Текст книги "Сердце женщины"

Автор книги: Рэчел Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Я не могу признать того, чего не знаю. А вы для меня по-прежнему закрытая книга, Мюррей. С чем я готова согласиться, так это с тем, что Синди любит вас. По крайней мере, я надеюсь, что это любовь, а не просто физическое влечение.

– Вы что, крупный специалист в вопросах любви? – резко спросил он.

– Никогда на это не претендовала. Я просто высказываю вам те сомнения, которые у меня есть относительно Синди и вас.

Тут чайник выпустил струю пара, и Мюррей повернулся, чтобы снять его с плиты. Разговаривать с его спиной было не так страшно, и она торопливо выпалила:

– Пол Харлоу вернулся в Англию. Через несколько часов он будет в Чартерсе.

– Хозяин возвращается в родовое гнездо, и подданные трепещут! – Мюррей повернулся к ней с чайником в руках. – И что, по-вашему, я должен делать?

– Самым разумным было бы уехать в Лондон следующим же поездом.

– Сбежать и предоставить Синди выкручиваться в одиночку? Каким же трусом вы меня считаете!

– Для Синди будет гораздо хуже, если ее брат застанет вас здесь.

Мюррей ополоснул заварной чайник кипятком и насыпал в него из жестяной банки несколько ложек чаю.

– Почему человек берет на себя роль Провидения только потому, что может выписать чек с шестью нулями?

Вопрос был риторическим, и Люси не стала отвечать.

– Если вы не уедете, обещайте хотя бы не видеться с Синди до тех пор, пока я не поговорю с мистером Харлоу.

– Как благородно! Вы собираетесь сразиться с людоедом. Вы разве не понимаете, что он проглотит вас одним махом? – Мюррей поставил чайник на стол. – Бедная, добрая, наивная Люси, есть только один способ справиться с таким человеком – поставить его перед свершившимся фактом.

– Вы имеете в виду побег? – Люси покачала головой. – Если бы вы действительно любили Синди, как утверждаете, вы бы ей этого не предлагали. Она любит вас, но и брата она любит тоже.

– Она его ненавидит!

– Ее может раздражать его власть и то, как он поступает с ней, но Пол – это вся ее семья, ее замужество будет омрачено разрывом с ним. Что бы вы сказали, если бы пришлось выбирать между Берил и Синди?

Одним резким движением он отставил чайник в сторону и наклонился к ней через стол:

– Я хочу Синди и намерен ее получить.

– Тогда проявите терпение, – посоветовала она. – Если Пол Харлоу увидит, что вы любите его сестру настолько, что готовы ждать, пока она станет достаточно взрослой, я уверена, он изменит свое мнение о вас.

– Постойте-ка! Ждать, пока мы оба состаримся и увянем! Об этом вы меня просите? Совершенно ясно, что вы никогда не были влюблены, иначе не говорили бы подобной чепухи.

Она покраснела и отвела взгляд:

– Я не говорю, что будет легко, но ведь другим-то это удавалось.

Мюррей вдруг внезапно расслабился:

– Милая девочка, я не намерен ждать, пока Синди исполнится двадцать один. Это слишком долгий срок, когда слышишь зов плоти, и, кроме того, к тому времени она может передумать.

Сердце Люси сжалось от неприятного предчувствия.

– Не похоже, чтобы вы были полностью уверены в Синди, раз вы так говорите. Если вы считаете, что она может изменить свое мнение, может быть, ей тем более стоит подождать с замужеством.

– Вот здесь вы ошибаетесь. Синди не такая, как вы. Это вы способны ждать мужчину годами – даже без надежды на взаимность, – и при этом ваша любовь не умрет. Но только не Синди. Она словно прекрасный тропический цветок, и ее любовь нуждается в солнечном свете, тепле и пище. Если она не сможет выйти за меня замуж в ближайшем будущем, она, возможно, разлюбит меня. Но, став моей женой, убедившись в моей любви и обретя уверенность, она ни о чем не станет сожалеть.

– Какую уверенность вы можете дать Синди?

– Уверенность в моей любви. Не надо думать, что уверенность могут дать только деньги. У Синди было все, что только можно пожелать, но я никогда не встречал более неуверенного в себе человека, чем она. Я могу подарить ей мою любовь, и мое время, и надежность моих объятий.

