Текст книги "Смертельный дубль"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Прошу внимания! Я говорил, что хочу найти убийцу. Это моя работа. И я хотел бы допросить вашего камердинера, Люка Уира…

– Я тоже хотел бы его подслушать, – согласился Торп. – По дороге сюда я посмотрел газеты, и это все, что я знаю. Что же там все-таки произошло, Люк?

– Нет, – отрывисто возразил Дервин. – Я сам поведу допрос, мистер Торп. – Он перевел взгляд на негра: – Где вы были, когда прозвучали выстрелы?

Глава 10

Люк, напряженно и неподвижно сидевший на стуле немного позади своего хозяина, чуть слышно поцокал языком.

– Подвиньте свой стул ближе, – раздраженно сказал Дервин. – Так мне будет лучше видно вас. Где вы находились, когда прозвучали выстрелы?

Люк приподнялся и подвинул стул дюймов на шесть, по-прежнему прищелкивая языком.

– Вы что, немой?

Люк покачал головой.

– Нет, сэр, – ответил он тихо, но решительно. – Я не немой, я просто подбираю слова, поскольку понимаю…

– Да выкладывай все поскорее, Люк! – выпалил Джеффри.

– Да, мистер Джеффри. В то время, когда выстрелили, я находился в своей комнате. Я писал письмо редактору «Харлем курьер».

Дервин кивнул.

– Мы его читали. Вы оставили его там. Ваша комната справа от кухни?

– Да, сэр.

– Что вы сделали, когда услышали выстрелы? Сколько их, по-вашему, было?

– Я услышал два выстрела, прозвучавших сразу один за другим. Сначала я так и подумал, что это выстрелы, но потом решил, что это по радио, которое играло очень громко. Однако через три-четыре минуты я забеспокоился и пошел посмотреть в гостиную. Того, что открылось моим глазам, я не видел никогда в жизни. Я подбежал и понял, что он мертв. У меня кровь застыла в жилах. Согласно психологии…

– Что вы сделали?

– Да, сэр. Кровь застыла у меня в жилах. Было полное впечатление, что это мистер Торп, на которого я работаю больше двадцати лет. Оно возникло потому, что я три года приучал себя разговаривать и обращаться с этим человеком, даже думать о нем, как о мистере Торпе, когда мы оставались в бунгало. Затем до меня дошло, что это не он.

Потом вспомнил: ведь мне ни под каким предлогом не разрешается никому говорить или даже вызывать подозрение, что это не мистер Торп. И я понял, что если подниму тревогу, позвоню в полицию, то все решат, что убит мистер Торп, а это вызовет массу неудобств. Не зная, где находится мой настоящий хозяин, я решил было позвонить мистеру Кестеру, но потом подумал, что это может навредить, поскольку все происходящее в бунгало будет приниматься в расчет. Я понял, что телефоном пользоваться нельзя и лучше, чтобы меня там вообще не было, когда придут люди, услыхавшие выстрелы. Поэтому я выскочил из дома, взял машину и уехал.

– Вы видели женщину на дороге перед воротами?

– Да, сэр. Это усилило мое желание убраться оттуда.

Я ее слегка задел, когда сворачивал на дорогу, и сбил бы женщину, если бы она не отпрыгнула, потому что увидел ее, только когда она оказалась прямо передо мной.

Я беспокоился о ней и надеялся, что она не имеет никакого отношения к убийству. Я никогда в жизни не ударил ни одно живое существо…

– С ней все в порядке. Куда вы поехали?

– Не доезжая до Маунт-Киско, я свернул на запад, проехал через Милвуд до Чаппаки, там остановился, немного посидел в машине, собираясь с мыслями, потом вошел в магазин и позвонил Кестеру в клуб. Ему только что сообщила об убийстве полиция, и он собирался ехать.

Мы договорились встретиться у Пайн-Бридж. Он меня уже ждал, когда я туда добрался. Мы поговорили и решили найти мистера Торпа. Сначала мы хотели попытаться…

– Давайте вернемся пока в бунгало. Вы сидели у себя в комнате, когда прозвучали выстрелы?

– Да, сэр.

– Вы кого-нибудь видели, слышали какие-нибудь звуки, шум?

– Нет, сэр, радио играло так громко…

– Никто не заезжал повидать Арнольда в субботу или воскресенье?

