Текст книги "Великий сон"

Автор книги: Раймонд Чэндлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

XIV

Без десяти пять я припарковался недалеко от главного входа в высотном жилом доме на Рэндалл-плас. В нескольких окнах горел свет, в предвечерних сумерках где-то горланило радио. Поднявшись лифтом на четвертый этаж, я вышел в широкий коридор с зеленой дорожкой и кремовыми стенами. Из открытой сетчатой двери запасного лифта в коридор тянуло холодом.

У двери с номером 405 была маленькая кремовая кнопка звонка. Я нажал ее и стал ждать – очень долго, как мне показалось. Затем дверь приоткрыли сантиметров на тридцать – тихо, но решительно. У мужчины были длинные ноги, такой же торс, прямые плечи и темные глаза на бесстрастном смуглом лице, давно привыкшем скрывать любые чувства. Откинутые назад волосы, жесткие, как проволока, обнажали большой выпуклый лоб, который на первый взгляд можно было принять за вместилище интеллекта. Он смотрел на меня без особого интереса, придерживая дверь тонкими смуглыми пальцами. Молча.

– Гейджер? – произнес я.

Насколько я заметил, лицо мужчины не дрогнуло. Он потянулся за дверью к сигарете, сунул в зубы и слегка затянулся. До меня дошел ленивый клубочек дыма, а за ним – холодный, неторопливый голос, не более выразительный, чем реплики крупье в рулетке.

– Что вы сказали?

– Гейджер, Артур Куин Гейджер. Мистер с книгами.

Он неторопливо раздумывал над моими словами. Посмотрел вниз, на кончик сигареты. Вторая рука, придерживавшая дверь, исчезла. Казалось, той, невидимой рукой делает какие-то движения.

– Не знаю такого, – объявил он. – Он где-то здесь живет?

Я улыбнулся. Ему это не пришлось по вкусу – покосился на меня.

– Вы Джо Броди? – спросил я.

Смуглое лицо закаменело.

– Ну и что?

– Значит, вы Джо Броди. И не знаете Гейджера. Очень странно.

– Да? Может, это вы странно юмор свой проверяете. Испробуйте его где-нибудь в другом месте.

Я оперся о косяк и улыбнулся ему со значением.

– У вас книжки, Джо, а у меня список клиентов. Не мешало бы поговорить.

Он не сводил с меня глаз. В комнате за ним что-то слабо звякнуло, словно дернулись металлические кольца штор.

Он покосился в сторону комнаты и открыл дверь пошире.

– А почему бы нет – раз вы думаете, что у вас есть что-то, – проговорил он холодно и отступил от двери. Я шагнул мимо него в комнату.

Это было приятное помещение с добротной мебелью, к тому же ее было немного. Французские окна до пола выходили на каменный балкон и открывали вид на далекие горы. В левой стене у окна была одна закрытая дверь, а у самого входа – вторая, задернутая плюшевой занавеской.

Оставалась еще правая стенка, без дверей. Посредине стоял диван со спинкой, на который я и уселся.

Закрыв двери, Броди, словно рак, попятился к высокому дубовому письменному столу, украшенному четырехгранными шляпками гвоздей. На нижней выдвижной доске стояла кедровая шкатулка с позолоченными петлями. Взяв шкатулку, Броди подошел к креслу между дверьми в левой стене и уселся. Положив шляпу на диван, я ждал.

– Ну, слушаю, – произнес Броди. Открыв шкатулку, он бросил окурок сигареты в стоявшую рядом пепельницу. Сунул в рот длинную тонкую сигару. – Сигару? – он кинул мне одну.

Я поймал. Броди вытащил из шкатулки пистолет и навел его на меня – это была полицейская тридцативосьмерка. В данный момент у меня не было против нее никаких аргументов.

– Ну как, нравится? – сказал Броди. – Только попробуйте встать – и вздохнуть не успеете. – Он пытался подражать тону былого гангстера из фильмов. Это кино их всех так воспитывает.

– Тц, тц, – произнес я, не двигаясь. – Столько револьверов развелось в городе и так мало мозгов. За последние два часа вы уже второй, кто наводит на меня бухалку. Положите ее и не делайте глупостей, Джо.