Люси была тронута тем, с каким чувством он произнес эти слова. Эмоции возобладали над разумом, и она горячо воскликнула:

– Если вы пообещаете не видеться с Синди хотя бы несколько дней, я постараюсь поговорить с Полом Харлоу при первой же возможности. Я уверена, что смогу убедить его в том, что он был к вам несправедлив. – Она улыбнулась. – Вы, возможно, не самый достойный или желанный жених на свете, но я начинаю думать, что вы можете оказаться наиболее подходящим мужем для Синди. Дайте мне шанс донести это до ее брата.

Мюррей вертел в руках чашку, обдумывая свой ответ.

– Хорошо, договорились, – решился он наконец. – Я обещаю держаться подальше от Чартерса, пока вам не удастся уломать ее братца. Но не заставляйте меня ждать слишком долго, Люси, я не очень-то терпелив.

Она рассмеялась и потянулась за шарфом и перчатками.

– Уже покидаете меня?

– Я пришла за вашим обещанием, и теперь, когда я его получила, мне лучше поскорее уйти, пока вы не передумали. Кроме того, скоро стемнеет, а мне совсем не хочется идти назад в темноте.

– Хотите, я вас провожу?

Она покачала головой:

– Вам не стоит подходить близко к дому, по крайней мере пока Пол вас не пригласит.

– Вы действительно верите, что сумеете его переубедить?

Пряча одолевавшие ее сомнения, она ответила с преувеличенной бодростью:

– Да, я уверена, что мне это удастся.

– Может, вы волшебница? Или вы надеетесь убедить его с помощью этих прекрасных глаз?

– Нет, с помощью логики и фактов, – ответила она твердо.

– Тогда вы редкая женщина, – рассмеялся он. – В основном дамы руководствуются эмоциями. – Он легонько поцеловал ее в лоб. – Желаю вам удачи, Люси. Возможно, вам и удастся все быстро уладить!

Глава 5

На обратном пути Люси размышляла о своей встрече с Мюрреем и постепенно начала сожалеть о данном ему обещании. «Что со мной происходит, – думала она раздраженно. – Только что я думаю одно, а через минуту совершенно другое». Но в глубине души она знала причину своей непоследовательности: всему виной обаяние Мюррея. Без сомнения, он способен очаровать кого угодно, и она опасалась, что он сознательно использовал свои чары, чтобы ее эмоции взяли верх над разумом. Если бы только знать наверняка, что лучше для Синди…

Огни деревни скрылись за поворотом, Люси вздохнула и ускорила шаг. Возможно, летом при свете дня окрестности Чартерса и были столь прекрасны, как описывала их тетя Беатрис. Но сейчас, безлунной февральской ночью, все вокруг было таким мрачным и зловещим, что у Люси от страха шевелились волосы на затылке. Где-то заухала сова, обледенелая ветка хрустнула под ногой с таким оглушительным шумом, будто грянул выстрел. Люси покрепче обхватила себя за плечи и почти побежала. Ей вдруг до смерти захотелось оказаться не на этой пустынной сельской дороге, а на лондонских улицах, среди шумных автобусов, ярких фонарей, спешащих с работы людей.

Что она делает в Чартерсе, в гостях у такого человека, как Пол Харлоу? Почему она позволила вовлечь себя в чужую жизнь, в чужие проблемы?

«Этот мир не для меня, – думала она. – Все здесь слишком огромно… эти земли, этот дом, который ждет меня где-то там в темноте. Кто я в этом доме? Гулливер в стране великанов… потерявшаяся, растерянная… До этого я никогда не чувствовала себя растерянной, – подумала она зло. – Это Пол Харлоу во всем виноват. Я по горло сыта его важностью и непоколебимой верой в собственную проницательность. Я, должно быть, сошла с ума, если решила, что могу указывать ему, как обращаться с собственной сестрой…»

Поглощенная этими беспорядочными мыслями, она не услышала мягкого урчания мощного двигателя у себя за спиной. Раздался громкий сигнал клаксона, мощные фары выхватили из темноты голые кусты впереди, взвизгнули тормоза. Люси отскочила к обочине, однако сделала это недостаточно проворно. Машина зацепила ее передним крылом, и она упала на обочину. От удара у нее перехватило дыхание. Оглушенная, она продолжала лежать там, где упала, пытаясь прийти в себя. Послышался шум шагов по гравию, затем он стих, и чьи-то сильные руки помогли ей встать. Она подняла голову и сквозь пелену в глазах увидела бледное лицо Пола Харлоу.

– О нет, – прошептала она, желая только одного – немедленно провалиться сквозь землю. О господи, ну что за унижение встретиться снова подобным образом!

