Текст книги "Проклятый изумруд"

Автор книги: Ричард Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

–Ты только взгляни, Дортмундер, – настаивал Гринвуда. – Сядем я поезд и осмотрим местность – это все, о чем тебя просят.

Ком дело тебе покажется сомнительным, мы его бросим.

– Оно мне уже кажется сомнительным.

– Да что ты о нем знаешь?! – взорвался Гринвуд. – Ты там не был!

– Нет надобности. Я уже знаю, что оно мне не понравится. – Он развел руками. – Почему бы вам не взяться самим? Или, если уж необходим пятый, найдите пятого. Вы даже можете воспользоваться моим телефоном...

– Мне кажется, 'нужно выложить карты на стол, – вставил Чефуик.

Гринвуд пожал плечами.

– Пожалуй.

Марч, единственный, оставшийся сидеть на месте, добавил:

– Я вам это говорил с самого начала.

– Я просто не хотел подступать к нему с ножом к горлу, – объяснил Келп.

Дортмундер с мрачным и подозрительным видом оглядел своих товарищей.

– Еще что?

Чефуик сказал ему:

– Айко не будет нас финансировать, если ты не с нами.

– Он верит лишь в тебя, Дортмундер, – подтвердил Гринвуд.

– Он знает, что ты самый квалифицированный из нас.

–Черт побери! – воскликнул Дортмундер.

– Мы хотим лишь, чтобы ты съездил посмотреть, – взмолился Келп. -После этого, если ты скажешь "нет", мы оставим тебя в покое.

– Можно было бы поехать завтра, – предложил Гринвуд.

– Если не возражаешь, – добавил Чефуик.

Надвигаясь, все смотрели на Дортмундера, ожидая его ответа.

А он смотрел в пол, покусывая палец; подошел к столу и взял стакан с бурбоном. Он сделал солидный глоток, потом повернулся и посмотрел на товарищей.

– Ты поедешь? – с надеждой спросил Гринвуд.

– Полагаю, что да, – проронил Дортмундер с несчастным видом.

Остальные были в восторге.

– Здорово! – воскликнул Келп.

– По крайней мере, проверю, не сошел ли я с ума, – изрек Дортмундер и допил свой стакан.

– Билеты, – сказал контролер.

– Воздух, – сказал Дортмундер.

Контролер остановился в коридоре с компостером в руке. – Что? -спросил он.

– В вагоне нет воздуха, – пояснил ему Дортмундер. – Окна не открываются, и воздуха не хватает.

– Вы правы, – сказал контролер. – Могу я посмотреть ваши билеты?

– Сможем мы получить немного воздуха?

– 06 этом надо спрашивать не меня, – сказал контролер.

– Железная дорога гарантирует ваш проезд. Воздух она не гарантирует. А мне нужны ваши билеты.

– А мне нужен воздух, – сказал Дортмундер.

– Вы можете сойти на следующей станции, – предложил контролер. -На станции воздуха полно.

Келп, сидящий рядом с Дортмундером, потянул его за рукав.

– Брось. Это ничего не даст.

Дортмундер посмотрел на лицо контролера и понял, что Келп прав.

Он пожал плечами и протянул свой билет; Келп сделал то же. Контролер пробил их билеты. Потом он пробил билет Марча, сидящего напротив Гринвуда, и Чефуика, сидящего спиной к Дортмундеру на следующей скамейке. Так как кроме этих пятерых пассажиров в вагоне не было, контролер медленно двинулся по проходу и вышел из вагона, оставив их одних.

– Общение с такими типами удовольствия не доставляет, – заметил Келп.

– Это верно, – согласился Дортмундер, оглядываясь кругом. -Оружие есть?

Келен возмущенно запротестовал.

– Дортмундер! Ведь парень не виноват, что здесь не хватает воздуха!

–О чем ты?.. У кого есть оружие?

– У меня, – ответил Гринвуд, доставая из кармана "смит-н– вессон", пятизарядный короткоствольный револьвер 32-го калибра, и протянул его рукояткой вперед.

– Спасибо, – сказал Дортмундер. Он взял оружие, перевернул револьвер так, чтобы держать за дуло. – Прости, – молвил он Келпу и, перегнувшись через него, ударил рукояткой по стеклу.

– Эй! – воскликнул Келп.

–Воздух! – объяснил Дортмундер и, повернувшись, отдал револьвер Гринвуду. – Большое спасибо.

