Текст книги "Мой милый доктор"

Автор книги: Ребекка Уинтерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава третья

– Думаю, что обед готов, – сообщила Кит, когда доктор вымыл руки.

– Хорошо. А то у меня уже слюнки текут!

Он достал из буфета бутылку красного вина и убедил Кит, что алкоголь поможет ей расслабиться. Они сели за стол.

Отведав вкуснейшего жаркого, Кит воскликнула:

– Необыкновенно вкусно! Если когда-нибудь произойдет революция и спрос на врачей упадет…

– Боже упаси, – прервал доктор с притворной суровостью.

Кит хихикнула.

– А вдруг? Вы могли бы стать шеф-поваром. Всегда найдутся богачи, готовые заплатить за такую потрясающую еду.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Если бы врачи действительно оказались ненужными, я бы, возможно, вернулся к фермерству… на постоянной основе.

Значит, интуиция ее не подвела! Он любит работу на свежем воздухе. И это объясняет семейную фотографию на его комоде. По какой-то необъяснимой причине, у Кит росло желание узнать о нем побольше. Однако доктор опередил ее.

– А вы? – спросил он, прежде чем она успела задать следующий вопрос.

– Что вы имеете в виду?

– Когда инженеры-химики выйдут из моды, на что вы будете существовать?

– Это меня не тревожит, – сказала она с озорной улыбкой. – Мой профессор статистики говорил: если наступит день, когда мы больше не понадобимся, значит, наступил конец света. Так что ничего подобного не случится, можно не волноваться. Именно поэтому я и выбрала свою профессию.

Доктор Бэннинг смеялся от всей души.

Кит пила вино маленькими глотками, отчаянно стараясь не таращить на него глаза. Его белозубая улыбка и веселые огоньки в удивительно синих глазах делали его самым привлекательным мужчиной из всех, кого она в своей жизни встречала. Удовольствие, которое доставляет ей его общество, может войти в привычку, а это опасно, предостерегла она себя.

Когда дело дошло до десерта, Кит уже поняла, что ее спаситель может с блеском беседовать на любую тему. А рассказывая ей комичные истории из своей врачебной практики, он даже несколько раз вызвал у нее смех.

Вытерев губы бумажной салфеткой, Кит перешла к насущным делам:

– Доктор Бэннинг, расскажите мне о вашем расписании. Что именно я должна делать? Насколько я понимаю, люди приходят к вам не только с телесными, но и с душевными недугами. Я не хочу усугублять их страдания неуместными расспросами.

Доктор Бэннинг наклонился и оперся локтями о стол.

– Они такие же люди, как вы и я. Будьте самой собой. Что касается расписания, я еще не решил, как лучше разделить время между этой клиникой и практикой в Хибере.

– Вы работаете еще и в Хибере? – Кит обожала этот маленький городок в сорока милях на юго-восток от Солт-Лейк-Сити.

– Да. Моя практика охватывает также и ту часть округа. Думаю, мы будем составлять планы постепенно, на каждую последующую неделю. В данный момент слишком много неизвестных, чтобы предугадать более далекое будущее.

Кит нахмурилась.

– Из-за меня.

– Ошибаетесь, мисс Митчел. – Он осушил свой бокал. – Приглашая вас, я решаю свою самую насущную проблему, – таинственно добавил он.

С ним происходит что-то очень важное. Кит чувствовала, что его мысли витают где-то далеко, и мысли эти невеселые, возможно, даже очень мрачные.

– Можно спросить, почему вы разрываетесь между Хибером и Солт-Лейк-Сити?

– Моя практика стала намного обширней, и большая часть пациентов живет в Солт-Лейке. Раньше я работал вместе с братом, психиатром. Но брат погиб девять месяцев назад. Его сбросила лошадь. Мы прекрасно справлялись и даже частенько сотрудничали с полицией и судом, помогая в уголовных разбирательствах.

– Именно таким образом вы познакомились с мистером Тусоном?

– Да. После смерти брата я склонялся к мысли практиковать только в Солт-Лейке. Однако переезд – постепенный процесс. Невозможно сразу оборвать налаженные связи… Обязательства в Хибере, не отпускают меня.

