Текст книги "Поздние цветы"

Автор книги: Ребекка Уинтерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

После девяти Мишель оставила Зака и пошла на берег, чтобы позвонить Майку. Начался прилив, и она стояла далеко от воды, чтобы не промочить ноги.

– Что ты сказала?

– Я не смогу поехать с тобой в Австралию, – закусила она губу.

– Эту часть я понял, – проговорил он. – Есть другая часть, которой я не понимаю. Значит ли это, что ты решила больше меня не видеть?

Мишель услышала обиду в его голосе. Но лгать ему или ссылаться на болезнь Зака?..

– Так лучше, Майк.

– Неужели ты поверила слухам, которые ходят обо мне?

Обида так и рвалась из него.

– Конечно, нет. Ты же меня знаешь. Суть в том, что я тебя… не люблю. Пожалуйста… прежде чем ты подумаешь, что причина в тебе, знай, ты тут ни причем. Проблема во мне. Может быть, потеряв мужа, я боюсь снова влюбиться. Не знаю. У меня нет ответа. Важно другое. Ты заслуживаешь любви. Со мной ты просто напрасно тратишь время.

– Я не верю своим ушам. Что изменилось за это время? И что значил тогда поцелуй?

Мишель застонала. Объяснение получилось гораздо тяжелее, чем она предполагала.

– Последнюю неделю я была одна, без тебя. И задала себе вопрос, что я к тебе чувствую? И правильно ли будет ехать с тобой в Австралию? Эти вопросы начали меня тревожить. Когда мы встретились, я поцеловала тебя, чтобы убедиться, что мои страхи беспочвенны… Но…

– …не было задора, – закончил он за нее. – Ты это хочешь сказать?

– Не только это, Майк.

– Согласен. Произошло что-то еще. Тебе внезапно понравился другой человек. Ты встречалась с кем-то еще?

– Нет. Конечно, нет!

Она начала дрожать и уже не могла остановиться.

– В твоем объяснении слишком много пыла. Будь честной со мной, Мишель. Если мы не выясним это, мы не выясним ничего.

Он был прав.

– Позволь мне только сказать, что это человек из моего прошлого. Я снова его встретила…

– Я думал, что мы говорим друг другу все, – после молчания упрекнул он.

– Я сказала тебе все. Он не знает о моих чувствах.

– Ты хочешь сказать, что ты его тайно любила все эти годы?

– Нет! Такого никогда не было!

– А как было? Ты только сейчас открыла, что любишь его? – настаивал Майк.

– Если по-честному, я не знаю, что я чувствую, – заплакала она, задохнувшись. – В любом случае он меня не любит. При наших отношениях это вообще невозможно.

– Он женат?

– Нет. Но это все, что я готова сказать.

– Он священник?

– Нет. Майк, ты требовал от меня честности. Я уже сказала больше, чем собиралась.

– В этом разговоре есть что-то такое, – начал он после долгого молчания, – что убедило меня. Твои чувства гораздо глубже, чем ты сама полагаешь. Я был бы готов бороться за тебя, если бы у меня был шанс. Но нутром я понимаю, что такого шанса у меня нет.

– Мне очень жаль, Майк, – сказала она со слезами в голосе.

– Мне тоже. Моя жизнь снова начала обретать смысл. А теперь… Спасибо тебе, Мишель, за два удивительных месяца. Ты так помогала мне, что я всегда буду у тебя в долгу. Если тебе понадобится друг, чтобы ему все рассказать, – а я думаю, что он понадобится, – я всегда к твоим услугам.

– Спасибо, Майк. – Он, и правда, редкий человек.

– Всегда рад.

Он отключил телефон.

Прости меня.

Мишель спрятала телефон и побрела вдоль берега, с жадностью вдыхая соленый воздух и пытаясь успокоиться.

* * *

Теперь, честно поговорив с Майком, Мишель словно сбросила тяжелый груз с плеч. Странно, она даже не понимала, до какой степени он был тяжел, как давил на нее.

Нельзя заставить себя влюбиться, это происходит само собой. Но и пытаться бороться с влечением бесполезно. Оно не уходит. Единственное решение – отдалиться от источника соблазна. Но в данном случае это невозможно. Может быть, самое лучшее – перестать беспокоиться?

Ведь ничего не случилось оттого, что Зак возбудил в ней чувства. Он не замечает ее состояния, так зачем паниковать? Просто у нее слишком болезненная реакция.