Гринвуд казался несколько смущенным.

– К твоим услугам, – ответил он, разглядывая рукоятку в поисках царапин. Царапин не оказалось, и он спрятал оружие в карман.

Воскресенье, десятое сентября. Ярко светило солнце, и в свежий воздух, врывающийся в разбитое окно, вплетались острые ароматы позднего лета. Поезд, мирно постукивая, катил со скоростью тридцать километров в час, давая пассажирам возможность насладиться загородным пейзажем. В общем и целом, это было праздное, чрезвычайно приятное путешествие, которое в двадцатом столетии удается совершить уже не так-то часто.

–Долго еще ехать? – спросил Дортмундер.

Келп посмотрел на часы.

– Минут десять-пятнадцать. Психушка будет видна из окна.

– С этой стороны.

Дортмундер кивнул.

– Это старое кирпичное здание, – продолжал Келп. – Когда-то здесь была фабрика. Они делали сборные бомбоубежища.

Дортмундер посмотрел на него:

– Всякий раз, когда открываешь рот, ты сообщаешь куда больше фактов, чем мне нужно. Сборные бомбоубежище!.. Я не желаю знать, почему обанкротилась фабрика.

– Это довольно интересная история, – сказал Келп.

– Не сомневаюсь.

В этот момент поезд остановился, и Дортмундер с Келпом увидели трех стариков, греющихся на платформе. Поезд отошел, и Келп сказал:

– Наша следующая.

– Как называется станция?

– "Новые Микены". Ее назвали так в честь древнегреческого города.

– Не хочу знать, почему, – твердо заявил Дортмундер.

Келп внимательно посмотрел на него.

– Что с тобой?

– Ничего, – отрезал Дортмундер.

Вернулся контролер и, проходя мимо, остановился около них.

Он нахмурил 'брови и уставился на разбитое стекло.

– Кто это сделал?

– Старик на последней остановке, – сказал Дортмундер.

Контролер окинул его недоверчивым взглядом.

– Это вы, да?

– Нет, не он, – вмешался Келп. – Это сделал один старик на последней остановке.

Гринвуд, сидящий позади, тоже заявил:

– Верно, верно. Я сам видел. Это сделал старик на последней остановке.

Разозленный контролер по очереди осмотрел их.

– Вы воображаете, что я этому поверю?

Никто ему не ответил.

По-прежнему нахмурившись, он еще раз посмотрел на разбитое стекло и повернулся к Марчу, сидевшему напротив.

– Вы видели?

– Естественно.

– И как же это случилось?

–Стекло разбил один старик на последней остановке.

Контролер поднял бровь.

– Вы едете вместе с этими людьми?

– Никогда в жизни их не видел, – ответил Марч.

Контролер снова подозрительно осмотрел всех. Пробормотал что-то нечленораздельное, повернулся и продолжил свой путь. Он вышел за дверь, но через минуту просунул голову в вагон.

"Следующая остановка – "Новый Маккена", – объявил он, подождал немного, словно могли быть возражения и захлопнул за собой дверь.

Ты вроде говорил, что следующая остановка наша? – спросил Дортмундер у Келла.

– Да, да, – ответил Коли, бросив взгляд в окно. – Вот и психушка.

Дортмундер посмотрел в указанном направлении и увидел большое здание из красного кирпича. Высокая решетчатая ограда окружала участок. Через определенные интервалы виднелись металлические шиты с надписью. Дортмундер прищурил глаза, но прочитать не сумел.

– Что там написано? – Опросил он у Келла.

–Опасно, – ответил Келп. – Высокое напряжение.

Дортмундер посмотрел на него, но Келп, отвернувшись к окну старательно избегал встретиться с ним взглядом. Дортмундер покачал головой и еще раз посмотрел на здание. Он увидел железнодорожные рельсы, отходившие от пути, по которому они ехали. Рельсы делали поворот, проходили под электрифицированной оградой и пересекали больничную территорию.

Они пожелтели от ржавчины и были замаскированы цветочными клумбами. Человек двадцать в белых пижамах прогуливаясь по лужайке под наблюдением людей в голубой униформе, 'видимо сторожей.

– Пою мне не кажется, что это простое дело, – сказал Дортмундер.

– Подожди немного.

Поезд начал замедлять ход, в то время, как лечебница исчезла из их глаз. Дверь в конце вагона открылась, просунул голову

– Новый Маккена!