– Жена и дети? – Кит задала вопрос, который терзал ее с такой силой, что она не могла думать ни о чем другом.

– Племянница и племянник, – ответил он тихо, с легкой насмешкой. – Теперь перейдем к деталям… – Он резко сменил тему. Кит показалось, что она услышала, как он захлопнул перед ее носом дверь в свою личную жизнь. – На следующей неделе я буду вести прием с девяти до четырех. Журнал предварительной записи в моем кабинете. Поскольку завтра воскресенье, у вас будет достаточно времени просмотреть его и понять, что вам предстоит делать. Одна из ваших обязанностей – позвонить пациентам за день до назначенного приема, напомнить о визите, уточнить время и тому подобное.

– Если позвонят новые пациенты, что делать с ними?

– Пока я еще принимаю новых, но все зависит от места жительства больных и экстремальности ситуации. Когда мои пациенты ложатся в больницу, я делаю обход до девяти утра. Есть еще вопросы?

– Да, несколько. – Кит встревожено взглянула на него. – Когда вы возвращаетесь в Хибер?

– В следующий уикенд, и останусь там, на десять дней.

– Понимаю. – Ей почему-то совсем не нравилась идея столь долго оставаться одной.

Доктор тихо засмеялся.

– Сомневаюсь. Конечно же, вы поедете со мной. Выйдя в отставку, Дарт поселился в двух милях от ранчо. Вы встретитесь с ним и посвятите его во все подробности вашей жизни. Он человек дотошный. В конце концов, это дает отличные результаты.

Кит испытала такое облегчение, что даже почувствовала угрызения совести. Слишком сильно она начинает зависеть от милого доктора. Наверное, такое происходит со всеми его пациентами, ведь он просто излучает уверенность и силу. Двадцать четыре часа в его обществе подарили ей чувство безопасности, граничащее с беспечностью, а это смешно, учитывая, что она до сих пор не знает, кто ее преследователь.

Зазвонил телефон, и доктор Бэннинг поднялся.

– Я поговорю из кабинета. Не убирайте пирожные. Я вернусь и разделаюсь с ними. Уж очень они аппетитные.

Кит взялась мыть посуду. Необходимо дать выход вдруг вспыхнувшей в ней энергии.

Доктор Бэннинг говорил по телефону довольно долго. Неужели ему пришлось убеждать мистера Тусона?

– Где пирожные? – спросил он, входя в кухню.

Кит резко повернулась и показала на холодильник.

– Вы разговаривали с мистером Тусоном?

Доктор достал пирожные и принялся за них.

– Да. И он согласился взяться за ваше дело с восторгом.

– С восторгом?

– Угу… Работа заменяет Дарту еду, питье и сон. Чем больше трудностей, тем лучше. Таинственное исчезновение, некоей Кит Митчел поставило полицейский департамент Солт-Лейк-Сити с ног на голову. Я цитирую его. Он чуть не мурлыкал от удовольствия… как кошка, проглотившая канарейку. Дарт, вам понравится! Он горит желанием помочь вам, Кит. Психопат, превративший вашу жизнь в ад, просто завораживает его. Он поймает вашего преследователя. Дайте ему время.

– Вы так убежденно говорите, что я начинаю верить! – воскликнула Кит.

– Верьте, – торжественно заявил он. – Есть условия…

Она настороженно взглянула на него.

– Дарт хочет, чтобы вы ни с кем не контактировали до встречи с ним в следующую субботу. Он не станет сообщать в полицию о нашем телефонном разговоре. Для начала он собирается все разнюхать, незаметно собрать информацию. Дарт понимает, что вам тяжело оставлять в неведении сестру и ее мужа, но необычные обстоятельства дела требуют и необычного его ведения. Конечно, мы не можем остановить вас, если вы захотите позвонить сестре, но Дарту этого не хотелось бы. Ваше очень ловкое исчезновение дало ему исключительно удобную возможность понаблюдать за всеми, кто был связан с вами. Как только кто-нибудь узнает, что вы в безопасности, все очень осложнится. Однако выбор безусловно, за вами, – подчеркнул он.

Кит, обдумала услышанное. Целая неделя мучительного неведения сведет Лору с ума, но и доводы мистера Тусона вполне логичны.

