Текст книги "Кризис совести. Борьба между преданностью Богу и своей религии"

Автор книги: Реймонд Франц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Мое сожаление о случившемся, основанное на предположении, что некоторые все – таки высказывали крайние взгляды, было искренним. Я сказал членам Руководящего совета, что, если бы мне об этом сообщили, я сделал бы все возможное, чтобы положить конец таким высказываниям. Я не отрицал, что некоторыми была проявлена неосмотрительность (не исключая и себя из их числа), но заметил, что считаю неправильным приравнивать неосмотрительность к злому умыслу. Я выразил уверенность в христианских качествах тех людей, кого знал лично и чьи действия посчитали предумышленными. Я рассказал им все, что мне было известно, о 30–летнем служении Рене Васкеса, его искренней преданности, его безупречной работе в Пуэрто – Рико, Испании и Соединенных Штатах. Я также выразил отчаяние в связи с тем, что после столь многих лет совместной работы и жизни с коллегами по Руководящему совету ни один из них не посчитал нужным еще раньше поговорить со мной и сообщить достоверные факты о том, что происходит.

Мне ответил только Альберт Шредер. Он тут же сказал: «Но, Рэй, ты тоже не был вполне откровенным с нами. Ты не сказал [в телефонном разговоре], откуда узнал о расследовании в писательском отделе». «Ты меня об этом спросил? – ответил я. – Нет. Если бы ты спросил, я бы без колебаний ответил. Мне позвонил Эд Данлэп и упомянул об этом». Через несколько минут Карл Кляйн – тоже член Председательского комитета, – улыбаясь, признал: «Мы с Рэем не были вполне откровенны. Если бы Рене Васкес отвечал на вопросы, как Рэй, его бы не лишили общения». Поскольку ни Карл Кляйн, ни другие члены Руководящего совета не предприняли никаких попыток поговорить с Рене, посетить первую «расследовательскую» беседу с ним или его первое заседание правового комитета, о его ответах они могли судить только по отчетам тех, кто этим занимался. Я не понимал, почему они считали себя вправе судить или сравнивать, зная о деле только из вторых рук. Председательский комитет с готовностью уделил время для встречи с обвинителями, выслушал обвинения, включая неблагоприятные свидетельства Бонелли и супругов Годинес; но у них не нашлось времени поговорить хотя бы с одним из обвиняемых. Вряд ли можно назвать подобное отношение образцовым выражением братской любви или чувства сострадания к ближнему.

Большинство членов Руководящего совета просто сидело и слушало, не задавая вопросов, не высказывая замечаний. После двух или трех часов (я был слишком потрясен эмоционально, чтобы следить за временем) мне сказали, что я могу идти и что со мною свяжутся. Я пошел к себе в кабинет и стал ждать. Настал полдень, я в окно увидел членов Руководящего совета, направлявшихся на обед. У меня аппетита не было, я продолжал ждать. К трем часам дня я был слишком измотан, чтобы и дальше оставаться в кабинете, и направился в свою комнату. Все, что случилось в течение предыдущих недель – телефонный разговор с председателем; шок от осознания лживости этого разговора; отчаянные звонки тех, кого подвергли допросам, давлению, осуждению; стремительность и безжалостность принятых мер по лишению общения; более всего, постоянное молчание со стороны Руководящего совета, нежелание сообщить мне хотя бы об одном из этих событий, – все это достигло кульминации в утренних событиях, в холодном ко мне отношении, в долгих часах ожидания. К концу дня я заболел.

В тот же вечер нам позвонил председатель Шредер и пригласил меня на вечернее заседание Руководящего совета для дальнейшего расследования. По телефону говорила жена, и я попросил ее передать, что я слишком нездоров для этого и уже сказал все, что хотел. Они могли принимать решение на основании того, что уже слышали.