Через неделю он сможет больше двигаться сам. Ему не будет так часто требоваться ее помощь. И потом, ей приходится оказывать ему и медицинские интимные услуги, которые когда-то она оказывала и своему мужу. Оказывала их сегодня, окажет и завтра.

Она медсестра, сиделка. Это ее работа, и она будет справляться со своими обязанностями. День за днем.

Полная решительных планов, Мишель вернулась в дом и пошла спать. На следующее утро жизнь уже не казалась такой мрачной. Наверное, потому, что она честно поговорила с Майком.

Они с Заком проделали все утренние процедуры, кроме душа. Когда она давала ему лекарства, он попросил обойтись без таблеток против тошноты. Это был хороший признак. К нему возвращался аппетит.

Зак заканчивал второй крекер с беконом, когда приехал Даг Коллинс. Цветущая гардения в одной руке и толстая папка в другой. Аккуратный русоволосый мужчина лет тридцати с ямочками на щеках.

– Вы, должно быть, Мишель, – сказал он в ту же минуту, как она открыла дверь. – Я много слышал о вас. Моя жена Сандра и я почувствовали облегчение, когда узнали, что вы заботитесь о нем. Этот несчастный случай привел всех на стройке в ужас.

Мишель почувствовала, как у нее все в душе оборвалось: она представила, что бы было, если бы Зака ударило по голове. Даже если бы с высоты упала каска, она могла бы убить его.

– Проходите в спальню. Он уже чувствует себя лучше и страдает от бездействия.

– Представляю, – усмехнулся Даг.

Мишель поняла: если кто и знал хорошо Зака, так это его помощник.

– Вы сейчас для него лучшее лекарство. Я не будут вам мешать, зайду, только когда он должен будет встать и сделать дыхательные упражнения. А когда вы созреете для ленча, я вам принесу.

– Прекрасно.

Зак сидел в кровати и читал гору распечаток электронных писем, которые прислали из офиса.

– Привет, Зак! Давно не виделись! – (При звуке голоса Дага он поднял свою черноволосую голову.) – Добро пожаловать вновь на землю живых!

– Рад тебя видеть, Даг.

В медленной улыбке поднялись вверх уголки губ. Мишель отвела взгляд, чтобы не выдать свою радость от его довольного вида.

– Сандра с любовью шлет тебе гардению.

– Сюда, – Мишель взяла у него из рук горшок с цветком. – Я поставлю его на комод. Зак сможет любоваться видом и наслаждаться ароматом гардении. Очень красивая!

– Здесь красивый не только цветок. – Даг улыбнулся ей. – Зак ничего не преувеличивал, когда говорил о вас.

– Он велел вам так говорить, чтобы старушка чувствовала себя счастливой, – усмехнулась Мишель, но сердце ее ухнуло куда-то вниз.

– Послушай, Зак, – Даг моргнул, – я что-то пропустил? Вы успели пожениться, пока ты прогуливал работу? Если это так, то позволь мне первым поздравить вас.

– Это всего лишь образное выражение, Даг, – замяла Мишель тему, а щеки ее стали пунцовыми.

– Она часто им пользуется, – вмешался Зак. – Я стараюсь отучить ее от дурной привычки, но пока еще не добился успеха.

Мужчины захохотали. Услышав, что Зак предлагает Дагу печенье, Мишель вышла из комнаты.

Утверждение, пусть даже и шутливое, что они с Заком женаты, потрясло ее. Остальную часть утра Мишель потратила на уборку: пропылесосила комнаты, помыла полы в кухне. Проделала с Заком упражнения. Потом принесла мужчинам ленч: суп, сэндвичи и ледяной чай, а после ленча испекла два яблочных пирога к воскресному обеду.

Когда она готовила слоеные булочки по чрезвычайно сложному рецепту, требующему уйму времени, в кухне появился Даг. Он принес подносы после ленча.

– Ммм, как хорошо пахнет!

– Завтра приезжают его сестра и мой брат, – Мишель оторвалась от теста.

Она лепила из теста шарики, из которых затем должны были получиться булочки.

– Да, я слышал. Лучшей помощницы Заку и не найти. Спасибо за все. Когда он сможет вставать и будет прилично себя чувствовать, Сандра и я хотим, чтобы вы вдвоем приехали к нам на обед.

