Текст книги "Бейбарсов Карибского моря (СИ)"

Автор книги: Рената Рахимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Какая разница? Отрава, которая помешает Вам зачать. Не волнуйтесь, от этого не умирают и даже не страдают.

– Что-то я не слышала про такие микстуры у медиков.

– А кто сказал, что я занимался одной лишь традиционной медициной? – парировал Глеб, – не собираюсь я Вас травить. Ничего личного, но Ваш труп представляет для меня ровно такой же интерес, как и Ваше беременное тело. Что-что, а обрюхатить и бросить Вас я не планирую, это нечестно и некрасиво по отношению к Вашей персоне.

Какой заботливый… Надо же.

Гроттер выпила. Пряные травы… Непривычный горьковатый привкус.

– Вы еще и колдун? – с ядом вопросила она.

– Лет двести назад меня бы точно сожгли, к Вашей вящей радости.

Она, пожалуй, с удовольствием посмотрела б.

Что такое насыщенная пиратская жизнь, девушка имела счастье пронаблюдать на следующий день, когда его фрегат встретился с вражеским судном.

«Испанские псы», – донесся до Тани чей-то злобный вопль. Жаль, что не англичане, – подумала рыжеволосая. Испанцы были во много раз хуже, чем Некромаг… Вряд ли они бы согласились помочь несчастной жертве похищения. Вот пустить ее по кругу, или на дно, вместе со «Стражем» – это пожалуйста… В гуманизм испанцев, в то, что кто-то войдет в ее положение, Таня не верила.

Пока громыхали пушки и корабль качало, она старательно пыталась читать. Получалось плохо. Сверху раздался оглушительный грохот, точно упало что-то тяжелое – и корабль совершил резкий разворот, отчего в комнате посыпалось все, что не было прикручено или прибито.

Потом началась пальба. Судно столкнулось с судном, раздался громкий крик «На абордаж»… Вот бы все переубивали друг друга!

На крики и ожесточенную возню Гроттер внимания не обращала. Толку?

Стихло все внезапно.

Тихо было очень долго – час, два, три, а потом «Страж» вновь начал стремительное движение. И снова был грохот пушек…

Девушка осторожно выглянула в окно. Огромный корабль испанцев, расстреливаемый фрегатом Некромага, медленно опускался на дно морское…

Когда он ворвался в каюту, Татьяна пыталась прибраться. Поразительное самообладание, отметил капитан. Ни намека на страх или истерику… Всем бы такую выдержку.

– Раны перевязывать умеете? – вопросил Некромаг, вытаскивая из шкафа огромный ящик.

– Я… помогала отцу. Как и Вы, он был бакалавром медицины, – помедлив, ответила она.

Бейбарсов кивнул.

– Значит, от вида крови сознание не потеряете. Идемте, поможете. Действовать нужно быстро – чревато, а я один не успею.

Отлично, теперь еще и помогать этим выродкам, подумала девушка, но выбора не было. Сейчас главное – выжить.

На палубе творился бедлам. Стояли сундуки – видимо, с захваченным добром, провиант и бочки, валялась обломанная мачта… Сновали матросы. Приземистый молодой мужчина спешно раздавал приказы по ремонту. Кажется, один из ее похитителей.

Этот корабль, «Страж»… Он был с черными парусами, внезапно отметила Таня, которая все, что за границами ее темницы, видела впервые.

– За мной.

Она медлила, заходя в кают-компанию. Там находилось слишком много мужчин, и все они были в брызгах крови, мокрыми от пота и морских брызгов.

– Да не мнитесь же Вы! – рявкнул Глеб, – никто Вас тут и пальцем не тронет, Вы капитанская собственность. Займитесь Ягуном – подготовьте все, остановите кровь, зашью сам. Затем Бульоновым.

– Я умею, – покачала головой девушка, – но кто из них…

– Я.

Рубашку парня пришлось разрезать. Лопоухий пират – как выяснилось, боцман – наблюдал за ее действиями с вежливым интересом и лишь героически морщился, когда та касалась глубокого пореза. Затем пришла очередь «Бульона» – высокого долговязого парня.

