Текст книги "Ход Алисизации (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– VRMMO-мир, – хрипло прошептала Асуна. Хига посмотрел на нее и щелкнул пальцами.

– Я вообще-то играл в них, правда, надо сказать, вечно бился лбом об стену. Правда – не знаю, кто создал это дело, но существует бесплатный пакет для создания таких игр.

– !..

Хига имел в виду «Семя»… творение Акихико Каябы – ядро системы «Кардинал», выпущенное в мир Кадзуто Киригаей. Осознав это, Ринко резко втянула в грудь порцию холодного воздуха; похоже, ни Хига, ни Кикуока не догадывались о происхождении этой программы.

Но тут же она сообразила, что о том происшествии вообще до сих пор многое не стало достоянием общественности, и, изображая недоумение, прикоснулась кончиками пальцев к плечам Асуны. Асуна, похоже, поняла, что Ринко хотела ей сказать, и молча покачала головой.

Хига, так и не осознав, что между женщинами что-то произошло, продолжал разглагольствовать.

– Если мы создаем виртуальный мир силами STL, нам вообще не понадобятся никакие 3D-данные. Но загонять туда снаружи только сырую информацию было бы слишком неинтересно, поэтому мы по-быстрому скачали «Семя» и с помощью редактора, который шел в комплекте, склепали деревню и окружающую природу, а потом воспользовались «Мнемовизуалом» STL, чтобы переправить все это туда.

– Вот как… значит, у вас получилась двухуровневая конструкция? На нижнем уровне сервер работает с VR-миром, осуществляя обмен обычными данными, а на верхнем уровне с этим специально созданным VR-миром работает STL. А если мы поменяем их местами… что тогда будет?

Хига кивнул; однако, прежде чем он успел ответить, у Ринко возник еще вопрос.

– …А если мы не будем подключать STL к серверу нижнего уровня, а нырнем с Амусферой, у нас получится?

– Эээ… ну, теоретически может получиться, но скорость необходимо будет сбросить до единицы… иначе данные «Мнемовизуала» и полигональные не будут синхронизованы…

Хига начал запинаться, и Кикуока, потерев руки, продолжил объяснять вместо него.

– Как бы там ни было, мы сумели преодолеть многие препятствия и достичь первого промежуточного финиша.

Офицер Сил самообороны как будто углубился мыслями в прошлое – его взгляд обратился куда-то в пространство.

– В первой деревне, которую мы создали, было шестнадцать Прототипов души в двух фермерских семьях… мы растили детей-ИИ до восемнадцатилетия.

– П-погодите, «растили»… а кто были родители, которые этим занимались? Неужели существующие ИИ?

– Мы обсуждали такую возможность, но, какими бы достоинствами ни обладал ИИ «Семени», для того, чтобы воспитывать детей, он не годится. Родителями первого поколения были люди; четыре наших сотрудника, двое мужчин и две женщины, провели там восемнадцать лет в качестве «родителей». К сожалению, воспоминания о тех годах стерлись – это неизбежная составная часть эксперимента, нам оставалось лишь смириться. Никакими деньгами этого не компенсировать.

– Да, но они, как ни странно, получали явное удовольствие.

Ринко ошеломленно смотрела на мило переговаривающихся Кикуоку и Хигу; наконец она сумела выдавить сквозь стиснутые зубы:

– Восемнадцать лет?.. Я слышала, что у STL есть функция ускорения субъективного времени… сколько это было в реальном мире?

– Около недели.

Последовавший незамедлительно ответ потряс ее вновь. 18 лет – это примерно 940 недель; стало быть, STL умеет ускорять время в тысячу раз – невероятно.

– А не будет… проблем, если мозг человека заставить работать в тысячу раз быстрее, чем положено?

– STL подсоединяется не к мозгу, а к квантовым частицам, которые формируют сознание. Мы с помощью электрических сигналов стимулируем высвобождение нейромедиаторов нейронами, что и приводит к ускорению различных биологических процессов. В общем, теоретически можно считать более-менее, что ускоряются мыслительные процессы, а мозг при этом совершенно не страдает.

