Текст книги "Царство количества и знамения времени"

Автор книги: Рене Генон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21. КАИН И АВЕЛЬ

«Отвердение» мира имеет еще и другие следствия в человеческом и социальном порядке, о которых мы до сих пор не говорили: в этом отношении оно порождает такое состояние вещей, в котором все сосчитано, зарегистрировано и регламентировано, что, впрочем, по существу, есть лишь другая сторона «механизации» весьма легко повсюду констатировать в наше время симптоматические факты, такие, как, например, манию переписи населения (которая, впрочем, тесно связана со значением, придаваемым статистике)[71]71
  Многое можно было бы сказать о запретах на перепись и пересчет населения, за исключением нескольких исключительных случаев, сформулированных в некоторых традициях; если бы сказали, что эти операции и все им подобные, касающиеся так называемого «гражданского состояния», вносят свой вклад, помимо прочих неудобств, в сокращение длительности человеческой жизни (что, впрочем, соответствует самому ходу цикла, в особенности, в его последние периоды), то несомненно, этому бы не поверили, и тем не менее, в некоторых странах самые невежественные крестьяне очень хорошо знают как факт повседневного опыта, что если слишком часто считать животных, они дохнут гораздо чаще, чем когда от этого воздерживаются; очевидно, что в глазах так называемых «просвещенных» современных людей это можно рассматривать лишь как «предрассудки».


[Закрыть] и, вообще говоря, нескончаемое множество административных вмешательств во все обстоятельства жизни, вмешательств, которые, естественно, должны обеспечивать возможно более полное единообразие между индивидами, тем более что это в некотором роде «принцип» всей современной администрации – трактовать этих индивидов как простые, совершенно сходные между собою нумерические единицы, то есть действовать так, как если бы, согласно гипотезе, «идеальное» единообразие уже было реализовано, и таким образом принудить всех людей подчиниться, если можно так сказать, одной и той же «средней» мере. С другой стороны, эта все более и более расширяющаяся регламентация, оказывается, имеет весьма парадоксальное следствие: хвалятся растущими скоростью и легкостью коммуникаций между самыми далекими странами благодаря изобретениям современной промышленности, но в то же самое время ставят всевозможные препятствия для свободы этих коммуникаций, так, что практически часто невозможно попасть из одной страны в другую, во всяком случае это стало гораздо труднее, чем было во времена, когда не существовало никаких механических транспортных средств. И в этом заключается еще один аспект «отвердения»: в таком мире больше нет места для кочующих народов, которые до этого времени еще существовали в различных условиях, так как они мало-помалу перестали находить для себя какое-либо свободное пространство, к тому же всеми средствами их стараются привести к оседлой жизни,[72]72
  Как наиболее значительные примеры здесь можно называть «сионистские» проекты, касающиеся евреев, а также недавние попытки закрепить цыган в некоторых странах Восточной Европы.


[Закрыть] так что и в этом отношении момент, когда «колесо перестанет крутиться», не слишком далек; сверх того, в этой оседлой жизни города, которые в некотором роде представляют собою последнюю степень «фиксации», приобретают преобладающее значение и все больше и больше стремятся все поглотить;[73]73
  Впрочем здесь следует напомнить, что «Небесный Иерусалим» символически сам есть «город», что позволяет еще и в этом увидеть двойной смысл «отвердения», о чем мы говорили выше.


[Закрыть] таким образом, к концу цикла Каин поистине закончит убивать Авеля.

Действительно, в библейском символизме Каин прежде всего представлен как земледелец, а Авель как пастух, и таким образом, они являются двумя типами народов, которые существовали от начала современного человечества или, по крайней мере, с тех пор, когда произошла первая дифференциация: оседлые посвятили себя возделыванию земли, кочевые – взращиванию стад;[74]74
  Можно было бы добавить, что раз Каин назван старшим, то тем самым земледелие, как представляется, предшествует; и действительно, сам Адам по «падению» изображается выполняющим функцию «возделывателя сада», что, собственно говоря, относится к доминированию растительного символизма в образах начала цикла (откуда символическое и даже инициационное «земледелие», то самое, которому Сатурн у латинян, как утверждают, обучал людей в «золотом веке»); но как бы то ни было, мы здесь будем рассматривать только символизированное через оппозицию Каина и Авеля (которая одновременно состоит из взаимодополнительных сторон) состояние, то есть состояние или разделение народов на земледельческие и пастушеские, которое уже свершилось.


