Текст книги "Искатель. 1981. Выпуск №3"

Автор книги: Рекс Стаут

Соавторы: Игорь Росоховатский,Михаил Пухов,Виктор Вучетич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА XII

Вульф налетел на них подобно вихрю.

– Хитрить я не собираюсь. Когда вы были здесь в пятницу, моей основной задачей было выведать, кто взял револьвер мистера Джарелла; сегодня я должен узнать, кто убил из него мистера Ибера и мистера Брайэма. Я твердо убежден, что это сделал один из вас. Сначала я… Не перебивайте!

Он глянул на Джарелла, но на того сильней подействовал тон, чем взгляд, и он закрыл рот, не проронив ни звука. Вульф орет не часто, главным образом на Кремера и на меня, но уж если он заорет, так заорет. Заткнув глотку клиенту, восседавшему в красном кожаном кресле, он обвел суровым взглядом всех остальных.

– Прошу меня не прерывать! – Это тоже было сказано решительно, хотя и не так громко. – У меня уже лопнуло терпение. К вам, мистер Джарелл, это тоже относится. К вам в особенности. Прежде всего я растолкую всем вам, почему я убежден в том, что один из вас убийца. Для этого мне придется сообщить один факт, который был обнаружен полицией и который она держит в тайне. Стоит им только узнать, что я вам про него сказал, и уж они нам покажут. Факт этот состоит в следующем: пули, которыми были убиты Ибер и Брайэм, вылетели из одного и того же револьвера. Вот, мистер Джарелл, то самое обстоятельство, о котором я сказал вам по телефону.

– Откуда мне…

– Не перебивайте. Итак, покончим с самим фактом и перейдем к тому, что я заключил на основании его. Обе пули тридцать восьмого калибра, револьвер, который исчез из стола мистера Джарелла, тоже тридцать восьмого калибра. В пятницу я обратился ко всем вам с призывом помочь мне отыскать револьвер мистера Джарелла, сказал, как это сделать. Естественно, если бы оружие в преступлении не участвовало, кто-нибудь из вас непременно бы откликнулся на мой призыв, ан нет же. Вот почему напрашивалась догадка, что из этого револьвера был убит Ибер. Теперь же она превратилась во вполне обоснованное предположение. Ведь Брайэм был убит из того же револьвера, что и Ибер, а оба эти человека были очень близки со всем вашим семейством. Ибер пять лет прожил с вами под одной крышей, Брайэм был другом дома. А отсюда я делаю вывод, что один из вас – убийца. Это наша отправная точка расследования.

– Минуточку. – Это был Уимен. Его тонкий нос, казалось, стал еще тоньше, а глубокая складка на переносице еще глубже. – Это может быть вашей отправной точкой, но только не моей. В нашем доме находился ваш человек Гудвин, Зачем? С какой целью? Весь этот шум вокруг похищенного револьвера… а что, если его взял он? Что, если это был ваш трюк, задуманный, разумеется, с ведома моего отца? Это моя отправная точка.

Вульф даже не стал расходовать на него свою энергию. Он просто покачал головой.

– Нет, сэр, вы определенно не знаете, зачем сюда пришли. Вы пришли, чтобы дать мне возможность выбраться из затруднительного положения. Я в отчаянии. Мне вообще претит действовать по принуждению, тут же еще придется придать гласности информацию, касающуюся личных дел клиента. Отправной точкой все-таки является мое заключение – что кто-то из вас убийца. Это не значит, что, исходя из этого, наша задача состоит в том, чтобы выявить преступника и выдать его властям. Меня нанимали не для этого. Я остро нуждаюсь не в подтверждении своего заключения, а в правдоподобном доказательстве, на основании которого можно было бы его отвергнуть. Я хотел бы взять его под сомнение. Что касается вашего мнения, будто револьвер взял мистер Гудвин, замыслив свой трюк вместе со мной и с ведома вашего отца, то это просто бессмыслица, которая не делает чести вашему уму.

– Если бы смерть спала, – неожиданно пробормотала Лоис.

