Текст книги "САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть I (Двухтомник англо-американской фантастики)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Гарри Гаррисон,Айзек Азимов,Роберт Шекли,Эрик Фрэнк Рассел,Роберт Альберт Блох,Джон Браннер,Брайан Уилсон Олдисс,Генри Слизар,Джеймс Грэм Баллард,Джералд Фрэнк Керш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Джон Браннер
«БЮЛЛЕТЕНЬ ФАКТОВ» № 6(Пер. с англ. Н.Евдокимовой)

1.

Какого дьявола, что произошло с акциями «Лаптон энд Уайт»?

Мервин Грей, прозванный вундеркиндом делового мира, стал в двадцать девять лет миллионером отнюдь не по недостатку решимости в характере.

Кассон был готов ко всему. Но в своем умении справляться с разозленным Греем он бывал уверен лишь до тех пор, пока Грей находился по другую сторону Атлантического океана. Теперь же он нервно облизнул пересохшие губы и заискивающе сказал:

– С ними, знаете, все еще что-то происходит. Сегодня перед самым закрытием биржи они съехали до полутора, а завтра от них вообще нельзя будет избавиться. При таких обстоятельствах…

– Что же произошло? – перебил Грей. – И плесните-ка мне еще бурды, которую вам всучили вместо хереса.

Кассон поставил перед гостем полный бокал и сунул руку во внутренний карман элегантного смокинга.

– А вот что, – сказал он дерзко и протянул Грею сложенный вдвое листок бумаги.

– «Бюллетень фактов» N 5, – вслух прочел заголовок Грей. – При чем здесь эта бумажка?

– Прочтите до конца, – пожал плечами Кассон.

Грей нахмурился, но стал читать. В руках у него было что-то вроде листовки, размноженной с машинописного оригинала методом фотокопирования; оригинал отпечатали из рук вон скверно, с неровными полями, с массой опечаток и даже двумя или тремя помарками. Вызывающе огромные буквы заголовка – и те были неряшливы, а у «ф» в слове «фактов» один кружок налез на другой.

«Дэйл, Докери энд Петронелли Лтд». Мороженое и пломбиры. За последние полгода 3022 ребенка из числа детей, отведавших изделия этой фирмы, перенесли желудочные заболевания.

«Грэнд Интернэшнл Тобэкко». Сигареты «Престиж», «Чили-Ментол» и «Каше». Из зарегистрированных за минувший год случаев заболевания раком легких 14 186 имеют место среди тех, кто курит сигареты перечисленных сортов».

А вот и то, что он, Мервин Грей, ищет:

«Лаптон энд Уайт Лтд». Оборудование для общественного питания. За отчетный период в магазинах и ресторанах, где применяются хлеборезки, колбасорезки и прочие режущие инструменты фирмы, 1227 работников лишились одного или нескольких пальцев»?

Грея передернуло: он представил себе кровоточащую руку на фоне белоснежной эмали хлеборезки.

– И этот вот… мусор потопил «Лаптон энд Уайт»?

– Так говорят, – подтвердил Кассон.

– Где же выход? Перейти на другие лезвия, повысить безопасность машин? – Грей прищелкнул пальцами. – Нет, не трудитесь отвечать. Если не ошибаюсь, три года назад фирма провела полную реконструкцию?

– И до сих пор не выплатила займа, предоставленного ей для этого мероприятия, – ответил Кассон. – Нет, «Лаптон энд Уайт» потеряла доверие, ее ждет банкротство. По-моему, в этом есть какая-то высшая справедливость… если только люди действительно лишались пальцев по вине фирмы.

– Вздор! – крикнул Грей. – Что острое лезвие опасно, знает любой идиот. Перочинные ножи тоже опасны… да и безопасные бритвы, если на то пошло.

Уголки губ Кассона искривились.

– Составителю бюллетеня это хорошо известно, – сказал он. – Вы еще не смотрели на обороте? Взглянули бы… кажется, предпоследний абзац.

Грей перевернул листок и прочел вслух:

– «В двадцати трех из двадцати восьми случаев сильных порезов лица применялись лезвия для безопасных бритв «Нью-Доун».