– Я хочу сделать все, чтобы этого человека поймали. За последние сутки я поняла, что не могу больше жить с этим ужасным страхом. Это вообще не жизнь.

Доктор поставил пустой противень в раковину и повернулся к Кит.

– Правильно. Теперь вам пора отправляться в постель. После вчерашнего падения вам необходим отдых. Спите столько, сколько хотите. Завтра будет достаточно времени, чтобы прорепетировать вашу новую роль. Вы выбрали себе имя?

– Линда Смит.

– И как вижу, не хотите с ним расставаться. Ну что же. Неоригинально, зато основательно, даже солидно. Разумное решение. Спокойной ночи, Линда Смит. Завтра можете снять повязку и, если будет желание, перенесите информацию с магнитной ленты в карты пациентов. Во время приема, я веду магнитофонные записи, и вот уже две недели их не расшифровывал.

– Если честно, я с радостью займусь чем-то полезным.

– Вы трудоголик?

Этот вопрос не показался ей случайным, и она встревожилась.

– Почему вы спрашиваете?

– Почему вы обижаетесь? Кто-нибудь уже предполагал, что ваш переутомленный мозг выкидывает странные шутки с вашим воображением?

Господи! Его проницательность просто поразительна!

Кит попыталась сдержать возглас удивления, но какой-то хриплый звук все же вырвался из ее горла.

– Вы не поверите… Все!

– Любовь к своей работе – не грех, но она может вызвать самые разные чувства в окружающих, особенно в тех, кто хотел бы завязать с вами более близкие отношения. Подумайте об этом. Завтра вечером мы исследуем мир Кит Митчел, вундеркинда компании «Стрэджи-Корп». Ваше восприятие и восприятие тех, кто вас окружает.

Кит не слишком понравилось это предложение.

– В чем дело? – тихо спросил он. – Разве вы не знали, что инженеры-химики котируются даже выше, чем врачи? Большинство менее талантливых людей рядом с вами чувствуют себя некомпетентными, потому что вы принадлежите к элите, которая заставляет наш мир двигаться вперед.

Ее глаза широко раскрылись, стали огромными. Как же много он знает и понимает! В жизни! Во всем!

– Завтра мы займемся ролевой игрой. Пожалуй, самое сложное – уметь смотреть на себя чужими глазами, видеть себя так, как видят нас другие. Когда это удается, результаты часто бывают потрясающими. Я бы даже сказал, разоблачительными.

Он разбередил старую рану и дал Кит пищу для размышлений.

– Спокойной ночи, доктор Бэннинг.

Покидая кухню, Кит спиной чувствовала его взгляд. Она прошла в переднюю часть дома. Ей было не по себе. Во время обычного разговора он вдруг проявлял небывалую эрудицию и проницательность. Он переставал быть просто другом, становился врачом, даже следователем, и это лишало ее душевного равновесия.

Впрочем, чему тут удивляться? Надо признать, что их отношения необычны. И у нее нет возможности узнать, что произошло бы, если бы она встретилась с доктором Бэннингом при других обстоятельствах.

Когда Кит наконец, добралась до постели, то долго не могла уснуть. Лежа на больничной койке в стерильной комнате, одна, в темноте, она чувствовала себя как в странном сне, у которого нет корней в реальном мире. Однако мысль о том, что доктор Бэннинг взял ее жизнь в свои руки, в конце концов, принесла ей душевный покой, и она задремала.

На следующее утро Кит снова проснулась поздно и обнаружила возле кровати несколько пакетов. В двух были свитер, юбка и бледно-голубой медицинский халат. В третьем – очки и парик.

Возбужденная своей находкой, Кит бросилась в ванную комнату. Она сняла повязку, приняла душ и надела светло-коричневый свитер и клетчатую плиссированную юбку. Затем настала очередь парика.

Белокурые волосы, подстриженные под пажа. Челка почти до бровей. Когда, для полной маскировки, Кит надела очки в черепаховой оправе, превращение стало очевидным.

Восхищенная, своим новым обликом, Кит вертела головой перед зеркалом. Волосы разлетались, затем ложились на место, загнутые внутрь концы охватывали щеки. И одежда точно ее размера!

