Текст книги "Великие и ценные вещи (ЛП)"
Автор книги: Ребекка Яррос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
«Это вполне уместно, ведь я ненавидела себя. Ты был дома летом после первого курса колледжа, и я видела, как девчонки вились вокруг тебя в джакузи Джули, а ты не отталкивал их, и меня осенило, что ты никогда этого не сделаешь. Не ради меня. Ты не видел меня в таком смысле.»
Но я видел. Просто я никогда не действовал в соответствии с этим.
«Салливан нашел меня плачущей, и поцеловал, и я позволила ему, потому что это притупило боль. Я использовала его, а он позволял мне, и я полюбила его за это, а со временем и за все остальное, но я знала, что не смогу любить его так, как он любит меня. Не тогда, когда у меня не было целого сердца, чтобы отдать ему.»
Ее губы дрогнули.
«Теперь я не такая яркая и блестящая, правда?»
Как она могла не видеть, что ее уязвимость, ее честность делают ее намного ярче?
«Повтори это еще раз», – сказал я, мой тон граничил с мольбой. Мне нужно было услышать это больше, чем следующий прием пищи или следующий вздох. Ее слова могли поддержать или уничтожить меня.
Она отвела взгляд, ведя внутреннюю борьбу, которую я не мог вести за нее. Когда она вернула взгляд к моим глазам, страх в них сменился решимостью, заставившей меня затаить дыхание.
«Это всегда был ты, Кэм.»
Она сомкнула сантиметры между нами, положив руки мне на грудь, на сердце, которое, как она не знала, билось только потому, что билось ее сердце.
«Я любила тебя с детства. Я любила тебя с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы понять, что это значит. Ни у кого больше не было шансов приблизиться ко мне. Да и как они могли, когда ты забрал мое сердце с собой?»
Она любила меня. Она всегда любила меня. Она хотела меня, а я был слишком напуган, чтобы отдать себя ей, рискнуть принять ее. У меня хватало сил не действовать в соответствии со своими чувствами, но я никогда не мог отвергнуть ее.
Одна из моих рук обхватила ее талию, когда я направил нас обратно на мелководье. На ее лбу все еще читалась тревога, но она обхватила пальцами мою шею. Когда мы добрались до выступа, я поднял нас на ноги и усадил там, где сидел несколько минут назад. Она не отводила взгляда, когда я обхватил ее бедра руками и приподнял так, что она оказалась у меня на коленях, по одному колену с каждой стороны от бедер.
Если она могла быть смелой, то и я смогу.
«Вероятно, я никогда не смогу поверить в то, что ты можешь быть моей», – мягко сказал я, проводя одной рукой по ее спине. «Я смирился с этим много лет назад. Но я всегда был твоим.»
Ее глаза расширились, и я понял, что должен рассказать ей всю правду, как и она мне.
«Я всегда был твоим. Только твоим.»
Святое дерьмо, наконец-то я это сказал.
Ее губы столкнулись с моими, и я потерял себя в ней. Ее руки пробрались сквозь мои волосы и держали меня, пока она изливала свою любовь, свою радость в поцелуе, который я никогда не мог себе представить.
Это было похоже на возвращение домой.
Я обхватил одной рукой ее бедро, а другой – шею, наклонив ее голову, чтобы поцеловать ее глубже. Наши языки танцевали и переплетались, губы касались и тянулись друг к другу. Я целовал ее до тех пор, пока не узнал ее рот так же хорошо, как свой собственный, пока она не застонала и не задвигала бедрами.
Я целовал ее медленно, с нежностью, а потом взял ее рот с жадностью и чистой потребностью. Каждый нерв в моем теле был живым и покалывающим, наэлектризованным ее близостью. Каждый мой орган чувств был наполнен ею. Только Уиллоу. Я никогда не смогу насытиться ее поцелуями. Даже если бы я делал это каждый день до конца своих дней.
Когда она выгнулась, требуя большего, я замедлил темп, посасывая ее нижнюю губу. Ее ногти впились мне в кожу головы, и я стал контролировать ее, пока ее язык, ее губы, ее проклятые бедра не сделали меня тверже, чем выступ, на котором мы сидели.
Потребуется всего две секунды, движение двух кусков ткани, и я смогу оказаться внутри нее.
Эта мысль отрезвила меня быстрее, чем ведро холодной воды. Я замедлил темп поцелуя.
