Текст книги "Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Айзек Азимов,Роберт Шекли,Генри Каттнер,Фредерик Пол,Артур Порджес,Ли Гардинг,Тэнн Блиш,Джеймс Мак-Интош,Стивен Барр,Джон Киппакс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– На какой час назначен симпозиум? – спросила Аманта.

– На семь, но сперва будет обед. Болтовня, верно, затянется до бесконечности, так что я переночую в гостинице. Вернусь завтра к ленчу… Не забудь отключить нижние розетки.

– Не забуду. А ты иди укладывайся, раз тебе еще искать номер. Отсюда четыре часа езды – надо выехать часа в два, не позже.

– Верно. Для демонстрации возьму с собой Тринадцатую.

– Смотри только, чтобы она там не напроказила.

У Кэллахэна был специальный чемодан для перевозки черепашек, достаточно просторный, чтобы они могли там двигаться, не начиная «беситься». Наступило время отъезда, но Тринадцатая словно сквозь землю провалилась.

– Может, она забралась за книги? – спросила Аманта после безрезультатных поисков.

– Там слишком мало места. Ужасно неприятно, но задерживаться дольше я не могу. Придется взять вместо нее Девятую. Вот проклятье! Хотел показать, как Тринадцатая останавливается на краю стола.

– Может, она рассказала Девятой и та тоже поостережется?

– Чепуха, Аманта! Они не могут общаться.

– Ладно, буду глядеть в оба. Авось, Тринадцатая выдаст себя.

Кэллахэн кивнул и пошел искать Девятую. Исчезновение черепашки, и какой! – его звезды – было беспрецедентным. До сих пор еще никто из них не прятался.

Он подумал было, не выбралась ли Тринадцатая из дома, но двери и ставни были плотно закрыты. Странно!

Уже собравшись в путь, Кэллахэн сказал Аманте:

– На твоем месте я бы пораньше выключил рубильник. Пожалуй, прямо сразу – не то придется целый день не спускать с них глаз. Если ты отключишь линию сейчас, к четырем они угомонятся, и ты хоть немного отдохнешь.

– Так я и сделаю, – сказала она, поцеловав его на прощание.

Кэллахэн пошел в гараж, чтобы вывести двухместную автомашину, которой они пользовались для дальних поездок. Но машина почему-то не заводилась. У него уже не было времени проверять аккумулятор и электропроводку, поэтому он решил взять джип. Через десять минут он совершенно забыл обо всем этом.

Симпозиум был в полном разгаре. Сообщение Кэллахэна об успехах, достигнутых им в экспериментах, было встречено с энтузиазмом… всеми, кроме Андервуда. Он каждую минуту прерывал Кэллахэна, задавая вопросы, и, судя по всему, просто не мог себе представить реагирующий на внешние раздражители, самоорганизующийся, так сказать, создающий самого себя мозг. Держался он так, словно Кэллахэн скрывал от присутствующих самую важную информацию. Наконец наступил кульминационный момент. Кэллахэн сделал знак служителю, и тот, внеся в комнату чемодан, осторожно опустил его на пол. Внутри чемодана слышалась какая-то возня.

Служителю было явно не по себе. Но, раз тут собрались ученые, можно было ожидать чего угодно. Кэллахэн поблагодарил его, вынул Девятую черепашку и поставил на стол.

– Вот, джентльмены, одна из них, – сказал он. – Это не самая развитая, но все же…

– Как это вышло, что вы не привезли самую лучшую? – прервал его Андервуд.

– Я хотел, но… э… не нашел ее.

– Не нашли?!

– Понимаете, она… она спряталась.

Андервуд фыркнул.

– А эта, разумеется, не сможет подкрепить ваши фантастические утверждения… Спряталась!

– Оставьте, Андервуд, – заметил кто-то из ученых. – Давайте посмотрим, что она умеет делать.

Он протянул руку. Девятая осмотрела ее своими телеглазами, затем, чуть отпрянув назад, стремительно покатила по столу, но, приблизившись к краю, резко затормозила.

– А, черт побери! – восхищенно воскликнул ученый. Кэллахэн не мог не разделить его восхищения… Неужто Аманта была права?

– Я полагаю, для всякого, кто знаком с фотоэлектрической «кошкой» доктора Монктона, играющей с фосфоресцирующей «мышью», нет ничего нового и удивительного в том, что мы сейчас видели, – заметил Андервуд.