Когда она закончила, Бейбарсов все еще возился с красивым юношей, отличительной чертой которого был чересчур идеальный нос. Опоенный маковым отваром, красавец находился без сознания. И к лучшему – выдерживать такую боль достаточно сложно…

– Здесь держите, – приказал Некромаг, и Таня перехватила зажим, – не шевелитесь. У меня несколько минут, прежде чем он истечет кровью.

– Но это же…

От таких ран не выживают, подумала Таня, а мужчина продолжал деловитую возню, в которой, на ее взгляд, не было смысла, в попытке собрать то, что находилось внутри обладателя красивого носика… Под конец девушку даже начало мутить, но с недомоганием удалось справиться.

– Ну, Красавчик, не помрешь от сепсиса – встанешь на ноги, – пробормотал Некромаг, накладывая последний стежок.

– Это же невозможно, – пробормотала Таня, – у него повреждены органы и артерии…

– Я был ОЧЕНЬ хорошим хирургом, – бросил Глеб, – и, поверьте, в совершенстве знаю не только женскую анатомию.

Находящиеся здесь хохотнули, и рыжеволосая залилась краской.

Бейбарсов был прав. Она являлась собственностью капитана, и никто на нее не посягал, даже не смотрел, как на женщину. В плавании сколько времени – но священный авторитет капитана…

Через неделю она сама начала выходить из каюты: сразу, как перечитала те немногочисленные книги, которые нашлись в комнате.

Работы по медицине стали слишком сложными для понимания, и шли тяжело. Навигация оказалась куда интереснее, но тоже восторга не вызывала… Если позволяла погода, она сидела в уголке на капитанском мостике с очередным трактатом. Команда к ней не лезла – но пару раз высокий грузный мужчина с разрубленным носом приносил ей новое «чтиво»: видать, из личных запасов.

Ей нравилось наблюдать, как тот тренирует в фехтовании наиболее молодых членов пиратской команды, и она жадно запоминала каждое его замечание.

– Арей, да возьми ты ее в ученики, – не выдержал как-то раз Ягун, – видишь, как смотрит. Все равно – скучно тебе…

– А капитана не прирежет ночью? – осторожно поинтересовался Евгеша, служивший клерком.

– Его-то?

Услышав эту нелепость, Гломов громко заржал, а с ним и остальные.

Глеб проводил со своим «подарком» только ночи, а все остальное время, спасибо Господу, она была предоставлена сама себе. Через месяц после того, как Таня попала на корабль, Некромаг совершил налет на одну из испанских колоний. Девушка упорно ждала захода в порт – но таковой все откладывался и откладывался…

– У Вас есть последняя просьба или последнее слово?

– Не закрывайте мне лицо, – произнесла Таня, – хочу видеть небо.

Палач пожал плечами и молча накинул на ее шею петлю.

Девушка повернула голову в сторону моря. Водная гладь и небеса были насыщенно-лазурного цвета…

Могла ли она предположить, что все будет именно так?

Разумеется. Если идешь на корабль к головорезам, следует быть готовой к тому, что рано или поздно тебя повесят. Расплата за грехи…

Интересно все вышло. Вся ее короткая жизнь.

«Подарок» и шлюха Некромага, судовой врач и «морская ведьма» Улиты, прозванная Рыжей Бестией… Отъявленная головорезка и одна из легенд Тортуги. Сама виновата. Заигралась.

Перед глазами мелькнуло самое яркое ее воспоминание – то, которое она так отчаянно пыталась забыть: образ Глеба Бейбарсова.

Резким быстрым пинком палач выбил бочку из-под ее ног.

А как все начиналось?.. Тогда, три года назад?

Комментарий к Часть 3. Начало В целях творческого эксперимента решила поделить события, происходящие в фанфике, на две линии. В первой события происходят в «настоящем» времени, в другой – примерно год-полтора спустя (различать линии буду курсивом). Ближе к середине-окончанию эти линии пересекутся

====== Часть 4. Ревность и тоска ======

Жикин медленно, но шел на поправку, и Таня начинала задумываться, что Некромаг не зря получил свое прозвище. Не будь она свидетелем операции, то, услышав об этом «исцелении» назвала бы сие чудом или колдовством, – вот только видела, что ни тем, ни другим здесь и близко не пахло… Это было мастерство – чистое мастерство, риск и упрямое нежелание подчиняться законам старухи с косой. И особенно странным стало присутствие такого дара у человека, избравшего для себя столь постыдный род деятельности…

Команды она по-прежнему сторонилась, хоть и перестала ее бояться: капитан капитаном, а береженого бережет сам Господь, ни к чему нарываться на неприятности. Несмотря на это, к ней на мостик частенько заглядывал кто-то из пиратской братии, питавший познавательный интерес к благовоспитанному женскому обществу. Чаще всего таковым выступал Ягун, реже – тихий Евгеша Мошкин, которого невесть как занесло в головорезы, изредка – кок Кузя. От скуки девушка несколько раз штопала одежду юнг, и чаще всего – приставленному к ней Коле.