Позднее тем же вечером пришел Лайман Суннгл, живший двумя этажами выше, чтобы узнать, как я себя чувствую. Я был очень благодарен ему и рассказал, какое напряжение пережил за несколько недель. Я сообщил ему, что больше всего беспокоюсь не о тех мерах, которые Руководящий совет примет по отношению ко мне, а о том, что были искажены чудесные истины Слова Бога. Тогда я говорил искренне и сейчас считаю, что самая серьезная проблема заключалась в том, что нормой оценки простых библейских утверждений служил свод учений организации; эти утверждения (поскольку они не соответствовали принятому в организации «образцу» толкования) изображались как неверные учения, свидетельствующие об «отступничестве».

Говоря об этом, я имел в виду такие чудесные истины Слова Бога:

Один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья.

Вы не под законом, но под благодатию.

Все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии.

Одно тело и один дух, как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех. Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас.

Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет.

Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус.

Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти[212]212
  Матфея 23:8; Римлянам 6:14; 8:14; Ефесянам 4:4–6; 1 Коринфянам 11:26; 1 Тимофею 2:5 Деяния 1:7.


[Закрыть].

Для сравнения в восьми пунктах, изложенных Председательским комитетом в качестве некоего «Символа веры» для того, чтобы судить людей, не было ни одного, где учение Общества подтверждалось бы простым, ясным утверждением Писания. На какое простое утверждение из Писания любой член Руководящего совета или кто – то другой мог бы указать со словами: «Вот, Библия ясно говорит, что:

1. У Бога на земле есть организация – единственная в своем роде, – которая использует для управления Руководящий совет. Где в Библии утверждается это?

2. Надежда на небесную жизнь недоступна всем, кто захочет ее принять; ее заменила надежда на земную жизнь (с 1935 года); слова Христа о символах хлеба и вина – «сие творите и Мое воспоминание» – не относятся ко всем, кто верит в Его искупительную жертву? Какие места Писания подтверждают это?

3. «Верный и благоразумный раб» – это «класс», состоящий только из определенных христиан; эта фраза не обозначает отдельных людей; этот класс действует через Руководящий совет? Опять же, где в Библии утверждается это?

4. Христиане подразделяются на два класса с различным отношением к Богу и Христу на основании земного и небесного предназначения? Где об этом сказано?

5. 144000 и Откровении необходимо воспринимать как число буквальное; «великое множество» не обозначает и не может обозначать тех, кто служит в небесных дворах Бога? Где в Библии мы можем найти эти утверждения?

6. «Последние дни» начались в 1914 году: говоря о «последних днях», начавшихся со времени Пятидесятницы (в Деяния 2:17), апостол Петр имел в виду не те «последние дни», о которых писал Павел (2 Тимофею 3:1)? Где?

7. В 1914 календарном году Христос впервые официально воссел на престол как Царь всей земли, и эта дата отмечает начало его «пароусии»? Где?

8. Слова из Евреям 11:16 о том, что такие люди, как Авраам, Исаак и Иаков «стремились к лучшему, то есть, к небесному», никоим образом не значат, что им дана небесная жизнь? Где?

Ни одно из перечисленных здесь учений Общества невозможно поддержать каким – нибудь прямым утверждением из Писания. Чтобы найти библейскую основу для каждого из них, потребуются тонкие объяснения, сложные комбинации библейских стихов, а в некоторых случаях – нечто похожее на умственную гимнастику. Тем не менее, этими учениями пользовались при оценке христианских убеждений других людей. На их основе принимались решения о том, что люди, отдавшие свои жизни служению Богу, являются отступниками!

На следующее утро после заслушивания в Руководящем совете моего дела председатель Шредер пришел ко мне в комнату с магнитофоном, чтобы записать мои замечания по поводу добавочного свидетельства, предоставленного работником штаб – квартиры Фабио Сильвой (он пересказал то, что ему однажды говорил Рене Васкес по пути в штаб – квартиру из аэропорта). Я пояснил, что не могу ничего сказать о таком свидетельстве понаслышке.

