Текст книги "Машина смерти"

Автор книги: Ричард Сэйл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Тем временем вопросы адмирала следовали один за другим.

– Что ты знаешь об АНБ?

– Ничего. Я не любопытный.

– Какое второе имя Гарри Трумэна?

– Зачем так много вопросов? – невозмутимо изрёк я. – Среднее имя Президента Гарри Эс Трумэна то ли Шайп, то ли Соломон. Так звали двух его дедушек.

Мак-Кэйб глубоко вздохнул и продолжил инструктаж, длинный и нудный, как послание Папы Римского.

– Так или иначе, именно Гарри Трумэн 4 ноября 1952 года создал Агентство Национальной Безопасности.

– Неужели так давно? – удивился я.

Мак-Кэйб проигнорировал мою реплику.

– Директива о создании АНБ держалась в строжайшей тайне и мир узнал о создании этой организации только через пять лет, – продолжал адмирал. – Затем в правительственных инструкциях стали упоминать о ней, подчеркивая, что Агентство Национальной Безопасности подчиняется министру обороны и преследует цель координации деятельности различных государственных органов по вопросам национальной безопасности.

Мак-Кэйб громко рассмеялся, выставляя напоказ свои зубы, жёлтые и длинные, словно у старого коня. Мак-Кэйб шумно втягивал огромным ртом воздух в бочкообразную грудь и отрывисто лаял на выдохе, но глаза его по-прежнему оставались ледяными.

– Ни об одной организации на правительственном уровне не говорят столь мало и так редко, – отдышавшись прохрипел Мак-Кэйб.

– А чем в действительности занимается АНБ?

– Вся получаемая информация строго классифицирована, – ответил он наставительным тоном. Это означало, что вопросы с моей стороны останутся без ответов. Я должен знать только то, что расскажет мне сам Мак-Кэйб. – АНБ перехватывает, анализирует, расшифровывает, просеивает сквозь мелкое сито всю информацию, как военную, так и экономическую всех государств мира, как дружественных, так и враждебных.

Я был ошеломлён.

– Просто невероятно! – если бы это говорил не сам Мак-Кэйб и не в такой ситуации, я бы просто не поверил своим ушам.

– Всю информацию обрабатывают компьютеры. Сверхмощные компьютеры. Суперкомпьютер 7094 – это сравнительно небольшое устройство, способное обрабатывать практически неограниченный объём информации. Кроме того, мы координируем все линии связи и шифровальные системы наших вооружённых сил, не говоря о ______________________________

Middle name.

Shippe or Solomon.

– 24

ЦРУ, ФБР и прочих государственных органах, получающих информацию из секретных источников.

– Колоссальный объём информации, – сказал я, с трудом переваривая услышанное.

– Немного обширнее, чем сама Солнечная система, – ответил Мак-Кэйб.

– А вы понимаете, – медленно спросил я, – что это посягательство на неприкосновенность личной жизни граждан?

– Неприкосновенность личной жизни... – Мак-Кэйб задумчиво покачал головой и язвительно фыркнул. – А что это такое?! Наш маленький Земной шарик населяют миллиарды живых существ, которые не столь гуманны, как кажется на первый взгляд и которые ценят чужую жизнь не более, чем своё дерьмо.

– И всё-таки... – как можно твёрже сказал я.

Мак-Кэйб устало улыбнулся и махнул рукой куда-то в пустоту.

– Я знаю, что ты говоришь вполне серьёзно. Твоя искренность написана у тебя на физиономии.

Я уставился на адмирала. Мак-Кэйб закурил сигарету и слегка прищурился.

– В нашей стране есть организация, именуемая Департаментом государственных сборов. Там не только знают всё о всех, но даже, чёрт побери, имеют право схватить, посадить, потребовать уплаты штрафа, преследовать судебным порядком, облить грязью, высушить и снова обложить налогом. Это полная тирания, осуществляемая хорошо оплачиваемыми бездельниками. – Мак-Кэйб откинулся на спинку кресла. – А моя организация и подавно действует за пределами законных рамок, поскольку АНБ защищает безопасность страны, а безопасность превыше всего. АНБ наделено властью, которая пугает даже меня! Неприкосновенность личной жизни! Как странно! Это так же странно, как если бы местный банк делал анализ крови прежде чем позволить сдать на хранение чумные награбленные деньги клиента в свои стерильно чистые бронированные подвалы. – Мак-Кэйб сделал короткую паузу. – Даже Государственный департамент знает о всех передвижениях своих граждан в обоих полушариях мира и о том, являются ли они красными, коричневыми или голубыми либо просто белыми, краснокожими, чёрными или цветными. Продолжать дальше? – Адмирал вышел из себя. – Неприкосновенность личной жизни! Может мы обсудим во всех деталях случай с твоей женой?

