Текст книги "Попаданец в Fairy Tail (СИ)"

Автор книги: Ричард Столлман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Столлман Ричард Мэттью
Попаданец в Fairy Tail (рабочее название)

Во дворе одной из московских улиц на корточках сидели два пацана. В небе, которое приобрело оттенок глубокой синевы, палило летнее солнце. Даждьбог* вышел на промысел. Жалкие букашки спасались от гневных лучей разъяренного бога в тенях домов и деревьев, а ребята вели диалог. Низкий, по кличке Вован, и высокий, по кличке Писклявый. Пискле явно не нравилось прозвище. Оно и понятно, ведь его гордость за голос была пустышкой. В глубине души жила мечта: стать актером театра, выступать, петь, собирать овации. Но в этой, как он считал, слабости боялся признаться даже самому себе. Пацаны не оценят.

– А я ему такой, слыш, пидарас, бля! – Пискля в своём репертуаре. Его резкий, скрипящий голос мало кому нравился. Разве что его лучшему другу – Вове, который сейчас смотрел на нелепо размахивающего кулаками товарища.

– Получи бля! На, на, на! – Косые взмахи колотили воздух. Но держать равновесие в такой позе, удерживать ладонью бутылку пива, а другой жестикулировать – мало кому такое под силу. Парень упал и пролил великолепный жёлтый напиток. И всё бы обошлось, но его приятель решил «поддержать» собутыльника.

– Ну ты лох! Гы-гы-гы. – Улыбка до ушей окрасила рожу. Хрипящий издевательский смех не может вызвать ничего, кроме раздражения.

Смесь солода, хмеля и воды, а также остальных примесей пролилась на парадно-выходную футболку, а что самое грустное – это была любимая футболка, от бывшей девушки Настюхи. Никто не знает, почему они расстались, но определенные догадки есть. Главным в этой истории является тот факт, что Писклявый крайне болезненно реагировал на малейший намёк по этому поводу. Его лицо мгновенно приобретало багряный цвет, ярость подавляла зачатки разума, которые давно пропились беспорядочной жизнью. Этот момент не был исключением. Гнев полностью затуманил рассудок.

– Сукааа… – процедил сквозь зубы вставая малой. Тело напряглось, вены стали выступать более отчетливо.

Его собутыльник, успевший подняться, немножко остыл от занятной картины и сделал пару шагов назад. Многие годы дружбы научили его: если около тебя злое животное – отойди, оно укусит кого-нибудь другого. А если ты дал ему по морде перед этим… То покажи на того, кого необходимо укусить. Во всяком случае, конкретно с товарищем это прокатывало.

– Е, смори, какой фраер идёт, – палец указал на мимо проходящего мужчину в очках. Клетчатая рубашка, хмурое выражение лица. Лысина, в которой, казалось, отражается свет от белой звезды. Несёт авоську. «По всей видимости, идёт с магазина», – пролетела мысль у Вована.

Напарник повернул голову. В его ладони всё ещё сжималось «Жигулёвское», остатки выливались на асфальт, некоторые капли к тому же попадали на кроссовки. Рука с бутылкой медленно поднималась наверх. Вдруг резким движением Пискля отправил её в асфальт. Осколки осыпали улицу, дрязг привлёк внимание курящих на балконах и самого виновника торжества.

– Аааа! – заорал взбешенный уникум и побежал словно бык на красную тряпку, сбивая с ног бедного дядьку, который даже не успел понять, что случилось. Апельсины и буханка хлеба рассыпались по земле. Тот даже не успел и слова промолвить, как ударился о землю.

– Пидар! Блять! Сука! Убью! – проговорил преступник, отчеканивая каждое слово, методично вбивая в грязь ни в чем неповинного мужчину. О том, что он на самом деле не такой уж и невинный, а самый настоящий потрошитель, никто ещё не знал, но сейчас кровавые ошмётки летели с костяшек во все стороны. От такой прыти впал в ступор даже, казалось бы, видавший буйство Вова.

Нужно его остановить… Убьёт же…

– Э… Стой, ему хватит… – неуверенно начал парень. Но тот продолжал избивать.