Все головы повернулись к ней. Нет, они не ожидали, что она скажет что-либо стоящее, но они были рады, что представилась возможность не смотреть на Вульфа и таким образом хоть чуть-чуть расслабиться. И друг на друга они не смотрели. Очевидно, никому из них не хотелось встречаться глазами с соседом.

– Вот и все, – заключила Лоис. – Что вы на меня уставились? У меня это просто вырвалось.

Головы снова обратились в сторону Вульфа. Трелла спросила:

– Я не оглохла? Вы и в самом деле сказали, что хотите от нас доказательств того, что вы заблуждаетесь?

– Вопрос можно поставить и так, миссис Джарелл. Да.

– Где мы их возьмем?

– В этом-то и заключается вся трудность. Разумеется, самый простой способ – предъявить револьвер, но я давно потерял на это надежду. Из опубликованных сведений я узнал, что Ибер был убит между двумя часами дня и шестью часами вечера в четверг. Брайэм – между десятью часами утра и тремя часами дня в воскресенье. Есть у кого-нибудь алиби хотя бы на один из этих периодов?

– Вы их продлили, – сказал Роджер Фут. – От трех до пяти в четверг и от одиннадцати до двух в воскресенье.

– Я исходил из крайностей, мистер Фут. Это самое безопасное. А вы, оказывается, хорошо проинформированы.

– Полицейские постарались.

– Если вы не сумеете подвергнуть сомнению мое заключение, боюсь, вы будете видеть их гораздо чаще.

– Для начала можете исключить меня, – подал голос Отис Джарелл. – В четверг днем у меня состоялся ряд деловых встреч, целых три, и домой я вернулся около шести. В воскресенье…

– Все встречи состоялись в одном месте?

– Нет. Одна – в деловой части города, две другие – в жилом районе. В воскресенье утром я провел целый час с комиссаром полиции, от половины одиннадцатого до половины двенадцатого, потом направился домой, пробыл в библиотеке до половины второго, спустился к ленчу, снова вернулся в библиотеку и пробыл там до пяти вечера. Так что меня можно исключить.

– Фу, – с отвращением изрек Вульф. – Неужели вы настолько глупы, мистер Джарелл? Ваш четверг безнадежен, и воскресенье не лучше. Сперва вы болтались где-то между «Пингвином» и своим домом, дальше, что касается библиотеки, вы были там один?

– Большую часть времени один. Но если бы я оттуда выходил, меня бы заметили.

– Чепуха. В вашей квартире есть задний ход?

– Там есть служебная лестница.

– Это даже не стоит обсуждать. Человек с вашими способностями и вашими средствами, решившись на убийство, наверняка сумеет изобрести способ пробраться незамеченным к выходу. – Вульф отвернулся от Джарелла. – Может, кто-либо из вас представит неуязвимое алиби хотя бы для одного из этих периодов?

– В воскресенье, – начал Роджер Фут, – я отправился в «Бельмонт» взглянуть на лошадей. Туда я попал в девять и проторчал там до пяти вечера.

– С кем-нибудь?

– Нет. Но все время на виду у разных людей.

– Вы не в лучшем положении, чем мистер Джарелл. Кто-нибудь еще хочет попытаться, учитывая предъявляемые требования?

Никто из них этого делать не хотел. Уимен и Сьюзен, держась за руки, посмотрели друг на друга, но промолчали. Трелла оглянулась на брата и буркнула что-то неразборчивое. Лоис просто сидела и молчала. Джарелл тоже.

– Мы имеем еще один промежуток времени, очень короткий, о котором я не упомянул сейчас, потому что мы занимались им в пятницу, промежуток от шести до шести тридцати в среду вечером, когда был похищен револьвер. В тот день никто из вас алиби не представил, даже мистер Брайэм, хотя теперь оно у него есть. – Вульф повернулся к Джареллу. – Я возвращаюсь к этому, сэр, поскольку тогда вы во всеуслышание заявили, что оружие взяла ваша невестка, признавшись при этом, что у вас нет доказательств. Они у вас есть теперь?

– Нет. Таких, как нужно вам, нет.

