Текст книги "Машина времени (сборник)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Айзек Азимов,Герберт Джордж Уэллс,Роберт Шекли,Роберт Сильверберг,Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис Уиндем,Филип Хосе Фармер,Альфред Бестер,Жерар Клейн,Джон Вуд Кэмпбелл,Валерий Генкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 52 страниц)

– Тогда существует и та реальность, где на Игону не высадилось ни одной коммандос.

– В этой реальности, – выдохнул Урцайт, – я не существую. Нет и Далаама. Все тесно связано. Я нуждался в вашей… нуждался в вашей помощи. Надо…

Он перевел дыхание. Трубка выскользнула изо рта и упала на стол.

– …надо, чтобы вы стерли все следы вашего пребывания и сделали это как можно быстрее. Вы должны уничтожить коммандос в момент ее появления на Игоне. Это намного увеличит вероятность благоприятных возможностей.

Он задыхался.

– Вы… вы свободны в своем выборе.

Кносос сделал безжалостный вывод.

– Надо, чтобы мы убили самих себя.

– Совершенно верно, – подтвердил Урцайт. – Но вы останетесь самими собой, вы будете существовать. Поверьте мне.

Он побледнел, лицо его вдруг потемнело и отекло.

Кносос встал и подошел к нему.

– Вы больны. Вам лучше лечь.

– Нет, – перебил его Урцайт. – Я стар. Это разные вещи. У меня осталось совсем мало времени.

Кносос – Шан д'Арг – Нанский склонился над ним. Йоргенсен – Марио расстегнул его ворот. Эрин – Ливиус нашел его пульс. Их лица смешивались, сливались в одно.

– В шкафу, – сказал Урцайт.

Теперь он видел лучше и с усилием приподнялся. Он пытался прикинуть, сколько времени у него осталось. Несколько минут, не больше. Их было трудно убедить, но сейчас он был почти уверен, что ему удалось это сделать.

– У вас очень слабый пульс, – сказал Эрин. – Сердце…

– Знаю. Я…

– Можно сделать инъекцию. Скажите, где находятся…

– Бесполезно. Я сказал вам всю правду. Я проживу еще двадцать лет, но не в этой возможности. Здесь я дошел до предела. Я протянул дольше возможного. Здесь было самое удобное место для встречи с вами. Здесь я протянул дольше своего времени.

Урцайт скорее хрипел, чем говорил.

– Здесь я не совсем живой человек. Но вы не останетесь в одиночестве. К тому же я последую за вами.

Эрин поднес к губам старика стакан с вином.

– Вы должны решать сами. Вы свободны в своем выборе.

Урцайт уронил голову на грудь.

– Разве Далаам – ваш идеал общества? – быстро заговорил Эрин. – Вы желаете видеть его на каждой планете Галактики?

– И да, и нет, – прошептал старик. – Далаам не идеальный город. Далаам – модель. Опыт.

Эрин прочел в глазах Урцайта тоскливое выражение.

– Далаам – уменьшенная модель будущего общества… после Федерации… когда передатчики материи свяжут планеты, как тропинки Далаама связывают… и когда люди обретут свободу… расстояний не будет… и вся Галактика… вся Вселенная… единым городом… они должны научиться жить свободными в городе, где вместо уличных фонарей будут светить звезды.

Глаза Урцайта закатились. Руки Эрина задрожали, когда из-под век старика показались белки глаз. Но Урцайт не прекращал борьбы со смертью.

– Очень важно, чтобы Далаам победил. Я больше ничего не могу. Я выжат как лимон. Безумно трудно быть единым в семи лицах… в столь маловероятных возможностях. Вы должны…

Урцайт захрипел.

– Далаамцы – мои дети. Понимаете? Я их люблю… В шкафу вы найдете… Мои дети. Мне требовалось узнать генетические способности и использовать постоянный запас хромосом. Хромосомы туземцев не совсем удовлетворяли меня… я ввел свои… И смог избежать темпоральной интерференции.

Голова его покачнулась.

– Украл не менее трех минут у времени. Значит, вероятность растет. Я выиграл.

