Текст книги "Вспышка молнии"
Автор книги: Рексанна Бекнел
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Прямо впереди Эбби разглядела брезентовые крыши фургонов, и искра надежды затеплилась в ней. Если бы только ей удалось привлечь чье-нибудь внимание! Но Таннер вновь разрушил ее надежды: он пустил Мака влево, прочь от реки, так чтобы не проезжать вблизи кольца фургонов, остановившихся на привал.
Ну, это уж слишком! Эбби с размаху ударила Таннера локтем в поддых, потом взбрыкнула, не заботясь о том, станет ли Маку или Таннеру больно. Девушка ощущала физическую потребность действовать. Иначе она не выдержит и взорвется.
Мак шарахнулся влево, и, пока Таннер управлялся с лошадью, Эбби удалось вынуть изо рта кляп. Некрасивым движением она сплюнула остатки, не заботясь о том, что лоскутки пристали к ее нижней губе.
– Помогите! – закричала девушка. Крик ее походил на карканье. – Люди! Помогите! – Таннер утихомирил ее, зажав рот ладонью, после этого он быстро перевернул девушку лицом вниз.
– Я тебя предупреждал, – процедил он и нехорошо выругался.
Ответить она уже не могла. Она была поражена тем, что открылось ее взору: огромные, гладкие копыта бежали все быстрее и быстрее; земля вспучивалась и плакала под копытами Мака. В лицо ей била мокрая трава, а влажные волосы цеплялись за высокую растительность. Эбби лежала животом поперек колен Таннера, грудь ее с болезненной регулярностью хлопалась о его сильные бедра, связанными руками девушка ударялась в его обутые в грубые сапоги ноги. Но, благодаря тому, что Таннер крепко держал ее, она не соскользнула и не оказалась под копытами лошади.
Путешествие вниз головой казалось бесконечным. Кода Таннер наконец остановил Мака и рывком поставил Эбби на землю, она каким-то странным образом догадалась, что они недалеко отъехали от каравана. Небо едва посветлело.
Таннер поддерживал ее одной рукой, и Эбби подумала, что должна быть ему благодарна и за это. Голова у нее кружилась, горизонт кренился. Тем не менее Эбби не переставала высматривать кого-нибудь, кто мог бы оказать ей помощь. Но даже намека на присутствие человека не было. Спустившись вниз с холма, они оказались совершенно одни посреди узкой лощины.
Таннер спешился и, взглянув на девушку, усмехнулся. На ногах она держалась нетвердо, покачиваясь. Он посадил ее на землю.
Отойдя на некоторое расстояние от девушки, Макнайт стал пристально вглядываться куда-то вдаль.
Эбби угрюмо следила за своим спутником, призывая несчастья на его голову. Она заметила, что Таннер очень напряжен. Это выражалось в скованности его движений. «Что теперь?» – спрашивала Эбби сама себя с щемящей болью в сердце. Он все еще вглядывался вдаль, но она времени не теряла. Когда головокружение и дурнота прекратились, девушка сообразила, что теперь может легко дотянуться до платка, которым были перевязаны ее колени. Шаль больше никуда не годилась. Шерсть вытянулась и потеряла форму. Эбби прилагала титанические усилия, чтобы развязать узел, и, когда это почти удалось ей ценой сломанного ногтя, Таннер напялил шляпу на голову, обернулся и уставился на нее.
На секунду Эбби почувствовала себя мышью под пристальным взором огромного кота-хищника. Но Таннер не сделал ни одного движения к ней, и тогда девушка сделала последнее усилие. Разорвав шаль, она высвободила сперва левую ногу, затем правую.
Кровь побежала через перетянутые платком сосуды, и ноги закололо миллиардом острых иголочек. Эбби принялась растирать ноги, но при этом не спускала глаз с Таннера. Неожиданно он улыбнулся. Раньше эта улыбка казалась ей легкой и доверчивой, потом – злобной и порочной, но сердце девушки, как и раньше, ответило на нее частыми ударами. Эбби поднялась на ноги, перекинула растрепанные волосы за спину и вскинула перед собой связанные руки будто для защиты или нападения. Бесполезный жест!