Он сдвинул брови и вздернул подбородок, в глазах кипела злоба.

– Того первого зовут Эдди Марс, – продолжал я. – Слышали о нем?

– Нет, – Броди по-прежнему целился в меня.

– Если пронюхает, где вы были вчера вечером, когда лил дождь, он вас ликвидирует быстрее, чей в банке аннулируют чек.

– Что общего между мной и Эдди Марсом? – холодно спросил Броди. Однако револьвер опустил на колени.

– Ничего. Но он разделается с вами не моргнув глазом.

Мы смотрели друг на друга. Я не подал виду, что заметил остроносую черную туфлю, торчавшую из-под плюшевой занавески на дверях слева от меня.

– Не поймите меня плохо, – тихо проговорил Броди. – Никакой я не гангстер… просто я осторожен. Черт знает, кто вы. Откуда мне знать, что вы не убийца какой-нибудь.

– Осторожности вам как раз не хватает, – сказал я. – Эта операция с гейджеровскими книгами была ужасна.

Он глубоко вздохнул и сделал медленный, тихий выдох. Потом откинулся на спинку кресла, скрестив ноги и держа револьвер на коленях.

– Не думайте, что я не пущу в ход эту машинку, если потребуется. Так что скажете?

– Пусть ваша подружка в остроносых туфлях выйдет из-за занавески. Она уже устала сдерживать дыхание.

– Выходи, Агнес, – позвал Броди, не спуская, однако, с меня глаз.

Занавеска отдернулась, и к нам присоединилась зеленоглазая, виляющая бедрами блондинка из магазина Гейджера. На меня она смотрела с ненавистью и выглядела очень расстроенной.

– Так и знала, что вы нам подложите свинью, – прошипела она. – Говорила ведь Джо, чтобы смотрел в оба, не обжег пальцы.

– Речь идет не о пальцах, ему пора подумать о своей шее.

– Воображаете себя остроумным, – ответила блондинка.

– Бывал таким, но не сейчас.

– Кончайте свои шуточки, – вмешался Броди. – О своей шее Джо позаботится сам, не беспокойтесь. Зажги свет, чтобы я смог прихлопнуть этого парня, когда настанет пора.

Блондинка зажгла большой торшер. Опустилась на стул рядом с ним, выпрямившись, как в тесном корсете. Я откусил кончик сигары и сунул в рот. Пока я неторопливо искал спички и раскуривал, кольт Броди проявлял ко мне повышенный интерес. Вдохнув аромат сигары, я произнес:

– Упомянутый список клиентов зашифрован. Я его пока не расколол, но в нем почти пятьсот имен. Насколько мне известно, у вас двенадцать ящиков, то есть книг пятьсот. Остальные сейчас на руках, но предположим, что весь оборот составляет пятьсот штук. Если список подойдет и если даже использовать его лишь на пятьдесят процентов, это означало бы сто двадцать пять тысяч выдач. Ваша подружка все это знает, а я просто догадываюсь. Как бы ни была низка ваша такса, меньше доллара не назначите. Такой товар кое-что стоит. При таксе доллар за одну выдачу вам это дает сто двадцать пять кусков, причем основной капитал не уменьшается. За это можно кое-кого и устранить.

Блондинка взвизгнула:

– Вы с ума сошли, вы поганый болтун, вы…

Броди зарычал сквозь зубы:

– Заткнись, ради Бога! Заткнись!

Она затихла, хотя кипела от ярости, к которой примешивалось растущее смятение. Серебряные ноготки барабанили по колену.

– Это заведение не для какого-нибудь слабака, – заявил я почти сердечно. – Оно требует человека с шиком, как вы, Джо. Вам нужно завоевать доверие и удержать его. Люди, которые тратят деньги за сексуальное возбуждение из чужих рук, нервозны, как богатые вдовы, когда они не могут найти туалет. Лично я думаю, что шантаж – это дурной тон. Советую вам забыть о нем и держаться законной продажи и выдачи товара.