Он рухнул грудью на стол. Арчимбольдо Урцайт умер на безымянной планете, купающейся в лучах голубого солнца.

«Не иллюзия ли это?» – подумал Йоргенсен. Ему показалось, что в момент смерти Урцайта поблекли цветы и пейзаж вокруг потерял реальность, задрожав и став прозрачным.

Время подгоняло его. Он бросился к шкафчику.

Там висело полное боевое снаряжение. Новенький темпоральный комбинезон с полным набором аппаратуры, как и перед стартом с Альтаира. «Откуда все это? – удивился Йоргенсен. – Из далекого будущего?».

Он быстро облачился в комбинезон. Надел шлем. Приладил пояс. Его пальцы привычно скользнули по оружию, ордзи-излучателю, симбиотическому комплексу, датчикам и наткнулись на незнакомый приборчик. Он с удивлением глянул на него. Крохотный темпоральный маяк. Он позволял путешествовать во времени и пространстве.

Маяк был отрегулирован на определенные мир и дату. Он прочел. Игона, нулевой год и цифровые координаты.

Он бросил взгляд на тело Урцайта и подумал, что смерть старика не была ужасной случайностью. Она была предусмотрена. Урцайт сказал, что продолжает жить в других возможностях. Здесь он избрал уход от членов коммандос. Даже решившись выступить против Далаама, они не могли бы схватить его и использовать в качестве заложника. Он рассчитал все. Даже провал.

Йоргенсен хотел было похоронить его, но у него не хватало времени. Этот мир мог исчезнуть в любую секунду. Тело останется здесь, на этом самом месте, и пролежит шесть тысяч лет до появления пустыни, ожидая его, Йоргенсена.

Эту планету следует назвать Арчимбольдо Урцайт. Иначе быть не могло.

Все семеро одним движением нажали крохотную кнопку и провалились в Абсолютное Вневременье.

Игона. Нулевой год. Лес грибов. Они стояли лицом друг к другу. Некоторое время они молчали. Они все знали. Знали, что им предстоит сделать. И не колебались.

На сердце у всех было тоскливо. Они стояли у края пропасти, как на лезвии бритвы. Надо было выбирать.

Они вспомнили о теле Урцайта. Если они выберут Далаам, то сделают более реальными те вероятностные миры, в которых он жил. И быть может, продлят его жизнь в созданном им совершенном мире, где он встретится с ними.

В противном случае… Им не было нужды говорить. В противном случае на соседней поляне появятся коммандос с Альтаира, чтобы провести коррекцию истории Далаама. А они исчезнут. Они испарятся перед лицом своих более реальных двойников. И галактический город, моделью которого был Далаам, никогда не возникнет. Далаамцы будут стерты с карты Вселенной.

У них была секунда на размышление. Со страхом в сердце они скользнули к пустой поляне, стиснув зубы и положив руки на рукоятки оружия. Одним движением они включили нейтрализующие поля, которые лишат защиты иновремян. Они лишали защиты и себя, но верили, что выйдут победителями.

Они будут быстрее.

Поляну окутала вспышка. Семь человек и маяк. Семь силуэтов в белом, увешанные снаряжением. Они узнали самих себя.

И выстрелили, Йоргенсен в Йоргенсена, Марио в Марио, Ливиус в Ливиуса… – каждый в своего двойника. Они знали, что в предыдущей возможности уже боролись сами с собой…

Семь силуэтов на поляне вокруг темпорального маяка заколыхались, словно пламя свечи. Йоргенсен прочел в собственных глазах безмерное удивление. В глазах умирающего Ливиуса живой Ливиус уловил ту ненависть, которая уже угасла в нем самом. Марио по глазам исчезающего Марио понял, что одиночество кончилось. Шан д'Арг в знакомых чертах увидел, что пришел конец бессмысленным битвам. Каждый в лице своего погибающего двойника расстался со всеми своими наваждениями. Каждый обрел свободу духа.

Все было кончено. Люди Альтаира и темпоральный маяк провалились в Абсолютное Вневременье. Солнце Игоны засияло ярче.

Йоргенсен спрятал оружие и утер пот со лба.