Нет, нужно быстро что-то делать, реально же убьёт, блять! Стремительный рывок к безобразию привёл к неожиданному результату.

– Блять! – Кореш попытался как-то оттащить своего в конец свихнувшегося друга, но неожиданно получил здорово по яйцам. В глазах заплясали чёртики, а сознание застелила невероятная по своей природе боль. Стоять не было сил, и он рухнул, скрутился, словно эмбрион в утробе матери. Такой засады никогда ещё не случалось с друзьями.

Тем временем лицо случайного прохожего превратилось в кровавую кашу, как и кулак повара. Тот прекратил своё дело и в шоке смотрел на блюдо, сотворенное его эмоциями. Эти парни были отморозками, гопниками, так сказать. Отнимали деньги в переулках, дрались по ночам с панками в подворотнях… Но произошедшее – убийство. Беспредел, учинённый ими, не сможет найти нигде оправдания. В будущем Вован скажет, что Писклявый «ёбнулся в край и охуёл, мочить стал, устроил беспредел!»**, а опер, сдвинув брови, даст одному пятнадцать лет, а другому десять лет строгого режима.

На пятом этаже балкона сидел эпатажный тип: широкая остроконечная шляпа, чёрная мантия с фиолетовыми вставками в виде странных рун. Тонкие кольца на пальцах перчатки левой руки, а в правой – сигарета «Прима». Рядом растянулось на ковре ещё одно тело, одетое в матроску и шорты. Откинувшись на раскладушке, зритель спокойно наблюдал спектакль. Как раз сейчас эпилог: один в шоке отрубается прямо на мертвую тушу, другой пытается встать, но не может.

«И не сможет, пока не приедет милиция», – с уверенностью подумал наблюдатель.

– Как они это вообще курят? – удивлённо произнёс неизвестный, смотря на сигарету.

– Фу, – с отвращением произнёс мягкий баритон. Никотиновая палочка полетела с высоты на козырёк парадной.

Внимательный цепкий взгляд увидел всё, что нужно. Мысленно кивнул себе. Дело сделано, пора обратно. Фигура начала искажаться, тело медленно, но верно исчезало из этого мира. Не прошло и минуты, как настоящий хозяин квартиры поднялся с ковра, удивленно взглянул на валящуюся пачку сигарет, схватился на ноющую голову и подумал: «Блин, опять мигрень. Упал в обморок, слава богу, не свалился…»

* * * POV Неизвестный * * *

Меня пугает темнота. Отсутствие жизни. Если я сейчас закрою глаза, то исчезну, до тех пор, пока не раскрою их снова. И что мне предпринять? Не знаю. Я не ощущаю реальности. Вот она мысль: меня нет. Я чувствую дыхание, стук сердца, давление в себе. Но меня здесь нет.

«Если судишь других и грехи их считать берёшься, со своих начни, до чужих едва ли доберёшься», *** – так говорится в песне, в одной песне. А грешен ли я? Вообще, что это значит? Нет, не будем вдаваться в теологические споры. В моей голове крутится лишь одна идея: существую ли я?

Вышел на улицу. Светит солнце, сильно слепит и ослепляет. Взял бы очки – было бы легче. Но мы живём в аду, наша стезя – ежедневные страдания. Спасительных стёкол на моих очах нет, пойду без них. Люди шагают. Собаки, кошки, жучки. Насекомых жалко, всегда старался беречь их. Исключения: тараканы и комары, а также мухи. Эти твари могут разозлить одним своим присутствием. Но вокруг всё также мельтешит народ, и что же? Понимают ли они себя в этом мире, слышат ли жизнь? Моё состояние ухудшилось. В квартире я хоть как-то осязал себя, а здесь, вокруг подобных мне, и того нет. Зрение всё так же напрягается от белой звезды, но я иду к своей цели.

Мой разум покидает оболочку. Тепло, даже жарко. Но на асфальте лужа. Вокруг типичные многоэтажки. Вижу фигуру: паренька с длинными тёмными волосами, вьются. Молод. Возможно, это даже я. Не пойму, почему же моя плоть и кровь настолько не родственна? Это всего лишь моё воображение. Не ощущаю свои руки. Я ими двигаю, сжимаю, напрягаю. Но они как будто вдалеке, в чёрном углу замёрзшей скважины моей психики. Ласты размеренно ступают без моего участия. Панорама искажается, дромгед кружится. Снова началось.