– Мы никогда не будем этого обсуждать, – как можно спокойнее ответил я.

– Хорошо, Сэм, – Мак-Кэйб дотянулся до моего плеча и положил на него свою лохматую лапу. – Я вовсе не хотел задеть тебя за живое, я лишь хочу, чтобы ты ясно понял, что если не избавишься от какого бы то ни было благодушия и не будешь действовать предельно собранно и жёстко, то скоро станешь очередной жертвой "Замочной скважины", как Патрик Генри Даффи, историю жуткой гибели которого тебе стоит узнать во всех деталях.

8

Патрик Генри Даффи, вице-президент "Фэлмут Нэшнел-бэнк" в Бостоне не ______________________________

Государственный департамент – внешнеполитическое ведомство США (с 1789 года), выполняющее функции Министерства иностранных дел. Возглавляется госсекретарём.

– 25

верил, что смерть совсем рядом. В возрасте пятидесяти пяти лет он придерживался самой древней философии – воровать, чтобы жить.

Даффи полагал, что в любой момент сумеет замести следы. В очередной раз он прикарманил из авуаров банка около пятидесяти тысяч долларов и даже принимал участие в судебном расследовании по делу сотрудника банка, которому подбросил небольшую сумму из похищенных денег. Угрызения совести абсолютно не беспокоили ловкого Патрика Даффи.

Однажды Пэт Даффи, овдовевший несколько лет назад, повстречался с молодой незамужней женщиной по имени Диана Димс. Мисс Димс была весьма привлекательной особой с пышным бюстом, сочными губами и пленительными бёдрами. Черты лица были несколько вульгарны, но белокурые локоны придавали облику Дианы неповторимую чувственную притягательность. Интимная связь с ненасытной Дианой побуждала Патрика Даффи к краже всё более крупных сумм, которые мисс Димс тратила также с нарастающим размахом. Но Даффи был готов ради неё на всё, поскольку Диана Димс обладала поистине уникальными сексуальными способностями. Пэт Даффи просто сходил с ума в порыве бешеной страсти, очарованный умением мисс Димс вызывать у него затяжной оргазм. Даффи не сомневался ни секунды, что нашёл в лице свей новой возлюбленной бесценное сокровище. Он прекрасно знал сколь привередливы такие женщины как Диана и поэтому ждал лишь удобного случая, чтобы прикарманить сумму побольше и в сопровождении своего сексробота отправиться в бесконечное путешествие по дальним странам, не выдающим американским властям состоятельных преступников. Мистеру Даффи оставалось десять лет до ухода в отставку, его ждала весьма солидная пенсия, внушительный пакет акций и золотые именные часы, но всё это было ничто по сравнению с восторгом, который вызывала мисс Димс, тесно прижимаясь своим нежным личиком к его возбуждённому члену.

В четверг, девятнадцатого апреля Пэт Даффи в последний раз пришёл в свой офис. Он провёл здесь многие, причём неплохие годы. В кармане пиджака уже лежали билеты на самолёт авиакомпании "Вэридж", летящий в Рио-де-Жанейро, а в подкладке костюма, безупречно сидевшего на его энергичной фигуре, были зашиты сто тысяч долларов. Ещё триста тысяч долларов лежали в его новом чемодане с двойным дном. Ещё сто тысяч долларов в десятитысячных купюрах с изображением сурового лица Соломона П.Чейза были спрятаны под холостяцким фотопортретом самого Даффи. Отдавшись напоследок приятным воспоминаниям и радужным мечтам у себя в кабинете, мистер Даффи после нескольких унций коньяка невольно вздремнул в удобном кресле.

Неожиданно раздался сигнал интеркома, разбудив Патрика Даффи и оторвав от сладостных сновидений, главным действующим лицом которых была конечно же мисс Димс и её бесподобное тело.

