Текст книги "САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть I (Двухтомник англо-американской фантастики)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Гарри Гаррисон,Айзек Азимов,Роберт Шекли,Эрик Фрэнк Рассел,Роберт Альберт Блох,Джон Браннер,Брайан Уилсон Олдисс,Генри Слизар,Джеймс Грэм Баллард,Джералд Фрэнк Керш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Рэй Брэдбери
ОБРАТНО В БУДУЩЕЕ (Пер. с англ. Д.Вознякевича)

Над прохладной площадью шипел фейерверк, огни, ударяясь о глинобитные стены кафе, осыпали разноцветными искрами высокую колокольню, а по мостовой носился огненный бык, преследуя мальчишек и хохочущих мужчин. Это была весенняя ночь 1938 года в Мексике.

Уильям Тревис и его жена стояли, улыбаясь, в первом ряду неистово шумящей толпы. Бык бросился на них. Они побежали, уворачиваясь от него. Он ринулся за ними, минуя духовой оркестр, исполнявший протяжную мелодию «Голубки». Потом бык пронесся стороной. Каркас из бамбука, начиненного порохом, легко держался на плечах мексиканца.

– Ни разу в жизни так не веселились, – выдохнула, останавливаясь, Сьюзен Тревис.

– Потрясающе, – сказал Уильям.

– Но ведь это еще не конец, правда? Я имею в виду наше путешествие.

Он похлопал себя по нагрудному карману.

– Дорожных чеков хватит нам на всю жизнь. Веселись и не думай об этом. Им никогда не отыскать нас.

Тут кто-то запустил с колокольни громадную шутиху.

Порох у быка догорел. Мексиканец снял каркас с плеч. Дети столпились, чтоб потрогать великолепную маску из папье-маше.

– Пойдем поглядим на быка, – сказал Уильям.

Проходя мимо кафе, Сьюзен заметила странного человека, глядящего на них из окна, белого, в светлом костюме, с худощавым загорелым лицом. Его глаза холодно следили за ними.

Она не обратила бы на него внимания, если бы не стоявшие рядом бутылки – массивная бутылка текилы, прозрачная бутылка вермута, плоская фляжка с коньяком и еще семь бутылок с разными сортами спиртного; а под рукой у него стояло десять наполненных до половины стаканчиков, содержимое которых он потягивал маленькими глотками, не сводя глаз с улицы, щурился и плотно сжимал тонкие губы, смакуя напитки. В свободной его руке дымилась гаванская сигара, а на стуле лежали двадцать картонок турецких сигарет, шесть ящиков сигар и несколько коробок одеколона.

– Билл, – прошептала Сьюзен.

– Успокойся, – сказал Уильям. Нам этот человек неопасен.

– Утром я видела его на площади.

– Не оглядывайся, иди смотри на быка – ну, теперь спрашивай.

– Тебе не кажется, что он из ищеек?

– Не могли они выследить нас!

– А вдруг?!

– Какой замечательный бык, – весело сказал Уильям мексиканцу.

– Он не мог бы отыскать нас сквозь двести лет, да?

– Следи за собой! – сказал Уильям.

Она пошатнулась. Он крепко сжал ее локоть и повел прочь.

– Не падай в обморок. – Она улыбнулась, чтоб придать себе бодрый вид. – С нами ничего не случится. Давай зайдем в кафе, выпьем у него на глазах, и если он – тот, за кого мы его принимаем, он ничего не заподозрит.

– Нет, не могу.

– Это необходимо – ну, идем же. А я сказал Дэвиду, что это смешно! – Последние слова он произнес громким голосом, появлясь в дверях кафе.

«Вот мы здесь, – думала Сьюзен. – Кто же мы такие? Куда держим путь? Чего страшимся? Начни сначала», – приказала она себе, ощутив под ногами глинобитный пол и взяв себя в руки.