– Мы убили старика, – хрипло сказал он, обращаясь к Марио, – старика в нас самих. И мы… изменились.

Марио кивнул и спросил:

– Думали ли вы, что другие могут повлиять на наше будущее, как собираемся поступить мы по отношению к Игоне?

Йоргенсен не торопился с ответом.

– Мне понятна твоя мысль. Урцайт сделал все, чтобы мы были свободны в своих решениях.

Он пошел прочь. Остальные двинулись следом за ним. Ему хотелось вернуться в Далаам, увидеть Анему, послушать Даалкина, узнать у деревьев, какие знания накопили другие грани его личности в других возможностях. Он знал свою судьбу – они стали первыми. Они будут путешествовать во времени и бороться с коммандос Федерации. Они будут искать союзников среди людей Альтаира. Быть может, они встретятся с Урцайтом. И может, узнают что-то новое.

Но всего знать им не суждено. Этому их научил Урцайт. И это, наверное, самое главное. Действительность исчерпать невозможно. Свобода состоит в выборе между несколькими неизвестными возможностями.

В будущем это называлось плавировать.

Далаам почти не изменился. Город показался Йоргенсену более реальным, более близким. Быть может, ему это только казалось. Или виной тому была радость встречи с Анемой? Или Далаам существовал в более вероятной реальности?

«С поиском ответа можно и подождать», – решил Йоргенсен. Он вместе с Анемой бродил по тропинкам Далаама меж громадных деревьев и вдруг оказался на знакомой площади.

Было это когда-то или только вчера?

Перед ним раскинулась круглая площадь с фонтаном и статуей.

Свежая вода стекала по ее лицу. Черты лица напоминали Йоргенсену кого-то. Вода струилась, как струится время, оставляя на людях свой отпечаток. Ничто не может ни остановить, ни замедлить поток. Его можно отклонить, но он вернется в свое русло, разрушив преграду.

Йоргенсен подошел ближе и вгляделся в черты каменного лица – его поразило сходство, умело скрытое рукой художника.

Он перевел дыхание.

Это было лицо Арчимбольдо Урцайта.

Йоргенсен молча вернулся к Анеме.

Филип Жозе Фармер
Летающие киты Измаила

Выжил только один человек.

Огромный белый кит стремительно погружался в воду вместе с крохотным китобойным судном, охотившимся за китом, но ставшим его пленником. Китобой начал свое последнее путешествие. Последний раз мелькнули верхушки мачт, и вот уже океан сомкнулся над могилой человека, как происходило это уже не раз на протяжении многих лет. И только один человек, упавший с корабля за борт, был еще жив, но и он понимал, что скоро присоединится к своим утонувшим товарищам.

На поверхности воды лопнул огромный воздушный пузырь – последний вздох тонущего корабля. Вместе с пузырем взлетел к небу древний саркофаг. Он гулко шлепнулся на воду, подпрыгнул еще раз и плавно закачался на волнах. Саркофаг стал для выжившего человека неким олицетворением надежды.

Весь день, а затем и ночь саркофаг с человеком на нем носило по спокойному ласковому морю. На второй день их подобрал китобой «Рашель», который разыскивал в окрестных водах свой пропавший вельбот.

Капитан решил что история, рассказанная Исмаэлем, очень странная, хотя на своем веку капитан слышал много разных историй. Но удивляться было некогда. Время поджимало, нужно было искать вельбот и ушедших на нем людей. И снова «Рашель» бороздила спокойную гладь океана, потерянный вельбот, на котором ушел сын капитана. Прошел день, на море опустилась ночь, и на мачтах зажгли фонари. Взошла луна и сверкающие отблески заплясали на поверхности воды.

Саркофаг, который тоже подняли на борт, лежал теперь на верхней палубе. Капитан обошел его вокруг, с любопытством разглядывая странные надписи на боку и размышляя о том, что услышал от Исмаэля.