– То есть что, верхнего предела нет?..

Ринко уже имела некое базовое представление об ускорении времени в STL, но не знала конкретных цифр; сейчас она, с трудом находя слова, изо всех сил пыталась переварить то, что узнала.

До сих пор она считала, что величайшее достижение STL – копирование человеческой души; но осознание того, чтО эта машина способна делать со временем, потрясло не меньше. Сама возможность повышения эффективности работы в вирутальном пространстве поражала.

– Это так, но… есть проблемы, в которых мы пока что не разобрались, так что сейчас верхний предел – около полутора тысяч.

Разум Ринко, застывший от шока, ожил, когда она увидела унылое лицо Такеру Хиги.

– Проблемы?

– Возникли вопросы, например, нет ли у души своей собственной продолжительности жизни, независимой от мозга как части организма…

Ринко не сразу осознала услышанное; она склонила голову набок и задумалась. Хига посмотрел на Кикуоку, словно спрашивая, а можно ли об этом говорить. У офицера Сил самообороны сразу стало такое лицо, будто молочная конфета у него во рту внезапно прокисла, и он поспешно добавил:

– В общем, здесь мы пока что на стадии гипотез. Если по-простому – квантовый компьютер, который мы называем «искусственным Пульсветом», имеет определенные ограничения, и, если мы за них выходим, структура начинает разрушаться… Мы не проводили полной проверки, так что объяснить это толком не можем, но на всякий случай, из соображений безопасности, мы выставили ограничитель уровня FLA.

– …Получается, человек прожил много лет, хотя снаружи прошло меньше недели? Значит, это ваше драгоценное ускорение времени вредно? Неужели никак нельзя избежать старения? – не выдержав, спросила Ринко – натура исследователя взяла верх. На лице Хиги появилось унылое выражение.

– Это, нуу, теоретически… нельзя сказать, что мы сами не фантазировали на эту тему. Мы думали сделать портативную установку STL и с ее помощью хранить воспоминания во время погружения, чтобы сам Пульсвет не истощался. Но уменьшить STL до нужного размера просто нереально. И даже если мы придумаем, как это сделать, останется страшненькая проблема, что все воспоминания об ускорении теряются, как только мы отключаем эту портативную установку.

– …О таком даже мечтать было нельзя. Ускорять работу мозга, не используя внешнюю память… Мне бы захотелось такого добиться, даже если бы самой пришлось стать подопытной, – прошептала Ринко, покачав головой; потом она вернула сбившиеся с пути мысли к насущной теме.

– Ладно, похоже, сейчас не существует способа избежать этой проблемы с ограниченным временем жизни… в таком случае… п-постойте-ка. Кикуока-сан, вы только что сказали, что ваши сотрудники провели в STL восемнадцать лет, пока воспитывали Прототипы души? И что стало с их Пульсветами? Они умственно постарели на восемнадцать лет?

– Нет, нет, вовсе нет… наверное.

«Наверное?»Ринко сверлила Кикуоку взглядом, а тот, не обращая внимания, принялся пояснять.

– Что касается общего времени жизни Пульсвета – если оценить скорость, с которой он истощается, получим, что оно составляет около ста пятидесяти лет. Это значит, что если мы будем абсолютно здоровы, если нам повезет избежать всех заболеваний мозга, то наш интеллект сохранится максимум в течение ста пятидесяти лет. Конечно, такого не будет, просто потому что не получится так долго прожить. Поэтому можно считать, что вполне безопасно будет провести в STL тридцать лет.