«Меня зовут Энн, моего мужа – Роджер Кристен, мы из 2155 года новой эры. Тот мир был ужасен. Он походил на громадный корабль, отчаливший от берега, здравомыслия и цивилизации, ревущей по ночам зловещей сиреной, несущей два биллиона людей, хотят они этого или нет, к смерти, к падению за гранью суши и моря в безумие и радиоактивное пламя».

Они вошли в кафе. Тот человек пристально глядел на них. Зазвонил телефон.

Сьюзен вздрогнула от этого звука. Ей вспомнилось, как раздался звонок в то голубое утро и она взяла трубку.

– Энн, это Рене. Ты уже слышала? Я имею в виду корпорацию «Путешествия во времени». Можно отправиться в Рим двадцать первого века до новой эры, к битве при Ватерлоо, в любой век и в любое место!

– Рене, ты шутишь.

– Нет. Клинтон Смит утром отбыл в Филадельфию 1776 года. «Путешествия во времени» организуют все, что угодно. Конечно, это стоит денег. Но представь, своими глазами увидеть горящий Рим, Кублахана, Моисея и Красное море! Да рекламка, наверное, уже лежит у тебя в пневмопочте.

Она открыла трубку пневмопочты и обнаружила там листок фольги с надписью:

«РИМ И СЕМЕЙСТВО БОРДЖИА!

БРАТЬЯ РАЙТ В КИТТИ-ХОУК!

Корпорация «Путешествия во времени» может одеть вас должным образом и поместить в толпу во время убийства Линкольна или Цезаря! Мы гарантируем овладение языком, чтоб вы могли свободно чувствовать себя в любой цивилизации и в любое время. Латинский, греческий, древний разговорный американский. Берите отпуск во ВРЕМЯ, как и в пространство!»

В трубке продолжал звучать голос Рене:

– Завтра мы с Томом отправляемся в 1492 год. Ему организовали плавание с Колумбом – разве это не восхитительно?

– Да, пробормотала ошеломленная Энн. – А что думает правительство об этой корпорации?

– О, полиция следит за ней. Боится, что люди начнут уклоняться от мобилизации и прятаться в прошлом. Каждый обязан оставить в залог свой дом и прочие ценности. В конце концов, сейчас идет война.

– Да, война, – пробормотала Энн. – Война.

Стоя с трубкой в руке, она думала: «Вот тот случай, о котором мы с мужем столько лет говорили и мечтали. Нам ненавистен мир 2155 года. Мы хотим бежать от его работы на бомбовом предприятии, от моей должности в лаборатории болезнетворных вирусов. Может быть, нам удастся скрыться от всего этого в какой-нибудь далекой стране в незапамятных временах, где нас никогда не смогут найти и вернуть назад, чтобы сжигать наши книги, подвергать цензуре наши мысли, вытравлять наш разум страхом, гонять нас строем, орать из громкоговорителей…»

Звонил телефон.

Они были в Мексике 1938 года.

Сьюзен загляделась на раскрашенную стену кафе.

В Государстве Будущего ценным работникам разрешалось проводить отпуск в Прошлом, чтоб избежать переутомления. И вот они с мужем отправились в 1938 год. Сняв в Нью-Йорке комнату, они предавались развлечениям, ходили по театрам, осмотрели позеленевшую статую Свободы, тогда еще стоявшую в гавани. А на третий день они сменили имена, одежду и вылетели в Мексику, чтобы спрятаться там.

– Наверняка это он, – прошептала Сьюзен, глядя на незнакомца, сидящего за столом. – Эти сигары, сигареты, напитки. Помнишь наш первый вечер в Прошлом?

Месяц назад, в первый свой вечер в Нью-Йорке, они перепробовали все незнакомые напитки, покупали непривычные продукты, духи, сигареты всевозможных марок, потому что в Будущем, где над всем властвовала война, всего этого почти не было. И они как сумасшедшие носились по магазинам, салонам, табачным лавкам, потом возвращались в свою комнату и устраивали там пиршество.

И вот здесь этот незнакомец ведет себя точно так же, как может вести себя только человек из Будущего, за много лет изголодавшийся по спиртному и сигаретам.