– Интересно, что здесь написано, – пробормотал капитан. – И вообще, откуда письменность у этих дикарей? Может это текст молитвы посвященной одному из их варварских богов? А может письмо кому-то, кто по мнению дикарей обитает в потустороннем мире? Ну, а может здесь заклинание: произнося которое, ты откроешь двери в другое время, в другую эпоху, где мы, христиане, наверняка будем чувствовать себя очень неуютно?

Исмаэль потом не раз вспоминал эти слова. Похоже капитан сумел бессознательно проникнуть в самые заветные глубины истины… Может эти загадочные письмена действительно содержали ключ к управлению временем?

Но сейчас у Исмаэля не было времени особенно много размышлять. Капитан Гарднер, учитывая то, что Исмаэлю пришлось пережить, позволил ему поспать остаток дня и полночи. Затем его разбудили и послали на мачту следить за морем – отрабатывать проезд и кормежку. Исмаэль лучом фонаря обшаривал участки моря вокруг корабля. На море был полный штиль, поэтому были спущены шлюпки, которые взяли корабль на буксир.

Слышались только всплески весел, ругательства матросов на веслах и команды офицера. Воздух казался таким же темным, как и море. Он плотным серебряным покрывалом окутал корабль. По безоблачному небу с трудом пробиралась полная луна.

Внезапно от нахлынувшего страха волосы зашевелились на голове у Исмаэля. Но страх уже стал привычным чувством и он быстро справился с ним. На верхушках мачт зажглись призрачные огни.

– Огни Святого Эльма! – крикнул кто-то.

Исмаэль вспомнил свой корабль и подумал, неужели «Рашель» тоже обречена, неужели он был спасен только для того, чтобы погибнуть.

Гребцы, завидев огненные свечи, бросили весла, но офицеры грубыми окриками заставили их вернуться к прерванной работе.

– Исмаэль! – крикнул капитан, – ты видишь пропавшую лодку?

– Нет, капитан, – крикнул Исмаэль. И от звуков этого голоса заколебались призрачные огни на мачтах. – Я ничего не вижу!

И тут он крепко схватился за поручни. Что-то двигалось в воде. Длинное, черное. Он даже подумал, что это лодка на расстоянии мили от корабля. Но Исмаэль не крикнул, так как не хотел вселять в капитана напрасную надежду, он хотел сначала убедиться в том, что это именно лодка. Через тридцать секунд черный предмет удлинился. Он разрезал воду серебряной спиной. Теперь он стал похож на морскую змею, такую длинную и большую, что Исмаэль решил, что видит одно из тех морских чудовищ, о которых он столько слышал, но, до сих пор, никогда не встречал. Может это щупальца гигантского осьминога, который по неизвестным причинам решил всплыть наверх.

Но черное змееподобное существо неожиданно исчезло. Исмаэль протер глаза. Возможно его утомила трехдневная охота за белым китом, а может он потерял рассудок после гибели корабля и полуторасуточного плавания на саркофаге.

Но вот раздался крик:

– Морская змея!

Закричали и другие матросы, даже те, кто был на лодках и не могли видеть так далеко, как матросы на мачтах.

Со всех четырех сторон к кораблю скользили, извиваясь, длинные тонкие черные существа, изредка скрываясь в черно-серебряной воде. Казалось, их единственной целью было ткнуться острым носом в борт корабля и исчезнуть, испариться. Сначала их было немного, затем все больше и больше. И вот уже сотни существ окружили корабль.

– Что это? – крикнул капитан Гарднер.

– Я не знаю, капитан, но они по-видимому не интересуются нами, – ответил офицер с лодки.

– Они мешают вам грести?

– Только в том смысле, что матросы не могут сосредоточиться на своей работе.

– Пусть думают о чем угодно! – крикнул капитан. – Но помнят, что их спины принадлежат мне! За весла, ребята! Кто бы они ни были, они ничем не могут повредить нам!

– Да, да, сэр, – ответил офицер, хотя и не очень уверенно. – Матросы, вы слышали капитана? Работайте! Не обращайте внимания на мираж! Это отображение того, что не существует, или настолько далеко от нас, что ничем не может нам повредить!

Снова в спокойном воздухе послышались удары весел о воду и хриплые крики матросов. Но теперь змеевидные существа начали кружиться, как будто стараясь ухватить себя за хвост. Они кружились все быстрее и быстрее.