Утро прошло. Мне хотелось уйти из этого места из – за царившей там атмосферы давления. Когда закончился обед, я пошел наверх, где мне удалось поговорить с Лайманом Суинглом в то время, как он шел от лифта к себе. Я спросил, сколько мне еще придется ждать. Он сказал, что решение уже принято и мне об этом сообщат сегодня днем. Из его замечаний я понял, что некоторые члены настаивали на том, чтобы лишить меня общения. Во время разговора со мной его лицо исказилось, и он сказал: «Я не могу понять, как думают некоторые люди. Я боролся, о, как я боролся…» – и тут губы его сжались, плечи задрожали, и он зарыдал. Я вдруг обнаружил, что пытаюсь его утешить, уверяя, что мне, в сущности, не так важно, какое решение они приняли, что мне просто хотелось бы, чтобы все кончилось. Но он никак не мог успокоиться.

Я знаю, что в Руководящем совете нет ни одного человека, более преданного организации Свидетелей Иеговы, чем Лайман Суингл. Я всегда его любил и восхищался его честностью и смелостью. Я представления не имею, каким было бы его отношение ко мне сегодня. Может быть, совершенно противоположным. Я только знаю, что всегда буду любить этого человека хотя бы за то искреннее выражение чувств тогда, в коридоре. В его печали я нашел силу[213]213
  В последующие месяцы Лайман Суингл, все еще оставаясь членом Руководящего совета, был, однако, смещен с должности координатора писательского отдела и Писательского комитета и заменен Ллойдом Бэрри.


[Закрыть].

Позднее днем председатель Шредер принес мне решение Руководящего совета. По всей видимости, те, кто настаивал на лишении общения, не добились большинства в две трети; Шредер сообщил мне, что меня просят оставить Руководящий совет, а также работу в штаб – квартире. Руководящий совет предложил внести меня (и мою жену) в список «Нетрудоспособных специальных пионеров» (это часто предлагалось областным и районным надзирателям, которые вынуждены были оставить разъездную деятельность по болезни или возрасту). Состоящие в этих списках ежемесячно отчитываются перед Обществом и получают материальную помощь, но от них не требуется выполнения определенного количества часов проповеднической работы[214]214
  Как мне кажется, в то время ежемесячное пособие составляло 175 долларов на человека.


[Закрыть]. Я ответил, что нам обоим не хотелось бы находиться в положении, которое накладывало бы на нас определенные обязательства, даже если они только подразумевались. Он высказал несколько замечаний о том, каким «замечательным произведением» была книга «Помощь в понимании Библии», и затем ушел.

Я написал заявление об уходе, которое привожу ниже. До сего дня я продолжаю делать то, о чем заявил в нем.

22 мая 1980 года

Руководящему совету

Дорогие братья:

Настоящим письмом я заявляю о том, что прекращаю свою деятельность члена Руководящего совета. Я также завершаю свое служение в Вефиле. Я буду продолжать молиться за вас и за всех служителей Иеговы Бога по всей земле.

Ваш брат,

Р.В. Френц

Мы с женой на несколько дней уехали, чтобы передохнуть от этого кошмара, а затем вернулись, чтобы забрать вещи. Я оставил основную массу рабочих бумаг, взяв с собой папки только с теми делами, в которых участвовал самым непосредственным образом. Я понимал, что надо будет документально подтвердить свою позицию по этим вопросам, если в будущем эту позицию исказят, как это иногда случалось.

Когда мы вернулись, я увидел Эда Данлэпа, стоявшего около здания штаб – квартиры. Сегодня ему предстояло встретиться с правовым комитетом.