Взгляд темно-карих глаз Броди уперся мне в лицо, однако кольт его по-прежнему угрожал моим жизненно важным органам.

– Вы чудак, – тупо пробормотал он. – А кому же принадлежит это хорошенькое заведение?

– Да вам же, – ответил я. – Почти.

Блондинка, поперхнувшись, вцепилась в ухо. Броди молчал словно язык проглотил, уставясь на меня.

– Что? – закричала блондинка. – Расселся здесь и хочет нам доказать, что мистер Гейджер держал такое заведение в самом центре города? Вы с ума сошли!

Я подчеркнуто любезно взглянул на нее.

– Разумеется, хочу. Всем давно известно, что это заведение существует – Голливуд прямо создан для него. Если уж нечто подобное должно существовать, то все практично настроенные полицейские заинтересованы, чтобы оно существовало легально. По этой же причине их устраивают кварталы с красными фонарями. Знают, где можно закинуть сеть, если им захочется.

– Господи, – сказала блондинка. – Джо, и ты позволяешь этому кретину рассиживаться и оскорблять нас? Когда у тебя револьвер, а у него только сигара в зубах?

– Нравится мне это, – ответил Броди. – У парня неплохие мозги. Придержи язык, или я тебе заткну глотку вот этим.

Он решительно покрутил револьвером.

Блондинка оскорбленно отвернулась к стене, а Броди, глядя на меня, вкрадчиво осведомился:

– И как, по-вашему, я добрался до этого хорошенького заведения?

– Вы застрелили Гейджера. Вчера вечером, когда лил дождь. Прекрасная погода для стрельбы. Плохо только, что он был не один, когда вы его прихлопнули. Может, вы этого не заметили, что не похоже на правду, или струхнули и дали деру. Хотя вам еще хватило ума вынуть кассету из фотоаппарата и достало смелости вернуться позже и спрятать тело, чтобы перевезти его книги до того, как полиция обнаружит, что предстоит расследовать убийство.

– Ха, – отозвался Броди презрительно. Кольт задвигался на его колене. Смуглое лицо затвердело, словно было вырезано из куска дерева. – Блефуете, уважаемый. Вам дьявольски не повезло, потому что я Гейджера не прихлопнул.

– Так или иначе, а вздернуть вас могут. Петля вам была бы очень к лицу.

Голос Броди посуровел:

– Так вы надеетесь пришить его мне?

– Конечно.

– Интересно – как?

– Существует лицо, которое выскажется в этом смысле. Я же толковал, что есть свидетель. Не будьте так наивны, Джо.

Броди взорвался.

– Эта подлая маленькая сучка! С нее станется, будь она проклята! Она может – как раз!

Откинувшись на спинку дивана, я улыбнулся.

– Кстати. Я сразу подумал, что те ее стриптизовые фотографии в ваших руках.

Он молчал, блондинка тоже не раскрыла рта. Я дал им переварить мое заявление. На лице Броди постепенно проступало какое-то невеселое облегчение. Он положил кольт на край стола, хотя правую руку оставил рядом. Стряхнув пепел сигары на ковер, он уперся в меня прищуренными глазами.

– Вы, наверно, считаете меня глупым?

– Для вымогателя – в меру. Давайте фотографии.

– Какие фотографии?

Я покачал головой.

– Не изображайте невинность, Джо. Либо вчера вечером там были вы, либо получили фотографии от кого-то, кто был. Вы знаете, что она там была, так как ваша подружка угрожала полицией миссис Рейган. А информация, необходимая для таких угроз, связана с тем, что вы видели, что произошло, или имеете на руках фотографию и знаете, где, когда и кто ее сделал. Так будьте умницей и выкладывайте.

– Мне полагались бы кое-какие деньги.

– Никаких денег.

Он злобно сдвинул брови.

– Как вы меня выследили?

Вытащив бумажник, я показал ему бляху.

– Я занимался Гейджером – для одного клиента. Вчера вечером, когда так лило, я был там, слышал выстрелы. Когда ворвался внутрь, убийцы не увидел Но зато видел все остальное.