– Нет, сэр. Туда никому не разрешалось приезжать.

Ворота всегда были заперты. Даже почту и продукты не доставляли… я все покупал сам и привозил из Маунт-Киско.

– И по телефону Арнольду не звонили?

– Нет, сэр, и не могли звонить. Там он был мистером Торпом. Мы никогда об этом не забывали, никто из нас. Если звонил телефон, то трубку брал я. И это мог быть только мистер Кестер, он передавал нам указания о том, что следует делать.

– Мистер Кестер звонил в эти дни?

– Нет, сэр. Обычно он звонил нам, чтобы сообщить когда нужно уезжать, потому что мистер Торп тоже возвращается домой или в свой офис.

– Из-за чего у вас была стычка с Арнольдом?

– Стычка? – заморгал Люк. – У меня с Арнольдом?

– Вот именно. Так из-за чего?

Вмешался Ридли Торп.

– К черту! Если вы стряпаете дело против Люка… – резко начал он.

– Я ничего не стряпаю, – огрызнулся в ответ Дервин. – Видит Бог, в этом деле столько поворотов, что нет необходимости придумывать что-то еще. Хотите узнать некоторые существующие версии?

– Я хочу знать об этом все. Я хочу выяснить все до конца.

– И я тоже. – Дервин смотрел Торпу прямо в глаза. – Я вкратце и напрямик изложу некоторые версии. Первая:

Люк Уир поссорился с Арнольдом и убил его. Вторая: Вон Кестер, зная, что это Арнольд, а не вы, убил его в надежде нажиться на его смерти. Нет уж, позвольте мне закончить, мистер Торп желает знать. Третья: Эндрю Грант, думая, что это вы, совершает убийство из мести или исходя из каких-то других, пока неизвестных побуждений.

Четвертая: Нэнси Грант, принимая Арнольда за вас, берется за оружие, чтобы отомстить или по каким-то другим, пока неясным мотивам. Пятая: Джеффри Торп отправляет Арнольда на тот свет, считая, что это вы, чтобы получить наследство. Шестая: Миранда Пембертон, принимая Арнольда за отца, убивает его, чтобы вступить во владение наследством. Седьмая: вы сами, зная, что там Арнольд, убиваете двойника, используя эту смерть, чтобы поправить свои финансовые дела. Восьмая: какой-то недруг Арнольда, прознав, что он находится в бунгало, сводит с ним счеты. Девятая: какой-то ваш враг убивает по ошибке его вместо вас. Пока все. В настоящий момент все эти версии вполне вероятны. И ни одну из них я не могу не учитывать.

– Некоторые вы могли бы, однако, объяснить, – сухо проговорил Вон Кестер. – Каким образом мы с мистером Торпом выигрываем от убийства Арнольда в финансовом отношении?

Дервин посмотрел в холодные бесцветные глаза секретаря.

– На этот вопрос, мистер Кестер, ответ дает информация, полученная мною недавно по телефону. За вчерашний и сегодняшний дни на бирже продано более ста акций «Торп контрол» по курсу от двадцати девяти до сорока долларов. Если они проданы, значит, кто-то купил их. А раз мистер Торп жив и здоров, то завтра их курс снова подскочит до восьмидесяти. И тот, кто их купил по дешевке, получит хороший куш.

– И вы осмеливаетесь намекать… – спокойно начал Ридли Торп.

– Я ни на что не намекаю. Вы спрашивали насчет версий – я их изложил. Вряд ли нужно объяснять, что такое обвинение против человека с вашим положением не может рассматриваться всерьез, пока нет убедительных доказательств. А у меня их нет. Еще час… два часа назад я считал, что вас нет в живых. Но эта версия так же применима к Кестеру, как и к вам. Версия, которая раньше разрабатывалась в отношении него…

– Можно узнать, что это за версия? – насмешливо произнес Кестер.

– Если хотите – пожалуйста. Мы уже отказались от нее, когда стало известно, что вы знали, кто на самом деле был в бунгало. Просто в ходе расследования выяснилось, что вы в свое время домогались руки миссис Пембертон, дочери Торпа, а раз она становилась наследницей миллионов… Эта версия предполагала возможность сговора…

– И предполагала, видимо, что наняла его я или мы с Джеффри… И сговорились окончательно за ужином в воскресенье, – спокойно сказала Миранда. – Как не стыдно, мистер Дервин! Какая мерзость!

