Текст книги "Ярость"

Автор книги: Ричард Ли Байерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Не надо! – крикнул Рэрун.

– Это не просто дракон, – ответил Павел. – Это восставший из мертвых вампир. Неужели вы не чувствуете?

Вообще-то Дорн ничего не чувствовал, но он не сомневался в способностях своего друга. Священники были наделены особым даром видеть злые силы и уничтожать – это входило в их обязанности. Служители Летандера, с их обязательством посвящать жизнь искупляющему и очищающему солнцу, вели нескончаемую войну со злом.

– Не важно, – сказал Рэрун. – Мы обещали помочь Каре и решили бороться с бешенством. Это переговоры, а не охота, так что не зли его!

Павел перестал сопротивляться, и поток яркого белого света угас.

– Наш разговор еще не закончен, – сказал Рэрун.

Дракон проигнорировал его слова и злобно воззрился на Кару.

– Я не просил никого приводить, – прошипел он. Для такого огромного существа голос у него был на удивление вкрадчивым, это был почти шепот. – Особенно таких глупцов, как этот.

– Кто ты? – спросила Кара.

– Дракон, – сказал он, – и вампир, как угадал этот маленький жрец солнца.

– Значит, что ты можешь желать нам только зла, – сказал Павел. – Ведь именно таким змеям Культ Дракона обещает владычество над миром.

Бримстоун презрительно улыбнулся и сказал:

– Только не таким, как я. – И он вернулся к разговору с Карой: – Зачем тебе эти прихвостни?

– Мы не уйдем, – сказал Рэрун. – По крайней мере, пока не убедимся, что передали сведения по назначению.

– Пусть они остаются со мной, – сказала Кара. – Они заслужили это право, и я очень надеюсь, что они будут помогать мне и дальше.

Вот уж нет, подумал Дорн. Но с досадой осознал, что Павел и Рэрун правы. Сейчас не время уходить, надо остаться и постараться выведать побольше о бешенстве.

– Что ж, пусть так, – сказал Бримстоун.

Он скользнул взглядом по Тэгану и охотникам, и хотя глаза его горели, словно раскаленные угли, их взгляд замораживал. – Пусть остаются, если ты ручаешься, что они не наделают глупостей. Я даже расскажу тебе про себя, чтобы ты могла мне доверять.

Сама мысль об этом вызвала у Павела усмешку.

– Что ты знаешь о Саммастере? – продолжал Бримстоун, устроившись на груде золота и серебра. Монеты зазвенели под его весом.

– С вашего позволения, – сказал Тэган. Он закрыл крышку сундука, наполненного сокровищами, и безмятежно уселся сверху, совсем близко от дьявольских глаз дракона, его огромных зубов и когтей; такой поступок можно было считать или достойным восхищения, или легкомысленно-безрассудным. – Я знаю только, что какой-то безумный колдун организовал тайное общество, основанное на его бредовых идеях.

– Это был великий колдун, – отозвался Бримстоун, – такой одаренный, что, когда он был еще совсем молодым человеком, Мистра, богиня магии, назначила его одним из Избранных, первейшим среди магов.

– Значит, – сказала Кара, – он был хорошим человеком, а не злым.

Бримстоун ухмыльнулся, и Дорн заметил два торчащих клыка, выдающих в этом драконе вампира. Они удлинялись, когда дракон хотел высосать кровь из своей жертвы.

– Это не важно, – сказал дракон. – Он был слишком горд и спесив и после возведения в ранг Избранных возгордился еще больше. Он вообразил, что сам стал почти что богом, и что богиня тайн избрала его не только в свои агенты, но и в супруги.

– Значит, он уже тогда был безумен, – сказал Уилл, откинув назад капюшон и обнажив голову.