– Вы не ранены? – с тревогой спросил он ее. Она осторожно ощупала себя:

– Кажется, все кости целы.

– Ну слава богу! Я не простил бы себе, окажись вы снова в больнице. С вами вечно что-то происходит.

– И благодарить мне за это надо семейство Харлоу. – Слова сорвались с губ, заставив ее густо покраснеть, такой явный упрек прозвучал в них. – Ой, простите, – быстро сказала она, – на самом деле это моя вина. Мне не стоило идти по дороге.

– Глупости. Где же еще вам было идти? Это я ехал слишком быстро. – Он проводил ее до машины. – В любом случае вы не должны были гулять в темноте, вместо того чтобы сидеть дома и греться у камина.

– Клянусь, такое случилось со мной впервые.

– Надеюсь, что так. Я послал вас сюда выздоравливать. – Он включил двигатель. – Как вам понравился Чартерс?

– Это самый чудесный дом, который я когда-либо видела, – с энтузиазмом ответила она, и тут же спохватилась. Какая глупость! Как будто она бывала в домах, подобных этому. – А как вам Япония? – выдавила она из себя.

– Право, не знаю. Я ведь ездил по делам и не очень-то смотрел по сторонам.

– Какая жалость, проделать такой длинный путь и не увидеть страну.

– Зато я увидел нужных людей. Это главное.

– Полагаю, встреча прошла успешно.

– Исключительно.

Она не нашлась что еще сказать, да и он не делал попыток поддержать разговор, так что беседа сама собой сошла на нет.

Глядя на его руки, лежавшие на руле, она внезапно смутилась от того, что оказалась совсем близко к нему, так близко, как никогда еще не была прежде. И в то же время она не чувствовала себя неловко, наоборот, ей было очень хорошо и уютно. Какие глупости лезли ей в голову всего несколько минут назад. Ей совершенно нечего бояться Пола Харлоу. Он, может быть, и великий бизнесмен, но при этом он такой же человек, как и все. Она откинула голову на бархатный подголовник и с легкой улыбкой подумала, что именно так и нужно прибывать в Чартерс – на шикарном автомобиле с хозяином за рулем, – а не тащиться в темноте пешком по пыльной дороге, словно смиренная рабыня.

Пол Харлоу заглушил двигатель, но не спешил выходить из машины.

– Как Синди? – спросил он. – Вы ни разу о ней не упомянули.

Люси почувствовала, как все внутри нее сжалось от страха. От прежней уверенности не осталось и следа, пока она судорожно пыталась придумать какой-нибудь уклончивый ответ.

– С ней… с ней все в порядке, благодарю вас.

– Она ничего такого не выкинула? Я боялся, что… – Он замолчал на полуслове, так как дверь отворилась и на лестнице появился дворецкий, за которым торопливо семенила тетя Беатрис.

– Мы не можем сейчас говорить, – быстро сказал он. – Давайте оставим это.

Благодаря Небеса за отсрочку, Люси выскочила из машины и почти бегом кинулась в свою комнату, предоставив домочадцам приветствовать хозяина дома. Она нарочно долго принимала ванну и еще дольше решала, какое платье ей стоит надеть к ужину, в который раз пожалев о своем погибшем в огне лучшем наряде. Как глупо, что это вообще заботит ее, ругала она себя. Ведь, скорее всего, Пол Харлоу вряд ли обратит на нее внимание второй раз за вечер, не говоря уж о том, что ему глубоко наплевать, во что она будет одета. И все же Люси, придирчиво проинспектировав свой гардероб, остановила свой выбор на длинной серой юбке и фиолетовой шифоновой блузке с высоким воротом и длинными широкими рукавами.

Все уже собрались в музыкальной комнате, когда она, наконец, сошла вниз. И хотя Люси упорно старалась не смотреть в сторону Пола Харлоу, она чувствовала, что он внимательно разглядывает ее.

Синди бросилась к ней через всю комнату:

– Иди скорей, посмотри, какую прелесть привез мне Пол!

Люси послушно подошла к дивану, втайне дивясь случившейся с Синди перемене. Что стало тому причиной? Подарок – проявление отличного чувства юмора брата – или результат ее разговора с Мюрреем, о котором она рассказала, когда Синди заглянула к ней ненадолго перед ужином? Что бы это ни было, Синди была беззаботна, как птичка.

Стараясь отогнать мрачные мысли, Люси принялась рассматривать изящное кимоно, которое Пол привез сестре в подарок.

– Какое красивое! – воскликнула она.

