Текст книги "Поздние цветы"

Автор книги: Ребекка Уинтерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Я думал, ты вчера хотела встретиться с Гэйл.

Как Зак узнал, что она не поехала к Гэйл?

Пульс помчался неизвестно куда. Она оторвала взгляд от сэндвичей, которые готовила Заку и себе на ленч. Зак с мрачным лицом стоял рядом у кухонного стола со страницей воскресной газеты в руке.

К ее ужасу и к разочарованию семьи, он рано проснулся, собираясь немедленно вернуться в Карлсбад. Значит, письмо от адвоката постоянно тревожит его. Мишель ничего не оставалось, как собрать вещи и тотчас после завтрака уехать вместе с ним.

Дорога домой прошла спокойно. Оба избегали темы, беспокоившей его. Они говорили об изменении в поведении Линетт. Грэхем и Шерилин были счастливы. Все хорошо. Во всяком случае, она так считала…

– Да, я собиралась, но потом передумала.

– Я догадался, что ты передумала, – проскрипел он.

Он положил перед ней спортивную страницу. Она взглянула и громко застонала. На черно-белом снимке она и Майк обнимались на фоне здания гольф-клуба.

Заголовок гласил: «Будет ли новый роман дуть в паруса звезды гольфа Майка Фрэнсиса?» В подписи под снимком разъяснялось: «По утверждению управляющего гольф-клубом в Мюрриете, красивая блондинка – это медсестра Мишель Ховард. Когда он сломал ногу, она проводила своему пациенту специализированное лечение. Стоит ли удивляться, что, несмотря на несчастный случай, Фрэнсис в такой великолепной форме?

Ходят слухи, что в Сиднее она будет болеть за Майка во время его первого после выздоровления турне. Это ли не побудительная причина для третьего в мире игрока привезти домой кубок победителя чемпионата?»

– Пресса, как всегда, ошиблась.

Она наклонилась над раковиной, чтобы вымыть руки.

– Но ведь снимок они не подделали, – проворчал он.

– Не подделали.

Зак, вероятно, и представить не мог, как отчаянно ей надо было вчера поговорить с Майком.

– Ты хочешь поесть в столовой или в патио?

– Время, проведенное со мной, позволило тебе понять, что на самом деле ты любишь его?

Зак пропустил ее вопрос мимо ушей.

У нее перехватило дыхание. Если бы Майк не открыл ей, что Зак такой же уязвимый, как и она, Мишель не стала бы продолжать эту тему.

– Я уже говорила тебе, что я его не люблю. Ничего не изменилось. Я встречалась с ним по другой причине. Очевидно, какой-то фотожурналист щелкнул нас, когда мы здоровались.

– Ты всегда бросаешься на шею своим бывшим пациентам?

Лицо Зака еще больше помрачнело.

– Да, – честно ответила она. – Когда ты выхаживаешь кого-то, кто получил жуткую травму, возникают особые связи.

Он рассеянно провел рукой по темным волосам.

– Если ты хотела с кем-то поговорить, почему ты не пришла ко мне?

Майк во всем прав. Зак обижен, потому что, по его мнению, у нее существуют потребности, которые он не способен удовлетворить.

Но как Мишель даст ему ответ, который он хотел услышать, не поговорив сначала с братом и невесткой? Ведь вопрос такой деликатный.

– Зак, у тебя сейчас и так много забот.

– Если ты имеешь в виду моего вновь объявившегося отца, то это не причина. Почему ты не доверилась мне, не попросила помощи у меня? Что, черт возьми, Майк может сделать для тебя такого, что не могу я? Не понимаю, почему я этого не учел заранее, – мрачно пробормотал он. – Я не Роб и даже ни капельки не похож на него.

Она крепко зажмурилась.

– Я сегодня утром сказал семье, что уже не нуждаюсь в сиделке. Они ждут, что ты вернешься к себе домой сегодня вечером.