– Доктор Бэннинг!

Кит помчалась в его кабинет, чтобы поблагодарить за все. Не найдя его, она поспешила в кухню, но и там его не оказалось. Может, он ушел в больницу? Или еще спит? Но она не осмелилась подняться в его комнату и проверить.

Ожидая его появления, Кит приготовила себе гренки и сок. Время шло, бурная радость постепенно утихла, и девушка решила заняться работой.

Не успела она сесть за рабочий стол, как в парадную дверь позвонили. Кит вздрогнула, страх с новой силой обрушился на нее. За дверью мог быть кто угодно. Даже полиция.

Если доктор Бэннинг спал, то сейчас уж наверняка проснулся. Она сидела неподвижно, моля Бога, чтобы хозяин спустился и открыл дверь. Или пусть визитер уйдет.

Звонки не прекращались, и Кит уже не сомневалась, что доктор Бэннинг ушел, пока она спала. Она медленно поднялась, но, когда подошла к двери, ноги уже не слушались ее. Тот, кто звонил, теперь не снимал палец с кнопки. Видимо, настоятельно хотел видеть доктора Бэннинга.

Пока она на цыпочках пересекала холл, на ее лбу выступили бисеринки пота.

– Дядя Джаред! – громко крикнул мальчик. Теперь в дверь стучали уже несколько пар рук. И к тому же надрывался звонок.

Семья доктора Бэннинга! Кит впустила бы их, но никак не могла понять, как работает замок.

– Джаред! – позвал женский голос. – Это Люси. Впусти нас. – Стук продолжился. – Чет! Загляни в гараж. «Лендровер» на месте?

– Я уже проверял, но там нет окна, – ответил мальчик.

– Возможно, Джаред спит, – рассуждала вслух женщина. – Сбегай, брось снежок в окно спальни. Должно быть, он допоздна работал и заснул как убитый.

В голосе матери послышалось беспокойство, и Кит усерднее затеребила замок, пытаясь обнаружить секрет. Как только она открыла дверь, раздался звон разбитого стекла.

Женщины замерли в изумленном молчании, и неизвестно, кто удивился больше. Девочка лет семи проскочила мимо них в дом, крича на ходу, вернувшемуся старшему брату, что ему попадет за разбитое окно.

– Простите, что заставила ждать вас так долго, – извинилась Кит, закрывая дверь и надеясь умиротворить родственницу доктора Бэннинга, явно разъяренную тем, что им пришлось стоять на морозе.

Хрупкая белокурая красавица с чуть впалыми бледными щеками была ниже Кит с ее пятью футами семью дюймами. Доктор Бэннинг сказал, что потерял брата меньше года назад, и, если между братьями было сходство, Кит могла понять горе этой женщины.

– Я – Люси Бэннинг, родственница Джареда, – объявила женщина, окинув Кит снисходительным взглядом. – Мы хотели устроить ему сюрприз. – Она прошла к лестнице, оглядываясь по сторонам, и давая Кит возможность получше рассмотреть и элегантную прическу, и мохеровый костюм цвета карамели, и сохранившуюся – несмотря на тридцать с хвостиком – девичью фигуру. – Он что, уже избавился от миссис Бакстер? – продолжила гостья, во второй раз окидывая взглядом Кит.

– Понятия не имею.

– Когда вы начали убираться в доме Джареда?

– Вчера. – Чувствуя опасные подводные течения, Кит прикинулась дурочкой. – Вообще-то в мои обязанности входят документация и телефонные звонки.

– Ваши обязанности?

Женщина не смогла скрыть изумления, и Кит стало не по себе. Подобные осложнения она с доктором не обсуждала.

– Что вы здесь делаете в воскресенье?

На это, у Кит был готов ответ, и она ухватилась за него.

– Предвидя тяжелую неделю, доктор Бэннинг попросил меня ознакомиться с клиникой. Я еще немного нервничаю, поскольку никогда раньше не работала с врачом. Я начала расшифровывать его записи, когда услышала звонок.

И снова Кит заметила во взгляде Люси Бэннинг, плохо скрываемое презрение.

– Как вас зовут?

– Линда. Линда Смит.