– Он сам напросился, миссис Пембертон. Убийство всегда мерзкая вещь.

– Вы позволите мне, – ледяным тоном проговорил Кестер, – ответить на ваше замечание, что я мечтал жениться на дочери мистера Торпа. Действительно, было время…

– Это уже не имеет значения, – оборвал его Дервин. – Я хотел бы подчеркнуть, что в настоящее время большая часть версий, изложенных мною, есть не что иное, как игра воображения. Они, несомненно, остаются в силе относительно Грантов – и дяди, и племянницы…

– Еще более сильная игра воображения, – нетерпеливо проговорил Торп. – Весь этот вздор в газетах… только потому, что Грант оказался поблизости…

– Вы их не знаете, мистер Торп?

– Нет. И никогда не знал. По всей видимости, этот человек работает в одном из рекламных агентств, обслуживающих некоторые мои компании.

– И вы никогда ни с кем из них не встречались?

– Никогда.

– Любопытно. – Дервин выдвинул ящик стола. – Не можете ли вы тогда объяснить, как это могло попасть в ящик комода в вашей гардеробной в нью-йоркской квартире?

Торп взял фотографию Нэнси Грант, бросил на нее внимательный взгляд и, отдав снимок в руки подоспевшего Текумсе Фокса, поднялся с места. Кулаки его легли на крышку письменного стола, и, опираясь на них, Торп склонился над прокурором.

– Вы хотите сказать… – зарычал он. Голос его дрожал от глубокого возмущения. – Это что же, у меня, в моем доме, в моем личном жилище, в моих вещах роются ваши люди? – Он стукнул кулаком по столу. – Что вы имели такую наглость…

– Но боже мой, мы ведь считали вас убитым!

– Но я жив! Если что-то – хоть что-нибудь! – было изъято из моих вещей, я требую немедленно вернуть это обратно! Вы поняли? Где эта фотография? Куда я ее дел?

– Она у меня, – ответил Фокс.

– Оставьте ее у себя! – Торп указал пальцем на ящик стола. – Что там еще из моих вещей?

– Ничего. Фотографию взяли только потому… Послушайте, мистер Торп, это же смехотворно! Мы расследуем убийство. Это просто ребячество с вашей стороны…

– Ага, ребячество с моей стороны, да? А как насчет вас? – Торп опять уперся кулаками в стол. – Как насчет ваших дурацких версий о моем сыне и дочери, о моем секретаре и камердинере, о Грантах, которых я в глаза не видел? Теряете столько времени, заставляя меня писать какие-то объяснения о поездке на лодке и расспрашивая Люка о выдуманной вами ссоре с Арнольдом! Вы глупец! Почему бы вам не спросить у меня, кто меня убил, то есть кто убил Арнольда? Боже правый! Хотите, чтобы я вам сказал или нет? Я скажу! – Он полез в карман, достал что-то и швырнул на стол. – Вот. Кто прислал мне это, тот и убил Арнольда. А вы тут со своими полубредовыми идеями!..

Дервин поднял со стола распечатанный конверт и вынул из него лист бумаги. Остальные следили за ним. Все сидели на своих местах, кроме Торпа и Фокса, который встал, когда прокурор развернул листок и прочитал письмо в первый раз быстро, во второй медленно.

– Можно взглянуть? – протянул руку Фокс.

– Нет, – коротко ответил Дервин. Он поднял глаза на Торпа. – Когда вы…

– Дайте ему письмо.

– Но мне нужно…

– Я сказал, отдайте ему письмо! Оно мое!

Получив листок, Фокс, не медля ни минуты, протянул руку к столу и забрал конверт.

Торп повернулся к нему:

– Держите его у себя. Я хочу увидеться с вами по этому поводу. Вас зовут Текумсе Фокс? Слышал про вас.

Котелок ваш, несомненно, варит, раз вы сами догадались, что убит был не я.

– Мне нужно письмо, – вспыхнул Дервин. – Это очень важно…

– Спокойно! – ощетинился Торп. – Перестаньте меня перебивать… Мистер Фокс, где находится ваше бюро? В Нью-Йорке?

– У меня нет никакого бюро. Я живу к югу от Брюстера.

– Сможете вы приехать ко мне в офис завтра в девять утра?

– Да.