«Мы должны остановиться сейчас, иначе потом я не смогу», – сказал я ей, прижимаясь лбом к ее лбу.
«Я не против того, чтобы не останавливаться.»
Она снова поцеловала меня, и мы снова погрузились в наши чувства, потому что как, черт возьми, я мог этого не сделать? Я мечтал поцеловать Уиллоу годами, почти десятилетиями, и она была в моих объятиях. Никаких секретов. Никакой лжи.
«Не останавливаться было бы круто.»
«Я не могу, я должен», – наконец-то выдавил я из себя между поцелуями.
Она вздрогнула, посмотрела на меня с поднятыми бровями и приоткрытыми губами, которые я тут же захотел вернуть.
«Что?»
Я улыбнулся и провел большим пальцем по линии ее челюсти.
«Вопреки распространенному мнению, секс – это не все, что нужно парню.»
Она насмешливо хмыкнула.
«Правда.»
Она покачивала бедрами в подтверждение того, что секс определенно был у меня на уме.
«Потому что я действительно хочу тебя, и мне кажется, что ты в той же лодке.»
«Я не говорил, что не хочу тебя. Потому что я хочу. Боже, хочу. Но я не возьму тебя в здесь. По крайней мере, не в первый раз.»
«Мой дом в пяти минутах езды.»
Она кивнула в сторону своей машины.
Я рассмеялся.
«Я не буду торопиться.»
«Ты уверен?», – спросила она.
«Нет.»
Не было на свете силы, способной заставить меня принять это как должное.
«Потому что ты боишься, что я передумаю? Или потому что ты передумаешь?»
Ее руки скользнули к моим плечам, и она начала отстраняться.
Я обхватил ее за талию.
«Я видел тебя той ночью. Когда Салливан поцеловал тебя в беседке», – признался я.
Ее глаза расширились, но она продолжала молчать.
«Я видел, как ты уходила, и понял, что ты расстроена, поэтому отправился на твои поиски. Думаю, я опоздал минут на пять. Вместо того чтобы собраться с духом и рассказать тебе о своих чувствах, справиться со всем тем дерьмом, с которым мы могли столкнуться в городе, потому что я – это я, а ты – это ты, я увидел, как ты целуешь моего брата. Это, блядь, убило меня. Поэтому на следующий день я пошел в армию.»
«О, Кэм.»
Ее пальцы успокаивающе погладили мою шею.
«Я не мог оставаться там и смотреть, на это. Я боялся, что однажды сорвусь и выбью все дерьмо из него – моего младшего брата – за то, что у него есть единственное, чего я когда-либо хотел.»
Я провел большим пальцем по ее губам, и она легонько поцеловала его.
«Я был груб с тобой тем летом, потому что у меня оставался еще месяц до основного экзамена и я не мог позволить тебе стать еще ближе, чем ты уже была. Не мог позволить тебе видеться с ним и не мог смириться с тем, что ты с ним.»
«Мне так жаль», – прошептала она.
«Это не твоя вина. Это была моя. Я хочу сказать, что пять минут изменили ход наших жизней. Пять гребаных минут и моя неспособность сбиться с пути не позволили мне поцеловать тебя той ночью. И это была не первая ночь.»
Она наморщила лоб, и я наклонился вперед, нежно целуя эти линии просто потому, что мог. Потому что она любила меня.
«К тому времени, когда ты стала достаточно взрослой для поцелуев, я уже был старшеклассником, и я не хотел рисковать, думая, что ты не хочешь меня.»
«Я всегда хотела тебя», – возразила она.
«И я, наверное, понял это, если бы достаточно хорошо подумала об этом. Но я не просто боялся, что ты отвергнешь меня. Я боялась, что ты не отвергнешь. Что я причиню тебе боль, как и всем остальным. Что весь город ополчится на тебя.»
«Меня не волнует мнение города, и ты никогда не причинишь мне боль.»
Она задрожала, и я подвел нас к краю выступа, затем опустил, дал ей погрузиться в воду, а она обхватила мою шею руками.
«Сделать тебе больно физически? Никогда. Но я не слишком доверял себе, и мысль о том, чтобы разрушить твои чувства?»
Я покачал головой.
«Кроме того, я уезжал. Что мне оставалось делать? Оставить тебя с разбитым сердцем в одиночестве? Насколько это было бы эгоистично?»
«В любом случае, так и было.»