Грей осекся и пристально посмотрел на Кассона.

– Да кто примет всерьез такую ерунду? Это работа сумасшедшего!

– Кто-то ведь принял всерьез. Многие приняли. Доказательство – то, что творится с «Лаптон энд Уайт».

– Это не доказательство! – вскочив с кресла, Грей принялся вышагивать по комнате. – А другие фирмы? Не вылетели же они в трубу все до единой!

– Три из них не выпускают акций и в расчет не принимаются. Остальные входят в крупные корпорации, те умеют смягчать удары.

– Но ведь даже если вы правы, надо принять какие-то меры! Разве это не… ну… клевета или как ее там? Явный бред! – заорал Грей. – Кто способен подсчитать… ну… хотя бы число порезов. Абсурд!

– Абсурд или нет, но многие принимают его всерьез. Объяснить?

– Давайте, – в изнеможении сказал Грей и снова опустился в кресло.

– Завладеть этим номером бюллетеня мне удалось лишь после длительного зондирования почвы, – начал Кассон. – Пытаясь выяснить, что стряслось с акциями «Лаптон», я позвонил… ну, скажем, давнему приятелю. По словам приятеля, ему неизвестно, кто еще получает бюллетень, он понятия не имеет, почему и кто ему этот бюллетень высылает. Просто-напросто бюллетень приходит на его имя примерно раз в месяц, в простом конверте и с разными почтовыми штемпелями. Мой приятель стал получать этот бюллетень начиная с третьего номера. Сперва он подумал, что это бред душевнобольного, и выбросил тот третий номер. Но в память ему запали строки о консервной фабрике – он подумывал, не приобрести ли ее акции. В бюллетене говорилось об антисанитарных условиях труда на этой фабрике. И вот из суеверия, как выразился мой приятель, он отказался от своих намерений. Через несколько дней в Лидсе вспыхнула эпидемия брюшного тифа, и ее источником оказалась мясная тушенка той самой фирмы. Естественно, целых три месяца продукцию этой фирмы никто не покупал, а потом все забылось.

– Продолжайте, – попросил внимательно слушавший Грей.

– Получив следующий бюллетень, мой приятель, конечно, прочитал его внимательнейшим образом. Он не владел акциями ни одной из перечисленных там фирм, но стал следить из чистого любопытства за их курсом. Один из абзацев выпуска был аналогичен вот этому, про мороженое, там говорилось, что многие детишки заболевают из-за игрушек, импортированных фирмой «Дед-с-кий». Знаете такую?

– Разумеется. Куклы и всякая всячина из Гонконга и Японии. У нее вышли нелады с «Ассоциацией потребителей».

– Верно, – кивнул Кассон. – Оказалось, что куклы раскрашивались составом с мышьяком; фирме пришлось сжечь товару на десять тысяч долларов.

Грей впился в «Бюллетень фактов».

– Надо отдать должное этому деятелю. Он умен.

– Из чего это видно? – возразил Кассон.

– Да полно! – вспылил Грей. – Это же бросается в глаза каждому, кто видит чуть-чуть дальше собственного носа! Перед вами блистательная афера, осуществляемая одним из самых искусных знатоков рынка. Если верить вашим же словам, все эти листки составлены по одной и той же схеме. В каждом есть зерно истины в виде непреложного факта: протухшее мясо, ядовитая краска. Бьюсь об заклад, я и сам, не сходя с места, могу набросать перечень двадцати подлинных порочащих фактов и обратить его против стольких же известнейших фирм, затем я высосу из пальца уйму вымышленных событий, красиво подкреплю их вымышленными цифрами и добавлю к истинным. Теперь скажите: что вы думаете о человеке, который собирает воедино подобный вздор?

– Мне кажется…

– По-вашему, это благодетель человечества? По-вашему, он привлекает внимание общества к изделиям, из-за которых люди болеют, или теряют пальцы, или гибнут в авариях? Тогда почему он не нападает на монополии и крупные фирмы, способные разоблачить его вымысел? У меня на службе прямо или косвенно заняты шестьдесят тысяч человек, так ведь? Если надо, я могу нанять еще человек сто и завтра же поручить им проверку утверждения, будто за истекший месяц столько-то десятков автомобилей с шинами «Ультрак» потерпели аварию или столько-то домохозяек утонули в стиральных машинах «Чудо-вихрь».