– И держал язык за зубами, – с издевкой усмехнулся Броди.

Я отложил бумажник.

– Да – до сих пор. Итак, получу я эти фотографии?

– А те книги… – продолжал Броди. – Этого я не понял.

– Я шел за ними от магазина Гейджера досюда. У меня и свидетель есть.

– Этот голубой?

– Какой голубой?

Он опять нахмурился.

– Тот парень, который служит в магазине. Смылся тут же, как отчалил фургон. Даже Агнес не знает, где он укрылся.

– Спасибо за помощь, – улыбнулся я ему. – Это обстоятельство меня несколько тревожило. Кто-нибудь из вас бывал у Гейджера дома – до вчерашнего вечера?

– И вчера вечером не были, – отрезал Броди. – Значит, она говорит, что это я его подстрелил, так?

– Получи я фотографию, мне, пожалуй, удалось бы убедить ее, что она ошиблась.

Броди вздохнул.

– У нее на меня зуб. Я из нее кое-что повытряс. Она заплатила, это да. Но слишком хитра для такого простака, как я. – Он кашлянул: – Как насчет небольшой суммы? У меня ни цента, а мы с Агнес должны отсюда слинять.

– От моего клиента – нет.

– Послушайте…

– Давайте фотографии, Броди.

– К черту! Ваша взяла. – Поднявшись, он засунул кольт в боковой карман, а левой рукой полез внутрь пиджака. Он не успел ее вынуть, так как раздался звонок.

XV

Это ему явно не понравилось: прикусил нижнюю губу, сдвинул брови, в лице проступили жесткость и коварство.

А звонок продолжал заливаться. Меня это тоже не радовало. Если посетителями случайно окажутся Эдди Марс и его ребятки, они могут меня скрутить уже за то, что я здесь. Если это полиция, не смогу дать никаких показаний, кроме обещаний и улыбок. А если явились дружки Броди, могло обнаружиться, что они посуровее, чем он.

Не понравилось это и блондинке: она вскочила, как ошпаренная, лицо постарело, кожа казалась грязной.

Не сводя с меня глаз, Броди выдвинул ящичек в письменном столе и вытащил пистолет с костяной рукоятью. Подал его блондинке со словами:

– Садись с ним рядом и держи на мушке, целься пониже. Если начнет глупить, поступай, как сочтешь нужным.

– О Джо, – простонала блондинка. Пройдя через комнату, села ко мне на диван и взяла на мушку туфлю на моей ноге.

Звонок утих, и кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь. Броди опять сунул руку в карман к оружию и, подойдя к двери, приоткрыл ее. Кармен Стернвуд втолкнула его назад в комнату, прижав к лицу хозяина маленький браунинг.

Броди попятился с трясущимися от страха губами. Захлопнув дверь и не обращая внимания на нас с блондинкой, Кармен наступала на Броди. Тот, вынув руки из карманов, сложил их в умоляющем жесте. Зато Агнес, оставив в покое мою туфлю, направила пистолет на Кармен. Тут уж я молниеносно перехватил ее руку – разыгралась бесшумная схватка, на которую ни Броди, ни Кармен не обратили внимания, и пистолет перекочевал ко мне. Агнес, задыхаясь, тряслась всем телом. Кармен с бледным лицом сипло дышала, потом глухо произнесла:

– Мне нужны мои фотографии, Джо.

Броди судорожно глотнул, пытаясь улыбнуться.

– Конечно, золотко, конечно. – Между его голосом сейчас – тихим, невыразительным – и тем тоном, каким недавно он общался со мной, было столько же общего, сколько у скутера с десятитонным камионом.

– Ты застрелил Гейджера, – продолжала Кармен. – Я тебя видела. Давай мои фотографии.

Броди позеленел.

– Минуточку, Кармен! – вмешался я.