Тогда Эду было уже 69 лет. За год до этого он серьезно подумывал оставить работу в штаб – квартире. Он знал, что является объектом нападения со стороны как Руководящего совета, так и людей вне его. Однажды он попросил Писательский комитет оградить его от преследований. Писательский комитет поручил Лайману Суинглу, Ллойду Бэрри и Эварту Читти поговорить с членом Руководящего совета Карлом Кляйном (который тогда не входил в состав Писательского комитета, хотя позднее, после ухода Читти, стал его членом). Они попросили его воздержаться от бесед с Эдом в осуждающем тоне и от разговоров за его спиной. Это возымело некоторое действие по отношению к высказываниям вне Руководящего совета, хотя на заседаниях и внутри Руководящего совета все оставалось по – прежнему.

Когда в конце 1979 года я сообщил Эду, что мы предполагаем оставить работу в штаб – квартире, он сказал, что думал об этом, но пришел к выводу, что для него это было нереально. В его возрасте и финансовом положении он не представлял себе, как сможет содержать себя и жену. Оставаясь в Бруклине, они, по крайней мере, будут иметь жилье, пищу и медицинское обслуживание при необходимости. Итак, он сказал, что решил остаться, и добавил: «Если в писательском отделе будет слишком много неприятностей, я просто попрошу перевести меня в плотники или на какую – нибудь другую работу».

Не прошло и года, как он очутился перед правовым комитетом. В тот день, когда я его увидел, он сказал: «Я буду с ними очень откровенен. Не в моем характере увиливать». Он сказал, что почти не сомневается в том, что будет делать комитет.

Это был конец мая. Прошло около шести недель с того момента, когда Председательский комитет предоставил Руководящему совету запись беседы с супругами Годинес, где имя Эда упоминалось несколько раз. Почти столько же времени прошло с того дня, когда Бэрри и Барр расспрашивали его, уверяя, что им «нужна только информация». На протяжении всех этих недель – хотя Эд Данлэп находился тут же, среди них, до самого конца продолжая работать над порученной ему книгой о жизни Иисуса Христа, – ни один из членов Председательского комитета не поговорил с ним, чтобы обсудить эти вопросы или сообщить о выдвигаемых против него обвинениях. Эти люди полностью руководили всем происходящим, близко знали Эда и все же до самого конца не сказали ему об этом ни слова[215]215
  Альберт Шредер в течение многих лет был вместе с Эдом инструктором в Школе Галаад; Карл Кляйн работал с ним в одном писательском отделе, и соседнем кабинете; Грант Сьютер приблизительно за год до этих событий принес Эду порученное ему (Сьютеру) задание – подготовить план для одной из бесед на занятиях семинара для работников филиалов – и попросил Эда сделать это задание вместо него, говоря, что слишком занят и что у Эда это «все равно лучше получится».


[Закрыть].

После первых расспросов Бэрри и Барра на протяжении почти шести недель ни один член Руководящего совета не подошел к Эдварду Данлэпу, чтобы обсудить возникшие вопросы, помочь ему в рассуждениях или поговорить о Слове Бога с человеком, которому теперь было почти 70 лет и который находился в организации почти полвека, 40 лет занимался полновременным служением и исповедовал надежду на небесную жизнь. Они сами засвидетельствуют, что это правда. Как непохоже это на пастыря, готового оставить 99 овец, чтобы пойти искать и вернуть одну «заблудшую» – ибо именно такой заблудшей овцой был в их глазах Эд.

Конечно, вполне могло быть, что некоторые из лишенных общения действительно высказывали неосмотрительные утверждения, но упомянутые действия руководителей говорили, по – моему, гораздо громче любых слов[216]216
  1 Иоанна 3:14–16, 18.


[Закрыть].

Для того, чтобы судить Эда Данлэпа, была назначена комиссия из пяти работников штаб – квартиры. Руководящий совет оставался в стороне. Все пятеро назначенных были моложе Эда, никто из них не входил в число «помазанных». Всего после одного дня размышлений они вынесли решение.

Довольно типичными для общего отношения к делу были следующие выражения.

