Текст книги "Ход Алисизации (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Вот почему в течение всего года, что я проучился в Академии, я никогда не применял навыков мечника из более чем двух ударов. Я и сейчас применил всего лишь «Шип гнева».

Однако моя прекрасная наставница, похоже, раскусила этот трусливый секрет.

Рина-семпай приблизила лицо еще на сантиметр и прошептала тихонько, будто делясь тайной:

– В прошлом предки семьи Сельрут прогневили Императора, и с тех пор нам запрещено пользоваться традиционным стилем мечников, «Высоким стилем Норкия». Поэтому мы стали осваивать необычное оружие – кнуты, кинжалы; и все это время мы полагаемся на мягкие, не силовые приемы. Таков стиль Сельрут… Только не думай, что я недовольна. Я горжусь тем, что я единственная наследница этого стиля и так долго оттачивала его…

Тонкие белые руки слегка задрожали, будто отрицая произнесенные их хозяйкой слова. От упершихся друг в друга деревянных мечей донесся скрип. Это, пожалуй, был мой шанс разорвать дистанцию, но я не стал этого делать, а сохранил прежнюю позу в ожидании следующих слов.

– Мой отец надеется, что я закончу Академию первым мечом, а потом выиграю имперский турнир и тем самым верну престиж семьи Сельрут. Но смотри, какая ирония! Если я добьюсь того, чего от меня хочет отец, и Император снимет запрет на использование стиля Норкия… наша семья откажется от стиля Сельрут, ведь так? А если так будет… что станет с моей гордостью, которую я испытывала с самого детства?

На этот вопрос я не нашел легкого ответа.

В последнее время это ощущение чуть приутихло, но я все равно чувствовал, что Рина-семпай, мой лучший друг и партнер Юджио, все ученики и учителя в Академии… и вообще все люди в Подмирье в каком-то смысле не такие, как я. Они – просто «Человеческие Объекты» в виртуальном мире, называемом Подмирьем.

И тем не менее они отличаются от NPC в нынешних VRMMO. Это «искусственные Пульсветы», скопированные с настоящих Пульсветов, с человеческих душ, и сохраненные в некоей специальной среде. Скорее всего… это новейшее поколение искусственного интеллекта, созданное какой-то организацией в реальном мире – возможно, таинственной венчурной компанией «RATH»…

Однако их выражение эмоций иногда сильнее даже, чем у людей в реальном мире. Они переживают, они беспокоятся, они принимают или бросают вызов тому, что дает им мир. Когда я это понял, то просто не смог сохранять спокойствие. Их существование… существование, например, вот этой Солтерины-семпай, смотрящей на меня в упор, – это настоящее чудо…

– …Семпай.

Рина-семпай улыбнулась чуть самоуничижительно.

– У меня всегда было такое сомнение в душе – еще до того, как я поступила в Академию. За эти два года я ни разу не смогла победить того парня – возможно, как раз из-за этой моей растерянности.

Под «тем парнем» имелся в виду первый меч Академии, ни разу никому не уступивший это место в нынешнем году, человек по имени Уоло Левантейн. Он был из дворянской семьи второго класса и унаследовал семейную традицию обучаться у рыцарей Империи Норлангарта; устрашающе мощный мечник. Его удар сверху вниз, усиленный воображением, – это было нечто. Я собственными глазами видел, как он деревянным мечом разрубил надвое бревно.

Элитным ученикам, лучшим мечникам Академии, присваиваются ранги от 1 до 12. Ранги меняются по результатам экзаменов-состязаний, проводимых четыре раза в год.

Разумеется, предыдущие три состязания я смотрел с первого ряда трибуны. Это были турниры на выбывание вроде заккарийского; за два раунда число участников уменьшалось с двенадцати до трех. Потом тот из них, кто был выше перед турниром, «сеялся», а двое других выясняли, кто из них будет с ним соперничать. В трех финальных поединках Рина-семпай сражалась с первым учеником Уоло – и все три раза проиграла.