Теперь мой мозг выступает в качестве чайника. Жижа внутри черепной коробки кипит. Пузырики смачно лопаются. На меня обращают внимание окружающие люди. Их забавляет, что я пытаюсь насвистеть мелодию. Никогда не получалось издавать звуки похожие на песни, но я стараюсь. Это способствует забытию. Если тебе кажется, что все на тебя втыкают, то есть два варианта: или ты болен, или на тебя действительно все смотрят.

Свист помог отвлечься. В ушах заиграли поэтические акты****, такая тёплая музыка. Нежно входит в мою душу и врывает меня в телесную оболочку. Людей стало больше, чем было. Конечно же, у метро и не такое бывает. Мой путь от дома к транспорту занял каких-то двадцать минут. Но эти двадцать минут одни из лучших в моём бытии. Когда ещё можно получить такой опыт?

Всё, что не убивает нас, – делает нас твёрже. И не важно, отрубили тебе ногу, отбили почки или проткнули лёгкое. Мы – это наш голос, мысли. Мозг. Покуда оно цело – человек остаётся человеком.

Это состояние… Когда тебе кажется, что ты один, а вокруг пустота… Я не знаю, как с ним справиться. Оно настигает меня всё чаще и чаще. Сейчас я пишу эти строки, меня пробило на ностальгию. Я вспоминаю своё детство, юношество: помыслы, желания, начинания. Видимо, так и происходит старение. Когда перебираешь в памяти, как вглядываешься в зенки матери, учился ходить. Моё сознание отделится от тела снова, а пока… Частички собрались, пазл вклинился, я всё еще жив.

* * * END POV* * *

«Пекло, – подумал мужик. Пот стекал по гладко выбритому лицу. – Май месяц, а такое аномальное жарище, – сокрушающая мысль витала в сознании. – Надо же было выбрать такую лавочку. Ну почему все остальные заняты?» – взор, полный надежды, смотрел на молодую парочку.

«Воркуют голубки. Ублюдки. Да под деревом, в тенёчке», – злоба в подсознании шла от самого сердца. Но эти страдания окупятся сполна. Подходить к своему промыслу необходимо обстоятельно: покой, никаких эмоций. Сейчас идёт стадия первая – разведка.

Пальцы пробежались по верхним пуговицам рубашки, распахнув две из них.

«Нет, если так продолжится и дальше, я умру быстрее», – вздохнул мученик. Встав, он подошёл к ларьку, окруженному деревьями. Спасительная тень упала на лик.

Так лучше, возможно, даже прохладнее. Отсюда плохо видно, но приемлемо. Раздумия продолжались. Вокруг ходили люди, ездили машины. Кто-то ехал на велосипеде. И вот наконец он заметил её. Впереди шагала цель: девушка с рюкзаком за спиной. Чёрные туфельки, юбка, белая блузка. Прекрасное невинное личико. В этот знойный день улыбка была в её очах, словно никакого пекла не было. Чистая, непорочная… именно таких он любит.

Она возвращалась домой из учебного заведения. Понурое лицо сменилось хищным оскалом. Его мишень – молодая особа. Прошло уже две долгих, удивительно томительных недели. Он помнит то мгновение, когда встретил её первый раз: сердце, казалось, остановилось, дыхание спёрло, земля заглохла, инстинкты говорили – вот оно, вот!

Ожидание – одно из самых сложных действий, которое только может потребовать от нас бытие. Ему думалось, что мир сдавливает его. Голова всё чаще и чаще кружилась, пища перестала приносить удовольствие. Даже лимонад потерял прежний вкус, стал пресным, кислым.

Наконец настал этот день. Конец первой стадии. Всё естество говорит: ты – волк, вот она, твоя Бэмби***, хватай её. Сожри, растерзай плоть зубами, вырви сердце. Почувствуй вкус чужой жизни.

Мужчина схватился за край окошка. Сдерживать себя было невероятно сложно. Казалось, он занимается самоудушением. Завтра решающий день. Утро станет последним для неё. Эта мысль согревала темную душу внутри. Грудь запылала.