– А станете?

– Что именно стану?

– Станете нанимать людей для проверки? Ведь автоиспытатели докладывали, что автомобили с шинами «Ультрак» часто заносит на поворотах, они боятся юза и…

– При неблагоприятном режиме эксплуатации недостатки свойственны любым шинам! И кстати, шины «Ультрак» нарасхват, потому что они дешевы и разрекламированы до небес… Но вы мне не ответили на вопрос: издатель «Бюллетеня фактов» действительно представляется вам этаким рыцарем в сверкающих доспехах? Вы серьезно считаете, будто он предпринял крестовый поход против товаров, опасных для потребителей? Нет, не верю, что вы до такой степени наивны.

Донельзя униженный Кассон побагровел. Который раз он задумался, долго ли еще выдержит работу на этого… этого мальчишку. Самому Кассону перевалило за пятьдесят, он был чуть ли не вдвое старше Грея. Опытный и удачливый, он снискал в деловых кругах всеобщее уважение. В Грее же есть нечто такое, от чего Кассона тянет раболепно съежиться, тянет свернуться клубком и укатиться куда-нибудь подальше. Быть может, это «нечто» – то самое, что восторженные репортеры запросто именуют «беспринципностью». А может быть, безудержная алчность Грея делала его крайне чутким к алчности потребителей. Все началось с домашних электроприборов, вернее с открытия, что людям претит кидать бешеные деньги на машины, выполняющие всякие малоэстетичные операции вроде стирки белья.

Открытие привело к появлению упрощенных стиральных машин, которые поступали в продажу в разобранном виде. Любой желающий мог в течение получаса смонтировать их при помощи обыкновенной отвертки. Позднее Грей перешел к изготовлению других предметов бытовой роскоши, тоже продавая их как готовый набор деталей, а затем к автомобилю – немаловажной статье семейного бюджета. Сперва в ход были пущены уловки, придающие самой заурядной модели вид машины, изготовленной на заказ. А потом Грей произвел форменный переворот в шинном деле, обнаружив, что автовладельцы скорее снабдят машину новым солнцевизором или эоловой арфой, нежели надежнейшими и дорогими покрышками…

Кассон ощутил на себе насмешливый взгляд Грея и стал судорожно рыться в памяти, пытаясь уловить там эхо последних обращенных к нему слов.

– Собственно… да нет же! Издатель «Бюллетеня фактов» вовсе не представляется мне крестоносцем. Но, по-моему, у него винтика в голове не хватает. Клинический случай ложно направленного идеализма,

Грей задумался, и лицо его чуть-чуть смягчилось.

– По-моему, нет, хотя теоретически и это не исключено. Параноик, одержимый маниакальной заботой о всеобщей безопасности, благоденствии детей и тому подобном, скорее замахнулся бы на монополии. Нет, налицо все признаки коварной, всесторонне продуманной кампании.

Он откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы.

– У меня к вам будут два поручения. Во-первых, приобрести «Лаптон энд Уайт».

– Что? Я же вам говорил: фирма обречена на банкротство!

– Болван! Я же не предлагаю вам возглавить эту фирму! Надо скупить контрольный пакет акций. Кто финансировал ее реконструкцию – торговый банк? Впрочем, неважно. Кто бы это ни был, он не захочет, чтобы известнейшая фирма вылетела в трубу. Вслед за тем избавимся от опасной продукции, в крайнем случае отправим ее на экспорт. Где-нибудь в джунглях наверняка отыщется невежда, мечтающий украсить бакалейную лавку новой колбасорезкой. Да, черт побери, почему я должен разжёвывать, и тем более вам! Изменить название, пустить в оборот магию имени «Мервин Грей» – и через годик-другой фирма отвоюет прежние позиции. Вот так-то, детка!

– Не называйте меня деткой! – ощерился Кассон.