Насколько я мог судить, их техника не имела вообще ничего общего. Против мощного Уоло Рина-семпай действовала мягко, но при этом стремительно. Сверхтяжелые удары она нейтрализовывала, словно обтекая их, и время от времени проводила резкие контратаки. Техника семпая была, на мой взгляд, совершенна. Обоим противникам не удавалось провести успешную атаку, но, когда время уже подходило к концу, Уоло применял свой высокоуровневый удар сверху, и все три раза Рина-семпай не могла ничего поделать с этим ударом. Дважды деревянный меч выбивало у нее из рук, один раз он сломался.

Исходы всех трех матчей приходилось определять судьям, и, естественно, они выбирали Уоло. Именно поэтому весь год Уоло бессменно был первым мечом, а Рина вторым.

Замечу в скобках, что и третий меч все время оставался одним и тем же. Это был громадный парень по имени Голгоссо Вальто, который всегда проигрывал Рине-семпай в полуфинале. Следует еще добавить, что слугой Голгоссо-семпая был мой друг Юджио.

Когда Рина-семпай в начале нашей тренировки сказала «сегодня последний раз», она имела в виду, что через два дня состоится четвертый турнир-экзамен, который и определит окончательную расстановку. Послезавтра ученики-второкурсники, включая двенадцать элитных мечников, завершат обучение.

Это означает, что у Рины-семпай будет последний шанс превзойти Уоло-семпая. Строго говоря, право участвовать в Имперском турнире мечников получают первые два выпускника, и Рина-семпай может встретиться с Уоло еще и там; но у меня четкое ощущение, что семпай, постоянно уступавшая ему в Академии, не победит и позже.

– …Я скажу откровенно.

Рина-семпай, по-прежнему упираясь своим мечом в мой, продолжила так же тихо:

– Каждый раз, когда я вижу, как он наносит свой «Разлом гор и небес»… мне становится страшно. Сколько бы я ни тренировалась, я просто не могу заставить себя поверить, что способна справиться с этим ударом. Еще с того времени, когда мы были здесь новичками… да нет, с первого раза, как я увидела его обращение с мечом на вступительном экзамене, – еще с тех пор я его боюсь…

Впервые я видел ее такой; я был просто потрясен.

Как я и ожидал, в уровне способностей между семпаем и Уоло разницы не было. Разница была в силе воображения… Как бы ни была сильна уверенность Рины-семпай в себе, в этом важном отношении она уступала.

Если, как я предположил, Подмирье создано данными «Мнемовизуала», сила воображения должна быть важным фактором, определяющим исход событий. Потому что и Рина-семпай, и вообще все, к чему мы прикасаемся, – не набор полигонов, а «воображаемая картина», построенная на основе памяти Пульсветов.

У каждого человека ведь должны быть свои собственные, чуть-чуть разные «данные воображения», правда?.. Допустим, данные множества Пульсветов можно поместить в «Общий банк памяти» и как-то усреднить, сформировав «реальность». Потом, если появляются новые Пульсветы, их силы воображения может хватить, чтобы изменить усредненные данные; тогда нетрудно представить себе, что воля конкретного человека может повлиять на ход событий.

Возьмем, скажем, Уоло Левантейна; он именно поэтому настолько силен с мечом. Он обладает абсолютной уверенностью в своих способностях, в своем стиле. Его твердая воля ведет за собой воображение, а воображение позволяет ему демонстрировать такую невероятную атакующую мощь.

Рина-семпай, напротив, постоянно испытывает неуверенность в отношении своих способностей по работе с мечом. Причиной тому является стиль Сельрут, о котором она только что говорила. Высокий стиль Норкия ее семье запретили применять, и им оставалось лишь создать на замену свой собственный. Осознание того, что этот стиль – лишь замена, вызывает у Рины-семпай нечто вроде комплекса неполноценности. Из-за этого она и проигрывает безнадежно Уоло-семпаю, вера которого в свои способности безгранична… судя по всему, так.