Тем временем девушка ушла домой. Он смог сдержать себя, цена ошибки – его свобода. Уверенность в том, что всё получится, вера, решимость – всё это переплелось в этот миг. Ради этого дня он угробил две недели. А теперь…

– Ты покупать то будешь? – мерзкий голос жирной тётки прогремел, как гром среди ясного неба. От неожиданности он вздрогнул, потерялся в клубе своих дум, а сейчас паскуды от него что-то требуют. Ах, да…

– Извините, пожалуйста, задумался. Мне буханку хлеба. – Доброжелательный голос, улыбка. Обмануть таких – раз плюнуть.

Женщина на миг растерялась. А ещё через миг и она провалилась в глубины продуктового склада. Именно так это представилось. На самом деле она просто достала буханку с нижней полки. Теперь в руке лежал белый хлеб. Впереди расстилалась улица. Пора домой. Размеренно и неспешно идя, мужчина пытался провалиться обратно в свои мечты, но у реальности было своё мнение на этот счёт. Сегодня некуда спешить, всё под контролем. Железная уверенность в своих действиях стеной стала в разуме.

Жара всё так же давит на разум. Как бы не получить солнечный удар. Вот только кошмарное пекло не давало окончательно уйти в себя.

Слева стоит газель, наполненная разными продуктами. Коренастый продавец зазывает покупателей.

– Вах, дорогой, бери арбуз, дыня, памидор, что хочешь! Самый сок, мамой клянусь! – скороговоркой проговорил продавец.

– Апельсин, сочны, свежи, от души! – продолжал продавец.

Мужчина остановился. Пока он думал, стоит ли покупать, мягкий южный акцент, словно дьявол, искушал его. Если верить всему, что он сказал, то, казалось, его товар – контрабанда из самого рая.

Гиви – настоящий барыга. С лёгкостью реагирует на малейшее проявление интереса или наоборот отсутствие оного. Взгляд покупателя задержался на апельсинах. Это значит лишь одно – пора впарить оранжевые шары. Купил в магазине за одну цену, продал здесь как домашние лохам – что может быть проще? «Если бы ещё оптом покупали, а не по две-три штуки. Эх… мечты», – вздохнул украдкой Гиви.

* * *

Подозрительно, но в это время никто не замечал странно одетое существо. Остроконечная шляпа, чёрная мантия. Фиолетовая роспись на рукавах. Ни один из людей не обратил внимание на этого «мага» – так бы его назвали любители фэнтези.

«Вроде он подходит… – неуверенно подумал он, смотря на фигуру в очках и рубашке, только что купившую апельсины. – А может и нет… Да и ладно, не понравится – нет так нет, я не подписывался искать рабов!» – флегматично продолжал рассуждать маг.

* * *

Протерев очки о рубашку, мужчина зашёл к себе во двор. Сегодня он окончил долгую череду проверок. Настало облегчение и предвкушение завтрашнего дня. Грядущее, вторая стадия, любимая стадия. Бутылки валяются вдоль стены, грязь, лужа. Хрущёвки окружили двор. «Ах, да ещё нужно…» – не успел додумать мысль: резкий звук бьющегося стекла опять вырвал из мира грёз. Только он повернул голова, как увидел бегущего на себя парня.

– Ст… – попытался крикнуть. Но было уже поздно. Голова ударилась об асфальт. Мир померк, наступила блаженная тьма.

* * *

Небрежно махнув рукой, фигура с маленькой остроконечной шляпой в руке подошла к огромным воротам, поглаживая котомку, висящую за спиной. Врата, издавая ужасный дребезг, начали медленно расходиться. Казалось, мрачные рисунки оживали: непонятные выбитые на камне существа начали хаотичный танец, представляя посетителю тронный зал. Владелец остроконечной шляпы, известной в широких кругах, уже давным-давно успел насмотреться на подозрительные и угрожающие взгляды, исходящие от барельефов, и нетерпеливо ждал, пока представление окончится.