– Разумеется, их у него нет. – Это был Уимен. Он смотрел не на Вульфа, а на своего отца. Но сказал «у него», а не «у тебя». – Он ее ненавидит, вот и все. И хочет ее обесчестить. Он приставал к ней, целый год не давал ей проходу, а она не позволила ему к себе прикоснуться, вот он ее и возненавидел. Тут все ясно.

Вульф изменился в лице.

– Миссис Джарелл, вы слышали, что сказал ваш муж?

Сьюзен едва заметно кивнула.

– Слышала.

– Это правда?

– Да. Я не хочу… – Она замолкла. – Да, это правда.

Вульф крутнул головой влево:

– Мистер Джарелл, вы делали недостойные посягательства на жену вашего сына?

– Нет!

– Ты лжец, – отчетливо произнес Уимен, в упор глядя на отца.

– О, господи! – воскликнула Трелла. – Замечательно! Чудесно!

Если я знаю человека, который не нуждается в том, чтобы его жалели, так это Ниро Вульф, однако в тот момент я был близок к тому, чтобы его пожалеть.

– Арчи, выпишите мистеру Джареллу чек на десять тысяч долларов, – распорядился Вульф.

Я встал и направился к сейфу за чековой книжкой.

– Тогда это безнадежно. – Вульф развел руками. – Признаюсь, я предпринял эту попытку в основном для того, чтобы спасти чувство собственного достоинства, но попутно заботился и о вас, желая дать вам этот последний шанс. Отныне вам всем предстоят тяжкие времена, одни же из вас обречен. Мистер Джарелл, я вам больше не потребуюсь, вы мне и подавно. Кое-что из вещей мистера Гудвина осталось в той комнате, которую он у вас занимал. Он за ними пошлет или подъедет сам. Чек, Арчи.

Я вручил ему чек, он его подписал, и я стал пробираться к Джареллу, чтобы отдать ему чек. Мне пришлось идти к красному кожаному креслу кружным путем, чтобы не попасть под ноги Вульфу, направлявшемуся к двери. Джарелл стал было возражать, но Вульф не удостоил его вниманием.

Они встали и всей компанией направились к выходу. Невеселая это была компания. Я проводил их до входной двери, но никто, кроме Лоис, не удостоил меня даже взглядом. Она протянула мне руку и нахмурилась вместо улыбки, которая у нее не получилась. Я нахмурился ей в ответ, показывая тем самым, что лично к ней у меня никаких претензий нет.

Я видел сквозь прозрачную изнутри панель, как они спускаются по ступенькам на тротуар. Когда вернулся в кабинет, Вульф, уже снова рассевшийся в своем кресле, буркнул:

– Соедини меня с мистером Кремером.

– Вы раздражены, – заметил я. – Не лучше ли сперва сосчитать до десяти?

– Нет. Соединяй.

Я набрал номер, спросил инспектора Кремера, и меня соединили с Пэрли Стеббинсом. Тот сказал, что Кремер на совещании и в настоящий момент с ним связаться невозможно. На мой вопрос, когда он появится, Пэрли ответил, что не знает, и поинтересовался, в свою очередь, что мне нужно.

Вульф схватил трубку своего телефона.

– Мистер Стеббинс? – задыхаясь от нетерпения, сказал он. – Ниро Вульф. Пожалуйста, передайте мистеру Кремеру, что я буду ему несказанно признателен, если он зайдет ко мне сегодня в половине десятого вечера, нет, как только окончится совещание. Передайте, что у меня есть для него важное сообщение, касающееся убийств Ибера и Брайэма… Нет, прошу прощения, но это должен быть именно Кремер… Знаю, так оно и есть, но, если вы придете без мистера Кремера, вас не впустят. С ним – добро пожаловать… Значит, как только он освободится.

Повесив трубку, Вульф откинулся на спинку, закрыл глаза и задвигал губами. Определенно, он был в отчаянии. До обеда оставалось всего пятнадцать минут.