Однако я очень хотел, чтобы Рина-семпай на этот раз победила. Не потому что это должно как-то переписать мир – просто она имела полное право закончить Академию с гордо поднятой головой. Весь этот год из двенадцати элитных учеников она –

– …Семпай, ты вкладываешь в тренировки больше времени и сил, чем любой другой, включая Уоло. Неужели даже этого недостаточно, чтобы ты стала уверена в себе?..

Услышав эти слова, Рина-семпай чуть помолчала, потом мягко покачала головой.

– Увы… похоже, что недостаточно. Чем больше я упражняюсь со стилем Сельрут, тем больше я думаю. Что было бы, если бы это был бой не на деревянных мечах, а на настоящих стальных; что если бы можно было пользоваться кнутами и кинжалами. Тогда я могла бы стоять против людей со стилем Норкия и ни о чем не тревожиться. Но все это лишь оправдания. В Мире людей настоящих поединков… настоящих боев просто не бывает. Пока я не перестану находить оправдания своим неудачам, я никогда не смогу справиться с тем ударом Уоло…

Прежде чем я успел ответить на эти слова, семпай чуть улыбнулась и продолжила:

– Но ты другой, Кирито. Я не вижу в тебе ни намека на колебания, несмотря даже на то, что твоим стилем не пользуется больше никто. Я весь этот год наблюдала за тобой вблизи и наконец поняла причину. Я уже сказала… ты еще не весь «стиль Айнкрад» показал, верно? У тебя в запасе должно быть еще какое-то потрясающее умение, потому-то твое сердце и спокойно. Это что-то вроде того дерева, о котором ты рассказывал, – большого дерева возле твоей деревни… Кедра Гигаса.

Мы оба и не заметили, как наши руки расслабились, хотя мечи продолжали упираться друг в друга. Тем не менее семпай не отодвигалась; напротив, она наклонялась вперед, пытаясь давить на меня всем телом. Потом быстрым, довольно низким для женщины голосом проговорила:

– Думаю, это дерево укоренилось в твоем сердце. При любом, даже самом сильном ветре оно не сгибается и продолжает стремиться в небо, к Солусу… Кирито, я хочу увидеть эту силу, которую ты прячешь.

– …

– Это не имеет отношения к поединку с Уоло. Я просто хочу видеть… нет, я хочу знать. Я хочу знать все о тебе как о мечнике, прежде чем покину Академию.

В сумеречно-синих глазах прямо передо мной, казалось, сверкали звездочки.

Внезапно до меня дошло, что ее красивое лицо, как будто способное забрать душу любого, находится в пяти миллиметрах от моего. Надо лбом у меня вдруг что-то дернуло немного болезненно, и я словно очнулся. Моргнул и вновь принялся думать.

Я никогда не показывал Рине-семпай «потрясающую» сторону стиля Айнкрад – высокоуровневые навыки мечника; но вовсе не по какой-то мелкой причине вроде желания сохранить их как тайное оружие.

Я просто не мог делать этого с деревянным мечом 15 класса, используемым для тренировок и состязаний. Максимум, что у меня выходило, – двухударные навыки мечника «Укус змеи» и «Вертикальный угол». Сколько я ни пытался, трехударные не давались. Пробовал металлические мечи такого же класса – с тем же исходом. В принципе, получались даже четырехударные приемы, но только если в руках у меня был Божественный инструмент 45 класса «Меч голубой розы», срубивший Кедр Гигас. Я совершено не представлял, в чем дело; в старом SAO таких ограничений не было.

Но раз семпай хочет, чтобы я выложился весь, я не могу просто отделаться двухударными комбо. А значит, у меня лишь один выход – одолжить у Юджио «Меч голубой розы», поскольку лишь с ним мне сейчас удаются навыки мечника из четырех ударов.

Конечно, если я попрошу Юджио, он не откажет; но, честно говоря, я все равно немного колебался. «Меч голубой розы» принадлежал Юджио, а в мече сосредоточена душа мечника. Так я верил совершенно искренне, всем сердцем. Я просто не мог представить себе, как провожу лучшие свои приемы, – именно потому, что сознавал: этот меч не мой, а лишь одолженный. Однако же мечи высокого класса из оружейной Академии я брать не могу – и в любом случае это тоже не мои мечи.