Синди решила тут же примерить обновку, и Пол подошел к ней, чтобы показать, как правильно завязывать широкий пояс. Люси наблюдала за ловкими движениями его изящных рук и удивлялась, как ловко он справляется со сложными складками тяжелого шелка. Он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него. Что-то в его взгляде заставило ее поспешно отвернуться и начать рассматривать великолепный альбом с выполненными от руки изображениями букетов, который он привез в подарок тете Беатрис.

– Трудно поверить, что изысканная красота уживается с крайней жестокостью. – Невозмутимый голос Пола Харлоу заставил ее снова повернуться к нему, и она взглянула в его глаза, в который раз поражаясь, как точно ему удается угадывать ее мысли.

– Возможно, они слишком совершенны и слишком послушны, – ответила она. – И дают выход своим эмоциям таким вот образом.

– Интересная теория, – вежливо признал он. – Я полагаю, что вы не относите себя к поклонникам японского искусства?

– Оно слишком холодно для меня, – ответила она.

– Значит, вы предпочитаете что-то более теплое. Может быть, это? – Быстрым движением он поднял с кресла большую коробку и протянул ей.

Люси неохотно взяла ее в руки и стала неловкими пальцами развязывать тесьму. Справившись, наконец, с тугим бантом, она откинула крышку и развернула папиросную бумагу, в которую было упаковано длинное кашемировое пальто, мягкое как шелк, теплое как мех, легкое как пух.

– Ох! – выдохнула она и прижалась лицом к мягкой ткани.

– Вы не примерите? – спросил он.

– Вы хотите сказать, что это мне?

– Конечно.

– Но… но я не могу его принять.

– Вы не можете быть настолько неблагодарны, чтобы отказаться. – Он решительно накинул пальто ей на плечи, одной рукой приподняв ее волосы над воротником, и она вздрогнула, почувствовав его прикосновение.

– У меня никогда не было такой чудесной вещи! Но это слишком дорого для меня. Если бы вы привезли мне книгу или даже кимоно, я бы…

– Такие пустяки годятся для моей сестры или тетки, у которых уже и так есть все, что душе угодно. А вам мне хотелось привезти что-нибудь полезное и одновременно красивое.

– Но я не могу взять его, – сказала она твердо. – Это слишком щедрый подарок.

– Давайте больше не будем спорить. Пальто ваше. Делайте с ним что хотите.

Он произнес последние слова таким скучным тоном, что она покраснела и, чувствуя себя, страшно неуклюжей, выскользнула из пальто и отнесла его к себе комнату.

К ее облегчению, в этот вечер она не оставалась больше с Полом наедине, поскольку сразу после ужина он пожаловался на усталость и ушел спать. В субботу он целый день провел со своим управляющим, а к ужину съехались местные землевладельцы. Люси была рада этой временной передышке, хотя понимала, что ей все равно не избежать разговора с ним. Кроме того, она опасалась, что Мюррей, устав ждать, возьмет дело в свои руки. «Я поговорю с ним завтра, – пообещала она себе, – даже если для этого мне придется назначить ему свидание!»

После того как подали кофе, Пол предложил гостям сыграть в рулетку и, пока слуги занимались необходимыми приготовлениями, подошел к Люси.

– Надеюсь, вам нравится эта игра? – поинтересовался он.

Она посмотрела на квадратики с числами, нарисованные на зеленом сукне, и ответила:

– Я никогда прежде не играла.

– Я вас научу.

– Мне, наверное, лучше сначала посмотреть.

– Лучший способ научиться – это сыграть.

Пока она раздумывала, как поступить, он занял свое место во главе стола.

– Делайте ставки, господа, – объявил он. – Ставка в шесть пенсов вас устроит?

По удивленным взглядам присутствующих Люси догадалась, что такая ставка не была в Чартерсе обычным делом, и инстинктивно поняла, что он сделал это ради нее. Что за удивительный человек! Холодный, высокомерный и одновременно такой чуткий.

Он сделал ей знак сесть рядом, и она неловко опустилась на соседний стул. Правила оказались просты, и она быстро освоила их. Вскоре девушка уже вовсю наслаждалась игрой. Правда, она все еще смущалась в его присутствии и время от времени ловила себя на том, что смотрит на него, а не на вращающееся колесо, зачарованная тем, с какой тщательностью он делает ставки. Глядя на него, можно было подумать, что игра идет на шестьдесят фунтов, а не на какие-то жалкие шесть пенсов. Она почувствовала, как улыбка кривит ей губы, и прикрыла рот рукой.