Я поцеловал ее губы, позволяя прикосновениям смягчить воспоминания, пытаясь поверить, что это реальность, а не какой-то чертов сон, от которого я могу проснуться.
«У нас не было времени. Всегда было так.»
Она улыбнулась.
«Ты хочешь сказать, что не смог найти пику.»
Я рассмеялся, и это было здорово. Боже, держать ее в своих объятиях, целовать ее, смеяться с ней. Это было больше моих самых смелых мечтаний.
«Точно. Я знал, как вести себя с тобой тихо. Я знал, как быть терпеливым, понимал, что время не подходящее. Потом ты поцеловала Салливана, и я понял, что время ушло, а я не был достаточно смел, чтобы ухватиться за этот шанс. Пять минут, Уиллоу.»
«И все это связано с тем, что ты не хочешь везти меня обратно в мой дом, потому что...»
Она поцеловала меня в челюсть, и часть моей решимости улетучилась вместе с паром.
«Ты боишься, что передумаешь? Или я передумаю? Поэтому ты торопишься?», – спросил я.
«Нет, я тороплюсь, потому что так долго хотела тебя, что готова сжечь все, и если мы наконец-то на одной волне, то я больше не буду терять время.»
Она поцеловала меня в ухо.
Черт, ее доводы были здравыми. Но и мои тоже.
«Я не тороплюсь», – сказал я, наклонив ее подбородок, чтобы видеть ее глаза.
«Потому что у нас сейчас есть время, впервые в жизни. Я не буду торопиться с тем, чего хотел всю жизнь, просто ради мгновенного удовлетворения. Я буду наслаждаться каждым шагом, который сделаю с тобой. Я буду встречаться с тобой до бесконечности, Уиллоу Брэдли.»
Она усмехнулась.
«Встречаться, да?»
«Да. Я испортил почти все в своей жизни, но это?» Я нежно поцеловал ее. «Это я исправлю.»
Да поможет мне Бог, я не собирался все испортить.
Глава семнадцатая
Уиллоу
В дверь позвонили, и мое сердце подпрыгнуло, как и в прошлые три раза, когда Кэм забирал меня на свидание. За последние три с половиной недели он сводил меня на ужин в Буэна-Виста и на передвижную художественную выставку в Салиде, держал меня за руку, когда мы шли по тропе, ведущей к водопаду, где я лежала, положив голову ему на колени, пока он читал мне.
Снежный покров растаял почти везде, кроме затененных участков, и я вздыхала, как влюбленная девочка-подросток, когда думала о том, что защита Кэма растает вместе со снегом.
«Попался!», – воскликнула Роуз, уже стоя у двери.
«Привет, Роуз. Как дела?»
Голос Кэма скользнул по мне, как нагретый солнцем шелк, и я вышла из кухни, чтобы застать его в гостиной, разговаривающим с моей племянницей.
«Привет.»
Потрясающе. Мой голос был таким хриплым и неловким.
«Привет, Пика», – ответил он, подмигнув мне.
Не хочу обижать миссис Барстром, мою учительницу биологии на первом курсе, но она была не права. Подмигивание – это было не по детски.
«И это заставило меня подумать о тебе!», – закончила Роуз, когда я тряхнула головой, освобождаясь от тумана, навеянного Кэмом. Она протянула ему черную футболку с широкой ухмылкой.
«Правда? Ты правда купила ее для меня?» – спросил он, держа футболку перед собой, чтобы осмотреть ее. «Вау, это потрясающе! Спасибо, Роуз!»
«Тебе нравится?», – спросила она, подпрыгивая на носочках.
«Очень нравится!»
Он повернул ее, чтобы показать мне.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться над блестящим единорогом, украшавшим переднюю часть футболки.
«Я увидела ее, когда ходила с мамой по магазинам, и она сказала, что я могу купить ее для тебя», – кивнув, закончила Роуз.
«Это было очень мило со стороны твоей мамы.»
Кэм встал во весь рост и расстегнул молнию на своей черной куртке.
«Знаешь, я уже и не помню, когда в последний раз девушка дарила мне подарок.»
Это заставило меня задуматься. За последние несколько недель он довольно откровенно рассказал о своем прошлом. Конечно, там были женщины, так же как и у меня было несколько парней. И я знала, что он поддерживал короткие отношения, но ни одна из них не сделала ему подарок?
Он бросил куртку на мой диван, и я подняла ее, прижимая к груди, пока он натягивал футболку на свой джемпер с длинными рукавами и расправлял ее.