– Хорошо. Обратитесь к Кестеру, он вас ко мне проводит. Вон, ты впустишь его ко мне незамедлительно. Я устал и хочу есть. Тебе лучше поехать со мной и переночевать сегодня в Мейпл-Хилл. А что вы скажете, дети?

Куда вы намерены отправиться?

– Я ночевала в Мейпл-Хилл последнюю… в воскресенье ночью, когда пришла эта новость, – сказала Миранда. – И нынешнюю ночь провела там же. Там был и Джефф.

– Ну так, значит, мы все едем туда. Вы на машине?

Хорошо. – Торп круто повернулся к стенографистке: – Что мешает вам сейчас же перепечатать эти протоколы, чтобы мы могли подписать их и уйти отсюда?

Стенографистка вспыхнула, поднялась с места и улетучилась.

– Мне нужно письмо, – твердо проговорил Дервин. – И я еще не закончил с Люком Уиром. Кроме того, мне необходимо допросить мистера Кестера…

– Письмо мое. – Похоже, Торп опять готов был стукнуть кулаком по столу. – Я пришлю вам завтра его ксерокопию. Фокс, запомните это. Оригинал будет храниться у нас, или мы передадим его нью-йоркской полиции. Наверное, мне следовало это сделать еще тогда, когда я его получил, но я был слишком занят. Люк – мой камердинер, и он мне нужен. Если вам так уж необходимо его допросить, можете приехать завтра в Мейпл-Хилл и поговорить с ним. С Кестером встретитесь завтра у меня в офисе, но лучше вначале позвонить и договориться о времени.

Если захотите назначить встречу мне, обратитесь к моим адвокатам Фуллеру, Макпартленду и Джонсу… Что такое, Генри? Ты хочешь что-то сказать?

– Давно пытаюсь. – Маленькому, но крепкому человечку пришлось закинуть голову назад, чтобы взглянуть в глаза более высокому. – Я немного беспокоюсь о своей лодке и хотел бы вернуться туда, но не знаю, как ходит автобус или паром из Бриджпорта…

– Простите, – вмешался Текумсе Фокс, – вы ведь Генри Джордан, не так ли? Владелец судна, на котором находился мистер Торп?

– Да.

– Я бы на вашем месте и не пытался возвращаться туда сегодня вечером. Вы и ваша лодка стали предметом огромного интереса. Газеты, вероятно, назовут вас «отшельником с „Армады“. Всю ночь и весь день напролет вас станут фотографировать, брать у вас интервью. Вам не удержать их на расстоянии даже с помощью пулемета. И дома вас ожидает то же самое. Лучше поедемте со мной, переночуете в моем доме; там много свободных комнат.

– Я беспокоюсь насчет лодки.

– Полиция позаботится о ней.

– Он прав, Генри, – поддержал Фокса Торп. – Тебе лучше переночевать у него. А хочешь, поехали с нами в Мейпл-Хилл.

Джордан с сомнением покачал головой.

– Право, не знаю…

Он не успел договорить, поскольку в кабинет прокурора снова вторглись посторонние, только теперь не через окно, а из приемной. Сначала послышался шум, свидетельствующий о потасовке, затем дверь с грохотом распахнулась, и пол задрожал от топота. В комнату ввалился человек, а вслед за ним, толкая друг друга и стараясь схватить его, еще четверо – двое полицейских в форме и двое в штатском. Нарушитель, не сбавляя хода, бросился прямо к столу; преследователи гнались за ним по пятам, невзирая на окрики и восклицания, с которыми остальные отпрянули в разные стороны, опасаясь, что их собьют с ног. Дервин снова разразился бранью.

Человек вдруг увидел Текумсе Фокса и, не обращая больше внимания на тянущиеся к нему руки, проговорил глухим басом, в котором звучало облегчение:

– А, так вы здесь.

– Что тут, черт побери, происходит?! – завопил Дервин.

– Гнались за ним… с самого первого этажа, – задыхаясь, проговорил полицейский. – Внизу толпа, и мы охраняли вход… Он сказал, что разыскивает Текумсе Фокса… Мы его не пускали… Он все же прорвался и бросился по лестнице вверх…

– Переведите дух, – посоветовал полицейским виновник переполоха. – Отпустите меня. – Он посмотрел на Фокса: – Знаю, что вы велели мне оставаться в машине, но я услышал, что они вас забрали, и подумал, что будет лучше…

– Нет.