Сьюзен и Уильям сели и заказали виски.

Незнакомец пристально разглядывал их одежду, прически, украшения, манеру говорить и сидеть.

– Сиди непринужденно, – прошептал Уильям. – Держи себя так, будто носишь одежду такого фасона всю жизнь.

– Напрасно мы пытались бежать.

– О, черт, – сказал Уильям. – Он идет сюда. Предоставь мне разговаривать с ним.

Незнакомец подошел и поклонился, еле слышно щелкнув каблуками. Сьюзен оцепенела. Это военный звук – его не спутаешь ни с чем, как и пресловутый стук в дверь среди ночи.

– Мистер Кристен, – сказал незнакомец, – вы не поддернули штанины, когда садились.

Уильям замер. Он поглядел на свои руки, беспомощно лежавшие на коленях. Сердце Сьюзен бешено колотилось.

– Вы обознались, – торопливо сказал Уильям. – Моя фамилия не Крислер.

– Кристен, – поправил незнакомец.

– Я Уильям Тревис, – сказал Уильям. – И не понимаю, какое отношение имеют к вам мои штанины.

– Прошу прощения. – Незнакомец придвинул стул. – Допустим, мне показалось, что я узнал вас, потому что вы не подтянули их. Так делают все, иначе брюки быстро начинают пузыриться на коленях. Я нахожусь вдали от дома, мистер… Тревис, и нуждаюсь в обществе. Моя фамилия Симмс.

– Мистер Симмс, нам понятно ваше одиночество, но мы устали. А завтра утром мы уезжаем в Акапулько.

– Очаровательное место. Я только что оттуда, искал кое-кого из своих друзей. Их там не оказалось. О, леди, кажется, нездоровится?

– Доброй ночи, мистер Симмс.

Они направились к двери. Уильям крепко держал Сьюзен под руку. И ни один не оглянулся, когда Симмс окликнул их: «О, еще одна вещь». Сделав паузу, он медленно произнес: «Двадцать один пятьдесят пять н. э.».

Сьюзен зажмурила глаза и почувствовала, как земля закачалась у нее под ногами. Она продолжала идти, вышла на залитую огнями площадь, но не видела ничего…

В отеле они заперли дверь своего номера. Тут она расплакалась. Они стояли в темноте, и пол раскачивался под ними. Вдали рвались шутихи, с площади доносился смех.

– Что за гнусная бесцеремонность, – сказал Уильям. – Сидит, разглядывает нас с головы до ног, раскуривает сигареты, распивает вина. Убить бы его на месте! – Голос Уильяма был почти истеричным. – Он даже имел наглость представиться нам собственным именем. Шеф ищеек. А тут еще эти штанины. Надо было поддернуть их, когда садился. Здесь это автоматический жест. Я этого не сделал и тем самым выделился среди остальных. Это навело его на мысль: «Вот человек, никогда не носивший брюк, человек, привыкший к бриджам униформы и фасонам Будущего». Я готов убить себя за то, что выдал нас!

– Нет, нет, нас выдала моя походка, эти высокие каблуки. И прически у нас недавние, совсем свежие. Все нам непривычно, все нас сковывает.

Уильям включил свет.

– Он еще проверяет нас. Пока что он не вполне уверен. Раз так, скрываться от него нельзя, иначе он полностью убедится в своих подозрениях. Поездку в Акапулько придется пока отложить.

– А может, он уверен, но просто притворяется?

– Не исключено. В его распоряжении все времена. При желании он может поболтаться здесь и отправить нас в Будущее через шестьдесят секунд после того, как мы выйдем отсюда. А может и несколько дней держать нас в напряжении, потешаться, прежде чем начать действовать.

Сьюзен села на кровать, утирая слезы и вдыхая застоявшийся запах древесного угля и ладана.

– Они ведь не будут устраивать сцен, правда?

– Не посмеют. Им нужно захватить нас в одиночестве, чтоб поместить в машину времени и отправить назад.