Когда Эда спросили по поводу учений организации о двух классах христиан, он обратил внимание на Римлянам 8:14, где говорится, что «ВСЕ, водимые Духом Божиим», есть сыны Божьи. Он спросил: «Как еще это можно понять»? Фред Раек, служивший в Школе Галаад инструктором в то время, когда Эд был ее секретарем, сказал: «Эд, это просто твое толкование». Эд спросил: «А как еще ты объяснил бы это»? Фред Раек ответил: «Вот что, Эд, здесь судят тебя, а не меня».

Когда его спросили о решениях организации по принятию новых правил, он подчеркнул, что христианин находится не под законом, а под незаслуженной милостью (или благодатью). Он сказал, что вера и любовь всегда побуждали к праведности несравненно сильнее, чем правила. Роберт Уоллен сказал: «Но Эд, мне нравится, когда мне говорят, что делать». Вспомнив слова апостола в Евреям 5:13–14 о том, что христиане должны быть не младенцами, но зрелыми людьми, «у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла», Эд ответил: «Тогда тебе нужно больше читать Библию». Роберт Уоллен улыбнулся и сказал: «Мне и еще двум миллионам человек». Эд ответил: «То, что они этого не делают, не дает тебе основания тоже этого не делать». Он подчеркнул, что основная проблема состоит в том, что братья просто не изучают Библию; они полагаются на публикации; их совесть не получила подлинных навыков по принципам Библии.

По всей видимости, основной фактор, о котором шла речь на заседании правового комитета, состоял в том, что Эд два раза беседовал о Библии с некоторыми из тех, кого сейчас лишили общения. У правового комитета не было об этом свидетельств, но Эд добровольно предоставил сведения, с самого начала сказав, что во всем будет с ними абсолютно честен. Те люди сами задали ему вопросы, два раза он с ними обедал, после чего они вместе обсуждали отрывки из Послания к Римлянам[217]217
  Учительский комитет Руководящего совета поручил Эду вести постоянные занятия по Посланию к Римлянам на семинарах для членов бюро филиалов.


[Закрыть]. Правовой комитет поинтересовался, стремился ли он поговорить по этому поводу с кем – то еще. Он ответил, что не намеревался проводить среди братьев «кампании», но сказал, что, если бы кто – то пришел лично к нему за помощью и он мог бы указать на Писание, чтобы этот человек получил ответы на свои вопросы, он сделал бы это, чувствуя, что обязан помочь. По всей вероятности, это стало решающим фактором. Такая свобода частного обсуждения Писания была неприемлемой, считалась еретической, опасной, разрушительной.

Одно высказанное утверждение казалось особенно парадоксальным. Эд прямо заявил, что не хотел быть лишенным общения, что ему нравились братья и у него не было ни мысли, ни желания отрезать себя от них. Комиссия сказала, что он должен «подождать организацию». «Кто знает, может, через пять лет многое из того, что ты говоришь, опубликуют и этому будут учить»?

Они знали изменчивый характер учений организации и, несомненно, на этом основании считали, что могут так говорить. Но какое убеждение в правильности, в прочном библейском основании этих учений они тем самым проявляли со своей стороны? Если они были готовы признать возможным, что учения организации были только в такой степени твердыми и прочными, как же они могли использовать эти учения в качестве основы, чтобы решить, верен человек Богу или является отступником?

Если они полагали, что эти учения (которым Председательский комитет придавал такое большое значение) были настолько изменчивыми, что стоило подождать и посмотреть, что будет через пять лет, – разве не имело смысла в то же время отложить и суд над этим человеком, который отдал служению организации даже не пять, а 50 лет?

Логику этого подхода можно понять, только если принять изначальное положение о том, что интересами отдельного человека – включая его доброе имя, трудом заработанную репутацию, годы жизни, отданные служению, – можно пожертвовать, если они мешают целям организации.

Я уверен, что все члены этого правового комитета видели, что Эд Данлэп глубоко любит Бога, Христа и Библию, – и все – таки они решили принять против него определенные меры. Почему? Они знали настроения, преобладавшие в Руководящем совете, выраженные ее Председательским комитетом. Преданность организации требовала от них таких мер, поскольку этот человек не принимал и не мог принять все заявления и толкования организации.

