Текст книги "Вне конкуренции"
Автор книги: Рената Тревор
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Рената ТРЕВОР
ВНЕ КОНКУРЕНЦИИ
OCR – tysia
Spellcheck – Tetyna
Роман/Пер. с англ. JI.M. Данько. – М.:
Издательский Дом «Панорама», 2005. – 192 с.
ISBN 5-7-24-1747-Х
Дейзи Тревис, очаровательная женщина и преуспевающий юрист, знакомится с Джеком Доусоном, который с
первого взгляда поразил ее в самое сердце. Хоть Джек, по мнению Дейзи, самый потрясающий и сексуальный
мужчина на свете, но всерьез увлекаться им не стоит – его не интересуют серьезные отношения. Ну, что ж, зато
она ничего не имеет против флирта... Они проводят изумительную, волшебную ночь, после чего расстаются вроде
бы без сожалений. Но не было дня, чтобы Дейзи и Джек не вспоминали друг о друге. И время оказалось бессильным
перед их памятью. Ведь известно, что разлука для любви, как ветер для огня – маленькую любовь быстро гасит, а
большую разжигает еще сильней...
1 глава
Судья Дейзи Тревис взглянула на бланк четырехдневной туристической путевки в своей руке
и улыбнулась. Строго говоря, ее должна была возмутить хитрая тактика собственного отца, судьи
Джорджа Тревиса, однако она прекрасно знала, что тот умеет добиваться желаемого. Это качество
было присуще ему еще в те далекие времена, когда он только постигал азы юриспруденции.
В другой раз Дейзи непременно поворчала бы втихомолку на любимого папу, который
нарочно избрал для вручения рождественского подарка не просто Дворец правосудия, а именно тот
зал суда, в котором она работала. Впрочем, долгое время в этом помещении рассматривал дела сам
Джордж Тревис – до тех самых пор, пока не стал окружным судьей и не переместился на другой
этаж здания.
Дейзи была последним представителем судейской династии Тревисов, начало которой
положил прадедушка Тед Тревис. С самого начала – практически с рождения – Дейзи не
оставалось ничего иного, как последовать по стопам своих предшественников. Таковы уж были
семейные традиции. Хочешь или нет, но приходилось их придерживаться.
Разумеется, Джордж Тревис очень удивился бы, узнай он о желании Дейзи вести совершенно
другой образ жизни. И уж совсем изумило бы его известие о том, что единственной дочери вовсе
не хотелось становиться судьей.
Однако ни в детстве, ни тем более в юности у Дейзи не хватило смелости заявить о
нежелании, учиться на юридическом факультете. Ведь до нее этот путь прошел не только отец, но
также дед и прадед. А Дейзи больше хотелось жить, как это делали мать или бабушка. Быть женой,
матерью, растить детей, создавать уют в доме, участвовать в общественных делах, по
воскресеньям посещать церковь...
Все это могло бы быть вполне осуществимым, будь у Дейзи братья. Но таковые
отсутствовали. Не было даже сестер, горящих желанием следовать семейной традиции. Вся
ответственность легла на хрупкие плечи Дейзи. Так уж вышло, что она стала последним звеном в
цепи пользующихся немалой известностью судейских Тревисов. Иными словами, выбора у нее не
было. О другом жизненном пути не приходилось даже мечтать.
Дейзи открыла небольшую, прилагающуюся к путевке брошюру. «Четыре дня в раю!» —
было напечатано в верхней части страницы крупными алыми буквами. Ниже располагалось фото
пляжа с чистым белым песком и прозрачной аквамариновой морской водой.
Однако Дейзи видела во всем этом не просто отдых, а возможность хотя бы ненадолго удрать
от изрядно надоевшей действительности.
Подумать только, целых четыре дня ей предстоит провести вдали от работы, давно уже не
приносящей особого удовлетворения и лишь вызывающей головную боль. И еще изжогу, от
которой спасают – да и то не всегда! – только понижающие кислотность таблетки.
Может, на отдыхе у меня исчезнут круги под глазами, с надеждой подумала Дейзи. И
улучшится цвет лица. Ведь уже даже макияж не помогает замаскировать мою устойчивую
бледность. И вообще... могу я хотя бы несколько дней пожить так, как живут обычные нормальные
люди, которые спокойно спят по ночам, а не корпят над делами, назначенными для рассмотрения в
суде.