– Тогда у нас есть выход, – сказала она. – Никогда не будем одни, будем все время на людях.

По ту сторону двери послышались шаги.

Они выключили свет и молча разделись. Шаги удалились.

Сьюзен стояла у окна, глядя на темную площадь.

– Значит, это здание – церковь?

– Да.

– Меня часто интересовало, как выглядят церкви. Их давно уже никто не видел. Можно будет нам пойти туда завтра?

– Конечно. Давай спать.

Они улеглись в темной комнате.

Через полчаса зазвонил телефон. Она подняла трубку.

– Алло?

– Пусть кролики прячутся в лесу, – произнес чей-то голос, – но лиса все равно найдет их.

Она повесила трубку и улеглась снова.

Снаружи, в 1938 году, кто-то исполнял на гитаре одну мелодию за другой.

Среди ночи она вытянула руку и почти соприкоснулась с 2155 годом. Ей казалось, будто ее пальцы скользят по протяженности времен, словно по рифленой поверхности, слышались топот марширующих ног, бесчисленные оркестры, исполняющие бесчисленные военные мелодии. Ей виделись пятьдесят тысяч рядов асептических стеклянных пробирок с болезнетворными культурами, среди которых она работала в Будущем. Она видела пробирки с проказой, бубонной чумой, тифом, туберкулезом. Она слышала чудовищные взрывы, чувствовала сотрясение столь неимоверное, что весь мир содрогнулся, все здания превратились в развалины, а люди лежали безмолвно, истекая кровью. Потом огромные вулканы, машины, лавины и ветры утихли, и она проснулась, всхлипывая, в Мексике, за много лет до всего этого…

Рано утром, одурманенные сном, забыться которым удалось лишь на час, они проснулись от громкого шума автомобилей. Сьюзен взглянула с балкона на только что появившуюся в грузовиках и лимузинах с красными надписями шумную, веселую компанию из восьми человек. За машинами следовала толпа мексиканцев.

– Que pasa?[2]2
  Что там такое? (испан.).


[Закрыть] – крикнула Сьюзен какому-то мальчишке.

Тот ответил.

Сьюзен обернулась к мужу:

– Приехала на съемки какая-то американская кинокомпания.

– Это интересно, – Уильям принимал душ. – Давай поглядим на них. Думаю, сегодня нам лучше не уезжать. Постараемся усыпить подозрения Симмса.

Яркое солнце на какой-то миг заставило ее забыть, что где-то в отеле их ждет человек, выкуривающий сигареты чуть ли не тысячами. Она глядела вниз на восьмерых шумных, веселых американцев, и ей хотелось крикнуть: «Помогите мне, – спрячьте меня, спасите меня! Я из 2155 года!»

Но слова застряли у нее в горле. Чиновники корпорации «Путешествия во времени» были предусмотрительны. Прежде чем отправить человека в путь, они помещали в его мозгу психологический блок. После этого он не мог никому назвать ни времени, ни места своего рождения, ни быть откровенным с кем-то из Прошлого. Прошлое и Будущее должны быть ограждены друг от друга. Только при этом условии людям позволялось путешествовать сквозь века без охраны. Будущее должно быть застраховано от любых перемен, какие могут вызвать люди, путешествующие в Прошлом. Даже стремясь всеми силами души, Сьюзен не могла, неспособна была сказать этим счастливым людям внизу на площади, кто она или в чем состоит ее затруднение.

– Как насчет завтрака? – спросил Уильям.

Завтрак подавался в громадной столовой, все получали яичницу с ветчиной. Там было полно туристов. Появилась там и съемочная группа – шестеро мужчин и две женщины, посмеивающиеся, шумно двигающие стульями. И, сидя возле них, Сьюзен ощущала теплоту и поддержку, даже когда Симмс спустился в зал, жадно затягиваясь турецкой сигаретой. Он издали кивнул им, и Сьюзен ответила ему с улыбкой, потому что он ничего не мог поделать с ними здесь, на глазах восьми киношников и двадцати туристов.