Келп и Дортмундер переглянулись, нахмурив брови. Они посмотрели в окно. На щите было написано: "Новые Микены".

– Новый Маккена! – надрывался контролер.

– Я его, по-моему, ненавижу, – сказал Дортмундер.

Он встал, и четверо последовали его примеру. Поезд остановился со страшным лязганьем. Контролер злобно следил за тем, как они выходили.

– Я думал, вы не с ними, – сказал он Марчу.

– С кем? – спросил Марч, выходя на платформу.

Дортмундер с компаньонами пересек вокзал, чтобы выйти с другой стороны, где им предложил свои услуги толстый усатый мужчина, уверявший, что его "фразер" 1949 года – такси.

– Мы можем пройти пешком, – предложил Келп Дортмундеру. – Это недалеко.

Психушка действительно была неподалеку. Объявление гласило:

"Санаторий "Лунный свет". За электрифицированной оградой сидели на складных стульчиках и болтали два вооруженных стража.

– Кого они так старательно охраняют? – спросил Дортмундер.

– Рудольфа Гесса?

– Это называется сумасшедшим домом максимальной безопасности,

– пояснил Келп. – Он отведен для самых богатых психов. Большинство из них уголовники, но их семьи настолько состоятельны, что могут держать их здесь, а не в государственных лечебницах.

– Я потерял целый день, – проговорил Дортмундер. Я мог бы продать полдюжины энциклопедий. Воскресенье – хороший день для продажи энциклопедий. Муж дома: ему говоришь, что он получит еще сверх того книжную полку, которую он сможет собрать сам, и он достает бумажник.

– Ты хочешь сказать, что дело не выгорит? – спросил Чефуик.

– Вооруженная охрана, высокое напряжение, не говоря уже о заключенных... Тебе хочется побыть среди них?

– Я надеялся, что ты что-нибудь придумаешь, – размечтался Гринвуд. – Должен же быть какой-то способ попасть туда!

– Разумеется, способ есть. Приземлиться с парашютом. Но как оттуда выйти? – спросил Дортмундер.

– А если обойти кругом? – предложил Марч. – Может, что-нибудь и увидим.

– Пушки, например, – вставил Дортмундер. – Меня бы это не удавило.

– Нам нужно убить целый час до прихода поезда. Обойдем кругом за это время, – предложил Келп.

Дортмундер пожал плечами.

Ради бога.

Компаньоны обошли лечебницу и не увидели ничего обнадеживающего.

У тыльной стороны здания они вынуждены были покинуть асфальтовое шоссе и идти полем. Когда пересекали ржавые рельсы, Чефуик с удовлетворением отметил:

– Свои пути я держу в лучшем состоянии.

– Ими давно не пользуются, – заметил Келп.

– Смотрите, – сказал Марч, – какой-то псих подает нам знаки.

Это действительно было так. Около клумбы кто-то в белом приветствовал их взмахом руки. Другой рукой таинственный незнакомец прикрывал глаза от солнца. Он улыбался.

Они тоже приветливо помахали ему, но тут Гринвуд воскликнул:

–Э! Да ведь это Проскер!

Все замерли с поднятыми над головой руками.

– Ну да! Это он! – подтвердил Чефуик. он допустил руку и все последовали его примеру. Там, около клумбы с цветами, Проскер приветствовал их издевательскими жестами, потом захохотал. Он сложился пополам, стал хлопать себя по коленкам, охваченный безудержным смехом. Он попытался еще и махать руками, но, потеряв равновесие, чуть не упал.

– Гринвуд, – сказал Дортмундер, – дай мне твою пушку.

– Нет, нет, – запротестовал Гринвуд, – он еще не вернул изумруд.

Только нет никакой возможности наложить на него лапы Марч. – Так что один черт.

– Это мы еще посмотрим, – возмутился Дортмундер, угрожая Проскеру кулаком.

Тот так смеялся, что даже сел на землю. К нему подошел сторож, но ничего не сделал.

– Просто сердце кровью обливается, что мы не можем делаться до этого подонка, – горевал Келп.

– Можем, – мрачно решил Дортмундер.

Все посмотрели на него.

– Ты имеешь в виду... – начал Келп.

– Никто не смеет издеваться-надо мной, – изрек Дортмундер.

– У меня тоже есть самолюбие.

– Значит, мы не откажемся?