Так, значит, ее уволили!

Единственная надежда, что их разлука будет временной. Но Зак не знал, как плачет сейчас ее сердце.

– Как ты будешь справляться с продуктами?

– Даг и Мики придут сюда на этой неделе.

– Ты записан к доктору на пятницу, – напомнила она.

– Я сам поведу машину. – Глаза его остановились на сэндвичах. – Если ты завернешь их и положишь в холодильник, я съем, когда вернусь с прогулки.

Он вот-вот взорвется, отметила она про себя.

– Ты уходишь надолго?

– Как получится. У меня есть подруга, она живет в полумиле отсюда, тоже на побережье. Если она вернулась из отпуска и дома, наверное, я посижу у нее немного. Поговорю.

– О твоем отце?

– Нет. – Он стрельнул в нее проницательным взглядом. – Но я ждал, что ты мне скажешь об этом, когда мы ехали домой. Ты ничего не сказала.

– У меня нет такого права, Зак. – Она достала из ящика фольгу, чтобы завернуть сэндвичи. – И неважно, что ты говорил семье. Никто, кроме тебя самого, не знает, как поступить. Но если ты хочешь поговорить, пока я укладываю вещи, я с радостью выслушаю тебя.

– Ты безупречная сиделка. – Зак улыбнулся, но глаза оставались мрачными. – До конца выполняющая свой долг. – Он глубоко вздохнул. – Нет слов, чтобы выразить мою благодарность. Надеюсь, что чек, который ты на днях получишь, покажет тебе степень моего восхищения. Осторожно веди машину, Мишель.

Он исчез из кухни раньше, чем она успела ответить. Через несколько секунд она услышала, как он вышел через черный ход.

Двигаясь точно автомат, она убрала дом и приготовила все, что, как предвидела, ему понадобится. И только потом уехала.

Два часа спустя Мишель свернула на подъездную дорожку своего дома в Риверсайде. В дороге она приняла решение встретиться с братом наедине. Если его шокирует ее вопрос, она это тотчас поймет. По крайней мере, тогда он сам в подходящее время скажет обо всем Шерилин.

В среду во время ленча Мишель наконец собралась с духом и вошла в адвокатскую фирму, которой управлял Грэхем. Она сказала в приемной, что хотела бы видеть брата, и получила ответ, что он задерживается на конференции. Ей придется подождать.

С воскресного вечера она только этим и занималась. Ждала момента, когда решится ее будущее… А сейчас от страха судорогой сводило желудок.

– Мишель?

Она так резко вскочила, что чуть не упала.

– Привет, Грэхем. Надеюсь, ты не возражаешь, что я заскочила к тебе просто так?

– Почему я должен возражать? Шерилин и я удивлены: ты приехала домой в воскресенье и еще не была у нас. – От его озабоченного взгляда желудок свело еще больше. – Пойдем, поговорим.

Она вошла в его кабинет, села. Он сел рядом с ней, а не за письменный стол.

– Вижу, твое страдальческое выражение. Расскажи мне, что случилось.

– Прийти к тебе с этим, наверное, самое трудное из всего, что я делала в жизни.

Рот пересох от одной фразы.

– Тяжелее, чем столкнуться с фактом, что Робу не будет лучше? – помрачнев, спросил Грэхем.

– В некотором смысле да. Смерть естественный процесс. То, с чем я борюсь, неестественно. Потому я и пришла поговорить с тобой наедине. Я знаю, что ты всем делишься с Шерилин. Но когда ты услышишь то, что я должна сказать, может быть, решишь по-другому.

– Продолжай.

Брат не шелохнулся.

– Мне нужно задать тебе вопрос. Важно, чтобы ты абсолютно честно ответил мне.

– Ты знаешь случаи, когда я был не честен?

– Нет. – Ее пальцы сжали подлокотники кресла. – Как бы ты воспринял признание Зака, что он влюблен в Линетт?