– А почему бы и нет? – голос Грея источал зловещую нежность. – Если вы поступаете как несмышленый младенец, я поневоле считаю вас несмышленым младенцем. И вообще помалкивайте. Свою вину вы должны искупить еще одним: найти человека, который это издает. – Грей ткнул пальцем в «Бюллетень фактов». – Он что-то затеял. Я бы хотел, чтоб это пригодилось и мне. Никто не скажет, будто Грей неспособен оценить свежую мысль, особенно когда она приносит верный доход.

Грей встал и направился к двери.

– Даю вам сроку до следующего номера, детка, – бросил он через плечо. – Иначе вы конченый человек. Пока!

2.

Чем дольше Грей размышлял, тем больше восхищался гениальной простотой замысла. Если за какие-то считанные месяцы издатель бюллетеня завоевал безоговорочное доверие и пронял даже Кассона (дельца чрезвычайно сметливого, как бы ни издевался над ним Грей) и его неизвестного приятеля, да еще по меньшей мере несколько десятков крупнейших акционеров фирмы «Лаптон энд Уайт» (в противном случае акции не упали бы так стремительно и безнадежно), значит, издателю отпущен незаурядный талант играть на людском легковерии. Чуть ли не с колыбели Грей считал подавляющее большинство обитателей Земли идиотами. Если кто-то другой пришел к тому же выводу и вдобавок извлекает из своего прозрения барыши, значит, этот другой будет Грею полезен…

Кассон звонил чуть ли не ежедневно. Выявлены новые люди, которые получают бюллетень, всегда анонимный, всегда в простых конвертах, ни разу не отправленный дважды из одного и того же города. Люди были явно выбраны по зрелом размышлении. Среди них попадались те, кто ведает капиталовложениями трестов и крупных страховых обществ, оптовые закупщики гастрономов, заведующие снабжением магазинов автопринадлежностей, бензозаправочных станций и авторемонтных мастерских, председатели экспертных объединений…

Не выдержав, Грей сам позвонил из своей загородной резиденции Кассону, но узнал до обидного мало. Бюллетень рассылается в конвертах, наиболее распространенных в Англии; печатается на бумаге самого распространенного сорта; модель пишущей машинки давно снята с производства, но в Англии таких наберется несколько тысяч. Грей выслушал поток извинений и рассвирепел.

– Если через неделю я не стану подписчиком «Бюллетеня фактов» N 6, то поставлю на вас крест! – рявкнул он в трубку. – Вы меня поняли?

На том конце провода долго молчали. Потом Кассон откашлялся.

– Можно ведь кое-что предпринять, – сказал он. – Я не решался советовать, но…

– Что именно?

– Можно поместить объявление. Например, в «Файнэншл Таймс». Не сомневаюсь, что наш… э-э… издатель внимательно следит за финансовой прессой.

Грей собрался было обрушиться на смехотворную идею, но сдержался… и передумал. Если рассуждать здраво, то, судя по всему, трудно будет пробить стену тайны, воздвигнутую вокруг себя издателем. А Грей во что бы то ни стало хотел разыскать этого человека. То и дело он ловил себя на грезах о бесчисленных способах обратить бюллетень себе на службу. О том, как он будет доводить фирмы до банкротства, скупать их обесцененные акции и возрождать под новым названием…

– Ладно, немедленно давайте объявление!

3.

Шесть дней спустя утренняя почта принесла обыкновенный конверт, адресованный мистеру Мервину Грею. В конверте лежал листок простой белой бумаги – записка с печатным текстом, составленным без обиняков:

«Насколько я понял, вас интересует ближайший выпуск «Бюллетеня фактов». Интерес вполне понятный. С удовольствием покажу вам экземпляр при личной встрече. Но если приедете, приезжайте без сопровождающих».

В верхней части листка значился адрес – маленький городишко, расположенный в нескольких милях к северу от Лондона. Внизу стояла подпись – Джордж Хэндлинг.

План у Грея был таков: отправиться к мистеру Хэндлингу, никого не извещая о поездке; посетить дом (или контору) мистера Хэндлинга; сделать мистеру Хэндлингу предложение – весьма заманчивое. Со временем можно даже предоставить ему должность Кассона, если прочие таланты издателя не уступают умению пользоваться людским легковерием. Полностью охватить перспективы контроля над «Бюллетенем фактов» способен лишь человек незаурядного кругозора.