В кабинет вошла мисс Саймондс, бывшая его личным секретарём на протяжении семнадцати лет. Неодобрительно посмотрев на шефа, она сказала:

– К вам пришли мистер и миссис Ламбет. Я сказала им, что вы заняты, но они заявили, что речь идёт о жизни и смерти.

Услышав последние слова, Даффи недовольно поморщился, но всё же решил принять посетителей.

– Хорошо, пусть войдут, – напустил он на себя строгий вид.

Секретарша открыла дверь, пропуская в кабинет мужчину и женщину. Даффи

– 26

намеревался смутить их, но вместо этого смутился сам. Пара была весьма странная и даже жуткая. Даффи показалось, что он их где-то видел. И потом, на протяжении всего визита, он не мог отделаться от этого навязчивого ощущения. Только позже, после их ухода, Даффи понял, что никогда прежде не встречал эту пару, просто они напоминали ему типичных персонажей из фильмов ужасов.

– Ламбет! – хрипло представился мужчина, нагло протянув руку в чёрной кожаной перчатке. – Генри Ламбет. А это моя жена Лавиния. Впрочем, неважно! Тем более, что она мне вовсе не жена, зовут её, в действительности, не Лавиния, и супругами мы быть не собираемся!

Даффи вдруг ощутил некоторое опасение, неотвратимо перерастающее в отчётливый страх, пронизывающий всё его существо волной внутренней дрожи. Стремясь заглушить свой страх, Даффи сказал твёрдым, решительным голосом:

– Я очень занятой человек...

– Отныне ты наш человек! – бесцеремонно перебила Лавиния, пристально посмотрев в глаза обескураженному Даффи.

Непрошеные гости дружно рассмеялись.

– Что вам от меня надо?! – нервно заорал Даффи.

– Не кипятись, приятель, – мрачно сказал Генри Ламбет, – если хочешь благополучно добраться с мисс Димс в Рио-де-Жанейро.

Потрясённый осведомлённостью посетителей и жёстким напором, Даффи попытался встать с кресла, но Лавиния предупредила:

– Не вздумай поднимать свой зад, милок. От нас так просто не отделаешься. Всё только начинается, поэтому наберись терпения и сиди смирно.

Лавиния пристально посмотрела на растерянного Даффи своими немигающими налитыми кровью глазами без ресниц и бровей. Её покрытое пунцовыми пятнами, гладкое без морщин лицо почти не меняло своего выражения и казалось необычайно волевым. Среди кривых зубов особенно выделялись торчащие вперёд два острых, как у крысы, клыка. Ужасный голос напоминал урчание больного раком горла. Лавиния выглядела лет на тридцать, хотя волосы её были совершенно седыми, а очертания фигуры скрывались под бесформенным, как мешок, пальто.

Мистер Ламбет производил ещё более жуткое впечатление. Он был высокого роста, но с протезом вместо ноги. Густая неопрятная борода делала его похожим на морского волка, только что вернувшегося из Нью-Бедфорда после неудачной охоты за белым китом. Когда он ухмылялся, обнажались пожелтевшие от табака гнилые зубы. Густые брови низко нависали над чёрными свирепыми глазами. Мясистое одутловатое лицо имело омерзительный зеленоватый оттенок и напоминало разлагающуюся мертвечину. Давно не стиранная потрёпанная одежда пахла то ли мочой, то ли потом.

Даффи незаметно выдвинул правый ящик стола и покосился на лежавший там увесистый револьвер марки "кольт-питон".

– Разговор закончен, – резко сказал Даффи.

– Прекрасно, я сам не люблю много болтать, – произнёс Ламбет и посмотрел на Лавинию. – Что скажешь, дорогая?

– Иногда излишняя краткость также вредит делу, – ответила Лавиния.

– Даю вам одну минуту, чтобы убраться отсюда, иначе я вызову полицию! голос Даффи заметно дрожал.

Лавиния оскалила кривые зубы и подмигнула Ламбету.

– 27

– По-моему он просто глуп.

Ламбет ответил широким жестом.

– Пусть покается перед ФБР в том, что обкрадывает свой банк, если его замучала совесть.

Даффи затравленно прищурился.

– Что это значит?

Мистер Ламбет самодовольно осклабился.

– Услуга за услугу и всё будет шито-крыто.

– Шантаж? – обречённо осведомился Даффи.

– Я бы назвал это вымогательством, – дружелюбно уточнил Ламбет. – А может и того хуже.