– Удивительно, как это мной заинтересовался Фред, – вполголоса пробормотала она. – И
тут же стиснула зубы, борясь с неприятными воспоминаниями, которые пробудила в ней мысль о
Фреде Миллере.
Почему он был так настойчив?
Этот вопрос Дейзи задавала себе множество раз и не находила ответа.
Зато сейчас у нее есть путевка в прекрасное место, славящееся своими отелями,
качественным обслуживанием и великолепными пляжами. Еще немного – и Дейзи будет далеко
от Дворца правосудия, подсудимых и... Фреда Миллера с его назойливым ухаживанием.
Когда десять минут назад, проложив себе дорогу среди выходящих из зала суда людей, отец
взял Дейзи под руку и отвел в сторонку, она невольно подумала, не напрасно ли в одиночку
борется с нарастающим комом своих проблем.
Отец словно нависал над ней. Тут следует заметить, что высокий и солидный Джордж Тревис
всегда производил на людей несколько пугающее впечатление – не в последнюю очередь из-за
громкого зычного голоса. Чем и пользовался с неизменным успехом в самых разных жизненных
ситуациях.
И Дейзи вдруг безумно захотелось прижаться к отцу, укрыться в его сильных объятиях от
всех личных невзгод, с головой окунуться в восхитительное ощущение безопасности, уюта и
тепла. У нее возникло сильное желание поведать отцу обо всех своих сомнениях относительно
правильности выбранного пути. Она понимала, что ее положению могли бы позавидовать многие,
но радости от этого не испытывала.
К тому же с некоторых пор ей начал досаждать ухаживаниями адвокат Фред Миллер.
Разумеется, Дейзи ни о чем таком говорить не стала, а минуту спустя отец вручил ей путевку.
– Не дуйся, – с улыбкой сказал он, заметив проскользнувшую по лицу дочери тень. —
Понимаю, подарки приятнее получать в более спокойной обстановке. Но так я, по крайней мере
уверен, что ты не швырнешь мне путевку в лицо.
Конечно, отец был прав. Но так, как прав он был практически всегда, это слегка раздражало.
Поэтому у Дейзи появились силы отстраниться и вновь обрести независимый и уверенный вид, в
некотором роде являвшийся своеобразной визитной карточной судейской династии Тревисов.
Джордж Тревис поднял бровь, ожидая ответа.
– Я и не думала дуться, – сказала Дейзи. – Но запомни три вещи. Во-первых, яблоко от
яблони недалеко падает. Во-вторых, мне известно, когда у тебя день рождения, так что я смогу
отыграться сполна. А в-третьих, – плотоядно улыбнулась она, – мое отмщение будет ужасно.
Так, что готовься, папочка!
Судья Джордж Тревис от души расхохотался.
Кстати, его заразительный смех тоже являлся своего рода товарным знаком. Ни с чьим
другим его спутать было невозможно.
– Веселись, веселись, – обронила Дейзи. – Интересно, что сказала бы мама, узнав, что ты
увлекаешь на стезю коррупции собственную дочь?
Они посмотрели друг на друга, и в их глазах появилось особенно теплое выражение. Так
бывало всегда, когда речь заходила о рано ушедшей из жизни Эстер Тревис.
– Не преувеличивай. Уверен, мама бы нас поняла.
Дейзи вздохнула.
– Не сомневаюсь. По-моему, она всегда была умнее нас с тобой вместе взятых. На лице
Джорджа возникло озабоченное выражение.
– Эй, детка, у тебя все в порядке? – спросил он. – Может, беспокоишься о предстоящем
рассмотрении дела Рода Сандерсторма? Всем известно, какой он мерзавец...
– Уж это точно, – усмехнулась Дейзи. – Все знают, что он собой представляет. Но в моей
практике попадались преступники и поопаснее этого ловчилы, так что как-нибудь справлюсь. Если
полиция представит достаточно доказательств в пользу виновности Рода Сандерсторма, то на этом
его бесчинства закончатся.
– Молодец! Узнаю свою девочку.