– И, конечно, в ближайшие сто лет не будет никакого прорыва, который позволит продлить человеческую жизнь, – с сарказмом заметила Ринко; но Кикуока ответил как ни в чем не бывало:

– Даже если такая технология будет создана, не думаю, что мы получим какие-то особые привилегии по сравнению с другими гражданами. Так, ладно, продолжительность жизни души мы обозначили, можем возвращаться к главной теме. Благодаря работе четырех сотрудников-добровольцев шестнадцать здоровых молодых людей быстро выросли – «Искусственные Пульсветы», для простоты мы зовем их так; наши люди весьма неплохо потрудились. Всех их обучили языку – японскому, разумеется – и базовым математическим навыкам, чтобы поддерживать прочие мыслительные процессы; и они жили-поживали в виртуальном мире, который мы для них создали. Это были хорошие дети… всегда слушались родителей, рано вставали по утрам, таскали воду, рубили дрова, занимались фермерским хозяйством… одни были искренними, другие хвастливыми, но все были добрыми и дружелюбными.

На губах у Кикуоки виднелась улыбка, но какая-то неловкая… или это Ринко лишь показалось?

– Они выросли… по четыре мальчика и четыре девочки в каждой семье, братья и сестры… и все влюбились друг в друга. И как только мы решили, что они достаточно взрослые, чтобы воспитывать собственных детей, первая фаза эксперимента завершилась; шестнадцать молодых людей образовали восемь пар и стали жить отдельными семьями. Четыре наших сотрудника, исполнявшие роль их родителей, один за другим «умерли от эпидемии» и вышли из STL. Они разрыдались, когда увидели на экране, как их дети плачут на их похоронах.

– Да, это была эпическая сцена… – заметил Хига. Он и Кикуока кивнули друг другу; Ринко кашлянула, намекая на продолжение рассказа.

– После того как люди разлогинились, об уровне FLA можно было уже не волноваться, и мы ускорили время до пяти тысяч раз. Каждая из восьми пар родила десять детей, Прототипов души, и всех их воспитала. Эти дети быстро стали взрослыми и образовали собственные семьи, они быстро заменили NPC, игравших роль других крестьян, и образовали деревни, населенные только Искусственными Пульсветами. Время шло, они продолжали размножаться… за три недели реального времени внутренний мир продвинулся на триста лет, и сейчас там сформировался крупный социум из восьмидесяти тысяч человек.

– Из восьмидесяти тысяч?!. – не удержавшись, воскликнула Ринко. Бог знает сколько раз она беззвучно шевельнула губами, пока не сумела наконец выпустить изо рта подходящие слова.

– …Это… это уже моделирование цивилизации, а не зарождения искусственного интеллекта.

– Да, но в определенном смысле такого развития событий следовало ожидать. Человек – существо, приспособленное к жизни в обществе… он может расти, лишь выстраивая отношения с другими людьми. За триста лет Искусственные Пульсветы расселились из одной маленькой деревушки и заселили всю территорию, которую мы им выделили. Без единой кровопролитной войны они сумели создать выдающуюся централизованную структуру общества с правительством; у них даже церковь есть… Это потому, думаю, что, когда те четверо объясняли детям все аспекты системы, они ссылались не на науку, а на бога. Хига-кун, выведи на монитор полную карту.

Хига кивнул и занялся клавиатурой. На большом экране, где совсем недавно визуализировался омерзительный эксперимент, возникла подробная карта, похожая на фотографию с высоты птичьего полета.

Разумеется, появившаяся на экране страна не походила ни на Японию, ни на какую-либо другую страну.

Океана не было вовсе; существовала лишь круглая равнина, окруженная высоким горным хребтом. На равнине можно было разглядеть множество лесов и лугов, рек и озер. На вид земля была очень плодородной. Судя по индикатору масштаба, равнина имела в диаметре 1500 км – это по площади в восемь раз больше японского острова Хонсю [8]8
  Чтобы показать, насколько большая это территория, автор проводит сравнение с самым крупным островом Японии.


[Закрыть].

– И на такой огромной территории всего восемьдесят тысяч? Довольно низкая плотность населения.

– Наоборот, это в Японии плотность ненормальная, – хмыкнул Хига в ответ на фразу Ринко и потянулся рукой к мышке. Навел курсор в середину карты и поводил там.