Действуй естественно, Мишель. Не защищайся слишком активно, если ты и вправду хочешь скрыться от проницательных глаз этого гостя.

– Это будет очень приятно.

– Когда вы поедете к нам, привезите рецепт холодного чая. Никогда не пил такой вкусный.

– Спасибо.

– Позволю себе уйти.

– До свидания, Даг.

Она закончила катать шарики, еще немного муки, немного корицы и можно ставить в морозилку. А теперь пора заняться с Заком упражнениями.

В спальню к Заку Мишель отправилась с опаской. Вдруг он начнет говорить о шутке Дага, будто они женаты?

– Как прошла рабочая встреча? – спросила она, как ни в чем не бывало, входя в спальню.

– Мы ухитрились посмотреть гору материалов, которые требовали нашего немедленного внимания.

Его взгляд медленно скользил по ней.

– Вот и хорошо, теперь ты не будешь так волноваться.

Она не услышала ответа, потому что раздался звонок в дверь.

– Я больше никого не хочу видеть.

Морщинки в уголках рта стали жестче.

– Наверное, это твой сосед Джерри. Он собирался зайти сегодня. Пойду, скажу ему, что ты устал.

– Нет. Это без толку. Теперь, когда он видел тебя, он будет приходить сюда под любым предлогом, чтобы пригласить тебя куда-нибудь вечером, – недовольно объяснил Зак. – Приведи его и оставь нас. Я быстро от него отделаюсь.

– Как знаешь, только тогда поспеши, нам пора делать упражнения.

На пути к двери Мишель вдруг пришла мысль: а что, если бы ее влекло к соседу? Ей наверняка не понравилась бы собственническая манера Зака.

Но при нынешних обстоятельствах, пришлось признать, она даже обрадовалась этому. Мужчина, живший по соседству, мог стать несносным, если бы постоянно болтался на берегу, поджидая ее.

Когда Мишель открыла дверь, откровенное одобрение Джерри Фаулера вызвало у нее острое чувство неприязни. Будто он видит, что у нее под желтой блузой и белыми брюками. Она терпеть не могла такие взгляды.

– Еще раз привет. Как пациент?

– Он все еще должен лежать, но вы можете навестить его, не дольше минуты. Проходите.

– Здесь пахнет, как в День благодарения.

– Я пекла булочки. – Она провела его в спальню. – Зак? Здесь твой сосед.

Зак притворялся, что спит. При звуках ее голоса он открыл глаза.

– Привет, Джерри. Мишель сказала, что ты приходил.

– Как ты себя чувствуешь, Зак?

– Неплохо. А как ты? Пришло предложение о работе в Сан-Франциско?

– Нет. Я все еще ищу.

– Мишель, у Джерри нелегкие времена. Он недавно пережил развод. А потом его компания закрыла завод. Надеюсь, скоро положение улучшится.

– Спасибо. Похоже, ты тоже идешь на поправку.

– С помощью Мишель я уже чувствую себя другим человеком.

– Тебе нужны услуги сиделки круглые сутки? – Джерри спрашивал у Зака, а смотрел на Мишель. – Надеюсь, вы не против как-нибудь вечером пойти погулять?

– Мишель и я не родственники по крови, Джерри. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Пока Мишель приходила в себя от слов Зака, Джерри стушевался:

– Прости, я неправильно понял ситуацию.

– Все в порядке.

– Днем раньше я видел на берегу Бреду. По-моему, она тоже не понимает, что происходит.

– Бреда и я никогда не были парой, поэтому никаких объяснений тут не требуется. А почему ты не пригласил ее погулять?

– Теперь, когда я знаю факты, может быть, и приглашу.

– Спасибо за визит.

– Как-нибудь увидимся.

Мишель проводила Джерри к дверям.

– Простите, если я пересек границу, – пробормотал он уже на пороге.

Джерри явно был не в своей тарелке.

– Об этом не беспокойтесь.

Закрыв дверь, она направилась к Заку. Довольное выражение на красивом лице лишь подлило масла в огонь.

– Когда ты сказал, что избавишь меня от него, такого я не ожидала. Ты создаешь у каждого совершенно неправильное впечатление.

– Ты знаешь лучший способ, как избавиться от этих двух персонажей? – спокойно спросил он.

– Нет, – честно призналась Мишель. – Но боюсь, и у Дага создалось такое же впечатление.