И огни Святого Эльма на мачтах стали разгораться ярче. Это уже были не фантомы, а настоящее пламя с жарким дыханием.

Исмаэль попятился от столбов огня и прижался к поручням, побаиваясь смотреть на пламя.

Вдруг внизу на палубе раздался крик и один из матросов прыгнул в люк, когда столб пламени высотой в два человеческих роста вспыхнул возле него.

В то же время на головах змеевидных существ тоже вспыхнули огни Святого Эльма. Теперь они были похожи на змеевидных доисторических китов, дальних предков тех китов, что сейчас населяют океаны Земли. Казалось, что они изрыгают из пасти пламя.

Исмаэль посмотрел по сторонам и увидел, что огненные языки на мачтах расщепились и, танцуя, стали приближаться к нему.

Исмаэль схватился за поручни и крепко зажмурил глаза.

– Боже, спаси нас! – раздался крик капитана. – Море ожило и корабль в огне!

Исмаэль боялся открыть глаза, но он боялся и остаться в неведении. Он открыл глаза и увидел, что море буквально бурлит от кружащихся черных змей, на голове каждой из которых пылает факел. Сам корабль тоже был окружен огненными кругами. Огненные круги танцевали менуэт и над самой головой Исмаэля.

Черные змеи, продолжая свой бешеный танец, образовали подвижную черную паутину. Освещенные тысячами маленьких факелов горящих на пересечении орбит вращения змей, море походило на огромное растрескавшееся зеркало.

У Исмаэля возникло ощущение, что треснул мир и его обломки сейчас посыплются на голову.

Это было жуткое ощущение. Исмаэля даже начал молиться, а ведь события трех ужасных последних дней не вызвали у него такой потребности.

Огни исчезли.

Исчезла и черная паутина.

Наступила абсолютная тишина.

Никто не осмеливался нарушать ее даже вздохом. Все боялись привлечь к себе внимание этих непонятных сил, которые только что были рядом. Они наверняка могли принести нечто большее, чем просто смерть.

С запада подул ветер, наполняя паруса воздухом. Но тут угас.

Снова тишина.

Тишина и агония ожидания, которая постепенно перешла в тонкую нить предчувствия.

Что сейчас будет?

Исмаэль подумал, неужели он променял ужасный, но быстрый конец матросов «Поко» на нечто невообразимо более жуткое? Нечто такое, что только бог мог вообразить, но в ужасе выкинул бы из головы?

То, что случилось затем, Исмаэль впоследствии не мог ясно припомнить. В тот ужасный момент он даже не понял, что уже что-то произошло.

С звуком, не более громким, чем поступь привидения, море исчезло. Ночь сменилась днем.

«Рашель» начала падать.

Исмаэль был слишком испуган, чтобы крикнуть. Может он и кричал, но он был так парализован, что не мог слышать собственного крика.

Падая, «Рашель» быстро перевернулась. Как камень выпущенный из пращи, Исмаэль вылетел с корабля и стал падать далеко от него в пучину, со свистом рассекая воздух. Падая он болтал руками и ногами, как бы стараясь плыть.

Луна была в небе, хотя ее спутница ночь исчезла. Зато Луна была огромна, раза в три-четыре больше, чем обычно.

Солнце находилось в зените, это был распухший багровый шар.

Небо было темно-голубым.

Воздух свистел в ушах Исмаэля.

Под ним, нет под «Рашелью» он увидел странную конструкцию, плывшую по воздуху. У него не было времени рассмотреть ее, но он успел понять, что она – творение разума.

Исмаэль даже успел рассмотреть, что кто-то суетится на палубе удивительной конструкции. Но затем «Рашель» грот-мачтой вонзилась в воздушный корабль и тот развалился пополам.

Исмаэль посмотрел вниз и увидел нечто, что показалось ему вершиной горы, изрезанной трещинами и расселинами. Судя по всему, высота этой горы достигала нескольких миль. Он упал на Это и не разбился, а проскочил через что-то, похожее на тонкую пленку.