– Ну, мисс Смит, не смею отвлекать вас от работы. Я поднимусь наверх и оценю причиненный ущерб.

– Какой ущерб?

Обе женщины одновременно повернули головы. Из задней половины дома появился доктор Бэннинг. Он был мрачнее тучи. С его приходом в холле воцарилось странное напряжение.

– О, Джаред. Не сердись, пожалуйста. Мы думали, что ты спишь, и я попросила Чета бросить в твое окно снежок. Прости нас. – Люси Бэннинг быстро подошла к доктору, непринужденно взяла его под руку и чмокнула в щеку.

Ее объяснение, похоже, не тронуло доктора Бэннинга. Он холодно, посмотрел на Кит. До этого момента она и не подозревала, что он может выглядеть таким неприступным.

– Линда, пожалуйста, позвоните в компанию «Лучшие окна». У них есть мобильная бригада, работающая круглосуточно. Скажите, что вызов срочный, пусть приедут немедленно.

– Хорошо, – тихо сказала Кит и направилась в приемную выполнять его просьбу.

– Люси, ты не должна была приезжать. Только ради детей я уделю вам час, не больше. Поднимись и забери их. Мы, поедем перекусим.

– О, Джаред!

Пытаясь дозвониться до мастерской, номер которой был все время занят, Кит отчетливо слышала разговор в холле. Люси Бэннинг, явно не ожидала подобного приема.

– Я надеялась, что мы сможем остаться на весь день. Я планировала помочь тебе устроиться. Мы проделали весь этот путь по снегу только для того, чтобы увидеть тебя. Дети привезли вещи для своей комнаты.

– Ты должна была предупредить меня.

– Я пыталась, но ты мне ни разу не перезвонил.

– Потому что был занят с пациентами. В следующий раз дождись приглашения, чтобы не разочаровывать детей. Чистая случайность, что Линда оказалась здесь и впустила вас.

– Тогда дай мне ключ.

– Это не просто мой дом, это клиника. Когда меня нет, включена сигнализация. Вы не сможете войти.

– Ты наверняка можешь выделить один пульт своей семье.

– Нет. Если не хочу лишиться лицензии на хранение наркотиков.

– О, Джаред. Не будем ссориться. Я так скучала по тебе.

В голосе Люси слышались боль и обида, и Кит чувствовала себя виноватой. Совершенно ясно: доктор Бэннинг так сурово отчитывает родственницу из-за того, что под его крышей появилась она, Кит. Пытаясь сохранить ее тайну, он рискует испортить отношения с вдовой брата и разочаровать обожаемых племянников.

Кит вдруг пришло в голову, что у этих двоих не просто родственные, а более близкие отношения. Вполне возможно. Она знает это по собственному опыту. В конце концов, она встречалась с Россом, и через нее тот познакомился с Лорой… А потом женился на ней.

Может, доктор Бэннинг давно влюблен в Люси. Может, он до сих пор не женился именно из-за любви к ней. Она красивая. Может быть…

Кит застонала, и обругала себя за дурацкие мысли. Какими бы ни были их отношения, это не ее дело. Два дня назад она и не подозревала о существовании доктора Джареда Бэннинга.

Неужели Лора была права, когда говорила, что после смерти отца Кит жаждет всеобщего внимания?

Разве такие сильные собственнические чувства к человеку, с которым она знакома меньше двух дней, не граничат с безумием? Надо немедленно взять себя в руки!

– Какой жаркий разговор вы ведете сама с собой, – заметил доктор Бэннинг, как оказалось, стоящий перед ее столом.

Кит почувствовала, что ее лицо вспыхнуло, успела удивиться, что он долго стоял там, наблюдая за ее внутренним сражением с самой собой.

– Мне очень жаль, что мое присутствие создало вам проблемы.

Его суровый взгляд остановил ее извинения.

– Перестаньте извиняться. Вы все сделали отлично, и к маскировке невозможно придраться. Мне очень трудно поверить в то, что по этому адресу проживает Кит Митчел.

Кит затрясла головой.

– Доктор Бэннинг, вы не обязаны проявлять такую доброту ко мне. Я понимаю, чего стоит вам эта помощь, и должна извиниться, – продолжала Кит, как будто не слыша его слов. – Боюсь, мое присутствие здесь, вызовет гораздо больше осложнений, чем мы предвидели.