ГЛАВА XIII

Я бы сказал, что инспектор Кремер и сержант Стеббинс весят примерно одинаково, около ста девяносто фунтов каждый, но толстым ни того, ни другого не назовешь. Однако не подумайте, будто у них одинаковые фигуры. У Кремера тело упругое, у Стеббинса – отвислое. У Кремера пальцы костлявые, у Стеббинса же не видно ни одной косточки, наверно, и все остальное у них в таком же духе, но я никогда не загорал с ними на одном пляже, так что ручаться не могу. Не знаю, с кем из них труднее совладать, возможно, в один прекрасный день я это выясню, хоть они и представители закона.

Но, разумеется, не сегодня, когда мы сами пригласили их к себе в дом, чтобы дать им милостыню. Поздоровавшись с Вульфом, они заняли свои места: Кремер – красное кожаное кресло, Пэрли же уселся в желтое. Кремер даже постарался пошутить: спросил у Вульфа, как обстоят дела с его ходом рассуждений.

– Никак, – сказал Вульф. Он повернул голову так, чтобы можно было видеть их обоих, и вовсе не прикидывался, будто он этому рад. – Мой разум перестал функционировать. Он потонул в потоке обстоятельств. Мой телефонный звонок вам был продиктован не разумом, а неудачей. Я скис и пошел на дно. Только что я вернул одному клиенту аванс в десять тысяч долларов. Отису Джареллу. У меня теперь нет клиента.

Вы подумаете еще, будто хитрые серые глазки Кремера просияли от радости. Ничего подобного. Он верит сказанному Вульфом лишь после того, как оно проходит соответствующую обработку в его лаборатории.

– Очень плохо, – громко сказал он. – Плохо для вас, но хорошо для меня. Сведения мне всегда пригодятся. Вы сказали, что они касаются убийств Ибера и Брайэма?

Вульф кивнул.

– Я их узнал не сию минуту, а несколько часов тому назад и тут же был вынужден признать, что обязан их вам сообщить. Они касаются одного события, имевшего место в доме мистера Джарелла в прошлую среду, свидетелем которого был Гудвин, который мне об этом и доложил. Прежде чем я сообщу их вам, мне нужно, чтобы вы ответили на два моих вопроса. Догадываюсь, вы узнали от мистера Джарелла, что он нанял меня в связи с одним делом и вследствие этого мистер Гудвин очутился у него в доме под вымышленной фамилией в качестве его секретаря. Также я догадываюсь, что он отказался сообщить вам, что это за дело, на том основании, что оно личное, конфиденциальное, к вашему расследованию отношения не имеет и что комиссар полиции и окружной прокурор его объяснения приняли. Вам, очевидно, тоже пришлось их проглотить, потому что вы не надоедали ни мистеру Гудвину, ни мне. Верно?

– Верно, я вам не надоедал. Что касается ваших догадок, то – на здоровье.

– Однако вы их не опровергаете. Я всего лишь хочу, чтобы вы уяснили себе, почему я не собираюсь вам докладывать, для чего именно нанял меня мистер Джарелл, хоть он больше и не мой клиент. Полагаю, это бы не пришлось по вкусу комиссару полиции и окружному прокурору, а я не собираюсь настраивать их против себя. Второй вопрос… Да, мистер Стеббинс?

Пэрли не вымолвил ни слова. Он просто издал какой-то утробный рык и крепко стиснул зубы. Вульф снова повернулся к Кремеру.

– Второй вопрос. Вы арестовали кого-нибудь в связи с этими убийствами?

– Нет.

– Быть может, у вас есть достаточно оснований для того, чтобы заподозрить кого-то, не принадлежащего к семейному кругу Джарелла?

– Нет.

– Теперь вопрос, на который требуется односложный ответ. Мне необходимо знать, не обнаружено ли что-то такое, о чем еще не сообщалось и что лишает мое сообщение смысла? Быть может, было установлено, что кто-то входил либо выходил из дома, в котором проживал Ибер, в четверг днем? То же самое касательно Брайэма. Исходя из опубликованных сведений, можно предположить, что кто-то находился с ним на заднем сиденье его машины, которую припарковали в таком месте, где ее никто не мог увидеть, что его кто-то застрелил, прикрыл тело ковриком, пригнал машину на Тридцать Девятую улицу в район Седьмой авеню, откуда можно быстро попасть в метро, поставил машину на стоянку и исчез. Может, нашелся свидетель, который видел эту машину то ли по пути, то ли тогда, когда ее припарковывали, и, следовательно, мог бы описать водителя? Из всего сказанного сформулируем один-единственный вопрос: располагаете ли вы какими-либо обнадеживающими фактами, на которых можно было бы основывать расследование и которые еще не были обнародованы?