– Да, но край стола не фосфоресцирует, – возразил ученый.

– В детстве, – с достоинством произнес Андервуд, – у меня была механическая игрушка, которая никогда не падала на пол. У нее были «усики» на дне, н, когда игрушка оказывалась на краю стола или стула, они опускались и она автоматически поворачивала обратно.

– Но у этой ведь нет «усиков», – сказал Кэллахэн. – Она научилась распознавать «образ» пустого пространства. Вот смотрите.

Он опустил Девятую на пол и попросил всех присутствующих встать в круг, так чтобы их ноги образовали сплошную стену и только в одном месте оставался узкий проход.

Обследовав телеглазами ограду из ног, Девятая, повидимому, удостоверилась, что пробраться сквозь нее невозможно, но тут углядела проход и кинулась к нему. Однако, прежде чем выскочить, она сделала крюк в сторону и развязала шнурок на ботинке Андервуда, а затем бросилась наутек через проход. Ученые рассмеялись, и один из них сказал: – Смышленая бестия. – Но Андервуд, видимо, не разделял его взгляда.

– Что она сделала? – заметил Андервуд, завязывая шнурок. – Зарегистрировала более светлый участок и двинулась в соответствующем направлении. Обыкновенный фототропизм.

Однако о шнурках он умолчал.

– Вы так полагаете? Ну что ж, попробуем еще что-нибудь, – проговорил Кэллахэн и нагнулся за черепашкой. Девятая медленно катилась вдоль плинтуса, и Кэллахэн понял, что ее энергия на исходе и она ищет розетку. Он объяснил это всем присутствующим, и те стали внимательно за ней наблюдать. Вот она обнаружила розетку и попыталась вытащить вставленный в нее шнур, но вилка застряла. Дернув несколько раз и не добившись успеха, она покатила под стол, где лежал оброненный кем-то нож. Судя по всему, черепашка еще раньше его заприметила. Взяв нож, она тут же вернулась к розетке и, использовав его в качестве рычага, вытащила вилку. Затем спокойненько подключилась сама. Даже на Андервуда это произвело впечатление. У самого же Кэллахэна возникло смутное беспокойство…

Он очень устал и, добравшись наконец до гостиницы, свалился как мертвый и проспал до полудня. Встав, он тут же позвонил домой – надо было предупредить Аманту, что он запоздает, – но к телефону никто не подошел. Что за черт, куда это она запропастилась? Ведь он обещал вернуться к ленчу, она должна быть в это время дома.

Обратный путь он проделал на максимальной скорости и добрался до дому за три часа с небольшим. Оставив машину перед входом, он подошел к двери: заперто! Он крикнул, нажал кнопку звонка – никто не появился. Тут до него донесся еле слышный голос жены. Чтобы попасть в дом, Кэллахэну пришлось выдавить стекло. Очутившись внутри, он явственно различил голос Аманты, доносящийся откуда-то из задних комнат. Он побежал по коридору к лаборатории, – голос шел оттуда, но был как-то странно приглушен. Тоже заперто! Кэллахэн рванул дверь и сломал замок. Входя, он споткнулся о кипу книг, лежавшую на полу. Теперь ее голос доносился откуда-то сверху.

– Выпусти меня отсюда, Кэллахэн.

– Ради бога, Аманта, где ты?

– На чердаке. Меня заперли.

– Но у нас нет никакого чердака.

– Так или иначе, а я на чердаке.

Его вдруг осенило: под крышей было пустое пространство, с вентиляционными башенками с двух сторон; попасть туда можно было через люк в потолке лаборатории, находившийся прямо над рабочим столом. Только тут он заметил, что на столе стояла упаковочная клеть, а на ней – стул. Дверца люка была на пружинной защелке, вот почему Аманта оказалась взаперти.

– Потерпи минутку! – крикнул он и влез на стол. Он уже поднял было ногу на стул, но тут увидел, что одна ножка висит в воздухе. Поставив стул как следует, он забрался на него и открыл люк. Аманта была вся в пыли и паутине. Глаза ее горели зловещим огнем.

– Ну, подожди! – воскликнула она. – Пусть только эта Тринадцатая попадется мне в руки! Я ей дам как следует! Колесика на колесике не оставлю!

– Погоди, успокойся, Аманта, расскажи толком, что случилось. Что ты там делала наверху, ради всего святого?