– Не заблуждайтесь на мой счет, – сказал Макнайт так рассудительно, что Эбби захотелось рассмеяться из-за комизма всей ситуации. – Вы сняли шаль, – заметил молодой человек, делая шаг при каждом слове. – Теперь снимайте все остальное.
– Нет, – отрезала она, отступая и внимательно следя за Таннером. – Не подходи ко мне, Таннер Макнайт, – предупредила Эбби дрожащим голосом. – Убирайся прежде чем…
– Прежде чем – что? – перебил ее Таннер. Но вдруг он остановился, и усмешка сползла с его лица. Что, черт возьми, пытается он доказать, мучая девушку? Она была именно той, за кем он охотился. Все подтверждения у него были. К чему это безумное желание доказать ей свое превосходство?!
Таннер пристально посмотрел на Эбби и был неприятно удивлен, заметив страх в ее глазах. К тому же он заметил, что волосы у нее спутаны, а дождевик сползает с плеч, открывая мокрую ночную рубашку, прилипающую к грудям и бедрам. Макнайт глубоко вздохнул, кровь бросилась ему в голову. Эбби была похожа на язычницу, совершающую жертвоприношение какому-то древнему богу. Или богине. Вся такая мягкая и женственная, она выглядела до смерти напуганной. На него она смотрела совсем не так, как бы ему хотелось, чтобы на него смотрела женщина. Особенно Эбигэйл Блисс.
Таннер отступил на шаг.
– Ты вся мокрая. Я просто имел в виду, что тебе надо переодеться в сухое, – с этими словами молодой человек направился к Чине и открыл саквояж, набитый вещами девушки. Нужно найти блузку, юбку и нижнее белье.
Не успел он разыскать нужные вещи, как кобылка резко отпрянула в сторону. Увесистый ком твердой глины, без сомнения, предназначавшийся ему, попал лошади в круп. Следующий ком угодил в спину Таннеру.
– Чертова женщина! – он оглянулся и тут же шарахнулся в сторону – в него летел камень. Было смешно смотреть, как девушка со связанными руками пуляет в него комьями земли. На этот раз она чуть не упала. Если бы лицо ее не было таким кровожадным, он бы просто рассмеялся. Но это только ущемило бы ее гордость. По каким-то странным причинам Таннеру не хотелось обижать Эбби.
Но и быть побитому камнями ему тоже не хотелось, поэтому Таннер пригнулся, рванулся к девушке, схватил ее за талию и повалил на мокрую от росы землю. Он не хотел причинять ей боль, и ее крик вызвал в нем чувство вины. Таннер перевернулся, чтобы не давить на нее весом своего тела и был вознагражден парой ударов грязными кулаками по голове. Господи! Неужели ее придется продержать связанной всю дорогу до Чикаго?! Одной рукой Таннер схватил связанные запястья Эбби и завел их ей за голову, другой приподнял край дождевика и набросил ей на лицо. Эбби сопротивлялась, извивалась, изо всех сил стараясь причинить ему боль, но Таннер был сильнее, и ей ничего не удалось сделать.
Когда девушка успокоилась, он испытал облегчение. Он, действительно, ни в коей мере не хотел обижать ее, но Таннер знал, что сама Эбби в его добрые чувства к ней никогда не поверит. Тем не менее он попытался убедить ее в своем благорасположении.
– Эбби, послушай меня, – он убрал прядь волос, налипшую ей на лоб и встретил ненавидящий взгляд. Когда она злилась, глаза ее из светло-коричневых становились зелеными, как нефрит. – Я не собираюсь насиловать тебя, – начал Макнайт, желая убедить в этом девушку и одновременно себя. – Ты можешь ненавидеть меня за то, что я похитил тебя и везу в Чикаго, но тебе не следует бояться меня. Я не причиню тебе зла.
Эбби опустила ресницы, и он ничего не смог узнать по ее глазам.
– Пусти меня, – прошептала девушка, пытаясь вырваться.
Таннеру приятно было лежать распластанным поверх ее мягкого тела, но, когда запретное желание охватило его, он поспешно скатился с Эбби и мысленно обругал себя. Если только она заметила, как вдруг тесны стали ему брюки, то никогда не поверит в его голубиные намерения. И обвинять в этом он должен только себя.