Кремер сдавленно хмыкнул.

– Согласно моим сведениям, – продолжал Вульф, – убийства могли быть совершенны Отисом Джареллом, его женой, Уименом Джареллом, его женой, Лоис Джарелл, Норой Кент и Роджером Футом. Или же двумя или тремя, а может, и всеми сообща. Итак, следующий вопрос: известно ли вам что-либо такое, что снимало бы подозрение хотя бы с кого-нибудь из этих людей?

– Нет. – Кремер сузил глаза. – Вот, оказывается, в чем дело. Неудивительно, что вы с ним развязались и вернули ему аванс. Выкладывайте-ка.

– Тогда, когда я буду к этому готов, – сказал Вульф. – Мне необходимо кое-что взамен. А именно: полный отчет о продвижениях семи названных мной людей, и чтобы этот отчет отражал значительный отрезок времени – от двух часов дня в четверг до трех часов дня в воскресенье. Я хочу знать, где они в это время были. Только непременно должны быть пометки, что точно проверено вашими людьми, а что нет. Я не прошу…

– Оставьте, – прохрипел Кремер. – Вы просите! Черт побери, вы не в таком положении, чтобы просить. Вы утаивали вещественные доказательства, теперь же вас здорово припекло, и вы решили с ними расстаться. Ну-ка выкладывайте!

На Вульфа эта его речь никак не подействовала. Он начал с того же самого места, откуда его прервали.

– Я не прошу многого. Кое-что из этого у вас уже имеется, остальным вы рано или поздно займетесь. От вас всего-навсего требуется разрешить мистеру Гудвину скопировать отчет об их продвижениях. Поймите, я не торгуюсь. Ведь если вы откажете в моей просьбе, вы все равно получите то, за чем пришли, – выбора у меня нет. Я обратился к вам с этой просьбой с самого начала лишь потому, что как только вы ознакомитесь с моим сообщением, вы тут же сорветесь с места. У вас сразу же появятся безотлагательные дела, и вы не удосужитесь меня выслушать. Сделаете мне такое одолжение?

– Посмотрю. Ну, выкладывайте.

Вульф повернулся ко мне;

– Арчи, валяй!

Поскольку мне не дали никаких указаний, я сказал им правду, одну только правду, ничего, кроме правды о револьвере, вот и все. Начал я с того, как в среду в четверть седьмого ко мне в комнату влетел Джарелл и закончил свой рассказ тем, что произошло двадцать четыре часа спустя в кабинете Вульфа, когда я отчитывался перед ним. Когда я кончил, Пэрли готов был немедленно сорваться со своего кресла, но, не получив такого приказа, он крепко стиснул челюсти и буквально сверлил меня взглядом. Кремер в упор уставился на Вульфа.

– Черти бы вас забрали! – буркнул он. – Четыре дня! Вы знаете об этом уже четыре дня!

– Гудвин – пять! – уточнил Пэрли.

– Да. – Кремер перевел свой взгляд на меня. – О'кэй. Продолжайте.

– Это все.