Видимо, сделала она это недостаточно быстро, так как он заметил, что она улыбается.

– Что вас так забавляет?

– Вы. – Она показала на его руку, занесенную над красным полем. – Вы играете так, будто эти фишки действительно чего-то стоят.

– Я играю, чтобы выиграть, а ставки не имеют значения. Игра – вот что важно.

– Вам нравится выигрывать? – спросила она.

– Я должен выигрывать. – Он говорил тихо, но с таким напряжением, что по спине у нее пробежал холодок, хотя в комнате было довольно тепло.

– Но что случится, если вы проиграете?

– Я никогда не упускаю то, что хочу.

– И женщину тоже? – спросила она, слишком поздно вспомнив о том, что рассказывал Барри про его неудачный роман.

– Женщину я однажды потерял, – последовал невозмутимый ответ, – но это была моя собственная ошибка. Я позволил эмоциям возобладать над разумом.

Эти слова напомнили ей о Мюррее, и снова она поежилась, более, чем когда-либо, осознавая, какую опасную игру затеял молодой художник, решившись бросить вызов Полу Харлоу. Как же осторожно должна она действовать, если хочет, чтобы ее вмешательство не принесло вреда вместо пользы.

Размышляя подобным образом, она позволила выходным идти своим чередом, не избегая намеренно хозяина дома, но и не ища с ним встречи.

В воскресенье сразу после обеда Харлоу уехал осматривать поместье; Синди объявила о своем намерении посетить жену одного из арендаторов, которая только что вернулась из больницы после родов, а тетя Беатрис отправилась к себе отдохнуть перед ужином.

В другое время Люси присоединилась бы к Синди, но накануне она поздно легла и теперь чувствовала себя усталой. Так что она осталась дома и устроилась в библиотеке, читая газеты и просматривая заинтересовавшие ее книги. В камине, как обычно, горел огонь.

Тепло от камина в сочетании с выпитым за обедом бокалом вина навеяло дремоту, и Люси, прикрыв глаза, погрузилась в волшебное забытье где-то между явью и сном.

Звук открывающейся двери потревожил ее, она подскочила и увидела перед собой Пола Харлоу. Заметив, что юбка задралась слишком высоко, она смущенно поправила ее и поднялась. Сердце ее бешено колотилось в груди, а руки дрожали так заметно, что ей оставалось лишь надеяться, что он этого не заметит.

– Здравствуйте, – пробормотала она. – Ну, как прошел день… удачно?

Банальность вопроса была настолько очевидной, что они оба улыбнулись.

– Да, – ответил он, – а погода была ужасной!

Он подошел ближе, и она увидела, что он выглядит даже более усталым, чем в день приезда. Охватившее ее желание – внезапное и необъяснимое – разгладить прорезавшие его лоб морщины, дотронуться до его губ было таким сильным, что она поспешно сделала шаг назад. При этом она наступила на каминную решетку и непременно упала бы, если бы он не подхватил ее. Его рука была такой надежной, что она позволила себе опереться на нее.

– Вы дрожите, – заметил он. – Это от страсти или от нервов?

– От нервов. Вы напугали меня до смерти!

Он улыбнулся:

– Ваши ответы всегда непредсказуемы. Обычно я наперед знаю все, что может сказать женщина.

– Как это, наверное, скучно!

Он пожал плечами и взял одну из книг, которые она отобрала для чтения.

– Джон Донн. Это ваш любимый поэт? Разговор о поэзии помог Люси вновь обрести утраченное достоинство.

– Мне скорее нравится то, как он пишет, чем то, что он пишет.

– Вы не разделяете его мнение о женщинах?

– Определенно нет. Оно слишком цинично. Большинство женщин вовсе не такие бессердечные лгуньи и предательницы, какими он их описывает.

– Но так он их видит. – Пол скривил губы. – И так их вижу я.

– Если это правда, мне жаль вас.

Слова сорвались у нее с языка прежде, чем она смогла их удержать, но он не обиделся, а лишь холодно произнес:

– Говоря это, я не имел в виду вас, мисс Гренджер.

– Возможно, вам стоило бы, – ответила она.

– Что вы хотите этим сказать? Я считаю вас единственной женщиной, которая могла бы опровергнуть мнение Донна.

Люси облизнула внезапно пересохшие губы. Это был совсем не подходящий момент для того, чтобы начать деликатный разговор о Мюррее Филлипсе. Но, к своему удивлению, она вдруг поняла, что уже торопливо рассказывает Полу всю историю, начиная со своей первой встречи с художником и заканчивая решением не препятствовать Синди видеться с ним.