Он летел вниз, прорываясь сквозь новые и новые слои пленки, и скорость его падения постепенно замедлялась.

Вдоль него скользнуло нечто вроде веревки. Он схватился за нее, но руки обожгло трением и он отпустил ее, вскрикнув от боли. Внезапно он ударился о что-то твердое, что взорвалось от его удара, как воздушный шар, и едкий газ заставил его закашляться. Из глаз потекли слезы.

Ничего не видя, Исмаэль вновь схватился за что-то. Резкий рывок чуть не заставил его выпустить это, но он удержался. Наконец, он смог открыть глаза, которые все еще нестерпимо жгло, и увидел, что все еще падает, правда медленно, держась за конец какой-то веревки, прикрепленной к шару, который мог быть и растением и животным, или смесью того и другого.

Он все еще прорывался через пленки. Исмаэль понял, что попал внутрь чего-то, что было наполнено концентрическими шарами разного диаметра. И эти шары поддерживали в воздухе это существо или черт знает, что это такое.

Последняя пленка порвалась под его ногами так неохотно, что он даже подумал, что ее придется прорывать силой. Он боялся падать дальше вниз, но еще больше боялся оставаться внутри этого непонятного существа.

Он проскочил через образовавшуюся дыру и следом за ним с трудом пролез и пузырь, за который он держался.

Теперь Исмаэль оказался под этим облакоподобным существом. А под ним расстилалось синее море и джунгли на берегу. «Рашель» упала в это море и развалилась на сотни кусков, которые лежали теперь на поверхности так, будто море имело желеобразную консистенцию. Один обломок воздушного корабля тоже упал в море и лежал на расстоянии в полмили от места падения «Рашель», а второй обломок ветром отнесло куда-то в джунгли. Он даже не видел, что растительность как бы поглотила этот обломок.

Исмаэль подумал, что может разбиться при падении о поверхность странного моря.

И вдруг он увидел, что не один в небе. Вдалеке была видна человеческая фигура, правда на таком расстоянии он не мог определить ни пола, ни возраста незнакомца. Человек опускался таким же способом, как и он сам: держась за веревку, прикрепленную к пузырю.

Исмаэль почему-то решил, что этот человек не член команды «Рашель». Он находился выше, чем Исмаэль. Может быть, он стал падать позже, а может быть его пузырь был больше.

Исмаэль взглянул вверх и увидел то облачное образование, через которое он пролетел. В теле этого облака виднелись дыры, оставленные обломками «Рашель» и неизвестного воздушного корабля.

Через мгновение Исмаэль коснулся ногами поверхности моря. Он ушел с головой под воду, но моментально выскочил оттуда. Мучительный кашель сотрясал его тело, глаза невыносимо жгло а та вода, которая попала ему в рот, показалась ему концентрированной соляной кислотой.

Он обнаружил, что для того, чтобы держаться на воде, ему не нужно делать никаких усилий. Это море оказалось более соленым, чем мертвое море Палестины или Большое Солнечное озеро в штате Юта. Он мог лежать на спине и смотреть на огромную луну цвета лимбургского сыра и на громадное багровое солнце.

Несмотря на то, что вода моря была густо насыщена солями, в море существовало течение. Хотя Исмаэль был потрясен всем происшедшим и не обрел еще способности анализировать и предполагать, все же он обратил внимание, что волны этого моря были похожи скорей на волны, которые возникают в земной коре во время землетрясений, чем на морские волны.

Затем эта странная мысль покинула его и он забылся. Мягко покачивая, медленно, но неотвратимо его несло на запад. Исмаэль лежал на спине, скрестив руки на груди.

Когда сознание вернулось к нему, солнце сместилось совсем немного, хотя он был уверен, что проспал не меньше восьми часов.

Вдруг что-то легонько коснулось его головы и вывело из состояния сонного забытья. В голове его заметались жуткие мысли, как акулы вокруг барахтающегося в воде человека.

Он изо всех сил забил руками и ногами по воде, но смог отплыть лишь на пару дюймов. Тогда он повернулся на бок и обнаружил, что столкнулся с саркофагом, который слегка покачивался на воде, и казалось, говорил:

– А вот и я опять, твой плавучий гроб. Я тоже остался цел после катастрофы.