– Вот здесь столица, ее население около двадцати тысяч. На слух вроде бы не очень много, но это потрясающий город. Там находится правительство, которое Искусственные Пульсветы зовут «Церковью Аксиомы», а правят там «священники». Их влияние весьма впечатляет, причем там не было ни единой войны – в общем, на этой стадии мы поняли, что эксперимент в целом закончился успешно. В этом виртуальном мире Искусственные Пульсветы обладают точно таким же интеллектом, как и люди. Мы были довольны и приступили к новой фазе, которая и должна была привести нас к цели, созданию «высокоадаптивного искусственного интеллекта», но –

– У нас возникла серьезная проблема, – подхватил Кикуока, не отводя глаз от экрана. Помолчав немного, он добавил: – …В том, что вы слышали до сих пор, ведь никаких проблем не было, не так ли?

– Вот именно. Можно сказать… то, что все хорошо, – само по себе нехорошо. Этот мир слишком мирный. Возможно, из-за того, что там все слишком упорядоченно и прекрасно работает. Мы должны были понять, что это странно, еще когда наблюдали за первыми шестнадцатью детьми, которые всегда слушались родителей… Для людей вполне естественно ссориться, драться – можно сказать, это у них в крови. А здесь не было ни одной войны, более того – ни одного убийства. Можно сказать и по-другому: скорость роста населения слишком велика. Эпидемий и стихийных бедствий просто не существует, люди умирают только от старости…

– Похоже на идеальное общество.

На эти слова Ринко Хига холодно фыркнул и ответил:

– Ну, мифическая «Утопия» ведь была утопией?

– …Полагаю, если бы не была, ее бы не считали мифической… Но вы, ребята, что, чего-то феерического от этого виртуального общества ждали?

– Конечно, нет; но мы ждали, что оно будет соответствовать реальному.

Раздался стук гэта, опустившихся на пол; это Кикуока, сидевший на краю консоли, с нее слез. Повернувшись к экрану, он принялся объяснять:

– Искусственные Пульсветы должны были обладать теми же желаниями, что и мы, так почему же у них нет войн… Мы тщательно исследовали их стиль жизни; и тогда мы обнаружили, что у них в том мире есть строгий свод законов. Это так называемый «Индекс Запретов», над созданием которого как следует поработали священники. Там прописан запрет на убийство. Конечно, такие законы существуют и в нашем мире, но достаточно посмотреть новости, чтобы убедиться, насколько хорошо мы им следуем. Однако Пульсветы им действительно подчиняются… и очень строго. В общем… они неспособны нарушать правила и законы. Это у них врожденное.

– …Но разве это не хорошо? – озадаченно спросила Ринко, глядя на мрачное лицо Кикуоки. – Судя по тому, что мы пока что услышали, они намного лучше нас.

– Пожалуй… можно сказать и так. Хига-кун, можешь снова показать Центорию?

– Сейчас.

Хига понажимал кнопки на клавиатуре, и на экране вновь возникло изображение потустороннего города, которое там было, когда Ринко и остальные вошли. Здания из белого камня, окруженные громадными деревьями, и прогуливающиеся по улицам люди в простых и чистых одеждах.

– Аа… так значит, это?.. – не удержалась от вопроса Ринко, завороженная открывшейся картиной. Хига с довольным видом кивнул.

– Да, это столица мира, где живут Искусственные Пульсветы, Центория. Но мы ее сейчас видим с низким разрешением, поскольку это полигональная картинка, которую создает сервер нижнего уровня. Скорость отображения – одна тысячная от их скорости.

– Центория… у нее даже название есть. Да, а мир, в котором они живут, – у него есть какое-то название?

– Есть… можно сказать. Сами Искусственные Пульсветы так его не называют – мы использовали это рабочее название на ранней стадии работы, да так и оставили. Мы зовем этот мир… «Андеволд», Подмирье.