– Жаль только, что вместе с Родом невозможно упрятать за решетку и остальных членов его
клана, – негромко заметила Дейзи. – В подобном случае моя жизнь была бы значительно
спокойнее. Впрочем, об этом рано думать. Сейчас меня больше занимает твой подарок. – Она
помахала в воздухе путевкой.
Джордж Тревис улыбнулся, однако озабоченное выражение не покинуло его глаз.
– Понимаю, детка, в нашем деле порой приходится несладко. Тем более, что в последнее
время тебе пришлось вынести решение сразу по нескольким сложным случаям кряду. А тут еще
дело Сандерсторма.
– Не печалься. Ты ведь сам говорил, что подобные дела способствуют карьерному росту.
– Да. Но я также упоминал о том, что карьера хороша для тех, кто полезен обществу, —
напомнил Джордж Тревис.
Несколько задетая словами отца, Дейзи заметила:
– Мне казалось, что моя деятельность способствует очищению общества от множества
негативных проявлений. И если я отправлю на нары такого субъекта, как Род Сандерсторм...
Тревис замахал руками.
– Уймись, девочка! Похоже, я брякнул лишнее, а ты восприняла мои слова всерьез. Прости,
меня несколько занесло в сторону. На самом деле мне бы следовало поговорить о тебе и твоей
семье.
– О моей семье? – искренне удивилась Дейзи. – Как будто ты не знаешь, что вся моя
семья – это ты. Мой единственный близкий человек.
– Речь не обо мне, – нетерпеливо возразил Джордж.
Дейзи пожала плечами.
– Но ведь ближе тебя никого нет.
– Вот именно, – с нажимом произнес отец.
Ну, начинается! – поморщилась Дейзи.
Именно поэтому она и не любила обсуждать с отцом свою личную жизнь. Впрочем, таковой
в данный момент не было вообще, но все же...
– Папа, я не желаю в очередной раз выслушивать лекцию о биологических часах и тому
подобном. Сам прекрасно знаешь: профессия судьи практически не оставляет времени для...
– Это ты брось, – прервал ее Джордж. – У твоей матери почему-то нашлось для меня
время. И для тебя тоже. Или ты вообразила, что появилась на свет неким особым способом? – На
лице отца вновь расцвела лучезарная улыбка – та самая, благодаря которой среди друзей он слыл
очень обаятельным человеком.
– Папа, – с упреком произнесла Дейзи, – ведь ты начал готовить меня к будущей
профессии еще в те дни, когда подкладывал на мой детский стульчик свои толстенные книги по
законодательству. Так что не жалуйся теперь, что я не спешу сделать тебя дедом и отдать тебе на
растерзание твоих собственных внуков!
– На растерзание? – удивленно вскинул брови судья Тревис. – По-твоему, я
терроризировал тебя?
Дейзи понимала, что отец по обыкновению пытается поддеть ее, однако сейчас у нее не было
сил для поддержания подобной игры. Поэтому она сделала единственную беспроигрышную вещь
– шагнула вперед, обняла отца, чмокнула его в щеку и прошептала:
– Я горжусь тем, что у меня такой отец.
– Ах, детка! – сразу расчувствовался Джордж.
Дейзи почему-то почувствовала себя виноватой, хотя сказала истинную правду. Она
действительно гордилась тем, что является дочерью такого человека, как Джордж Тревис. И ей
хотелось сделать все возможное, чтобы отец тоже мог гордиться ею. Поэтому сначала Дейзи была
одной из лучших студенток юридического факультета, а сейчас изо всех сил старалась стать
выдающимся судьей.
– Я бы подарила тебе с дюжину внуков, если бы могла, – сказала она. – Но, к сожалению,
мы не всегда получаем то, чего хотим.
Отстранившись, Дейзи увидела в глазах отца боль и поняла, что он вспомнил о жене.
– С другой стороны, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, – быстро добавила
она, взглянув на путевку, которую все еще сжимала в руке. – Вдруг я встречу какого-нибудь
симпатичного островитянина на острове Кенгуру, влюблюсь и привезу с собой в Аделаиду? —
Дейзи мечтательно улыбнулась. – Сделаю из него этакого домашнего мужа, который станет
готовить еду, поджидая меня с работы, и присматривать за нашими ребятишками. Представляешь,
полон дом детишек, и все как две капли воды похожи на меня!