– Меня заманили, вот что, – негодующе ответила она. – По доброте сердечной я хотела помочь этой лживой механической твари, а она, оказывается, дурачила меня. Говорю тебе, Кэллахэн, она стала у них заводилой. Поверь моему слову.

– Послушай, расскажи по порядку. Ты выключила нижнюю линию, как мы договорились?

– Ну, по правде сказать, мне было не по душе это делать. Они так хорошо играли! Просто рука не поднималась отправлять их спать в такую рань.

– А ты вообще выключила линию питания?

– Дай мне отдышаться. Я кричала целую вечность, и хоть бы кто услышал. Верно, Брауны уехали куда-то. Так вот, линию-то я отключила, но они питаются тишком где-то в другом месте. Все началось, когда они нашли ножовку. Тринадцатая выпилила в полу дыру, и они целый день шлялись в подполье. – Аманта показала на отверстие с неровными краями, зиявшее возле двери. – Они сделали по дыре в каждой комнате, и двери им теперь не помеха. И научились взбираться наверх – подтягиваются, зацепившись за что-нибудь куском проволоки. Вот как я оказалась взаперти.

– Погоди, ты же сказала, что тебя заманили?

– Да, заманили. Тринадцатая неведомо как забралась туда наверх и начала шнырять взад-вперед. Я захожу сюда посмотреть, в чем дело, – может, ей не выбраться самой, устраиваю все это сооружение и лезу туда, чтобы вызволить ее. А она проносится мимо, прыгает на стул и – хлоп! – я заперта.

– Хорошо, что ты не смогла спуститься вслед за ней, – заметил Кэллахэн. – Одна ножка стула висела в воздухе, ты бы свалилась на пол. – Он ткнул пальцем в пол и тут только увидел на том самом месте, куда бы упала Аманта, донышко от разбитой бутылки с неровными острыми краями.

– Ты говоришь, Тринадцатая прыгнула на стул?

Она кивнула, не отрывая глаз от разбитой бутылки.

– Каждая из них весит больше семи фунтов, и, если бы у стула была сдвинута ножка, когда Тринадцатая на него свалилась, она бы перевернула его. Он был сдвинут потом, специально.

Наступило молчание. Кэллахэн встряхнул головой – все это не укладывалось в сознании! Эксперимент удался даже слишком хорошо. Черепашки развивались с такой быстротой, что это сделало бы честь и человеку. Кэллахэн огляделся: ни одной из них не было видно.

– Куда они все подевались, черт побери? – поинтересовался он.

– Сидят в подполье и совещаются, что предпринять.

– Ты знаешь, Аманта…

– Ничего я не знаю. В голове у меня – полная пустота.

– …вот откуда они берут энергию! Подключаются – кто их знает как – к бронированному электрокабелю, который проходит под полом, и теперь ничего с ними не сделаешь, разве что придется выключить главный рубильник.

– А как же со светом?

– Если я выключу ток сейчас, часа через два запас энергии у них иссякнет. А нам до вечера свет не нужен.

– Пойду съем яйцо и выпью виски, – сказала Аманта. – Я смертельно устала… А как они могли пронюхать о бронированном кабеле, Кэллахэн?

– Должно быть, посредством электромагнитной индукции…

Осмотревшись, он обнаружил, что исчезли многие вещи: плоскогубцы, кусачки, катушки с гибким проводом, а также ножовка и бурав. Раздался легкий шорох, и в отверстии показались телеглаза. Увидев Кэллахэна, черепашка отпрянула, и он услышал, как она шлепнулась на цементное основание подполья. Кэллахэн подошел к электрощиту и выключил главный рубильник. Аманта отправилась на кухню. Несколько минут спустя из сада донесся ее голос:

– Кэллахэн!

– Взгляни-ка, – проговорила она, когда Кэллахэн подошел к ней. Он увидел холмик свежевырытой земли, а рядом – уходящую вглубь узкую дыру, похожую на норку суслика. Однако раньше в их местах суслики не водились.

– Они научились рыть, – заметила Аманта. – Вот чертенята!

– Ты понимаешь, что это значит? Они доберутся до главного кабеля, который идет под мостовой. Линия сейчас уже не на столбах, все спущено под землю, и теперь выключай не выключай рубильник – один толк! Для них сейчас время – это главное; если в течение двух часов они не доберутся до кабеля, запасы энергии у них истощатся. В противном случае… – он взглянул на часы. – Десять минут пятого. К семи мы будем знать, чем это кончится.