– Он уже говорил нам о своих родственных чувствах. Но если бы такое случилось, то это дало бы моему воображению большой толчок.

– Это все, что я хотела знать. – Кровь отхлынула от лица. – Спасибо, Грэхем, – прошептала Мишель и встала с кресла.

– Спокойно, – проговорил Грэхем, положил руки ей на плечи и заставил снова сесть. – Ты не спросила меня, почему.

– Я знаю, почему.

Она отвела взгляд.

– Тогда в чем причина твоего визита?

– Мне не следовало приходить.

– Почему ты не спросила меня, как бы я воспринял признание Зака, что он влюблен в тебя?

Кровь зашумела у нее в ушах.

– Сейчас у тебя есть шанс. Продолжай. Могу заверить тебя, что ответ мог бы быть другим.

– Не понимаю, почему он мог бы быть другим. Ведь приложимы те же правила.

У Мишель дрожал голос.

– Правила? Я думал, мы говорим о любви.

– Мы семья, Грэхем.

– Правильно.

– Но если он и Линетт любят друг друга, ты дашь им благословение?

– Да, но, как я говорил минуту назад, это дало бы моему воображению большой толчок. Потому что он всегда сходил с ума по одному человеку в нашей семье.

– От-от-куда ты знаешь?

Она едва могла дышать.

– Мишель, – он ласково сжал ей руку, – конечно, ты не обязана говорить мне. В тот вечер, когда Зак услышал, что ты обручилась с Робом, что-то в нем умерло.

Она застонала.

– Он так отчаянно старался быть достойным тебя и надеялся, что у него есть еще много времени. Шерилин и я боялись, что он уже никогда не будет снова счастлив. Так я думал, пока несколько недель назад не привез ему из аптеки лекарство. Его взгляд, когда он сказал, что ты согласилась быть его сиделкой, пронзил меня. Потому что я знал, что означает этот взгляд.

Грэхем встал и поднял ее, потом долго смотрел ей в глаза.

– А ты его любишь?

– Да, – слезы брызнули из глаз. – Я не думала, что смогу снова полюбить. Но когда Зак на похоронах подошел ко мне и был таким понимающим… Я испытывала чувство вины… Слишком рано было думать о другом мужчине, особенно о брате невестки. Поэтому я избегала его эти два года.

– А сейчас он говорит о своих чувствах? – каким-то странным голосом спросил Грэхем.

– Да.

– Ты отказала ему, потому что думала, что Шерилин и я не одобрим?..

– Отчасти и поэтому, – горько заплакала она. – Когда он попросил меня подумать об этом, я ответила, что он заслуживает молодой жены, которая может подарить ему детей.

– Он хочет тебя, Мишель, – печально сказал Грэхем.

– Майк Фрэнсис помог мне понять это. Он многое объяснил, и до меня дошло, откуда в Заке это чувство.

– Ты поэтому уезжала в субботу?

– Да.

– Все становится понятным, – кивнул Грэхем.

– Что ты имеешь в виду?

– Зак так беспокоился. Он хотел вернуться в Карлсбад вечером в субботу. И тогда же он позвонил Гэйл, чтобы узнать, долго ли ты намерена там быть. А в воскресенье утром на спортивной странице в газете фотография: ты в объятиях Майка.

– Все, что я делала, всегда обижало его.

Мишель закрыла лицо руками.

– Но что ты собираешься делать дальше?

– Поеду в Карлсбад, – она вытерла глаза, – и буду заботиться о нем оставшуюся неделю. И неважно, нравится ему это или нет. В воскресенье он сказал мне, что больше не нуждается в сиделке. А вчера во второй половине дня я получила от него по почте чек. Он прогнал меня, Грэхем. Боюсь, у него сложилось впечатление, что мне нужен мужчина постарше.

– Но ты ведь хочешь открыть ему глаза?

У Грэхема вздулись желваки.