– Кит, это Люси нагрянула без приглашения и вызвала осложнения, – спокойно сказал он.

– Но она имеет право. Она – семья.

Его лицо окаменело.

– Что усугубляет ее вину. Люси знает: меня нельзя беспокоить без предварительной договоренности. Особенно теперь, когда я большую часть времени провожу в Солт-Лейк-Сити. Я приму меры, чтобы подобное не повторилось. Вы дозвонились до мастерской?

– Пока нет.

– Продолжайте. Я вернусь через час.

Через несколько минут, Люси с детьми спустилась в холл, и доктор Бэннинг официально познакомил Чета и Дженнифер с Линдой, своим новым регистратором. Затем, Бэннинги отправились на ленч.

Когда парадная дверь закрылась, Кит услышала вопрос Дженнифер:

– Дядя Джаред, если Чет разбил окно, почему ты сказал, что платить должна мама?

– Я просто думал вслух, Дженнифер. Со взрослыми, такое случается.

Глава четвертая

Работа, подумала Кит. Ей необходима работа. Любая. Что угодно, лишь бы не думать о мужчине, который с такой быстротой превращается в наваждение. К несчастью, голос доктора Бэннинга, льющийся с магнитофонной ленты, не оставлял возможности думать о чем-либо другом.

Хуже того: когда Кит наконец, дозвонилась до компании «Лучшие окна» и приехал мастер, ей пришлось подняться в спальню доктора Бэннинга и сидеть там, пока вставляли стекло. Даже телевизор не помогал ей отвлечься.

Мастер ушел, и Кит осталась в спальне досматривать международные новости. Она, лишь вполуха слушала сообщения об еще одном землетрясении в Северной Италии и о новом скандале в британской королевской семье. Сейчас ее собственный мир был ограничен стенами этого дома, и она чувствовала себя такой далекой от реальной жизни… пока не начались местные новости, и на экране не появился ее собственный портрет.

Это была та же фотография, что публиковали в каждой газете на территории Юты. Кит не сводила глаз с экрана, словно зачарованная, и слушала, как ведущий повторяет все, что писали о ней ранее:

«Полиция пришла к выводу, что мисс Митчел похищена, скорее всего, с целью выкупа. По приблизительным оценкам, Уильям Митчел, покойный отец жертвы, оставил более миллиона долларов ей и ее сестре Лоре Митчелл Хантер, жене Росса Хантера из компании «Митчел, Хантер и К0».

После таинственного исчезновения из театра «Капитолий» прошло уже двое суток. Полиция Солт-Лейк-Сити тщательно расследует все обстоятельства, особенно много работает с окружением мисс Митчел. Как стало известно, после смерти отца, она находилась в состоянии депрессии, и в последние несколько месяцев проявляла признаки сильного нервного перенапряжения. Наш канал будет постоянно показывать фотографии жертвы. Если вы видели эту женщину, пожалуйста, позвоните по номеру, указанному на ваших экранах.

Побледнев от ярости и обиды, Кит бросилась к телевизору и выключила его.

– Я не была в депрессии, – крикнула она, упала ничком на постель и разразилась рыданиями.

– Кит!

Вздрогнув, она перевернулась на спину и села.

– Я… я… простите меня, доктор Бэннинг. Я смотрела телевизор, и новости расстроили меня, – пробормотала она, пытаясь справиться со слезами.

– Я так и понял.

Кит было стыдно, что доктор застал ее в таком состоянии, и она попыталась выскользнуть из комнаты, но он присел рядом с ней на кровать, притянул к себе и прижал ее голову к груди. Очень широкой и надежной груди.

– Если вы собираетесь плакать, то давайте хотя бы избавимся от парика, а то завтра мне придется покупать новый.

Ловкими пальцами он снял белокурый парик и положил его на соседний стул. Кит так необходимы были тепло и дружеская поддержка, что, не подвергая сомнению побуждения доктора, она просто взяла и устроилась в его надежных, уютных объятиях. Ровное биение его сердца под ее щекой успокаивало.