– Я думаю, тебе следовало бы спуститься в подполье и выяснить отношения, – посоветовала Аманта. – Туда можно попасть через дверцу в чулане… Да, кстати, почему ты взял вчера джип?

– Не работает аккумулятор… Хорошо, что ты напомнила, пойду проверю, в чем дело.

Он пошел в гараж, но проверить аккумулятор не смог, потому что его в машине не оказалось. Кэллахэн вернулся и рассказал об этом Аманте.

– Они утащили аккумулятор под дом, это ясно. Видимо, они нашли способ подключаться в обход своих трансформаторов и заряжаются прямо от аккумулятора… его напряжение как раз годится для них. Я их застукаю на месте!

Он взял электрический фонарик и пошел в чулан, где была дверь в подполье. Дверь не открывалась. Кэллахэн принес отвертку и снял дверь с петель – за ней была баррикада из деревянных брусков. В подполье Кэллахэн нашел автомобильный аккумулятор и коекакие из пропавших инструментов, но самих черепашек и след простыл. В одном месте из фундамента они вынули шлакоблок, выскребли известку, которая его скрепляла, и возле образовавшейся дыры тоже лежала кучка земли. В то время как Кэллахэн осматривал все это, из дыры вылетело еще несколько комьев земли, чуть не угодив ему в лицо. Показались телеглаза… но черепашка тут же повернула обратно и скрылась в туннеле.

– Они там выкопали недурной туннельчик, – сказал Кэллахэн, выбираясь из чулана. В руках у него были аккумулятор и ножовка. – Я думаю, без этих предметов они хотя бы на сегодняшнюю ночь оставят нас в покое. Вряд ли они уже успели нащупать главный кабель – им хватало аккумулятора. Я сейчас их там закупорю.

Он пошел в гараж, принес тринадцатикилограммовую известковую плиту, предназначавшуюся для дорожки, и положил ее на дыру, проделанную черепашками в полу гостиной. Затем таким же способом закрыл все остальные дыры. Поднять тринадцать килограммов крошечным роботам будет не под силу.

На следующий день было жарко и облачно. Когда Аманта пошла на кухню готовить завтрак, она обнаружила, что выключен холодильник и не действует прибор для поджаривания гренков.

– У нас не горит свет, – объявила она Кэллахэну, когда он вышел на кухню.

– Все ясно, – ответил Кэллахэн. – Они перерезали наш основной кабель. Теперь энергии у них хоть отбавляй. Придется позвонить в управление компании… – Он пошел к телефону. Ему обещали срочно выслать монтера. Кэллахэн спустился в подполье, но не увидел там ни одной черепашки. «Должно быть, они все еще в туннеле, – подумал он. – Интересно, быстро они роют?»

После завтрака пришел Питер.

– Хелло! – весело сказал он. – А у нас не горит свет! Я проверил пробки, там все в порядке.

– У вас тоже?

– Да. Мама звонила в управление, но пока еще никто не приехал. А знаете, мистер Кэллахэн, я видел одну из ваших машинок возле дороги! Когда она заметила меня, то спряталась… в норке суслика. Совсем свежая нора – рядом кучка сырой земли. А еще одна у нас на лужайке. Я и не знал, мистер Кэллахэн, что здесь водятся суслики.

– Я тоже.

Кэллахэн услышал в холле шаги Аманты. Бормоча под нос проклятия, она щелкала подряд одним выключателем за другим, но свет не загорался.

– Когда, они сказали, приедет монтер? – сердито спросила Аманта, появляясь в дверях. – О! – она увидела Питера. – Сэришан,[10]10
  Сэришан (искаж. цыг.) – скорей.


[Закрыть] Питер, мири пэл![11]11
  Мири пэл (искаж. цыг.) – дружочек.


[Закрыть] Йо тэсало[12]12
  Йо тэсало (искаж. цыг.) – иди.


[Закрыть] к своей ди[13]13
  Ди (искаж. цыг.) – матери.


[Закрыть] как хороший чэввик.[14]14
  Чэввик (искаж. цыг.) – мальчик.


[Закрыть]

Когда Аманта была в расстроенных чувствах, она переходила на цыганский язык. Питеру это очень нравилось, хотя он не улавливал ничего, кроме отдельных звуков.