Несмотря на мрачную погоду, Грей насвистывал, сидя за рулем. Но в крохотном городишке – пункте назначения – он почувствовал себя озадаченным. Грей ожидал, что нужная ему улица находится в центре города. Удачливые бизнесмены, избегающие поселяться в больших городах, живут всегда в фешенебельных кварталах своих городков. Пришлось долго и бестолково колесить взад-вперед, а потом Грей обратился к прохожему и был отослан на окраину, в убогие кварталы, выстроенные после войны и не имеющие ни своего лица, ни какой бы то ни было привлекательности. В конце тупика он увидел большое бунгало, где светилось одно из окон. Садик вокруг бунгало зарос сорняками, настежь раскрытая дверь гаража позволяла убедиться, что у хозяина дома нет автомобиля. Однако именно эту улицу он разыскивал, да и номер дома совпадал.

Грей заглушил мотор и медленно вылез из машины. Нищенский район и запущенный дом не вяжутся с представлением о гениальном издателе бюллетеня. Неужели Грея разыгрывают? Но ведь письмо и оригинал бюллетеня, бесспорно, печатались на одной и той же машинке. Грей двинулся по дорожке к дому. Тут он заметил, что эта дорожка вопреки ожиданиям не усыпана гравием, а залита бетоном, да и сорняки вдоль нее выполоты.

К этому времени совсем стемнело, а ближайший уличный фонарь был все же слишком далеко. Последние несколько метров Грей шел осторожно, боясь споткнуться о ступеньку. Но ступеньки перед входом вообще не оказалось. Грей счел это странным, хоть и затруднился бы объяснить почему.

Грей провел рукой по двери, нашарил кнопку звонка и позвонил. Чуть погодя над головой у него зажглась лампочка, и дверь распахнулась.

– Да? – произнес чей-то голос, и тут же интонация непередаваемо изменилась. – Ага, это, надо полагать, мистер Мервин Грей? Входите, пожалуйста. На улице холодно и мерзко, не правда ли?

Грей посмотрел на хозяина… и больше уже не мог отвести от него взгляд. Грея не так-то легко было ошеломить, но чел… существо, представшее перед ним, настолько не соответствовало заранее возникшему образу, что у Грея отнялся язык.

Хозяин сидел в инвалидном кресле на колесиках. Кресло передвигалось благодаря моторчику с батарейным питанием, кнопки управления были вмонтированы в правый подлокотник. Левая рука иссохла, скрюченные пальцы торчали чуть ли не под прямым углом к ладони. Ноги были укутаны серым одеялом, испещренным пятнами от пролитого супа и яичного желтка. На трикотажной сорочке недоставало пуговицы, половину лица скрывала нечесаная каштановая борода, другую половину занимала багровая язва во всю щеку. Глаза же смотрели настороженно и проницательно, и под их пристальным взглядом Грею стало не по себе.

– Это вы – Джордж Хэндлинг? – выдавил он.

– Именно, кивнул человек в больничном кресле.

– Тот самый, кто издает «Бюллетень фактов»?

– Да. Вот что, не стойте на пороге: если будете держать дверь настежь, то напустите в дом холоду, а отопление в наши дни обходится адски дорого.

«Но ведь вы, наверное, зашибаете на бюллетене столько, что…»

Грей сдержался и не произнес этого вслух. Онемевши оттого, что все его логические построения рассыпались в прах и загадочный издатель вопреки всему оказался безумцем, он вошел в комнату и осмотрелся. Никогда еще ему не приходилось бывать в таком странном доме. Едва увидев хозяина в больничном кресле, Грей сразу понял причину отсутствия ступенек у парадной двери. А внутри были сломаны перегородки, осталась лишь стена, отделяющая, видимо, ванную. В одном углу стояла кровать, завешенная пологом; в другом углу – шкафы с книгами, в третьем – письменный стол с пишущей машинкой, в четвертом – печатный станок, и повсюду валялись кипы бумаги и пачки конвертов.

Судорожными шагами марионетки Грей проследовал за Хэндлингом к письменному столу. Там горела керосинка с рефлектором, но, несмотря на это, да и на усилия Хэндлинга держать дверь затворенной, в доме было неимоверно холодно.