– Что вы имеете в виду? – похолодел загнанный в угол банкир.

– Бесконечную, как твои холостяцкие оргазмы, агонию! – злорадно пояснила Лавиния, ещё более шокировав Даффи своей осведомлённостью.

– Сколько? – только и смог выговорить окончательно обомлевший банкир.

– Всё до единого цента! – твёрдо, как приговор, произнесла Лавиния.

Онемевший Даффи молча пожирал своих палачей отчаянным взглядом. Радужные надежды на беззаботную счастливую жизнь в тёплых странах вместе с восхитительной Дианой Димс катастрофически рушились. Теперь он до гробовой доски, без сна и отдыха вынужден будет работать на этих ненасытных вампиров. Теперь они ни за что не выпустят его из своих когтей. Патрик Даффи снова покосился на лежащий в выдвижном ящике рабочего стола "кольт-питон-магнум" тридцать шестого калибра с полной обоймой. Но онемевшие от непреодолимого страха конечности не подчинялись его воле. Не в силах пошевелить и пальцем, обливаясь холодным потом, банкир судорожно откинулся на спинку кресла, запрокинув голову и закатив глаза. Челюсть его отвисла, и в приступе предсмертной тоски из груди вырвался беспомощный стон.

Видя, что сейчас их жертва лишится чувств, Генри Ламбет вкрадчиво произнёс:

– Ты отдашь нам всё наворованное, приятель, абсолютно всё до последнего цента, но у тебя есть время до завтрашней ночи, чтобы украсть в своём банке кругленькую сумму ещё и для себя! – Ламбет сделал паузу. – Но не вздумай играть с нами в кошки-мышки, беби, иначе тебе будет очень больно. Будь паинькой и тебя никто не обидит.

Поникший Даффи блуждал бессмысленным взглядом по стенам своего просторного кабинета.

Видя, что банкир дошёл до совершенно зависимого состояния и способен лишь беспрекословно выполнять любые их команды, миссис Лавиния приблизилась вплотную и начала детальный инструктаж:

– Полёт в Рио-де-Жанейро отменяется. Вместо этого ты сегодня же явишься в "Кеннеди-аэропорт", подойдёшь к окошку авиакомпании Би-Оу-Эй-Си и возьмёшь два билета первого класса на самолёт, вылетающий в Лондон завтра ночью. – Лавиния говорила безапеляционным тоном, прочно вдалбливая в голову подавленного банкира каждое слово. – В Лондоне ты будешь в субботу утром. В "Дорчестер-отеле" для тебя забронирован номер-люкс 104-105. Деньги должны находиться в атташе-кейсе.

Мистер Ламбет поставил на стол банкира чёрный вместительный кейс.

– 28

– Повтори указания! – властным тоном сказал он.

К своему ужасу Даффи безропотно, как автомат, повторил слово в слово все распоряжения безобразной Лавинии, которая, выслушав его, молча отвернулась и направилась к выходу, всем своим видом показывая, что сопротивляться бесполезно и любое неподчинение будет подавлено самым беспощадным образом.

Мистер Ламбет, опередив напарницу, галантно распахнул перед ней дверь и, пропустив вперёд, повернулся к Патрику Даффи, провожающему непрошеных гостей тоскливым безнадёжным взглядом.

– Малейшая попытка обмануть нас закончится для тебя кошмаром, – вместо прощания произнёс Ламбет и скрылся из виду.

Пэт Даффи, несмотря на пережитое потрясение, прекрасно понимал, что из ворованных денег ему ничего не оставят, сколько бы он ни украл за оставшиеся в его распоряжении сутки, тем более, что он и сам собирался непосредственно перед бегством из Бостона обокрасть свой банк на рекордную сумму.

Мисс Диана Димс отнеслась к его сообщению о вымогательстве совершенно спокойно и даже легкомысленно. Она хоть и транжирила ворованные Патриком деньги, но в его кражах не участвовала. Чувствуя себя вне опасности, Диана наотрез отказалась лететь в Лондон.

– Тебя просто разыгрывают, пупсик, – ворковала она, настаивая на первоначальном плане. – Не расстраивайся по пустякам и не расстраивай меня. Они рассчитывают на твой испуг. Нас никто не найдёт. Прикарманивай за оставшиеся сутки сколько сможешь и забудь об этих гнусных старых инцестуалах.

