Текст книги "Шеллшок"

Автор книги: Ричард Скотт Пратер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Вообще-то предварительная договоренность необходима… – заколебалась она.

Я решил рискнуть. В трех «управленческих» кабинетах были видны головы только двоих мужчин. Седая аристократка не в счет.

– Скажите, кажется, это Стив там беседует с милым толстячком? – я кивнул в сторону высокого мужчины в рубашке с ослабленным галстуком и закатанными рукавами.

Она обернулась и посмотрела в указанном мной направлении. Снова повернулась ко мне со словами:

– Да. Скажите мне ваше имя и… Стойте! Куда же вы?

Но я уже рванул через калитку в направлении большого кабинета главного редактора.

Голубоглазая рисепционистка метнулась к своему столу и, нажав клавишу селектора, что-то проговорила в микрофон.

Подходя к двери среднего кабинета, я заметил, как высокий парень склонился к динамику селекторной связи и внимательно слушает, несомненно то, что вещает симпатичная курносенькая церберша. Он поднял голову, выглянул в общую комнату, и на мгновение наши глаза встретились. Потом он вновь склонился к селектору, что-то быстро проговорил и опять уставился на нахального нарушителя, то бишь на меня.

Я оставил свою широкополую ковбойскую шляпу в «меркурии», поэтому мои характерные приметы – белобрысый армейский ежик и лохматые белые брови были видны за милю. Если к этому присовокупить мои внушительные габариты, то любой, кто видел меня или мою физиономию в газетах, узнал бы меня с первого взгляда. Узнал меня и Стив Уистлер, когда я вломился к нему в кабинет. Я остановился в паре метров перед ним, и он проговорил в микрофон:

– Все в порядке, Элен. Нет… никаких проблем. – Он повернулся к невысокому коренастому мужчине, с которым разговаривал до этого и сказал: – Пока все, Брен. Поговорим попозже.

Мужчина поколебался, взглянул на меня, потом на Уистлера.

– Ты уверен, Стив? Если хочешь, я могу остаться…

– Нет, Берн, этого не требуется. Иди работай.

Мужчина пошел, и через минуту я увидел его в соседнем кабинете, он все так же настороженно посматривал в мою сторону. Уистлер переключил внимание на меня. Протянул длинную руку в сторону неудобного деревянного стула, стоявшего возле его стола и пригласил мягким баритоном:

– Пожалуйста, присаживайтесь… – Он задумчиво потеребил верхнюю губу холеными пальцами пианиста и, видимо, придя к какому-то решению, повторил уже увереннее: – Садитесь, мистер Скотт. – И сам уселся за свой стол.

Я уселся на край стула, наклонился вперед, сложив локти на стол, улыбнулся без особой радости и веско произнес:

– О'кей, вы знаете, кто я. А я знаю, что вы Стив Уистлер. Почему бы для начала вам не рассказать мне, кто такая Кей Дарк?

Он вздернул бровь, потом медленно кивнул.

– Вовсе неплохо для начала, мистер Скотт. Я располагаю информацией о том, что как частный детектив вы очень даже недурны. Но, признаюсь, вы меня удивили, спросив не о Кей Денвер, а о Кей Дарк.

– В таком случае расскажите мне о них обеих.

– Думаю, что смогу удовлетворить ваше законное любопытство, – сдержанно улыбнулся Уистлер. – Только… – Он помедлил, глядя несколько секунд куда-то за горизонт, потом вновь перевел на меня цепкий взгляд серо-голубых глаз. – Думаю, прежде нам следует договориться об условиях обмена информацией. Справедливо?

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказал. Элементарный честный обмен. Я могу ответить на ряд интересующих вас вопросов при условии, что вы ответите на мои. Это мой бизнес: ответы на вопросы, которые не могут найти другие. Вопрос-ответ, как в викторине. Но для того, чтобы получить нужный ответ, нужно прежде всего четко сформулировать вопрос. И задать его носителю информации. Разве вы сами работаете не так? Ведь, если отбросить некоторые условности, мы с вами коллеги. Вы тот человек, который может многое для меня прояснить.

– Например?