4.

– Садитесь, – предложил Хэндлинг и привычно развернул свое кресло так, чтобы сидеть в нескольких миллиметрах от керосинки, не задевая ее. Он кивнул в сторону стула, где на ворохе бумаг стояла чайная чашка. – К сожалению, вам придется все это снять. Видите ли, я не могу допустить, чтобы вещи валялись на полу: во-первых, они путались бы у меня под колесами, а во-вторых, мне трудно их поднимать. Если я случайно что-нибудь роняю, то приходится браться за щипцы. Ну, вот. Надо бы, наверное, угостить вас горячительным, но только я этого не держу. Людям в моем положении спиртное не приносит радости. Если хотите, могу заварить чай.

– Нет… э-э… благодарю, – тихо ответил Грей. – Надо было бы, видимо, заранее известить вас о моем приезде, но… Говоря откровенно, ваши бюллетени произвели на меня такое впечатление, что я бросил все дела, как только узнал ваши координаты.

– Да нет же, вовсе ни к чему было извещать меня заранее, – хмыкнул Хэндлинг. – Совершенно ни к чему. Я польщен, что вы не поленились нанести Мне визит, но, по-моему, в этом не было необходимости.

Глаза Грея рыскали по уродливой комнате. Среди холостяцкого хаоса – сорочек, брошенных на спинки стульев, и бумажных груд – они разыскивали немногие вещи, позволявшие верить, что Хэндлинг не самозванец. Грей узнал знакомый красный переплет «Ежегодника британской промышленности», несколько торговых справочников, адресно-телефонные книги, рекламные материалы и проспекты крупных фирм, точь-в-точь такие, какие присылают и ему. Он заговорил лишь для того, чтобы замаскировать свое любопытство:

– Итак, по объявлениям вам должно быть ясно, как я заинтересован в вашем издании.

– По каким объявлениям? – спросил Хэндлинг.

– Ну как же! Вы же из-за них и написали мне, правда ведь? Мы помещали объявления в «Файнэншл Таймс», в «Экономисте»…

– Да нет, откуда мне о них знать, – сказал Хэндлинг.

– Откуда же вам известно, что я проявляю интерес к вашей работе?

– Секрет производства, мистер Грей, – сказал Хэндлинг с натянутой улыбкой. – Вы же знаете, что я располагаю множеством производственных секретов.

Грей изо всех сил старался не потерять хладнокровия. Увечный неряха в кресле на колесах до того не походил на выношенный в мозгу Грея образ одаренного и преуспевающего властителя рынка, что магнат совсем уже решился выкинуть безумца из головы. Но все же, бесспорно, где-то есть источник информации, откуда щедро черпает сведения Хэндлинг, и он, Грей, тоже мог бы подключиться к этому источнику. Надо лишь проявить тактичность. Даже если страшное увечье довело человека до умопомешательства, его все равно можно использовать.

– Да, ваши секреты производства произвели на меня неизгладимое впечатление, – ответил он, стараясь, чтобы голос его прозвучал как можно теплее. Он сцепил пальцы, понял, что позабыл снять шоферские перчатки, и решил оставаться в них, так как в доме стоял пронизывающий холод. – Закулисная информация, какою вы располагаете, может принести несметное богатство, если ею умело распорядиться. В сущности… Ладно, неважно.

– Вы, наверное, хотели сказать, что удивлены образом жизни владельца этой информации: домишко барачного типа на задворках унылого захолустного городка. – Тон Хэндлинга был бесстрастен. – Но здесь гораздо легче держаться подальше от людей, мистер Грей. И кроме того, мне уже не нужно несметное богатство. Была у меня жена. Был и сын. Оба погибли в катастрофе, которая довела меня до нынешнего состояния.

– Я этого… извините, – пробормотал Грей.

– Благодарю вас за соболезнование.

Что можно было сказать после такой реплики? Нащупывая способ сменить тему беседы, Грей задал вопрос:

– Но есть же какая-то цель в том, что вы издаете бюллетени? Или это у вас просто хобби?