Вдали от омерзительной Лавинии с её налитыми кровью глазами слова Дианы Димс звучали весьма убедительно. Ужас минувшего дня окончательно развеялся в течение упоительной ночи, проведённой Патриком Даффи в жарких объятиях возлюбленной.

На следующий день Пэт Даффи и Диана Димс, как и собирались, вылетели в Рио.

Их первая и последняя ночь в Бразилии стала триумфом непревзойдённого оргазма, словно вся предыдущая жизнь Патрика Даффи была лишь прелюдией к этому необузданному всплеску спермы и всего остального. Пэт готов был захлебнуться от счастья в этой сладострастной стихии, забыв обо всём на свете, как вдруг весь похолодел от душераздирающего предсмертного вопля своей бесценной возлюбленной. Этот пронзительный крик ужаса звучал в ушах несчастного Даффи несмолкающим эффектом Доплера вплоть до самой его, ещё более жуткой кончины.

Перепуганный насмерть беглый банкир лихорадочно вскочил с роскошной двуспальной кровати, где только что предавался разнузданным сексуальным фантазиям со своей возлюбленной и в темноте, с трясущимися от страха поджилками приблизился к открытому балкону, не решаясь включать освещение. Мягкий предрассветный ветерок, дувший из Корвокадо по ту сторону залива, беззвучно играл в занавесках. Пэт застыл в неподвижности, не смея посмотреть вниз и увидеть то, о чём уже догадывался и чего так дико боялся. Отпрянув от перил, Даффи машинально и очень медленно, подобно сомнамбуле, вернулся в комнату. Сколь______________________________

... those nasty old motherfuckers...

Эффект Доплера – изменение длины волны (звуковой, световой и т.д.), наблюдаемое при движении источника волн относительно их приёмника.

– 29

знув по неубранной постели с беспорядочно разбросанными подушками, его блуждающий взгляд остановился на телефоне у изголовья кровати. Патрик подошёл ближе. На телефонном аппарате лежал конверт с надписью "Даффи". Томимый мрачными предчувствиями банкир долго смотрел на конверт, не решаясь взять его в руки. Наконец решившись, Даффи взял конверт и легко вскрыл его одним пальцем, поскольку клей был ещё влажным. В конверте находились билет первого класса британской авиакомпании Би-Оу-Эй-Си на самолёт, отправляющийся рано утром в Лондон; алая кредитная карточка с аккуратным отверстием в виде замочной скважины посредине и компьютерным кодом чуть пониже, а также короткая записка, в которой говорилось следующее:

"Не медли, если хочешь жить. Не теряй кредитку "Замочной скважины". Встречаемся в Лондоне, в понедельник утром."

Бездыханное обнажённое тело прелестной Дианы Димс покоилось в луже крови прямо под балконом их апартаментов на двенадцатом этаже. Её бесподобное тело в свете уличных фонарей казалось потрясённому Даффи и реальным и призрачным одновременно. В затуманенном мозгу банкира беспрестанно мелькало обнажённое тело мисс Димс, выбрасывающейся с двенадцатого этажа в диком приступе внезапного умопомешательства. Произошедшее никак не укладывалось в сознании Патрика Даффи и оттого казалось ещё более пугающим.

На следующий день некий джентльмен, по имени Генри Джерри, вылетел в Лондон на авиалайнере Ви-Си-10. Прибыв на место, мистер Джерри убедился в том, что для него действительно забронирован номер в "Дорчестер-отеле". Поднявшись по лестнице, устланной красным ковром, он отыскал свой номер-люкс 104-105. В номере царил приятный для глаз полумрак. Тяжёлые шторы из мягкой плотной ткани с узорами в восточном стиле были наполовину задёрнуты. Номер был обставлен изумительной мебелью орехового дерева. И тем не менее обстановка вызывала смутную тревогу, какое-то непонятное внутреннее напряжение. Мистер Генри Джерри прошёлся по комнатам. Тяжело вздохнув, он уселся в кресло спиной к окну. Всё в этом роскошном и уютном номере располагало к отдыху и покою, но Джерри было не по себе. Время шло, но легче не становилось. Наконец, не выдержав напряжения, Генри Джерри покинул номер и спустился в американский бар. Джерри не заметил ни одного знакомого лица. Облегчённо вздохнув, он уселся за столик и стал гадать, сколько времени понадобится "Фэлмут Нэшнел-бэнк", чтобы известить Интерпол, а тому в свою очередь, сообщить в Скотланд-Ярд все необходимые данные для его ареста. Мистер Джерри заказал виски со льдом и содовой, как вдруг чья-то тяжёлая рука легла ему на плечо. Генри Джерри вздрогнул, замер на месте и, украдкой взглянув на незваного гостя, заметил форму полковника американских ВВС. Тут же раздался зычный мужской голос:

– Провалиться мне на этом месте, если это не Патрик Генри Даффи! Как поживаешь, старина?