– Если он даст мне шанс, – дрожащим голосом произнесла она. – Проблема в том, что я оставила свой ключ на кухонном столе в его доме. Он может не впустить меня.

– Вот. – Грэхем достал из кармана связку ключей и вручил ей один. – У тебя есть мое разрешение открыть замок и войти. Сделай все, чтобы его сердце стучало в такт с твоим.

В половине пятого Мишель подъезжала к дому Зака. У нее не было пульта, и она не могла открыть гараж, поэтому поехала на стоянку для гостей в тупике. Взяв сумку и пакет с продуктами, которые купила по дороге, Мишель направилась к черному ходу и вошла в дом.

– Зак? – крикнула она, давая знать о себе.

Мол, это не чужой вломился в дом.

Никакого ответа. Она крикнула еще раз. По-прежнему тишина.

Собрав всю отвагу, она направилась в его спальню. Ни там, ни в ванной никаких признаков его присутствия. На краю неубранной постели валялись рубашки и тренировочные брюки. Полотенце брошено на пол.

Она пошла в свою спальню, чтобы распаковать вещи. Потом поспешила на кухню и разложила купленные продукты. Две пустые коробки из-под пиццы и пластмассовые баночки из-под салата стояли на кухонном столе. Свидетельство того, что он ел в ее отсутствие.

Несомненно, он пошел на прогулку. Она принялась готовить ужин. Открыв холодильник, Мишель увидела, что он не притронулся к сэндвичам, которые она приготовила для него.

Убрав кухню, она поставила диск с песнями Фрэнка Синатры, потом раздвинула шторы и двери в гостиной, чтобы в дом залетал ветер с океана.

Под пение Синатры она вычистила ванну. Потом постелила чистые простыни на его постель. Закончив со спальней, отправилась в прачечную.

Пробило семь часов, а он все не возвращался. Наверное, Зак не гулял по берегу, а куда-то уехал на своем грузовике вопреки запрету доктора.

Конечно, так и есть. Она заглянула в гараж – пусто.

Мишель поела одна и убрала оставшуюся еду. В полночь она закрыла стеклянные двери и задернула шторы.

С ноющим сердцем прилегла на кушетку, включила телевизор. Должен же он наконец приехать.

По своему сотовому она позвонила семье. Не знают ли они, где он может быть? Шерилин ответила, что последний раз разговаривала с ним вечером во вторник. В конце разговора Шерилин и Мишель пришли к заключению, что, наверное, Зак ночевал у кого-то из друзей.

Пообещав сообщить, если что-нибудь узнает, Мишель позвонила ему в офис. Даг сказал, что ни он, ни Мики не видели Зака, только разговаривали с ним по телефону. Насколько они знают, босс появится не раньше следующей недели. Попрощавшись, Мишель запаниковала. Может быть, он сам вчера поехал к врачу: начались трудности с дыханием? И сейчас он находится в больнице?

Дрожащими руками она набрала номер справочной больницы и попросила соединить ее с доктором Теббсом. Она рассказала о своих страхах, и женщина на другом конце провода велела ей подождать у телефона. Через несколько минут она ей сообщила, что доктор после последнего визита не видел Зака.

Она почувствовала некоторое облегчение. Женщина из справочной напомнила, что Зак будет у них в пятницу.

Что делать дальше, она не знала. Надо просто чем-то заняться. Если сидеть на террасе, то можно пропустить его. Поэтому Мишель устроилась в гостиной с новым романом. Минут десять она заставляла себя читать. Потом отложила книгу.

Пошла в кухню, достала из холодильника содовую и в этот момент услышала, как открывается дверь гаража. Слава небесам! Недавно часы проиграли два часа. А ей казалось, что он никогда не вернется!

Вдруг он рассердится, что она ворвалась в дом, а он ничего об этом не знает? От страха сердце дико бухало в груди. И сейчас уже поздно признаваться, что проще всего было бы позвонить ему на мобильник. Она сберегла бы себя от долгих часов страданий. Но ей хотелось удивить его. Сейчас она обнаружила, что уже жалеет об этом.

