Текст книги "Ход Алисизации (ЛП)"

Автор книги: Рэки Кавахара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Прости, что заставил ждать. Сегодняшняя тренировка с Риной-семпай слишком затянулась…

– …Ладно, сегодня же последний раз, так что я вполне понимаю, – ответил Юджио, покосившись на меня, а потом вдруг улыбнулся. – На самом-то деле я тоже опоздал на двадцать минут. Слишком увлекся разговором с Голгоссо-семпаем в его комнате.

– Что, так ты был совсем рядом со мной, всего-то вверх по лестнице… Однако это для меня сюрприз. Я всегда думал, что Госсо-сан из тех, кто последний урок преподает с помощью меча.

Пройдя мимо Юджио, я подошел к самой дальней койке с тумбочкой, стоящей возле стены, и убрал в ящик перчатки, налокотники и наколенники. В реальном мире, если бы я так обращался с защитным снаряжением для кендо, оно совсем скоро стало бы вонять, но в этом мире бактерий не существует, так что о подобных вещах можно не беспокоиться. Униформа, совсем недавно из-за напряженной тренировки мокрая от пота, хоть выжимай, уже успела высохнуть… а Рина-семпай, кстати, вообще не потела с начала и до конца.

Избавившись наконец от веса экипировки, я поднял голову, и Юджио, неловко улыбнувшись, ответил:

– Не нужно думать так про Госсо-семпая, на самом деле он много и теорией занимается… нет, это не совсем правильно. Он сказал, что важны и ментальные аспекты, и эстетические…

– Аа, это я могу понять. По-моему, стиль Больтио, которым он пользуется, больше рассчитан на то, чтобы решать бой одним мощным ударом, если сравнить со стилем Норкия.

– Ага. Наш стиль Айнкрад основан на том, чтобы отвечать в критические моменты. Но семпай мне часто говорил: «Иногда мечник должен поставить все на свой несгибаемый дух и нанести один грандиозный удар!» …А сегодня был последний раз.

– Ясно. Да, может, и так. Кстати, да, в последнее время я заметил, что твои движения меча стали мощнее… А что будет, если я объединю стиль Айнкрад, где главное – реагировать в критические моменты, и текучий стиль Сельрут?

…Так беседуя, мы вышли из комнаты.

Похоже, остальные восемь человек уже ушли в столовую – во всяком случае, в коридоре мы их не видели. В нашем общежитии есть всего одно правило касательно ужина – он кончается в семь; так что вполне можно являться в столовую и после шести. Однако если мы пропустим молитву перед ужином, будет неприятно. Для других учеников, дворян, мы всего лишь «задирающая нос чернь, попавшая почему-то в число двенадцати слуг».

Разогнавшись до предельной боевой скорости, мы побежали в большую столовую, расположенную в восточной части общежития. То, что комнаты учеников-простолюдинов располагались дальше всего от столовой, отнюдь не было совпадением. Я слышал, что в общежитии старших учеников комнаты простолюдинов тоже располагаются неудобнее всего. Но начиная с четвертого месяца нам не придется ходить в такую даль – надеюсь. Потому что на экзамене в конце месяца мы попадем в число двенадцати лучших, и это обеспечит нам статус элитных учеников на будущий год.

Юджио, судя по всему, думал о том же; он тихонько произнес:

– …Осталось не так уж много дней «быстрой ходьбы по коридору».

– Ага, по сравнению с тем, что здесь, в общаге элитных учеников полная свобода… Но, Юджио, меня по-прежнему кое-что беспокоит в плане житья элитника…

– Можешь не говорить, я и так знаю. То, что придется брать слугу-ученика, да?

– Правильный ответ. Я сам очень рад, что помогал Рине-семпай и получал ее наставления… но самому оказаться семпаем…

– Ага… понятия не имею, что будет, если моим слугой окажется дворянин…

Мы хором протяжно вздохнули.

К этому времени мы как раз добрались до конца коридора. Толкнули створки дверей прямо перед собой, и на нас тотчас нахлынул веселый гвалт. Столовая была одна на оба этажа; это было единственное помещение, которым парни и девушки пользовались вместе. Парни, составляющие большинство среди 120 учеников, в основном сидели за столами вместе; девушки тоже; однако посередине весело болтали и смеялись самые бойкие представители обоих полов. В этом отношении разница с реальным миром была невелика.

Мы с Юджио поспешно сошли по ступенькам, взяли со стойки подносы с ужином и направились к незанятому столику в углу. И тут же прозвонил шестичасовой колокол. Мы таки не опоздали.Я облегченно выдохнул.

Староста общежития (естественно, дворянин высокого класса) встал и начал молитву Церкви Аксиомы. Все ученики в унисон подхватили: «Аве Админа». Я понятия не имел, что эти слова означают. Ну и наконец пришла пора есть.

На ужин сегодня была жареная белая рыба в ванильном соусе, салат, суп из кореньев и две булочки. Меню не сильно отличалось от того, чем меня кормили в церкви Рулида и на ферме близ Заккарии. Просто удивительно, что в Академии, где столько дворян, подают такую простую пищу; однако те, похоже, ничего против не имели и принялись ее уписывать.

Причина в том, что, хоть они и дворяне, их стиль жизни довольно прост… а может, все и не так. Не исключено, что все из-за уникального «ресурса пространства» Подмирья. Как-то так: система предусматривает некий предел количества объектов, которые могут быть произведены в данной области. Это означает, что за конкретный промежуток времени можно получать лишь определенное количество культурных растений, скота, диких зверей, рыбы; и обойти это ограничение нельзя.

Если бы дворяне набрали себе горы еды, кто-то из простолюдинов умер бы от голода. То есть – их Жизнь бы уменьшилась. А это было бы прямым нарушением Индекса Запретов, параграфа «Без уважительной причины не дозволяется уменьшать Жизнь другого человека» – на такое не способны не только дворяне, но даже императоры. В этом смысле стремление заграбастать себе еду равносильно уменьшению Жизни других, а значит, запрещено… ну, такая вот версия.

Но даже если дворяне не требуют для себя роскошной пищи, это еще не значит, что все они милые люди.

– …Мне просто невыносимо завидно, Райос-доно!

Поймав краем уха произнесенные за нашими спинами слова, мы с Юджио раздраженно переглянулись.

– Мы потратили столько труда и пролили столько пота, когда убирали столовую, а некоторым достаточно явиться и получить свой ужин. Не повод ли для зависти?

Другой голос ответил (с явным намерением, чтобы слова были услышаны):

– Не говори так, Умбер. Слуги-ученики тоже стараются, просто мы этого не видим.

– Ху-ху, тоже верно. Я слышал, слуги-ученики обязаны выполнять все, что требуют их наставники.

– Если бы у нас был наставник-простолюдин или с запятнанным прошлым – даже и не знаю, что нас заставили бы делать.

Если среагируем на их насмешки – сыграем им на руку. Так что я просто изобразил спиной пренебрежение и сосредоточился на собственной вилке. Но, хоть мне и удалось не взорваться, внутри меня все кипело. Если б они говорили только о нас с Юджио, то ладно еще, но их «простолюдин» относился к наставнику Юджио Голгоссо-семпаю, а «запятнанное прошлое» – к моей наставнице Солтерине-семпай.

Способы этой парочки доставать нас не сводились к насмешкам над нашими наставниками. Они ведь с самого начала нас имели в виду, когда говорили, что «некоторые просто берут и приходят». Здесь были и другие слуги-ученики, помимо нас с Юджио, но только мы заявились впритык ко времени ужина. Так что их насмешки были нацелены на нас с самого начала.

Мы еще в Заккарии встречали довольно неприятных типов. Например, Игом Заккалайт, с которым я сражался в турнире мечников, был вполне типичным снобом; но то, как эти двое в Академии трепали языками, когда хотели ужалить побольнее, весьма впечатляло. Это была одна из причин, почему мысль «здешние жители – всего лишь искусственные Пульсветы, ИИ» больше не приходила мне в голову; способствовал этому и их весьма богатый словарный запас.

– …Ладно, всего несколько дней еще продержаться.

Эти слова тихо произнес сидящий рядом со мной Юджио, отламывая кусок булки.

Смысл их был – «когда станем старшими учениками, мы и эти двое будем в разных общежитиях». Для Юджио это были довольно-таки нахальные слова, однако произносил он их не без оснований.

Из 120 младших учеников лишь двенадцать становятся «слугами-учениками»; выбирают их двенадцать «элитных учеников» – второкурсников, закончивших первый курс с лучшими результатами.

Когда человек становится слугой, он освобождается от обязанностей по уборке общежития и починке своего снаряжения. Однако после занятий слуга должен явиться в общежитие элитных мечников и выполнять обязанности перед своим наставником: убираться в его комнате, прислуживать ему лично и быть спарринг-партнером.

Двое, перекидывающиеся ядовитыми репликами, в число слуг не входили – это означало, что на вступительных экзаменах их оценки были хуже, чем у нас с Юджио. За прошедший год их положение в списке колебалось где-то в двадцатых-тридцатых номерах, так что прогноз Юджио, что они не станут элитными учениками, выглядел разумно.

…Но так ли это на самом деле?..

Держа в руке столовый нож, я глядел на фигуры за моей спиной, отражающиеся в полированном серебре.

Та парочка, сидящая за столиком чуть поодаль, продолжала обмениваться саркастическими фразочками, оглядываясь по сторонам. Парня с зачесанными назад серыми волосами, который сидел слева, сложив руки на затылке, звали Умбер Зизек, он был, кажется, отпрыском дворянской семьи четвертого класса. Справа сидел ученик с вьющимися светлыми волосами, стянутыми сзади в хвост, – старший сын дворянина третьего класса Райос Антинос. В Академии дворяне первого класса не обучались (похоже, они могли позволить себе нанять персональных преподавателей и обучаться у них), а из второго класса были Уоло Левантейн и еще несколько человек. Так что дворяне третьего класса были здесь весьма почитаемы.

Однако не все дворяне высокого класса были такими. Я с ними вообще-то не очень общался, но первый меч Академии Уоло всегда отличался молчаливостью, а Рина-семпай, тоже из семьи третьего класса, как и Райос, была открытым и исключительно порядочным человеком.

В любом случае Райос и Умбер, похоже, типичные мальчики-дворянчики с длинными языками и короткими руками… Но нет ли в них еще чего-то?Такой вопрос я задавал самому себе не раз. Не знаю, везло мне или нет, но об их силе я ничего сказать не мог, поскольку никогда с ними не спарринговал; однако была вероятность, что они просто не очень напрягались на экзаменах, проводимых каждые три месяца… и на вступительных тоже.

Естественно, если они так делали, то исключительно из-за того, что двенадцать человек, получивших лучшие оценки на вступительных экзаменах, становятся слугами элитных учеников. Вообще-то здесь, в Академии, это считается почетным, но Райос и остальные такие же гордые собой, видимо, считали, что необходимость выполнять приказы наставников их принижает.

Конечно, все это лишь ни на чем не основанные догадки, но, когда я на тренировках видел их стиль, у меня мурашки бежали по спине. Я чувствовал прущую из них самоуверенность, свойственную лишь дворянам высоких классов, и происходящую из нее силу воображения.

– …Эй, Кирито, тарелка уже пустая.

Юджио пихнул меня локтем, и лишь тогда я заметил, что уже какое-то время тыкаю вилкой в опустевшую салатницу. Я поспешно поднес нож, который держал в правой руке, к тарелке, чтобы порезать рыбу, но обнаружил, что жареная рыба тоже умудрилась исчезнуть. Похоже, я слишком сосредоточился на компашке Райоса и упустил шанс насладиться едой – вторым удовольствием в моей нынешней жизни. Выходит, они меня таки подловили?

Да и первое удовольствие, тренировки с Риной-семпай, сегодня закончилось…

…Нет, еще нет. Моя работа слуги – да, официально закончилась; но завтра, в день отдыха, я должен выполнить важное обещание – показать свои навыки мечника.

Вспомнив наконец кое-что важное, я отложил вилку и нож и придвинул лицо к Юджио.

– Слушай, Юджио. Я попозже хочу попросить тебя кое о чем. После ужина пойдем сходим во двор.

– Ясно, хорошо. А я как раз хотел спросить, как твой «цветник» поживает.

– Ху-ху, нормально поживает. Наверняка успею закончить к церемонии выпуска.

– Хе, буду ждать с нетерпением.

Закончив перешептываться, мы взяли подносы и встали. Прошли мимо продолжающей трепаться компании Райоса и поспешили удалиться, пока наши носы не отвалились от животного какого-то запаха парфюма, который те типы на себя выливали.

Вернув посуду на стойку, мы вышли из столовой и глубоко вздохнули.

Колокол прозвонил всего несколько минут назад, так что сейчас было немного за 6.30. До десяти вечера у нас свободное время, но покидать общежитие нельзя, а после восьми нельзя и из комнат выходить. Так что сейчас мы можем только тренироваться или учить теорию… впрочем, я каждый день после ужина делал еще одно «домашнее задание».

В западной стене общежития (с противоположной стороны от столовой) была маленькая дверка, а за ней небольшой цветник. Его огораживала высокая металлическая решетка, и, хотя он был не под крышей, все же считался территорией общежития.

Квадратный цветник был поделен на четыре клумбы. На клумбах росли разные типы растений; одни цвели, другие лишь пускали побеги. Уход за ними был поручен нескольким ученикам. Эти растения выращивались не для красоты – они использовались как катализаторы на уроках Священных искусств. Сажали их каждые три месяца, так что плоды можно было собирать круглый год. Если высушенный плод раздавить пальцами, высвобождается Священная сила, и ученики используют ее для отработки заклинаний.

Конечно, земля и солнце тоже дают этот ресурс, но сила земли в городе слаба, а на силу солнца влияет погода. Чтобы 120 человек с каждого курса могли одновременно и без сбоев применять заклинания, одной лишь Священной силы, разлитой в пространстве, недостаточно.

Сейчас была весна, так что цвели синие анемоны на северо-восточной клумбе. Они, похоже, в это время года наиболее эффективны, как ноготки летом, георгины осенью и каттлеи зимой… в общем, цветы, которые в данное время года дают больше всего ресурсов.

Важность этих растений можно было понять уже потому, что за примерно 380 лет существования Подмирья, в течение которых флора и фауна постоянно менялись, эти цветы остались такими же, как в реальном мире. Я, правда, терялся в догадках, насколько близка к реальной здешняя экосистема.

Когда растение отцветает, вырастает округлый плод. Если этот плод сжать между пальцами, из него выходит зеленое сияние, «Священная сила»… непохоже, чтобы это имело какое-то отношение к реальности.

На уроках Священных искусств учитель рассказывал, что, кроме «четырех Великих Священных Цветов», существует еще чудесное растение «роза», которая дает множество ресурсов и плодоносит несколько раз в год. Ее не дозволяется выращивать не только простолюдинам, но и дворянам, и даже императорам. Если кто-то хочет посмотреть на розы, ему приходится идти в горы и искать те редкие места, где они растут. Услышав это, я осознал, что ни разу с тех пор, как явился в этот мир, не видел настоящей живой розы. Если так – вполне понятно, почему ее изображение является символом Божественного инструмента.

Продолжая наслаждаться красотой анемонов, я двинулся крестообразной тропинкой между клумб на запад. Там стоял большой железный навес, под которым были аккуратно сложены лопаты, шланг и прочий садовый инвентарь.

Рядом с навесом в неприметном уголке стояла цветочная кадка. Мы с Юджио сели на корточки перед ней.

– Они хорошо растут, правда. Но так и не цветут?

На слова друга я энергично кивнул.

– Уже три раза не получилось. Хорошо бы на этот раз зацвели…

В этой кадке мы выращивали растение с синеватыми стреловидными листьями. Называлось оно «зефирия», и, думаю, в Подмирье это очень редкое растение. Ресурсов оно приносило немного, но цвело немыслимо красиво… по крайней мере мы так думали. Почему же мы не знали точно? Да потому что ни я, ни Юджио, ни вообще кто-либо в Империи Норлангарта никогда не видели живую зефирию.

Зефирия растет по ту сторону Вечной стены, в Империи Весдарата. Никто никогда не сажал ее в Северной империи и уж тем более не встречал в диком виде.

Империи торгуют между собой (хотя не сказать чтоб очень активно), так что я бы не удивился, увидев импортные цветы или вообще растения. Однако же – никогда не видел. Дело в том, что не существует такого Священного Долга, как «торговец цветами». А не существует его потому, что «цветы, не пригодные в пищу, дозволено сажать только ради личного удовольствия. Нельзя впустую тратить Священную силу на их продажу». Есть, правда, «торговцы травами», которые сажают семена растений на фермах, – но это относится только к четырем Священным Цветам. В общем, такая идеология здесь работает, и весьма эффективно.

Где же тогда я раздобыл эту кадку с зефирией?..

– Ты, кажется, тогда последнюю горстку семян достал, да, Кирито?

Услышав вопрос Юджио, я кивнул.

– Ага, так что это последний… последний шанс. Тот тип в лавке пряностей сказал, что в следующий раз закупит их уже осенью.

…Да, хоть цветы никто и не продает, зато есть люди, которые продают семена. Если семена зефирии истолочь в порошок, они источают сладкий ванильный аромат. Поэтому их покупают в небольшом количестве у Западной империи для производства десертов… это я случайно узнал прошлой осенью.

Я практически не тратил деньги, которые заработал в страже Заккарии, так что купил у торговца пряностями сколько смог семян – у него, правда, имелся лишь маленький мешочек – и начал пытаться прорастить их.

Мой внезапный интерес к цветоводству был вызван двумя причинами.

Во-первых, выращивание зефирии должно было стать экспериментом с тайной системой этого мира, которую я назвал «системой отображения».

Зефирия ни за что не будет расти в почве Норлангарта – так мне сказал торговец пряностями. Я решил достать почву Западной империи и посадить семена туда; я даже пробежался до границы империй в пригороде столицы и выкопал немножко земли. Однако первая порция семян так и не проросла; вскоре их Жизнь упала до нуля, и они исчезли. Но такой исход не был заранее задан людьми из реального мира, создавшими Подмирье и управляющими им. Зефирия отличается от анемонов, каттлей и прочих растений тем, что в реале такого растения не существует.

Почему же тогда зефирия растет в Западной империи, но отказывается расти в северной?

Вне всяких сомнений – потому что обитатели этого мира твердо верят, что так должно быть. Воображение людей, которое они называют «это общеизвестно», привело к тому, что характеристики зефирии стали такими, какие они есть. Раз так – если мое воображение будет вдесятеро сильнее, чем «здравый смысл» местных жителей, и если я сосредоточу его на нескольких десятках семян, вдруг мне удастся переписать эти параметры, пусть даже на короткое время?..

Попытка собственными силами превзойти коллективное воображение тысяч людей – это звучит весьма нереалистично, но – кто знает?

Я собирался противостоять очень старому знанию, которое передавалось из уст в уста на протяжении многих веков. В нынешнем Подмирье едва ли многие реально думают о том, что «зефирия может расти только в Западной империи!»… может, даже вообще никто не думает. Иными словами, характеристики зефирии, возможно, не так уж прочно зафиксированы.

Значит, если я буду повторять одно и то же каждый день, если я сосредоточу на семенах всю силу моего воображения… нет, если я каждый день буду молиться, чтобы они расцвели, – сумею ли я превзойти замшелое «это знают все»?

После этих раздумий я с прошлой осени начал поливать цветы водой и воображением одновременно.

Во второй раз, как и в первый, у меня совсем ничего не вышло. Но в третий раз семена дали побеги миллиметров по пять. Они все равно завяли, но это уже был прорыв через «невозможно». В последний, четвертый эксперимент я отправил все оставшиеся у меня семена, а потом приходил сюда два раза в день – утром, перед занятиями, и вечером, после ужина; и шептал им, сосредотачиваясь сильнее, чем когда-либо прежде: «Вы обязательно прорастете, вырастете и распуститесь прекрасными цветами».

В последнее время, нашептывая эти слова, я иногда замечал слабое сияние, окутывающее нежные ростки. Наверняка это мне казалось… мое сознание играло со мной; но я продолжал твердо верить, что 23 побега в этой кадке вырастут и дадут прекрасные цветы.

– Держи, Кирито. Я принес воду.

– …Ой, прости.

Похоже, Юджио успел наполнить лейку, пока я тут торчал перед кадкой. Поблагодарив, я взял лейку, и Юджио с улыбкой произнес:

– Кстати, Кирито, я тебя знаю уже два года, но я и понятия не имел, что ты такими вещами интересуешься.

– Нуу, да, я и сам не знаю, почему…

Вообще-то я это просто наугад сказал, не вкладывая в слова какого-то смысла. Однако лицо Юджио изменилось; придвинувшись ко мне ближе, он сказал:

– Не, это значит, что к тебе возвращается память. Кирито, ты, возможно, выращивал цветы у себя дома, прежде чем попал в Рулид… или твой Священный Долг был раньше каким-то таким…

При этих словах я мог лишь тупо уставиться в лицо своему другу. Наконец, поспешно прокашлявшись, я ответил:

– П-понятно… да нет, с чего бы? Я же о растениях ничего не знаю. Только разузнал кое-что у садовода Миллера и других…

Я практически забыл уже – я ведь «Дитя, украденное Вектором», человек, у которого бог тьмы Вектор забрал память и зашвырнул его куда-то далеко от дома. В Академии моим местом рождения был указан Рулид, так что Юджио был единственным тут, кто знал о моей «необычности». А он в последнее время ничего не говорил про мою память, так что я решил, что его это больше не волнует… похоже, я ошибался.

Услышав мой ответ, Юджио слегка кивнул, но не стал развивать тему, а просто перевел взгляд на цветочную кадку.

– Ладно, давай поливай их быстрее. Они тебя просят: «скорее, скорее».

– О, значит, ты уже можешь слышать, как они говорят, Юджио-кун?

– Разумеется, я ведь уже полгода забочусь о них вместе с Кирито.

Ладно, шутки в сторону; я устроился перед кадкой, приготовился и мысленно зашептал:

…Это очень маленькая кадка, но в ней земля вашей родины. Ничто вам не угрожает. Купайтесь в солнечном свете, впитывайте воду и раскрывайте свои бутоны.

Усилием воли я направил эти мысли в лейку и чуть наклонил ее. Капельки воды посыпались на синеватые тоненькие стебельки и листья зефирии, увлажняя их, и стекли вниз, ушли в черную почву.

В этот миг мне показалось, что все 23 стебелька окутало теплое сияние.

Это мне снова кажется, как в тот раз? Или –я обернулся к Юджио, но он, судя по всему, как раз сейчас закрыл глаза и потому ничего не заметил. Я снова взглянул на кадку, но от белого свечения не осталось и следа.

Я чувствовал вину перед Юджио, который вместе со мной занимался этим делом, затеянным чисто ради интереса (так я ему объяснил свой эксперимент), – я так и не сказал ему, что эти цветы – зефирия. Он думает, что это просто какие-то неизвестные семена, которые я достал на рынке.

Я не сказал ему правду, потому что иначе его здравый смысл стал бы противодействовать моему воображению. Цель моего эксперимента была вовсе не в том, чтобы устроить поединок воли со своим партнером, и уж тем более я этого не желал. Честно говоря, я всегда боялся, что, когда у нас, уже элитных учеников, будут экзамены-турниры, мне придется стоять лицом к лицу с Юджио…

– …Скажи, Кирито, – внезапно сказал Юджио. Я машинально обернулся; однако, хоть мне его голос, разумеется, и не послышался, следующие слова Юджио стали для меня полной неожиданностью. – Если ты все вспомнишь, что ты будешь делать дальше?..

– Э?.. Что я буду делать? В каком смысле?

– Кирито, ты изо всех сил стараешься, учишься в Академии на мечника… чтобы в итоге стать Рыцарем Единства. Ты ведь идешь вместе со мной ради моейцели, да? Моя цель – добраться до Алисы, которую забрала Церковь Аксиомы восемь лет назад, но… если к тебе вернется память и ты вспомнишь про свой родной город…

…Ты ведь захочешь вернуться, верно?

Этих слов Юджио не произнес, но его глаза говорили за него.

Хочу ли я вернуться на родину?Конечно же, мой ответ «да». Однако моя родина не в Подмирье. Страна, где есть мой дом, где все меня ждут, – Япония, она в реальном мире, снаружи…

Если я хочу разлогиниться отсюда, я должен найти администратора, или системную консоль, или что-то в том же роде. И первое предположение, где бы это все могло быть, – в самой середине Центрального собора Церкви Аксиомы в Центории. Так что я собирался стать Рыцарем Единства по совершенно иной причине, чем Юджио.

Я подавил желание мягко отчитать своего партнера – нет, лучшего друга; переложив пустую лейку в левую руку, я похлопал его по спине правой и тихо ответил:

– …Нет. Даже если я действительно верну память, я уже не уйду. Я чувствую – там, откуда я родом, я был мечником… Даже если я и интересовался цветами, естественно же, что моя главная цель – Объединенный турнир четырех империй в Центории?

– …

При этих моих словах по спине Юджио прошла слабая дрожь.