Ладно, похоже, ничего не попишешь. Придется позаимствовать «Меч голубой розы».Приняв решение, я сказал:

– …Я понимаю. Но, прости, дай мне один день. Завтра в это же время я обязательно покажу тебе… максимум того, чем я владею.

На губах Рины-семпай заиграла легкая улыбка, но, будто тут же осознав что-то, девушка нахмурилась.

– Но завтра день отдыха. Тренироваться запрещено. Ты не сможешь воспользоваться этой тренировочной площадкой.

– …Это не тренировка, – ответил я. Семпай с несколько заинтригованным видом склонила голову набок.

– А что же тогда?

– Ээ, как бы выразиться… – и, тщательно подбирая слова, я сказал то, что думал: – Это подарок. Семпай, ты столькому меня научила за этот год. Я слышал, в Академии есть традиция, что слуга должен подарить что-то своему семпаю накануне его выпуска. Я подарю тебе секретный прием. Подарок можно делать даже в день отдыха.

При этих моих словах семпай улыбнулась немного застенчиво.

– Ты все такой же. Я никогда не слышала, чтобы прием мечника дарили к выпуску… но сейчас я вот что должна тебе сказать…

– Ээ… что же?

– По правде говоря, я взяла тебя слугой вопреки традиции. Есть тут глупая традиция… что «дети дворянских родов должны выбирать слуг из дворян низших классов». Когда я выбрала тебя, в общежитие приходило много дворян с протестами. Хи-хи-хи, – Рина-семпай издала странноватый смешок. А мои губы вдруг занемели – я впервые о таком услышал…

Дворяне, о которых говорила семпай, – это особая каста среди жителей Империи Норлангарта. Они делятся на классы с первого по шестой, а выше их всех располагается императорская семья. Род Уоло, первого меча Академии, принадлежит ко второму классу, род Сельрут – к третьему. В общем, они намного выше, чем семья правителя Заккарии, всего-то дворяне пятого класса.

Напротив, здешний я (да и реальный я тоже) – обычный простолюдин; несомненно, я отношусь к низшей касте. Среди не-дворян тоже есть люди с высоким общественным положением, например крупные землевладельцы – старейшина Рулида Гасуфт Шуберг или Бано Вольде, у которого жили мы с Юджио. У них, кроме имен, были еще и фамилии; а у низших из низших фамилий не было.

Лишь когда нам с Юджио удалось поступить в Академию мастеров меча, мы поняли, что большинство обучающихся здесь – дворяне и дети богатых торговцев; простолюдинов было процентов 20 от силы. И то, что было при поступлении, – в чистом виде двойные стандарты, иначе и не скажешь. Нам с Юджио пришлось полгода потратить, чтобы получить рекомендательное письмо капитана стражи Заккарии (оно было необходимо, чтобы нам разрешили поступать); когда я узнал, что дворяне могут участвовать в экзаменах без каких-либо дополнительных условий, мне даже захотелось пожаловаться в какую-нибудь комиссию по правам человека.

Как бы там ни было, после нашего поступления сюда я выяснил, что правила Академии не различают дворян и простолюдинов… но невидимая разница существовала. Я (и Юджио, скорее всего, тоже) весь год старательно игнорировал слухи, но я и подумать не мог, что слухи эти были вызваны тем, что Рина-семпай выбрала меня слугой.

– Но если… если есть такой обычай, почему ты все равно выбрала меня?.. Если по результатам экзаменов, то там были шестеро выше меня. И они все дворяне, если бы ты выбрала кого-нибудь из них, наверно, никаких слухов бы не было…

– Но те шестеро набрали свои баллы всего лишь за исполнение. Красота стиля мне неинтересна. У меня вызвало самый большой восторг твое выступление, а не то, что понравилось экзаменаторам… Нет, «восторг» – не самое подходящее слово; правильнее сказать… – Рина-семпай прервалась, чуть улыбнулась и продолжила: – …Нет, сейчас я не скажу, почему выбрала тебя. Не раньше, чем покину Академию. Ладно, давай пока поговорим насчет завтра. Если твой подарок мне – демонстрация секретных приемов стиля Айнкрад, я с радостью приму его, Кирито.