– Под… мирье…

Похоже, это название взято из «Алисы в стране чудес». Ринко уже слышала это слово от Асуны, но она не ожидала, что здесь им действительно пользуются для обозначения виртуального мира. Скорее всего, Хига и другие, когда взяли это название, не имели в виду оригинальный «Подземный мир», а вложили в него смысл «Младший брат реального мира». Фэнтезийный город на экране казался совершенно райским.

Словно прочтя мысли Ринко, Кикуока сказал:

– Город очень красивый, это верно. Их технология развилась весьма серьезно – мы-то сначала им дали простые деревянные фермерские домики. Однако… если присмотреться – улицы слишком красивые, слишком чистые. Ни намека на мусор, ни одного грабителя и, уж конечно, ни одного убийства. И все это является результатом строгих законов Церкви Аксиомы, которую вы можете видеть там, вдали, – законов, которые никто не нарушает.

– Ну и что в этом плохого? – нахмурившись, вновь спросила Ринко; Кикуока почему-то замолчал, явно подыскивая ответ. Хига ненатурально отвернулся, явно давая понять, что говорить что-либо не собирается.

Молчание, повисшее в центре управления, нарушил не кто иной, как молчавшая долгое время Асуна. Школьница, самая младшая из присутствующих, тихо произнесла холодным тоном, будто сдерживая себя:

– То плохого, профессор Ринко, что у Кикуоки-сана и остальных теперь проблемы. Потому что главная цель этого их грандиозного проекта – не просто создание восходящего высокоадаптивного искусственного интеллекта… а создание ИИ, который может убивать вражеских солдат на войне.

– Что…

Все трое смотрели на нее ошарашенно. Асуна, глядя в пространство, за спины Ринко, Кикуоки и Хиги, продолжила:

– Я еще до того, как сюда прилетела, думала, зачем Кикуоке-сану… из Сил самообороны нужен искусственный интеллект такого высокого уровня. Когда-то давно мы с Кирито-куном решили, что Кикуока-сан интересуется VRMMO, потому что он хочет с помощью этой технологии обучать полицейских или солдат Сил самообороны. Но… если подумать – тренировки в VR-мире совершенно безопасны, в отличие от реальных; все, что там можно сделать, – разбить солдат на группы для обучения. Мы ведь тоже много учились таким образом.

Замолчав, она обвела взглядом окружающие машины и экран на стене.

– …И проект сам по себе слишком масштабный, чтобы дело было всего лишь в разработке программы для обучения. Кикуока-сан, я понятия не имею, когда вам пришла в голову идея этого вашего «следующего шага» – выращивать ИИ в виртуальном мире и использовать потом в реальных войнах.

Секундное изумление на лице Кикуоки, уставившегося в ясные глаза девушки, вновь сменилось непроницаемым выражением, и он спокойно улыбнулся.

– С самого начала.

В его мягком голосе прятался стальной сердечник.

– Исследование возможностей применения VR-технологий для тренировок солдат велось еще до внедрения технологий Полного погружения – во времена шлемов с дисплеями и сенсоров движения. Этот антиквариат, разработанный американской армией, до сих пор хранится в исследовательском центре в Итигая. Пять лет назад, когда появился нейрошлем, и Силы самообороны, и американская армия создавали под него обучающие программы, но, когда я попробовал закрытый бета-тест SAO, я изменил свое мнение. У этого мира, у этой технологии потенциал гораздо больше. Концепция войны уже поменялась… а потом, в конце года, началось то происшествие с SAO, и я по собственной инициативе перевелся в Министерство внутренних дел и коммуникационных технологий и вошел в отдел, занимающийся SAO. Я участвовал в развитии событий вокруг SAO исключительно во имя своего плана. И вот, потратив пять лет, я наконец здесь.