Белокурая Агнес внезапно ожила: склонив голову, она впилась зубами в мою правую руку. Пока я, шипя и чертыхаясь, тряс конечностью, Броди бормотал:

– Послушай, золотко. Послушай…

Блондинка ринулась на меня, навалилась на ногу. Ударив ее пистолетом по голове, не очень сильно, впрочем, я попытался встать. Рухнув к моим ногам, она обхватила их, и я снова свалился на диван. Силу ей придавала ярость, порожденная любовью или страхом, возможно, комбинацией обоих чувств, но вполне вероятно и то, что просто была сильной.

Броди цапнул браунинг, маячивший у его лица. Мимо. Раздался треск, не очень громкий. Пуля разбила стекло в распахнутом окне. С грозным рычаньем Броди упал, подкосив ноги Кармен. Та рухнула на пол, браунинг отлетел в угол, а Броди, поднявшись на колени, потянулся к своему карману.

Треснув Агнес по голове уже без прежней деликатности, я стряхнул ее со своих ног и поднялся. Броди обернулся ко мне, но я продемонстрировал пистолет, отнятый у блондинки, и он оставил в покое свой карман.

– Господи! – заскулил он. – Помогите, она же убьет меня!

Я рассмеялся. Хохотал, как идиот, не в силах остановиться. Белокурая Агнес сидела на полу, раскинув по ковру руки, с разинутым ртом, правый глаз закрыт растрепанными прядями волос. Кармен, хрипя, ползла на четвереньках к своему браунингу, валяющемуся в углу.

Направив свою долю огнестрельного оружия на Броди, я произнес:

– Не двигаться! Ничего с вами не случится.

Пройдя мимо ползущей девушки, поднял оружие. Взглянув на меня, она хихикнула. Засунув браунинг в карман, я похлопал ее по спине.

– Вставайте, ангелочек. Вы похожи на болонку.

Придвинувшись к Броди, прижал пистолет к его диафрагме и вытащил кольт из бокового кармана. Теперь в моих руках были все огнестрельные средства, о которых я знал. Распихав их по карманам, протянул руку к Броди:

– Выкладывай.

Кивнув и облизывая губы, все еще напуганный, он вытащил из нагрудного кармана толстый конверт, протянул мне. Внутри были негатив и пять блестящих копий.

– Надеюсь, эго все?

Снова кивок. Конверт переместился в мой нагрудной карман, я повернулся к остальным. Агнес опять сидела на диване, приводя в порядок прическу. Глазами ела Кармен – они полыхали ненавистью. Кармен тоже встала на ноги, подошла ко мне с протянутой рукой, хихикая.

– Можно их теперь взять? – спросила она со смущенной улыбкой.

– Я позабочусь о них вместо вас. Возвращайтесь спокойно домой.

– Домой?

Я подошел к двери, выглянул: из дверей не торчало ни одной головы встревоженных соседей.

– Идите домой и ждите меня, – настойчиво повторил я.

Подняла было палец, потом, кивнув, она выскользнула в коридор и коснулась пальцами моего лица.

– Позаботитесь о Кармен, правда?

– Конечно.

– Вы вкусный. Вкуснющий.

– Так вы же еще ничего не видели. У меня на правом бедре татуировка – танцовщица с острова Бали.

Глаза ее расширились.

– Шутник, – погрозила она пальцем. Потом зашептала: – Могу я получить свой револьвер?

– Не теперь – попозже. Я принесу его вам.

Обхватив мою шею, она поцеловала меня в губы.

– Я люблю вас. Кармен вас очень любит.

Побежала по коридору, веселая, как зяблик, помахав еще мне с лестницы, и исчезла.

Я вернулся в квартиру Броди.

XVI

Подойдя к распахнутому окну, я осмотрел разбитое звено. Пуля из браунинга Кармен не оставила никакого отверстия, стекло треснуло, словно от какого-то удара. Зато в оконной замазке была дырочка, которую опытный глаз быстро заметил бы. Я задернул шторой разбитое окно и достал из кармана браунинг Кармен – калибр 22, патроны дум-дум. На перламутровой рукояти прикреплена серебряная пластина с надписью: «Кармен от Оуэна». Всех парней она делала болванами.

Запихнув револьвер в карман, я подсел к Броди, уставившись в его мрачные карие глаза. Прошло с минуту. Блондинка с зеркальцем в руках подправляла фасад. Броди мусолил сигарету, потом выпалил:

– Довольны?