«Что ты думаешь?», – спросил он Роуз, широко раскинув руки.
Я зарылась носом в его куртку, чтобы сдержать смех. Она пахла так же, как и он, мятой и хвоей.
Он приподнял одну бровь, пока я пыталась унять дрожь в плечах.
«Она идеальна», – заявила Роуз.
«Это потому что ты выбирала. Спасибо.»
Он склонил перед ней голову, словно рыцарь перед принцессой, и я снова влюбилась в него.
Как легко эти слова пронеслись у меня в голове после того, как я признала их вслух. Я думала, что буду чувствовать себя странно или неуверенно, сказав их, в то время как Кэм не говорил, но вместо этого слова дали мне невероятную свободу.
«Роуз, почему бы тебе не взять свою куртку, чтобы мы могли отправляться в дорогу?», – предложила я.
«Хорошо!»
Она понеслась по коридору в комнату для гостей, ее коса развевалась за спиной.
«Спасибо, что так спокойно отнесся к этому», – сказала я, когда Кэм сократил расстояние между нами.
«Без проблем», – ответил он, поглаживая большим пальцем мой подбородок.
«Я просто пообещала Чарити, что она наконец-то сможет провести выходные со своим парнем, а отец Роуз не пришел.» Последнюю часть я произнесла шепотом, чтобы Роуз не услышала.
«Уиллоу, это не проблема», – повторил он, а затем поцеловал меня в губы. «Нам все равно не помешает сопровождающий.»
Сопровождающий был последней вещью, в которой мы нуждались. Нам нужна была неделя без телефонов, отвлекающих факторов и очень большая кровать. В любую минуту я ждала, что этот пузырь мечты лопнет. Я боялась проснуться и обнаружить, что мы находимся там же, где были месяц назад. Годы назад. Десятилетие назад.
И я знала, что именно поэтому он держал себя в руках последние три недели. Я должна была доверять ему.
«Я скучала по тебе всю эту неделю», – призналась я, украдкой поцеловав его еще раз.
«Мне так жаль. У папы был тяжелый день в четверг, а вчера я был завален работой.»
«Тебе не нужно извиняться. Я могу скучать по тебе, это вполне нормально. Мы же не вернулись в школу, когда я могла каждый день подглядывать за тобой между уроками.»
«Каждый день?» – спросил он.
«Каждый. День.»
Он улыбнулся, и я повторила это выражение.
«Все в порядке. Ты можешь поцеловать ее», – сказала Роуз из коридора, и я наклонила голову, смеясь.
«Как нам повезло с компанией», – проворчал Кэм.
«Я помогла тете Уиллоу приготовить обед!»
Она подняла небольшой рюкзак, который мы наполнили для пикника сегодня утром.
«Тогда, наверное, нам пора идти, чтобы успеть его съесть?» – спросил он, подойдя к ней и взяв пакет из ее рук.
Она с энтузиазмом кивнула, и мы сели в джип Кэма, как только она полностью оделась для весенней прохладной погоды.
Кэм вывез нас с подъездной дорожки и свернул на дорогу, которая вела к шахте.
«Я подумал, что ты захочешь посмотреть, как идут дела, прежде чем мы отправимся на пикник.»
«Ты правильно подумал», – подтвердила я.
Через пять минут мы подъехали к входу в шахту. Два строительных фургона с именем подрядчика стояли параллельно дороге, а вокруг них было припарковано различное крупное оборудование, закрывая мне вид на туннель, который, как я знала, находился дальше.
Я вышла из джипа и помогла Роуз спуститься.
«Держись рядом, хорошо?»
«Будет сделано», – пообещала она, уже глядя на строительную технику.
«Твоя куртка, любимый.»
Я передала куртку Кэму, когда мы встретились перед джипом.
«Мне нравится, как это звучит», – тихо сказал он, взяв ее.
«Любимый?»
Он кивнул, затем надел куртку и застегнул ее. Я заметила этикетку и рассмеялась.
«Что?» – спросил он, глядя вниз, словно что-то пролил.
«Это глупо.»
Я засунула руки в свою фиолетовую North Face.
«О, теперь я точно хочу знать.»
Он поправил шапку, натянув эластичный материал, чтобы закрыть уши.
Я бросила взгляд на Розу, которая уже изучала камни в двадцати футах от нас.
«Зови меня Пикой.»
«Правда?»