– Попробуем понять, что расстроило вас больше всего, – тихо предложил он.

Рыдания сотрясали ее тело и мешали облегчить душу. Свитер доктора Бэннинга уже промок от ее слез, а он как будто и не замечал этого. Какое унижение!

– Диктор сказал, что все, кто со мной общался, говорили о нервном срыве, намекали на мою неуравновешенность. И совершенно очевидно, никто не верит, что мне угрожали. Лора, не единственная, кто считает, будто я все придумала, что я сама подкладывала себе записки.

– И какие чувства вы теперь испытываете?

– Мне кажется, что моя жизнь не состоялась, что у меня нет ни одного близкого человека.

– Но сами-то вы знаете правду и можете простить тех, кто любит вас и чувствует себя совершенно беспомощным. Они хватаются за любое объяснение, чтобы оправдать ваше исчезновение.

Когда эти разумные слова дошли до сознания Кит, ей стало значительно легче. Она перестала плакать и почувствовала манящий запах его тела и лосьона. Она неохотно подняла голову и, только теперь поняв, как он близко, отстранилась и встала, утирая глаза.

– Спасибо за ваши добрые слова. Мне стало легче.

Он тоже поднялся.

– Я верю в вас, Кит.

– Слава Богу, – прошептала она.

– Приготовьте себе что-нибудь поесть, а мне надо кое-куда позвонить. Потом приходите в кабинет, я хочу поговорить с вами.

Он вышел из спальни, а Кит, едва дыша, бросилась в кухню. Ей просто необходимо было разобраться в себе.

Что происходит? Ей так не хотелось покидать его объятия! Что она вообразила? Он просто понимает, как ей необходимо утешение, и нечего искать другие объяснения. Но если она снова окажется на его груди, сможет ли она удержаться и не потянуться губами к его губам?

Непрошеный образ Люси Бэннинг, целующейся с доктором, заставил Кит аккуратнее обращаться с ножом, но все-таки, разделывая ветчину, она порезалась и сунула палец под струю воды. Холод и боль оборвали ее невеселые размышления.

Кит замотала палец бумажной салфеткой, съела свой сандвич и поспешила в кабинет.

– Проходите, садитесь, – сухо сказал доктор, указывая на диван, когда Кит появилась на пороге и настороженно уставилась на магнитофон. – Чего вы так испугались? Дарту необходимы сведения о вашей жизни, и мы должны сделать все возможное, чтобы не разочаровать его.

– Врачам не нужны диваны. Я читала об этом.

– Не верьте всему, что читаете. Диваны не всегда бесполезны.

– Я, пожалуй, не стану комментировать ваше последнее замечание.

Его искренний басовитый смех эхом отозвался в каждой клеточке ее тела. Никогда раньше она не была так восприимчива к мужскому обаянию и старалась теперь смотреть куда угодно, только не на доктора Бэннинга.

– Итак, расскажите об отношениях в семье Митчел.

– Отношениях? – прошептала она. Он кивнул.

– Как вы жили?

– Ну… папа был очень занятым человеком. Если я хотела побыть с ним, то приходилось что-то придумывать. Я обычно гуляла с ним по утрам.

– А ваша мать не ходила с вами?

– Нет. Мама много болела. Она умерла от рака, когда мне было девятнадцать. Папа был очень предан ей, и в то время нам всем было так тяжело! Насколько я понимаю, после ее смерти ему необходимо было найти ВЫХОД своей энергии. Он построил бассейн и стал плавать. До того рокового сердечного приступа мы обычно гуляли или вместе плавали по утрам до его ухода на работу.

– Ваша сестра присоединялась к вам?

– Иногда. Но Лора, больше любила общаться с отцом днем. Они обедали вместе несколько раз в неделю.

– Когда умер ваш отец?

Улыбка на лице Кит померкла.

– Около полутора лет назад.

– И ваши физические упражнения прекратились?

– Нет. После папиной смерти Лора и Росс вернулись в наш дом, чтобы не оставлять меня одну. Но я хотела жить самостоятельно и переехала в кооперативный многоквартирный дом в городе. Там есть бассейн, и я часто плаваю по утрам перед работой.

– С вами еще кто-то плавает? – спросил он, приподняв брови.