– Тоже верно.

– Прошу прощения, – обратился к присутствующим Фокс. – Позвольте мне представить вам моего вице-президента, мистера Пейви. Мистер Дервин, мистер Торп, миссис Пембертон, мистер Кестер, мистер Джеффри Торп, мистер Уир, мистер Джордан. Я еду домой, приму ванну и хотя бы слегка перекушу. Увидимся завтра, мистер Торп. Пошли, Дэн. Идемте, мистер Джордан…

– Подождите, он еще не подписал протокол!

Им пришлось задержаться на некоторое время. Дервина вызвали по телефону. Ридли Торп беседовал с дочерью и сыном. Полицейские ушли. Кестер подошел к Фоксу, тихо сказал ему что-то и получил в ответ кивок. Наконец вошла стенографистка. Генри Джордану дали стул, ручку, он прочитал протокол и подписал его. Уходил он с упрямым и несколько озадаченным видом; по одну сторону от него шел Фокс, по другую – Дэн Пейви.

Сохраняя такой боевой порядок, они прокладывали путь в толпе, собравшейся у входа в здание, и, пройдя два квартала, добрались до автомобиля, оставленного там Дэном. Когда Джордана пригласили занять место в машине, недовольство его нашло наконец себе словесное выражение.

– Весьма вам благодарен, – проговорил он, пятясь назад, – но меня очень беспокоит лодка. Я вполне могу сесть в автобус…

– Думаю, можете, – согласился Фокс, – но не стоит. Дело в том, мистер Джордан, что я хочу, чтобы вы были рядом со мной. Вы сейчас лицо чрезвычайно важное, поскольку посвящены в тайну нашего маленького обмана. Честно говоря, мне вы кажетесь человеком, на которого можно положиться, я восхищаюсь вами и уважаю за то, что вы отказались взять деньги. Но этой своре газетных репортеров достаточно малейшего намека, а вы ведь можете допустить оплошность, сказать что-то по неосторожности. Им только дай зацепку! А если они почуют след, целый день упорной работы пойдет насмарку. И не только моей, ведь и ваши старания пойдут псу под хвост, поскольку вы решились на обман лишь ради того, чтобы газеты не трепали имя вашей дочери.

Садитесь в машину.

– Я умею держать язык за зубами.

– Это гораздо проще, если мы будем все вместе. Я настаиваю, чтобы вы поехали. Это единственный выход.

Когда есть выбор, я предпочитаю играть наверняка.

Джордан, по-прежнему бубня что-то насчет своей лодки, устроился вместе с Дэном на заднем сиденье. Фокс сел за руль.

Они добрались до дома после девяти; было уже темно. Миссис Тримбл сообщила, что Эндрю Грант и его племянница находятся в комнате наверху, как и было велено Нэнси, и что они ждут его. Фокс, поднявшись по лестнице, направился, однако, не к ним, а к себе в комнату. Приняв ванну и побрившись, он вернулся вниз и, присоединившись к Дэну и Джордану, помог им расправиться с холодным ростбифом, салатом, бутербродами, головкой сыра, творогом, бисквитным тортом домашней выпечки и клубникой со сливками. В это время миссис и мистер Тримбл и разнообразные гости сидели вокруг и слушали повествование о событиях дня в том виде, в каком Фокс посчитал нужным рассказать. Ему это нравилось, и всем остальным тоже.

Закончив, Фокс поднялся наверх, задержался на минуту у себя, потом прошел к комнате Нэнси и, постучавшись, вошел. Поздоровавшись с Нэнси и ее дядей, он протянул фотографию и спросил:

– Как это попало в ящик комода, который стоит в гардеробной Ридли Торпа в его квартире в Нью-Йорке?

Глава 11

Нэнси посмотрела на снимок, потом подняла изумленный взгляд на Фокса.

– Что за дурацкие фокусы? – проговорила она. – Вы сказали… Объясните еще раз.

– Эта ваша фотография с надписью найдена полицией при обыске квартиры Ридли Торпа в Нью-Йорке. Ее обнаружили в ящике комода.

Грант, бросив через плечо племянницы взгляд на снимок, недоверчиво хмыкнул:

– Кто говорит, что его там нашли?