– Это ведь актеры, – сказал Уильям. – Возможно, мне удастся договориться с двоими, сказав, что это шутка, одеть их в нашу одежду и посадить в нашу машину, когда Симмс будет находиться достаточно далеко, чтобы не рассмотреть лиц. Если эти двое, притворившись нами, отвлекут его на несколько часов, мы сможем ускользнуть в Мехико-Сити. Ему потребуются годы, чтоб отыскать нас там!

– Хелло!

– Полный мужчина, от которого несло перегаром, оперся о их столик.

– Американские туристы! – вскричал он. – Мне так осточертело видеть этих мексиканцев, что я готов расцеловать вас! – Он пожал им руки. – Идемте, позавтракаем вместе. Злополучие любит компанию. Я – Злополучие, это мисс Уныние, а это мистер и миссис Мы-Ненавидим-Мексику! Все мы ненавидим ее. Однако пришлось ехать сюда для предварительных съемок этого проклятого фильма. Остальные прибудут завтра. Зовут меня Джо Мелтон. Я режиссер, и, если хотите, плюньте на все, присоединяйтесь к нам и будем веселиться вместе!

Сьюзен и Уильям рассмеялись.

– Весело со мной? – спросил Мелтон.

– Замечательно! – ответила Сьюзен.

Симмс глядел на них со своего места.

Она скорчила ему гримасу.

Симмс поднялся и, пробираясь меж столиков, направился к ним.

– Мистер и миссис Тревис! – окликнул он их. – Я думал, мы будем завтракать вместе одни?

– Прошу прощения, – ответил Уильям.

– Садись, приятель, – сказал Мелтон. – Друзья моих друзей – мои друзья.

Симмс сел. Кинематографисты разговаривали громко и, пока они были заняты друг другом, Симмс тихо спросил:

– Надеюсь, вы спали хорошо?

– А вы?

– Я не привык к пружинным матрацам, – сухо ответил Симмс. – Но зато половину ночи я провел, пробуя новые сигареты и напитки. Просто очаровательно. У этих древних пороков совершенно необычный спектр ощущений.

– Не понимаем, о чем вы говорите, – сказала Сьюзен.

Симмс рассмеялся.

– Опять этот спектакль. Бесполезно. Как и затея быть всегда на людях.

– Слушайте, – вмешался Мелтон, – этот тип не мешает вам?

– Нет, все в порядке.

– Скажите только слово, и я дам ему такого пинка, что он вылетит отсюда.

Мелтон расхохотался и снова повернулся к своей компании. Тем временем Симмс продолжал:

– Давайте перейдем к сути дела. Мне потребовался месяц, чтоб проследить ваш маршрут и отыскать вас в этом городишке. Вчерашняя встреча должна была убедить вас. Если вы добровольно отправитесь со мной, возможно, мне удастся переправить вас обратно без последующего наказания – при условии, что вы вернетесь к работе над водородной сверхбомбой.

– Мы не понимаем, о чем вы говорите.

– Перестаньте! – раздраженно прикрикнул Симмс. – Будьте же разумными людьми! Поймите, что мы не можем позволить вам скрыться. Другим людям в 2155 году может прийти в голову та же мысль, и они начнут следовать вашему примеру. А люди нам нужны.

– Чтоб проливать кровь на ваших войнах, – сказал Уильям,

– Билл!

– Все в порядке, Сьюзен. Поговорим теперь о его условиях. Скрыться нам не удастся.

– Вот и прекрасно, – сказал Симмс. – Право же, надо быть чрезмерно романтичным, чтоб пытаться бежать от своих обязанностей.

– Бежать от ужасов.

– Ерунда. Это лишь война.

– О чем вы там болтаете? – спросил Мелтон.

Сьюзен хотела объяснить ему, но говорить она могла лишь на общие темы. Психологический блок в мозгу позволял только это. Симмс и Уильям тоже говорили на общую для них тему.