Резко обернувшись, Даффи увидел знакомое лицо, и его обуяла дикая радость.

– Рик! Рик Кондон! Как я рад! – выдохнул он. – Садись, садись! Выпей со мной! Я чувствую себя превосходно, а как дела у тебя? Что ты делаешь в Лондоне? Ты остановился здесь?

Полковник Кондон непринужденно развалился на стуле.

– 30

– Никак нет, Пэт, я остановился в отеле поблизости, на Гросвенар-сквер. Боже мой, меньше всего я ожидал увидеть тебя в Лондоне. Ты цветёшь, словно получил миллион долларов, ну, может быть чуточку меньше, с учётом инфляции. Жаль Клаудию. Ты получил моё письмо? – полковник скорбно поник головой.

– Да, – сказал Даффи. – Весьма тронут... Официант, на двоих, пожалуйста... Да, это было ужасно. Слишком много курила, затем эта бронхиальная астма и в довершение ко всему эмфизема лёгких. Знаешь, мне кажется, что с тех пор прошла целая вечность.

В присутствии полковника, Даффи вдруг стал необычайно общительным и мысленно благодарил судьбу за эту счастливую встречу. Теперь он не был столь одинок. Даффи пожирал глазами Кондона, которого давно знал и всегда любил. Парень постарел, конечно. Сейчас ему вероятно далеко за сорок. Но Кондон сохранил свою элегантную выправку, которая двадцать лет тому назад так нравилась дочери Даффи – Моргане. Моргана не вышла замуж за Кондона лишь потому, что её мать имела на этот счёт свои планы и душевная склонность дочери, её чувства, симпатии и антипатии нисколько не волновали Клаудию Даффи. Основным критерием в выборе жениха для дочери являлось богатство, а Кондон был весьма небогат. Большие карие глаза полковника искренне смотрели на собеседника, а крупная лысеющая голова была столь внушительных размеров, что в ней вполне мог поместиться компьютер. Даффи всегда вспоминал о нём с неподдельным восторгом.

Принесли виски, они выпили, и полковник Кондон дружески хлопнул приятеля по плечу.

– Патрик Генри Даффи, – громко сказал он. – Никак не ожидал увидеть тебя вновь! Особенно в баре мэйфейрского отеля! Расскажи мне как поживает та, которая в юности сводила меня с ума?

– Прекрасно, – беспокойно оглянувшись по сторонам, ответил Даффи. – Живёт в Аризоне со своим ковбоем. Трое детей... Слушай, Рик, если ты не возражаешь...

– Я не возражаю.

– ... я путешествую инкогнито, – тихо проговорил Даффи.

– Что за чертовщина? Ты же холост.

– Меня зовут Генри Джерри, – тихо проговорил Даффи.

Кондон едко ухмыльнулся.

– Старческий маразм, – громко сказал он, наклонившись вперед. – Что ты натворил? Ограбил банк?

"О, боже!" – подумал Даффи.

– А может вкладчики выступают против того, чтобы вице-президенты банков пользовались своими настоящими именами, когда их хватают местные полицейские в местном пристанище местных пороков? Боже праведный, да тебе, наверно, не хватает имён!

– Предстоит важная сделка в Цюрихе. Не хочу навлекать конкурентов, – туманно пояснил Даффи.

– Какая конкуренция?! Ты, наверное, настолько постарел, что разучился воровать! ______________________________

Мэйфейр – аристократический квартал Лондона, где находятся самые шикарные отели, казино, клубы. – Примечание переводчика.

– 31

– Ничего подобного, – гордо заявил Даффи. – И вообще, что ты имеешь в виду?

Кондон лишь ангельски улыбнулся, и Даффи поторопился, как можно скорее, переменить тему разговора.