«Как же надоело…» – устало подумал он. Каждый раз одно и тоже: проверки, ощупывания, считывание малейших движений. Неловко шелохнешься – и всё, секир-башка. Он своими глазами видел, как верный раб Хозяина был растерзан этими, казалось бы, иллюстрациями на дверях. Но не стоит обманываться: личная свита свирепая, мало кому по силе пережить даже секунду в бою с этими чудовищными созданиями. Они приходят с Господином и уходят с ним же.

«Дарую тебе личный кусок мира. Ага, как же», – меланхоличная мысль неслась со скоростью открытия врат. Накидал в придачу своих прихвостней.

«Верные слуги», – вспоминал дальше новоиспеченный владелец замка. Да, верные. Конечно верны, но не мне же! Следят за каждым чихом. Вот так откроешь рот и останешься без языка.

Уныло вздохнув, гость собственного замка подошёл к престолу. Владыка. Истинный демон, один из немногих, заставший и сотворение мира, и участник его разрушения и опять сотворения. Абсолютное создание, обладающее безграничной мощью.

– Логан, – голос, казалось, должен иметь эмоции, оттенки, но ничего похожего не было. Звуки, проносящиеся из древних уст, не имели и малейшей окраски. Демон принял облик существа, среднего между магистром и человеком. Но волшебник не обольщался. Всего лишь аватар. Если бы Повелитель пришёл в настоящем теле, то хватило бы мгновения, чтобы пара сотен миров потеряла своих обитателей. Это уже не говоря о том, что след, оставленный от перемещения, разрушил бы много больше.

– Приказано: самая тёмная душа, существующая в мире З-ДС-Ч, – четко проговорил маг, надев шляпу, которая в миг стала закрывать всё лицо. Логан даже не надеялся защитить свои мысли от всесильного. Такой «простой» артефакт – раз плюнуть, не было надежды, что они остались тайной. Не имеет смысла пытаться скрыть мысли от того, кто знает их наперёд.

Маленький огонёк перекочевал из котомки в когтистую лапу Господина. Через пару секунд тот сказал:

– Сойдет. Собери её и отправь в ФТ-Д-К10. – Давление от магии Владыки исчезло. Миньоны с барельефа покинули врата. Логан облегченно вдохнул – сегодня обошлось. Как он вообще всё ещё жив?

– Удивительно, – хмыкнул владелец замка, смотря на сияющий шар, который, побывав в цепких дланях, изменил свой окрас. Вроде всё осталось, как и было, но теперь отчетливо чувствовалась сила Владыки. Печать Властелина красовалась на втором слое души. Ни одно Высшее существо в здравом уме не посмеет тронуть носящего отпечаток с таким покровительством, некоторые, только заметив, убегут в панике перед возможной расплатой. Да что уж, сам маг дивился своей удаче.

Давным-давно, когда он был ещё молод и глуп, был заключён контракт с демоном. Никаких излишеств: знания в обмен на душу. Но остроконечный Логан не был бы самим собой, если бы не попытался обмануть. Поразительно – получилось. Он изменил, исказил свою душу так, что даже бывалый чёрт усомнился в целесообразности такого подарка судьбы.

Радость продлилась не долго: слухи среди демонических миров дошли до знати. Аристократия заинтересовалась смертным учёным, имеющим способность повелевать душами.

Душа состоит из трёх частей: суть, память и энергия. Память возможно отделить от прочего, что и сделал Хозяин, дабы рассмотреть её в малейших подробностях. Энергию можно преобразовать, достаточно знать, как. Но суть – это ядро. Нерушимое, неделимое и неизменяемое, как казалось раньше. Но чем больше Логан изучал эту науку, а демон способствовал, принося книги по малейшему запросу, тем больше приходило понимание: иллюзию можно с легкостью разрушить. И разрушил. Да так, что сам Владыка заинтересовался.

Ох, в этот прекрасный день, уверившись в своей абсолютной силе, маг гордо шагал по упорядоченному*****, а потом случилось нечто, что он никогда не забудет: словно часовщик, Истинный разобрал мага на малейшие детальки. Каждая пружинка, точно под микроскопом, была рассмотрена с филигранной точностью. И собрана обратно, да так быстро, что волшебник не успел даже осознать произошедшее, только в шоке пытался воспринять что случилось.