– Я сказал, что у меня есть самолюбие, – повторил Дортмундер, взглянув на Келла. – Скажи Айко, чтобы ставил на довольствие,

– велел он.

Он еще раз посмотрел на Проскера, который, заходясь смехом, катался по земле, обхватив себя руками и молотя по земле ногами.

– Если он воображает, что сможет остаться здесь, те он настоящий сумасшедший! – сообщил Дортмундер.

Когда чернокожий секретарь ввел Келла в кабинет, майор, склонившийся над бильярдным столом, приник к кию, будто прицеливающийся снайпер. Келп кинул взгляд на стол и заметил:

– Если вы так ударите в двенадцатый, ваш шар рикошетом отскочит от третьего и загонит восьмой.

Не меняя позы, майор поднял глаза на Келпа.

– Ошибаетесь. Я практиковался.

Келп пожал плечами.

– Что ж, валяйте.

Майор еще несколько секунд целился, ударил. Шар попал в двенадцатый, рикошетом отскочил от третьего и загнал восьмой. Banimi ka junt! -проскрежетал майор и швырнул кий на стол. – Ну?! – рявкнул он, повернувшись. – Прошло уже две недели, как Дортмундер согласился вести операцию. Деньги утекают из моего кармана, а я по-прежнему не вижу никакого изумруда!

– Мы готовы, – сказал Келп и достал из кармана мятый лист бумаги. – Вот то, что нам надо.

– Надеюсь, на сей раз никаких вертолетов?

– Нет, слишком далеко от Нью-Йорка. Но мы думали об этом

– Не сомневаюсь, – сухо проговорил майор и бросил взгляд на список. – Локомотив! – завопил он.

Келп утвердительно кивнул.

– Дортмундер предполагал, что у вас может возникнуть вопрос.

– Вопрос! – эхом повторил майор, у которого был такой вид, будто он получил удар дубинкой по голове.

– Нам ведь ж нужен большой локомотив, – пояснил Келп. – Нам нужно, чтобы он ходил по рельсам стандартного размера Но он должен быть больше, чем просто дрезина.

Больше, чем дрезина, – повторил майор.

Он стал пятиться назад, пока не наткнулся на стул, на который и сел. Лист бумаги дрожал у него в руках.

– Чефуик – наш эксперт по железной дороге, – сказал Келп, – так что если вы захотите поговорить с ним, он вам скажет, что нам в точности нужно.

–Конечно, – произнес майор.

– Он может прийти завтра днем.

– Конечно, – произнес майор.

Келп наморщил лоб.

– Если вы вызовете своих помощников. Поговорить с ним.

– Конечно, – произнес майор.

–С вами все в порядке, майор?

–Конечно, – произнес майор.

Келп подошел к нему и пошевелил пальцами перед его глазами. Глаза майора были устремлены куда-то вдаль.

– Может, позвонить вам сегодня попозже, когда вы будете чувствовать себя лучше?

– Конечно, – произнес майор.

– Нам в самом деле не нужен большой локомотив. Достаточно среднего размера.

– Конечно, – произнес майор.

– Хорошо. – Келп растерянно оглянулся. – Я позвоню вам попозже, чтобы узнать, когда прийти Чефуику.

– Конечно, – произнес майор.

Келп попятился к двери и на мгновение задержался на пороге.

Он чувствовал необходимость сказать что-то приятное, чтобы восстановить душевное равновесие майора.

– А вы уже вполне прилично играете в биллиард, майор.

– Конечно, – произнес майор.

Майор Айко стоял неподалеку от фургона. Его лоб бороздили глубокие складки.

– Я должен вернуть этот локомотив, – предупредил он. – Не потеряйте его и не повредите. Я должен вернуть его, я взял его лишь на время.

– Вернете, – заверил Дортмундер. Он посмотрел на часы. – Нам пора.

– Будьте осторожны с локомотивом, – молил майор. – Это все, о чем я вас прошу.

– Я даю вам честное слово, – вмешался Чефуик, – что локомотив не получит ни малейшей царапинки. Вы даже себе не представляете, до какой степени я люблю локомотивы.

Майор кивнул, немного успокоенный, но еще не совсем. На его щеке дергалась мышца.

– Поехали, время, до свидания, майор, – проговорил Дортмундер.