Бримстоун передернул крыльями, что было у драконов равносильно человеческому пожиманию плечами, и ответил:

– Может быть. Незаметное на первый взгляд, только начинавшееся безумие, но почему божество, обладающее такой мудростью, выбрало такого посланника – это тайна. Во всяком случае, как вы, наверно, предполагаете, его любовные амбиции ни к чему не привели и он был развенчан. Он продолжал служить Мистре, но затаил на нее обиду. Считая себя исключительно проницательным, он не мог поверить в то, что просто неправильно истолковал отношение к нему богини. Более того, он решил, что она нарочно обманула его, чтобы обеспечить его верность себе.

Дорн нахмурился. Он никогда не предполагал, что может почувствовать симпатию к какому-то легендарному негодяю, особенно к тому, кто водился с драконами, но, по крайней мере, он точно знал, что чувствовал Саммастер. Разница была лишь в том, что Кара на самом деле пыталась манипулировать им. Разве нет?

– Я не знаю точно, что произошло потом, – продолжал Бримстоун, – но я слышал несколько историй, и все кончались одинаково. Саммастер взялся помочь какому-то попранному и униженному народу. Дела пошли скверно, и он случайно уничтожил их всех, по ошибке прочитав не то заклинание. Все разумные люди понимают, что на войне такое случается. Но несмотря на свои познания, Саммастер был глуп и пал жертвой собственной вины. Этот случай поставил под сомнение его соответствие роли Избранного и важность его заслуг, о которых он столько воображал.

После такого полного фиаско он начал изучать черную магию, возможно в надежде вернуть к жизни свои невинные жертвы. В одиночку ему это сделать не удалось, и он разыскал Аластриэль, другую Избранную, надеясь, что вместе они смогут откопать в старинных книгах разгадку.

– И он в нее влюбился, – с грустью в голосе сказала Кара.

– Да, – сказал Бримстоун. – И хотел быть уверен, что новый объект его страсти не отвергнет его, как это сделала Мистра. Он старался проводить с ней как можно больше времени, принимая за нее все решения, влияя на ее взгляды по всем вопросам, и все это с целью, сознательно или нет, превратить ее в слепо обожающую его рабыню.

– Вы правы, – сказал Тэган, качая головой, – он был настоящим гадом. Неудивительно, что бедная женщина прогнала его, чтобы не потерять рассудок.

– Именно так, – сказал дракон. – И конечно, это больно ударило по остаткам его самолюбия. Он исчез на время, чтобы поразмыслить о случившемся, и пришел к выводу, что во всех его неудачах и страданиях виновато вероломное предательство Мистры и ее Избранных. Они хотели, чтобы он лишился своего положения и страдал, потому что боялись его магии.

В конце концов он вернулся, чтобы встретиться с Аластриэль. Не знаю, каковы были его намерения – хотел ли он убить ее, изнасиловать или добиться ее покорности и послушания. Может, он и сам этого не знал. Во всяком случае, он обрушился на нее всей своей мощью, и ей бы несдобровать, если бы она не позвала на помощь двух Избранных. С помощью магии они перенеслись к ней через весь Фаэрун, и втроем они убили Саммастера.

Уилл усмехнулся:

– Люблю сказки с хорошим концом, но догадываюсь, что это еще не все.

– Верно, – сказал Бримстоун. – Пока Саммастер изучал некромантию, он приобрел несколько друзей, отпетых мерзавцев. Один из них был могущественный жрец злобного бога, и ему удалось возродить своего товарища из мертвых. Когда Саммастер очнулся, он обнаружил, что все еще является одним из сильнейших колдунов мира, но уже не обладает теми уникальными силами, что даются Избранным. Наверное, Мать Всех Магий отозвала эти силы.