– Интересно… – задумчиво произнесло неведомое существо. Это был первый и единственный раз, когда волшебник услышал намёк на эмоции. После этого всё и пошло: рабство от Истинного.

В те далёкие времена, думалось, нужно скрывать свои идеи. Вдруг что. А потом пришло понимание – бесполезно. Рабы приходили, рабы уходили, одних изгоняли, других уничтожали. Большинство не могло даже приблизиться к осознанию Повелителя. Они думали, что раболепствовать – лучшая тактика. Немногие осознавали, что нужно быть тем, кем ты являешься. В противном случае мечта о безграничной мощи и продуктивной службе останется лишь мечтой.

Задумчивость на лице сменилась решимостью. Собрать душу? Легко. Ему же не целенаправленно изменить её приказали, на что понадобилось бы столько лет… а то и веков.

«Так… Это сюда, сюда…» – напряженно думал мастер.

– А это… Что? Нет, не так, отсюда уберём. – Пот стекал по лицу маленькими каплями. Щиты, отвечающие за жизнедеятельность, пришлось отменить. Запредельная концентрация требует жертв.

– Хозяин! – резкий крик отвлёк Логана. Маленькие серые частички упали на темные нити, прогремел небольшой хлопок.

«Вот бл…» – удивленно подумал неудачливый собиратель.

– Там! Там! Она пришла! – в страхе затрясся маленький гоблин, размахивая своими лопоухими ушами.

Неожиданная новость оказалось крайне неприятной. Но дело сделано… почти. «И так сойдет, куда там отправить? Ах да, лети душа, лети. Сформируешься по пути…» – равнодушно подумал потерявший интерес магистр, телепортируясь на улицу.

Откинув тень от луны, маг с нетерпением ждал гостя.******

Примечания:

* Даждьбог – один из главных богов в восточнославянской мифологии, бог плодородия и солнечного света.

** Кровосток – гантеля. Перефразировал.

*** Тимур Муцураев – Если Духом Ты Слаб.

**** Philip Glass -The Poet Acts.

***** Представляет собой многомерную гипервселенную, состоящую из нескольких миллиардов миров. Отсылка к Перумову.

****** Логан https://pp.userapi.com/c638029/v638029106/4d6c9/jEwGVEVuRJU.jpg

По черепице особняка барабанил дождь, град прибил пыль и испортил настроение ребятишкам, которые желали повеселиться на улице. Тёмные тучи застилали весь взор, словно огромные крылья дикой птицы. Деревья грустно наклонились, слабейшие же из них полетели подхваченные ураганом, разбушевавшимся по воле природы. Но буйство флоры не может продолжаться вечно, и сейчас, если присмотреться, можно заметить проблески чистого неба. К сожалению, наблюдать за этим некому, ведь у обитателей поместья были дела поважнее: рождение ребёнка – наследника древнего клана Инсани.

В доме мельтешила детвора слуг. Боясь попасться на глаза напряженному хозяину, они пытались узнать, что происходит, но никто не спешил просветить их. Глава семейства нервно сжимал подлокотник на кресле у двери в спальню, ожидая новостей от доктора.

Врач искренне любил свою работу, и его не устраивало, когда на руках умирают люди. И сейчас сквозь его пальцы, казалось, проходит песок, и недалек час, когда последняя песчинка провалится в небытие вместе с жизнью жены господина Инсани. Когда-то гордый род, богатый и благородный, нынче практически мёртв. Остался лишь полубезумный муж, который не должен был иметь детей. Но судьба часто преподносит сюрпризы, и в этот час док держал в руках наследника семьи. С одной стороны, он смог спасти дитя, несомненно, наниматель обрадуется. С другой стороны… девочка погибла. Её жизнерадостная улыбка больше не будет светиться в поместье.

Детский плач прозвучал как гром.

– Господин Инсани, девушка не пережила роды, мне очень жаль. Младенец здоров. – вкрадчиво говорил усталый врач вошедшему мужчине, имеющему редкие седые волосы. Тёмный фрак сидел на нём как влитой, придавая своему владельцу достаточно солидный вид. Пронзительный взгляд посмотрел на плачущего отпрыска.