– Да.

– Кто-то постоянный?

– Нет. Ну, некоторое время был один человек.

– Кто?

– Крис Холлоуэй. Почти год мы плавали вместе.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина. Девятнадцатилетний второкурсник из университета.

– Он был знакомым или другом?

– Другом. Определенно другом. Мы сблизились, хотя, конечно, в последнее время видимся мало.

После небольшой паузы доктор Бэннинг спросил:

– Кроме бассейна, вы еще где-нибудь встречались?

– Да. Одно время он приходил ко мне поболтать. Его родители развелись, когда он поступил в колледж, и он тяжело переживал их разрыв.

– Дарт наверняка захочет узнать о нем подробно. Вы не получили ни одной угрозы, пока общались с Крисом?

– Нет, – ответила Кит.

– Вы завтракали дома или в городе?

– Обычно после бассейна я готовлю сытный завтрак, потому что во время работы, часто забываю об еде.

– Вы сказали «обычно». Какие бывают исключения?

– Иногда по воскресеньям Лора и Росс приглашают меня на поздний завтрак. Можно также назвать это ранним обедом. Но большей частью в выходные я работаю дома за компьютером.

Доктор наклонился вперед.

– Вы дали мне примерное представление о вашей семье и вашем собственном образе жизни. Теперь я хотел бы поговорить об отношениях с другими людьми. Начнем с Криса. С ваших чувств к нему.

Кит нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Вы относились к нему как сестра или как друг? Или ваши отношения были романтическими?

– Романтическими? С Крисом? – Кит фыркнула. – Едва ли. Но полагаю, в моих чувствах было понемножку всего, о чем вы упомянули. Он замечательный парень, только не уверен в себе, а когда обретет эту уверенность, то разобьет не одно женское сердце.

– Когда он говорит вам, как вы прекрасны, что вы отвечаете?

– Что если он будет расточать комплименты, то наступит день, когда кто-нибудь поверит ему, и у него начнутся большие неприятности.

– А когда он не хочет уходить из вашей квартиры, как вы с этим справляетесь?

– Я говорю ему, что мы оба очень много работаем и нам необходим хороший ночной сон.

– Когда он демонстрирует свои чувства, обнимает и целует вас в щеку, вы испытываете к нему отвращение?

– Конечно, нет.

– Когда он впервые поцеловал вас как мужчина, это что-то изменило?

Кит прищурилась.

– Нет! Я видела, что это надвигается, и потому перестала пускать его к себе.

Кит вспомнила горевшее желанием лицо Криса, когда он умолял ее позволить ему остаться. И обиду, когда она не позволила. После этого он с ней больше ни разу не плавал.

– Как вам удалось все из меня вытянуть? – благоговейно спросила Кит.

Доктор усмехнулся.

– В суде это называется наводящими вопросами свидетелю. Удивляюсь, что дочь такого известного адвоката этого не знает.

– Папа всегда говорил, что у меня весьма одностороннее мышление.

– До чего же повезло «Стрэджи-Корп», – пробормотал доктор. – Но вернемся к нашему разговору… Попробуйте думать беспристрастно. Вы могли бы видеть Криса Холлоуэя, в роли подозреваемого? Парня отвергла красивая умная женщина, чуть старше его самого. Эта женщина вернула ему чувство собственного достоинства, была его другом и доверенным лицом. И вдруг отвергла. При определенном сочетании его эмоциональной неуравновешенности с множеством других факторов он мог бы стать вашим преследователем.

Кит сидела, как громом пораженная.

– Я ни разу не подумала о нем, тем более в таком свете.

– Может, он и не виноват. Дело в том, что независимо от вашего мнения совершенно ясно: Крис Холлоуэй, влюблен в вас. Только о вас он и думает, а с тех пор, как вы его отвергли, вполне вероятно, он страдает. Возможно, он даже одержим вами.

Кит опустила голову.

– Это не Крис. Я не желаю в это верить.

– Но по крайней мере, теперь вы знаете, что это возможно.

– Да.

– А какие чувства вы испытываете к Джереми?

– Я больше не могу, – застонала Кит.

– Придется.

– А можно поговорить о нем в другой раз?