– Аа, ага. Я рад, что эта идея тебе понравилась.

– …Однако кое-что меня беспокоит. Судя по объяснению, которое ты только что дал, похоже, ты просто забыл, что должен сделать мне подарок, и только сейчас это придумал, – полагаю, это можно интерпретировать таким образом…

– Не, конечно, нет, как ты могла так подумать! Я думал об этом с самого начала. Честно! – поспешно заоправдывался я.

– Ну ладно тогда, – лицо Рины-семпай прояснилось, но тут же стало непроницаемым. – Отложим это на потом. А сейчас пора решить, кто победил в этом бою.

– Э?.. Ай.

Внезапно я вспомнил, что у нас вообще-то поединок. Однако прежде чем я успел хотя бы ответить что-то, от деревянных мечей, только что едва соприкасавшихся, по рукам прошла сильная отдача. Это был не атакующий навык мечника, а один из немногих парирующих приемов стиля Сельрут – «Стоячая вода»; он используется, чтобы отбросить противника, когда мечи сцепляются друг с другом.

Я резко отпрыгнул назад, не пытаясь противодействовать этому приему. В отличие от «Быстрой воды», которую Рина-семпай применила в прошлый раз, «Стоячая вода» дает серьезную нагрузку на ноги, и после ее применения человек в течение короткого времени не может двигаться. А кнута в левой руке у семпая не было.

Закончим это атакой в прыжке.Едва приземлившись, я поднял меч вверх.

И тут же у меня холодок прошел по спине.

Рина-семпай держала деревянный меч двумя руками – но кнут, который должен был быть у нее за спиной, исчез. Куда он делся?!Я распахнул глаза во всю ширину, но остановить навык мечника был уже бессилен. Включился одноударный атакующий навык «Звуковой прыжок», клинок засиял синим…

И ровно в то же мгновение, как включился мой навык мечника –

Левая рука Рины-семпай выпустила рукоять меча и потянулась куда-то вверх. Потом она будто схватила что-то и взмахнула. Из ладони прямо на меня вылетело нечто белое, змееподобное – и обвилось вокруг моего бросившегося уже в атаку тела.

Кнут, который, как я считал, отлетел куда-то далеко в сторону, на самом деле был под потолком тренировочной площадки. Там он висел все то время, что мы стояли, сцепившись мечами.

Понял я это, уже падая на спину; потом мой затылок вмазался в пол.

Я лежал и тупо любовался пляшущими перед глазами звездочками. Потом мне показалось, что где-то надо лбом раздался тихий вздох.

Глава 2

Крупнейшим городом Северной империи Норлангарта – да нет, всего Мира людей – является столица Центория, расположенная за круговой стеной диаметром десять километров… то есть десять килолу в единицах измерения этого мира.

Первый уровень парящей крепости Айнкрада тоже был десятикилометровым кругом. Словом, эти две больших зоны имеют абсолютно одинаковую площадь и форму. Размер Центории по меркам виртуальных миров совершенно немыслимый, и население громадное – больше 20 тысяч человек.

Этот город отличается и довольно уникальной структурой. Его крест-накрест пересекают мощные стены, которые делят городские кварталы на четыре области. Можно сказать и по-другому: четыре стены пересекаются, образуя 90-градусные секторы. Самое потрясающее здесь то, что эти четыре части, которые называются «Северная Центория», «Восточная Центория», «Западная Центория» и «Южная Центория», являются столицами четырех империй, на которые поделен весь гигантский Мир людей.

Иными словами – столицы четырех великих империй все находятся посреди Мира людей и отделены друг от друга лишь стеной.

Когда я это осознал, я был в шоке. Император, главные силы армии, штаб-квартира рыцарей Империи – все это должно быть здесь, в столице. Если вдруг будет война – это значит, сразу начнется генеральное сражение?Я едва не задал этот вопрос Юджио, но вовремя спохватился. В этом мире, где даже воровства нет – что уж говорить об убийствах, – войны между империями просто невозможны.