[Закрыть] можно утверждать, что в этом состоят основные и первоначальные занятия этих двух человеческих типов; основные и первоначальные знания были лишь случайными, производными или дополнительными, и говорить об охотнических народах или о народах рыбаков, например, как это делают этнологи, означает принимать случайное за существенное или же иметь дело исключительно с более или менее поздними случаями аномалии и вырождения, как это действительно можно встретить среди диких народов (в первую очередь, промышленные и торговые народы современного Запада являются не в меньшей степени анормальными, хотя другим образом).[75]75
  Наименования Иран и Туран, которое пытались понять как обозначение рас, на самом деле представляет собою оседлые и кочевые народы; Иран или Airyana происходит от слова аrуа (откуда arуа через удлинение гласной), которое означает «трудящийся» («laboureur», производное от корня ar, который нас ведет к латинскому arare, arator, a также arvum, «поле»); и использование слова arya как почетного наименования (для высших каст) является, следовательно, характерным для земледельческих народов.


[Закрыть] Каждая из этих двух категорий, естественно, имела свой собственный традиционный закон, отличный от другого и приспособленный к его образу жизни и к роду его занятий; конкретно это различие проявлялось в священных ритуалах, откуда специальное упоминание о растительных жертвах Каина и животных жертвах Авеля в повествовании «Бытия».[76]76
  Об особой важности жертвы и ритуалов, придаваемой им в различных традиционных формах, см. Frithjof Schuon, Du sacrifice, в ревю: Etudes traditionnelles, № d'avril, 1938, и А. К. Coomaraswamy, Atmayajna: Selfsacrifice, в: Harvard Journal of Asiatic Studies, № de fevrier, 1942.


[Закрыть] Поскольку мы напомнили здесь специально о библейском символизме, то неплохо тут же отметить по этому поводу, что еврейская «Тора» относится, собственно, к типу закона кочевых народов: отсюда и тот способ, которым представлена история Каина и Авеля, которая с точки зрения оседлых народов выглядела бы в совершенно ином свете и имела бы иную интерпретацию; разумеется, соответствующие аспекты этих двух точек зрения заключены один в другом в своем глубинном смысле, но в общем, это лишь приложение двойного смысла символов, приложение, о котором мы отчасти уже упоминали в связи с «отвержением», поскольку этот вопрос, как мы это, может быть, еще лучше увидим далее, тесно связан с символизмом убийства Авеля Каином. От особого характера еврейской традиции происходит также осуждение, с которым в ней относятся к некоторым искусствам и ремеслам, которые соответствуют, собственно говоря, оседлым народам, а именно всему тому, что относится к строительству постоянных жилищ; по крайней мере, так действительно было до того времени, когда Израиль перестал быть кочевым народом, по меньшей мере, многие века, то есть до времен Давида и Соломона; известно, что для строительства Храма в Иерусалиме еще надо было вызывать иностранных рабочих.[77]77
  3акрепление еврейского народа, впрочем, зависело, по существу, от самого существования Храма в Иерусалиме; как только храм был разрушен, кочевничество вновь появилось в особой форме «рассеяния».