Итак, они лишили Эда Данлэпа общения и попросили его покинуть вефильскую штаб – квартиру, бывшую для него домом. Он вернулся в Оклахома – сити, где вырос и где теперь, в 72 года, кормил себя и жену, работая наклейщиком обоев (он занимался этим до того, как начал свое 40–летнее служение в качестве постоянного представителя Библейского Общества Сторожевой башни).

Мне очень трудно понять, как могут люди, ответственные за это – по – настоящему и более всех ответственные, – приближаться вечером к Богу и молиться: «Будь милостив к нам, как мы были милостивы к другим».

Глава 12. Последствия

«Я знаю, что после моего ухода к вам войдут лютые волки, не щадящие стада»

(Деяния 20:29, Восстановительный перевод).

Есть такое выражение: «железная рука в бархатной перчатке». Я не думаю, что жестокосердие, проявленное структурой власти, породили события весны 1980 года. Мне кажется, что жестокосердие уже существовало, это доказывает история. События той весны просто привели к тому, что «перчатку» сняли и показалась несгибаемая жесткость. Этот вывод подтверждает и следующий пример.

Когда правовой комитет из пяти вефильских старейшин (сделавший по всей справедливости то, что Руководящий совет должен был сделать сам) наконец встретился с Эдом Данлэпом и сообщил ему, что решено лишить его общения, Эд сказал им:

Хорошо, если вы так решили. Но не говорите, что это за «отступничество». Вы знаете, что «отступничество» означает бунт против Бога и Христа Иисуса, и вы знаете, что ко мне это не относится.

В августе 1980 года на первой странице ежемесячного листка «Наше Царственное Служение», который высылается всем собраниям, было помещено заявление о том, что несколько членов Вефильской семьи были лишены общения; затем речь шла об «отступничестве от организации». Это выражение, хотя тоже ложное (поскольку бунта не было даже против организации), оказалось, по крайней мере, ближе к истине, чем все остальные заявлении.

28 мая 1980 года всей Вефильской семье зачитали мое письмо об уходе. 29 мая было созвано собрание вефильских старейшин. Среди них был Джон Митчелл, который работал секретарем в офисах служебного отдела и Руководящего совета. Я столкнулся с ним единственный раз, когда он оформлял мне визы для поездки в Африку. Он никогда не разговаривал ни с кем из лишенных общения. Однако он видел кое – какую корреспонденцию правового комитета, проходившую через офисы, и слышал ходившие в отделе слухи о суде над «ересью». Вот что он рассказывает о своих впечатлениях от собрания старейшин и речей на этом собрании членов Руководящего совета Шредера и Бэрри:

Речь Шредера была посвящена, в основном, организации. Он говорил о нашей «прекрасно согласованной организации», о том, что те несколько человек, кто, по – видимому, считает, что не может согласиться с ее правилами и порядками, «должны ее покинуть и больше не участвовать в дальнейшей работе» (он показал публикацию «Организация филиала» для того, чтобы уверить всех, насколько «прекрасно согласованной» была организация, и сообщил, что в этой публикации содержится более 1000 правил и распоряжений насчет порядка работы филиалов и бруклинской штаб – квартиры). Он подчеркнул, что происходит не «охота на ведьм», а «очистка» организации от всего лишнего.

«Что касается тех, кто ушел, – сказал он, – не то, чтобы они не верили Библии, – для этого нужно быть атеистом. Но они ее по – другому понимают».

Он завершил речь, пригласив вефильских старейшин задавать вопросы. Харольд Джексон поднял руку и предложил сделать нечто вроде «форума», открытого обсуждения по этому вопросу. Шредер сказал, что этого предусмотрено не было. Если у нас есть вопрос, мы всегда можем задать его письменно. Еще один старейшина, Уоррен Уэйв, спросил, обсуждалась ли идея о том, чтобы братья давали «клятву верности». Шредер ответил, что это в данный момент не рассматривается.