Может быть, поражение научило его некоторому смирению. Потому что теперь он уже не воображал, что может в одиночку свергнуть Мистру и Избранных и воцариться вместо них. И все же он с нетерпением ждал того дня, когда «обманщики» и «предатели» встретят свою смерть, а он наконец получит желанную власть. Он вернулся к изучению черной магии и нашел ответ в «Хрониках Грядущих Лет», объемистом томе, содержащем предсказания и пророчества оракула по имени Маглас. В одном из отрывков предсказывалось, что миром будут править восставшие из мертвых драконы, – возможно, таково было толкование Саммастера, и он решил стать той силой, которая к этому приведет. Он понял высокое предназначение, которое дала ему Судьба. Он тщательно переработал строки из Магласа, чтобы создать первую версию «Тома Дракона», затем приступил к поиску последователей. Вскоре после этого я и встретил его.

– Так вы его знали? – спросила Кара.

– К несчастью, да. В те времена в Фаэруне не было ни одного дракона-вампира, подходящего на роль правителя. Он полагал, что, для того чтобы все произошло так, как предсказано, он должен изобрести новую магию, которая создала бы таких змеев.

А это, конечно же, требовало проведения опытов. И ему нужны были добровольцы, которые согласились бы произвести над собой ритуалы и выпить сваренные им зелья.

– И вы согласились, – сказал Тэган. – А разве вы не рисковали?

– Как видите, – сказал Бримстоун, – Саммастер умел убеждать. Или он околдовал меня, чтобы вырвать согласие. Я был готов поставить на карту свою жизнь ради возможности сделаться одним из правителей мира. И мне повезло. Добровольцы, что были до меня, погибли. А я выжил. Я превратился в существо, которое вы сейчас видите перед собой. После всех ритуалов я стал обладателем новых возможностей и сил.

– И все-таки подозреваю, – сказал Уилл, – что не все прошло так гладко.

Бримстоун выпустил вперед когти, обидевшись на подтрунивание хафлинга, но сдержал порыв гнева.

– Да. Саммастер решил, что драконы-вампиры не являются существами из пророчества. На его взгляд, у нас было слишком много недостатков, мешавших использовать все наши преимущества. Он хотел создать нечто более могущественное.

– Драконы-мертвяки, – вздохнула Кара.

– Да, но я не мог стать одним из них. Он не знал способа изменить меня второй раз, и вскоре стало ясно, что для меня нет места в правящей верхушке. Он хотел, чтобы я просто служил ему, не получая за это достойной награды. Его неблагодарность и самоуверенность привели меня в бешенство. Я сбежал из тюрьмы, где он меня держал, и поклялся отомстить. С того самого дня я слежу за Культом Дракона и мешаю им как могу.

– Верится с трудом, – сказал Павел. – Даже если Саммастер задел твою гордость, он сделал тебя сильнее.

Бримстоун пристально посмотрел на него, его глаза засверкали.

– Ты считаешь, что бессмертие – это отвратительное состояние, не правда ли, сын Летандера? Вот почему даже само мое существование вызывает у тебя омерзение. Что же, оставайся при своем предубеждении, я его не разделяю. И все же вампиризм – это не та жизнь, которой я хотел бы жить в течение многих столетий, не обещай мне Саммастер достойного вознаграждения. А так я лишен множества удовольствий, которые уже никогда не будут мне доступны, и я сделаю все, чтобы отплатить ему, – я даже готов действовать заодно с таким лицемерным ханжой и выскочкой, как ты.

– Предположим, – сказал Павел, – но ты еще должен убедить меня, что нам будет выгодно сотрудничать с таким злобным и бессердечным существом, как ты.

– Кто бы я ни был, – сказал Бримстоун, – я знаю, что делает Саммастер. Кроме того, будучи вампиром, я не подвержен безумию. Я сохраню рассудок, когда Карасендриэт и ее беспомощные сородичи впадут в слабоумие. Я нужен вам.

– Но… – начал Павел.

Дорн поднял руку, останавливая его. Видит бог, он целиком и полностью разделял мнение священника, но он ненавидел Бримстоуна еще больше, потому что тот был драконом. А принадлежность к вампирам лишь ухудшала дело. И это огромное серое чудовище было одновременно и безрассудным, и опасным.