[Закрыть]

Естественно, что земледельческие народы, именно в силу того, что они оседлые, рано или поздно приходят к созданию городов; и действительно, сказано, что первый город был основан самим Каином; это основание, однако, мы находим гораздо позже, чем было сделано упоминание о его земледельческих занятиях; это хорошо показывает, что здесь были как бы две последовательные фазы в «оседлости», по отношению к первой вторая представляла более подчеркнутую степень фиксации и пространственного «сжатия». Вообще, труды оседлых народов, можно сказать, это труды времени: фиксированные в пространстве, в строго ограниченной области, они развивают свою деятельность во временном континууме, который представляется им бесконечным. Напротив, кочевые и пастушеские народы не создают ничего длительного и не работают ради будущего, которое от них ускользает; но они имеют перед собой пространство, не выдвигающее перед ними никакого ограничения, но напротив, открывающее им постоянно новые возможности. Таким образом, обнаруживается соответствие космическим принципам, с которыми соотносится – в ином порядке – символизм Каина и Авеля: принцип сжатия, представленный временем; принцип расширения, представленный пространством.[78]78
  Об этом космологическом значении см. работы Fabre d'Olivet.


[Закрыть] На самом деле, и тот и другой принципы проявляются сразу и во времени, и в пространстве, как и во всех вещах, что необходимо отметить, чтобы избежать слишком «упрощенческих» уподоблений или отождествлений; но не менее верно, что действие первого преобладает во временных условиях, а второго – в пространственных. Однако время изнашивает, если можно так сказать, пространство, утверждаясь в своей роли «пожирателя» а также в ходе веков оседлые народы мало-помалу поглощают кочевые: в этом, как мы уже указывали выше, социальный и исторический смысл убийства Авеля Каином.

Деятельность кочевников осуществляется специальным образом в животном мире, мобильном как и они; напротив, именно у оседлых в качестве непосредственного объекта принимаются фиксированные растительный и минеральный миры.[79]79
  Использование минералов включает в себя именно строительство и металлургию; к последней мы еще вернемся, ее библейский символизм возводит к Тувалкаину, то есть к прямому потомку Каина, имя которого даже оказывается одним из элементов его имени, что указывает на существующее между ними особо тесное отношение.


[Закрыть] С другой стороны, силою вещей оседлые приходят к созданию визуальных символов, образов, сделанных из различных субстанций, с точки зрения их сущностного значения всегда более или менее непосредственно сводимых к геометрическому схематизму, истоку и основанию любого пространственного образования. Кочевники, для которых образы, как и все, что стремится привязать их к определенному месту, запрещены, напротив, создают звучащие символы, единственно совместимые с их состоянием постоянной миграции.[80]80
  Различие этих двух основных категорий символов существует в индуистской традиции как различные янтра (yantra), символ изобразительный, и мантра (mantra), символ звуковой; оно, естественно, влечет за собою соответствующее различие в ритуалах, в которых соответственно используются эти элементы, хотя там никогда нет такого четкого разделения, какое мы рассматриваем теоретически, и в действительности, возможны все комбинации в разных пропорциях.


[Закрыть] Но что замечательно, среди чувственных способностей, зрение имеет отношение к пространству, а слух – ко времени: элементы визуального символа выражаются в одновременности, в этом порядке происходит нечто вроде переворачивания отношений, которые мы выше рассматривали, переворачивания, которое, однако, необходимо для установления определенного равновесия между двумя противоположными принципами, о которых мы говорили, и для поддержания соответствующих действий в границах, совместимых с нормальным человеческим существованием. Таким образом, оседлые создают пластические искусства (архитектуру, скульптуру, живопись), то есть искусство форм, которое разворачивается в пространстве; кочевники создают искусства фонетические (музыку, поэзию), то есть искусство форм, которое развертывается во времени, так как, еще раз повторим по этому поводу, всякое искусство по своему происхождению, в сущности, символично и ритуально, и лишь из-за позднейшего вырождения, на самом деле весьма недавнего, оно утратило этот священный характер, чтобы в конце концов стать чисто профанной «игрой», к которой оно сводится у наших современников.[81]81
  Вряд ли нужно здесь отмечать, что во всех представленных случаях четко проявляется коррелятивный и, в определенном смысле, симметричный характер двух – пространственного и временного – условий, рассмотренных в их качественном аспекте.