– Успокойте его. Служанку сжечь, – распорядился глава дома голосом, не подразумевающим отказа. Повернувшись обратно, он зашагал в свой кабинет.

Лекарь с неодобрением покачал головой и передал младенца кухарке, подошедшей сразу после того, как спальня освободилась от черствого мужчины. Значит, любовница, а не жена? Он вспоминает слухи, ходившие по деревне, видимо, напридумывали, как всегда.

Клубы дыма окрасили двор, уходя в серые небеса, с которых капали остатки дождя.

Разруха от урагана дополняла картину, как неловкий взмах кисточки, испоганивший холст. В окнах напротив стояли люди. Кухарка качала младенца, а её дети и муж стояли рядом, следили за кремацией.

«Мари – так её звали. Чистой души дитя восемнадцати лет, не так давно начала службу в этом месте, а уже почила, отправилась в лучший мир», – так думал муж кухарки по имени Томас. Они поздно завели детей, и вся вина лежит на бывшем господине. Дед, как его называли все, а в сердцах «злобный ублюдок», – настоящий представитель «славного» главенствующего рода. Этот демон во плоти не жалел никого. Ни себя, ни близких, ни окружающих. Строгий, беспощадный, с твёрдой рукой – в этом убеждались все, кто жил рядом. Его дух был сталью, а тело состояло из железа. Множество покушений, избиений – и хоть бы хны. Он поднял из пепла всю семью, выплатил долги, основал компанию и… всё потерял. Проклятие клана – безумие. Уже при смерти он убил брата, его жену, детей и был убит нынешним хозяином, который тоже не отличался мягкосердечностью, а бывало, вёл себя ещё более безжалостно, особенно, когда осознал, что у него не будет потомства.

Томас начал нервно кусать ногти. Никто не знал, что будет завтра. Наследник – это настоящее потрясение, которое приведёт к переменам в доме, хорошим или нет – предстоит ещё выяснить. Что будет теперь с его детьми?

Есть одна проблема, о которой сказал ему врач. Из-за неё туманное будущее, казалось, становится чёрной дырой.

«Ну и день…» – подумал он, повернув в деревню.

Крестьянские дети с опаской начали выходить на улицу, чтобы попрыгать по лужам. Взрослые направлялись по своим делам, а наш целитель направился прямиком в таверну.

В этот момент к известному на всю деревню заведению подходил молодой человек. Увидев вдалеке знакомое лицо, он решил немного подшутить.

– Зорька, встречай гостя, – промолвил вбежавший молодой парень, хитро улыбнувшись.

– Неужто Леня идёт? – в голосе женщины чувствовались интерес и предвкушение.

– Да, давай напугаем его, как в тот раз! – подмигнул паренёк, потащив за собой тётю Зорю.

– Бах! – крикнула женщина из-за угла, испугав бедного посетителя. Тот вмиг схватился за грудь.

– Убьёшь же когда-нибудь, знаешь ли, сердце у меня уже не то… – сокрушенно вздохнул врач, приподняв уголок губ в улыбке.

– Ну, что там? Что? – подскочила публика, смотревшая представление, окружая не ожидавшего такого мужчину.

– Не томи, Ленни! – нетерпеливо сказал Али, зачесав длинные волосы назад.

– Да ты не стой, садись, садись, – доктора посадили за стол, налили здоровую кружку пива и с упоением наблюдали, как он молчаливо выпивает её одним залпом.

– Значит так, – медленно произнёс, казалось, уже захмелевший лекарь.

Пауза затянулась. Нетерпеливая толпа пополнилась детьми, которые почувствовали веселье.

– У господи Инсани родился сын. Мари умерла, – Ленни проговорил с нотками печали, залпом осушил своевременно появившуюся вторую кружку и ушёл, не дождавшись, пока народ переварит такие новости. Перешагнув порог своего дома, он с размаху закрыл дверь, но в этот момент между дверей появился ботинок.

– Отец, – произнёс юношеский голос.

– Али… она умерла… – горько говорил доктор, который, казалось, находится в прострации.

– Этот ублюдок… – злоба поднималась, но была задушена реальностью. Глубоко вздохнув, лекарь сел за стол, взяв бутылку с прозрачной жидкостью. Его сын подошёл ближе, не пытаясь прервать мысль отца.