С равнодушного согласия Бейбарсова, Таня уже почти три недели по четыре часа в день трудолюбиво размахивала шпагой или саблей под руководством сурового канонира, не делавшего ни единой поблажки ее полу. Как-то, интересу ради, он выставил против нее проходящего мимо квартирмейстера… Чтобы выбить из ее рук шпагу, молодому мужчине со взглядом маньяка понадобилось около двадцати секунд, из которых восемнадцать он ждал ее выпада.

– Нормально у тебя получается, не комплексуй. Просто Шилов лучший, – пояснил Ягун, – он так же хорош, как и Бейбарсов. У нас на корабле вообще все офицеры – чертовы рубаки…

– А лучший – Арей?

– Мы не сравнивали. Но дай Арею зубочистку и выстави против медведя, я посочувствую медведю. Он пятнадцать лет проходил в ландскнехтах…

– Сурово. У тебя почитать, кстати, есть чего? – грустно спросила Таня младшего боцмана.

Тот покачал головой.

– Спроси у Соловья, я все ему отдал… Стой! – глаза молодого пирата внезапно загорелись, – кое-что, все же, есть.

Он удрал и примчался через несколько минут, с огромным тяжелым рукописным фолиантом.

– Держи. Биографический художественный роман, – гордо сообщил Ягун.

– «Плавание Черной розы: Хроники Некромага»? Автор – Ягуний П.С. Первый? – переспросила Таня.

– Птолемей Селевк, – расшифровал боцман.

– А почему «Первый»?

– Потому что прежде никому не приходило в голову назваться таким именем… Бери-бери! Потом оценишь мои таланты. «Черной розой», кстати, называется наша эскадра… Когда мы о ней вспоминаем, – хихикнул лопоухий, – о ее существовании. Ради особенно крупных рейдов.

– Я в каюту… Ветрено сегодня, Ягун, холодно. Почитаем продукт твоего творчества…

«Без всякого сомнения, этот человек был великолепен во всем. При всей своей внешней сдержанности он обладал деятельным характером, и умел увлечь новым предприятием каждого, кто записался в его команду и подписал с ним Договор.

Чаще всего мы планировали дерзкие операции, связанные с крупным риском и огромной наживой – вроде атак приисков и налетов на города, но периодически промышляли и шантажом… Но, разумеется, истинный флотоводческий талант нашего предводителя проявлялся в сражении с судами, значительно превосходящих нас по боевой мощи…».

Периодически Ягун давал небольшие экскурсы о жизни Некромага до начала его «пиратского периода», составленные на основе личных воспоминаний капитана – и они казались девушке наиболее интересными. Но таковых, к сожалению, было крайне мало…

Таня с интересом прочитала о грабительском налете на Пуэрто-дель-Принсипе, совершенном в память о Генри Моргане – когда Некромаг возглавил эскадру из пяти примерно равных по боевой мощи кораблей, о долгой экспедиции в Африку, о многочисленных «мелких» стычках с испанцами, к которым Бейбарсов питал особую неприязнь, поскольку просидел в их плену почти два года…

О. А это что?

«…Как рассказывал его старший помощник, в момент, когда Некромаг увидел на балконе дома рыжеволосую красавицу, в его черных глазах сверкнула странная искра. Ноздри Бейбарсова хищно дернулись, а потом он впервые на памяти старпома сделал комплимент в адрес женщины.

Даже Маланья Нефертити, связь Некромага с которой была бурной и кратковременной, не вызывала у него подобной реакции…».

Отлично. В пиратской хронике капитана Бейбарсова ей даже посвятили целый абзац. Теперь, если ее жизнь внезапно прервется, Таня точно будет жить вечно на страницах рукописи, – невесело хохотнула она.