– Пока – да. Почему вы забросили крючок на миссис Рейган, а не на старого генерала?

– Его я уже один раз вытряс, месяцев шесть-семь назад. Подумал, что теперь он мог разозлиться и вызвать полицию.

– А с чего вы взяли, что миссис Рейган ему ничего не скажет?

Он с минуту раздумывал, продолжая курить, не спуская с меня глаз. Наконец произнес:

– Вы ее хорошо знаете?

– Два раза встречались. Вы ее знаете намного лучше, если рассчитывали прижать дамочку той фотографией.

– Часто шатается по городу. Думаю, есть у нее пара-другая похождений, которые хотела бы скрыть от старика. Считаю, что пять кусков легко добудет.

– Не уверен. Но оставим это. Как я понимаю, вы на мели?

– Уже месяц бренчу в кармане двумя монетами, чтоб удвоились.

– И на что живете?

– Страховой агент. Служу в конторе на углу Западного бульвара и Санта-Моники.

– Книги держите в квартире?

Стиснув зубы, махнул смуглой рукой – к нему вновь возвращалась самоуверенность.

– Как бы не так! На складе.

– Привезли сюда, потом позвали компанию со склада и тут же опять дали увезти?

– Конечно. Не мог же я передать их прямо из магазина, соображать надо.

– Хитрец, – протянул я насмешливо. – Есть в этой лавочке еще что-нибудь компрометирующее?

Он отрицательно покачал головой.

– Чудненько! – Я посмотрел на Агнес: с реставрацией фасада было покончено, она тупо уставилась в стену и вряд ли слышала нас – реакция после взрыва ярости и шока.

Броди настороженно моргнул:

– Так что?

– Как вы добыли ту фотографию?

Он помрачнел.

– Послушайте, получили что вам было нужно, и получили жульнически просто. Провернули хорошенькое дельце. Так что можете бежать докладывать шефу. А я чист. Ничего не знаю ни о какой фотографии. Правда, Агнес?

Блондинка открыла глаза, одарив его презрительным взглядом.

– Хитрец недоделанный, – устало шмыгнула носом. – Вечно мне так везет. Ни разу не попался надежный мужик. Ни разу.

Я улыбнулся ей:

– Не очень сильно я вас ударил по голове?

– Как любой парень, с которым я до сих пор встречалась.

Я опять посмотрел на Броди. Тот разминал сигарету, и пальцы его, пожалуй, дрожали. Но смуглое бесстрастное лицо было все еще спокойным.

– Нам нужно условиться, что говорить, – начал я. – Например, Кармен здесь не было – это очень важно. Не было ее здесь. Было просто видение.

– Х-хе, – усмехнулся Броди. – Как скажете, приятель, только… – он сделал выразительный жест, потирая пальцы раскрытой ладони.

– Посмотрим, – кивнул я. – Может, это и принесет небольшой доход, но на тысячи не рассчитывай. Итак, где вы добыли снимок?

– Какой-то парень подбросил мне.

– Ага. Какой-то парень, с которым вы просто так столкнулись на улице. Вы бы и не узнали его теперь. И никогда раньше его не видели.

Броди зевнул.

– Она у него из кармана выпала.

– Угу. У вас есть алиби на вчерашний вечер, вы – железная маска?

– А как же! Я был здесь, больше нигде, Агнес была со мной. Правда, Агнес?

– Мне опять вас становится жаль, – объявил я.

Глаза его расширились, заметались, нижняя челюсть отвисла вместе с сигаретой.

– Воображаете себя хитрецом, а в действительности вы простофиля, – продолжал я. – Даже если вы избегнете казни в Квентине, ждет вас долгое, безутешное одиночество в заключении.

Сигарета подпрыгнула, осыпав пеплом рубашку.

– Убирайтесь, – заворчал он. – Проваливайте. Довольно с меня вашей трепотни. Идите к черту!

– Ладно, – поднявшись, я подошел к высокому дубовому письменному столу и, достав из карманов два его пистолета, выложил их на столешницу так, чтобы стволы были параллельны. Взяв с дивана шляпу, направился к двери.