Он протянул руку к моей шапке и стянул ее, а затем провел рукой по моим распущенным волосам.
«Знаешь, как они уживаются с другими животными? Ну, в смысле, под другими животными?»
Мои щеки запылали, и я пожалела, что не сдержалась.
Он нахмурил брови.
«Да. Иногда они делают норы под домами тех, кто предупреждает их о хищниках.»
Я кивнула и опустила взгляд на ярлык на его куртке, затем провела пальцами по вышивке.
«Сурки.»
Он посмотрел вниз, где мои пальцы прорисовывали те самые буквы, и рассмеялась.
«Думаю, это очень подходит.»
Когда я убедилась, что мое лицо не может раскраснеться еще сильнее, он обхватил мои щеки ладонями и поцеловал меня в теплые, сомкнутые губы.
«У нас есть компания», – напомнила я ему, но наслаждалась этим прикосновением. Меня все еще поражало, что я могу целовать Кэма, когда захочу. Он был моим во всех смыслах. Ну, по крайней мере, когда мы были наедине. Мы не особо выходили на публику, оба были довольны тем, что оставались в своем маленьком счастливом уголке.
«А вот это уже плохо», – сказал он с улыбкой.
«Эй, Роуз, что скажешь, если мы проверим твоего тезку?»
«Можешь принести сумку?» – спросила она, ее руки уже были полны камней.
«Будет сделано», – ответил он.
«Подожди здесь.»
Через минуту он вернулся из первого строительного фургона с холщовым рюкзаком.
«Что скажешь?», – спросил он, протягивая ей рюкзак.
«Круто! Можешь расстегнуть молнию?»
«Конечно.»
Как только они уложили камни, он показал мне рюкзак, на котором был вышит логотип, который я для него разработала.
«Шахта Роуз Роуэн», – прочитала я.
«Они поступили только вчера. В фургоне у меня также есть пробные партии футболок, шляп и брелоков. Я же говорил, что мне нравится дизайн.»
Мы стояли и смотрели друг на друга с приоткрытыми губами. Мне нравилось разрабатывать для него дизайн. Мне нравилось работать с ним. Мне нравилось помогать ему и доверять ему. Мне нравилось все, что я делала с ним.
«Вы двое собираетесь снова целоваться или мы можем пойти поискать еще камней?», – спросила Роуз.
Кэм взял меня за руку, прижав к себе покрепче.
«Давай найдем тебе камни.»
Мы обошли строительную технику, и показался главный туннель.
«Он меньше, чем я помню.»
«Ты была меньше», – возразил Кэм, когда мы подошли к деревянной платформе, где ждал поезд с тремя вагонами с открытым верхом. «Посмотри, что я сделал на этой неделе.»
«Это так круто!», – сказала Роуз, мчась вперед к поезду.
«Я с ней согласна.» «Это...?»
«Мы в полной безопасности, обещаю.»
Он свесил ключи с пальца.
«Это оригинал, оставшийся с тех времен, когда шахта работала в последний раз в пятидесятых, и я работал с Китом Мэйберри, чтобы переделать его для экскурсий.»
«Это здорово, и я уверена, что Кит очень благодарен за этот проект.»
Он был одним из тех владельцев бизнеса в Альбе, которые не владели исторической собственностью.
«Да. Он ищет возможность переоборудовать еще один такой же, как этот, с исторической точностью, и потом сделает то же самое с остальными. Я подумал, что если мы получили грант, то лучше сохранить как можно больше предприятий в Альбе, верно? Это должно пойти на пользу всему городу.»
Я кивнула, сглотнув маленький комок эмоций в горле.
«Это потрясающе!», – воскликнула Роза, уже сидевшая в кабине за водительским сиденьем.
«Хочешь прокатиться?», – спросил он.
«Да!»
Я напряглась.
«Расслабься, Пика», – пробормотал он мне в висок. «Мы проедем только до того места, которое они укрепили. Я не позволю, чтобы что-то случилось с ней или с тобой.»
Я кивнула головой, но мой мозг уже спускался в шахту.
«Как далеко они укрепили?»
Он услышал, как у меня перехватило дыхание, и сжал мою руку.
«Не так далеко.»
«Хорошо.»
С того дня в шахте, я не заходила дальше тридцати футов.
Кэм помог мне забраться в вагон, в котором теперь были мягкие скамейки и ремни безопасности, и я убедилась, что Роуз пристегнута.