– Я слышал, ты служил в Германии?

– Всё правильно, служу... Бонн, – кивнул Кондон. – Понемногу выпиваем, понемногу дерёмся и снова попадаем в тюрьму.

– Я слышал, тебя сделали тайным агентом.

– В баре все агенты, – улыбнулся Кондон. – За исключением меня... Конечно, я служу в авиационной разведке, но с тех пор, как в военно-воздушных силах пристрастились к кокаину, об этом не стоит и говорить.

Они оба засмеялись и выпили ещё виски с содовой.

Вдруг Даффи заметил в дальнем конце бара мелькнувшее на мгновение небритое лицо Генри Ламбета.

– Чёрт побери, что с тобой происходит? – сказал полковник Кондон, встревоженный внезапным испугом приятеля.

– Подожди... Подожди здесь... – Даффи поднялся с места и поспешно стал пробираться между столиками. Пройдя весь зал, он подошёл ко входу в вестибюль, но Ламбета там не было.

Даффи жестом подозвал к себе официанта.

– Что вам угодно, сэр?

– Здесь только что был джентльмен.

– Не имею понятия, сэр.

Потрясённый Даффи вернулся к своему столику. Полковник Кондон с любопытством посмотрел на приятеля.

– Тебе нехорошо? – заботливо спросил полковник.

– Извини, – сказал Даффи и вытер платком потный лоб.

– С тобой это часто случается, когда встречаешь старых друзей?

Даффи молча покачал головой и виновато улыбнулся.

– Мне надо выпить, – сказал он.

Они выпили ещё виски с содовой и через несколько минут Даффи снова украдкой бросил взгляд в противоположный конец зала, где видел Генри Ламбета. На этот раз Даффи увидел подозрительного незнакомца, пристально смотревшего прямо на него.

"О, Боже, – подумал Даффи, увидев как незнакомец сделал выразительный жест рукой и насмешливо улыбнулся, – агент Интерпола!"

– Рик, – хрипло пробормотал Патрик Даффи, – кажется, за мной пришли.

Полковник медленно обернулся и над ухом Даффи раздался его весёлый смех.

– Это же ко мне, старый ты банковский ворюга! – сказал полковник и жестом пригласил загадочного незнакомца.

Даффи облегчённо вздохнул, наблюдая за рослым мужчиной, неторопливо приближающимся к их столику.

– Этого сумчатого дьявола зовут Чарли Рэйвенсмит-младший. Он мой новый ______________________________

На Австралийском материке этот зверь полностью исчез и встречается только на Тасмании. Сумчатый дьявол является тотемным знаком некоторых туземных племён. – Примечание переводчика.

– 32

австралийский друг. Его отец так быстро делает деньги, что Чарли не успевает их тратить, несмотря на усиленную помощь многочисленных лондонских красоток, с которыми он тебя ещё познакомит. Вот увидишь.

– Мне нравится как он одет, – сказал Даффи, становясь по мере опьянения, всё благодушнее и беспечнее.

– Ты тоже можешь так одеться, если посетишь салон-ателье "Семь иголок" на Сэвил-роу, – ответил полковник Кондон, приподнимаясь, чтобы поздороваться с австралийцем: – Чарли, дружище, давай уляжемся вместе со львами и заревём что есть силы!

Рэйвенсмит сел рядом и Кондон представил ему Даффи, который был очень удивлён, что полковник чётко запомнил его новое имя Генри Джерри, произнесённое лишь однажды. Рэйвенсмит был статным худощавым мужчиной с весьма вульгарными усами, грубой кожей и крупным орлиным носом. Но самым примечательным в его облике были ангельские голубые глаза, внушающие полное доверие. На его лице постоянно сохранялось удивлённое и несколько наивное выражение, которое, как выяснилось позже, ничуть не отражало внутреннего состояния.

Представляя Даффи, Кондон сказал:

– Этот старый распутник едва не стал моим тестем, когда я был молод и привлекателен. Но его глупая дочь, предмет моей любви, предпочла миллионера, владельца огромного ранчо в Аризоне. – Кондон фамильярно похлопал Даффи по спине. – Помимо прочего, он ещё и банкир, инкогнито направляющийся в Цюрих, дабы избавиться от вездесущих конкурентов.

Рэйвенсмит понимающе улыбнулся.