– Рад, что вы спросили, коллега, – улыбнулся он широкой приятной улыбкой. – Сказать откровенно, я ожидал вашего появления, только не так скоро. Ваша оперативность впечатляет. Как я уже сказал, мне сообщили, что вы классный детектив, неортодоксальный, творческий, жесткий, если этого требуют обстоятельства. Вы раскрутили несколько довольно крупных дел, включая два или три здесь, в Аризоне. Но что самое для меня важное, вы, по моим сведениям, обладаете редкой в наше время целостностью характера и честностью. Только не подумайте, что я говорю все это, чтобы польстить вам. Я просто констатирую проверенные факты. Конечно, вы можете иной раз и солгать, чтобы защитить своего клиента, но никогда ради того, чтобы спасти свою шкуру за его счет. Так что вы старомодны в хорошем смысле слова, и понятие чести для вас не пустой звук. Вы еще верите в то, что добро должно побеждать зло, справедливость – торжествовать, а всякие подонки – получать по заслугам. Ну как? Пока что я правильно формулирую?

– Надеюсь, вы не собираетесь написать обо мне хвалебную статью? Вы охарактеризовали мою лучшую половину. Единственное, с чем я не согласен, так это с тем, что я старомоден, хотя в хорошем смысле.

Уистлер от души рассмеялся. Это был хороший честный смех.

– Продолжайте. Вас приятно слушать.

– Я уже сказал, что надеялся познакомиться с вами где-то через неделю-две. Но никак ни через день. Вы прилетели вчера днем, правильно?

Это был первый прямой, а возможно, и риторический вопрос. Я поразмыслил об этом и решил, что скорее всего ему точно известно, когда мы прилетели. А может быть и нет. Но ряду лиц это было точно известно. Взять хотя бы нехороших парней, которые организовали не очень теплую встречу, чуть не превратившуюся в похороны. Если Уистлер является одним из представителей оргкомитета, то мой ответ на его вопрос не сообщит ему ничего нового. Однако с другой стороны…

– Точно, вчера во второй половине дня, – признал я. – Что из этого?

Он потянулся к золотой зажигалке на столе, лежавшей рядом с «Тарейтон Лонг Лайтс». Извлек из пачки сигарету и взглянул на меня.

– Вы не возражаете?

– Нисколько. Сам курю такие.

Прикурив, Уистлер переадресовал пачку мне.

– Курите, если хотите.

Я достал из пачки сигарету, проигнорировав написанное на ней заботливое предупреждение Генерального Хирурга, которое он с равным успехом мог написать на откормленном гормонами мясе, взращенных на пестицидах овощах, загрязненной питьевой воде, атомных электростанциях, земле, воде и атмосфере… Уистлер наклонился ко мне и чиркнул пьезоэлектрической зажигалкой, прервав мои размышления о возможных сферах проявления отеческой заботы Генерального Хирурга, пекущегося о здоровье своих сограждан.

Исполнив сблизившее нас ритуальное действие, Уистлер глубоко затянулся, выпустил в потолок мощную струю дыма и сказал:

– Прежде чем ответить на ваш вопрос, мистер Скотт, позвольте спросить: это, случаем, не вы застрелили Китса прошлой ночью?

После его вопроса в голове у меня заметалась парочка своих. Если он как-то связан с Китсом, Эндрю Фостером и долговязым ковбоем Джеем Гроудером, – пока что мне были известны только эти имена – это означало, что у этого открытого улыбчивого парня чертовски хорошие источники информации. А если связан, тогда с какой стати ему задавать такой провокационный вопрос?

Я попытался придать своему лицу безразличное выражение, но не думаю, чтобы мне это хорошо удалось. Хотя бы потому, что моя рука с сигаретой непроизвольно замерла на полпути ко рту и оставалась в таком положении добрую секунду, чего было вполне достаточно для пытливого взгляда шефа «Экспозе».