Пол Харлоу выслушал ее, не проронив ни слова. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным, пока она мямлила и заикалась.

Когда он, наконец, заговорил, его голос был полон ледяного презрения:

– Хорошенькая история, мисс Гренджер. Моя сестра нарушает свое обещание, а вы ее поощряете и всячески способствуете.

– Я делала то, что, по-моему мнению, было хорошо для Синди.

– Кто вы такая, чтобы судить об этом?

– Я должна была принять решение. Мне казалось, что вы мне доверяете.

– Это вовсе не вопрос доверия, по крайней мере как вы его понимаете. Я объяснил вам, чего хочу от вас и почему прошу приехать, а вы, похоже, сделали все с точностью до наоборот.

– Да поймите вы, у меня не было выбора, – взмолилась она. – Неужели не ясно?

Он подошел к камину и стал пристально смотреть на огонь.

– На самом деле я вас не виню. Это все Синди. Она дала мне обещание и…

– Вы вырвали его у нее. А это совсем другое дело.

Он замолчал, а потом кивнул, соглашаясь:

– Вы считаете, я слишком многого требую от людей?

– Да, считаю. В любом случае Синди не нарушала своего слова. Она не ходила к Мюррею. Он сам пришел к ней.

– И это в последний раз. Мне это не доставит удовольствия, но я намерен поместить ее под опеку суда. Если Филлипс не перестанет с ней встречаться, то окажется в тюрьме.

– А когда он оттуда выйдет, первое, что сделает Синди, – убежит с ним за границу, куда-нибудь, где английские законы их не достанут. Разве вы не понимаете, что, причинив вред Мюррею, вы только настроите Синди против себя и бросите ее в его объятия.

– Да он и так может вить из нее веревки.

– Пока нет. Но будет, если вы не станете действовать осторожно.

– Может, вы мне скажете, что делать?

– Скажу. – Она поглубже вздохнула. – Вы можете попросить меня уйти, но, умоляю вас, сперва выслушайте.

Он уселся в кресло напротив нее. Никогда она не видела его таким бледным.

– Полагаю, вы тоже пали жертвой обаяния Филлипса?

– Меня не интересует Мюррей. Я беспокоюсь о Синди. Вы не можете помешать ей любить его, и какие бы шаги вы ни предприняли, они все равно поженятся, если захотят. Но если Мюррей действительно такой негодяй, как вы думаете, то единственный способ заставить Синди это понять – позволить ей видеться с ним как можно больше.

Пол долго молчал, а когда заговорил, в его голосе не было и следа былой холодности.

– Вам следовало бы стать дипломатом, мисс Гренджер.

Она затаила дыхание.

– Значит, вы сделаете, как я прошу?

– Я попытаюсь. Мои методы не сработали, попробуем сделать по-вашему.

– Я так рада, – сказала она с облегчением.

– Тому, что я пошел навстречу Синди, или тому, что уступил вам?

– И тому и другому, – рассмеялась она. – Благодарю вас, мистер Харлоу.

– Вы можете звать меня Пол. Тогда я смогу называть вас Люси.

Покраснев до корней волос, она поднялась. Как непривычно звучало ее имя в его устах, и с какой неожиданной нежностью он его произнес.

– Куда вы? – услышала она его вопрос. Теперь, когда она встала с кресла, ей нужно было срочно придумать, куда же она идет.

– В свою комнату. Я… э-э-э… мне надо сходить за носовым платком.

Люси повернулась и направилась к двери, затылком ощущая, как он пристально смотрит ей вслед. Несколько метров, отделяющие ее от порога, показались ей бесконечными. Она уже взялась за ручку двери, когда он снова заговорил:

– Постарайтесь не задерживаться там надолго. Терпеть не могу пить чай в одиночестве.

Она осмелилась взглянуть на него, на расстоянии чувствуя себя гораздо более уверенно.

– Как-то с трудом могу себе представить, что вас волнует, есть кто-то рядом с вами или нет.

– Как вы чудовищно заблуждаетесь! Ну да, ведь вы еще меня плохо знаете, не так ли?

– Я совсем вас не знаю.

– Мне придется это исправить, Люси. – Он вскинул светлую бровь. – Если вы не возражаете.

Она вцепилась в дверь. Если он дразнит ее, она не доставит ему такого удовольствия.

– Я не возражаю, – ответила она кротко. – А сейчас, если вы не против, я пойду возьму платок и сразу же вернусь… Пол.