«Та-да!», – сказал он, демонстрируя ярко-желтую каску с именем Роуз, написанным большими жирными буквами над фонарем.
«Это моя?», – пискнула она.
«Это не футболка с единорогом, но да, она твоя.»
Он наклонился над разделителем между вагонами и надел ее на каску.
«Ты можешь ее застегнуть?»
«Еще бы!»
Она надевала ее, пока Кэм протягивал мне модель побольше с надписью «Пика.»
«Твой парень такой классный!», – воскликнула Роуз, подняв руки вверх.
Мои глаза широко раскрылись. О Боже. Неужели на нас повесили ярлык? Он что, думает, что он мой парень?
«Ну, это вполне естественно, когда у тебя потрясающая девушка», – подтвердил Кэм. «Пристегнитесь, мисс Брэдли, – приказал он, надевая свою каску.
Ошеломленная, я застегнула каску, затем включила налобный фонарь и сделала то же самое с Роуз, пока Кэм заводил двигатель.
Пока Кэм вез нас в шахту, взгляд Роуз метался туда-сюда, туннель начинался футах в двадцати над нашими головами, а затем спускался вниз на высоту всего пяти футов или около того. Воздух был спертым, влажным, с привкусом металла.
На языке ощущался привкус крови и страха, но я видела, как обрадовалась Роза, и паника ослабла.
Мы проехали больше сотни ярдов, прежде чем появилась первая деревянная платформа. Кэм поставил поезд на стоянку и заглушил двигатель, оставив свет включенным.
«Здесь поезд пока останавливается», – сказал он Роуз.
«Хочешь немного прогуляться со мной?»
Она кивнула, затем закинула рюкзак на плечи и вышла на платформу.
«Помнишь?», – тихо спросил меня Кэм.
Я кивнула.
«Как получилось, что все мои счастливые воспоминания о том, как я играла здесь внизу, затмились одним ужасным?»
Он провел пальцем по шишке на моем носу.
«Мы можем вернуться и создать еще лучшее воспоминание», – прошептал он.
«Ты отказываешься от горячих источников, но предлагаешь темную и жуткую шахту?», – поддразнила я.
«В конце концов, у нас есть выбор.»
Его глаза загорелись.
Я изо всех сил пыталась не забывать, что моя племянница в десяти футах от меня, но на самом деле в моих мыслях был только он.
«Камни», – напомнила я ему.
«Точно. Ладно, Роуз, что ты знаешь о шахте?»
Он повернулся к ней, где она, прислонившись к каменной стене, изучая камень.
«Я знаю, что меня назвали в честь нее. Точнее, не в честь нее, а в честь женщины, в честь которой она была названа. Мама думает, что это красивое имя.»
«Так и есть», – согласился он, помогая мне взобраться на недавно построенную платформу.
Она была шириной около десяти футов и построена в соответствии со всеми требованиями, которые я озвучила ему, когда мы обсуждали эту часть шахты.
«Здесь добывали в основном золото и серебро», – сказала Роуз Кэму. «Первый приток золота начался в 1880-х годах, но к Великой депрессии у них остался лишь небольшой участок где было серебро, а в пятидесятые годы они прекратили добычу.»
«Ты это знаешь? В девять лет?», – спросил он.
«Каждый ребенок, родившийся в Альбе, знает это к семи годам.»
Она посмотрела на него из-под своей каски с выражением, которое говорило о том, что она не впечатлена.
«Ладно, всезнайка, ты знаешь, куда ведут три туннеля?»
Она посмотрела на три ветки шахты, и покачала головой.
«Это самый новый туннель.»
Кэм указал направо.
«Его построили в тридцатые годы. Великая депрессия, как ты и говорила. Тот, что слева, серебряная жила 1910 года. А тот, что прямо, – самая старая шахта.»
«Мы можем туда пойти?»
Бесстрашная.
«Не сегодня», – сказал он ей. «Мы еще не все туннели расчистили. Есть места, где туннели обрушились на те, что под ними. Вентиляционные шахты обрушились, так что вентиляция недостаточно хороша для твоих маленьких легких. А боковые стенки еще не укреплены, как здесь.»
«А можно я посмотрю?», – спросила она.
«Если ты не выйдешь за пределы этого места, и твоя тетя Уиллоу разрешит.»
Два умоляющих взгляда встретились с моим.
«Обещай держаться неподалеку», – приказала я, надеясь, что она услышала настоятельную просьбу в моем голосе.