– Лишь эта война, – заметил Уильям. – Половина мира погибла от бомб с вирусом проказы.

– Как бы то ни было, – подчеркнул Симмс, – жители Будущего возмущены тем, что вы прячетесь на райском островке в то время как они сходят в ад один за другим. Смерть любит смерть, а не жизнь. Гибнущим приятно видеть, что и другие гибнут вместе с ними: утешительно сознавать, что ты не один в огне, в могиле. Я попечитель их общего возмущения против вас обоих.

– Поглядите-ка на попечителя возмущения, – сказал Мелтон своей компании.

– Чем дольше вы заставите меня ждать, тем хуже будет для вас. Вы нужны нам для работы над проектом бомбы, мистер Тревис. Вернетесь сейчас – никаких пыток. Если позднее, то работать вас мы все равно заставим, а когда бомба будет изготовлена, мы опробуем на вас целый ряд новых аппаратов, сэр.

– У меня есть предложение, – сказал Уильям. – Я вернусь с вами, если моя жена останется здесь – живой, невредимой, далекой от этой войны.

Симмс подумал.

– Ну что ж. Встретимся на площади через десять минут. Вы посадите меня к себе в автомобиль и отвезете в укромное место. У меня будет с собой машина времени, и мы отправимся в Будущее оттуда, где не будет никаких очевидцев.

– Билл! – Сьюзен крепко сжала ему руку.

– Не спорь. – Он взглянул ей в лицо. – Это решено. – И повернулся к Симмсу: – Еще кое-что. Вчера ночью вы могли проникнуть к нам в номер и похитить нас. Почему вы не сделали этого?

– Ну а если я блаженствовал? – лениво ответил Симмс, затягиваясь сигаретой. – Мне очень не хочется покидать эту чудесную обстановку, это солнце, этот праздник. О, как я жалею об этом. Итак, на площади через десять минут. Ваша жена будет под охраной и может оставаться здесь сколько захочет. Прощайтесь.

Симмс поднялся и вышел.

– Вот уходит мистер Краснобай! – завопил Мелтон вслед удаляющемуся. Потом он взглянул на Сьюзен. – Эй, кто здесь плачет? Завтрак – неподходящее время для слез, а?

В 9.15 Сьюзен стояла на балконе своего номера, глядя на площадь. Внизу на изящной зеленой скамейке сидел Симмс, забросив ногу на ногу. Откусив кончик сигары, он любовно раскуривал ее.

Сьюзен услышала рокот мотора и увидела Уильяма, медленно спускавшегося в машине по крутой мощеной дороге от гаража к площади.

Машина наращивала скорость. Тридцать, сорок, пятьдесят миль в час. Перед ней разлетались вспугнутые цыплята.

Симмс снял панамскую шляпу, вытер вспотевший лоб, надел ее снова и тут заметил машину.

Она неслась со скоростью шестьдесят миль в час прямо на площадь.

– Уильям! – вскрикнула Сьюзен.

Машина ударилась в низкую обочину площади, подпрыгнула, загремев, и понеслась прямо к скамейке, где Симмс, выронив сигару, пронзительно закричал, замахал руками, и тут машина сбила его. Тело Симмса взлетело в воздух и тяжело упало на мостовую.

Промчавшись через всю площадь, машина остановилась со сломанным передним колесом. Люди разбегались в стороны.

Сьюзен вошла в комнату и прикрыла за собой дверь балкона.

Из зала суда они вышли в полдень, рука об руку, с бледными лицами.

– Adios, senor, – сказал мэр им вслед, – senora.[3]3
  До свидания, сеньор, сеньора (испан.).


[Закрыть]

Они остановились на площади, где люди показывали друг другу следы крови.

– Тебя еще будут таскать? – спросила Сьюзен.

– Нет, слушание дела окончено. Это был несчастный случай. Машина потеряла управление. Видит Бог, меня должны были оправдать. Я чуть было не разрыдался. Я вовсе не хотел убивать его. Ничего подобного я не замышлял ни разу в жизни.