– Кто такая Маланья Нефертити? – поинтересовалась девушка, когда капитан вернулся в каюту.

– Простите?

– Читаю Ваши жизнеописания, – сообщила Гроттер.

Просмотрев глазами указанный ему отрывок текста, Бейбарсов тяжело вздохнул.

– Как бы странно это не звучало, Ягуну следует оторвать руки за чересчур длинный язык… О некоторых вещах он мог бы и не писать.

– Вы не ответили.

– О! – оживился мужчина. – Наконец хоть какое-то проявление чувств в мой адрес, а то я уже начал думать, что Вы бревно не только в постели, но и в жизни…

– За страстными любовницами извольте оправляться в бордель, – голос девушки был полон яда и язвительности.

– Подождите-ка… Неужели я слышу в Вашем голосе ревность?

– Всего лишь женское любопытство, – парировала Гроттер, – и ничего более.

Капитан опустился в кресло и взглянул на нее с неожиданно веселым интересом.

– А сдается мне, что как раз-таки ревность и чувство собственности…

– Вам кажется, – вспыхнула Таня.

– Ну да… Разве можете Вы ревновать из-за вора и пирата?

– Именно. Можно ли?

– Дорогая, не прекратите бушевать почем зря – я Вас выпорю. И, поверьте, после пятого или седьмого вопля Вам это даже понравится.

– Что?!

Таня чуть не задохнулась от возмущения. Еще и… это?!

– Вы отрицаете, но Вам очень нравится язык силы и вся эта ситуация в целом.

– Вы бредите, – презрительно бросила рыжеволосая.

Быть на положении домашнего зверька капитана, которого, вдобавок, можно пользовать в постели… Подобное кому-то может нравиться?!

Да она даже с Ягуном больше разговаривает, чем с этим ублюдком…

С морскими ведьмами они столкнулись на высоком променаде, вьющемся вдоль скал. Улита в окружении своей женской «свиты» попросту вынырнула из-за беседки. Девочек надо выгуливать, считала капитанша, девочек надо защищать – пусть эти девочки и сами могут начистить физиономию практически любому обитателю Тортуги…

– О, какие люди! Господин Некромаг! Снимаю шляпу и икаю от восторга… – хмыкнула воспитанница Арея.

Бейбарсов не ответил. Его внимание было приковано к рыжеволосой девице, сопровождавшей Улиту.

Эта девушка совершенно не походила на ту особу, с которой он некогда коротал ночи. За прошедший год она повзрослела и, казалось, стала еще красивее; ее облик стал завершенным, и теперь отчетливо проявилась главная его черта.

Дерзость.

Таня была разряжена под стать Склеповой – изящно, картинно и элегантно, с толикой разврата, вот только… во все черное. Блузу с рюшами подпоясывал широкий ремень с изысканной пряжкой, облегающие брюки были заправлены в высокие ботфорты. Накинутый сверху камзол подчеркивал осиную талию, а роскошную гриву рыжих кудрей венчала щегольская широкополая шляпа с разноцветными перьями. На поясе висела знакомая шпага с инструктированными камнями эфесом…

Бейбарсов одевался похожим образом, и любой видевший эту картину мог бы рассмеяться – Некромаг и Некромагиня, учитель и ученица, супруг и супруга.

Лицо Глеба было непроницаемо, но его глаза смотрели на Рыжую Бестию так, будто хотели сожрать – а вот в зеленых очах, распахнутых столь широко, что они напоминали две огромные тарелки, читался суеверный ужас…

Сумеречный воздух, казалось, дрожал от бешеного напряжения, зависшего между этими двумя.

– Un grande amore, – неожиданно изрек Петруччо.

Черные очи сверкнули хищнически. Их обладатель сделал шаг по направлению к Гроттер – а та, внезапно потеряв все свое самообладание, с тихим вскриком бросилась к ограждению. Несколько секунд, и ее шпага, камзол и шляпа оказались отброшены к Склеповой, а сама Татьяна, рывком взлетевшая на каменный парапет, красивой ласточкой прыгнула в воду. Ее прыжок был грациозен, точно у акробата или ныряльщика, и в морскую гладь она вошла, точно пущенная из лука стрела… Перед тем, как прыгнуть, девица успела обернуться на Некромага, и в ее взгляде отразился целый спектр чувств: страх, отчаяние и безумная тоска.