– Ты сказал, что жаждешь отомстить Саммастеру, – сказал полуголем, – и Горстаг, убитый оккультистами, заявил, что встретил его. Но разве это возможно? Неужели ни Арфисты, ни кто-либо другой не смогли убить его сотни лет назад?

– В каком-то смысле смогли, – сказал Бримстоун, – но к тому времени он уже был мертвяком, потому что это было ему на руку. Его дух обитал в теле, как и у вас, но бренные плоть и кости не являлись препятствием для бессмертного духа. У него есть талисман под названием «филактерия», он где-то спрятан. Пока существует этот оберег, гибель тела не имеет для Саммастера никакого значения. Его душа подыскивает или создает себе другое тело, чтобы появиться в мире.

– То есть вполне возможно, – сказал Уилл, – что Горстаг встретил действительно его, а не какого-то жулика.

– Можно сказать, что да, учитывая, что грядет Великое бешенство, – отвечал Бримстоун, – а Культ стал более деятельным, чем в прежние десятилетия.

– Но мы до сих пор не знаем, – вмешалась Кара, – что с этим поделать.

– Да, – сказал Бримстоун, – не знаем. Но мы должны выяснить. Теперь твоя очередь рассказывать. Расскажи, что удалось раскопать моему шпиону и как он погиб.

– Пусть лучше маэстро Найтуинд расскажет, – ответила Кара, в свете факелов ее длинные светлые волосы отливали зеленым. – Он был с Горстагом в его последние минуты и с тех пор не раз скрещивал шпаги с оккультистами.

И Тэган поведал о том, что с ним произошло, с таким вдохновением, которое оказало бы честь любому барду. Но у Дорна скулы сводило от всех этих безупречно подобранных фраз, выверенных жестов, от демонстрации остроумия и тонкой иронии. Он бы предпочел краткий рассказ по существу. Тэган же довольно долго расписывал свои приключения, и когда наконец подошел к концу истории, Бримстоун сказал:

– В одном вы правы. Я читал этот том, но в нем нет объяснения того, что происходит сейчас. Покажите мне фолиант.

– С удовольствием, – сказал Тэган.

У Павела вид был озабоченный и напряженный, недоверие Дорна тоже еще не улеглось. Но никто не стал возражать, когда крылатый эльф достал из-за пазухи украденные записи. Бримстоун кивком показал Тэгану, куда положить потертую кожаную папку, чтобы ему удобнее было читать.

Дорну стало интересно, как змей будет переворачивать страницы своими огромными лапами. Но дракон, шипя и свистя, пробормотал слова заклинания, и страницы сами начали переворачиваться перед его глазами, как будто их листала невидимая рука.

Вскоре Бримстоун с досадой оскалился, обнажив острые клыки. Дорн был разочарован, а Уилл сказал то, в чем уже никто не сомневался:

– Вы тоже не можете прочесть эти чертовы записи.

– Я даже знаков таких прежде не видел, – прорычал дракон. – И судя по всему, их смысл меняется от строки к строке или даже от слова к слову. Скорее всего, некоторые вставлены специально, чтобы запутать непосвященных. Из-за этого трудно даже определить, к какому алфавиту их отнести и что это за язык, на котором изъясняется Саммастер, не говоря уже о содержании текста.

– Я думал, мы в Саэлруне использовали сложные коды и шифры, – сказал Уилл, – но они не идут ни в какое сравнение с тем, что могут состряпать воры.

– Саммастер душевнобольной, – сказал Бримстоун, – но он обладает самым выдающимся умом, который я когда-либо встречал у людей и драконов. И все же могу вас приободрить. Даже гению нужно немало времени и усилий, чтобы изобрести такой замысловатый шифр. Если он так старался скрыть свои мысли от чужих глаз, значит, они были для него очень важны.