Джордж вновь повеселел.
– Ты моя прелесть. – Протянув руку, он ласково ущипнул дочь за щеку. – Если бы ты
только знала, как я тебя люблю!
Дейзи вздохнула и заморгала, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы.
– Я тоже люблю тебя, папа.
Он кивнул на красочную брошюру.
– Отдохни как следует. – Быстро взяв себя в руки, он вновь приобрел привычный
«судейский» вид. – Проведи эти четыре дня с максимальной пользой. Поезжай на остров, а
работу оставь здесь. Никуда она не денется! – Джордж нежно стиснул локоть дочери и
одновременно кивнул клерку, пытавшемуся на расстоянии привлечь его внимание. Затем он вновь
взглянул на Дейзи и подмигнул. – А если встретишь какого-нибудь смазливого пляжного
волокиту, первым делом заставь его подписать брачный контракт.
Рот Дейзи изумленно открылся сам собой, но, когда отец вышел, она рассмеялась.
Курортный роман!
А что? Может, это именно то, что нужно! Только без всяких долгосрочных обязательств,
разумеется. Да-да, курортный роман тем и хорош, что твой временный партнер не объявится вдруг
почти через год, умоляя о продолжении отношений.
Дейзи аккуратно положила путевку и брошюру в карман своего строгого делового пиджака.
В ее голове успел сформироваться план действий.
Она оставит Фреду записку, в которой вновь объяснит, что между ними все кончено. Потом
уедет, предоставив своему ухажеру достаточное количество времени, чтобы он успел усвоить ее
послание и свыкнуться с мыслью о неизбежности разлуки. А когда Дейзи вернется с острова, Фред
больше не будет надоедать ей в ее собственном кабинете.
Боже милостивый, целых четыре дня свободы! Можно бездельничать, читать, валяться на
солнышке, купаться, пить нечто приятное из высокого стакана, украшенного крошечным
декоративным зонтиком.
– И, возможно, улечься с кем-нибудь в постель, – пробормотала Дейзи, улыбаясь.
– Простите? – посмотрела на нее молоденькая помощница, зашедшая в зал суда, чтобы
собрать со столов бумаги.
Сообразив, что говорит вслух, Дейзи быстро произнесла:
– Устала я сегодня, хочется поскорей улечься в постель. – На ее губах вновь возникла
радостная улыбка. – Тем более, что с завтрашнего дня у нас начинаются рождественские
каникулы.
– Ты еще не принял предложения о переходе на службу в наше отделение полиции? спросил
Майк Доусон своего старшего брата Джека.
Тот помедлил с ответом, глядя на веселящихся гостей и родственников. Братья сидели за
свадебным столом. Виновником торжества являлся сам Майк, а его прелестная избранница Джули
в скромном, но элегантном белом платье танцевала сейчас со своим отцом.
Джек давно принял решение сменить место службы, оставить работу в полиции на острове
Кенгуру и обосноваться на материке, в Аделаиде, где находилась вся его многочисленная семья.
Однако ему не хотелось говорить об этом сейчас. Нынешний день принадлежал молодоженам —
Майку и Джули, и Джеку не хотелось привлекать к своей персоне даже малую часть
причитающегося им внимания.
– Еще думаю, – нехотя обронил он.
– Решайся! – горячо произнес Майк. – Будешь поближе к семье. И потом, скоро мне
наверняка понадобится твоя помощь. – Джек вопросительно взглянул на брата, и тот лукаво
подмигнул ему. – Станешь по пятницам выполнять роль няньки для нашего малыша!
– Что? Вы с Джули уже успели...
– Вот именно, братишка! – счастливо рассмеялся Майк. – Скоро станешь дядей.
– Не забывай, что Энн и Грег уже сделали меня таковым в прошлом году, – заметил Джек.
Речь шла об их сестре и ее муже.
– Ну и что? Привыкай к мысли, что у тебя будет много племянников.
Джек усмехнулся.
– Знаешь, чем дольше я разговариваю с тобой, тем больше склоняюсь к мнению, что мне
действительно следует перебраться в Аделаиду. Похоже, чем старше я становлюсь, тем больше
сентиментальности появляется в моем характере.