Я присмотрелся к Стиву Уистлеру внимательнее. Когда я вошел в его кабинет, то сразу отметил, что он выше меня на пяток сантиметров. Сейчас я прикинул, что его тело притягивается к земле с силой не менее 90 килограммов, может, поболее. Его нельзя было назвать худощавым, скорее подтянутым, с широкими, как у меня, плечами. На вид ему можно было дать лет 35 плюс-минус год. Гладко выбритое удлиненное лицо с двумя продольными складками, идущими от крыльев носа прямо к волевому подбородку, смягчавшемуся, когда он улыбался. Лицо не сказать, чтобы красивое, но приятное. В нем чувствовался характер, что мне всегда импонировало в людях. У него была богатая шевелюра волнистых темно-медных волос и удивительно светлые брови над пастельно-голубыми умными глазами.

Он расслабленно откинулся в кресле, сверля меня изучающим взглядом. Этот парень прекрасно владел собой, и это не было маской. У меня создалось впечатление, что под внешним спокойствием и уверенностью в себе таилась взрывная энергия и мощь, готовые вырваться наружу, стоит лишь открыть нужный клапан.

Пауза затянулась до неприличия, и я сказал:

– Интересный вопрос, мистер Уистлер. Вижу, вы полагаете, что задали его нужному человеку? На ваш вопрос можно было бы найти массу ответов. Например, таких как: «Китс? Какой еще Китс?» Или что-нибудь типа: «Вы меня с кем-то путаете. Я только перерезал глотку Аль Капоне и застрелил Джона Кеннеди».

Уистлер поморщился.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы так отвечали. Это недостойно такого хорошего частного сыщика, как Шелдон Скотт. Ну, так что вы мне скажете, если серьезно? В свою очередь обещаю без утайки ответить на все ваши вопросы. Скажу даже больше. Если вы убедите меня, что мы играли в одной команде, то мы и впредь будем помогать друг другу… делать одно и то же дело. Ну как? Справедливо?

– Вполне. Я хочу сказать, что уж коль скоро мы придем к соглашению идти в одной связке, я смогу рассказать вам о кое-каких вещах, которые, боюсь, поколеблют вашу уверенность в моей старомодной целостности. Итак, баш на баш. По праву гостя я могу надеяться первым получить ответ на свой вопрос. Идет?

– Хорошо. Прекратим эту торговлю… Сначала позвольте вас ближе познакомить с нашей организацией. «Экспозе» – это не рядовой журнал или финансовый бюллетень. Я и мои сотрудники заняты главным образом вскрытием финансовых махинаций, разоблачением проходимцев, аферистов, игроков на доверие и прочей швали, подрывающей сами основы свободного предпринимательства.

– Мне кое-что известно о роде вашей деятельности, – заметил я. – Не так уж много, но вполне достаточно, чтобы возбудить мой интерес, поскольку ваше предприятие уникальное в некотором смысле, даже во всех смыслах.

– Совершенно верно, и сейчас вы в этом убедитесь, мистер Скотт. Прежде всего я хочу, чтобы вы уяснили, что мы на стороне закона и охраны имущественных интересов наших граждан. Скажу без ложной скромности, что мы лучшее агентство по расследованию финансовых преступлений не только в Аризоне, но и во всех Соединенных Штатах. Подобных организаций вообще раз-два и обчелся. Общественные институты, объединяющие блюстителей капиталистической законности, нам не конкуренты. Как вам нравится термин «блюстители капиталистической законности»?

– Полный отпад.

– Мы полностью компьютеризованы, связаны с банками данных почти пяти тысяч периодических изданий – газетами, журналами, бюллетенями, каталогами – что означает свободный доступ к огромной всеобъемлющей информации и результатам деятельности сотен криминально-исследовательских институтов, что экономит нам массу времени. Однако это отнюдь не означает, что мы сами не занимаемся практическими исследованиями детективного характера. В течение пяти минут я могу представить вам истинное лицо любой солидной американской корпорации, большинства средних и мелких компаний, фирм, агентств и… даже частных детективов типа Шелдона Скотта.