«Обязательно», – поклялась она, затем спустилась по лестнице и пересекла дорожки, где пространство расширилось на добрых тридцать футов.
«Готова к моему сюрпризу?», – спросил Кэм.
«Определенно.»
«Думаю, к Четвертому июля я смогу открыть хотя бы один туннель для экскурсий.»
Его глаза заплясали.
«Правда? Это было бы потрясающе! Ты кому-нибудь рассказал?»
Город должен был взорваться. Как бы они ни презирали Кэма, они любили деньги.
«Я хотел сначала рассказать тебе.»
Его улыбка ослепила меня. Он был... счастлив, как бы я ни сомневалась в этом, и это было замечательно.
«Я люблю тебя», – прошептала я.
Он поцеловал меня в ответ, а затем отстранился с ухмылкой.
«Эй, Роуз, если ты побудешь со своей тетей Уиллоу, я найду тебе что-нибудь блестящее.»
«Договорились!», – согласилась она, уже направляясь обратно ко мне, а Кэм исчез с другого конца платформы, его свет отражался в самой старой части туннеля.
«Это удивительное место. Почти уверена, что где-то здесь еще есть золото.»
«Может быть», – сказала я, не сводя глаз с огонька, который становился все меньше. Через несколько минут он стал больше, и в поле зрения появился Кэм.
Я испустила огромный вздох облегчения.
«Тебе ведь не нравится здесь, тетя Уиллоу?», – спросила Роза, взяв меня за руку.
«Что? Нет, все в порядке. Я в порядке», – солгала я.
«Держи», – сказал Кэм, протягивая Роуз два сверкающих куска руды.
«Это золото?», – пискнула она.
«Нет. Это пирит. Золото дураков», – ответил он.
«Ну, все равно красиво.»
Она подняла на него глаза.
«Ты мог бы притвориться, что это золото.»
«Ты можешь притвориться, что это золото, теперь, когда знаешь, что это не золото.»
Он постучал по ее каске.
«У меня нет привычки лгать девушкам.»
Она наморщила лоб, но потом кивнула.
«Пирит.»
«Ты поняла. А теперь давайте заберем вас отсюда, дамы.»
Он помог Роуз сесть в поезд.
«Как вы думаете, здесь есть настоящее золото?», – спросила она, застегивая ремень.
Кэм потянулся ко мне и позволил своим рукам задержаться на моей талии, когда мои ноги коснулись стального дна вагона.
«Я думаю, что где-то здесь есть настоящая золотая булавка с единорогом», – сказал он ей, глядя прямо на меня.
«Правда?»
«Да. Твоя тетя потеряла ее, когда мы были детьми.»
Его руки снова сжались на моей талии, прежде чем он отпустил меня и перелез на место водителя.
«Ты потеряла заколку с единорогом?»
Ее брови обвиняюще поднялись.
«Да. Я заблудилась здесь, когда мне было столько же лет, сколько тебе.»
Боже, она была так юна. Такая маленькая. Неужели я действительно была в ее возрасте?
«Правда?»
Кэм завел двигатель, и я пристегнулась.
«Правда.»
«Я исследовала местность с твоей мамой и Ксандером, и мы каким-то образом разделились. Я мало что помню, но я поскользнулась и упала в одну из этих шахт.»
Я указала на старый туннель, пока Кэм вел нас по круговой дорожке, которая должна была вернуть нас к дневному свету.
«Тебе было страшно?»
«Страшно. Но Кэм нашел меня. Мне казалось, что я отсутствовала несколько дней, но на самом деле прошло всего несколько часов.»
Она медленно кивнула, обдумывая мои слова.
«И ты потеряла свою булавку?»
«Думаю, она оторвалась от моей рубашки, когда я упала.»
Мы молчали, пока поезд набирал скорость, и мне стало намного легче дышать, когда солнце ударило мне в лицо.
«Как насчет того, чтобы хранить твою каску у меня в офисе на столе, чтобы она была у тебя под рукой, когда ты захочешь меня навестить?», – предложил Кэм.
Роуз на мгновение задумалась, но в итоге согласилась.
«Я могу приходить к тебе, правда?»
«Когда захочешь», – пообещал он. «Я имею в виду, если ты с кем-то из взрослых.»
Он бросил на меня извиняющийся взгляд.
«Договорились.»