– Дервин. Фото было у него. Где-то он его взял. Но, кроме того, он показал его Ридли Торпу, а тот лишь устроил скандал из-за того, что полицейские посмели вторгнуться к нему в дом. Он не отрицал, что фотография принадлежит ему. – Фокс внимательно смотрел на Нэнси. – Что вы на это скажете?

– Ничего. – Она еще не опомнилась от изумления. – Я не могу… Неужели такое бывает на самом деле? Я слышала о подтасовке фактов, но сама никогда… Просто поверить не могу…

– Слушайте, но это же просто чертовски смешно! – Грант с отчаянием, возмущением и недоумением смотрел на фотографию. – Вы говорите, Торп… Значит, убили действительно не его?

– Нет. Вы уже знаете об этом?

– Да. Крокер услышал новость по радио, пришел и сказал нам. Так Торп жив?

– Жив. Жив курилка! И теперь скандалит. Однако, мисс Грант, как бы ни было невероятно то, что фотография оказалась там, где ее нашла полиция, но предполагать, что это подтасовка фактов, было бы еще невероятнее. Только сумасшедший додумался бы до того…

– Значит, это сумасшедший, – упрямо проговорила Нэнси. – Эти фотографии сделаны более двух лет назад, когда я хотела выступить с концертом. У меня их было только шесть штук. Одну я послала маме, одну дала дяде Энди, еще две отправила в газету… и… О! – Глаза ее округлились с выражением ужаса и недоверия, она подняла кулачок и двинула им себя по щеке. – Боже мой! Дядя Энди! Ты знаешь… – Она потеряла дар речи.

– Что знаю? – нетерпеливо спросил Грант.

Фокс смотрел на нее и молчал.

– О, это ужасно! – воскликнула она. – Неужели это был не кто иной, как… Неужели это был Ридли Торп?

Неужели?

– Не знаю, – коротко ответил Фокс. – По всей видимости, так.

Грант схватил ее за плечи и встряхнул.

– О чем ты говоришь, черт возьми?! Ты что, действительно подписала эту фотографию и подарила Торпу?

Нэнси вырвалась, поглядела на него, кивнула и расхохоталась. Продолжая кивать головой, она согнулась пополам, громко смеясь, почти в истерике. Дядя вновь взял ее за плечи и заставил выпрямиться.

– Прекрати! – повелительно произнес он. – Это совсем не…

– Но это же смешно, – задыхаясь, проговорила она. – Умора! Это же надо, со смеху помру!

– Прекрасно, – сказал Фокс. – Давайте послушаем, в чем дело.

Грант опять потряс Нэнси за плечо.

Она вырвалась и крикнула на него:

– Хватит! Перестань! Больно ведь. – Взгляд ее обратился на Фокса. – Вероятно, это был – я так думаю – Ридли Торп. И я заявляю, что это смешно! Но клянусь, я не помню имени. И сейчас не могу его вспомнить… Так вот. Дядя Энди помогал мне, как мог. Платил за мои уроки. Учитель посоветовал мне дать сольный концерт, но на это требовалась уйма денег, а их не было. Учитель считал, что меня ждет большое будущее… У меня тогда не хватало ума понять, что я имею дело с паразитом, который просто высасывает из нас деньги… Он также сказал, что может достать тысячу долларов на организацию концерта у какого-то миллионера, который известен своей благотворительной деятельностью и который покровительствует искусству.

Я дала согласие. Наверное, он называл мне имя миллионера, но в то время я не слышала ничего, что не имело отношения ко мне и моему голосу, к моей личности и к моей карьере. Его имя я пропустила мимо ушей. Может быть, вам и сейчас кажется, что я без царя в голове, но посмотрели бы вы на меня тогда… Часть по денег из той тысячи пошла на то, чтобы сделать эти фотографии, и учитель сказал, что неплохо было бы надписать одну и подарить тому миллионеру. Так я и сделала, а он передал ее. Вот как юные дарования относятся к богатым олухам, которые их поддерживают!

А теперь… оказалось, это Ридли Торп! Так и должно было случиться! А вы говорите, это не смешно.

Дядя неодобрительно глянул на нее.

– Ты ничего не говорила мне о миллионере.

– Конечно, не говорила. Боялась. Хотела, чтобы ты думал, будто продано достаточно билетов, чтобы покрыть расходы. Думаю, билетов восемь или десять действительно продали. Остальные пошли в макулатуру. – Она тронула Гранта за рукав. – Ну, не сердись, не надо. Милый мой, противный пуританин.