К ним приблизилась их старшая сестра Синти с бокалом на высокой ножке, наполовину
наполненным шампанским. Она покосилась на жестяные банки в руках братьев и поморщилась.
– Пиво? А я-то надеялась, что вместе с дипломами полицейской академии вы приобрели
хотя бы малую толику хороших манер.
Майк самодовольно ухмыльнулся.
– Вот как? А где, по-твоему, мы совершенствовали навыки по части употребления столь
презираемого тобой напитка?
– Шампанское предназначается для дам, Синти, – добавил Джек.
Она со вздохом покачала головой.
– Ох уж эти мужчины!
Майк подмигнул старшему брату, и в следующую секунду они чокнулись пивными банками,
после чего поднесли их к губам.
Синти даже передернуло от отвращения.
– Кошмар! Бедняжка Джули, ей придется основательно заняться твоим перевоспитанием, —
заметила она, обращаясь к Майку. Затем перевела взгляд на Джека. – А у тебя дела плохи,
дорогой братец, тобой и заняться-то некому, ты ведь не женат. – Отвернувшись, она направилась
к ближайшей группе гостей.
– Кто бы говорил! – с усмешкой бросил Джек ей вслед.
Синти тоже пока не обзавелась собственной семьей, все свои силы отдавая работе. А
служила она в полиции, в том самом отделении, куда собирался устроиться Джек. Справедливости
ради надо сказать, что поклонников у Синти было множество, но родные не помнили случая,
чтобы она встречалась с кем-нибудь из ухажеров больше трех раз.
– Ой-ой-ой! – вдруг воскликнул Джек. – Дядя Энтони взял свою волынку. – Речь шла о
муже тетушки Марты, чрезвычайно гордившемся своим шотландским происхождением. – Сейчас
начнется! Уведи куда-нибудь Джули, иначе она подумает о нашей семье невесть что...
– Не беспокойся, Джули в восторге от всех нас, – уверенно произнес молодожен.
Джек с улыбкой взглянул на него.
– В таком случае ей следует поскорее показаться психиатру. Нормальный человек не может
быть в восторге от нашей сумасшедшей семейки.
Майк в ответ лишь рассмеялся. Затем он встал, пересек лужайку, вошел в круг танцующих и
решительно перехватил свою юную супругу у ее отца.
Некоторое время Джек наблюдал за влюбленными, потом его внимание привлекли
подбежавшие собаки – овчарка Джилл и спаниель Чарли. Первая принадлежала Синти, второй —
самому младшему брату Томми. Взглянув на собак, Джек рассмеялся.
– Что? Бантики? Кто это додумался украсить вас дурацкими розовыми ленточками?
Наверняка дело рук нашей неугомонной мамочки! – Он похлопал Джилл по спине, а Чарли
потрепал за ухо. – Напрасно вы согласились. Над вами смеются все собаки в округе. Впрочем, не
вы одни сегодня в подобном положении. Меня тоже заставили вырядиться в идиотскую одежку. —
Он недовольно оглядел свой смокинг. – А к ней полагается киска. Галстук-бабочка называется, —
назидательно произнес Джек, глядя в смышленые собачьи глаза. – Так что все мы тут нынче
выступаем в роли клоунов. И не мне над вами насмехаться, верно?
Джилл положила ему на колено лапу, а Чарли усиленно завилял хвостом-коротышкой. Потом
скрылся куда-то, но вскоре вернулся с палкой в зубах, которую положил к ногам Джека и взглянул,
словно говоря: «Не грусти, парень! Давай лучше поиграем».
– Да? – сказал Джек. – Ладно, ребята, порезвитесь немного.
Размахнувшись, он швырнул деревяшку в направлении сада. Джилл и Чарли понеслись туда
со всех четырех лап.
Джек посмотрел на танцующих и не видящих никого Майка и Джули, и отчего-то ему стало
грустно. И даже немножко завидно.
Вернувшаяся с палкой Джилл ткнулась холодным носом в его руку.
– Это ты, девочка? А где же твой приятель?
Овчарка выронила палку из пасти и повернула голову в ту сторону, где Чарли сидел на травке
напротив стола, гипнотизируя взглядом тетушку Марту. Та увлеченно обсуждала что-то с другой
гостьей, время от времени взмахивая вилкой, на зубцы которой был нанизан кусочек бараньей
котлеты.