Я распахнул от удивления «варежку», но он вежливо этого не заметил и продолжал:

– Под моим началом работают четыре бывших сотрудника ФБР, (кстати, двое из них сейчас находятся в здании), пятеро опытных офицеров полиции, двое из которых проработали в общей сложности 26 лет во внутренней разведке. Я плачу хорошие деньги шести лучшим писателям и репортерам, сделавшим себе имя, ведя колонки криминальных новостей крупнейших газет. Кей Дарк – это моя последняя удачная находка, блестящая, очень деятельная и способная журналистка, которая начинала в провинциальной газетенке и сделала головокружительную карьеру в качестве анонимного автора криминального «подвала» газеты «Чикаго Фри Таймс», выходящего под рубрикой «После сумерек». Ты, конечно, читал ее потрясающие статьи?

Увлекшись, Стив Уистлер не заметил, как перешел на ты. Впрочем, я не обиделся. Мне не попадались ее статьи (я их вообще предпочитаю не читать), но я осторожно заметил:

– Я слышал о Кей Денвер.

– Значит, я завладел твоим вниманием.

– Считай, что да.

– О'кей. Недавно кто-то стрелял и серьезно ранил одного человека по имени Клод Романель. Это произошло здесь, в Долине. Нам известно, что этот Романель владеет солидной долей акций местной компании «Голден Финикс Майнз» – очень энергичной добывающей компании, орудующей в штате Аризона, округ Марикопа. Я лично посетил их разработки и своими глазами убедился в том, что это действительно рудник, в котором добывают золото, а не блеф и не нарисованный на холсте очаг папы Карло, на котором варится жирная похлебка. Однако стоимость акций «ГФМ», выбрасываемых на рынок, поднялась за последние три года с двадцати центов до четырех с одной восьмой долларов на начало этого года и до четырнадцати долларов на настоящий момент. В перспективе она может вырасти до сорока долларов. Подобный невероятный взлет за последний месяц подпитывался усиленно муссировавшимися слухами, так сказать, неизвестно каким образом «утекшей» внутренней информации, плюс появлением сенсационного доклада где-то две недели назад. Если тебе интересно, я могу остановиться на этом докладе подробнее.

Уистлер бросил на меня лукавый взгляд, чувствуя, что зацепил.

– Интересно, ты угадал, – внешне спокойно ответил я. – Валяй дальше.

– Я так и думал. Ну, а теперь дошла очередь до тебя.

– Наконец-то.

– Или почти дошла. «Экспозе», то бишь я, ну и, конечно, все работники нашего цеха, также очень заинтересовались «ГФМ», возглавляемой насколько жирным, настолько, подозреваю, опасным человеком, которого зовут Альда Чимаррон. Он нас тоже чрезвычайно заинтересовал. Кроме того, мы нацелились на некоего Сильвана Дерабяна, прозванного в преступной среде мистером Арабия…

– В преступном мире? Он что, сидел?

– Всего два года, да и то это было более 20 лет назад.

– Более 20 лет… Арабия? – Я поперхнулся и, тщательно подбирая слова, сказал: – Мне неожиданно вспомнилась одна интересная афера, имевшая место в ваших краях как раз 20 лет тому назад. В связи с ней упоминалось имя Кайзера Дерабяна. По-моему, у него был брат Сильван, но я не знаю, что с ним случилось потом. Все это дела давно минувших дней.

– Кажется, что-то проясняется. Мистер Дерабян, я имею в виду Сильвана, и в самом деле был младшим братом Кайзера, который отдал концы в тюрьме. Таким образом, мы можем с полным основанием предположить, что и Кайзер, и его младший брат Сильван были связаны с нашим общим знакомым – недавно подстреленным мистером Клодом Романелем.

– Кто сказал, что он наш общий знакомый?

– Об этом свидетельствуют многие факты, если ты удосужишься с ними ознакомиться. И еще… Кей.

Я сделал глубокую затяжку, загасил окурок в пепельнице, любезно подвинутой мне Уистлером, и нехотя произнес:

– Если мы даже предположим, что мне знакомо имя Романель, я что-то не припомню, чтобы упоминал его даже такой ловкой обольстительной сотруднице «Экспозе», как Кей Денвер-Дарк.

– А ты его при ней и не упоминал. Да в этом и не было необходимости. Я тебе уже говорил, что она очень-очень способная и сообразительная. Она работает у меня всего каких-то два месяца, а уже заслужила очень высокую репутацию среди сотрудников и… мое уважение.