За рулем, конечно, сидел Марч. Дортмундер устроился рядом с ним в кабине, а трое остальных влезли в фургон где уже был локомотив. Майор наблюдал за ними, и Марч помахал ему рукой, направив грузовик по проселочной дороге, идущей от заброшенной фермы. Выехав на шоссе, он повернул на север, удаляясь от Нью-Йорка по направлению к Новым Микенам.

Это был самый обыкновенный грузовик с брезентовым верхом – на него никто не обратил бы внимания. Но за брезентом скрывалась очень необычная машина, на боках которой в ярких красках были представлены сцены из железнодорожной жизни я имелась надпись красными буквами тридцатисантиметровой.

"ПАРК АТТРАКЦИОНОВ – МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК".

А внизу черными более мелкими буквами было написано: "ЗНАМЕНИТЫЙ ЛОКОМОТИВ".

Какими связями должен был воспользоваться майор, какие "порта должен был рассказать, сколько денег должен был потратить и Какой нажим осуществить, чтобы заполучить локомотив, Дортмундер не знал, да и знать не хотел. Ему это удалось, вот что главное, хотя на это и ушло две недели. Теперь Дортмундер отобьет у Проскера охоту смеяться. О, да!

Второе воскресенье октября, солнечное, но прохладное. Марч миновал центр Новых Микенам и выскочил на дорогу, ведущую к санаторию "Лунный свет". Они проехали мимо главного входа, в Дортмундер осмотрел его беглым взглядом. Все было спокойно.

Те же два сторожа болтали у главного входа. Ничего не изменилось.

Проехав еще пять километров, Марч повернул направо. Через восемьсот метров он остановился на обочине и поставил машину наручной тормоз, но мотор не выключил. Они находились в лесистой местности, вдали от всех домов и построек. В сотне метров от них дорожный знак извещал о близости железнодорожного переезда.

Дортмундер посмотрел на часы.

– Он должен пройти через четыре минуты.

За две прошедшие недели они обследовали эту местность так, что она стала им знакома, как родной дом, и наизусть знали расписание поездов, даже лучше железнодорожников. Поезд, которого ждал Дортмундер, опаздывал почти на пять минут. Наконец, послышался свисток, и поезд прогромыхал мимо: тот самый состав, в котором Дортмундер и другие ехали в прошлый раз

– Вот твое окно, – Марч протянул руку в направлении окна с дырой, проплывавшего мимо них.

–Я был уверен, что его не застеклят, – сказал Дортмундер.

Наконец, прошел последний вагон, и путь освободился. Марч посмотрел на Дортмундера.

– Когда?

– Подожди пару минут.

Они жали, что следующим по этому пути пойдет товарный в девять тридцать вечера. В течение недели дорога была очень загружена пассажирскими и грузовыми поездами, но по воскресеньям большинство составов оставалось в депо.

Через две минуты Дортмундер бросил окурок на пол грузовика и раздавил его ногой.

– Можно ехать.

Марч осторожно подвел грузовик к переезду, въехал на него, развернулся вдоль путей и встал, заблокировав дорогу. Дортмундер вышел и, обойдя грузовик, открыл заднюю дверь.

Гринвуд и Келп сразу же стали выталкивать изнутри что-то вроде наклонной плоскости – широкие металлические сходни с железнодорожными рельсами. Сходни с шумом упали, и Гринвуд опустился, чтобы помочь Дортмундеру установить их так, чтобы рельсы на них совпали с рельсами железнодорожного пути.

Потом Гринвуд сделал знак Келпу, находящемуся в фургоне.

Келп, в свою очередь, подал знак внутрь фургона, и через несколько секунд появился локомотив.

И какой! Тот самый "Мальчик-с-пальчик", знаменитый локомотив; по крайней мере, точная копия знаменитого "Мальчика-с-пальчик", первого американского паровоза, построенного в 1830 году для линии Балтимор–Огайо. Он как две капли воды походил на старые-старые паровозы в диснеевских мультфильмах, хоть и работал не от угольной топки, а от бензинового двигателя форда.

Локомотив шел в комплекте со своим тендером – хрупким деревянным сооружением, на оригинал которого загружали уголь.

Чефуик встал у управления локомотивом. "Мальчик-с-пальчик" медленно спустился по рельсам сходен и мягко перешел на путь. Чефуик был на седьмом небе от счастья. Он улыбался.

Он наслаждался, ведя локомотив. В своем воображении он представлял, что это не настоящий локомотив, просто сам уменьшился, чтобы поместиться в его модели.