– Значит, тебя не привлекут к ответственности?

– Хотели было, но нет. Я говорил убедительно. Мне поверили. Это был несчастный случай. Дело закрыто.

– Куда мы теперь? В Мехико-Сити?

– Машина сейчас в ремонтной мастерской. Она будет готова сегодня в четыре часа. Тогда и уедем отсюда ко всем чертям.

– Нас будут преследовать? Симмс работал в одиночку?

– Не знаю. Думаю, нам удастся оторваться от них.

Когда они подходили к отелю, оттуда вышла вся съемочная группа. Мелтон, нахмурившись, торопливо подошел к ним.

– Слушайте, я знаю о случившемся. Очень жаль. Сейчас все уладилось? Отлично. Хотите немного развеяться? Сейчас мы начинаем предварительные съемки. Если хотите, идемте с нами, не пожалеете.

Они стояли на мостовой, пока налаживали камеру. Сьюзен взглянула на дорогу, уходящую вниз и вдаль, на шоссе, ведущее к Акапулько и к морю, мимо пирамид, развалин и глинобитных городков с желтыми, голубыми и пурпурными стенами. «Мы двинемся в путь, – думала она, – и всегда будем в обществе, в толпе, на рынках, в холлах, будем платить полицейским, чтоб охраняли нас по ночам, запираться на двойные запоры, но всегда возле людей, вечно опасаясь, что первый же встречный окажется вторым Симмсом. Мы никогда не будем знать, удалось ли нам обмануть ищеек и оторваться от них. И все время вперед, в Будущем нас будут подстерегать, чтоб вернуть и сжечь своими бомбами, сгноить своими болезнями, затравить своей полицией. Словом, нам придется непрестанно мчаться сквозь годы, не имея возможности ни остановиться, ни спокойно заснуть».

Собралась толпа желающих поглазеть, как снимается фильм. Сьюзен пристально вглядывалась в толпу и в прилегающие улицы. – Заметила что-нибудь подозрительное?

– Нет. Который час?

– Три. Машина, должно быть, уже почти готова.

Съемки закончились в три сорок пять. Оживленно переговариваясь, все двинулись к отелю. Уильям задержался у гаража.

– Машина будет готова только в шесть, – сказал он, выходя.

– Но не позже?

– Будет, не волнуйся.

В вестибюле отеля они настороженно огляделись, выискивая людей, путешествующих в одиночку, людей, похожих на Симмса, свежеостриженных, окутанных сигарным дымом и запахом одеколона, но вестибюль был пуст. Поднимаясь по лестнице, Мелтон сказал:

– Что ж, день был долгим и трудным. Не мешало бы разрядиться. Мартини? Пиво?

– Пожалуй, первое.

Вся компания устремилась в номер Мелтона и расселась за столом.

– Следи за временем, – сказал Уильям.

«Время, – думала Сьюзен, – если б только у нас было время». Ей хотелось просто сидеть на площади весь долгий день, ни о чем не тревожась, подставляя солнцу обнаженные руки и лицо, прикрыв глаза и не шевелясь…

Мелтон откупорил шампанское.

– За прекрасную леди, достойную сниматься в кино, – сказал он, провозглашая тост в честь Сьюзен. – Если хотите, я устрою вам пробу.

Она засмеялась.

– Серьезно, – сказал Мелтон. Вы очень эффектны. Я могу сделать вас кинозвездой.

– И взять меня в Голливуд?

– Конечно, к черту из Мексики!

Сьюзен бросила взгляд на Уильяма, тот приподнял бровь и кивнул. Это будет переменой обстановки, одежды, места, быть может, имен, к тому же они отправятся в путь с восемью спутниками – надежным щитом от вмешательства из Будущего.

– Предложение заманчивое, – сказала Сьюзен.

Шампанское давало себя знать, день клонился к вечеру, вся компания суетилась вокруг нее, и она почувствовала себя в безопасности, веселой, оживленной и по-настоящему счастливой впервые за много лет.