– …

Разговор развивался в направлении, предсказать которое не мог никто; Ринко лишилась дара речи на какое-то время. С трудом приведя в порядок разбегающиеся мысли, она выдавила наконец сквозь пересохшее горло:

– …Когда была война в Ираке, я училась в начальной школе; я все хорошо помню. Было множество репортажей, как американские беспилотные истребители и мини-танки атаковали противника. Полагаю, вы как раз об этом? То есть – в той технике были установлены ИИ, которые и управляли атаками. И вы думали именно об этом…

– Не только я. Все страны разрабатывают эти технологии, в первую очередь Штаты – они этим занимаются уже много лет. Я знаю, что это может пробудить болезненные воспоминания, Асуна-кун… – Кикуока глянул на Асуну, убедился, что она спокойна, и продолжил: – …Нобуюки Суго, заточивший тебя в виртуальном мире и похитивший из SAO множество игроков для своих экспериментов, намеревался продать результаты своих исследований американским компаниям, ты помнишь? Он связался с фирмой «Grojean Micro Electronics» – это ведущее предприятие в области VR, печально знаменитое тем, что заключает нелегальные сделки, касающиеся применения VR-технологий в военных целях. Американская военная промышленность очень заинтересовалась возможностью производства тех самых беспилотных дронов, которые только что упомянула профессор Кодзиро. Самая известная из разновидностей этой техники – беспилотные летательные аппараты, БПЛА.

Хига, видимо, был готов к этим словам – он молча шевельнул мышкой, и изображение на экране сменилось – теперь там были несколько маленьких беспилотных истребителей с длинными тонкими фюзеляжами и большим количеством крыльев. К крыльям снизу были подвешены ракеты; и в самолетах не было ни единого окна.

– Это беспилотные разведывательно-боевые самолеты, используемые в американской армии. Отсутствие кокпита позволило сделать их компактными и придать им идеальную форму для стелс-полета, то есть их не обнаруживают радары. Машины прошлых поколений все были дистанционно управляемыми – ими управляли операторы с помощью педалей и джойстиков; но эти совершенно другие.

Как только он произнес эти слова, изображение на экране сменилось – там появился солдат-оператор. Он полулежал в кресле с откидывающейся спинкой, положив руки на подлокотники. На его голове Ринко обнаружила знакомый шлем с кабелем – нейрошлем. Если присмотреться, можно было увидеть, что окраска и отдельные мелкие детали различались, но модель, вне всяких сомнений, была та же.

Кинув взгляд на Асуну, Ринко увидела, что лицо девушки застыло и глаза расширены. Потом она повернулась обратно к Кикуоке, и тот продолжил объяснение.

– Этот оператор находится в виртуальном кокпите. Он как будто по-настоящему управляет самолетом, он может обнаруживать вражеские войска и пускать по ним самонаводящиеся ракеты. Проблема, однако, в том, что самолеты управляются с помощью электромагнитных волн и потому по-прежнему относительно уязвимы для средств РЭБ… радиоэлектронной борьбы. Десять лет назад разведывательные БПЛА, которые американцы послали в одну ближневосточную страну, подверглись атаке средствами РЭБ, были насильственно посажены и захвачены; это вызвало большую напряженность, едва не переросшую в войну.

– И значит, искусственный интеллект… да? Чтобы самолеты могли летать автономно…

Кикуока отвернулся от экрана, посмотрел на Ринко с Асуной и слегка кивнул.

– Конечная цель – сбивать в воздушном бою истребители, пилотируемые людьми. Думаю, нынешние Искусственные Пульсветы будут вполне способны расти, когда мы дадим им подходящую программную среду для роста. Большой вопрос, однако, в том, как они, солдаты без плоти, смогут понять концепцию «войны»… Убийство само по себе – зло, но убивать вражеских солдат на войне необходимо; сейчас Искусственные Пульсветы не в состоянии принять столь парадоксальную мысль, поскольку в их законах нет ни единого подобного указания.

Офицер Сил самообороны поправил очки на переносице и нахмурился.