– Интересно, чем же?

– Совсем не тем, чем ты думаешь… Удивляюсь, как ей удалось за столь короткое время стать моей правой рукой. – Он усмехнулся. – Вообще-то термин «правая рука» больше подходит мужчине, чем женщине, причем такой обворожительной. Вы не находите, мистер Скотт?

Если это и был вопрос, то Уистлер не удосужился подождать ответа, и на какое-то мгновение мне подумалось, что он получил его. От своей «правой руки». Но он невозмутимо продолжал:

– Нет, ты и в самом деле не упоминал имени Романель. Но ты назвал имя Спри, во всяком случае прозрачно намекнул на него в своем объявлении. И с этого момента мы очень заинтересовались тобой, мистер Скотт.

– Ах, вот оно что! Ну-ну, интересно, как ты дальше разовьешь свою теорию, мистер Уистлер.

– Чуточку терпения, Шелл, и лучше тебе называть меня Стив. Ты и сам пока об этом не подозреваешь, но в скором будущем мы с тобой станем заклятыми… друзьями и объединим усилия на благо дела.

– Благое дело. Тебя послушать, так можно подумать, что мы собираемся вместе продавать билеты на Христианскую Олимпиаду. Однако вернемся к моему объявлению. Ты прав, я действительно его дал, но оно должно было появиться в газете не раньше вторника. Кей не случайно забрела в мой бар для завсегдатаев… гораздо раньше. – Я запнулся и, вспомнив, что теперь мы «баш на баш», неуклюже добавил: – В понедельник. Я невольно скрипнул зубами и угрюмо кивнул, в то время как Уистлер, теперь мой новый друг и соратник Стив, спокойно пояснил:

– Не следует бичевать себя, Шелл. Откуда тебе было знать, что нам стало известно о твоем объявлении уже через два часа после того, как ты продиктовал его по телефону в редакцию. Еще через час Кей уже летела с заданием в Лос-Анджелес.

– Постой, парень, не так быстро. Я вполне допускаю, что у тебя есть информатор в «Лос-Анджелес Таймс», который мог сообщить и тебе о поданном мной объявлении, если б он заранее знал, что оно представляет определенный интерес для твоего робингудовского заведения.

Уистлер кивнул, широко улыбнулся и также невозмутимо подтвердил:

– Резонное замечание.

Его невозмутимость или скорее неуязвимость начинали действовать мне на нервы.

– Ну, так что же послужило сигналом для твоего лос-анджелесского источника? Возможно, текст моего объявления и не является образцом высокой прозы, но я не упомянул в нем ни Романеля, ни тем более Спри.

– Шелл Скотт.

– Что?

– Твое имя и послужило красным сигналом для моего информатора.

– Поясни, я что-то не просек.

– Несколько минут назад я говорил тебе о мегабайтах спрессованной информации, базах данных, к которым мы имеем доступ, всевозможных досье, не говоря уже о родственной сети друзей, информаторах и просто доброжелателях. Итак, неизвестные лица, удачно скрывшиеся с места преступления, подстрелили Романеля в понедельник 24 сентября. Его отвезли в Скоттсдейлскую Мемориальную больницу, а на следующий день его там посетил известный адвокат Бентли X. Уортингтон. Согласись, все это не могло не привлечь нашего внимания, учитывая наш давний интерес к Клоду Романелю как одному из основных держателей акций «Голден Финикс», а также высшую репутацию адвокатской фирмы, возглавляемой Уортингтоном. Естественно, мы сразу задали себе вопрос: – В чем тут дело? Сначала покушение, затем адвокат…

– Один попутный вопрос, если не возражаешь?

Уистлер нетерпеливо кивнул, явно недовольный тем, что я перебил ход его мыслей.

– Каким, черт возьми, образом вы узнали о том, что Уортингтон посетил Романеля?