[Закрыть]

Вот, следовательно, в чем проявляется дополнительность условий существования: те, кто работает для времени, стабилизированы в пространстве; те, кто бродит в пространстве, без конца изменяются во времени. Вот откуда появляется антиномия "обратного смысла": те, кто живет согласно времени, изменяющемуся и разрушительному началу, фиксируются и сохраняются; те, кто живет согласно пространству, началу фиксированному и постоянному, рассеиваются и. непрестанно меняются. И нужно, чтобы было так, для того чтобы существование и тех и других было возможным при равновесии, по крайней мере, относительном, которое устанавливается между пределами, представляющими две противоположные тенденции; если бы только одна из этих тенденций – сжатия и расширения – была задействована, то тотчас же настал бы конец либо через «кристаллизацию», либо через «улетучивание», если позволено использовать в этой связи символические выражения, которые должны вызывать в памяти алхимические «коагуляцию» и «растворение» и которые, к тому же, действительно соответствуют двум фазам в современном мире, значение которых мы еще будем уточнять впоследствии.[82]82
  Вот почему кочевничество в своем «пагубном» и отклоняющемся аспекте легко осуществляет «растворяющее» действие на все то, с чем оно вступает в контакт; со своей стороны, оседлость в том же аспекте может приводить, лишь к наиболее грубым, формам безысходного материализма.


[Закрыть] Действительно, здесь мы оказываемся в области, где с особой четкостью утверждаются все последствия космических двойственностей, таких, как сущность и субстанция, Небо и Земля, Пуруша и Пракрити, которые порождают и правят всем проявлением.

Возвращаясь к библейскому символизму, мы видим, что животная жертва фатальна для Авеля,[83]83
  Как Авель проливал кровь животных, так Каин пролил крепь Авеля; в этом как бы выражение «закона компенсации», в силу которого частичные нарушения равновесия, в чем и состоит всякое проявление, интегрируются во всеобщее равновесие.


[Закрыть] а растительные дары Каина не были приняты;[84]84
  Важно отметить, что еврейская Библия признает, тем не менее, важность бескровной жертвы, уважаемой сама по себе: таков случай жертвы Мельхиседека, состоявшей в растительном подношении, по сути, хлеба и вина; но на самом деле это относится к ведическому ритуалу Сомы и к непосредственному воспроизведению «первоначальной традиции» вне специальной формы еврейской и «авраамовой» традиции, и даже гораздо ранее, вне разделения законов оседлых и кочевых народов; это еще раз нам напоминает о связи растительного символизма с «Земным раем», то есть с «изначальным состоянием» нашего человечества. Принятие жертвы Авеля и отвержение жертвы Каина иногда изображается в довольно любопытной символической форме: дым от первой жертвы вертикально поднимается к небу, тогда как от второй расстилается горизонтально по земле; таким образом, соответственно очерчиваются вершина и основание треугольника, представляющего область человеческого проявления.


[Закрыть] тот, кого благословили, умер, тот, который живет, проклят. Равновесие, следовательно, и с той и с другой стороны нарушено; как иначе его восстановить, если не через обмен продукцией, которой каждый располагает? Таким образом, движение соединяет время и пространство, будучи в некотором роде результирующей от их сочетания, и примиряет в них обе противоположные тенденции, о которых только что шла речь;[85]85
  Обе эти тенденции к тому же проявляются также и в самом движении в соответствующих формах центростремительного и центробежного движения.


[Закрыть] и само движение также есть лишь серия нарушений равновесия, но их сумма образует относительное равновесие, соответствующее закону проявления или «становления», то есть самому случайному существованию. Всякий обмен между существами, подчиненный временному и пространственному условиям, в общем есть движение или, скорее, ансамбль двух встречных и взаимных движений, которые гармонизируют и компенсируют друг друга; здесь равновесие реализуется, следовательно, непосредственно самим фактом этой компенсации.[86]86
  Равновесие, гармония, справедливость на самом деле есть только три формы одной и той же вещи; можно было бы найти их соответствие, в определенном смысле, трем областям, о которых мы говорим дальше; разумеется, при условии ограничения справедливости ее самым непосредственным смыслом, простая «честность» в торговых взаимодействиях представляет собою уменьшенное и вырожденное выражение этого в виду сведения всех вещей к профанной точке зрения и к узкой банальности «обычной жизни».