– Чтобы проверить, насколько законопослушны обитатели Подмирья, мы провели эксперимент «Перегрузка». Конкретно говоря – мы выбрали уединенную деревню и уничтожили достаточно значительную часть посевов и домашних животных, чтобы деревня целиком заведомо не смогла пережить зиму. Таким образом, мы создали ситуацию, в которой, чтобы деревня выжила, им пришлось бы бросить часть жителей и распределить еду между остальными, вынудив, таким образом, людей нарушить Индекс Запретов и убить. Но вместо этого… они предпочли распределить свой мизерный урожай между всеми жителями деревни, от стариков до младенцев; в результате все поголовно умерли от голода до прихода весны. Эти создания почему-то оказались принципиально неспособны нарушать правила и законы, и в результате произошла трагедия. В общем… если они должны стать пилотами машин, несущих оружие, они должны понять главное: «убивать можно». Но что должно произойти, чтобы они это поняли, даже мы не в состоянии вообразить…

Офицер Сил самообороны скрестил на груди сильные руки, высунувшиеся из рукавов юкаты, и покачал головой.

Ринко безуспешно пыталась представить себе сцену, как беспилотные истребители самых разных форм, совершенно не похожие на нынешние, палят из пушек и пускают ракеты, убивая всех подряд, военных и гражданских. Ее руки содрогнулись, она принялась лихорадочно тереть ладонью о ладонь.

– …Вы что, не шутите? Зачем вам нужны ИИ в таком опасном оружии? Пусть будут ограничения – почему не управлять самолетами издалека? Эмм, впрочем… я в принципе не хочу принимать само существование беспилотного оружия.

– Что ж, не могу сказать, что не понимаю ваши чувства. Когда я увидел крупнокалиберные пулеметы на американских беспилотных танках, я возблагодарил бога за то, что сам не живу там, где их применяют. Однако… беспилотная техника – уже необходимость в наши дни; а развитые страны не могут не идти в ногу со временем.

Кикуока поднял палец, точно учитель истории, и продолжил:

– Возьмем для примера страну с крупнейшими Вооруженными силами – Штаты. Их потери во Второй Мировой войне составили четыреста тысяч человек. Но несмотря на то, что погибло так много людей, президент Рузвельт пользовался у народа огромной поддержкой; он пробыл у власти тринадцать лет – четыре срока, – пока не умер от инсульта. Лично мне не нравится, как люди относились к таким вопросам восемьдесят лет назад, но то, что для победы в войне нужно понести потери, было для них вполне естественно.

Из сжатого кулака вверх вылетел второй палец.

– Потом была война во Вьетнаме; тогда было сильное антивоенное движение, которое начали студенты, и президента Джонсона не переизбрали на второй срок. В войне тогда погибли шестьдесят тысяч человек. Под флагом антикоммунизма людей одного за другим посылали в бой, где они умирали. …Потом наступил временный мир, который сейчас называют Холодной войной, и взгляды людей немного изменились… эта эра завершилась падением Советского Союза. Америка, лишившись врага под названием «коммунизм», вступила в «войну с терроризмом» – чтобы поддержать свою военную промышленность, глубоко интегрированную в экономику страны.

Кикуока поднял третий палец; он говорил быстро, без запинки.

– …Но на этом поле боя граждане страны уже не приемлют гибель своих солдат. Во время Иракской войны в начале века погибло около четырех тысяч американских солдат, которых туда отправили, и одно это подорвало доверие к администрации Буша. Конечно, были и другие факторы – так или иначе, его популярность упала. Вполне ожидаемо, что поддерживаемый им кандидат-республиканец Маккейн проиграл демократу Обаме, который обещал полностью вывести войска из Ирака. Иными словами…

Он опустил руку, коротко вдохнул и подытожил свой долгий монолог:

– ...Общественное мнение в Америке считает, что в наши дни люди не должны участвовать в войнах. Однако они не могут прекратить вкладывать деньги в этот сладкий кусочек бюджета под названием «расходы на оборону». И это изменило будущее войн – теперь это будут войны «беспилотники против людей» или «беспилотники против беспилотников».