– Верно, черепашки все еще сидят в своем туннеле и рэккерят,[15]15
  Рэккерят (искаж. цыг.) – говорят, совещаются.


[Закрыть] как…

– Я тебе уже тысячу раз повторял – разговаривать они не могут.

– Туннель? – Глаза Питера зажглись любопытством.

– Тебе в него не пролезть. Его сделали эти малыши на колесах. Ну, теперь беги домой.

– А вот и монтер, – объявил Кэллахэн. – Беги, беги, Питер.

Питер неохотно вышел из холла. Они видели, как он пересек лужайку и остановился поболтать с монтером, приехавшим на грузовике.

Некоторое время спустя, после безуспешных попыток найти повреждение, монтер объявил Кэллахэну:

– Придется прислать сюда бригаду и разрыть мостовую. У ваших соседей такая же неприятность. Дело не в главном кабеле, иначе весь этот сектор вышел бы из строя. Не могу понять, что случилось. Послушайте, – он посмотрел на Кэллахэна, словно раздумывая, стоит ли продолжать, – парнишка говорит, у вас есть какая-то машина, которая прокапывает ходы… может, она все это и натворила? – У него был сердитый вид; еще бы, компании нанесли урон. – Мне надо ехать. Вы там поосторожнее с этой вашей машинкой. Бригада будет попозже. Придется копать – до ближайшего люка шестьдесят метров.

Неодобрительно покачав головой, он пошел к грузовику. Через секунду мотор зафыркал и грузовик помчался по дороге.

Кэллахэн вернулся в лабораторию. Работа не клеилась. Черепашки так и не появились; затишье казалось куда более зловещим, чем их прежняя бурная деятельность. Где-то вдалеке гремел гром, но гроза не начиналась. После ленча подъехал грузовик, и бригада стала раскапывать мостовую. Когда Кэллахэн вышел посмотреть, как у них идут дела, они уже выкопали длинную траншею вдоль главного кабеля напротив их дома и дома Браунов.

– Попробуйте зажечь свет, мистер, – предложил старший из монтеров. – Мы нашли повреждение. Неподалеку от главного кабеля было короткое замыкание… кажется, будто там поработали крысы. – Он осуждающе посмотрел на Кэллахэна. – Джоунс говорит, у вас есть какая-то машина, которая копает землю… это что – машина для очистки канализационных труб? Где это видано – копать под тротуаром!

– Да нет, он не понял. Соседский мальчишка сказал ему…

– Эй, Уиллис! – один из рабочих задумчиво смотрел на портативный вольтметр. – Напряжение все еще слишком низкое. Видно, где-то тут еще одно замыкание. Только не то, что было в соседнем доме, там уже все в порядке.

– Тут кругом крысиные норы, – вставил второй рабочий.

– Это не крысы, – возразил первый, – крысиные были бы меньше.

Кэллахэн предоставил им обсуждать эту проблему, а сам пошел в дом и включил свет. Лампочки горели тусклым красноватым светом, – видимо, где-то поблизости происходила сильная утечка тока.

– Этого напряжения хватит для холодильника? – спросила Аманта.

– Сомневаюсь!

– Послушай, давай захватим кое-что из вещей и проведем недельку в Нью-Йорке. Это будет отдых и для нас и для черепашек. Может, они немного образумятся…

– Я не могу уехать и оставить их на свободе, Аманта. Чтобы они воровали энергию, сколько влезет, черт их побери?!

После обеда, во время которого обсуждался этот вопрос, Кэллахэн включил транзисторный приемник – для телевизора напряжение было слишком низким. Известия то и дело прерывались треском – где-то вдали шла гроза. Когда стали передавать местные новости, выяснилось, что в поселке произошла мелкая, но совершенно необъяснимая кража.

Во время перерыва кто-то забрался в большой магазин скобяных товаров на Мейн-стрит и унес оттуда кое-какие изделия. Однако хозяин магазина утверждает, что взлома не было и замок не тронут. А единственный ключ был у него в кармане. Местная полиция не знает, что и думать… История эта была изображена диктором в забавном свете. Кэллахэн взглянул на Аманту… она, по-видимому, тоже считала это забавным.

– Ты должен признать, что они зря времени не теряют, – заметила она.

– Но черепашки тут совершенно ни при чем. Это невозможно. Мейн-стрит в четырех кварталах отсюда.

Лампа – они оставили одну лампу гореть, чтобы знать, как идут дела, – мигнула и загорелась ярким светом.

– Слава богу, исправили наконец, – обрадовалась Аманта. – Пойду включу холодильник.

Она встала и пошла к двери.

– Тринадцатая! – вдруг закричала она. – Ой, удрала! В лабораторию…

Кэллахэн бросился в погоню, удивляясь, каким образом Тринадцатой удалось сдвинуть тяжелую плиту, но было уже поздно. Черепашка как сквозь землю провалилась. А попала она в дом очень просто – проделала в полу комнаты новую дыру. Они достали себе другую ножовку.

Кэллахэн вернулся в гостиную. Единственное, что им оставалось, – это смотреть телевизор.

Несколько дней Кэллахэн не видел крохотных роботов. От мысли накрыть их, раскопав ходы, он отказался: события, вернее черепашки, зашли уже слишком далеко. Он устроил для них в подвале ловушку – вмонтировал возле входа в туннель розетку, до которой им было рукой подать, и провел от нее в спальню сигнальный звонок. Перед самым входом он приладил дверцу – нечто вроде спускной решетки в крепостных воротах, – которая должна была отрезать черепашкам путь к отступлению. В первую ночь звонок молчал, и наутро Кэллахэн спустился в подполье, чтобы проверить капкан. Под решетку была подставлена подпорка, а сигнальный шнур отъединен от розетки.

– Я начинаю волноваться, – признался он Аманте, – Уж больно они стали смышлены. Если полиция докопается до этого дела, меня еще притянут за порчу кабеля и кражу в скобяном магазине.

– А ты не можешь от них отречься? Они ведь тебе не дети. Дай объявление в газетах: черепашки-де покинули мой кров.

– Это не поможет. Бросить их так – все равно что бросить свою машину на верху холма: тормоза отказывают, машина катится вниз и кого-нибудь убивает.

– Право же, они слишком слабы, чтобы причинить людям вред.

– Да, порознь, но если начнут действовать скопом!.. А вдруг им взбредет в голову прикончить нас?

В тот самый день по радио сообщили о втором налете: грабители унесли инструменты для работы по металлу, но, к великому удивлению полиции, не притронулись к кассе. А под полом выставочного зала нашли туннель, правда такой узкий, что никакой человек не смог бы в него пролезть. Все были в полном недоумении.

– И зачем только я сделал эти проклятые штуковины! – сказал Кэллахэн Аманте.

– Наверно, то же говорил Франкенштейн,[16]16
  Герой одноименного романа Мэри Шелли, создавший искусственного человека – чудовище, которое мстит ему за свое одиночество и уродство и убивает его. – Прим. ред.


[Закрыть] – отозвалась она.

Всю ночь Кэллахэна мучили кошмары. Незадолго до рассвета он проснулся весь в поту и обнаружил, что не в состоянии пошевельнуться. Что ему мешает, он не видел, так как не мог зажечь свет. Он позвал Аманту.

– Меня спеленали, как мумию, размотай меня, – тут же откликнулась она.

Уже давно наступил рассвет, а Кэллахэн все еще не мог освободиться. Его можно было сравнить с Гулливером в плену у лилипутов: кровать и он вместе с ней были туго обмотаны десятками метров веревки. Наконец, тяжело дыша, он выбрался на волю и освободил Аманту. Его мозг сверлило какое-то туманное воспоминание, какой-то шум, который он слышал сквозь сон. Он направился прямиком в лабораторию. Там царил полный разгром: все имеющее отношение к производству черепашек исчезло, в том числе весь запас графитогеля.

Днем местная радиостанция сообщила, что на пустыре был замечен «механический предмет», который тащил гаечный ключ, и какой-то быстроногий мальчишка успел его схватить. Что это такое, никто не знал. Вскоре после того, как его поймали, «предмет» перестал двигаться и был отдан механику из гаража, чтобы тот его развинтил и посмотрел, как он сделан. Механик в нем ничего не понял. Ему были знакомы только сервомоторы и фотоэлектрическое сканирующее устройство. «Механизм» отдали в отдел находок.

Кэллахэн взвесил в уме все «за» и «против» и решил, что заявлять свои права, пожалуй, не стоит. Если он будет держать язык за зубами, никто не догадается, что «механизм» имеет к нему какое-нибудь отношение. Но Кэллахэн упустил из виду Питера. Сразу же после передачи Питер влетел к ним.

– Ой, мистер Кэллахэн, – закричал он, – по радио говорят, что в поселке нашли вашу машинку! Она в полиции… вы разве не идете за ней?

– Ясно, иду, – буркнул Кэллахэн.

В отделении его уже ждали. Джоунс, монтер, сопоставив факты, заявился в полицию и выложил чуть видоизмененную версию того, что рассказал ему Питер. К великому облегчению Кэллахэна, в полиции никак не связали этого с происшедшими в поселке кражами. Джоунс заговорил было о замыканиях на линии, но этим никто не заинтересовался. По-видимому, черепашки научились незаметно воровать энергию. И тут вдруг Кэллахэн увидел, что у черепашки, безжизненно лежавшей на столе сержанта, нет пластинки с номером. Он наклонился, чтобы рассмотреть ее получше, и волосы у него стали дыбом: у робота не было отверстий для винтиков, крепящих пластинку!

Этот робот вышел не из его рук…

Пробормотав «спасибо», Кэллахэн оставил пятидолларовую бумажку для юного героя и поехал домой. Мысли его были в полном смятении.

Аманта встретила его в холле.

– Тринадцатая, да? – поинтересовалась она.

Он покачал головой и рассказал ей, как обстоит дело. Затем они пошли в лабораторию, и Кэллахэн разобрал механизм. Он почти ничем не отличался от тех, которые были сделаны его руками. Аманта глядела на него, широко раскрыв глаза.

– Ты считаешь, они сами сделали это, Кэллахэн? – спросила она.

– Не знаю, что и думать…

– Вот теперь самое время убраться в Нью-Йорк.

– Мы не имеем права. Это слишком серьезно. Я должен сообщить… я должен предупредить людей. Один бог знает, что нас ждет!

Он протянул руку, чтобы зажечь верхний свет и получше рассмотреть черепашку… и упал замертво.

Когда он пришел в себя, над ним, склонившись, стояла Аманта. Лицо ее было белым как мел. По правой руке у него бегали мурашки, пальцы были сильно обожжены.

– Что это, Кэллахэн, милый?

– Что? Шестьсот вольт, судя по всему. – Взглянув наверх, он увидел, что по потолку идет провод, подсоединенный к выключателю от верхнего света.

– Похоже на открытое объявление войны, – произнес Кэллахэн.

Раздались шаги, и в дверях показался Питер.

– Что случилось, мистер Кэллахэн?

– Ничего, споткнулся и упал, вот и все, – проговорил Кэллахэн, поднимаясь с пола.

– А-а… Я хотел вам сказать: я видел еще две свежие норы. Одна на выгоне позади дома, а другая в лесу. Вы ходили за своей машинкой, мистер Кэллахэн?

– Да, – сказал Кэллахэн. Все это было очень интересно. – Спасибо, Питер. А теперь беги, ладно? Мне нужно поработать.

Нужно-то ему было совсем другое, и он вовсе не хотел, чтобы Питер увязался следом за ним: мало того, что он будет мешать, мальчику может грозить опасность. А ему еще надо убедить Аманту остаться, это тоже будет нелегко.

– Ладно, просто я подумал, пойду расскажу вам, – ответил Питер и медленно вышел из комнаты.

Кэллахэн посмотрел, как он пересекает лужайку, затем повернулся к Аманте и произнес, словно между прочим:

– Пожалуй, пойду прогуляюсь да заодно взгляну на эти новые ходы.

Но Аманту не так легко было обмануть.

– Пошли, – сказала она.

Кэллахэн принялся было возражать, но увидел, что это бесполезно.

– Ладно, только не отходи от меня ни на шаг.

– Ни на полшага – мы поедем на джипе.

– Зачем, ради всего святого?

– Позади дома Джессики Браун есть заброшенная дорога в лес, там вполне можно проехать. К тому же в лесу сплошные заросли ежевики, я погублю чулки.

Кэллахэн взглянул на часы.

– Уже темнеет, – заметил он, – и вот-вот начнется гроза. Пойду завтра… да и тебе, пожалуй, пора браться за обед.

– Обед готов, стоит на небольшом огне в духовке, – ответила она. – Пошли, пошли, мне самой любопытно, нет ли еще туннелей. Бьюсь об заклад, их фабрика в лесу.

Кэллахэн пожал плечами. Все это походило на сказку о Белоснежке и семерых электронных гномиках… только их теперь было, верно, не семь, а куда больше.

Они покатили по проселочной дороге и свернули в лес по ухабистой, но вполне проходимой для джипа широкой тропе, извивавшейся между деревьями. Проехав немного, Кэллахэн остановил машину: он прикинул в уме, что сейчас они на одной линии со своим домом. Выйдя из машины, они действительно почти сразу увидели холмик свежей земли и рядом ход шириной в четверть метра, а чуть подальше в лес – еще один.

– А это что такое? – вдруг спросила Аманта.

Она указала на что-то темное впереди, и Кэллахэн увидел еще одну кучку земли, вернее, не кучку, а целую кучу, которая вполне могла бы заполнить кузов небольшого грузовика.

Приблизившись, они обнаружили идущий вглубь туннель с неровными краями, метров двух в поперечнике. Кэллахэн заглянул внутрь; ход шел вниз под небольшим углом – он был выкопан на склоне холма – и терялся в темноте. Вокруг в беспорядке лежало около десятка черепашек – некоторые без номеров. Все они были расплющены в лепешку.

– Вот так так! – воскликнул Кэллахэн. – Кто-то нас опередил! Кто, черт по…

– Бедные маленькие лепешечки! – проговорила Аманта.

Кэллахэн огляделся. По лесу шел широкий след – молодая поросль была примята к земле, ветки на деревьях по обеим сторонам сломаны.

– Кто-то проехал здесь на тракторе и разрыл их убежище, – произнес Кэллахэн. – Кто бы это мог быть, черт побери?

– Почему ты думаешь, Кэллахэн, что рыли сверху? А мне кажется, что рыли изнутри.

Кэллахэн всмотрелся. Похоже, что Аманта права, землю явно выбрасывали изнутри наружу…

Аманта толкнула его локтем.

– Что бы это ни было, вылезло оно совсем недавно, – сказала она. – Я видела, как распрямилась ветка. Смотри, смотри! – и она указала на таинственный след.

Они подошли ближе. Кэллахэн заметил червяка, который спешил спрятаться в свежевскопанной земле. Ему снова вспомнились слова Аманты о Франкенштейне. Убив своего создателя, чудовище создало другое чудовище, убившее его самого. А что если?..

– Ой, не нравится мне это! – проговорила Аманта.

– А мне, думаешь, нравится?

– Да нет, я не о том. Не нравится мне, куда оно пошло. Этот путь ведет к нашему дому. – Она снова протянула руку. – Как ты думаешь, Кэллахэн, если бы все они сцепились в клубок, они оставили бы такой след?

– Вряд ли. И, уж во всяком случае, они вылезали бы из своей норы поодиночке и не стали бы прорывать такой огромный ход. Поезжай домой одна, Аманта, Я пойду по следу, посмотрю, куда он приведет.

– Я с тобой, – заявила Аманта. – Плевать на чулки!

Когда они дошли до выгона между лесом и домом, след пропал, – на вытоптанной земле ничего не было видно. Уже почти стемнело, и заходящее солнце было скрыто тяжелыми грозовыми тучами. Вдруг вдали, возле самого их дома, что-то мелькнуло и юркнуло за угол.

– Ты видел? – воскликнула Аманта. – Значит, они не все убиты.

– Я знаю. Только у двух из уби… из раздавленных черепашек были номера… Но куда делось оно?

– Ой, мое жаркое! Мне надо было подлить в соус вина.

– Теперь это неважно. Куда оно скрылось?

– Спряталось за гараж… сразу же, как заметило нас.

– Я говорю о… об этой штуке, которая раздавила черепашек.

– Может, она сделала это нечаянно?

– Хорошо, если так!

– Ты оставил джип в лесу, а с минуты на минуту начнется гроза.

– К черту джип! Пойдем.

Они пересекли поле и подошли к дому со стороны кухни. Когда они вошли, внутри все было спокойно. Аманта вынула жаркое из духовки и влила в него стакан бургундского.

– Не думаю, чтобы эта махина заходила сюда, – заметила она, ставя жаркое обратно. – Что ей здесь делать? Это не ее дом.

Кэллахэн глядел в открытую дверь.