Несмотря на то, что столицы разделены мраморными стенами (их называют «Вечными стенами»), для прохождения через которые требуется особое разрешение, в Северной Центории, если приглядеться, можно обнаружить немало черноволосых людей из Восточной империи, загорелых – из Южной, тощих – из Западной; в основном это либо торговцы, либо туристы. Все они иностранцы, но, возможно, благодаря общему языку (хотя мне попадались странные акценты) ссор между ними и местными не происходит.

Я не чувствовал даже враждебности по отношению к иностранцам – что уж говорить о возможности войны. И причиной этого была, вне всяких сомнений, белоснежная башня, возвышающаяся в центре столицы, в центре всего Мира людей.

Центральный собор Церкви Аксиомы.

Вершина всегда прячется в облаках, будто растворяясь в них, так что я не в силах определить, насколько же высока эта башня. Возможно, если на нее смотреть от самого подножия, она выглядела бы еще более величественно, но квадратная территория собора тоже огорожена высокой стеной, так что внутрь даже заглянуть не получалось. Вечные стены, рассекающие Центорию, плотно примыкают к четырем углам белой стены собора… или, возможно, правильнее сказать – они расходятся от собора.

Замечу кстати, что Вечные стены рассекают не только Центорию. Они проходят сквозь круговую внешнюю стену города и идут дальше – через леса, луга, пустыни – до самого Граничного хребта в 750 километрах от столицы. Никакой строительной техники в здешнем мире, естественно, нет, так что мне даже подумать страшно, сколько времени и сил ушло на возведение этих стен.

Это означает, что власть Церкви Аксиомы абсолютна.

Грандиозная башня, крепость, из которой можно видеть все четыре империи, возвышается в самой сердцевине Мира людей. Возможно, здесь, в Подмирье, люди воспринимают обитателей других стран примерно так же, как я, «житель Сайтамы», воспринимаю «жителей Токио» – по крайней мере такое у меня сложилось впечатление.

А какая вообще нужда делить Мир людей, в котором и сотни тысяч обитателей не наберется, на четыре страны?Такой вопрос возник у меня в голове; ответа на него я не нашел до сих пор. И зачем нужна Церковь Аксиомы над всеми этими государствами, я тоже понятия не имел.

В Церкви Аксиомы есть как гражданские служащие (священники и старшие священники), так и военные (Рыцари Единства), но их немного. Меньше ста, судя по тому, что мне рассказывала Рина-семпай. А вот общее число рыцарей и солдат в четырех империях достигает двух тысяч человек. Однако же я не нашел никаких записей о том, чтобы императоры бунтовали когда-либо против Церкви Аксиомы… Потому ли, что даже императоры неспособны идти против Церкви и Индекса Запретов? Или же несколько Рыцарей Единства сильнее, чем двухтысячная армия? Или и то, и другое?..

Величественный собор Центории, уходящий вершиной в небо, с территории Академии было видно отовсюду. Закончив свою так называемую тренировку с Риной-семпай, я быстро вышел из общежития элитных учеников на прохладный вечерний воздух и поднял взгляд на далекую белую башню, окрашенную закатом в оранжевые и синие тона.

Если там, на вершине башни, стоит сейчас какой-то наблюдатель и осматривает этот Мир людей, то он из реала, как я? Или же он тоже обитатель Подмирья, искусственный Пульсвет? Даже если наш с Юджио план будет развиваться успешно, я лишь через полтора года найду ответ на этот вопрос. Конечно, если ускорение времени действительно тысячекратное, в реале пройдет всего десять часов, но для меня-то это все равно долго.

Прошло уже два года с тех пор, как я очнулся в лесу близ деревушки под названием Рулид. За это время я провел немало бессонных ночей, когда меня всего трясло от тревоги, порожденной непониманием ситуации, и от безумного желания увидеть Асуну, Сугуху, родителей и друзей.