– …Я могу понять положение американцев, но можем ли мыпринять такое – другой вопрос, – сказала Ринко и кивнула; сама мысль об использовании беспилотной техники для ведения войны без потерь ее раздражала. Продолжив сверлить Кикуоку взглядом, она спросила:

– Зачем вы, офицер Сил самообороны, участвуете в этой дурацкой гонке вооружений? Или исследования RATH с самого начала затеяли военные?

– ЧТО ВЫ, КАК МОЖНО?! – необычным для себя громким голосом отверг это предположение Кикуока; но тут же на его лицо вернулась привычная улыбка, и он картинно развел руками.

– Правильнее будет сказать – мы отправились в океан, чтобы спрятаться здесь от американской армии. Базы на Большой земле у них как на ладони. …А что касается вопроса, зачем мы с такой безумной скоростью разрабатываем беспилотное вооружение… на него не так-то легко ответить. Это все равно что спросить у Каябы-сэнсэя, почему он создал SAO; хотя, думаю, вас такой ответ не устроит?

– Разумеется, – с непроницаемым лицом ответила Ринко. Кикуока улыбнулся широкой неестественной улыбкой и пожал плечами.

– Прошу прощения за грубость – я не должен был этого говорить. Так вот… главная причина, если по-простому – сейчас в Японии слишком слабые оборонительные технологии.

– Оборонительные… технологии?

– Полагаю, можно сформулировать это как разработку и производство оружия с нуля. Однако, естественно, мы не экспортируем его. Что касается производителей – даже если они вложат в разработку огромные средства, вряд ли они смогут рассчитывать на серьезную прибыль, ведь их единственный покупатель – Силы самообороны. В конечном итоге мы вынуждены были приобрести новейшее оборудование у американцев и заняться совместной разработкой. Но, если говорить прямо… эта «совместная» – одно лишь название.

Офицер Сил самообороны поправил ворот юкаты, скрестил руки на груди и продолжил объяснять с горечью в голосе.

– Возьмем, к примеру, истребители поддержки, которые у нас сейчас стоят на вооружении. Эти самолеты разработаны совместно с американцами; но на самом деле они скрыли от нас свои новейшие технологии и при этом получили новейшие технологии, созданные Японией. А оружие, которое мы покупаем, – на что оно годится? У новейших купленных нами истребителей, похоже, вынули мозги – программное обеспечение. От американцев это выглядит почти как «радуйтесь, что мы вообще вам даем хоть какие-то технологии»… хм, мне не следовало говорить на эту тему, я всегда начинаю ворчать, когда до нее добираюсь.

Лицо Кикуоки скривилось; он сел на край консоли и, закинув ногу за ногу, принялся качать гэта на кончиках пальцев.

– Вся эта ситуация давно уже кажется опасной нам – группе офицеров Сил самообороны и молодых сотрудников мелких и средних фирм-производителей оружия. Можем ли мы и дальше полагаться на Америку в том, что касается самых основ нашей обороноспособности? Это чувство опасности и послужило движущей силой для создания RATH, компании, которая должна разрабатывать полностью японские технологии. Это все, на что мы надеялись.

Конечно, слова Кикуоки достойны уважения, но насколько им можно доверять?С этой мыслью Ринко вгляделась в темные глаза за очками в черной оправе. Однако в глазах офицера не отражалось ровным счетом ничего, как будто они сами были частью очков.

Ринко перевела взгляд на Такеру Хигу, сидящего рядом с Кикуокой.

– …А ты, Хига-кун, тоже ради этого стал участвовать в этом проекте? Я и не подозревала, что тебя так заботит национальная безопасность.

– Нет, – и Такеру Хига застенчиво поскреб в затылке. – Мои мотивы… в общем, чисто личные. Когда я учился в Корейском университете, у меня был друг. Его отправили служить в Ирак, и там он погиб от бомбы террориста-смертника. В общем… даже если в этом мире останутся войны, я надеюсь, что по крайней мере люди не будут умирать из-за этого идиотизма.