– Шелл, но это детали… – поморщился Уистлер. – Ну хорошо, я расскажу, чтобы предвосхитить твои возможные вопросы. Естественно, такие вещи не происходят сами по себе. Это мы заставили их происходить. В этом заключается наш бизнес. О'кей, фирма Уортингтона широко известна, часто мелькает на телевидении, словом, находится постоянно на виду. В данном случае одна из сестер, наблюдавших за Романелем в «Скоттсдейл Мемориал» (кстати, два года являющаяся постоянной подписчицей «Экспозе» и его ярой поклонницей), видела, как Уортингтон выходил из отдельной палаты мистера Романеля – недавней жертвы покушения – и подумала, что данный факт будет для нас небезынтересным.

Он снова потянулся к пачке «Тайертона», закурил и, выпустив дым, добавил:

– Предвижу твой следующий вопрос: почему она подумала, что эта информация будет нам полезна. Отвечаю: Клод Романель, а также некоторые связанные с ним лица, недавно упоминались в одном из последних выпусков нашего журнала. Мы дали краткую обзорную статью о «Голден Финикс Майнз», пообещав углубить эту тему в нашем ноябрьском номере. Детальный анализ состояния дел в «ГФМ» должен появиться через пару недель, если мы успеем за это время прокрутиться. А мы успеем. – Стив выдвинул один из ящиков стола со словами: «Вот, разреши мне представить тебе наш октябрьский выпуск». Он извлек из ящика что-то типа брошюры форматом в четвертушку обычной газетной полосы, раскрыл ее на предпоследней странице и передал мне через стол. В журнале было всего восемь страниц, набранных мелким убористым шрифтом, и я с интересом взглянул на предложенную мне статью. Уистлер не без гордости пояснил:

– Мы выходим каждую третью пятницу, вкладываем эти восемь страничек в почтовые конверты и рассылаем нашим подписчикам во все уголки страны, так что они получают свои номера уже в понедельник утром. Местные подписчики – и того раньше, в субботу утром. – Он ткнул пальцем в предпоследнюю страницу: – Вот эта статья, посвященная корпорации «Голден Финикс», продолжение которой мы дадим в ноябрьском номере.

В верхнем правом углу, в черной рамочке, был напечатан анонс, извещавший читателей о том, что репортеры «Экспозе» продолжают журналистское расследование прошлого, настоящего и будущего перспектив развития «Голден Финикс Майнз Инк», с результатом которою журнал обязуется познакомить своих читателей в будущем месяце.

Вверху слева, на той же странице была помещена двухколонковая статья, озаглавленная: «„Голден Финикс“ – Мыльный пузырь или Золото высшей пробы?» Я пробежал глазами несколько абзацев и отметил, что статья заканчивается списком основных держателей акций с указанием их количества напротив каждого имени. В списке было семь фамилий, на долю каждой из которых приходился миллион акций, и среди них Альда Чимаррон, Сильван Дерабян, Филипп Блисс – доктор медицины и Клод Романель. Было еще три фамилии, которые мне ничего не говорили.

Уистлер продолжал:

– Проверив наше досье на Уортингтона, мы обнаружили, что для сбора информации по делам, которые он ведет, он нанимает местных частных детективов. Учитывая тот факт, что на Романеля двумя неизвестными недавно было совершено покушение, мы решили, что он скорее всего вновь прибегнет к помощи толкового частного детектива. В нашем досье имелись данные о том, что в прошлом адвокат дважды пользовался услугами частного детектива Шелдона Скотта, обычно работающего в районе Лос-Анджелеса – Голливуде, в штате Калифорния. Так всплыло твое имя, кстати наряду с тринадцатью другими, которые мы немедленно передали для проверки нашим калифорнийским друзьям и осведомителям. Мы попросили их фиксировать любую информацию об этих 14 лицах, которая появится в газетах, журналах и на телевидении. Таким образом все, включая даже слухи, немедленно передавалось в «Экспозе». – Он выдержал паузу, наблюдая за эффектом, который произвел на меня его рассказ. – Думая, ты начинаешь понимать, почему и каким образом я подсадил к тебе одного из лучших моих «агентов», надеясь выяснить, чем занимается известный адвокат Бентли X. Уортингтон и каким образом это касается интересующего нас Клода Романеля. Как видишь, все это началось еще до того, как ты дал свое объявление о «Премии для Спри» в «Лос-Анджелес Таймс».