Хмыкнув, Гробыня собрала вещи боевой подруги, пробурчав что-то про горе-носильщиков.

– А ведь год назад эта девка не то, что высоты боялась, так еще и плавать не умела, – хмыкнул Готфрид, наблюдая, как та бодро рассекает волны по направлению к своему кораблю.

Или, быть может, Некромага она пугалась много больше высоты и водной стихии?

– Так то у вас, – хмыкнула Улита, – а у нас эта девка – настоящая морская ведьма. Судовой врач преотменный – без обид, Крыто. А уж как шпагой машет… Сразу чувствуется школа моего наставника.

– Я могу подняться на ваш корабль? – вопросил Глеб.

Он все еще наблюдал за тонкой фигуркой Бестии.

Улита точно ждала этого вопроса.

– Пошли, поговорим, друг сердешный… – и, когда они отошли на несколько шагов, молодая женщина продолжила, – у меня в команде четыре бабы, и за каждую я сердце выдеру обидчику. Не знай мы друг друга несколько лет, Глебушек, я бы тебя оскопила за одно то состояние, в котором нашла эту девку… Уж не в курсах, что между вами было, да только она три месяца в себя приходила. И еще трех таких месяцев мне не надо.

– Уйми свои материнские чувства, Улита, – поморщился Некромаг.

– Девка часть моей команды, – отрезала воспитанница Арея, – и под моей защитой. Хочешь на корабль – пожалуйста, но Таньку мы тебе не отдадим.

– Ты стала неожиданно заботливой, – усмехнулся Бейбарсов.

– Дай мне слово, что не попытаешься вернуть девку.

Будь ты проклята, Улита. Не лезла бы, куда не просят.

– Даю… слово.

Ответ Глеба прозвучал после долгой паузы. Капитаны какое-то время молчали.

– Слухи ходят, что корабли Ост-Индской компании скоро кое-что доставят в Бриджтаун, – тихо произнесла Улита, – и неплохо было б нашей эскадре вновь объединиться. Спуриус готов, мы ждем только твоего решения.

– Что за груз?

– Обсудим завтра… Все вместе, всей «Черной розой». В полдень, на «Страже», как и всегда?

Некромаг кивнул.

====== Часть 5. Будь ты проклят ======

Первыми прибыли Спуриус, Тарлантур, Вильгельм, Гопзий и Джаф. Затем, с легким опозданием, в кают-компанию вошла Улита в сопровождении Ловуса, Аспурка, Гробыни и Татьяны… Взгляд Некромага задержался на последней, но виду он не подал. Зато его офицеры «прекрасный пол» вниманием не обделили: младший боцман даже приветливо помахал Тане рукой…

Лучшие умы команд оказались в сборе, и собрание под девизом «голь на выдумку хитра» начало свою работу.

– Корабли Ост-Индской компании что-то везут, – расположившись в кресле, сообщила Улита, – четыре тридцатипушечных фрегата охраняют пятый. Что на судне, неизвестно, но те, кто видел его, говорят, что это просто конфетка… Баснословно дорогой корабль. Каким может быть груз, если о его сохранности так трясутся? Сейчас эскадра стоит в Порт-Рояле, суда все время чем-то оснащают и загружают… Как докладывают наши люди, через три недели «конфетка» с «оберткой» поплывет на Барбадос.

– Сто двадцать пушек, четыре фрегата и неизвестное количество человек на этих судах, – протянул Глеб, – и абсолютное неведение, из-за чего мы рискуем… У «Стража» сорок пушек, у «Кводнона» и «Ведьмы» по двадцать шесть. Три корабля против пяти…

Воцарилось молчание.

– Это будет сложно, – произнес Бейбарсов, – но мы участвовали в авантюрах и похуже.

– Самоубийство, – сказал капитан «Кводнона».

– Да. Необоснованный риск… – вторил ему Вильгельм.

– Но Вы, все же, сидите здесь и выражаете заинтересованность предприятием, – криво улыбнулась Улита, – из чего можно сделать вывод, что жажда наживы порой сильнее чувства безопасности.