С усилием Исмаэль вскарабкался на крышку саркофага, цепляясь за выпуклые письмена. Он лег на живот и начал грести к берегу. Немного погодя он выбился из сил и снова уснул. Когда проснулся, то обнаружил солнце почти на том же самом месте, но луна заметно сдвинулась.

Огромное облако, подобное существу, сквозь которое он пролетел, вырвав один из пузырей, исчезло, но на горизонте появилось еще одно. Оно было ниже чем первое, и когда оно приблизилось, Исмаэль увидел, как стая странных существ с крыльями в виде парусов, нападает на это облако.

Хищники были самого разного типа, но он выделил из них один, наиболее агрессивный и назвал этих хищников воздушными акулами. Все это происходило на высоте пяти тысяч футов и он не мог рассмотреть их подробно. Однако в дальнейшем ему представилась возможность познакомиться с ними гораздо более близко, чем ему хотелось бы.

Самые маленькие из хищников были около двух футов длины, самые крупные – от восьми до десяти футов. Все они были алого цвета, с восемью щупальцами намного большими по сравнению с туловищем, торпедообразной формы. Из щелеобразных пастей торчало несколько рядов острых белых треугольных зубов. Верхняя часть головы вспучивалась, как будто внутреннее давление стремилось разорвать голову. Как он позже узнал, в этом бугре находился пузырь, наполненный легким газом. Кроме того на спине были еще два бугра, как у верблюда. Однако вряд ли кто-нибудь рискнул бы сесть между этими двумя буграми и прокатиться.

Когда кто-нибудь из хищников заслонял солнце, сквозь его прозрачную кожу Исмаэль мог видеть внутренние органы и тонкие кости скелета это странного существа.

На конце хвоста находились два вертикальных плавника, которые больше напоминали паруса, чем плавники.

Направление движения этих существ зависело от направления ветра, так как двигались они с помощью парусов, но все же могли двигаться и в боковых направлениях, размещая паруса соответствующим образом. Двойная пара очень длинных крыльев могла медленно опускаться почти на триста шестьдесят градусов. Они тоже были скорее парусами, чем крыльями. Эти существа инстинктивно знали, как управлять парусами для совершения тех или иных маневров, чему человеку приходится учиться.

Огромное облакоподобное существо, разрываемое на части и съедаемое заживо, если, конечно, оно живое, медленно проплыло над головой Исмаэля и исчезло на востоке, направляясь к далеким пурпурным горным хребтам.

Исмаэль не знал, почему на первое существо, сквозь которое он пролетел, не напали алые хищники, а второе привлекло столько акул. Но он был рад, что хищников не было, когда он появился в этом мире.

Он лежал на спине и его гроб-лодка медленно покачивался на волнах тяжелого мертвого моря. Немного погодя он заметил другое облако, только теперь оно было светло-красное, и формы и размеры облака менялись очень быстро. Исмаэль решил, что это настоящее облако. Странное облако. Но почему странное? Разве весь этот мир не странен? Разумеется, кроме него самого. А с точки зрения этого мира он, Исмаэль, весьма странное существо.

Когда облако пролетало над ним, из облака виднелось щупальце, но это щупальце было слишком размытым по форме, чтобы быть чем-то цельным. Щупальце вытянулось по направлению к земле и Исмаэль увидел, что оно состоит из отдельных частиц, беспорядочно перемещающихся.

Исмаэль не мог рассмотреть эти частицы в деталях, но заметил, что снизу они имеют форму многогранника, а сверху, нечто похожее на зонтик.

За этим облаком следовали другие существа, подобно тому, как летучие мыши преследуют облака насекомых или киты преследуют скопления планктона – этой основы всей жизни в океане.

Аналогия оказалась вполне оправданной, так как огромные существа расправили свои плавники – паруса и врезались в розовое облако, раскрыв широкие пасти. Вероятно, это были громадные воздушные киты.