Зак с кем-то разговаривал. Он не один! Мишель почувствовала разочарование. Не зная, чего ожидать, она ухватилась за край рабочего стола на кухне. Вероятно, он видел ее машину в тупике аллеи. Если он привез домой подружку, его ожидает шок: Мишель сейчас явно здесь некстати. Но шок ждал ее.

Двое черноволосых мужчин одного роста и мощного сложения в легких деловых костюмах вошли в гостиную. Они выглядели неправдоподобно похожими, широкие в кости, с четкими линиями челюстей.

Ошеломленная Мишель прижала руку ко рту, чтобы сдержать крик.

Но Зак, должно быть, услышал, потому что дернул головой в ее сторону. Второй мужчина тоже повернулся, чтобы посмотреть, что увидел Зак, и снял солнечные очки. Черные глаза нашли, что искали. С более, близкого расстояния она заметила очевидное различие между ним и его зеленоглазым сыном – лет двадцать пять.

Мишель всегда полагала, что у Зака есть греческие корни. Сейчас она убедилась, что это так. Он стоял рядом с отцом, у которого и цвет лица темнее, и брови гуще, но все равно оба выглядели как представители процветающей греческой семьи.

Зак повел себя так, будто считал совершенно нормальным найти ее в кухне с банкой содовой в руках. После болезненного прощания в воскресенье она могла только восхищаться его выдержкой.

– Мишель? – не теряя ни минуты, заговорил он. – Позволь мне представить тебе моего отца, Николаса Занниса из Нью-Йорка. Ник, это сестра моего зятя Мишель Ховард. Она сиделка, которая ухаживала за мной после аварии.

– Как поживаете, мистер Заннис?

Для Зака привезти отца в свой дом значило многое.

Ник подошел ближе. Они пожали друг другу руки над кухонным столом. Он смотрел на нее с таким же напряжением, как иногда Зак.

– Сын говорит, что вы безукоризненно заботились о нем. Я особенно рад этому, ведь я искал его двадцать пять лет.

– Все это время? – выдохнула она.

– Это долгая история.

Он поднял веки, и она увидела в его глазах печаль, от которой у нее заныло сердце.

Мишель стрельнула взглядом в Зака. Его лицо было непроницаемо. О чем он думал сейчас? Этот мужчина его отец, он его плоть и кровь. Она многое бы отдала, чтобы узнать, счастлив Зак или мучается.

– Вы не голодны? Я приготовила еду, надо только подогреть.

– Это очень предусмотрительно с вашей стороны, – сказал отец. – Но я должен уже сегодня ночью быть в Нью-Йорке. Зак был так добр, что позволил мне посмотреть свой дом по дороге в аэропорт.

– Вы уже уезжаете?

Мишель ничего не оставалось, как задавать вопросы один за другим.

– У Зака важный бизнес. Он должен позаботиться о нем, особенно после случившейся аварии. У меня тоже дела. Как только пришлют его паспорт, мы поедем в отпуск в Грецию, где он встретится с семьей.

– Понимаю.

Николаса Занниса окружала аура уверенности в себе. Он выглядел как мужчина, привыкший нести ответственность. Зак унаследовал от него эти черты. Отец уже вел себя так, будто Зак всегда был его частью. Это казалось странным и естественным одновременно.

Мишель не могла удержаться и не подумать о своей семье. Интересно, как это на них подействует? Конечно, все порадуются за него.

– Пока Зак показывает вам свой дом, вы не будете возражать, если я сделаю несколько кадров, сниму вас вдвоем?

Мишель надеялась, что Зак согласится.

– Ты можешь еще раз встать рядом со мной?

Ник повернулся к сыну.

– Конечно, – проговорил Зак.

– Я только сбегаю в спальню за аппаратом, – быстро проговорила Мишель.