– А в каком фильме вы хотели б ее снять? – спросил Уильям, допивая свой стакан.

Мелтон оценивающе взглянул на Сьюзен. Компания перестала смеяться и прислушалась.

– Мне хотелось бы снять приключенческий фильм, – сказал Мелтон. – Повесть о мужчине и женщине наподобие вас.

– Продолжайте.

– Может быть, историю, связанную с войной, – сказал режиссер, разглядывая на свет содержимое своего стакана.

Сьюзен и Уильям ждали.

– Повесть о мужчине и женщине, которые живут в небольшом домике на небольшой улице, скажем году в 2155, – сказал Мелтон. – Это, понятно, условность. Но эти люди столкнулись с ужасной войной, водородными сверхбомбами, цензурой, смертью, и – в этом вся соль – они бегут в Прошлое, преследуемые человеком, которого они считают злодеем, но тот лишь стремится напомнить им об их долге.

Уильям уронил стакан на пол.

– И эта пара решает бежать с группой кинематографистов, к которым они чувствуют расположение, – продолжал Мелтон. – Среди людей безопасно, уверяют они себя.

Сьюзен почувствовала, что сползает со стула. Все взгляды были устремлены на режиссера. Тот отпил глоток.

– Ах, какое прекрасное вино. Итак, эти люди, видимо, не сознают, как важны они для Будущего. Особенно муж, от него зависит создание новой бомбы. Поэтому ищейки, назовем их так, не щадят ни затрат, ни сил, чтоб отыскать их, схватить в номере отеля, когда те будут совсем одни, и переправить назад, чтоб этого никто не увидел. Ищейки работают в одиночку или группами из восьми человек. Та или иная хитрость срабатывает. Это будет прекрасный фильм, не правда ли, Сьюзен? Как по-вашему, Билл? – Он допил свой стакан.

Сьюзен сидела, как бы окаменев.

– Хотите выпить? – предложил Мелтон.

Уильям выхватил пистолет и три раза выстрелил, один человек упал, остальные бросились вперед. Сьюзен пронзительно вскрикнула. Чья-то рука зажала ей рот. Пистолет уже валялся на полу, а Уильям бился в руках державших его людей.

– Прошу вас, – сказал стоявший на месте Мелтон, ладонь его была в крови, – не ухудшайте своего положения.

Кто-то застучал в дверь.

– Откройте!

– Хозяин отеля, – сухо сказал Мелтон и резко повел головой. – А ну за дело!

– Откройте! Я вызову полицию!

Сьюзен и Уильям быстро взглянули друг на друга, а потом на дверь.

– Сейчас он ворвется сюда, – сказал Мелтон. – Живо!

Появилась камера, из нее вырвался голубой луч. Он ширился, и люди исчезали один за другим.

– Живей!

За миг до исчезновения Сьюзен увидела за окном зеленую землю, красные, голубые и желтые стены, мостовую, вьющуюся, как река, человека верхом на ослике и мальчика, пьющего лимонад. Она ощутила свежий напиток у себя в горле; увидела мужчину, сидящего с гитарой в тени дерева, и ощутила, как ее пальцы касаются струн. А вдали она увидела море, голубое и нежное море; она чувствовала, как оно подхватывает ее и принимает в свое лоно…

И тут она исчезла. Муж ее исчез.

Дверь широко распахнулась. Хозяин и его свита ворвались внутрь.

Номер был пуст.

– Они ведь только что были здесь! Я видел, как они входили сюда, а теперь исчезли! – воскликнул хозяин. – Окна забраны железными решетками, они не могли уйти этим путем!..

К вечеру вызвали священника, комнату проветрили, в каждом углу окропили святой водой и прочли очистительную молитву.

– Ас этим что будем делать? – спросила уборщица.

Она указала в кладовку, где находилось сто шестьдесят семь бутылок шартреза, коньяка, абсента, вермута, текилы, сто шесть картонок турецких сигарет и сто девяносто восемь ящиков гаванских сигар…