– Так почему бы нам по этому поводу не уединиться в моих скромных апартаментах?

– Приглашение принято, – согласился Кондон, увлекая Даффи вслед за Рэйвенсмитом.

Это была безумная ночь с джином, виски, коньяком, дорогим шампанским и обнажёнными красотками в роскошной квартире Рэйвенсмита, занимающей целый этаж в доме на Белгравии. Даффи потерял счёт времени. В его одурманенном мозгу мелькали безобразные картины, когда он, как похотливый дикарь, самозабвенно возился меж трёх женских тел.

Наутро Даффи почувствовал себя смертельно больным. Каким образом он снова оказался в отеле "Дорчестер", в своём номере-люксе 104-105, Даффи не помнил. Чёрный кофе и устриц Даффи заказал себе в номер. Вместо официанта явился зеленоликий Генри Ламбет в форме прислуги "Дорчестер-отеля" – в чёрном фраке с белой бабочкой.

– Доброе утро, мистер Джерри, – произнёс Ламбет. – Поторапливайтесь, если хотите сегодня вечером улететь в Бразилию. Ровно в одиннадцать вы должны явиться по адресу, указанному на подносе. Входную дверь, а также сейф с надписью "Депозиты", куда следует поставить атташе-кейс с деньгами, откроете при ______________________________

"Charlie, my chum, lie down here with the lions and let us roar together!" – Имеется в виду знатная публика, поскольку в Мэйфейре жили такие знаменитости (lions) как герцог Веллингтон, лорд Байрон, премьер-министры Великобритании, пэры и так далее. – Примечания переводчика.

Белгравия (Belgrave) – фешенебельный квартал Лондона.

– 33

помощи электронной кредитки "Замочной скважины". И не задерживайтесь в Лондоне, мистер Джерри!

Даффи чувствовал себя всё хуже. Он молча отвернулся и стал блевать прямо на пол.

– Вызовите врача! – прохрипел Даффи, едва не захлебнувшись собственной блевотой.

– Дело прежде всего! – отрезал зеленолицый Ламбет. – Если к одиннадцати часам кейс с деньгами не появится в сейфе, то врачи вам уже не помогут.

– А может вы возьмёте у меня деньги прямо здесь?! – взмолился умирающий Даффи. – Ради Бога, возьмите деньги сейчас. Они в стенном шкафу.

Ламбет раздражённо поморщился.

– Действуйте согласно предписанию, мистер Джерри! – властным тоном приказал Гарри Ламбет и, не проронив больше ни слова, вышел из номера.

Одеваясь, Пэт Даффи ощутил новый приступ слабости, головокружения и тошноты. На лбу выступили крупные капли холодного пота и его снова стало выворачивать наизнанку. Заблевав постель, Даффи бессильно повалился на пол, потеряв сознание. Очнувшись, беглый банкир с трудом встал на ноги и, кое-как приведя себя в порядок, отправился по адресу, указанному на подносе с кофе и устрицами.

Здание, именуемое "Тоттенхэм Тауэрс", находилось на углу улиц Оксфорд-стрит и Дюк. Даффи поднялся на седьмой этаж и приблизился к семьсот двадцать второму офису. Дверь была заперта и на стук никто не отвечал. Как было условлено, Даффи отпер дверь при помощи электронной кредитки "Замочной скважины" и осторожно вошёл вовнутрь, ожидая подвергнуться аутодафе, но в офисе, к его удивлению, никого не оказалось. Из окон открывался прекрасный вид на Мэйфейр и площадь Гросвенар-сквер, а чуть западнее виднелась Мраморная арка. В противоположном углу находился массивный бронированный сейф с надписью "Депозиты". Открыв при помощи алой кредитки тяжёлую дверцу, Даффи поставил внутрь атташе-кейс, доверху забитый стодолларовыми банкнотами и, закрыв сейф, бросился к выходу, но сделав несколько торопливых шагов, неожиданно замер на месте из-за нового приступа тошноты и головокружения. Стены, пол, потолок – всё поплыло перед глазами, и уже знакомый приступ непреодолимой слабости парализовал все члены. Даффи попятился и шатаясь прислонился спиной к бронированному сейфу. Некоторое время спустя он почувствовал облегчение, вытер с лица холодный пот и, сделав несколько глубоких судорожных вздохов, покинул зловещий семьсот двадцать второй офис.