– Вот он где, проказник! Видишь, малышка, таковы все мужчины: всегда находятся в
поисках более интересного занятия. Ступай к Чарли, иначе этому прохвосту достанется все самое
вкусное. – Он проводил Джилл взглядом. – Правильно, девочка, беги. Я тоже скоро сменю род
деятельности...
– Пойдешь сегодня смотреть фейерверк? Или я забыл сказать тебе, что отель «Нимфа»
устраивает на пляже вечеринку?
– Не только не забыл, но говоришь уже третий раз, – хмыкнул Джек Доусон, пропуская
впереди себя в дверь своего непосредственного начальника Алекса Дэвидсона. – Только мне не
очень хочется туда идти.
Казалось, Алекса обескуражил подобный ответ.
– Парень, похоже, ты совсем не умеешь расслабляться, – заметил он, выходя на крыльцо.
– Все время работаешь, работаешь... А когда же отдыхать?
Джек засмеялся.
– Да отдыхаю я! Просто меня не очень-то прельщает перспектива весь вечер толкаться в
толпе туристов.
Последних здесь действительно было хоть отбавляй. Особенно молодых красивых женщин.
Слишком молодых, на взгляд Джека. Но потому-то Алекс и пытается соблазнить его ночным
зрелищем.
Несмотря на то, что не так давно Джеку исполнилось всего тридцать четыре года, наблюдая с
балкона своей служебной квартиры за веселыми, загорелыми девушками, едва достигшими
возраста, позволяющего принимать участие в выборах, он чувствовал себя... старым.
– Ладно, как хочешь, – вздохнул Алекс. – А я, признаться, думал: может, ты
познакомишься с какой-нибудь симпатичной женщиной, приятно проведешь время... – Алекс
Дэвидсон был пятидесяти пяти лет от роду, женат, имел двоих дочерей-студенток и не жаловался
на жизнь. – Что толку так долго оставаться холостяком, если не пользуешься преимуществами
подобного положения? – добавил он, искренне недоумевая.
– По-моему, совершенно незачем шататься по пляжу в поисках приятного общества, ведь
для этого существует множество других мест, – ответил Джек.
В действительности он сам не знал, где находятся подобные места. А если бы даже и знал, то
никуда бы не пошел. Просто ему нужно было как-то отвязаться от Алекса.
– Ах, хитрюга! – воскликнул тот, подтолкнув Джека в бок. – Небось, давно уже подцепил
какую-нибудь пташку на морском вокзале или на пароходе, а?
– Никого я не подцепил, – отмахнулся Доусон.
Впрочем, даже он не стал бы отрицать, что на него действует воздух, напоенный ароматами
моря и смолянистыми запахами разогревшихся под солнцем вечнозеленых растений, несколько лет
назад посаженных вдоль берега. Все эти благоухания тревожили Джека, пробуждали в нем
чувственные желания.
– Ладно, приятель, мне все ясно, – усмехнулся Алекс. – Тебе не нужна шумиха. Хочешь
создать маленький райский уголок для двоих, верно? Так бы сразу и сказал.
– Я не против шумихи, – возразил Джек. – Просто не люблю, когда под одежду попадает
песок.
Несколько мгновений Алекс размышлял над этой фразой, потом его лицо озарилось лукавой
улыбкой.
– Ну да, песок может доставить некоторые неудобства, если лежишь на нем с подружкой.
– Именно это я и хотел сказать, – ухмыльнулся Доусон, открывая дверцу своего
служебного «лендровера».
– Понятно. Рад, что ты все спланировал заранее и теперь не станешь ломать голову над тем,
как провести свободное время. Кстати, если захочешь подкрепиться, советую заглянуть к Питу.
Помнишь, мы когда-то заезжали на ланч в его пляжный ресторанчик?
Джек кивнул.
– Конечно, помню. Ладно, до встречи.
– Успехов! Не делай, чего не следует, но делай все то, чем я сам хотел бы заняться, да не
могу.