– Эй! – взревел Броди.

Обернувшись, я ждал. Сигарета в зубах прыгала, как чертик на пружинке.

– Ведь все в порядке, не так ли? – спросил он.

– Да, конечно. Мы живем в свободной стране. Никто вас не будет принуждать оставаться на свободе, раз вы не хотите. То есть – если вы гражданин этого штата. У вас есть гражданство?

Он только смотрел на меня, жуя сигарету. Агнес медленно повернула голову и так же, как Броди, уставилась на меня. Во взгляде обоих было одинаковое смешение коварства, сомнения и бессильного гнева.

Броди твердо объявил:

– Вы к полицейским не сунетесь, приятель. Если работаете на Стернвудов, то нет. Слишком много я знаю об этой семейке. Получили свои картинки и помалкивайте. Теперь бегите получать деньги за товар…

– Пораскиньте мозгами, – остановил я его. – Вы мне велели убираться, я уже был в пути – вы заорали, чтоб я остался, но теперь ухожу снова. Вы этого хотели?

– Ничего вы мне не пришьете, – упрямо твердил Броди.

– Всего два убийства. Мелочь в ваших кругах.

Он подскочил, глаза его закатились, лицо позеленело. Агнес, издав звериный вопль, уткнулась лицом в диванную подушку. Я разглядывал длинную линию ее бедер.

Броди, медленно облизнув губы, произнес:

– Садитесь, дружище. Может, у меня и найдется для вас кое-что еще. Только что это за намеки на два убийства?

Я оперся о дверь спиной.

– Где вы были вчера в половине восьмого вечера, Джо?

С отвращением кривя губы, он уставился на пол:

– Выслеживал одного типа, у него прекрасный бизнес, вот и подумал: ему не помешает партнер. Гейджер. Иногда я следил за ним, чтобы выяснить, нет ли чего опасного в его деле. Думаю, у него есть сильные дружки, иначе не действовал так открыто. Но домой они к нему не ходят. Только бабы.

– Следили за ним весьма дотошно. Дальше?

– Вчера вечером я был на улице ниже его дома. Дождь льет, сижу в своем двухместном авто и ничего не вижу. Одна машина остановилась перед гейджеровским домом, а другая немного выше по холму. Там, где я стоял, был припаркован еще большой бьюик, ну я и подошел заглянуть в него. Зарегистрирован на имя Вивиан Рейган. Ничего не происходило, я и убрался. Вот и все.

Он взмахнул сигаретой, искательно заглядывая мне в глаза.

– Весьма правдоподобно, – сказал я. – И знаете, где этот бьюик сейчас?

– Откуда мне знать?

– В гараже у шерифа. Вытащили его сегодня утром с четырехметровой глубины у рыбацкого мола на Лидо. В нем был покойник. Кто-то ударил его по голове, машина скатилась с мола, а кнопка ручного тормоза утоплена наполовину.

Броди тяжело дышал, нервно подрагивая ногой.

– Господи боже, это вы мне не шейте, приятель, – произнес он глухо.

– Почему бы нет? По вашим словам, бьюик стоял ниже дома Гейджера, и миссис Рейган в нем не было. Машину взял ее шофер, юноша по имени Оуэн Тейлор. Он приехал к Гейджеру поговорить, так как Тейлор мечтал жениться на Кармен и ему претили забавы, которыми занимался Гейджер. В дом он проник с черного хода с помощью ломика и револьвера и застукал Гейджера, когда тот снимал Кармен голышом. Тут у него револьвер и разрядился, как обычно с ними случается, Гейджер рухнул мертвым, а Оуэн удрал, но с негативом последнего снимка. А вы кинулись за ним и отобрали негатив. Как иначе он оказался бы у вас?

Броди снова облизнул губы.