[Закрыть] Альтернативное движение обменов может относиться к трем областям: духовной (или чисто интеллектуальной), психической и телесной; в соответствии с «тремя мирами», обмен принципов, символов и даров и есть то тройное основание в истинной традиционной истории земного человечества, на котором покоится мистерия договоров, союзов и благословений, то есть это в нашем мире есть, по существу, распределение «духовных влияний» в действии; но мы не можем больше останавливаться на этих последних замечаниях, очевидно, относящихся к нормальному состоянию, от которого мы сегодня слишком далеки во всех отношениях и безусловным отрицанием которого, собственно говоря, и является современный мир как таковой.[87]87
  Вмешательство духовного авторитета в то, что касается денег, в традиционных цивилизациях непосредственно связано с только что сказанным; деньги есть в определенном смысле само представление об обмене, что позволяет более ясно понять, какова была в действительности роль символов, которые они на себе несли и которые вместе с ними обращались таким образом, придавая обмену совершенно иное значение, нежели предполагаемая в нем «простая материальность» или же все то, что осталось в отношениях между народами и между индивидами в тех профанных условиях, которые царят в современном мире.


[Закрыть]

Глава 22. ЗНАЧЕНИЕ МЕТАЛЛУРГИИ

Мы сказали, что искусства и ремесла, которые предполагают осуществление деятельности в царстве минералов, свойственны, собственно говоря, оседлым народам, и что как таковые они были запрещены традиционным законом кочевых народов, наиболее общеизвестный пример которого представляет еврейский закон; действительно, очевидно, что эти искусства непосредственно ведут к «отвердению», которое в телесном мире предстает перед нами в наиболее резко очерченной степени в минерале. Притом этот минерал предстает в самой общей форме, как камень, служащий прежде всего для строительства постоянных зданий;[88]88
  Известно, что у многих народов в самые древние времена строительство было из дерева, но очевидно, что такие здания не были ни столь долговременными, ни, следовательно, такими постоянными, как здания из камня; использование минерала в строительстве предполагает, таким образом, большую степень «прочности» во всех смыслах этого слова.


[Закрыть] в особенности город, как составляющий его ансамбль зданий, представляется в некотором роде искусственной агломерацией минералов; и, как мы уже сказали, жизнь в городах соответствует еще большей степени оседлости, чем земледельческая жизнь, так же, как минерал более фиксирован и более «прочен», чем растение. Но есть еще нечто другое; искусства, объектом которых является минерал, включает также и металлургию во всех ее формах; однако, если обратить внимание на то, что в наше время металл стремится все больше и больше заменить собою в строительстве камень, как некогда камень заменил дерево, то есть искушение думать, что это, должно быть, характерный симптом более «продвинутой» фазы нисходящего хода цикла; и вообще это подтверждается тем фактом, что металл играет все возрастающую роль в современной «индустриализованной» и «механизированной» цивилизации, и это так же верно с деструктивной, если можно так сказать, точки зрения, как и с конструктивной, так как потребление металла в ходе современных войн поистине невероятно

Это замечание к тому же согласуется и с той. особенностью, о которой рассказывается в еврейской традиции: в самом начале, когда использование камней было разрешено в некоторых случаях, таких, как строительство алтаря, тем не менее уточнялось, что эти камни должны быть «цельными» и "не тронутыми железом";[89]89
  «Второзаконие», гл. 27, 5, б: «Устрой там жертвенник Господу Богу твоему, жертвенник из камней, не поднимая на них железа; из камней цельных устрой жертвенник Господа Бога твоего…».


[Закрыть] согласно определениям этих строк, в меньшей степени настаивается здесь на факте запрета обрабатывать камень, чем применять металл; следовательно, запрет, касающийся металла, был более строгим, в особенности для всего того, что было специально предназначено для ритуального использования.[90]90
  Отсюда также настоятельное требование использовать каменные ножи при обрезании.