– Брось, – хмыкнул Джек. – Я видел у тебя на рабочем столе фотографию жены, так что
не жди от меня сочувствия. – Включив зажигание, он тронул «лендровер», оставив позади
смеющегося Алекса. Должно быть, миссис Дэвидсон ожидает сегодня приятная ночка, решил он.
Свернув в направлении пансиона, в котором для проживания полицейских было
зарезервировано несколько номеров, он подумал о том, каково это, каждый день возвращаться с
работы к одной и той же женщине, и так год за годом. А может, в этом что-то есть?
Джек использовал свою работу в качестве предлога, позволяющего оставаться холостым.
Однако многие из коллег-полицейских были женаты. И в глубине души Джек понимал, что на
самом деле проблема в другом: просто он привык к одиночеству, которое позволяет делать, что
угодно и как угодно. И если уж начистоту, Джек плохо представлял себе такое существование,
когда нужно постоянно учитывать желания другого человека.
Вздохнув, он подумал о том, что, возможно, не создан для брака. Однако Джеку не хотелось,
чтобы дела действительно обстояли таким образом, ведь он происходил из большой семьи и знал,
как огорчатся родители, узнав о его нежелании обзавестись женой и детишками.
Как бы то ни было, шли годы, а он так и оставался холостым. Хотя порой ему становилось
обидно при мысли, что у него никогда не будет собственных отпрысков. Но, ведь чтобы они
появились, нужно сначала жениться, не так ли?
Что ж, женится он или нет, но в монастырь точно не пойдет. Ни сейчас, ни в отдаленном
будущем. Сейчас особенно, ведь впереди несколько свободных дней.
Значит, нужно начать отдыхать прямо сейчас!
Джек крепче сжал баранку, делая новый поворот – на проложенную вдоль берега
извилистую дорогу, ведущую прямо к его пансиону.
Начать-то нужно, но с чего? – спросил он себя. Возможность познакомиться с кем-нибудь на
пароходе я упустил. На причале тоже никого не приметил. Неужели впрямь придется отправляться
на пляжную вечеринку? Но не по возрасту мне ухаживать за вчерашними школьницами. Можно
заглянуть в какой-нибудь бар, но там тоже наверняка сидят одни юные ветреницы. Так что же
остается?
Девочки по вызову! Джек хохотнул, но тут же нахмурился. Нет, только не это. Да, парень,
плохи твои дела.
Что бы Джек ни думал о себе, но он все еще был молодым и привлекательным для женщин
человеком. Постоянные тренировки в гимнастическом зале не позволяли его упругим мышцам
терять форму. В финансовом смысле Доусон обладал полной независимостью. Он не был богат, но
на приличное существование ему вполне хватало.
И при всем том ты не можешь найти себе подружку! – скрипнул зубами Джек.
Приближаясь к пансиону, Доусон снизил скорость. Небольшое симпатичное строение
находилось в некотором отдалении от основного средоточия гостиниц и туристических
комплексов. Что имело немало преимуществ, но также и некоторые недостатки. Одним из них был
тот, что здесь любили останавливаться в основном пожилые супружеские пары, и почти совсем не
было молодых женщин.
Главным же преимуществом Джек считал то, что его номер находился на последнем,
четвертом этаже здания и из окон открывался радующий сердце вид на бухту. Он не жалел, что
провел здесь несколько последних лет. Но с недавних пор его почему-то потянуло домой, в
Аделаиду.
Джек вновь взглянул вперед, на возвышающийся на холме пансион, потом направо – на
пляж, усеянный выкрашенными в красный цвет и ярко выделяющимися на фоне крупного белого
песка деревянными грибками. Он миновал прибрежный ресторанчик Пита, по случаю праздника
украшенный флажками и воздушными шарами.
Может, устроить себе вечером автомобильную прогулку? – подумал Джек. Прокатиться
вдоль берега и обратно, а потом поужинать у Пита запеченной в золе рыбой с прохладным белым
вином и вернуться к себе в номер до того, как начнется гулянье? Потом можно принять душ и
устроиться в сумерках на балконе, откуда будет хорошо видно не только все происходящее на
местном пляже, но даже фейерверк на центральном. На губах Джека появилась мечтательная
улыбка. А что, не такой уж плохой вечер получится! Пусть в одиночестве и без интимных
приключений, но все же... Конечно, секс вещь неплохая, однако иной раз можно обойтись и без
него...