Выпад Ведьмы был действенен. Ее слова оказались сродни публичному обвинению в трусости – а трусость для авантюриста есть величайшее оскорбление…

– У нас есть неделя на то, чтобы полностью укомплектовать суда и набрать дополнительных людей в команды. Мы встретим их здесь, – указал Глеб на карте, – ночью.

– Почему здесь? – вклинился в разговор Ягун.

– Этот путь – самый безопасный на Барбадос… Если бы я вел эскадру с ценным грузом, то повел ее именно данным курсом. В этом месте много скал, но мы поставим лучших из рулевых. Я получше поразмыслю над тактикой сражения, и представлю свой план битвы, скажем… через три дня. Выступим заранее. Подождем их на одном из небольших уютных необитаемых островов к северу от места «встречи»…

Некромаг вновь показал на карту.

– Мы знаем, где это. Отличный островок с пресной водой и фруктовыми деревьями. Мы там частенько культурно «отдыхаем», – хмыкнула Склепова.

– Хорошо. Знаешь, Улита, – протянул Бейбарсов, – думаю, в наш план необходимо сразу внести небольшую ясность. В лучших пиратских традициях – сугубо, чтобы избежать лишнего риска.

Молодая женщина пытливо взглянула в черные очи и довольно ухмыльнулась.

– Да, это неплохая идея, но выполнить ее – сложнее, чем разгромить из пушек всю эскадру.

– Кто-нибудь пояснит, о чем они? – возмутился Гуня.

– Пока основное внимание англичан будет отвлечено морским сражением, мы пошлем на «конфетку» особую группу головорезов, которая перед началом атаки должна аккуратно ликвидировать команду и в процессе заварушки угнать корабль, – сказала воспитанница Арея.

Спуриус ухмыльнулся. Такое положение дел ему нравилось куда больше – и правда, по «лучшим пиратским традициям»… Намного надежнее «классического» налета.

– Мы проворачивали подобное на заре нашей карьеры, – протянул капитан «Кводнона», – задумка хорошая, но самая большая сложность заключается в том, чтобы попасть на корабль, охраняемый до самых зубов.

– Эскадрой англичан командует Гурий Пуппер, – сообщила Улита, – мы просто подкинем ему кое-кого, кого он не сможет не «спасти» из плавающей в море шлюпки… Женские чары, умелая помощь от сильной стороны… Да, чистой воды авантюризм – но я уверена, что моя ведьмочка справится.

– И кого же мы пошлем? – хмыкнул Вильгельм.

– Меня.

Взгляды присутствующих сосредоточились на сидевшей в дальнем углу и прежде молчавшей Тане.

– Может получиться, – оценивающе посмотрев на девушку, ухмыльнулся Джаф, – но сможете ли Вы угнать корабль, мадемуазель?

– Одна – нет, – согласилась с ним ведьма по прозвищу Рыжая Бестия, – но если со мной пойдут Шилов и кто-то такой же опытный с «Кводнона», почему нет? Небольшой беспорядок мы вполне устроим. А где есть беспорядок, англичане бессильны.

– Именно. Нет ничего опаснее женской логики, – хмыкнула Гробыня, – мышление у нашей Таньки весьма нестандартное…

– Итак, успех нашей операции зависит от бабы, – весело заявил Спуриус, – и от того, сумеет ли она склеить командира английской эскадры.

– Нашей же склеила в свое время, – глубокомысленно заявил Ягун, – тем более, они с Пуппером знакомы.

Офицеры «Черной розы» расхохотались. История любовных отношений Бейбарсова с его «подарком», пусть и не афишировалась, успела обрасти слухами и легендами: а поскольку половина членов «Берегового братства» в душе была неисправимыми романтиками, каждый выдумывал то, что ему больше нравилось. Согласно последней вариации, девушка, влюбленная в Некромага, не смогла смириться с тем, что его наипервейшей любовью оказались море и корабль – и потому сбежала, поклявшись никогда более не испытывать привязанности к мужчине…

Безумие. Откровенное безумие. Что ж, у них вся команда авантюристов… Начиная с сумасшедшего на всю голову предводителя и заканчивая его бывшей любовницей.

– Предлагаю выпить за успех предприятия, – произнес Спуриус, и его поддержали безоговорочно.

– Почему ты выбрала Шилова? – с легкой обидой вопросил Ягун, пока все поднимали бокалы.