Но в то же время – мне было чуток страшновато думать о том, что будет, когда я найду «выход» на вершине собора. Разлогинившись из этого мира, я навсегда распрощаюсь с множеством людей. С Селькой и другими детьми, которых давно уже не видел; с несколькими друзьями по школе; с Солтериной-семпай, которая приглядывала за мной и учила меня как своего слугу весь прошедший год; и, наконец, с моим первым и единственным «партнером» Юджио.

С самого начала я не мог воспринимать их как обычные ИИ. Помимо маленького различия, что их души обитают в другой среде, они такие же люди, как я. В это я твердо верил все те два года, за которые перебрался из Рулида в Заккарию, а потом в Центорию.

Нет, это не просто чувство привязанности к Юджио и остальным. В этом необъятном и прекрасном мире я…

Здесь я сделал глубокий вдох, с усилием оборвал свою мысль и спрятал ее в глубине сознания.

Я опустил глаза; передо мной возникло старое на вид здание. Двухэтажный каменный дом с крышей, выложенной зеленой черепицей. Это было общежитие, где жили 120 младших учеников Академии мастеров меча.

Больше всего мне хотелось незаметно прошмыгнуть на второй этаж, в свою комнату, но местные правила исключали такую возможность. В отличие от общежития элитных учеников с его более-менее свободными порядками, в общежитиях младших и старших учеников (последнее располагалось чуть поодаль) царили жесткие правила, напоминающие мне те, что были у «Рыцарей Крови» в старом SAO.

Собрав волю в кулак, я поднялся по каменным ступеням к главному входу и как можно осторожнее открыл створку. Крадучись шагнул в холл, сделал еще шаг, потом еще – и вдруг услышал справа легкое покашливание. Едва не подскочив, я обернулся на источник звука и встретился взглядом с женщиной, сидящей за стойкой. Ее каштановые волосы были аккуратно стянуты в пучок, и вообще вся ее внешность была само воплощение строгости. Ей было за 25.

Я опустил левую руку к пояснице, прижал правый кулак к сердцу – «рыцарский салют» – и громко объявил:

– Младший ученик Кирито в общежитие вернулся!

– …Однако, похоже, вы просрочили назначенное время на тридцать восемь минут.

Часов в этом мире нет, так что узнавать время можно только с помощью «Часовых колоколен», установленных повсюду (в том числе в Академии) и звонящих каждые полчаса. Вообще-то можно определить и точное время, однако для этого нужно высокоуровневое заклинание; но почему-то эта женщина, комендант общежития госпожа Азурика, знала, что сейчас ровно 5.38 вечера; какой-то внесистемный навык, что ли, она применяет?

Продолжая удерживать рыцарский салют, я понизил голос и ответил:

– Я получал дополнительные наставления и практические советы от моей наставницы, элитной мечницы Сельрут.

Услышав эти слова, госпожа Азурика посмотрела на меня своими синевато-серыми глазами. То ли ее жесткие манеры, то ли знакомое имя – так или иначе, она постоянно напоминала мне кое-кого. Я подумывал уже, что как-нибудь надо бы у нее спросить: «Нет ли у вас на севере родственницы, которую зовут Сестра Азария?» – но, к сожалению, мне никак не представлялось возможности. Почти все мои разговоры с ней сводились к тому, что я получал нагоняи и выговоры – как, собственно, и сейчас.

– …Что ж, ничего не поделаешь, ведь это обязанность слуги – получать наставления от мечников. Но вы, младший ученик Кирито, возможно, ни разу не воспринимали это именно как обязанность, а лишь использовали как повод опаздывать домой… Такое подозрение у меня зародилось давно, и пока что вам не удается его рассеять.

Я вышел из стойки рыцарского салюта, поскреб правой рукой в затылке и, вытянувшись в струнку, выдавил улыбку.

– Вы, вы, наверно, шутите, Азурика-сэнсэй. Моя единственная цель – научиться лучше обращаться с мечом! А опоздания – всего-навсего побочный эффект. Я никогда не стремился опаздывать нарочно, ну что вы!