– Ты можешь достать чистое белье из саквояжа, притороченного к седлу Чины… – Таннер осекся и рывком выхватил ружье, которое она пыталась незаметно вытащить из чехла, пока он благодушествовал.
– Черт возьми!
Ружье выстрелило, и, вскрикнув, Эбби упала навзничь.
– Эбби! Эбби! – он быстро зачехлил ружье. Куда она ранена? Насколько серьезна рана? И наконец – как он мог проявить постыдную беспечность?
Девушка лежала на спине, глаза ее были широко раскрыты. Зеленые, как весенняя трава, отметил Таннер. Он быстро ощупал ее. Тело нигде не кровоточило.
– Эбби! Ты ушиблась? Скажи мне, дорогая! – он протянул руку, чтобы погладить ее по лицу, но девушка резко отвернулась.
– Ненавижу тебя! – выкрикнула девушка, лицо ее было перекошено злобой. – Ненавижу тебя! Чтоб ты… чтоб ты сдох! – гневно выплеснула она.
Она не покалечилась. Таннер сперва успокоился, а потом пришел в ярость.
– Ты… маленькая глупая … сучка! – Он рывком поднял ее на ноги, не обращая внимания на ее сопротивление. – Не смей больше проделывать такие трюки! Поняла? – Таннер грубо тряхнул девушку. – Ты могла бы убить сама себя, или ружье могло выйти из строя из-за отсыревшего пороха. Если ты себя ранишь или убьешь – какая тебе от этого польза?
– По крайней мере, я избавлюсь от тебя, – выкрикнула Эбби.
Это было последней каплей. Если она не замолчит… он сотворит… жестокость. Ему уже давно хотелось этого. И Таннер поцеловал Эбби.
Сопротивлялась она не больше секунды – просто тело одеревенело. Эбби попыталась увернуться от поцелуя, но ее руки были по-прежнему связаны. Потом Таннер обнял девушку за талию одной рукой, а второй погладил ее по голове. Потом он прижался губами к ее губам, провел языком по внутренней поверхности губ и думать забыл о глине, в которой было перепачкано ее лицо. Венера. Женщина, созданная для любви. Теплая. Желанная и желающая. Таннер скользнул рукой от талии до ягодиц и слегка прижал Эбби к себе. Боже! Как хорошо!
Она пришла в изумление от его дерзости, и, воспользовавшись этим, он поцеловал ее еще крепче, скользнув языком по ее губам, с каждым прикосновением все больше раскрывая ей рот. Если бы она могла обнять его! Таннер сперва отстранился от девушки, потом нагнул голову и оказался в кольце ее связанных рук. Он блаженствовал. Ему казалось, то он растворяется в нежности ее поцелуев. Чувство это развеялось, как только Эбби открыла глаза и взгляды их встретились.
Эбби отстранилась. В глазах ее застыли тревога и печаль. Таннер высвободился из ее искусственных объятий.
– Больше этого не случится, – пробормотал он, зная что вряд ли это можно принять за извинение. – Это больше не повторится, – с убеждением произнес он, чувствуя, как внутри зарождается злость. – Если только вы снова не выкинете какой-нибудь глупости. Тогда я за себя не ручаюсь.
Таннер бросил на девушку хмурый взгляд и отправился за лошадьми, которые убежали, едва раздался выстрел, а теперь спокойно щипали траву поодаль.
Эбби не замечала ничего, потрясенная происшедшим. Он поцеловал ее как будто… как будто он давно собирался сделать это. Конечно, собирался. Очевидно, он перецеловал на своем веку несчетное количество женщин. Но он прервал поцелуй, а это значило едва ли не больше, чем сам поцелуй. Он перестал целовать ее, чтобы не зайти слишком далеко, он не хотел вести себя с ней легкомысленно, и осознание этого согревало ей сердце, вытесняя прежнюю злость. Без ответа оставался один вопрос: почему он сдерживал себя, ведь было совершенно ясно, что она его сдерживать не будет. Она едва ли не таяла при каждом прикосновении Таннера, и он не мог этого не заметить.
Эбби убрала со щеки прилипшую прядь волос и поежилась на пронизывающем ветру. Должно быть, он сдерживался потому, что боялся потерять вознаграждение. Если она обвинит его в том, что он покушался на ее невинность, ему будет неловко требовать деньги у ее дедушки. Эбби скорчила гримаску. Что с ней происходит? Один его поцелуй – и ее ярость улетучивается. Она, должно быть, теряет разум. Ведь Таннер ее похитил! Из-за него она потеряла все, что у нее было! Именно от общения с такими людьми, как Таннер пытался уберечь ее папа! Удачливый охотник. Человек, живущий насилием, человек, которого ничем не остановишь.
Таннер подъехал верхом на Маке, ведя Чину на поводу, и спешился. Потом он принес ей сухую одежду и окинул девушку холодным взглядом.
– Я развяжу вам руки, чтобы вы переоделись. Я даже отвернусь, чтобы не мешать вам. Но не вздумайте делать глупости, – предупредил он.
Эбби задрала подбородок и гордо посмотрела на Макнайта. Она действительно совершила много глупостей, но самой большой из них была мысль, что он интересуется ею. Макнайту она была нужна для того, чтобы получить деньги. Об этом не следует забывать. Как и о том, что в жизни они – противники.
– Что вы имеете в виду, говоря, что не собираетесь никого посылать на поиски мисс Эбигэйл? – потребовал ответа у Петерса Виктор Левис. Рядом с ним стояла удрученная Сара.
Капитан Петерс сделал успокаивающий жест рукой.
– Его преподобие сообщил мне факты, которые по-новому освещают происшедшее.
Переселенцы вопросительно посмотрели на долговязую фигуру священника. Он покраснел.
– Дело в том, что мисс Морган… я имею в виду… мисс Блисс… она сказала мне вчера, что не станет… моей женой. Никогда не станет, – добавил он едва слышно.
Дорис Креншо в изумлении подняла брови. Виктор нахмурился. Сара была озадачена.
– А она объяснила, почему?
– Нет, – ответил несчастный священник, но затем гордость взяла верх. – Я бы не удивился, если бы узнал, что она исчезла вместе с этим… с Макнайтом.
В толпе пополз многозначительный шепот.
– Макнайт тоже пропал, – подтвердил капитан Петерс и спросил: – Кто-нибудь знает, этих двоих что-то связывало? Что-то личное?
Виктор взглянул на Сару. Она кивнула.
– Он и вправду интересовался ею, – заметил мистер Левис.
– Она тоже положила на него глаз, – добавила Сара, слегка улыбаясь.
– Она все время хватала его за штаны! – донесся ехидный возглас.
Все обернулись: Марта Маккедл протискивалась в центры круга.
– Со всеми она вела себя – ну прямо как монашка, но я-то заметила, как она вела себя с ним! Как кошка в горячке!
– Это неправда! – воскликнула Сара.
– Вы хотите сказать, что она не интересовалась Макнайтом? – вмешался капитан Петерс. Он хотел избежать скандала.
Сара посмотрела на него.
– Они нравились друг другу, – согласилась Сара. – Но никогда не переступали грань приличий,
– Да он спал в ее фургоне, – усмехнулась Марта.
– Тогда с ними был ее отец, – парировала Сара.
– Да. А теперь его с ними нет.
Спорить было бесполезно, и переселенцы закивали, соглашаясь с последним доводом.
– Как выяснилось, они захватили с собой провизию и вещи. Даже фамильная Библия Блиссов исчезла. Совершенно очевидно, что мисс Эбигэйл отправилась с мистером Макнайтом по собственной воле, – сказал капитан Петерс, давая понять, что решение принято. – Ну; а теперь нам следует поделить вещи и решить, кому достанутся быки.
Переселенцы начали потихоньку расходиться. Одни сплетничали о нравах современных женщин, другие судачили о том, как капитан Петерс разделил имущество Эбби. Среди них лишь один человек, казалось, был чрезвычайно доволен ходом событий. Краскер О’Хара был в восторге.
Все складывалось удачно. Не надо больше сторожить скот по ночам, не надо больше спать во влажной постели и обходиться без виски и женщин. Пора приниматься за дело. Он возьмет с собой Бада, и они отправятся вдогонку за Макнайтом и девчонкой. А через месячишко он сможет поселиться в роскошном отеле в Чикаго с какой-нибудь юной красоткой – у него будет достаточно денег, чтобы оплатить ее услуги.
Эбби переоделась в сухую одежду, но ей от этого не стало уютнее. Она по-прежнему тряслась на лошади впереди Таннера. Он настоял, чтобы она ехала по-мужски, и ее таз самым неприличным образом сжимали его бедра. Она, было, воспротивилась его требованию, сказав, что не хочет скакать с обнаженными до колен ногами. Но Таннер лишь ухмыльнулся.
– Там, где мы поедем, нам не встретится ни одной живой души и любоваться голыми ногами будет некому, – насмешливо возразил он, потом легко, как пушинку, поднял Эбби и усадил чуть ли не на холке у Мака, а сам устроился позади нее.
Эбби злилась на Таннера. Она чувствовала себя утомленной от недосыпания и страдала от голода. А Таннер, казалось, нисколько не страдал. И он упрямо не реагировал на то, что она сидела почти у него на коленях.
– Я хочу есть, – сквозь стиснутые зубы выдавила Эбби. – И у меня затекли руки.
Первую жалобу Макнайт пропустил мимо ушей, но дотянулся до кистей ее рук, привязанных к луке седла, и начал массировать ей костяшки пальцев
– Я развяжу вам руки, – сказал он, – только если вы пообещаете, что не будете драться со мной.
От негодования Эбби прикрыла глаза. Конечно, она хочет, чтобы он развязал ей руки. Ей было трудно смириться с собственной беспомощностью. Но вместе с тем она не хотела, чтобы он думал, что ему удалось сломить ее.
– Итак? – переспросил Таннер, слегка склонившись к ее уху. – Вы обещаете вести себя спокойно, не бросаться в меня грязью и камнями? Не красть у меня ружье? Не пытаться сбежать?
Эбби через силу кивнула, стараясь не обращать внимания на то, что он своим дыханием щекочет ей ухо. Таннер потянул за веревку, и через секунду руки у нее были свободны. Кровь заструилась по жилам. Эбби заерзала на широкой спине Мака и замерла, услышав тихое, но выразительное ругательство.
– Простите, – прошептала девушка, застыв в неудобной позе, хотя извиняться было не за что.
Должно быть, в ее голосе Таннеру почудилась ирония. Он громко рассмеялся, но ругаться перестал.
– Ах, я так виноват! – только и ответил он.
– Сомневаюсь, – бросила через плечо Эбби, уязвленная его насмешками. – Если бы вы испытывали искреннее раскаяние, то отпустили бы меня прямо сейчас.
– Мне искренно жаль, что вы не захотели поехать со мной в Чикаго по доброй воле. Мне действительно жаль, что мистер Блисс скончался, и жизнь ваша складывается не так, как вы ожидали.
– Но ваша жалость не настолько велика, чтобы отпустить меня подобру-поздорову, не так ли?
Некоторое время они скакали молча. Высокие травы касались стремян. Они ехали без дороги, следуя плану, который наметил Таннер.
– Вам следует поблагодарить меня за то, что я спас вас от брака с Харрисоном.
Эбби резко выпрямилась.
– К вашему сведению, я предупредила Декстера, что не смогу стать его женой!
Девушка почувствовала, как Таннер весь напрягся, и поняла, что он удивлен. Но от ее триумфа не осталось и следа, когда он бедром, обтянутым плотной хлопчатобумажной тканью, коснулся ее бедра. Несколько слоев миткаля и фланели, оказывается, вовсе не защищали от жгучего жара, который охватывал Эбби при каждом прикосновении Таннера.
– И… почему же вы это сделали? Почему… порвали с ним?
Эбби напряглась. Тихий бархатный шепот Таннера возбуждал ее. Почему она порвала с Декстером? Очень просто. Потому что она мечтает о ком-то другом. Но об этом она не расскажет ему никогда.
– Хотя это и не ваше дело, я скажу, что мы с Декстером мало подходим друг другу.
Выслушав ее объяснение, Таннер фыркнул:
– Я же говорил…
Эбби не стала отвечать. Наверное, если бы она послушалась отца, то не оказалась бы в своем нынешнем положении.
– Так как я больше не собираюсь выходить замуж за Декстера Харрисона, не вижу причин, почему бы вам не отвезти меня обратно.
– Харрисон не имеет к нашему путешествию никакого отношения.
– Но вы только что сказали…
– Я сказал, что избавил вас от брака с ним. Но даже если бы мне уже было известно, что вы отказали ему, я бы все равно похитил вас.
– Ах да, конечно. За вознаграждение, – усмехнулась Эбби. – Ну и сколько же вам заплатят? Почем нынче внучки?
Макнайт не ответил, да Эбби и не ожидала услышать ответ. В молчании они продолжали двигаться в направлении слабого просвета на горизонте. Солнце в то утро так и не показалось. Небо не спешило баловать беглецов своими красками. Местность, по которой они проезжали, также производила унылое впечатление: скучный зеленый мир, мокрый, мрачный и бесконечный. И ни одной живой души.
– Вы хоть знаете, куда мы едем? – спросила Эбби, не в силах скрыть раздражение.
– В Берлингтон.
– В Берлингтон? Штат Иллинойс? Но… но ведь нам придется преодолеть половину штата Небраска.
– Уже работает железная дорога. Из Берлингтона мы доберемся до Чикаго поездом.
Эбби сжала челюсти, сдерживая себя. Очевидно, Таннер продумал весь план от начала до конца уже давно.
– А что, если бы вы не разыскали меня? Что бы вы сделали тогда?
– Думаю, я бы выбрал какую-нибудь несчастную девочку, потерявшую мать, и выдал бы ее за вас.
Эбби обернулась и с ужасом уставилась на Макнайта.
– И вы бы в самом деле так поступили? Похитили бы чужого ребенка?
Глаза его перестали смеяться.
– На свете много девочек-сирот, которые запрыгали бы от радости, представься им возможность стать единственной внучкой богатого человека. Ну, например, несчастные детишки, чьи родители умерли вчера… Я готов побиться об заклад, что они были бы безмерно рады, если бы кто-нибудь захотел о них заботиться.
Эбби отвернулась. Честно говоря… она чувствовала свою вину перед дедушкой.
– Ну, если он настолько богат, то его долг помогать бедным сиротам – тем, кто нуждается в его помощи. Я не нуждаюсь.
– Черта с два вы не нуждаетесь!
– Черта с два я нуждаюсь! – огрызнулась Эбби. Но что толку спорить с ним? Это бесполезно. Внезапно ей захотелось оказаться как можно дальше от Таннера. Быть рядом с ним, чуть ли не в его объятиях и знать, что они никогда не будут вместе, было слишком тяжело.
– Отпустите меня. Я хочу немного пройтись. Размять ноги, – саркастически добавила она.
Эбби не ожидала, что Таннер согласится, и удивилась, когда он резко натянул поводья.
– Только не пытайтесь сбежать, – предупредил он. Затем, не давая ей возможности ответить, подхватил ее за талию и без всяких церемоний опустил на землю.
Упрямый осел, подумала Эбби, шагая рядом с Маком. Сладкогубое отродье, молча кипел Таннер, не выпуская Эбби из поля зрения. Гордость его была сильно задета очевидным желанием девушки избавиться от него. Однако он ясно осознавал, что никогда бы не добрался до Берлингтона, если бы она все это время восседала почти у него на коленях. Вернее сказать, она бы не добралась, – во всяком случае девственницей.
Черт возьми! Ему придется держать себя в узде. Если бы она была ребенком… Или хотя бы была непривлекательной… Или, на худой конец, – курвой… Подумав так, Таннер чуть не рассмеялся. Искоса взглянув на нее, он отметил прямую осанку (словно шомпол проглотила), решительную поступь и сжал челюсти. Эбби была упряма, обладала пытливым умом и была готова убить его, даже если ее шансы на успех будут невелики. Так поступают только курвы. Но все в ней говорило о смелости, а вовсе не о подлости. Она вела себя храбро, даже когда испытывала смертельный страх. А кроме того, даже грязная и непричесанная, она выглядела красивой и очень женственной. Дело в том, что он ее очень хотел.
Проехав еще немного, путешественники сделали привал в ивовой рощице. Подол юбки Эбби был мокрым и грязным, ноги ныли от ходьбы и сырости, и вообще она валилась с ног от усталости. Но ей очень не хотелось показывать свою слабость Таннеру. Он спешился и принялся расседлывать лошадей, а Эбби стояла в стороне, делая вид, что совершенно не интересуется, чем он занят.
Солнце наконец-то пробило своими лучами тучи и подсушило вымокшую за долгие дождливые дни землю. Эбби стало жарко и душно. Есть ей хотелось уже давно. Она заметила ручеек, но из гордости даже шагу не сделала к нему.
– Ступайте, отдохните немного, – скомандовал Таннер. – Развести костер мы не можем, но у меня есть сухари, соус и холодные бобы.
Эбби задрала подбородок как можно выше.
– Мне бы хотелось выпить кофе. Почему мы не можем развести огонь?
Таннер долго не отвечал, и Эбби решила, что он пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Может, за нами гонятся. Мне бы не хотелось упрощать им задачу.
Девушка обернулась к своему похитителю.
– Гонятся? Вы имеете в виду… Декстер? – спросила она высоким от затрепетавшей в нем надежды голосом.
Таннер порылся в мешке и достал оттуда две кружки и несколько свертков с продуктами. Было ясно, что он не разделит с ней восторга.
– Декстер Харрисон? – он покачал головой. – Нет, меня не беспокоят ваши ухажеры, особенно отставные. Декстер не смог бы найти в прерии гору, даже если бы ехал прямо на нее. Правда, у него много других достоинств. Нет, если кто и будет преследовать нас, так это капитан Петерс или кто-нибудь из мужчин, кого он пошлет на поиски. Может, Левис.
– Виктор Левис? – Эбби испытала страх за мужа своей приятельницы. – Вы ведь не будете стрелять в него, не правда ли? Я хочу сказать, что он не сделал вам ничего плохого…
– Если он попытается отбить вас, я за себя не ручаюсь. – Таннер смотрел на нее взглядом хищника, и Эбби сразу же вспомнила отца: он предупреждал ее, что Таннер – человек насилия, человек, который живет за счет своего умения обращаться с оружием. Наемник. Он нанимался к тому, кто больше заплатит, и выслеживал свою жертву. И он уберет всякого, кто встанет между ним и обещанным вознаграждением.
– Не причиняйте ему зла из-за меня. Ему или кому-то другому.
Ручеек весело журчал неподалеку. На дереве позади них защебетала птичка. На щебет откликнулась другая пичужка, издав звонкую трель. Может, она отвечала первой согласием, а может, предупреждала ее о чем-то. Таннер выпрямился во весь рост и повернулся лицом к Эбби.
– Пока вы будете слушаться меня, у нас не будет никаких проблем с погоней.
– Я не буду слушаться, – ответила девушка после долгого молчания. – И, если вы раните кого-нибудь, – добавила она со зловещей угрозой, – я буду сражаться с вами всеми доступными способами. Так или иначе, но я заставлю вас заплатить за все.
Больше они не разговаривали. Аппетит у Эбби неожиданно пропал, но она заставила себя проглотить несколько ложек бобов и сухарь и запила все это водой из ручья. Вода была холодной и хорошо освежала, и хотя в ней было много песка и ила, Эбби не обратила на это внимания.
Насколько позволял девушке фасон платья, она закатала рукава, расстегнула ворот и ополоснулась. Чтобы успокоить боль в натруженных ногах, она зашла по колено в воду. На Таннера она даже не смотрела. Она думала о том, что, должно быть, она и впрямь дочь Евы. Отец предупреждая ее, но ей казалось, что она во всем разбирается лучше его. Дьявол принял наружность привлекательного молодого человека, но не перестал от этого быть дьяволом. Таннер делает все, чтобы достичь своей цели и получить деньги, которые обещал ему ее дедушка. И если кто-нибудь попытается ему помешать…
Глубоко в ее сердце зародилась жажда мести и перевесила все чувства, которые она к нему испытывала. В конце концов когда-нибудь они доберутся до Чикаго, она станет богатой, уважаемой дамой, и дедушка поверит всему, что она скажет. И тогда… Тогда она найдет способ отомстить лому бездушному и бессердечному человеку. Эбби направилась к Чине, выказав неожиданную готовность поскорее достичь цели путешествия.
– Теперь я могу скакать сама.
– Нет.
Эбби нахмурилась и посмотрела на Макнайта.
– У меня нет никакого намерения сбежать – упрямо сказала она, но он только ухмыльнулся в ответ.
– Чина не настолько здорова, чтобы выдержать вес человека.
– Но тюки, которые на нее навьючены…
– …составляют половину вашего веса, – закончил фразу Макнайт. – Вам придется ехать со мной на Маке,
– Лучше уж я пойду пешком, – отрезала Эбби. Таннер выплеснул остатки воды из своей чашки и убрал ее в сумку.
– Нет. Я и так слишком долго плелся за вами. Нам следует двигаться быстрее, тем более, если за нами выслали погоню. Мне бы не хотелось ни с кем сражаться, а вам?
Эбби ненавидела его. Она представила себе, как будет сидеть перед ним на лошади, боясь пошевелиться. Макнайт был жестоким, бесчувственным человеком, самым подлым из всех, кого она когда-либо встречала.
Но мало-помалу ненависть ее улеглась. Ближайшие недели ей придется провести в его обществе: днем скакать, а ночью останавливаться на привал. Без сомнения, она должна будет готовить для него еду, а когда наступит ночь, ложиться с ним спать у одного костра. Она никак не могла избавиться от грешной мысли: ночи они будут проводить вместе. В отчаянии девушка обратилась с молитвой к Богу. «Господи! Я сердечно раскаиваюсь в своих грехах!»
– Ты? В грехах? Что ты могла сделать такого, что считается грехом? – спросил Таннер.
Эбби не была уверена, что она произнесла слова, обращенные к Всевышнему, вслух, так что вопрос Таннера застал ее врасплох.
– Занимайтесь своими делами, – невежливо отрезала она.
Наверное, это правильный совет, подумал Таннер, но следовать ему будет нелегко. Эбби была для него не более чем работой. За относительно непыльную работенку он мог отхватить жирный кусок. Макнайт правил конем, едва касаясь боков Мака коленями. Внимание его было сосредоточено на женщине, сидящей впереди него. Солнце вспыхивало в ее волосах. От нее даже потом пахло приятно. Женственно. Он наслаждался ее близостью. Как, черт возьми, должен себя чувствовать на его месте молодой мужчина?! Но Таннера влекло не только к пышным формам. В Эбигэйл Блисс странным образом сочетались страсть и чистота. Она пыталась скрыть свою чувственность (должно быть, даже сейчас она просила Господа помочь ей совладать с собой) под вуалью невинности. Но чтобы сорвать вуаль, не надо много сил.
Эбби слегка поерзала, очевидно, пытаясь сесть поудобнее. Но движение женского тела, совпавшее с греховным движением его мыслей, стало настоящей пыткой для Таннера.
– Сиди спокойно, черт возьми! – прорычал он. Девушка замерла. Сожалея, что испытывает соблазн, Таннер не знал, как ему вести себя. Она была рядом, он желал ее, и, черт подери, она желала его. Одной единственной лаской, одним поцелуем он мог в любой момент разжечь ее страсть. Они могли забыться в огне желания. А что потом?
Порывом ветра Эбби растрепало волосы, и прядь волос как бы приклеилась к щеке Таннера.
– Убери волосы с моего лица! – пролаял он, хотя потом и обругал себя за грубость. Так даже лучше, решил молодой человек. Пусть она возненавидит его. Пусть думает, что она для него только способ получения денег, а их поцелуи ничего для него не значат. В конце концов, это правда. Она не подходила ему, он совсем не тот человек, который ей нужен. Они принадлежат разным мирам, и их дороги должны разойтись. И первым, кто напомнит ему об этом, будет Виллард Хоган.
Краскер О’Хара, с напряжением щурясь, разглядывал парочку беглецов. Они сделали привал на берегу маленького ручья. Ручей был узким и мелким, в сухую погоду он превращался просто в песчаное русло, по которому катает камешки ветер. Но сейчас он был достаточно глубок, во всяком случае, для того, чтобы утопить в нем женщину.
Огня разводить Макнайт не стал. Все еще осторожничает, догадался Краскер. Но все предосторожности Таннера бесполезны, потому что он, Краскер, с самого начала все о нем знал: кто он и что он должен сделать. А теперь Краскер понял, куда Макнайт направляется вместе в девчонкой. Похитив девицу, Макнайт выполнил трудную работу. За него. На долю Краскера осталось самое простое – убить их обоих.