– За Дага не беспокойся. Он знает правду. Как насчет того, чтобы почитать мне очередную главу о дядюшке Скрютейпе? Конечно, после того, как я выполню все твои задания. Мы как раз вчера подошли к самому интересному, а ты сказала, что я должен спать.

На Зака сердиться невозможно, решила Мишель. Он всегда такой рассудительный, с его логикой вообще невозможно бороться.

Уже перед сном он сказал:

– Когда я был в больнице, мою почту присылали в офис. Сегодня утром Даг принес ее. Теперь, когда я дома, я попросил присылать мне сюда все документы. Начиная с понедельника, я попрошу тебя, Мишель, забирать почту из ящика, который там, сзади. Шерилин сказала, что ты свою почту тоже перевела на мой адрес. Ключ от ящика на моем кольце с ключами.

– Я как раз собиралась просить тебя об этом, – кивнула она. – Могу я что-нибудь еще для тебя сделать, прежде чем пожелаю спокойной ночи?

Ему давно пора было бриться. Но темная щетина делала его еще опаснее, еще привлекательнее.

– Если бы ты раздвинула шторы и двери и посидела немножко со мной в темноте, мы бы вместе понаблюдали за океаном.

Сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди.

– Может быть, несколько минут.

Она впустила в спальню океанский ветер и выключила свет.

– Иди и ложись так, чтобы смотреть, не напрягая шею.

Вполне разумное предложение. Если она последует ему без возражений, он не догадается, какие вихри бушуют в ней. Сделав несколько шагов, она сбросила босоножки и легла в ногах постели. И как можно дальше от него.

– Я хочу, чтобы ты расслабилась, – донесся из темноты низкий голос.

Получилось так романтически, что она зажала стон рукой.

– Океан гипнотизирует.

– Да, – выдохнула она.

– Я никогда не устаю смотреть на него. Когда я совсем поправлюсь, мы будем купаться в полночь. Это единственное, что мы не делали вместе, пока я рос.

Разговор об их прошлом – слишком личная тема.

– Наверное, к тому времени, когда доктор даст тебе разрешение купаться, я уже уеду.

– Посмотрим, что он скажет в пятницу.

Она лежала, с трудом сдерживая дыхание – из страха, что он догадается, что с ней происходит, когда он рядом. И вдруг она почувствовала, как его пальцы ощупывают браслет на лодыжке. Мурашки восторга разбежались по телу.

– Как приятно, что иногда ты все еще это носишь. Помню, я спрашивал Шерилин, что, по ее мнению, ты хотела бы получить по случаю окончания школы медсестер. Она ответила, мол, женщина всегда любят украшения. И тогда я начал каждый день после школы бегать на соседнюю стройку, чтобы заработать деньги.

Она недоверчиво вытаращила глаза.

– Женщина в большом магазине предложила мне серьги и ожерелья, но мне казалось, ничего тебе не понравится. Когда она увидела, что никак не может мне угодить, то спросила, красивые ли ноги у особы, которой я покупаю подарок. Я ответил, что у тебя красивые ноги. И тогда она мне показала золотой браслет на лодыжку. Вот он и есть.

До сих пор Мишель не сомневалась, что подарок купила Шерилин, а пятнадцатилетний Зак лишь подарил его ей.

– Я не знала историю браслета, но я всегда дорожила им. – Больше никаких тайн, решила Мишель. – Сегодня у тебя был длинный и трудный день. – Она тихо поднялась и всунула ноги в босоножки. – А завтра будет еще больше, потому что приедет семья. Пора спать.

Она сдвинула двери и шторы.

– Буду спать столько же, сколько проспишь ты.

– Спокойной ночи, Зак.

Мишель направилась в гостиную, зная, что сон еще долго не придет к ней. Там стоял большой дубовый шкаф, за дверцами которого скрывалась аппаратура: телевизор и музыкальный центр. Включив канал, который показывал старые картины, она свернулась клубком на кушетке. Напрасная надежда: хорошо знакомые фильмы не отвлекали ее от мучительных мыслей.

Это признание Зака! Она стала пересматривать события, связанные с Заком, после того, как Грэхем женился на Шерилин. Замечание о ее ногах тоже не проскользнуло мимо ушей.