– Ту-ту! – сказал Чефуик Дортмундеру, показывая в улыбке все свои зубы.

– А я что говорю! – согласился Дортмундер. – Подай вперед.

Чефуик продвинул локомотив сантиметров на пятьдесят.

– Отлично, – одобрил Дортмундер и пошел помогать Гринвуду и Келпу убирать металлические сходни в грузовик.

Чефуик, Гринвуд и Келп уже влезли в черные гидрокостюмы, блестевшие на солнце. Они еще ре надели ни перчаток, ни масок, но все их тело было защищено резиной. Это разрешало проблему высокого напряжения.

Дортмундер, Гринвуд и Келп влезли на тендер, и Дортмундер закричал Чефуику:

– Давай!

– Ага! – откликнулся Чефуик. – Ту-ту! – добавил он, и "Мальчик-с-пальчик" пошел по рельсам.

Гидрокостюм Дортмундера лежал в тендере, на ящике с оружием.

Он надел его и сказал:

– Не забывайте... Когда будем пересекать провода, держите руки прижатыми к лицу.

– Понятно, – отозвался Келп.

"Мальчик-с-пальчик" катил со скоростью около 25 километров в час, и они быстро добрались до санатория "Лунный свет". Чефуик остановился точно перед стрелкой, откуда бывшая железная дорога сворачивала по направлению к бывшей фабрике.

Гринвуд соскочил на землю, побежал перевести стрелку и вернулся назад.

Они провели две ночи, смазывая стрелку и рычаг перевода.

Теперь стрелка переводилась как по маслу.

Все надели капюшоны, перчатки и маски, и Чефуик направил локомотив по рельсам бывшей фабрики. "Мальчик-с-пальчик", его тендер и все прочее было гораздо легче "форда", с которого сняли мотор, и скорость достигла девяноста километров в час, когда локомотив ударил в изгородь.

Трах!.. Искры, треск, дым. Провода болтались в воздухе.

Колеса скрежетали и скрипели на старых ржавых рельсах, потом заскрипели еще громче, когда Чефуик 'затормозил. Они прошли ограждение как спринтер, рвущий грудью ленточку на финише, и остановились посреди хризантем и гардений.

На другой стороне здания , в своем кабинете, доктор Пончард Л. Уискам сидел за письменным столом и перечитывал статью, которую он написал для "Американского журнала прикладной психиатрии". Статья называлась: "Случаи индуцированных галлюцинаций у работников психиатрических больниц". Не успел он ее дочитать, как в кабинет ворвался санитар и, задыхаясь, выпалил:

– Доктор! В саду появился локомотив!

Доктор Уискам посмотрел на санитара, потом на статью. Потом снова на санитара и снова на статью.

– Садитесь, Фостер, поговорим, – предложит он.

Дортмундер, Гринвуд и Келп выскочили из тендера в гидрокостюмах и масках для подводного плавания, вооруженные пулеметами.

По всей лужайке бегали, прыгали и кричали больные в белом и сторожа в голубом. Психиатрическая лечебница стала настоящим сумасшедшим домом.

Дортмундер поднял пулемет и выстрелил в воздух, после чего сразу наступила тишина. Полнейшая тишина.

Повсюду были видны только глаза, круглые, как шары. Дортмундер все же опознал среди других глаза Проскера. Он наставил на него пулемет и закричал:

– Проскер! Иди сюда!

Проскер пытался сделать вид, что он – это не он, а совершенно посторонний человек, и продолжал стоять на месте, притворяясь, что Дортмундер глядит не на него.

– Прострелить тебе ноги и перенести на руках? – взревел Дортмундер. – Иди сюда!

Докторша, стоявшая позади толпы, в очках и белой курточке, внезапно закричала:

– Вам должно быть стыдно! Вы отдаете себе отчет, как искажаете понятие о мире у людей, которым мы стараемся внушить правильное представление о действительности? Как им отличить фантазию от реальности, когда вы проделываете такие штучки?

– Замолчите,– приказал Дортмундер и закричал Проскеру:

– Я теряю терпение!

Но Проскер оставался прикованным к месту, прикидываясь непонимающим, пока к нему быстро не подошел сторож и не толкнул его вперед, прошипев:

– Идете вы или нет? Мы ведь не знаем, хорошо ли он стреляет.

Хотите, чтобы погибли невинные?