– Из-за меня она умерла. Нужно было отправить её в город, как говорила Зоря, – он закрыл ладонями лицо и опустил голову. Не дело так сидеть, особенно, если рядом стоит бутылка. Быстро открыв её, он достал рюмку и приподнял бутылку, будто задумался, что с ней делать.

– Брось эту хуйню! – крикнул Али, скинув на пол бутылку. – Ты мужик или нет?! – продолжал он, подскочив и слегка ударив того по щекам. Но отец так и лежал без сил.

– Я же любил её… – сказал врач, обреченно распластавшись на полу.

Али не в силах смотреть на творящееся развернулся и выбежал из дома. Он отомстит за отца, пусть и не родного.

* * *

Глава семейства, господин Инсани, смотрел на огонь, который забирает его любовницу из этого мира. Он не любил её, да и вообще были сомнения, сможет ли полюбить. Наследник… Это то, о чём в далёком прошлом он мечтал. Тогда ещё, когда все братья были живы, надежда ютилась в сердце. Но вердикт врачей был единогласен: детей не будет, никогда. Бесплодие. Настоящий приговор для человека, грёзы которого строились на семье.

Но всё изменилось. Он сделает из него настоящего Инсани. Гордого, нерушимого, умного. Покорителя. Репутация дома практически на самом дне. Никто не уважает некогда благородный род. Проклятый Дед и его амбиции. Он думал, что все пытаются отнять нажитое богатство, разворовать и разграбить то, к чему он так стремился. Чёртов параноик удушил собственного брата во сне и зарезал троих отпрысков.

Дела минувших лет проскользнули перед глазами: перепуганные слуги, не знающие, что делать, истекающая кровью жена брата молит спасти детей. В тот момент он знал, что делать, – нужно брать всё в свои руки. С самого рождения его отец подарил ему кинжал, эта полоска холодной стали греет его карман и в данный момент.

Трупный дым заслонил взор, но в мыслях Инсани плавал в прошлом: медленно и чутко, под аккомпанемент из криков перерезается шея молящей о помощи. Это чувство он не забудет никогда. Дед, непонятно где получивший рану в живот, набрасывается, но получает тычок в почку. Душа утекает из тела, бодря чувства новоиспеченного убийцы. Два удара в шею на всякий случай, и из славного дома он остался один.

Мужчина взял трубку и закурил. Табак из Чуйской долины* обходится дорого, но он этого стоит. Легкое затуманивание рассудка расслабляло, уносило в далёкие края манящих цветов и кустов, зелёные тропинки вели за собой, словно вьющиеся веревки. Он ощущал себя кроликом, бегущим по салатовой тропинке навстречу к семье: крольчихе и маленьким крольчатам. Скоро к ним нагрянут охотники с ружьями. Он будет защищать своё потомство. Людишки ещё не знают, что кролик был магическим. Кролик – убийца**. Клыки белого чудовища разорвут в клочья людишек, вырвут жилы и натянут их на лютни, лесной хор заиграет во славу великому Кролю, спасшему королевство от варваров.

Очнулся уже не единственный член семьи Инсани стоя на кухне с чашкой чая. Сильно хотелось пить, но напиток слишком горячий. Спасительный кувшин с холодной водой был задушен страждущим человеком. С облегчением вздохнув, усталый мужчина отправился в гостиную, дабы подняться к себе в кабинет. Неожиданно раздался крик.

– Койл! Открывай тварь! Я тебя убью! – орал голос за дверью. Судя по всему, принадлежал он молодому парню, не до конца осознающему свои действия.

Койл, хозяин поместья, а так же глава рода Инсани, не любил своё имя. Поэтому мало кто осмеливался назвать его так. Образы жестокого отца, нещадно бьющего «тупого» ребёнка, всплывают так быстро, как и ярость от якоря, из-за которого начинается цепочка ассоциаций.

– Лиза, – произнёс Койл.

– Д-да? – украдкой спросила подошедшая кухарка, косясь на грохот.

– Если через десять секунд наш гость не попадёт в дом, я дам указ высечь тебя вместе с твоими детьми, – проговорил хозяин поместья, не запнувшись.