– Черта с два я вам поверил. Если вы…

– Мистер Кремер, – перебил его Вульф, – теперь, когда вы тоже располагаете этими сведениями, воспользуйтесь ими. От того, что вы начнете поносить нас, ничего не изменится. Если вы считаете, что нам можно пришить обвинение в чинении препятствий правосудию, достаньте ордер, только я вам не советую этого делать. Как только возможность превратилась в вероятность, я сразу же начал действовать. Когда же это была всего лишь возможность, я ее внимательно изучал. В пятницу я собрал всех их у себя, в том числе и мистера Брайэма, и потребовал, чтобы они предъявили револьвер. Вчера, когда стало известно об убийстве Брайэма, положение стало критическим. Сегодня, когда мистер Гудвин выяснил насчет пуль, все стало в высшей степени правдоподобно, тем не менее я понимал, что должен обойтись со своим клиентом по-джентльменски, хотя бы внешне соблюсти приличия, и снова собрал их всех у себя. Мои старания пропали даром. Я вернул аванс мистеру Джареллу, отпустил их и позвонил вам. И я не позволю на меня орать. Я и так достаточно натерпелся. Или достаньте ордер, или забудьте про меня и займитесь обработкой тех сведений, которые вы только что получили.

– Четыре дня, – повторил Кремер. – Стоит мне только подумать, чем мы занимались эти четыре дня… Что там еще у вас есть? Кто из них это сделал?

– Нет, сэр. Относительно этого у меня нет ни малейшего представления.

– Это сделал сам Джарелл, А поскольку он был вашим клиентом, вы его разоблачили, но не хотите выдавать из-за вашей проклятой гордости.

Вульф повернулся ко мне:

– Арчи, сколько у нас в сейфе наличными?

– Три тысячи семьсот долларов крупными купюрами и около двухсот мелкими.

– Дай мне три тысячи.

Я отсчитал три тысячи крупными купюрами и вручил деньги Вульфу. Он зажал их в кулак и обратился к Кремеру:

– Пари состоит в следующем: когда все будет окончено и станут известны факты, вы признаете, что в этот час, в понедельник вечером, я не имел ни малейшего представления о том, кто убийца. Ставлю три тысячи против трех долларов. Тысячу против одного. У вас найдется три доллара? Мистер Стеббинс может быть свидетелем.

Кремер посмотрел на Стеббинса, потом перевел взгляд на меня. Я улыбнулся и сказал:

– Соглашайтесь. Тысяча к одному? Если бы мне такое выпало, я бы не отказался.

– Все вовсе не так забавно, как вам, Гудвин, кажется. Вы бы, конечно, выиграли. – Он снова устремил взгляд на Вульфа. – Дело в том, что я вас слишком хорошо знаю. Мне еще никогда не приходилось быть свидетелем того, как вы развязываете мешок и вытряхиваете из него все без остатка. В одном уголке вы непременно оставите что-то для себя. Если вы играете в открытую, если у вас нет клиента и вам никто не платит жалованье, зачем вам тогда нужны эти сведения о продвижениях джарелловской семейки?

– Чтобы поупражнять мозги. – Вульф положил деньги на стол и придавил их сверху глыбой нефрита, которой одна почтенная дама проломила череп своему супругу. – Одному богу известно, как они в этом нуждаются. Как я уже сказал, мне необходимо получить хоть крошечное удовлетворение. Вы верите честному слову?

– Верю, если у человека есть честь.

– А разве у меня ее нет?

Кремер выпучил глаза. Он был ошеломлен. Хотел было что-то сказать, но передумал. Очевидно, ему требовалось все переварить.

– Честно говоря, на этот вопрос мне трудно дать отрицательный ответ, – наконец вымолвил он. – Вы хитры, коварны, вы самый ловкий лжец из тех, кого я знаю, но, если меня попросят назвать хотя бы один совершенный вами бесчестный поступок, мне придется призадуматься.

– Очень хорошо, вот и призадумайтесь.

– Оставим это. Предположим, вы человек чести. Ну и что из этого?

– А то, что эти отчеты я попросил у вас всего лишь для упражнения мозгов. Даю вам честное слово, что у меня нет никакой информации, которую бы я от вас скрывал и которая бы пригодилась вам в связи с этими отчетами. Когда же я их изучу, вам станет известно все относящееся к делу, что буду знать я.

– Заманчиво звучит, – Кремер встал. – Уже собирался домой, а тут вдруг… Кто дежурит за моим столом, Пэрли? Роуклифф?

– Да, сэр.

Стеббинс встал.

– О'кэй, пора начинать. Пойдемте, Гудвин.