Дорога сделала очередной виток, и Джек поспешно нажал на тормоза, чтобы не сбить
молодую женщину, толкавшую перед собой мотороллер.
Незнакомка была в узких брючках, спускавшихся чуть ниже колена, кроссовках и
мешковатой белой футболке. Пряди темных, выбившихся из завязанного на затылке хвоста волос,
прилипли к покрытой испариной шее и щекам женщины. Лицо ее раскраснелось, футболка
приклеилась к влажной спине.
Интересно, сколько времени она уже толкает эту штуку? – мелькнуло в голове Джека.
Он свернул на обочину, но, заметив обеспокоенный взгляд незнакомки, подумал, что
предложение помощи может быть истолковано ею неправильно. Поэтому, выйдя из автомобиля,
Джек достал из кармана форменных брюк бумажник, в котором находилось его служебное
удостоверение.
– Здравствуйте, – дружелюбно произнес он, открывая бумажник. – Вам помочь? Я
полицейский, Джек Доусон. – Заметив, что женщина замедлила движение, он улыбнулся шире. —
Это я говорю на тот случай, чтобы вы не подумали, будто имеете дело с местным маньяком-
насильником.
Обронив эту фразу, Джек замер, ожидая... сам не зная чего. Веселой искорки в глазах
симпатичной незнакомки? Или, может, насмешки над его не слишком удачной попыткой
пошутить? И уж конечно меньше всего он ожидал увидеть страх. Впрочем, «страх» слишком
сильно сказано. Однако женщина явно напряглась, услышав про насильника.
– А что, здесь водятся маньяки? – спросила она, наконец улыбнувшись. У нее был
мелодичный грудной голос.
Джеку он даже показался знакомым.
– Кто? – спросил он рассеянно. В следующую секунду его мозг вернулся в нормальный
рабочий режим. Черт побери, кажется, я действительно нуждаюсь в отдыхе! – Ах да! Э-э... нет, в
этом смысле у нас тихо. Просто я боялся вас напугать.
Незнакомка прислонила мотороллер к бедру и пристально взглянула на Джека.
– Должна заметить, вы избрали оригинальный способ. Особенно если учесть, что
общаетесь с женщиной.
– Наверное, дело в том, что я давно этого не делал, – пробормотал Джек, обращаясь скорее
к себе самому, чем к собеседнице.
– Чего вы не делали? – переспросила она.
Джек предпочел проигнорировать вопрос.
– Интуиция подсказывает мне, что вы превосходно справились бы и без моей помощи.
На сей раз, незнакомка улыбнулась по-настоящему. Глядя на нее, Джек пожалел, что она не
сняла очков, из-за которых совершенно не было видно ее глаз.
Она кивнула на все еще открытый бумажник Джека с вложенным в него удостоверением.
– А что вы здесь делаете, Джек Доусон? Объезжаете свой участок?
– Так точно, мэм, – с улыбкой ответил он. – Как вы догадались?
Она кивнула на «лендровер».
– Ведь это служебный автомобиль?
– Да. Здесь все в полиции пользуются такими.
– То есть вы только и делаете, что катаетесь на свежем воздухе, – с оттенком непонятной
зависти произнесла собеседница. – Немудрено, что у вас такой красивый загар.
Джек рассмеялся.
– Мы здесь давно перестали обращать внимание на подобные мелочи.
– А, понимаю! Наверное, вам очень докучает жара.
– Верно, порой приходится нелегко, – согласился он. – Хорошо, хоть ночью мы
предоставлены самим себе. Хотя порой мне даже снится, что я еду куда-то, ищу места, где можно
было бы укрыться от палящего солнца.
– Выходит, вы не умеете отдыхать?
Джек пожал плечами.
– А вы спрашиваете об этом, потому что тоже испытываете подобные затруднения?
– С чего вы взяли? – с некоторым вызовом произнесла собеседница. – Может, все
свободное время я трачу, катаясь по острову на мотороллере!
Джек окинул взглядом ее транспортное средство.
– Но ведь он наверняка арендованный.
– И что с того? Разве нельзя, к примеру, предположить, что я не хочу отягощать себя
бременем собственности?
Он посмотрел на ее кроссовки.