Значит, он давно видит в ней женщину, а не только друга. Конечно, он не отличался от большинства пятнадцатилетних парней, которые обращали внимание на девушек. Но Зак был братом ее невестки. Мишель и в голову не приходило, что он может смотреть на нее как на женщину. Взаимопонимание сделало их дружбу особенно крепкой. Оно же и было движущей силой их отношений. Или она просто так думала?

Мишель сняла с лодыжки браслет и положила его на ладонь. Такая аккуратная вещица. Но она отражала намерения и планы Зака.

Женщина в большом магазине предложила мне серьги и ожерелья, но мне казалось, ничего тебе не понравится.

Если подросток сделал такое заключение, это значит, какое-то время он присматривался к ней, смотрел, что она носит.

Зак умел видеть красивое во всем. Он выбирал лучшее из возможного. Его дом – наглядный тому пример.

Какой вывод она может сделать из того, что узнала? Ей показалось странным, если не значительным, что после стольких лет он вдруг рассказал эту историю. После окончания медицинской школы она надевала браслет сотни раз. И он много раз видел его у нее на ноге. Если ему никогда не хотелось рассказать ей раньше, то почему сейчас?..

Зак ничего не делал просто так, без причины. Мишель не знала другого человека, настолько зрелого, сосредоточенного на поставленной задаче, с потрясающей самодисциплиной, как Зак. В этом состояла часть его очарования. Сложного и многогранного. Вот он – непроницаемо таинственный, а в следующую минуту – веселый и любящий.

Ее мысли только о нем! Мишель с досадой поднялась с кушетки и выключила телевизор.

Надо попытаться заснуть. Она и не заметит, как наступит утро. Может быть, если лечь на кровать и укрыться простыней, то придет сон.

Но что бы она ни делала, все напоминало о Заке. Она лежала на кровати королевского размера, которую купил он.Тут егопростыни и пледы. Егополотенца висят в гостевой ванной. Все, чем он владел, он заработал сам, раскрыв в своей деятельности свои таланты.

Ох, Зак!

Она дрожала под простынями. Что ей делать с ним?

В какой-то момент пришло забвение. Потому что следующее, что она осознала, был звонок ее часов. Семь. Пора вставать.

Мишель приняла душ и вымыла голову. Потом высушила волосы феном, покрасила губы темно-розовой помадой.

Воспользовавшись свободной неделей, она купила несколько туалетов, чтобы пополнить свой гардероб. Один из них – прямые брюки в полоску по диагонали цвета овсяной каши и бледно-голубая рубашка с рукавами три четверти, сужающаяся книзу. Она надела новый костюм и отправилась в кухню. В полдень они будут есть жареную свинину, поэтому ее надо поставить в духовку. Пройдя к морозильнику, Мишель достала несколько консервных банок. Все подготовив, она зашагала в комнату пациента.

– Зак! – воскликнула Мишель, обнаружив, что он выходит из ванной. – Почему ты не позвал меня, если захотел встать?

Он стоял, не опираясь на дверь, и был свежевыбрит.

– Первый раз после несчастного случая я не испытывал необходимости в чьей-то помощи. Строгий режим, упражнения – все это уже прибавило мне сил.

– Рада слышать. Тем не менее ты сделал больше, чем тебе полагалось. Я помогу тебе вернуться в постель. Когда встаешь, мышцы живота нагружены меньше, чем когда ложишься.

– Это так, – ласково поддразнил он ее.

– Пожалуйста, не воображай, будто ты уже можешь делать все, что хочешь. – Фиалковые глаза изучали его. – Я не хочу, чтобы у тебя начались рецидивы.

– Разве я могу отказать, когда ты так мило просишь? Я весь твой.

Тем или иным способом он доведет ее до сумасшествия раньше, чем она уедет работать к другому пациенту.

Она уложила его в постель, где он сделал упражнения. После этого помогла сесть, опираясь на подушки.

– Так, – Мишель накрыла его простыней, – теперь таблетки.

– Я могу сказать, что теперь уже не так больно. Может быть, сократить количество лекарств?

– Окажи мне любезность, прими сегодня обычную дозу. Если завтра ты будешь чувствовать себя так же хорошо, я позвоню доктору. А он уже решит, что делать.

– Понимаю, с этим не поспоришь.

– Хорошо. Сейчас принесу завтрак. Как ты смотришь на омлет?

– Все, что ты готовишь, превосходно.

– Спасибо.

– Мишель?

– Да?

– Почему ты не смотришь на меня?