Они были слишком высоко, чтобы Исмаэль мог рассмотреть их. Но они были огромны, гораздо больше, чем земные киты. Тела их сигарообразной формы, а головы были такими большими, что казались вторым телом. На концах хвостов виднелись громадные вертикальные и горизонтальные плавники.

Ветер унес и розовое облако и пасущихся в нем гигантов прочь.

Солнце опускалось, но так медленно, что Исмаэль подумал, что раньше наступит конец света, чем солнце уйдет за горизонт.

Становилось жарко. Когда Исмаэль взобрался на саркофаг, то решил, что в этом мире чересчур холодно, чтобы было приятно, теперь же он решил, что здесь все-таки излишне жарко.

Сейчас он вспотел, во рту пересохло. Воздух был сухой, хотя Исмаэль находился в море. Берег был едва виден на горизонте. Исмаэль мог только помогать медленному дрейфу руками. Он начал грести, но тут же выбился из сил. Пот градом стекал по телу. Исмаэль лег лицом вниз, затем перевернулся на спину. Появилось другое красное облако, сопровождаемое левиафанами.

Он снова попытался грести. Через пятнадцать минут он уже мог различить берег, но хотя это удвоило его силы, скорость движения нисколько не увеличивалась. Шли часы, а солнце, словно, навеки застыло в одном положении на небосводе. Исмаэль снова уснул, а когда проснулся, то увидел берег, покрытый растительностью. Легкие Исмаэля, будто превратились в пыль, а язык стал каменным…

Несмотря на свою слабость, он стал грести к берегу. Исмаэль понимал, что если не доберется до берега поскорее, то окончит свою жизнь на крышке саркофага, хотя для этого наверное следовало бы забраться внутрь.

Берег оставался таким же далеким, как и раньше. Впрочем, может быть это просто казалось ему. Все в этом мире, за исключением воздушных существ, было каким-то болезненно застывшим, неподвижным. Даже само Время в ожидании неизвестно чего затаило дыхание.

Но и в этом мире гигантского распухшего солнца, время могло только задержаться, хотя и надолго. Пришел момент, когда морские ленивые волны вытолкнули конец саркофага на мелководье.

Исмаэль соскользнул в воду, она доходила ему до бедер, и с трудом вытащил саркофаг на берег. И тут он почувствовал, что земля содрогается под ним.

Его даже стало мутить от качки.

Он закрыл глаза, вцепился в саркофаг и потащил его в джунгли.

Немного погодя, поняв, что земля успокаиваться не собирается, он открыл глаза.

Да, потребовалось много времени, чтобы Земля и растительность приобрели такой вид, как здесь сейчас.

Везде были только ползучие растения: и на земле, и в воздухе. Они были самых разных размеров: и небольшие, диаметром с руку, и громадные, в стволе которых Исмаэль мог бы поместиться целиком. Стволы были твердые, пористые, волокнистые, темно-коричневого или светло-желтого цвета. Некоторые растения достигали двадцати футов высоты. У одних растений стволы были совершенно голыми, у других росли горизонтальные ветви с громадными листьями. Все они удерживались от падения, цепляясь за соседние стволы, обвиваясь вокруг них. Казалось, что все эти растения требуют поддержки.

Исмаэль не смог найти воды, хотя сделал большой круг по джунглям и вернулся на берег. Земля под ползучими растениями была твердой и сухой, как в пустыне Сахара.

Он стал рассматривать растения, чтобы понять, как же они добывают влагу, ведь корней у них не было. Он сообразил, что голые стволы и есть корни. Они собирают влагу из атмосферы. Но чем же питаются растения?

Пока он размышлял над этим, послышался шипящий звук. Затем из-за листа выскользнула пара длинных дрожащих антенн и круглая голова с огромными глазами. Судя по форме головы и длинным усам, Исмаэль предполагал увидеть нечто насекомоподобное, но животное оказалось двуногим существом. Шея, грудь и две лапы походили на обезьяньи. Они были покрыты розовой шерстью, сквозь которую просвечивала бледно-розовая кожа. Ноги существа напоминали медвежьи.

Животное было ростом в два фута. У него был длинный двойной нос, а под ним совершенно человеческие губы.