– От этого нам не легче, – сказал Павел, – мы же не можем их прочесть.

– Терпение, – сказал Бримстоун. – Где обычные познания бессильны, там может преуспеть магия.

Какой-то невидимый приспешник поместил первую страницу прямо перед горящими глазами дракона, и тот еле слышно пробормотал еще одно заклинание. В воздухе произошло мгновенное искажение, отчего все вокруг расплылось и искривилось.

Бримстоун пристально вглядывался в листок, висевший перед ним в воздухе. Его глаза расширились, засверкали еще ярче, и он подался вперед.

«Благодарение луне и звездам, – подумал Дорн, – сработало. Он читает записи».

Дракон вдруг затрясся, голова его дернулась назад, и он начал издавать звуки, похожие одновременно на хрип и на скрип. Из его пасти повалил зловонный дым, окутывая сталактиты, свисавшие со сводов пещеры.

Дорн не понимал, что происходит, но что-то явно было неладно. На всякий случай он вытащил свой меч. Тэган спрыгнул с сундука, выхватил шпагу и отошел от чудовища. Рэрун, Уилл и Павел держали оружие наготове.

Бримстоун проворчал что-то на непонятном Дорну языке. Его голос стал громче, тембр изменился, свист стал тише. С горящими глазами он бросился на Тэгана. который стоял ближе всех.

Павел снова поднял медальон и прочитал слова молитвы, амулет засверкал, словно солнце. Бримстоун вздрогнул, и если бы не проворство Тэгана, впился бы в него своими длинными изогнутыми вампирскими клыками. Учитель фехтования увернулся, ткнул шпагой в морду дракона и, расправив крылья, отскочил назад, подальше от чудовищных когтей.

Пока Бримстоун атаковал Тэгана, охотники зашли сбоку. Убить вампира им вряд ли удалось бы, но попытаться все же стоило, и в глубине души Дорн был рад, что все так произошло.

Когда он уже был готов к нападению, Кара закричала:

– Стойте! Я помогу!

И хотя Дорн очень этого не хотел, он все же отступил назад, как и его друзья. Кара начала петь заклинание, ее высокий дрожащий голос разносился по пещере. Бримстоун рванулся к ней, намереваясь напасть, из его когтей посыпались монеты и драгоценности.

Дорн прыгнул и ударил дракона в шею. Меч охотника оставил лишь неглубокую рану, но Бримстоун остановился и качнул головой в сторону нападавшего. Кара за это время успела закончить заклинание.

Бримстоун с грохотом упал на землю, и Дорн едва успел отскочить, чтобы тот не задавил его. Сначала непонятно было, подыхает дракон или нет: он перестал биться в конвульсиях и, дрожа всем телом, с трудом поднялся на ноги. По его поведению было ясно, что Кара своим заклинанием вернула ему рассудок. Его раны кровоточили гораздо меньше, чем у обычных драконов, темная густая жидкость медленно, словно смола, стекала на пол.

– Так, – пропыхтел Уилл, опуская меч, – и это называется «не подвержен безумию».

– Это было не бешенство, – прошептал Бримстоун. – Саммастер устроил ловушку для того, кто прочтет его размышления. Это сделало меня подобием его самого, подавило мою личность и полностью завладело моим разумом. Я стремился лишь защитить его секреты. К счастью, Карасендриэт разрушила его чары.

– Означает ли это, что теперь вы можете прочесть эти записи? – спросил Тэган.

Он вытер кровь со шпаги эффектным жестом, чтобы произвести впечатление и порисоваться, и вложил шпагу в ножны. Этот жест был почти бессознательным.

– Нет, – сказал Бримстоун. Его длинный, раздвоенный язык высунулся, чтобы облизать кровоточащую рану на челюсти. – Как только я начну читать, западня снова сработает.

– И неизвестно, смогу ли я во второй раз спасти вас, – сказала Кара. – Его магия слишком сильна, в первый раз мне просто повезло.