[Закрыть] Следы этого запрета можно еще наблюдать, когда Израиль перестал быть кочевым и строил или заказывал строить постоянные здания: когда строился Храм в Иерусалиме, «на строение употребляемы были обтесанные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его».[91]91
  «3-я Царств», 6,7. – Тем не менее Храм в Иерусалиме содержал большое число металлических объектов, но их употребление относилось к другому аспекту символизма металлов, которое оказывается на самом деле двойственным, как мы только что видели; представляется, впрочем, что запрет был в некотором роде в конце концов «локализован» именно на использовании железа, которое как раз из всех металлов в современную эпоху играет самую важную роль.


[Закрыть] В этом, однако, нет ничего исключительного, и в этом смысле можно было бы найти множество соответствующих свидетельств: так, во многих странах существовало и еще даже существует нечто вроде частичного исключения из общины или, по крайней мере, «отстранения» по отношению к рабочим, имеющим дело с металлом, в особенности, кузнецам, ремесло которых к тому же часто ассоциировалось с практикой худшей и опасной магии, вырождающейся в большинстве случаев в конце концов в простое колдовство. Однако с другой стороны, металлургия в некоторых традиционных формах была, напротив, особенно почитаема и даже служила основанием для очень значительных тайных организаций; мы ограничимся упоминанием в этом отношении примера Мистерий Кабиров, не имея, впрочем, здесь возможности останавливаться на этом предмете, очень сложном и слишком далеко уводящем; сейчас следует отметить, что металлургия имеет одновременно и «священный» аспект и «внешний», и по сути, оба аспекта происходят от двойного символизма, присущего самим металлам.

Чтобы понять это, надо прежде всего вспомнить, что металлы, в виду их соответствия звездам, суть в некотором смысле "планеты низшего мира" таким образом, естественно, они должны иметь, как и сами планеты, от которых они получают и, так сказать, конденсируют влияния в земной среде, и «благоприятный», и «неблагоприятный» аспекты.[92]92
  В зороастрийской традиции планеты, кажется, рассматриваются исключительно как «неблагоприятные» это может быть следствием особой точки зрения в этой традиции; впрочем, то, что сегодня осталось от нее, представляет собою лишь смешанные фрагменты, чтобы можно было выносить точные суждения по этому вопросу.


[Закрыть] Более того, поскольку вообще речь идет об отражении в низшем плане, который очень ясно представляют металлургические шахты внутри земли, «неблагоприятная» сторона легко должна была превратиться в преобладающую; не следует забывать, что с традиционной точки зрения металлы и металлургия находятся в прямом отношении с «подземным огнем», идея которого во многих отношениях ассоциируется с огнем «инфернального мира».[93]93
  Что касается этого отношения к «подземному огню», то явное сходство имен Вулкан и Тувалкаин из Библии представляется особенно значимым; оба к тому же представлены как кузнецы; а по поводу кузнецов мы добавим, что эта ассоциация с «инфернальным миром» достаточно хорошо объясняет то, что мы говорили выше о «зловещей» стороне их профессии. Кабиры, с другой стороны, также будучи кузнецами, имели и земной, и небесный аспекты, что ставило их в отношение и к металлам и к соответствующим планетам.


[Закрыть] Разумеется, влияния металлов, если их принимать с «благоприятной» стороны, используя их поистине «ритуальным» способом в самом полном смысле этого слова, должны быть подтверждены «трансмутацией» и «сублимацией», и они могут даже тогда стать с большим успехом духовной «опорой» (из всего того, что есть на самом низшем уровне), соответствующей тому, что, по аналогии, существует на самом высшем уровне; весь символизм минералов в алхимии, так же, как и в древних инициациях Кабиров, в конечном счете основан на этом.[94]94
  Следует сказать, что, собственно говоря, алхимия остановилась на «промежуточном мире» и придерживается точки зрения, которую можно назвать «космологической» но ее символизм, тем не менее, может быть подвергнут преобразованию, придающему ему ценность поистине духовную и связанную с посвящением.