Речь Ллойда Бэрри была, по – видимому, попыткой опровергнуть взгляды тех, кого считали «отступниками», и призвать к преданности организации. Он зачитал Притчи 24:21, 22 и предупредил, что мы должны остерегаться тех, кто «стремится к переменам». Он пренебрежительно отозвался о тех, кто самостоятельно изучает Библию, заявив, что они даже собираются для этого в понедельник вечером вместо того, чтобы пойти на изучение «Сторожевой башни».

В том же неодобрительном тоне он говорил о людях, склонных к использованию комментариев, написанных авторами христианского мира (на столах работников отдела служения постоянно лежали книги Барнса «Заметки по Новому Завету», их все видели; замечание Ллойда Бэрри заставило служащих убрать комментарии в ящики столов). Бэрри говорил о нашем «богатом наследии» Свидетелей Иеговы и был явно огорчен, что некоторые не ценили это наследие так высоко, как он, что эти люди были склонны к мышлению, которое может помешать росту и процветанию организации».

Хотя Джон ни разу не обсуждал вопросов из Писания или тех моментов, о которых здесь шла речь, ни с кем из нас, против кого и были направлены эти речи, он пишет:

Это собрание и последовавшие события вызвали у меня нарастающее чувство тошноты, когда я впервые узнал ошеломляющие новости о лишении общения и об увольнении брата Френца.

В «Сторожевой башне» от 1 августа 1980 года должны были напечатать статью, перечисляющую различные «признаки отступничества». Но у меня к тому времени появились четкие представления о том, каковы были настоящие признаки. И меня очень беспокоило, что сама организация начала все больше и больше проявлять такие признаки.

1) Подавление свободного чтения Библии. Хотя я знал, что вряд ли начнут сжигать Библии, но было очевидно, что полной свободы читать Писание и участвовать в открытых библейских обсуждениях ожидать не приходится. Почему Руководящий совет не пожелал организовать открытое обсуждение этих вопросов, как было предложено, особенно потому, что дело касалось людей, которые многое сделали для организации и были признанными знатоками Библии? Что они пытались скрыть? Разве «истина» не могла выдержать такое пристальное рассмотрение?

2) Центр внимания, очевидно, переместился с Библии на наше «богатое наследие» или традиции организации. Я прекрасно знал, что это была ошибка многих религиозных сект, включая фарисеев. В Матфея 15 и Марка 7 содержатся слова Иисуса, когда он упрекал их в том, что они больше значения придают традициям, чем Слову Бога. Меня просто ужаснуло предложение о том, чтобы ввести «клятву верности» для гарантии преданности членам организации и ее традициям. Тем не менее, предложение это было сделано совершенно серьезно.

3) Инквизиционные приемы. Было ясно, что Руководящий совет (который, по моему представлению, существовал в основном для того, чтобы служить братьям) пользовался очень сильной авторитарной властью и в этом деле был настроен на быстрые и категорические действия. Разве не явилось бы более мудрым и благоразумным решение действовать осторожно и неторопливо, тщательно взвешивая и рассматривая стороны дела, а затем не спеша и осмотрительно вынося постановления?

Помню, как на собрании старейшин я думал: «Стойте! Не торопитесь! Разве вы не видите, что творите»? Я думал так не потому, что не был верен организации, а потому, что любил ее и больше всего на свете хотел, чтобы она была крепко основана на прочной истине.

Как и он, я вначале надеялся, что кошмарный сон пройдет, и, может быть, будет преобладать более рациональное мышление; что более спокойные, благоразумные рассуждения и действия придут на место полного эмоции, почти истерического «осадного мышления», согласно которому маленькая группа людей с собственными убеждениями являлась чуть ли не гигантской угрозой для международной организации. Произошло как раз противоположное.