– Да, понимаю. Даже более того: я начинаю подозревать, что ты, должно быть, потратил целое состояние на то, чтобы постоянно освежать свои мегабайты компьютерной памяти и пополнять досье, которым впору позавидовать ФБР и ЦРУ.

– Ну, это ты уж хватил через край. Хотя в основном ты прав: на поддержание нашего информационного бизнеса «Экспозе» ежегодно тратит свыше 400 тысяч долларов. Пока. Но мы готовы потратить и вдвое больше, если понадобится. Сейчас у нас восемьдесят тысяч подписчиков, и их число неуклонно растет, так что недостатка в материальных средствах мы не испытываем.

Произведя в уме нехитрые арифметические действия, а именно, умножив число подписчиков на 300 долларов – стоимость годовой подписки – я получил сумму в 24 миллиона долларов. По случайному совпадению она равнялась оценочной стоимости состояния Романеля, которую нам представил Уортингтон. Сам по себе этот факт был малозначительный, но он заставил меня вспомнить о моем клиенте, о том, где он сейчас может находиться, если вообще жив.

Уистлер, конечно, не подозревал о моих тайных опасениях. Он продолжал:

– Я объясняю все это тебе так подробно только для того, чтобы ты не подумал, что мы блуждаем в потемках, и я лишь по наитию спросил тебя о том, не являешься ли ты случайно тем человеком, который пристрелил прошлой ночью Фреда Китса. Но если ты действительно это сделал… – Он обезоруживающе улыбнулся и с любопытством заглянул мне в глаза. – …Мне бы очень хотелось узнать, что же там произошло на самом деле. Взять хотя бы револьвер, из которого он был застрелен…

Его последняя реплика немало меня озадачила. Откуда бы им знать о том револьвере и что они нашли в нем странного?

– Эта часть головоломки – самая загадочная, и я был бы тебе благодарен, если бы ты просветил меня на сей счет. Понимаешь, мы, то есть я и очень узкий круг моих соратников, знаем или можем логически предположить, что Романель нанял Уортингтона, который тотчас же позвонил тебе в Лос-Анджелес. Ты прилетел сюда вчера вечером за несколько часов до того, как был убит Китс. А уделали его в доме этого самого Романеля. И именно туда ты направлялся с дочерью Клода Романеля, ну или, по крайней мере, с женщиной, которую считал его дочерью. Есть еще ряд странностей и совпадений, но, думаю, сейчас настал как раз тот момент, когда мы можем проверить, сумеем ли мы дальше работать в одной упряжке, придерживаясь условий только что выработанного соглашения. Итак, повторяю вопрос: Китса убил ты?

– Конечно, кто же еще. Всадил в него три пули.

Именно в этот момент я решил по возможности сравняться со Стивом Уистлером, шефом блестящей детективной организации «Экспозе Инк», со всеми ее впечатляющими финансовыми ресурсами, материально-технической базой, талантливыми сотрудниками, влиятельными связями, информаторами, друзьями и недругами. С одной стороны, меня начало бесить сквозившее в его словах превосходство, а с другой стороны, мне позарез нужна была информация, которую он мог мне представить. От нее зависели не только интересы моего клиента, особенно после того, что произошло прошлой ночью на Дэйзерт Фаруэйз-драйв, но и, возможно, сама его жизнь.

– Неплохое начало, Шелл, – констатировал Уистлер. – О'кей, теперь моя очередь. Я не имею ни малейшего понятия о том, как это произошло, но ты пришил Китса из того же самого пистолета, из которого десять дней назад стреляли в Романеля.

– Черт побери! – невольно вырвалось у меня. Поразмыслив, я решил продолжать. – Я забрал этот револьвер у одного долговязого ковбоистого типа, предварительно вырубив его и его дружка. Его зовут Джей Гроудер. Он смылся со своим черным напарником прежде, чем я успел вернуться и разобраться с ними тщательнее.

– Черный, говоришь? Такой симпатичный молодой парень лет тридцати? – Я кивнул и Уистлер продолжил: – Энди Фостер, скорее всего.