[Закрыть] Напротив, когда речь идет только о профанном использовании металлов, и учитывая, что сама профанная точка зрения имеет своим необходимым следствием разрыв всякой связи с высшими принципами, то уже больше нет почти никакой другой стороны, кроме «неблагоприятной» в соответствующих влияниях, которые действительно могут осуществляться и которые будут развертываться тем в большей степени, чем они будут оказываться изолированными от всего того, что могло бы их ограничить и уравновесить; именно это исключительно профанное использование, очевидно, и реализуется в современном мире во всей своей полноте.[95]95
  Случай с деньгами, как они существуют сегодня, может здесь служить характерным примером: лишенные всего того, что могло в традиционных цивилизациях превращать их как бы в посредников «духовных влияний», они не только сведены к тому, чтобы быть простыми «материальными» и количественными знаками, но уже не могут играть иную, кроме как пагубную и «сатанинскую» роль, которую слишком легко констатировать в наше время.


[Закрыть]

До сих пор мы занимали точку зрения «отвердения» мира, которая, собственно, ведет к "царству количества", одним из аспектов которого является современное использование металлов; эта точка зрения самым явным образом обнаруживалась во всех вещах вплоть до того момента, до которого мир дошел в настоящее время. Но все может идти и дальше, и металлы, в виду тонкого влияния, связанного с ними, могут играть свою роль в последующей фазе, более непосредственно ведущей к окончательному распаду; конечно, эти тонкие влияния на протяжении хода всего периода, который можно назвать материалистическим, в некотором роде перешли в латентное состояние, как и все то, что находится вне чисто телесного порядка; но это не означает, что они перестали существовать или что они полностью перестали действовать, хотя и скрытым образом, «сатанинская» сторона которого, существующая в самой «машинности», в ее деструктивных применениях в особенности (но не только), вообще есть лишь проявление, хотя материалисты не способны ничего подобного и предположить. Следовательно, эти самые влияния могут лишь ожидать благоприятного случая, чтобы утвердить свое действие более открыто, и естественно, всегда в том же самом «неблагоприятном» смысле, потому что для влияний «благоприятного» порядка этот мир, так сказать, закрыт профанной установкой современного человечества; однако этот случай может представиться в очень недалеком времени, так как растущая во всех областях нестабильность хорошо показывает, что уровень, соответствующий наибольшему действительному преобладанию «твердости» и «материальности», уже превзойден.

Может быть, будет понятнее то, что мы сейчас сказали, если обратят внимание на то, что металлы, согласно традиционному символизму, находятся в отношении не только к "подземному огню", как мы уже указывали, но еще и к "тайным сокровищам" впрочем, все это достаточно тесно соединено по причинам, о которых мы в данный момент никак не можем распространяться, но которые как раз могут помочь объяснению того способа, которым человеческие вмешательства способны провоцировать или, говоря более точно, "приводить в действие" некоторые естественные катаклизмы. Как бы то ни было, но все «легенды» (говоря современным языком), которые сообщают о «сокровищах», ясно показывают, что их «хранители», то есть именно связанные с ними тонкие влияния, суть психические «сущности», к которым очень опасно приближаться, не имея требуемых «квалификаций» и не принимая желательных предосторожностей; но на самом деле, какие же предосторожности могли бы принять современные люди в этом отношении, если они полностью в этих вещах невежественны? Совершенно очевидно, что они лишены всякой «квалификации», так же, как и всякого средства деятельности в этой области, которая ускользает от них вследствие установки принятой ими по отношению ко всем этим вещам; правда, они постоянно хвалятся, что "укротили силы природы", но, конечно, очень далеки от того, чтобы предположить, что за этими самыми силами, которые они рассматривают исключительно в телесном смысле, есть нечто иного порядка, внешней видимостью и проводником чего они реально являются; и это однажды сможет восстать и в конце концов повернуться против тех, кто их недооценивает.