Наверное, ничто так наглядно не показывает появившиеся тогда невероятные требования полного подчинения организации, как следующее письмо от 1 сентября 1980 года, разосланное отделом служения международной штаб – квартиры всем разъездным представителям, областным и районным надзирателям. Здесь приводится материал двух первых страниц письма (отрывок под заголовком «Защищая стадо», который более всего интересен для предмета нашего обсуждения; особо важные моменты выделены жирным).

Библейское Общество

СТОРОЖЕВАЯ БАШНЯ

117 Адамc стрит, Бруклин, Нью – Йорк 11201, США

тел.(212)625–1240

SCG: SSF

1 сентября 1980 года

ВСЕМ ОБЛАСТНЫМ И РАЙОННЫМ НАДЗИРАТЕЛЯМ

Дорогие братья:

Мы знаем, что вы и ваши жены получили большую пользу от областных конгрессов «Божья любовь». Они напомнили нам, почему любовь является самым полезным качеством, которое только можно в себе развить (1 Кор. 13:13). Любовь помогает нам сохранять единство, несмотря на нашу ограниченность и недостатки (Кол. 3:12–14).

Можете быть уверены, что своим примером любви вы поддержите и укрепите в вере братьев, которым служите. Мы получили множество писем, где нам сообщают о той любви, которую проявляете вы и ваши жены. Одно собрание старейшин написало о своем областном надзирателе: «(Он) по – настоящему предан воле Иеговы… является духовным помощником для всех… с ним можно обсудить любой вопрос. (Он) умеет слушать, оказывает братьям понимание и сочувствие. На таких братьев можно положиться, когда в будущем, мы знаем, настанут трудные времена».

Вы можете не сомневаться, что братья очень дорожат вашей дружбой, вниманием и любовью, когда вы «столь искренне заботитесь» о них (Флп. 2:19–23, 29). Поэтому продолжайте относиться к ним с любовью. Никогда не оказывайте на них давление и не ругайте их. Ведите их, настойчиво работайте с ними, назидайте их в соответствии с их потребностями. Будьте терпеливы, если они идут вперед не слишком быстро. Такое сдержанное, доброе отношение освежит силы братьев (Мф. 11:28–30).

ЗАЩИЩАЯ СТАДО

Важная обязанность надзирателя заключается в том, что он, внимая «всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями» (Деян. 20:28), в то же время защищает это стадо от опасности. В Деян. 20:29–30 рассказывается, что одной из таких опасностей могут стать отступники. В журнале «Сторожевая башня» за 1 августа 1980 года этот вопрос подробно рассмотрен. Вам всем необходимо тщательно ознакомиться с материалом этих статей для изучения. Также побудите к этому всех старейшин и особенно служителей. Включите основные моменты в свою программу «Пребывай в том, в чем научен».

Помогайте старейшинам различать бунтовщика – отступника и христианина, ослабевшего в вере и мучимого сомнениями (2 Пет. 2; Иуд. 22, 23). С первым после нескольких попыток повернуть его к истине нужно поступать решительно (2 Ин. 7–10). А слабому в вере нужно терпеливо и с любовью помочь обрести точные знания, которые и укрепят его веру.

с.2

Помните, что отступнику необязательно распространять отступнические взгляды для того, чтобы быть лишенным общения. В статье, опубликованной в «Сторожевой башне» за 1 августа 1980 года (абзац 2 на с. 17), говорится, что слово «отступничество» происходит от греческого «отходить в сторону», «отступать, покидать», «бунтовать, оставлять». Поэтому если крещеный христианин отвергает учение Иеговы, как они представлены верным и благоразумным рабом, и продолжает верить иному учению несмотря на порицания Писания, тогда он виновен в отступничестве. Для того, чтобы вернуть его к истинным рассуждениям, нужны неоднократные, доброжелательные усилия. Однако, если он и после этого продолжает верить в отступнические идеи и отрицает то, что дает нам «класс раба», необходимо принять соответствующие судебные меры.