– Не скорее всего, а точно Эндрю Г. Фостер, если верить его удостоверению личности. Какие у тебя доказательства того, что Романеля подстрелили из той же самой пушки, которую я позаимствовал у Гроудера?

– В Романеля выстрелили трижды, но лишь одна пуля застряла в его теле. Та, которую они всадили ему в живот. Полиция забрала ее у хирургов, конечно. Когда же застрелили Китса в доме Романеля, они, естественно, сравнили эту пулю с тремя, извлеченными из тела убитого. Все стало ясно, как божий день.

– Действительно, просто… Переходим к следующему, очень важному моменту. Я не знаю, где может сейчас находиться Романель, если в его доме спокойно орудуют гангстеры. А он мне очень нужен. Если у тебя есть какие-нибудь соображения на сей счет, я был бы тебе очень обязан.

Уистлер с сожалением покачал головой.

– Без понятия, сам бы не прочь это узнать. Полиция, наверное, тоже его ищет.

– Полиция? С какой стати он вдруг так их заинтересовал? – Я помолчал и тут меня осенило: – Уж не хочешь ли ты сказать, что они думают, что это Романель уделал Китса?

– Именно. И сейчас они всерьез занялись его поисками.

– Но как им в голову могла придти такая бредовая идея, что он мог застрелить Китса из того же револьвера, из которого был подстрелен сам?

– Ну, это уже их часть головоломки. У нас тут ребусы похлеще. Полицейские думают, что Романель сможет рассказать им о том, как это случилось, когда его арестуют. Их можно понять. В конце концов, это произошло в его доме. Тело было обнаружено там же. А Романель куда-то подевался.

Я оказал своему клиенту поистине медвежью услугу. Сейчас его разыскивает вся полиция округа Марикопа. На самом-то деле они ищут меня, сами об этом не подозревая. Мысль однако неутешительная.

Я сказал:

– Вот я сейчас подумал об этих ребятах – Гроудере, Фостере и Китсе. Кто они, черт возьми? Яркие представители аризонской мафии?

– Не совсем. Все они тем или иным образом связаны с Альдой Чимарроном. Или с «Чимаррон Интерпрайсиз». Я предоставлю тебе возможность ознакомиться с досье на этого деятеля. Вот это действительно яркая фигура. – Он нажал кнопку селектора и проговорил: – Пришлите ко мне Вайнштейна, пожалуйста. – Потом он принялся записывать интересующие меня фамилии на листке отрывного блокнота.

– Не забудь, пожалуйста, Чимаррона. И странного доктора по имени Роберт Симпсон, если у тебя что-нибудь есть на него. И конечно же самого Романеля.

– Без проблем.

В кабинет вошел невысокий молодой подтянутый парень с богатой черной шевелюрой и тоненькими усиками. Он взял протянутый Уистлером листок, по-военному развернулся и четким шагом вышел из офиса.

– Это один из твоих следователей? – поинтересовался я.

– Не только следователей, но и последователей. Моя надежда и опора, будущий управляющий оперативным отделом. Очень способный парнишка с Ай-Кью под 180, между прочим. – В ожидании Вайнштейна Уистлер заметил: – Раньше ты пару раз работал на Уортингтона, не так ли?

– Так. Кроме того, по дурости ввязался еще в одно дело, отдыхая здесь, в Аризоне, в Маунтин Шэдоуз.

– Нам и это известно. Афера «Санрайз-Вилла»?

– Да. У тебя неплохая информация.

– Не неплохая, а отличная. У нас на тебя целое досье.

– Польщен. Куда отсылать чеки за шантаж?

Вот некоторые не верят в судьбу, другие, наоборот, чересчур в нее верят и называются фаталистами. Я не отношусь ни к той, ни к другой категории. Однако в следующий момент и я подумал, что это Судьба. Или какое-то космическое совпадение. Или просто совпадение. Какова бы ни была причина, но как раз в тот момент, когда мы обсуждали досье «Экспозе» на меня и некоторые из моих подвигов, за дверью офиса Уистлера раздался дробный стук каблучков, дверь распахнулась – и на пороге появилась… Кто бы вы думали? Точно! Она!