– Это больше чем хобби. Практически это у меня основное занятие. Подбор информации сам по себе отнимает много времени, а потом ведь еще надо отпечатать материал на фольге, размножить на ротапринте, надписать адреса на конвертах… Да мне и вздохнуть-то некогда.

– Ясно. – Грей провел языком по пересохшим губам. – Как же вам удается рассылать бюллетени по столь многочисленным адресам? Не сами же вы относите их на почту!

– Да нет, конечно. Есть фирма добрых услуг, она за незначительную плату забирает конверты с бюллетенями и отправляет из любого пункта в радиусе ста миль по моему указанию. Я решил заметать за собой следы до тех пор, пока не буду готов открыть забрало.

– Вы… э-э… у вас сейчас много подписчиков?

– Начинал я с пятисот, выбранных более или менее случайно, – ответил Хэндлинг. – А в этом месяце их будет свыше тысячи.

– Не удивительно, что вы всегда заняты! Э-э… был бы вам очень признателен, если бы вы и меня включили в их число.

– Да ведь бюллетень рассчитан совсем не на таких, как вы! – воскликнул Хэндлинг. – У меня все тщательно продумано. В финансовых кругах Англии есть ведущие личности, и если сопоставить обрывки сведений, просочившихся в печать, то можно догадаться, кто такие эти люди. На составление списка лиц, которым рассылается бюллетень, я затратил несколько месяцев, но ничего. Времени у меня достаточно. – Правой рукой он приподнял бессильно висящую левую и с любопытством посмотрел на нее, как на дохлую лягушку в саду. – Я подбирал тех, кто ведает вложениями крупного капитала, кто занимается экспортом, кто руководит оптовыми закупками крупнейших универмагов, и так далее. Людей, чье решение одобрить или отвергнуть продукцию той или иной фирмы определяет процветание или крах фирмы. Понятно?

Грей неуверенно кивнул.

– А почему вы подбирали именно таких людей? – осмелился он задать вопрос.

– Да из-за характера информации, – пояснил Хэндлинг. – Мне казалось, что именно этим людям следует знать все, что знаю я. Вы же читали мои бюллетени!

– Ага… да, читал, конечно. Но почему вы остановились именно на такой информации? Откуда она у вас?

– Я психометрист. Психометрия – разновидность интуиции. Вообще-то все это, по-моему, проявление всеобъемлющей способности, которой когда-нибудь окажутся наделены все люди, но не в том суть. Довольно часто я узнаю о невероятных фактах – передо мной, так сказать, подымается некий занавес. Иногда я прозреваю будущее, иногда читаю чужие мысли – логически вывожу или нутром чую. Но узкая моя специализация – умение улавливать связь всевозможных изделий с увечьем и смертью.

5.

«Что за нелепый бред!» Пылкого желания – завладеть списком регулярных читателей бюллетеня – как не бывало. Грей встал.

– Что ж, большое вам спасибо, мистер Хэндлинг. Извините, что отнял у вас столько времени. Но если круг подписчиков ограничен…

– Да полноте, мистер Грей! – перебил Хэндлинг. – Не для того же вы изволили посетить мою конуру, чтобы поболтать со мной, ни одним глазком не глянув на шестой номер бюллетеня! – И чуть помолчав, прибавил: – Этот номер посвящен фирмам, в которых вы принимаете особое участие.

Грей был в замешательстве. С одной стороны, у калеки, безусловно, не все дома; с другой стороны – он, безусловно, вертит рынком как хочет.

– Да, мне бы хотелось взглянуть на шестой номер, – подтвердил Грей.

– Так я и думал! – буркнул Хэндлинг и подкатил кресло к письменному столу, опять чудом не задев керосинку. Он заглянул в ящик стола.

– К сожалению, остались только бракованные экземпляры, – сказал он. – Этот грязный, на этом одна сторона не пропечаталась… А впрочем, ничего страшного, мы сейчас мигом допечатаем. Фольга еще в ротапринте.