Когда она вернулась, Ник восхищался кофейным столиком.

– Корпорация «Заннис» владеет многими компаниями. Одна из них занимается экспортом, доставляет текстиль и мебель из Греции в Штаты и по всему миру. Но я не видел ничего подобного этому.

Он поднял свою черную голову, и она заметила на висках серебряные пряди среди темных волос.

– Чья это работа?

– Это сделал Зак в свободное время, – с гордостью вмешалась Мишель.

На отца это явно произвело впечатление. Он потрепал сына по плечу.

– Вы не снимите нас, – обернулся он к Мишель, – около шедевра, сделанного моим сыном? Его дед Тео будет чрезвычайно рад узнать, что один из внуков унаследовал его любовь к работе с деревом.

– Я сделаю еще несколько снимков. Мы напечатаем их в двух экземплярах, чтобы Зак мог послать вам.

Пока Зак водил отца по дому, Мишель старалась быть ненавязчивой. Потом мужчины вышли на террасу и несколько минут гуляли по берегу. Мишель осталась в гостиной и оттуда наблюдала за ними. Ситуация казалась ей сюрреалистической. Но она даже вообразить не могла, как воспринимает ее Зак. Реальный отец, о котором он думал много лет, сейчас стоит перед его домом и разговаривает с ним.

Мишель поразила другая мысль. Если бы отец и сын всегда жили вместе, Зак бы вырос в Нью-Йорке и Мишель никогда бы не встретила его. Зака не было бы в ее жизни! Это невозможно понять.

– Это самая трудная часть, – услышала она голос отца. Они вернулись в гостиную. – У тебя есть мой номер телефона и адрес. У меня есть твои. Мы скоро увидимся.

– Обещаю.

Зак никогда не давал обещания, которые не мог выполнить. Отец поцеловал его в обе щеки и потом повернулся к Мишель.

– Приятно с вами познакомиться. Надеюсь встретиться снова. А сейчас я должен идти.

– Заку еще нельзя водить машину, – быстро сказала Мишель, уже не заботясь, что Заку может не понравиться ее вмешательство. – Я с удовольствием отвезу вас в аэропорт.

– Спасибо, но я взял в аренду машину, когда прилетел вчера утром. Она в гараже. Ты проводишь меня? – обратился он к Заку.

– Конечно.

Очевидно, отец Зака на прощание хотел обменяться с сыном парой слов наедине. У Мишель появилось странное чувство, будто ее перевели на положение посторонней, просто наблюдательницы.

Она неосознанно направилась к берегу, стараясь справиться с хаосом чувств. С момента возвращения в Карлсбад у нее внутри все кипело от желания выразить Заку свою любовь. И вдруг она открыла, что его время и мысли связаны с мужчиной, который все эти годы отсутствовал.

Ее отвлек звук мотора. Она вовремя обернулась и увидела джип, который полз за ней. Спасатель со светло-русыми волосами, которого она замечала и раньше, улыбался ей.

– Как дела?

– Хорошо.

– Я всегда вижу тебя здесь одну.

– Я сиделка при пациенте, которому предписано лежать.

Джип остановился. Парень вышел. Ему не могло быть больше двадцати трех. Надо признать, что у него привлекательная внешность. Надо бы Линетт привезти сюда, подумала Мишель.

– Так когда ты освободишься от дежурства?

В Калифорнии так много молодых красивых девушек и целые мили серфинга вдоль берега для забавы, неужели он закидывает удочку в ее пруд?

– Она не освободится, – раньше, чем Мишель успела открыть рот, ответил густой мужской голос.

Зак вроде бы соткался из пустоты. У нее екнуло сердце.

Хотя спасатель был крупный парень, он не шел ни в какое сравнение с Заком, который смотрел на него, будто на букашку под микроскопом. Он упер руки в бедра. В строгом костюме и галстуке Зак выглядел устрашающе.