– Я не пуританин.

– Пуританин, пуританин ты, Энди, я сам тебе не раз говорил об этом. – Фокс бросил фотографию на стол, выдвинул стул и, усевшись на него, улыбнулся Нэнси. – Вы мне очень нравитесь. Всякий раз, когда факты, кажется, уличают вас во лжи, вы опровергаете ее, рассказав такую невероятную историю из своего прошлого, какую ни один врун на свете не смог бы нарочно придумать. А вам, пожалуй, немногим больше двадцати. Вас, должно быть, действительно ждет удивительное будущее.

– Вы шутите? – Нэнси нахмурила брови, глядя на него. – Ведь вы мне верите? Насчет этих фотографий?

– Конечно, верю. Сомневаюсь, что вас вообще можно научить лгать: вы слишком высокого мнения о себе…

Ну да мы поговорим об этом в другой раз. Я хочу спросить… Как я понял, вас выпустили под залог?

– Да. Мистер Коллинз…

– Нас обоих выпустили, – вмешался Грант. – Это Коллинз устроил. И сюда он нас привез, сам предложил.

Сказал, что, если мы поедем в Нью-Йорк, нам там будут постоянно докучать… Мы взяли на себя смелость приехать сюда… – Он смущенно замялся. – Кажется, я и за прошлое свое пребывание здесь как следует не отблагодарил… Я был вашим гостем… а теперь вы взялись за дело, стоило только Нэнси приехать и попросить вас…

– Бросьте, не стоит благодарности, – махнул рукой Фокс. – Я сделал то, что сделал бы любой, имей он такую возможность. И делаю это с удовольствием. Вы, наверное, слышали, я все время это повторяю, что мой организм приводится в движение единственно с помощью любопытства. До сих пор все, что я вижу и слышу, вызывает мое любопытство. То, что движется, интереснее того, что пребывает в состоянии покоя, а самыми интересными из всех движущихся объектов, которые мне доводилось встречать, являются люди. Я говорю об этом только для того, чтобы вы поняли: вам вовсе не за что меня благодарить. Фактически это я должен благодарить вас, поскольку я на этом еще и здорово заработаю. Не могу вам сказать, каким образом и за что, но хочу специально подчеркнуть: это не входит в противоречие с работой, которую я для вас…

Раздался стук в дверь. Фокс взглянул на Нэнси. Та сказала: «Войдите», и дверь распахнулась, давая место широким плечам Дэна Пейви.

– Там мистер Торп. Младший, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Фокса.

– По телефону?

– Нет, он внизу, на веранде. Вместе с сестрой.

– Скажи, что я спущусь к ним через несколько минут.

Дэн покачал головой.

– По-моему, это просто светский визит. Он спрашивает мисс Грант.

– Да что это такое! – вскипела Нэнси. – Просто невероятно…

– Я сказал ему, что узнаю, не спите ли вы. – Дэн смотрел на нее с мрачным недоверием. – Он говорит, что подождет, если вам нужно время, чтобы подумать.

Теперь, когда его папаша жив и здоров, а наследства остается только ждать в будущем, если вы захотите переиграть…

– Что переиграть? – возмущенно спросила она. – Я вообще ни во что не играю.

Дэн фыркнул.

– Назовем тогда это работой. Да, полагаю, это и есть своего рода работа. Обеспечить себе будущее, позаботиться о нем – разве не работа? Можете спросить Фокса или дядю, что они думают, а мое мнение – ставьте на эту лошадку. Отец его не будет жить вечно, даже если его никто не застрелит. Так что? Я пойду вниз, скажу, что вы отказались его видеть, задержу его разговорами, а вы спускайтесь через несколько минут. Притворитесь, будто думали, что он уже уехал…

– Вы хотите сказать… – Нэнси задохнулась от негодования. – Вы осмеливаетесь предполагать…

Дэн невозмутимо кивнул.

– Разумеется. И чего тут оскорбляться-то? Я всего лишь рассуждаю практически. Главный вопрос в том, не пришла ли пора приняться за дело всерьез, не нужно ли мне теперь же спуститься вниз и сказать ему…

Нэнси повернулась к вице-президенту спиной с видом самого глубочайшего презрения и обратила сверкающий взгляд к Фоксу.