Он ловко подкатил к ротапринту. Грей молча восхищался тем, как лихо Хэндлинг управляется одной рукой. Грей сгорал от нетерпения, а Хэндлинг неспешно разглагольствовал:

– Талант у меня, видимо, врожденный, недолгое время не раскрывался в полную силу. Например, я упорно возражал против того, чтобы купить стиральную машину одной фирмы, и действительно, впоследствии эта машина отхватила моему сынишке руку; дешевая была, правда, гораздо дешевле других марок, а мы отнюдь не купались в деньгах, вот я и уступил жене. Насчет швейной машинки у меня тоже были сомнения, но Мег долго не могла работать после…

– Как вы сказали? Сын лишился руки? – мертвым голосом переспросил Грей.

– Совершенно верно. Видите ли, в стиральной машине не была предусмотрена автоматическая блокировка, так что все в ней ходило ходуном даже при снятой крышке, а без воды – и подавно. Бедняжка Билли умудрился включить машину, поднял крышку, и тогда… Ну вот, сейчас приступим, пусть только разогреется. Да, так на чем я остановился? От утюга отлетела нижняя часть и свалилась Мег на ногу. Сильнейший ожог, и после этого Мег долго не могла ходить – небольшой был утюг, но дешевый, сами понимаете. Поэтому Мег купила швейную машинку, чтобы подрабатывать на дому, но машинка взбесилась и насквозь прошила ей ладонь. Я повез Мег в больницу, и в пути-то все и произошло. Автопокрышки. По их поводу я тоже сомневался, но в ту пору нам приходилось довольно туго, ведь Мег не работала, и вот, когда понадобилось срочно менять покрышки, я удовольствовался теми, что были мне по карману. Словом, ехали мы в больницу: Мег рядом со мной вся в слезах, а Билли на заднем сиденье хныкал. И тогда-то… А вот и ваш экземпляр готов. С полным текстом.

Грей машинально взял протянутый ему листок, но читать не стал. Неотрывно глядя на Хэндлинга, он каким-то чужим голосом спросил:

– И что же… случилось?

– Как показал на следствии очевидец-полисмен, при повороте на большой скорости эти покрышки отделяются от обода колеса, и при этом, конечно, происходит утечка воздуха – покрышки-то, сами понимаете, без камеры. В результате автомобиль потерял управление. Врезался в фонарный столб. Мег и Билли, пожалуй, повезло. В нынешнем моем состоянии мне бы их не прокормить. Но, лежа в больнице, я обнаружил у себя талант. Совершенно неожиданно. В один прекрасный день подходит ко мне медсестра делать укол, и вдруг я ей говорю: «Человек, которому до меня делали укол этим шприцем, умер, не так ли?» Все решили, что у меня депрессия, но я был готов отвечать за свои слова. Начал выяснять. Оказалось, что, когда я вижу предмет, я… э-э… чувствую, повредил ли он кому-нибудь.

Сначала я улавливал лишь обрывки, но времени у меня было хоть отбавляй. Я было думал, будто постигаю лишь свершившиеся события, и потому неправильно ориентировал себя во времени. Я, наверное, плохо объясняю, но лучше объяснить не могу. Люди еще не придумали нужных терминов.

Потом я понял, что умею заглядывать в будущее, а не в прошлое, и как следует освоил этот навык. Заметьте себе, не так-то просто подсчитывать такие дела. Иной раз, особенно если речь шла о массовой продукции, я мучился несколько ночей подряд, прежде чем окончательно разбирался в фактах, и лишь тогда мне удавалось заснуть.

Зачарованный страстным тоном собеседника, Грей не сводил глаз с его изуродованного лица.

– И что же… вы… делаете?

– Не делаю, а делал, – задумчиво поправил Хэндлинг. – Я же объяснил. Поначалу я чувствовал, что предмет, который я держу в руках, и ему подобные повредят такому-то числу людей, и думал, что все это уже произошло. Но частенько вещи были чересчур новенькие, и в конце концов меня осенило. Я умею предвидеть. Вы спросите: откуда я знаю? А я проверял. Записывал цифры и перепроверял их при каждом удобном случае. Иной раз в газеты просачиваются сведения о пищевом отравлении, об игрушках, опасных для здоровья детей, и так далее. Не прошло и года, как я убедился в своей правоте.

– Но ведь это смехотворно! – вскипел Грей. – Откуда вам известно, например, число порезов безопасными бритвами?