– И это – все, что ты можешь сказать подруге после годовой разлуки? Ни «как дела», ни «я соскучился», ни «тоже рад тебя видеть»…

Голос Гроттер звучал так насмешливо и укоряюще, что у лопоухого боцмана проснулась совесть.

– Ну, Танька, симпатии симпатией, а…

– Ты мне сам когда-то сказал, что Шилов – один из лучших, – улыбнувшись, перебила девушка, – пойти может три человека, больше будет подозрительно… Значит, нужны самые опытные. Команда должна быть сбалансированной. У меня есть дерзость и внешность, Шилов в бою стоит десятерых… Третий должен быть ни чуть не хуже. Главное, чтобы никого из нас не узнали, тогда пропало все и сразу. Но, насколько я слышала, Виктор не вступал в контакт с англичанами, а в период пребывания Пуппера на «Страже» и вовсе пролежал больным… В отличие от тебя. Ты неплохо с ним пообщался, а у Гурия не такая уж плохая память.

Таня осеклась. Все это время к их разговору прислушивались члены других команд.

– С нашей стороны пойдет Гопзий, – сообщил капитан «Кводнона».

Манерный красавчик из его окружения приветственно помахал рукой. Красив, как Жикин, вот только глаза смотрят намного опаснее – с коварным кошачьим блеском и характерным многим пиратам намеком на тщательно скрываемую подлость.

Что ж, подлость в их деле – наипервейший залог победы.

– Что ты сделал с девчонкой, Глеб? – спросил его Арей, наблюдая, как рыжеволосая холодно и деловито общается со Склеповой и Гопзием, – совершенно на себя не похожа, и дело не во влиянии моей воспитанницы. Девка точно ломаная.

Мужчина долго молчал, прежде чем ответить.

– Я в нее влюбился.

– И как тебе? – ненавязчиво поинтересовался Ягун, когда Таня вернула ему рукописную собственность.

– Когда ты решил уйти в пираты, мир потерял великого литературного деятеля… – со смехом ответила она, опираясь на борт.

– Еще не потерял. Надоест бороздить моря – куплю на Тортуге маленький домик и буду выращивать герани… Жену себе найду…

Младший боцман казался весел, но в глазах его затаилась тень, и Гроттер вспомнила, что на одной из страниц он описал светловолосую девушку – «прекрасную, точно сама любовь».

– О, Тань, кстати… А где Танька? – громко спросил Ягун, – только что тут стояла.

Бейбарсов, Арей и Соловей, обсуждавшие что-то у капитанского мостика, прервали разговор и оглянулись, а затем Некромаг просто спрыгнул в воду.

...Она сидела на палубе, старательно выкашливая воду из легких, а с ней и сами легкие. Капитан же, стащив рубаху, тем временем отжимал ее прямо за борт.

– Плавать… не умею, – призналась девушка, – не научилась.

– Более водоплавающее создание вы притащить не могли? – вопросил канонир высунувшегося на вопли «капитан за бортом» Гломова, и гигант горестно пожал плечами.

Обошлось же.

Ну, зато теперь ясно, что точно не сбежит…

– Выпейте вина, Вам сегодня хватило впечатлений.

Бейбарсов был необычайно любезен – настроение у него оказалось чрезвычайно приподнятое. Спас даму, почувствовал себя героем… Что еще нужно для полного счастья и чувства собственного величия?

– Вы не говорили, что не умеете плавать, – утвердительно произнес он, – впрочем, Вы вообще говорите мало. Не могу сказать, что не люблю тишину, но с Ягуном Вы достаточно словоохотливы.

– А вот теперь, кажется, ревнуете уже Вы, – усмехнулась девушка.

– Да, – просто ответил Глеб.

Таня не нашлась, чем возразить.

– Быть может, я больше разговариваю с Вашим боцманом потому, что он видит во мне человека, а не шлюху, – произнесла она после долгой паузы.

– Хорошего же Вы обо мне мнения, Татьяна… Знаете, я, быть может, очень хотел бы увидеть в Вас человека, вот только Вы слишком упорно играете в жертву.

Бейбарсов не сказал «в подарок», и, пожалуй, она была благодарна за это.

А чего он хотел?!