– Если вы превратились в Саммастера, – сказал Рэрун, – может, вы теперь знаете, о чем говорится в его записях?

Бримстоун задумался, роясь в памяти:

– Увы, нет.

– Значит, все, – сказал Уилл. – Во всяком случае, пока все. Может, нам отвезти эти записи к нашим знакомым колдунам в Фентию?

– Наверное, они смогут помочь, – сказал Бримстоун, – однако у нас есть дело в Лирабаре. Я внедрил шпиона в ряды последователей Культа Дракона, но мало что узнал. Может, если мы приступом возьмем их оплот, захватим пленников и допросим их, то узнаем больше.

– Говоря «мы», – сказал Павел, – ты, наверное, имеешь в виду нас. Ты уже говорил Каре, что не можешь войти в Лирабар, и теперь я знаю почему. Но ведь ты можешь с помощью волшебства принять человеческий облик. Или для тебя слишком тяжело и мучительно находиться в городе, полном храмов и служителей светлых богов?

– Ты не имеешь никакого представления о моих возможностях, священник. И во имя твоей же собственной безопасности не льсти себя надеждой, что можешь узнать.

– Признаться, – сказал Тэган, – поможет сэр Бримстоун или нет, но я буду рад возможности сделать еще пару комплиментов Хозяйке Порфиры.

– Желаю удачи, – сказал Дорн. – Мы с друзьями выполнили свою часть работы.

К его досаде, даже Павел смотрел на него с беспокойством.

– Ты должен знать, – сказал священник, – как неохотно я соглашаюсь следовать предложениям этого омерзительного существа. И все-таки я чувствую, что бог утра ниспослал нам это задание. И мы должны его выполнить.

– Ты только подумай, что ты предлагаешь. Одно дело играть в телохранителей. И совсем другое – вторгнуться в город, где нас никто не знает, и пытаться захватить или убить кого-то из местных. Я уже не говорю об опасности, которую представляют последователи Культа. Охрана, рыцари и прочие просто вздернут нас на виселице.

Уилл ухмыльнулся, как делал всегда, когда собирался сострить.

– Ну, здесь можно прибегнуть и к небольшому жульничеству, – предложил хафлинг.

– Не стоит беспокоиться, – сказал Дорн. – Позаботься лучше о том, как в сохранности доставить фолиант с записями в Фентию.

– Я согласен с Павелом, – сказал Рэрун. – Мы начали охоту, и нужно ее закончить. Остановиться сейчас на полпути будет все равно, что ранить животное и не позаботиться о том, чтобы загнать его и прикончить, прекратив его мучения.

– Это не одно и то же, – ответил Дорн.

Белобородый карлик пожал своими широкими плечами и сказал:

– Может, и нет. Но выглядит именно так. Культ затевает нечто, и мы знаем только, что они собираются превратить обычных драконов в оживших мертвецов, более могущественных, которых почти невозможно уничтожить, потому что, как я думаю, их жизни хранятся в филактериях. Не кажется ли тебе, что именно таким делом мы и должны заниматься, как, впрочем, и любой представитель нашего ремесла?

Дорн покачал головой:

– Хорошо. Но это наша последняя работа.

– Естественно, – сказал Уилл, – это означает существенное увеличение жалованья. – Он оглянулся вокруг, обозревая переливающиеся в свете факелов сокровища, а затем взглянул на Бримстоуна. – Может, пожалуете парочку безделушек на такое доброе дело?

– Первая задача, – продолжал Дорн, – найти последователей Культа, раз Горстаг умер, не сказав, где находится их логово.

– Есть несколько способов поймать добычу, – сказал Рэрун. – Если не можешь увидеть или вспугнуть жертву, чтобы она покинула свое логово, тогда нужно использовать приманку.

Тэган усмехнулся:

– Подозреваю, что приманкой буду я.