Шепот одобрения последовал за этими словами. Поведение толпы изменилось. Проскера передавали из рук в руки в направлении локомотива.

Проскер внезапно ожил:

– Мне плохо! – завопил он. – Я болен, болен, у меня неприятности, я ничего не помню, ничего ни о чем не знаю.

– Влезай-ка сюда! – рявкнул Дортмундер. – Мы освежим твою память.

Подталкиваемый сзади, Проскер неохотно поднялся на тендер.

Келп и Гринвуд поставили его между собой. Дортмундер обратился к толпе и посоветовал оставаться всем на местах.

– И еще, – добавил он, – пошлите кого-нибудь перевести стрелку, когда мы уедем. Вы ведь не хотите, чтобы к вам заезжали поезда?

Сотни голов утвердительно закивали.

– Отлично, – сказал Дортмундер и повернулся к Чефуику. – Давайназад.

– Есть, – откликнулся Чефуик и добавил вполголоса – Ту-ту!

Он не хотел произносить эти слова громко, чтобы сумасшедшие чего не подумали.

Локомотив задним ходом медленно вышел из цветочной клумбы. Дортмундер, Келп Гринвуд, обступив Проскера, схватили его за локти и подняли над полом. Он висел, зажатый со всех сторон гидрокостюмами. Ноге в домашних тапочках болтались в воздухе. Он спросил:

– Что вы делаете? Зачем вы подняли меня?

– Чтобы тебя не убило током, – разъяснил Гринвуд. – Мы проедем по проводам высокого напряжения. Будешь вам помогать?

– О, конечно, конечно. Буду, – пообещал Проскер.

– Я не сомневаюсь в этом, – сказал Дортмундер.

Марч стоял возле путей и курил. За последнее полчаса проехал один грузовик – зеленый старый рыдван, с фермером за рулем.

Когда он проезжал по рельсам, в кузове загремело, и фермер злобно посмотрел на Марча, будто тот был виноват в этом шуме.

Спустя минуту где-то вдалеке раздалась короткая очередь.

Марч внимательно прислушался, но звук не повторился. Без сомнения, простое предупреждение, а не признак беды.

Наконец загудели рельсы. Марч щелчком отбросил сигарету и побежал к фургону. Когда локомотив подошел, все уже было готово.

Чефуик остановил "Мальчика-с-пальчик" в нескольких метрах позади грузовика. Пока Гринвуд сторожил Проскера в тендере, Дортмундер и Келп вылезли из гидрокостюмов, спустились и установили сходни 1" нужное место. Чефуик, осторожно маневрируя, задним ходом ввел локомотив в фургон, а Келп и Дортмундер задвинули сходни на место. Келп влез внутрь фургона, Дортмундер закрыл за ним дверь, потом, обойдя фургон, сел в кабину рядом с Марчем.

– Все хорошо? – спросил Марч.

– Никаких проблем.

Марч отъехал и тремя километрами далее свернул на узкую проселочную дорогу, которую они высмотрели неделю назад.

Дорога эта переходила в тропинку, которая углублялась в лес и терялась посреди сухой долины.

Марч завел грузовик как можно дальше, потом остановился.

– Послушайте тишину! – предложил он.

Вечерело, в лесу действительно стояла тишина. Полнейшая тишина – как в сумасшедшем доме после предупредительной пулеметной очереди. Дортмундер вышел из кабины и захлопнул дверцу, будто выстрелил. Марч спустился с другой стороны.

Дортмундер открыл заднюю дверь н влез вместе с Марчем в фургон. Внутренность фургона была освещена тремя лампочками, расположенными на потолке. Локомотив занимал практически все место, оставалось лишь небольшое пространство справа, чтобы можно было протиснуться. Дортмундер и Марч добрались до тендера и влезли в него.

Проскер сидел на ящике с оружием, и выражение невинного сумасществия начало понемногу исчезать с его лица. Келп, Гринвуд и Чефуик стояли рядом.

Дортмундер подошел к Проскеру и сказал:

– Проскер, все ясно, как божий день. Если мы не получим изумруд, ты долго не проживешь. Выкладывай!

Проскер глядел на Дортмундера с видом провинившегося щенка, который случайно наделал мимо бумаги.

– Я не понимаю, о чем вы. Я болен.

Обозленный Гринвуд предложил:

– Давайте привяжем его к рельсам, и пусть по нему пару раз пройдется поезд. Может, он тогда заговорит?