– Ваше упрямство просто поражает, – хмыкнул он, – знаете, вообще-то, все несколько нечестно. Вы читали мои «жизнеописания», а я по-прежнему жадно ловлю каждую крупицу сведений о Вас и Вашей жизни…

– Мне не о чем рассказывать. В моей истории не наберется и абзаца, а у Вас уже целый талмуд.

– Истории могут быть разными, и менее ценными они от этого не станут… Ну что ж. Раз рассказывать нечего, предлагаю сыграть в вопросы – один Ваш, один мой. Отвечаем честно. Идет?

– Идет.

Таня вытянулась на кровати, Некромаг расположился в кресле рядом. Вино оказалось легким, приятным и баснословно дорогим – такого напитка не позволяли себе даже Дурневы, а ведь бедными людьми их назвать никак было нельзя…

– Как прекрасной даме, уступаю Вам право начать.

– Кто такая Маланья Нефертити? – тут же выпалила девушка, и капитан расхохотался.

И это все, что Вас волнует, милая мадемуазель?

– Интересно, что именно этот вопрос стал у Вас первым… Маланья – дальняя родственница губернатора Тортуги, с которой я имел крайне бурный роман вскоре после того, как затесался в пираты. Роман достаточно страстный, но непродолжительный.

– И она Вам нравилась?

– Это уже второй вопрос… Хорошо, я удовлетворю Ваше любопытство – а потом ночью и Вас саму… – при этих словах рыжеволосая дернулась и покраснела, – да, она мне нравилась, но не так, как Вы. Теперь моя очередь. Вы меня ненавидите?

Его черные глаза смотрели с обычным любознательным интересом, а сам он больше наблюдал ленивого расслабленного кота.

– Нет, – поразмыслив, ответила девушка, – и это настораживает меня более всего. Вы… мерзавец, проходимец, головорез и насильник, но Вы не вызываете ненависти.

– Ах, дорогая, Вы не знаете, что такое насилие!

– Любой плен – всегда насилие, – парировала Гроттер, – Вы, кажется, просидели в испанском плену, а потом на Барбадосе – Вам ли не знать.

– Что ж… Ваша правда. Мой второй вопрос. Я вызываю у Вас отвращение?

– Нет, – вновь ответила Таня.

Бейбарсов ухмыльнулся своим темным мыслишкам, и эта улыбка ей не понравилась. Хотя, кому она врала? Улыбка у него была обаятельная.

– К чему Вы задаете эти вопросы? Вы же догадываетесь, какими будут ответы.

– Хочу, чтобы Вы признались в них самих себе. И снова моя очередь… – изрек он.

– Но…

– Вы спросили, я ответил. Моя очередь.

Таня мысленно выругалась. Воистину, с ним даже играть было опасно – а ведь все правила игры выглядели соблюдаемыми…

– Вы тоскуете по своему бывшему жениху?

– Временами. Я просто стараюсь о нем не думать…

Бейбарсов вновь ухмыльнулся. Поднявшись с кресла, он пересел на ложе рядом, и, опрокинув девушку на спину, задрал белую блузу – единственную деталь ее одежды.

Недолго же длилась их «игра»…

– Вы чего?! – покраснела Таня, ощутив, как его пальцы раздвигают ее плоть между бедрами.

– Хочу проверить, как у Вас сегодня получится изображать бездушное, бесчувственное бревно – теперь, когда Вы достаточно пьяны… Вы не внушите мне отвращения или скуку, даже если продолжите эту бессмысленную игру в бревно. А вот себя много чего лишаете…

Таня прежде практически не пила на корабле – и следовало придерживаться этого правила и впредь, поскольку контролировать свое тело вмиг стало намного сложнее. Черные глаза смотрели глубоко и, казалось, видели самые темные стороны души. Эта тьма, которая есть в каждом… Бейбарсов умело пробуждал ее, и бороться с этой тьмой было невозможно.

В ней хотелось тонуть и наслаждаться этим. Особенно теперь, после вина.

Внутри были его пальцы, а на губах – его губы. Таня дышала часто-часто, все тело колотило, а пульс и биение сердца, казалось, отзывались даже в горле, на котором сейчас ощущались скользящие поцелуи. Проводя языком по мягкой коже, он точно слизывал ее желание. Поцелуи спускались все ниже и ниже, а вскоре она ощутила его язык между бедрами…