Она удивленно уставилась на него.

– Вот так лучше. Подойди-ка поближе.

Она сделала, как он просил, отчаянно боясь, что он заметит, как бьется пульс на горле.

– Я ничего не пропустил, когда брился?

Она разглядывала нижнюю часть его лица. Грубоватый подбородок, мощная линия челюстей. Мишель мобилизовала всю силу воли, чтобы не прижаться к нему руками и губами и не начать исследовать каждый сантиметр этой выбритой кожи…

– Нет. – Каким-то чудом голос не дрогнул. – Ты чисто побрился.

– Подойди ближе.

– Я обещала, что… – Она с трудом дышала. Но остальные слова были и вовсе задушены, потому что он прижался губами к ее рту. Это переживание длилось мгновение, но окончательно выбило почву у нее из-под ног.

– Спасибо за заботу, – прошептал он. – Я счастливый мужчина.

– Мне приятно, что у тебя такие чувства. Сейчас я принесу завтрак, – проговорила она и пошла на кухню.

Он захватил ее врасплох. Ей надо как можно скорее выйти из комнаты. Еще секунда – и она не смогла бы притворяться, будто его краткий поцелуй не потряс ее.

Годы, когда они целовали друг друга в щечку, пришли и ушли. Сейчас все по-другому. И на этот раз Зак перешел границу.

Это случилось потому, что он ощутил: Мишель хочет, чтобы он поцеловал ее? От нее шли какие-то чувственные сигналы, которые только мужчина может воспринять? Или это ее глаза стали зеркалом души? Несмотря на все ее усилия, они сияли таким желанием, что он решил пожалеть ее?

Может быть, поэтому он и рассказал ей историю про браслет на лодыжку? Почему бы не вызвать в ней немного приятного волнения и этим скрасить ее время на работе?

Если это правда, то есть только один выход из ситуации. Ей надо вести себя так, будто ничего не случилось. К тому времени, когда он устанет от игры и заскучает, она уже будет сиделкой у другого пациента.

– Когда мы ждем семью? – спросил Зак.

Минут через пять ей пришлось вернуться. Она принесла поднос с завтраком и воскресную газету, которую нашла у черного хода. Все это она поставила рядом с ним.

– Мы едим в двенадцать, так что, по-моему, они приедут часов в одиннадцать.

Не спрашивая разрешения, она раздвинула шторы, а потом и стеклянные двери. А жалюзи оставила на месте. Как почти каждое утро, туман еще не рассеялся.

Хотя Зак лежал, опираясь спиной на подушки, она чувствовала, что он провожает взглядом каждое ее движение.

– Куда ты идешь?

– Принести из столовой стулья.

Она принесла их поочередно. И поставила у одной стороны кровати.

– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне в кухню.

Мишель направилась к двери.

– Ты не будешь против? Пока ты не очень занята, я хотел бы продиктовать короткую записку. Я так удобно лежу, что не хочу двигаться. Бумага и конверты в верхнем правом ящике стола в моем кабинете.

– Минутку.

Она вернулась со всеми нужными предметами, включая ручку.

– Можешь приступать, – сказала она, устроившись на комоде.

– «Дорогая Бреда, – начал он, – ты и твой папа замечательные соседи. Я открыл это в больнице, когда вы проявили столько заботы обо мне. Спасибо за хлопоты по приготовлению печенья. После больничной пищи такие необыкновенно вкусные вещи. Парень, который завоюет тебя, будет очень счастливым». Это все. Теперь подпись – Зак. На конверте напиши «Бреде и Арни». Когда найдешь минутку, поднимись в левый гараж. Они живут надо мной. Приклей это к двери. Липкую ленту найдешь в кухонном ящике рядом с морозильником.

Какая совершенная прощальная записка. Очень милая. И как в опыте с Линетт, она положит конец фантазиям, на этот раз Бреды.

Мишель с Майком поступила гораздо хуже.

– Я отнесу записку, когда буду готовить овощи.

Не успел он открыть рот, чтобы что-нибудь сказать, как она уже вышла. Полчаса спустя Мишель поднялась по лестнице на второй уровень дома. Секунда – и конверт приклеен к двери черного хода Нильсонов. Слава богу, что она не встретила Бреду! Мишель ускорила шаги.

К своему удивлению, она обнаружила, что какие-то люди направляются к дверям Зака. Пара красивых полинезийцев с двумя детьми, примерно пяти и семи лет, были одеты и выглядели так, будто только что вышли из церкви.