Она передала ему каску. Я сделала то же самое, а потом пошла с ней к джипу, пока Кэм относил каски в свой офис.
«Что это?», – спросила она, указывая вниз по склону на обугленные, заросшие остатки дома.
«Это и был тот самый дом», – сказала я ей.
«В нем спали одинокие и неженатые шахтеры.»
«Он не похож на другие здания», – заметила она. «Даже на те, что без крыши.»
«Он сгорел.»
«Когда?»
«Когда мы были подростками», – ответил Кэм, подойдя к нам сзади. «Однажды ночью у нас была большая вечеринка, и дом загорелся. Угадай, что?»
«Что?», – спросила она с большими глазами.
«Я вынес твою тетю и из этого пожара.»
Он серьезно кивнул, прижимая меня к себе.
Она перевела взгляд с нас на руины и обратно, покачав головой.
«Что?», – спросила я.
Она вздохнула и направилась к джипу.
«Вы, ребята, попадаете в большие неприятности. Мама бы наказала меня, если бы я ввязалась во все это.»
Я не стала говорить ей, что ее мама тоже была там, во время пожара.
У Кэма зазвонил телефон, и он отпустил меня, чтобы ответить на звонок, пока мы шли за Роуз.
«Что случилось?»
Он остановился, и я тоже.
«Ты серьезно? Ты пробовал звонить Уолту? Ладно, я уже еду.»
Он повесил трубку и тихо выругался.
«Что происходит?»
«Мы можем заехать к папе? Очевидно, Уолт забрал его из домашней тюрьмы несколько часов назад, и Ксандер сходит с ума.»
«Конечно.»
Через десять минут мы подъехали к дому Дэниелсов и увидели, что Ксандер кричит на Уолта на крыльце.
«По крайней мере, они вернулись», – сказала я.
«Точно», – ответил он, заглушил двигатель и вышел из машины.
Я проверила, не остался ли ключи в замке зажигания и включен ли электронный тормоз.
«Подожди здесь», – сказала я Роуз.
«Куда ты идешь?»
«Убедиться, что Кэмден не попадет еще в какую-нибудь неприятность, за которую твоя мама его бы наказала.»
Я спрыгнула с джипа и направилась вверх по лестнице.
«О чем, черт возьми, ты думал?», – закричал Ксандер.
«О том, что мой лучший друг попросил меня сводить его куда-нибудь, и я это сделал.»
Уолт невозмутимо скрестил руки на груди.
Мистер Дэниелс вздохнул и собрался сделать то же самое, но вместо этого поморщился и упер руки в бока. Внимание Кэма сосредоточилось на отце.
«И ты была не против?», – спросил Ксандер, но я не сводила глаз с мистера Дэниелса, отмечая, как он изменил свою позу.
«Ну, он был в утвержденном списке, который вы мне оставили, мистер Дэниелс», – объяснила Мэй.
По крайней мере, согласно расписанию, которое Кэм прикрепил к холодильнику, это должна быть Мэй.
«Так вот, его там больше нет! Как ты мог никому не сказать, куда едешь? Не взять телефон?»
Мистер Дэниелс снова пошевелился, и на секунду его лицо исказилось.
Ему было больно.
«Александр, я не отвечаю перед тобой. Ты не моя мать», – заявил Уолт.
Ксандер потянул за галстук, чтобы ослабить его. В этот момент он выглядел совсем не так, как спокойный и уверенный в себе Кэм.
«Хватит, вы двое, – прорычал Кэм. «Папа, что, черт возьми, ты натворил? Ты ранен.»
Подбородок Арта поднялся в тот же момент, когда Уолт вздохнул.
«Слушай, он хотел.»
«Чего хотел?», – огрызнулся Ксандер.
Арт расстегнул куртку и бросил ее на деревянное крыльцо.
«Меня зовут Артур Дэниелс. Мне пятьдесят восемь лет, и у меня ранняя стадия болезни Альцгеймера», – сказал он Ксандеру, расстегивая фланелевую рубашку с длинными рукавами. «А это Уолтер Робинсон, мой лучший друг с детства. Это няня, которую ты нанял, – я не помню ее имени, потому что мне просто все равно. Прости, но это правда.» Он посмотрел на Мэй и снова на Ксандера. «Ты Александр, мой старший сын. Это Кэмден, мой второй сын. А это...» Он увидел меня и остановился, в его глазах вспыхнуло удивление. «Это Уиллоу Брэдли...»