– Понятно. Значит, вы весь год так усердно трудились, что даже время от времени нарушали комендантский час. Похоже, вы изрядно отточили свое мастерство. Если вы желаете увидеть результат своего обучения, я с радостью проведу с вами тренировочный поединок, как вам такая мысль?

Ой.Едва услышав эти слова, я застыл на месте.

Священный Долг госпожи Азурики был – «комендант общежития младших учеников Академии мастеров меча Северной Центории», вовсе не «учитель-мечник». Однако почти все взрослые работники Академии сами ее заканчивали когда-то, а это значило, что способности госпожи Азурики по части работы с мечом были отнюдь не ординарными. Любой ученик знал: тех, кто, хоть и не нарушает правила напрямую, но делает что-то плохое, ждет очень суровое «дополнительное занятие» с ней, специалисткой в стиле Норкия.

Что же тогда будет, если кто-то нарушит правила… к счастью, такого не происходило никогда. Все обитатели этого мира, искусственные Пульсветы, обладают такой особенностью – они принципиально не способны идти против правил. Существует лишь одно исключение – я, чей Пульсвет живет в другой среде.

Если вдуматься – просто чудо, что я за целый год умудрился ни разу не нарушить правил Академии. Проглотив эту мысль, едва не вырвавшуюся у меня в виде слов, я лихорадочно замотал головой.

– Нет-нет, как я смею беспокоить вас, Азурика-сэнсэй? Я ведь всего лишь один год обучаюсь.

– Вот как? Ну что ж, тогда позвольте мне увидеть результаты вашего обучения по окончании второго курса.

– …Да, несомненно.

Я сделал шаг назад, потупившись и изо всех сил молясь про себя, чтобы через год она забыла это обещание. Госпожа Азурика наконец опустила взгляд к какому-то документу, который держала в руках, и сказала:

– Ужин начнется через семнадцать минут. Постарайтесь не опоздать.

– К-конечно! Прошу меня извинить!

Я поспешно поклонился, развернулся на месте и на предельной дозволенной скорости помчался вверх по большим ступеням главной лестницы. Мы с Юджио обитали в комнате 206 на втором этаже. Всего там жило десять человек, но остальные восемь были обычными хорошими парнями. Девушки из комнаты 106 и юноши из 206 были простолюдинами; остальные сто учеников – дворянами и детьми богатых торговцев. Это было сделано специально, чтобы избежать щекотливых ситуаций в комнатах… ну и из других подобных соображений. Ловко избегая столкновений с учениками, весело болтающими в коридоре по пути в столовую, я добрался до дальней двери в западной части здания; едва я вбежал в комнату…

– Что так поздно, Кирито!

…меня поприветствовал знакомый голос.

Голос, естественно, принадлежал моему напарнику, сидящему на предпоследней справа койке… точнее, моему напарнику, поднявшемусяс койки, Юджио.

Он стоял, уперев руки в бедра; сейчас он был сантиметра на три выше, чем два года назад, и куда мускулистее. Этого следовало ожидать, ведь ему стукнуло уже 19… Впрочем, мягкое выражение лица и блеск зеленых глаз остались абсолютно теми же, что при нашей первой встрече. За это время произошло много неприятных событий – и за полгода службы в городской страже Заккарии, и за год учебы здесь, в Академии, – но его открытая и прямая душа не искривилась ни на чуть-чуть.

Если говорить обо мне – личность моя не изменилась, но пугало то, что с телом произошло то же, что и у Юджио. Я тоже стал выше ростом и нарастил мышцы. Когда я угодил в этот мир, мне было 17. То есть между мной в реальном мире и мной в Подмирье было уже два года разницы.

В SAO я проторчал два года, пока не выбрался оттуда, и то потом мне было здорово дискомфортно; а сейчас, если хорошенько подумать о положении дел – возможно, мне тут предстоит еще три-четыре года провести, прежде чем я выйду… Такая мысль крутилась у меня в уголке сознания, пока я шагал навстречу Юджио. На ходу я сделал правой рукой извиняющийся жест и сказал: