Текст книги "Баланс (СИ)"
Автор книги: Реджина Заречная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 13
Меня как обухом по голове пригрели, знатно так приложили. Все звуки пропали в окружении и фокус весь сосредоточился на ректоре, точней на его обнаженном теле. Я понимала, что сложен он хорошо, еще после той утренней встречи на поле, но такого тела я все-таки не ожидала. Наверное, будь я художницей, то захотела бы его нарисовать. Не было перекаченных мускулов или недоразвитой мускулатуры. Все было в меру, очень гармонично и эстетично. Взгляд скользит по всему телу, примечая шрамы разных размеров, в основном мелкие, но есть один большой, что пересекает грудь и ребра с правой стороны. Думаю, это было адски больно, мне даже стало жаль ректора. Но сожаление продлилось буквально пару секунд, так как взгляд опускался все ниже и дошел до конечной точки, на которой я, собственно зависла. Естественно венцом осмотра стали далеко не ректорские ноги. Природа явно любит свое творение в лице ректора, потому что во всем не обделила. Даже в невозбужденном состоянии он выглядел внушительно.
В детстве я часто бегала с мальчишками, которые очень не любили носить штаны, особенно в жару, порой даже разделяя их нелюбовь. Но то было давно, а вот взрослого полностью обнаженного мужчину я видела впервые. Увиденное не оставило меня равнодушной, все тело горело от смущения и было очень жарко, но природное любопытство не позволяло отвести взгляд.
– Может мне покрутиться, чтобы вы все рассмотрели? – злой и хриплый голос ректора слышался где-то отдаленно.
– Было бы неплохо. – я не сразу поняла, что и кому ляпнула, а когда до затуманенного мозга дошло, закрыла свой рот руками, в страхе заглянула ему в глаза.
Они потемнели, стали почти черными, появилось ощущение, что сейчас сверкнёт молния и бомбанет гром. Я даже почувствовала запах озона, как и надвигающуюся грозу с обещанием скорейшей расправы над глупой студенткой.
– Что вы….
– Демьянчик, ты уже вернулся? – шум, раздавшийся в гостиной, заставил замереть нас обоих, ректор даже договорить не смог.
За дверь раздались шаги, которые точно двигались в нашем направлении. Сердце в очередной раз ушло в пятки. Это какой-то дерьмовый нереальный кошмар. Я даже забыла про обнаженного ректора, погрузившись в свои мысли, а вот он про меня нет. Он быстро подошел ко мне и схватил за подбородок, заставляя на него посмотреть.
– Замри. – пробормотал он, глядя прямо в глаза. Я почувствовала, как тело замерло и перестало мне подчиняться, двигать я могла теперь только глазами. Страх сковал пуще прежнего, а взгляд заметался по разным сторонам. – На меня смотри, Велора.
– Скрываю от чужого взора то, что взору моему представлено. – четко проговорил ректор, стоило поймать мой взгляд.
Я уже ничего не понимала и сделать ничего не могла. Ректор же отошел к шкафу, откуда достал полотенце и повязал его на бедрах. Как раз вовремя, потому что в ту же секунду дверь стала медленно открываться и нам предстала картина, которая будет наверняка сниться мне в кошмарах. Так как к двери я стояла боком, то видела и её и ректора. Судя по ошалевшему лицу мужчины, он был в не меньшем шоке чем я.
В медленно открывающемся проеме появилась сначала нога, облаченная в черный чулок и туфлю на шпильке, затем появилась полуобнаженная филейная часть зама ректора и только в конце появилась она вся. На губах слащавая улыбка, походка соблазнительницы правда подкачала, больше не на соблазнение похоже, а на то, что она перебрала с алкоголем. Судя по амбре, что сопровождало её шлейфом алкоголя, перебрала она все-таки реально. Аделаида прошла мимо меня, будто я пустое место и тогда я смогла понять, что ректор спрятал меня магией. Осознание ситуации помогло успокоиться и за разворачивающейся драмой я уже наблюдала с интересом.
Жаль попкорна нет…
Тем временем шатающаяся мадам еле подошла к ректору и, пошатнувшись, стала падать. Я бы на месте ректора дала ей упасть, но он подхватил, за что и поплатился. Цепкая женская ручонка ухватилась за край полотенца и ректор снова предстал моим глазам в чем мать родила. Картина, представшая нашим глазам, явно порадовала соблазнительницу, она застыла, открыв рот. Ректор же выругался на французском такими заковыристыми словами, что я не смогла разобрать, все они были мне не знакомы. Но явно неблагородное значение у них было, судя по интонациям. Продолжая материться, он подхватил полотенце и повязал на место, после чего скрылся за поворотом. Аделаида поплелась следом, едва переставляя ноги.
Эй, куда, мне же не видно….
Доносящиеся из-за угла звуки возни, матов и стонов подогревали мое любопытство. Хотелось пойти и посмотреть, что же там происходит, но, увы, тело все еще мне не подчинялось.
Ну блин, почему нельзя было сделать меня невидимой просто так, без обездвиживания, а? Интересно же.
Через 5 минут какофония звуков затихла и из-за угла показался ректор. Теперь уже он был в штанах и нес на руках бездыханное тело своего зама. Можно было подумать, что он её прибил, но, когда проносил её мимо меня она подняла с его плеча голову и громко рыгнула в его лицо. После этого она довольно улыбнулась и снова отрубилась, тишину комнаты заполнили звуки её храпа. Мне хотелось смеяться от комичности этой ситуации, но я не могла издать ни звука.
Дурацкое заклинание…
Увидев гримасу отвращения на лице ректора, я в который раз пожалела, что не художница. Эту эпичную картину нужно увековечить, а художник из меня аховый. Жизнь в такие моменты по истине жестока. Тем временем ректор уже очнулся и пошёл к выходу. Буквально через пару минут, как он ушел я почувствовала, что тело снова мне подвластно.
Дурой я не была и решила по-тихому сбежать, и мне это почти удалось, если бы не маленький нюанс. Малюсенький просто. Дверь была закрыта на замок, но замка не было. Я её пинала, толкала, даже ударила пнула со всей силы от досады, за что бедная моя ноженька явно не сказала мне спасибо, конечность прострелила адская боль.
Нужно научиться себя сдерживать… Так можно и калекой остаться…
Я эту дверь даже ощупала всю, но пальцы скользили по сплошь гладкой поверхности. Ректор тоже дураком не был и замуровал меня. Была гениальная мысль вылезти в окно, но окна тоже оказались закрыты без замков и открыть их не получалось. Портить имущество, разбив стекло, я не собиралась, поэтому пришлось сесть на гостевом диванчике и ждать. Теперь, в освещенном помещении я могла все вокруг рассмотреть. Если ректор сам обустраивал свое жилище, то у него отменный вкус. Резная мебель расставлена четко и гармонично, любому перфекционисту увиденное пришлось бы по вкусу. Внимание привлек книжный стеллаж и сидеть я уже не смогла. Душа книжного маньяка требовала изучения. Люблю читать, узнавать что-то новое, библиотеку в интернате зачитала до дыр. Взгляд скакал с соблазнительных книжных корешков, не зная на чем остановиться. Знакомое название привлекло внимание. Потертая и старая книга, очень ярко выделялась на фоне других книг. Дрожащей рукой я прикоснулась к желанной обложке и потянула на себя. "Гордость и предубеждение", оригинальная версия книги. От осознания этого руки затряслись еще больше, поэтому книгу я вернула на место, чтобы не дай бог не уронить. внимательнее присмотревшись я поняла, что это не единственная старая и оригинальная книга. Говорят, что автор была неодаренной магически, но была гением в плане писательства.
Удивительное сокровище… Как же ректору повезло…
Прошло не меньше получаса, когда хлопок двери в полной тишине заставил подпрыгнуть на месте и повернуться к появившемуся в комнате мужчине.
– Чёрт, я про тебя уже и забыл. – ректор устало провел рукой по лицу.
– Так я может это, того самого, пойду? – ну а почему не попробовать, вдруг повезет. Но судя по злобному взгляду не в этот раз.
Эх, ну я попыталась.
– Итак, что ты забыла в моей комнате? – он зевнул и сел на диван, на котором ранее сидела я.
– Вы поверите, если я скажу, что я шла-шла и заблудилась? – не считаю себя дурой, но как выкручиваться из этой ситуации не понимаю.
– Зачем ты шла ночью в общежитие преподавателей? – он сосредоточенно смотрит на меня, а я в растерянности, что говорить.
– Так к Аделаиде шла, вы же советовали к ней обратиться, а все времени не было и вот я сидела в своей комнате сегодня и поняла– пора. – даже покивала для убедительности.
Боже, что за бред я несу…
– Честно врешь? – ректор так и не сводит с меня внимательного взгляда.
– Конечно, честнее меня никого нет. – даже руку к груди приложила, показывая какая я честная, пока смысл вопроса не начал медленно до меня доходить. – Стоп, что?
– И вот, что мне с вами, Велора, делать? – очередной зевок помешал ректору выглядеть грозным, он даже показался мне милым и я невольно улыбнулась. – Я не шучу, проникновение в чужую собственность – это не шутки. Вы больше не в своем интернате, вы в цивилизованном обществе. Где воровство, порча чужой собственности или взлом жилища караются строго.
Все умиление было смыто будто на меня вылили ушат ледяной воды. Он был прав, поэтому я даже не могла возмущаться или дать отпор. Это был большой прокол. Не нужно было идти на поводу у гордости и желания утереть нос зазнайкам. В итоге зазнайкой, которой утерли нос стала я сама. Высшая степень паршивости.
– Молчите? Надеюсь чувство стыда вам не чуждо и вам сейчас совестно. – ректор прокашлялся. – Надеюсь, на ваше благоразумие и, что об этой ситуации, а особенно о том, что вы видели и слышали никто, не узнает. Вы можете мне это пообещать, Велора? У меня сейчас почти нет резерва, чтобы наложить на вас заклинание, но, если вы расскажете о случившемся хотя бы одной живой душе, последствия вам не понравятся. Я ясно выразился? – я могла только кивнуть и покаянно смотреть в пол.
– Вашим наказанием будет помощь в столовой после обеда и ужина, занятий в это время как раз не будет. Думаю, пары дней вам хватит. Сейчас можете идти. Теперь, я, надеюсь, вы не потеряетесь? – я лишь покачала головой, не поднимая на ректора глаз. – Тогда можете идти.
Я стала двигаться все также не поднимая глаз и это стало фатальной ошибкой. Обходя ректора по дуге, я не заметила стены и врезалась в нее. По не счастливой случайности там висели рамки с фотографиями, и они попадали вниз. Звук разбившегося стекла будто смертный приговор прозвучал в полной тишине комнаты.
– П-простите-простите, я все сейчас уберу. – я стала вытаскивать фотографии из осколков и на руках начали проступать порезы.
– Осторожно. – рук коснулись теплые ладони ректора, но я практически не заметила этого. Мое внимание привлек снимок, который я держала в руках. – Вы, что сталкер?
– Чего? Какой еще стал… – он резко выхватил фотографию из моих рук. – Не трогайте больше.
– Нет, это нормально? У вас беды с головой да? – я даже подскочила, столько во мне было возмущения.
– Следите за языком, Велора, не забывайте с кем говорите. – я запыхтела как паровоз от высокомерия, что сквозило в голосе ректора.
– Вы мне сказали, что не занимаетесь маленькими детьми и тут… Что я тут вижу? Как фото Маришки у вас оказалось? Вы зачем за ней следите? – я обвинительно указала пальцем на фото, что сжимал в руке ректор.
– Какая еще Маришка? Это моя младшая сестра. – столько боли в этих словах было, что весь мой запал потух. – Покойная сестра.
– Но как… Она же… Они же… А близняшки у нее не было? – у меня в голове не укладывалось, на фото точно была Маришка, маленькая совсем, буквально в том возрасте, когда я её спасла.
– Нет, она была такая одна, единственная и неповторимая, пока её не похитили. – столько боли в словах ректора, будто по сердцу ножом провели.
На этой мысли меня посетила гениальная, а может и не очень идея. Я схватила ректора за руку и потащила за собой. Пазлы буквально складывались передо мной в идеальную картинку. В картинку, в которую верилось с трудом. Предвкушение вперемешку с болью наполняли меня, я на всех порах неслась в общежитие и не замечала сопротивления ректора, если оно было. Похоже он был в шоке от моей дерзости и пока не оклемался. Я буквально влетела в общежитие, где ребята все еще отмечали и их пьяное улюлюканье встретило нас на входе.
– Ну что принесла нам вещь ректора, Велорка? Да проходи, мы знаем, что у тебя кишка тон… – увидев кто за моей спиной рыжий гад резко замолчал.
– Что тут прои… – договорить ректору я не дала, снова схватила за руку и потащила на свой этаж. Остановилась я только у своей дери.
– А теперь объяснитесь. Как вы додумались так себя вести? Ваша невоспитанность границ не знает. – ректор был зол, это было очевидно.
– Пожалуйста, подождите, минуту. Буквально минуту, вы должны это видеть. – трясущейся рукой я открыла дверь. – Пожалуйста, не уходите, это очень важно.
Так как мужчинам нельзя заходить в комнату, то ректор не стал исключением и остался стоять на пороге. Я же поспешила к маленькой спящей девочке.
– Мариш, эй, bébé, проснись золотко. – я еле разбудила малышку, и она недовольно стала капризничать.
Руки снова тряслись, потому что в глубине души я понимала, что моя догадка правильная. Аккуратно взяла малышку и медленно пошла к ректору. Казалось, время замерло и каждая секунда тянулась, как час. Он стоял на том же месте, где я его оставила, взгляд не скрывал его недовольства. Но с каждым моим шагом он изменялся. Сначала все краски сошли с его лица, потом опустились руки, безвольно повиснув вдоль тела. Далее я заметила слезы в его глазах. Когда же я остановилась перед ним то он упал на колени и по щекам уже текли слезы. Он пытался что-то сказать, но не произносил ни звука, только губы двигались, повторяя одно и тоже слово. Наконец я смогла разобрать едва слышное:
– Анна.
Глава 14
Маришка окончательно проснулась и взвизгнула от радости. Детские ручки потянулись к ректору, который все также стоял пред нами на коленях. Словно выйдя из транса, он трясущимися руками обнял ребенка.
– Велора, смотри, он пришел. Он меня нашел. Братик, а это сестричка Велора я тебе о ней рассказывала. – она крепко обняла брата за шею, а ректор обнимал её, вдыхая полной грудью аромат маленькой девочки. – Братик, я тебе столько подарков нарисовала, и маме с папой, они будут рады, как думаешь? А еще у меня появились друзья и жених. Я тебе про них обязательно…
Маришку, хотя точней уже Анну было не остановить, ребенок фонтанировал словами без остановки, делясь всеми событиями в маленькой жизни. Я же отключилась от звуков и погрузилась в свои мысли, не отводя взгляда от картины.
На душе было и радостно, и грустно, ведь теперь у меня заберут второго дорого моему сердцу существа. Казалось бы, сердце только начало заживать после потери Бао, как теперь я вынуждена потерять Мари. Хорошо, что повод не столь печальный, но мне уже одиноко и тоскливо. Друзья друзьями, но ближе Маришки у меня никого не осталось. Одновременно с этим я была рада за неё и за ректора. Ведь у нее была семья, которая очень скучала по ней, если не вся, то брат точно. Понять это было не сложно, так как его поведение говорило само за себя. Думаю, я понимаю, что он переживает, ведь если бы передо мной появился Бао сейчас, думаю я испытывала бы ровно те же чувства.
Кто бы мог подумать, что череда событий так сложится в витиеватый узор, чтобы свести нас всех вместе под крышей одной академии. Удивительно, но даже хочется сказать спасибо рыжему ублюдку, который подбил меня под градусом вломиться к ректору в комнату. Ведь, кто знает, как скоро Маришка и ректор встретились бы друг с другом, да и встретились ли?
Удивительный день, точнее ночь.
– Велора, ну посмотри же, правда братик красивый? – я не заметила, как Маришка подбежала, Анна, Анна подбежала ко мне и стала дергать за руку. Привыкнуть к новому её имени будет непросто. – Правда же он как принц?
– Да, bébé, красивый принц. – я сглотнула, так как на последних словах столкнулась с взглядом ректора, который смотрел на меня. – Я, э, черт, блин, простите. Я не то имела ввиду, точней то, но не это. Боже можно этот пол провалится подо мной…
Дыхание перехватило, потому что впервые я увидела улыбку ректора. Искреннюю улыбку человека, счастливого человека, и это была прекрасная картинка. А потом он засмеялся, хрипло, по-мужски, но от всей души.
– Не переживай. те, Велора, будем считать, я ничего не слышал. – ректор уже пришел в себя и стал серьезным. – Я сейчас наколдую портал и мы… Fais chier. Анна же светлая. Я сейчас отправлюсь домой и попрошу наколдовать светлый портал, как появится вместе с Анной заходите в него. Могу я на вас положиться?
– Да, конечно. – я обняла Анну и прижала к себе.
Ректор в тот же момент исчез. Не прошло и пары минут как в конце коридора я увидела светлый портал. Подхватив Анну на руки, я пошла к нему.
Яркий свет, что наполнял помещение, в первые мгновения ослепил, все же в коридоре общежития освещение не такое яркое. Пока я проморгалась у меня уже забрали ребенка. Сейчас малышку прижимала к груди светловолосая женщина, за её спиной стоял темноволосый мужчина, который с виду выглядел серьезным и непоколебимым, но если присмотреться, то можно заметить, как маска трескается и по его щеке скатилась слеза. Ком встал в горле, глядя на это воссоединение. Что это родители Маришки, Анны, и ректора не оставалось сомнений. Внешностью ректор пошел в мать, как и моя светлая девочка. А вот характер и закалка явно в отца, если судить по всем нашим встречам, хотя я могу и ошибаться.
Когда я была совсем маленькой, я часто просила богов и санту, чтобы мои родители захотели меня и забрали к себе. Я часто фантазировала, как раз эту сцену, поэтому стала задыхаться, от нахлынувших эмоций. Мне требовался кислород и свежий воздух. Взгляд заметался по помещению в поисках двери, не замечая окружающей обстановки.
Потихоньку стала накатывать паника, так как вздохнуть было сложно, а дверь так и не было видно. Легкое прикосновение телкой руки к плечу заставило отвлечься. Ректор обнял меня и кивнул в сторону балкона, где маячила желанная свобода. Он головой кивнул в сторону двери и, получив согласие, повел на выход, не убирая руки с плеча. Там, где он меня касался, было необычайно тепло. Лишь, когда мы вышли на балкон и легкие стал наполнять желанный кислород, рука ректора отпустила мое плечо, а сам он встал рядом со мной у перил и сделал глубокий вдох и выдох.
Не только мне нужно было выйти…
– Спасибо. – едва слышно проговорил ректор и я удивленно на него посмотрела. – За Анну, мы все тебе очень благодарны. Родители еще не отошли от шока, но как только он пройдет они тебя тоже поблагодарят. Мы перед тобой… вами, не против если вне академии я все же буду с вами, с тобой, на ты? – я лишь смогла кивнуть. – Так вот, мы перед тобой, Велора, в очень большом и неоплатном долгу. Я даже не знаю, как наша семья сможет тебе отплатить за то, что ты спасла нашу девочку и вернула её нам.
– У меня будет одна просьба. – я пристально посмотрела в глаза ректору. – Пусть Мариш…то есть Анна, вырастет хорошим человеком. С таким братом маг из нее будет хороший. Но я хочу, чтобы она была прекрасным человеком. – я задумалась и посмотрела в даль, передо мной раскрывался вид на сад, но из-за темноты ночи, рассмотреть я могла лишь очертания. – Я видела много магов за всю жизнь и единицы из них были хорошими и добрыми. А ну и можно мне тогда не отрабатывать наказание? – я снова посмотрела на ректора и улыбнулась.
– Вся наша семья испокон веков боролась и спасала магически неодаренных. Всех нас всегда воспитывали в любви к ближнему. По этой причине Анна будет хорошим человеком, можешь не переживать. Ты видимо не понимаешь, как много сделала для нас и Анны, раз просишь такой пустяк, как отменить наказание. Ситуация в моей комнате останется между нами. В чем был спор? – ректор повернулся спиной к перилам и облокотился на них.
– На слабо словили. Должна была принести вещь ректора. – я вздохнула и снова посмотрела вдаль, в глаза мужчине стало смотреть почему-то стыдно. – Как соплячка повелась. Но знаете, если бы у меня был выбор что-то изменить. – вновь посмотрела на ректора. – я бы ничего не поменяла.
– Я бы тоже ничего не поменял в сегодняшнем дне. – от пристального взгляда замерла, как и ректор, дыхание перехватило.
С такими реакциями мне скоро сердце откажет или я задохнусь.
Легкое покашливание прервало наш зрительный контакт, и я вздрогнула. Обернувшись увидела отца Демьяна, что изучающе на нас смотрел.
– Я так понимаю это она? – он не отрывал от меня взгляда, стало даже неловко.
– Да, отец. – хриплый голос ректора и табун мурашек по коже, уже привычная реакция для меня.
– И она вернула нам Анну, боги во истину благосклонны к нам и мы на верном пути. Заходите в дом, Лилиан уже ждет вас. Мы все ждем вас. – больше не проронив ни слова мужчина ушел.
Разговор показался странным, даже не то, что обо мне говорили, как будто я рядом не стою, а сам диалог. Ну может я уже накручиваю и от всего произошедшего просто туплю. Когда мы зашли назад в помещение, количество людей значительно увеличилось, светлые и темные маги разных возрастов столпились в комнате и поочередно тискали Маришку.
Анну, Велора, её зовут Анна.
– Ого. – я отшатнулась от неожиданности назад и врезалась в ректора. – Как тут много народу…
– Да, давно я не видел весь наш клан в сборе. – ректор удивленно выдохнул у моего виска, а обе руки оказались на моих плечах. – Не бойся, они не кусаются, по крайней мере когда сонные.
Весь лоск и шик элиты общества сейчас отсутствовал. По урокам этикета я знала, что ректор относится к одной из влиятельных семей. На самом деле самой влиятельной. Но сейчас, когда дочь клана вернулась, все прибежали в чем были, едва ли нацепив халаты. У кого-то на голове красовались бигуди, кто-то неправильно надел штаны или рубашку.
В общем мне представился редкий случай в элитном обществе разглядеть людей. Тех, кто прячется за масками чванливых, правильных, высокомерных (обоснованно и заслуженно) людей. Красивое зрелище, которое снова натолкнуло на воспоминания маленькой меня, которая мечтала, да и мечтает, глубоко в душе, оказаться на месте этой маленькой девочки, которую не выпускают сейчас из рук.
Я стала рассматривать окружающих пристальнее, подмечая их сходства и различия, но меня просто покорили родители ректора. В первый раз я их особо не рассмотрела, сейчас же они полностью завладели моим вниманием. Это была настолько утонченная и гармоничная пара, что неудивительно, что у них такие красивые дети вышли. Мама Демьяна сочетала все себе идеал женственности. Невысокая, хрупкая блондинка, которая выглядит от силы лет на тридцать. Несмотря на мокрые от слез глаза она была прекрасна. Вот кто улыбаться умеет и очаровывает своей улыбкой несмотря на халат и растрепанные волосы. Ректору досталась улыбка матери, как и глаза, но у нее они были светлее. Отец же Демьяна представлялся строгим и статным мужчиной, в отличии от всех остальных одет он был идеально, только растрепанные волосы выдавали, что его вытащили из кровати совсем недавно. Он был выше мамы на голову и на его фоне она выглядела еще более хрупкой. Широкий разворот плеч предавал ему массивности, ректор в этом плане пошел в отца, но не дотягивал слегка, хотя и так ему шло. Картинка идеальной семьи наяву, я думала такие только в журналах печатаются.
Словив пристальный взгляд родителей ректора, я резко сменила курс и стала рассматривать комнату. Все здесь кричала о деньгах и статусе, но это не было набором дорогих побрякушек для дома, тут присутствовал стиль и гармония, а маленькие мелочи по типу фотографий, салфеток или цветов, дополняли уютом и теплом все вокруг. Все большое семейство восседало на диванах и креслах и переговаривались на французском, лишь родители стояли в стороне ото всех и обнимались, глядя уже на дочь. Мебель была бежевого цвета, несколько книжных стеллажей были из темного дерева, в противоположном конце от книг стоял камин. Сейчас он не горел, но уверена, что в холодный зимний вечер с книгой в руках провести у него время было бы чудесно. Далее взгляд скользнул к потолку, где было нарисовано небо, голубое и приветливое, а люстра была массивной с множеством хрустальных ангелочков и херувимов.
Ректор, покашляв, привлек к себе, точнее к нам, внимание и весь гомон разом смолк. Стало неловко, не люблю я этого, по инерции хотела отступить назад, но плотнее прижалась к ректору. Щеки покраснели от столь близкого контакта, стало душно.
– Добрый вечер. – нервно проговорила я на своем, далеко не идеальном, французском.
________________________
Fais chier. – Черт возьми.