– Честно говоря, меня бы это удивило, – заметил Чефуик.

– Марч, Келп, – сказал Дортмундер, – отведите его в конец фургона и покажите ему, где мы находимся.

Марч и Келп схватили Проскера за локти и стали толкать его по узкому проходу к двери фургона. Они открыли ее и показали ему лес, освещенный солнцем, и, когда он хорошо все рассмотрел, закрыли дверь, втолкнули его в тендер и вновь усадили на ящик с оружием.

– Мы в лесу, не так ли? – сказал Дортмундер.

– Да, мы в лесу. – Проскер кивнул.

– Что такое "лес", ты помнишь? Очень хорошо. Теперь посмотри сюда. Что это за предмет прислонен к борту?

– Лопата, – ответил Проскер.

– Ты вспомнил, что это лопата. Я восхищен. А ты помнишь, что такое могила?

В образе невинной овечки появилась еще одна трещина.

– Вы не сделаете такого с больным, – сказал Проскер и слабо прижал руку к сердцу.

– Нет, – кивнул Дортмундер, – но я сделаю это с мертвым.

– Он дал Проскеру несколько секунд для размышления, потом предложил: – Я скажу тебе, что будет. Мы проведем здесь ночь, предоставив полицейским искать локомотив, а завтра уедем. Если ты отдашь нам изумруд, мы отпустим тебя.

Сможешь объяснить, что удрал от нас и ничего не знаешь и не понимаешь, что случилось. Разумеется, ты не произнесешь ни одного имени, в противном случае, мы найдем тебя опять.

Ты знаешь, что мы всегда сможем наложить на тебя лапу, куда бы ты не спрятался, так?

Проскер бросил взгляд на локомотив, на тендер, на застывшие Лица, окружавшие его.

–О, да,– сказал он. – Знаю.

– Хорошо. Умеешь пользоваться лопатой? – спросил Дортмундер.

– Лопатой? – удивленно повторил Проскер.

– На случай, если ты не отдашь нам изумруд, – пояснил Дортмундер. – Мы уедем завтра утром без тебя и не хотим, чтобы тебя нашли. Поэтому надо вырыть яму.

Проскер облизнул губы.

– Я... – начал он и вновь посмотрел на окружавшие его лица. – Я бы хотел помочь вам. Серьезно. Но я больной человек.

У меня неприятности по работе, неверная любовница, личные проблемы, нервная депрессия. Почему же еще я попал в лечебницу?!

– Чтобы спрятаться от нас. Ты сам себя туда засадил. Если ты помнишь, что находился в лечебнице, то можешь также вспомнишь, куда дел изумруд?

– Не знаю, что и сказать...

– Не беда, – сказал Дортмундер. У тебя целая ночь для размышлений.

– Так достаточно глубоко?

Дортмундер подошел и заглянул в яму.

Проскер в своей белой пижаме стоял на дне ямы глубиной сантиметров сорок и, несмотря на утреннюю прохладу, исходил ом. Начинался новый солнечный день, воздух осеннего леса был чист и свеж, но адвокат всем своим видом наводил на мысль о знойном августе.

– Мелко, – неодобрительно покачал головой Дортмундер. – и хочешь лежать в мелкой могиле? У тебя нет чувства собственного достоинства!

– Вы не посмеете убить меня! – задыхаясь, проговорил Проскер.

– Ради денег? Человеческая жизнь дороже денег, а вы гораздо человечнее, чем хотите казаться, и...

– Проскер, – оборвал его Гринвуд. – Я могу убить тебя просто потому, что я к бешенстве. Ты меня обманул! Надул меня. Меня! Ты всем доставил массу хлопот, и виноват я.

Так что если будешь продолжать притворяться ничего не помнишь, я с удовольствием тебя прикончу.

Проскер болезненно скривился и бросил взгляд на дорогу, по которое они приехали.

– На это не рассчитывай, Проскер – посоветовал Дортмундер, заметивший взгляд. – Если ты стараешься выиграть время и ждешь, пока здесь появятся полицейские на мотоциклах, то ты напрасно надеешься. Мы потому и выбрали это место, что око безопасное.

Простер внимательно посмотрел на Дортмундера. Лицо адвоката уже утратило выражение оскорбленной невинности; теперь оно выражало раздумье. Проскер с минуту поразмышлял, потом бросил лопату на землю.