Продолжая сидеть на корточках, он глубоко опустил русоволосую голову и проговорил еле слышно:

– …Я на самом деле очень слабый человек. Если б я не встретил тебя под Кедром Гигасом, я так и продолжал бы махать топором каждый день. Священный Долг был бы для меня оправданием, почему я не думаю всерьез покинуть Рулид… и в конце концов я забыл бы Алису…

Не отрывая глаз от кирпичей у себя под ногами, он так же тихо продолжил:

– …И то же самое было, когда я вступил в стражу Заккарии, когда пришел в Центорию поступать в Академию мастеров меча. Все это я смог, потому что передо мной все время был ты, Кирито. Так что по крайней мере… я должен стать таким же сильным, как и ты, еще до выпуска – так я думал. Но когда ты сказал, что не уйдешь домой, даже если все вспомнишь… у меня стало легче на душе…

Моей ладони передался еще один толчок.

Вложив чуть больше силы в правую руку, я начал безмолвно шептать, как я шептал цветам. Ты очень сильный, именно ты решил оставить деревню ради своей цели, несмотря на то, что в этом мире повсюду законы, правила и прочие рогатки.А вслух я произнес:

– …Послушай, я ведь тоже не мог пойти в столицу один. Я не знал, куда идти, я не знал законов Империи… а главное, у меня не было ни сира. Мы с тобой смогли добраться до Академии, потому что мы были вместе. И дальше будет так же. Если мы не будем работать сообща, нам не одолеть всех этих дворян, дворянок и лучших из Имперских рыцарей, которые начали учиться работе с мечом, едва научились ходить. Чтобы стать Рыцарем Единства, уже поздно работать одному, пусть даже сверхусердно.

– …

Даже после этих моих слов Юджио продолжал молчать. Но наконец он все же прошептал в ответ:

– А… ну да, верно. Мы уже прошли большой путь. Так что надо теперь попасть в ту белую башню.

– Ага. А для этого мы должны попасть в двенадцать лучших на экзамене в этом месяце… Практические навыки ладно, вот со Священными искусствами у меня неважно… Когда мы вернемся в комнату, пообъясняй мне немного про свойства реакционных сред.

– Ха-ха, идет. Опять начинаем операцию «Работать сообща».

– Типа того.

Я снова похлопал Юджио по спине и встал.

Юджио поднялся чуть позже, улыбаясь своей обычной спокойной улыбкой. Потом вдруг склонил голову набок и, будто вспомнив что-то, спросил:

– Кстати, о чем ты меня хотел попросить в столовой?

– Э?.. А, ааа, ну да, я ведь чуть не забыл, – я развернулся к нему всем телом и будничным голосом спросил:

– Юджио, можешь мне одолжить на завтра «Меч голубой розы»?

– Хмм, не вопрос, – искренне кивнул Юджио, но тут же удивленно склонил голову. – Но зачем? Ты же говорил, что лучше упражняться с деревянными мечами, потому что тебе кажется, что иначе ощущения будут другие?

– Я говорил, да… в общем, так. Я только что пообещал Рине-семпай, что в последний день покажу ей свои настоящие приемы. А с деревянными мечами у меня, скорее всего, только двухударные выйдут.

– А, вот оно что. Ну, тогда покажи ей стиль Айнкрад на полную. Конечно, можешь взять «Меч голубой розы», но… – Юджио помолчал, потом спросил с удивленным видом: – Слушай, Кирито, ты что, забыл? Завтрашний день отдыха – тот самыйдень.

– Э? Какой тот самый?..

– Эй, эй. Шестое число третьего месяца. Ты ведь так ждал этого дня.

– …Аа, ах, правда? День, когда завершат его? …Ну, не то чтобы я забыл… Но я не думал, что понадобится целый год…

– Не отпирайся; забыл, да? А-ха-ха, – рассмеялся Юджио и вновь спросил: – Ну так что? «Меч голубой розы» или?..

– Нет, я хочу сделать это своим мечом. Похоже, Стейсия-сама действительно ведет меня. Ты сказал, что готов одолжить мне меч – прости.

– Ничего. Ладно, идем тогда в комнату? Я с тобой позанимаюсь, пока свет не погасят.

– …П-пожалуйста, ты только помягче там.

Я убрал лейку обратно под навес и побежал следом за Юджио, направившимся уже к выходу.

Обернулся, чтобы еще разок посмотреть на цветочную кадку, и увидел на вершине самого гордого ростка устремленный к небу бутон с капелькой воды.

Вторая причина, почему я для этого эксперимента выбрал именно зефирию… честно говоря, я даже думать о ней стеснялся.

Причина эта малость… да нет, здорово вгоняла в краску.