– Привет, – поздоровалась она с ними, – вы здесь, наверное, чтобы увидеть Зака? Я его сиделка, Мишель.

– Я уже знаю, кто вы. – Мужчина одарил ее улыбкой, сияющей словно солнце. – Я Мики Мокофиси, один из бригадиров Зака. Это моя жена Мели и наши двое детей, Селу и Амато.

Все они держали пакеты с чем-то съестным, потрясающе пахнущим.

– Мы слышали, он должен лежать в постели. Вот мы и принесли ему еду, – сказала жена Мики низким мелодичным голосом.

– Это так мило с вашей стороны. – Какая трогательная забота о Заке, подумала Мишель. – Он придет в восторг, когда узнает, что вы здесь. – Она открыла дверь. – Идите за мной.

– Похоже, вы уже хорошо позаботились о нем, – сказал Мики, когда они положили свои пакеты на кухонный стол.

– Стараюсь. С минуты на минуту мы ждем к обеду семью. Проходите. Для него это будет сюрприз.

– Мики… – она услышала, как потеплел голос Зака, когда визитеры вошли в спальню.

– Эге, Зак, пока Мишель здесь смотрит за тобой, ты придешь на работу таким же толстым, как я.

Мики не был толстым. Он был просто большим.

Все засмеялись, особенно Зак, у которого смех перешел в кашель. Но на этот раз ему не пришлось ловить ртом воздух, чтобы не задохнуться. Его состояние, и правда, улучшилось.

– Они принесли тебе домашнюю еду, – объяснила Мишель.

– У вас доброе сердце, Мели, – улыбнулся гостье Зак. – Как вы полагаете, ваша семья сможет завтра вечером прийти к нам пообедать? И тогда мы вместе все это съедим.

– Пожалуйста, приходите, – поддержала его Мишель. – Я поставлю пакеты в холодильник, и все останется свежим. Приходите, как только Мики освободится от работы. Ваши мальчики смогут здесь поплавать, а мы посидим, отдохнем.

– Так и будет, – объявил Зак. – Я уже истекаю слюной.

Улыбка Мели подтвердила, как она довольна. А Мики вроде бы колебался.

– А ты уверен, что все будет в порядке?

– Что ты имеешь в виду? Сиделка, твое слово?

– Я думаю, что, если ты будешь завтра весь день отдыхать, то компания добрых друзей – это именно то, что доктор прописал.

– Ты слышал? – Зак повернулся к Мики. – Все устроено.

– Как ты скажешь, – разулыбался тот.

– И-и-и-и! – закричали от возбуждения дети.

Они выглядели такими аккуратными и так хорошо себя вели, что Мишель обняла каждого.

– Я видела подходящие доски в кладовке. Вы можете их взять и покататься.

– А вы будете плавать с нами?

– Мишель прекрасно справляется с серфингом, – сообщил Зак.

– Теперь уже нет. Я слишком старая.

– Слишком старая? – Мели уперлась руками в бедра. – Ты не такая старая, как я. А я не хочу до моего следующего дня рождения говорить, что мне двадцать семь!

При этих словах Мишель заметила, что пара зеленых глаз не выпускает ее из вида.

– Йе-хо-хо, – раздался знакомый голос. – Есть кто-нибудь в доме?

– Простите, я на минутку.

Пока Зак болтал со своим бригадиром, Мишель заспешила в другую часть дома. Она нашла брата и невестку в кухне. Они привезли сделанную дома помадку.

– Где Линетт?

Мишель посмотрела на Шерилин.

– У Триши.

– Ты знаешь, как говорят старики, – брат обнял Мишель за плечи, – правда делает человека свободным. В данный момент меня больше беспокоит Зак. Как он, если по правде?

– С медицинской точки зрения, я бы сказала, его самочувствие на неделю опережает то, каким оно могло бы быть.

– Это благодаря тебе.

У Шерилин засверкали глаза.

– Нет, – покачала головой Мишель. – Это благодаря тому, что у него удивительная конституция.

– По-моему, это сочетание того и другого, – улыбнулся Грэхем.

– Идите, посмотрите на него, пока я закончу обед. Там у него гости, но они уже собираются уходить.

Сейчас, когда приехала семья, у нее наступает временная передышка. И ею надо воспользоваться.