– Скажите, пожалуйста, мистеру Пейви, – язвительно начала она, – чтобы он передал мистеру Торпу: если он не перестанет надоедать мне…

– Нет, – отрезал Фокс. – Вам придется сдерживать свои чувства. Если вы хотите, чтобы я помог вашему дяде, вы тоже должны мне помогать. В том деле, по которому вы ко мне обратились, стремление мистера Торпа-младшего поддерживать отношения с… – можно мне сказать «с вами»? – представляет большую ценность.

Ваше право его ненавидеть, презирать, если хотите, меня это не волнует, но вы можете делать это не только в его отсутствие, но и в его присутствии. И в присутствии даже лучше, по-моему. – Он повернулся к Дэну: – Есть еще кто-нибудь на веранде?

– Всего двое или трое.

– А в гостиной?

– Там Лео и Уолленстайн играют в шахматы.

– В столовой?

– Крокер читает миссис Тримбл стихи. Свои собственные.

Фокс поморщился.

– Да, проблема… – Он осмотрел комнату. – Здесь места маловато, к тому же сомневаюсь, чтобы мисс Грант позволила пригласить Торпа к себе в комнату. Пожалуйста, попроси его подняться ко мне.

Дэн пообещал и вышел. Фокс пригласил Грантов к себе. Нэнси пробурчала что-то себе под нос, но прошла через открытую перед ней дверь в коридор, потом еще через одну, в большую угловую комнату. Фокс включил свет, выдвинул стулья и отправился в коридор встречать гостей. Через несколько минут он вернулся вместе с ними. Грант поднялся и поклонился, отвечая на приветствия. Нэнси погрузилась в изучение бюллетеня министерства сельского хозяйства Соединенных Штатов, который нашла на столе Фокса. Но это вряд ли могло ее спасти, потому что ей все равно пришлось бы разговаривать с Мирандой, которая была с ней очень приветлива во время встречи в здании суда; однако, прежде чем Нэнси удалось найти решение этой проблемы, Джеффри Торп прямиком прошел к ней, остановился напротив и спросил осипшим голосом:

– Вы согласны выйти за меня замуж?

– Боже правый!.. – выдохнула Миранда и опустилась в кресло.

Джеффри не обратил на нее никакого внимания.

– Я спрашиваю вас: выйдете ли вы за меня замуж? – повторил Джеффри, наклоняясь к Нэнси. – Конечно, не выйдете; теперь, разумеется, нет. Но я хотел прежде всего это выяснить, чтобы не было недомолвок. И еще я хочу знать; когда вы подарили свою фотографию моему отцу и почему, при каких обстоя… Эй, не надо…

Но, вскочив со стула, Нэнси скользнула за его спину, уклонившись от пытавшихся остановить ее рук, пронеслась мимо Фокса, словно ветерок вокруг куста, и, уже открыв дверь и задержавшись на пороге, обратилась к Миранде:

– Добрый вечер, миссис Пембертон. Рада, что ваш отец жив.

После этого она вышла и захлопнула за собой дверь.

Она направилась было в свою комнату, но у лестницы в нерешительности остановилась, подумав, что, может быть, свежий воздух несколько остудит ее. Однако снизу, с веранды, доносились чьи-то слабые голоса, поэтому она продолжила свой путь по коридору. Ее мягкие спортивные туфли бесшумно ступали по полу, поэтому ничто не предупреждало о ее приближении, пока она не открыла дверь своей комнаты. И тут ее изумленному взгляду предстал не только сам Дэн Пейви, сидящий в кресле, но и фотография, которую он держал обеими руками, словно раскрытую книгу.

– Простите, – оторопело проговорила она, стоя на пороге и забыв закрыть дверь.

– Ничего, – кивнул Дэн. Он неторопливо поднялся, поворачиваясь к ней лицом. – Миссис Тримбл попросила меня подняться и справиться насчет полотенец.

– Это очень интересно. Тем более она уже сказала мне, что полотенца можно взять в шкафу.

– А-а… – Дэн откашлялся. – Ну тогда, как видно, она не просила меня подниматься и проверять, есть ли полотенца.

– Вам лучше знать.

– Да, конечно, – согласился Дэн. Он постучал по фотографии пальцем. – Знаешь, ведь эта штука является важной уликой. Фоксу не стоило оставлять ее тут без присмотра. Я неожиданно вспомнил, что он оставил ее здесь…