В связи с этим мы добавим попутно другое замечание, которое может показаться странным и любопытным, но к которому мы будем иметь случай вернуться впоследствии: "хранители тайных сокровищ", которые являются в то же самое время кузнецами, работающими в "подземном огне", в «легендах» изображаются одновременно, согласно обстоятельствам, то гигантами, то карликами. Нечто похожее было и у Кабиров, что указывает на то, что весь этот символизм еще доступен практике, относящейся к высшему порядку; но если мы остаемся на этой точке зрения, на которой, в виду самих условий нашей эпохи, мы должны в настоящее время оставаться, можно увидеть в этом лишь в некотором роде «инфернальный» лик, то есть, что в этих условиях, имеется лишь выражение влияний, принадлежащих к низшей и «теневой» стороне того, что можно назвать "космическим психизмом" и как мы это еще лучше увидим в ходе нашего исследования, это действительно суть те влияния, которые в своих различных формах сегодня угрожают «прочности» мира.

Чтобы завершить это рассмотрение, мы отметим еще, как относящееся, очевидно, к «неблагоприятной» стороне влияния металлов, часто встречающееся запрещение носить при себе металлические объекты при выполнении некоторых ритуалов, будь то эзотерические ритуалы,[96]96
  А именно, такой запрет существует, по крайней мере в принципе, в исламских ритуалах паломничества, хотя фактически, сегодня они строго не соблюдаются; более того, те, кто полностью исполнил эти ритуалы, включая то, что составляет их самую «внутреннюю» сторону, должны с этого времени воздерживаться от всякой работы, в которой участвует огонь, что как раз исключает работу кузнецов и других металлургов.


[Закрыть] или же собственно ритуалы посвящения.[97]97
  В западных инициациях в ритуальном приготовлении посвящаемого это выражается в том, что обозначается как «отказ от металлов». Можно сказать, что в подобном случае металлы, помимо того, что действительно могут вредить передаче «духовных влияний», признаются представителями того, что еврейская Каббала называет «скорлупами» или «оболочками» (qlippoth), то есть самого низшего в тонкой сфере, составляющего, если так можно выразиться, инфра-телесное «дно» нашего мира.


[Закрыть] Несомненно, все предписания этого рода имели прежде всего символический характер, и как раз это и составляло их глубокую ценность; но следует учитывать, что истинный традиционный символизм (который не следует смешивать с подделками и ложными интерпретациями, к которым современные люди иногда противозаконно прилагают то же имя)[98]98
  Так, профанные «историки религии» в первой половине XIX века изобрели нечто, чему они дали имя «символический» и что было системой интерпретаций, имеющей к истинному символизму крайне отдаленное отношение; что касается чисто «литературного» злоупотребления словом «символизм», то очевидно, что об этом и говорить не стоит.


[Закрыть] имеет всегда действенное значение и что его ритуальные приложения, в частности, оказывают совершенно реальное воздействие, хотя узко ограниченные способности современного человека вообще не могут его воспринимать. Речь здесь вовсе не идет о смутных, «идеальных» вещах; но как раз наоборот, о вещах, реальность которых проявляется иногда самым «осязаемым» образом; если бы это было иначе, то как можно было бы объяснить тот факт, например, что есть люди, которые в определенных духовных состояниях не могут переносить ни малейшего контакта, даже опосредованного, с металлами, даже тогда, когда этот контакт осуществляется без их ведома и в условиях, в которых они не могли бы это заметить своими телесными чувствами, что совершенно исключает психическое и «упрощенческое» объяснение через «самовнушение»?[99]99
  Здесь мы можем привести в качестве известного примера случай Шри Рамакришны.


[Закрыть] Если мы добавим, что этот контакт может в подобном случае привести внешним образом к тому, что вызывает физиологические эффекты настоящего ожога, то современным людям следовало бы дать себе труд поразмышлять об этих фактах, если они еще на это способны; но профанная и материалистическая установка и предубеждение, которое из этого следует, погружают их в неизлечимое ослепление.