– Не лучше ли вам следить за купающимися, чтобы они не попали в беду? Ведь вы еще на дежурстве.

– Кто просил вас вмешиваться? – нахмурился спасатель.

– Я ее пациент.

– Конечно. Так и есть. – Спасатель влез в свой джип, чуть махнул рукой в сторону Зака и продолжил объезд побережья.

– В этом не было необходимости, Зак.

– Он охотился на тебя несколько последних недель. Теперь пусть браконьерствует где-нибудь в другом месте.

Ничего не ускользает от его внимания, даже когда он лежит больной. Мишель вытерла влажные ладони о белые хлопчатобумажные брюки, не представляя, с чего начать.

– Я сожалею, что неожиданно нагрянула. Вторглась в твою личную жизнь, когда тебе нужно было время, чтобы побыть наедине с отцом… Пожалуйста, прости меня, Зак.

– Почему ты приехала?

Сердце заныло от его усталого тона.

– Я не могу оставить тебя без заботы и внимания. Ведь ты здесь один. Я боялась, что ты не позволишь мне приехать, если я позвоню. Поэтому я попросила у Грэхема его ключ. – Руки непроизвольно приняли просительную позу. – Он дал мне ключ потому, что он и Шерилин тоже беспокоятся о тебе. – Она заговорила быстрее, словно пытаясь его в чем-то убедить. – Это бывает нечасто, но иногда происходит осложнение с легкими. Мы бы все были спокойнее, если бы я оставалась с тобой еще какое-то время. На всякий случай.

Это только часть правды. Но сейчас не время обнажать перед ним душу.

– Когда ты приехала сюда?

По крайней мере, он пока не выгоняет ее из дома. И за это большое спасибо.

– Вчера ближе к вечеру.

Загадочное выражение в глазах ничего ей не сказало.

– В понедельник утром я позвонил мистеру Джемисону. Он устроил нам с отцом встречу. Это произошло вчера во второй половине дня. Я поехал в Лос-Анджелес и по дороге сделал в мотеле остановку, чтобы отдохнуть.

– Так вот где ты был!

– Отец поехал со мной и проводил меня сегодня домой. – Зак смотрел на нее из-под опущенных век. – Я оставил дом в ужасном беспорядке. Это счастье, что ты приехала и убралась.

– Я рада, что хоть для чего-то пригодилась, – произнесла Мишель дрожащим голосом. – Зак? Пойдем в дом, тебе надо лечь. Ты выглядишь… побледневшим.

– Я в полном порядке.

Но она заметила, что он без возражений направился к дому.

– И теперь прямо в спальню, – распорядилась она, когда они вошли в гостиную.

Мишель заперла стеклянные двери и заспешила в спальню помочь ему снять пиджак и рубашку. Он пошел в ванну и через несколько минут вышел в нижней половине пижамы.

Мишель откинула покрывало. Он лег, и она услышала вздох измученного человека. Зак был эмоционально и физически истощен. Она укрыла его до пояса, измерила давление. Все в норме, лишь частит пульс. Она пощупала лоб. Слишком теплый. Но она не испытывала тревоги, пока не посмотрела ему в глаза.

Радужная оболочка стала скорее серой, чем зеленой. У Зака это признак эмоциональной бури.

– Что тебе принести, чего ты хочешь?

Красивое лицо приобрело загнанное выражение и будто постарело.

– Прощения.

– Что ты имеешь в виду?

Она опустилась на кровать рядом с ним.

– Я знал, что рискованно позволить любопытству овладеть лучшей половиной моего существа.

– И сейчас ты бы не хотел этого? – прошептала она.

– Бог мой, Мишель… – Он крепко зажмурил глаза. – Моя мать была убита.

Она растянулась на кровати рядом с ним и обняла его. С низким стоном Зак повернулся к ней, стараясь занять более удобное положение. Потом он зарылся лицом в ее волосы.