– Ну-у, это еще не значит, что убил его я. Конечно, слышал я выстрелы и убийцу видел, как он от черного хода бежал к бьюику и умчался. Я – за ним. Внизу он свернул на Сансет. За Беверли-Хилс он пошел юзом, пришлось остановиться, тут я его нагнал и разыграл полицейского. У него револьвер, но нервы-то на пределе, вот я его и обвел: обыскал, выяснил, кто такой, и просто из любопытства забрал кассету. Пока я соображал, что в ней, да еще под дождем, парень опомнился, отшвырнул меня от машины. Пока я поднялся, бьюика след простыл. И больше я его не видел.

– А как вы узнали, что застрелили именно Гейджера? – резко спросил я.

Броди дернул плечом.

– Так я подумал, хотя точно не знал. Но когда проявил снимок и увидел, что на нем, все стало чертовски ясно. А когда сегодня утром Гейджер не появился в магазине и телефон не отвечал, было уже яснее ясного. Тут я подумал, что самое время забрать его книги и потрясти Стернвудов, чтобы было с чем пока слинять.

Я кивнул.

– Звучит разумно. Может, вы все же никого и не убили. Где вы укрыли труп Гейджера?

– Да вы что? Бросьте! Неужели думаете, что я вернулся, возился с ним, ожидая, когда из-за угла нагрянет несколько машин с полицейскими? Да ни за что!

– Кто-то спрятал труп, – заметил я.

Броди пожал плечами, не скрывая ухмылки: он мне не верил. А тем временем дверной замок ожил снова. Броди резко поднялся, глаза его помрачнели. Кинул взгляд в сторону револьверов на письменном столе.

– Опять она здесь, – проворчал он.

– Если это она, браунинга у нее нет, – успокоил я. – Может, кто-нибудь из ваших дружков?

– Нет их у меня. Надоели мне эти игры в кошки-мышки.

Подойдя к столу, взял кольт и, опустив его вдоль бедра, направился к двери. Левой рукой взялся за ручку, отворил дверь сантиметров на тридцать, закрыв собой образовавшуюся щель.

– Броди? – спросил кто-то.

Я не расслышал ответа Броди. Раздалось два глухих выстрела – дуло, надо думать, было прижато прямо к телу хозяина. Навалясь на дверь, от чего та захлопнулась, Броди сполз вниз, комкая ногами ковер. Левая рука, соскользнув с дверной ручки, ударилась о пол, а голова уперлась в дверь. Он не шевелился, кольт остался в правой руке.

Прыжком одолев комнату, я слегка отодвинул тело, чтобы приоткрыть дверь и протиснуться наружу. Из квартиры напротив высунулась какая-то женщина с перепуганным лицом, дрожащей рукой она показала в конец коридора.

Я кинулся по коридору – внизу по выложенным плиткой ступеням печатались шаги – и пустился за ними. В холле увидел медленно закрывающуюся дверь, шаги были слышны уже на тротуаре. Подскочив к двери раньше, чем она закрылась, и толкнув ее, я вывалился вон.

Пересекая улицу, между припаркованными машинами бежала высокая фигура без шляпы, в кожаной куртке. Фигура обернулась, и сверкнуло пламя. В штукатурку стены рядом со мной как бы бухнуло два молота. Фигура кинулась дальше, скользнула между двумя машинами и пропала.

Ко мне подошел какой-то тип:

– Что случилось?

– Стреляют.

– Гос-споди! – он мгновенно исчез в доме.

Поспешив к своей машине, я завел мотор. Съехав с обочины, я не торопясь двинулся вниз по улице. Ни одна другая машина, кроме моей, не стартовала. Мне показалось, что слышу шаги, но полной уверенности не было. Проехав квартала полтора, на перекрестке я обернулся и дал задний ход. С тротуара до меня донеслось приглушенное посвистывание, потом – шаги. Я остановился возле чьей-то припаркованной машины, скользнул между обоими авто и пригнулся, достав предварительно браунинг Кармен.

Шаги стали слышнее, посвистыванье тоже продолжалось, и через минуту вынырнула куртка. Выйдя из укрытия, я обратился к нему:

– Нет ли огня, приятель?

Парень резко повернулся, правая рука взметнулась вверх, к куртке. Глаза его влажно блестели в свете уличных фонарей. Большие темные миндалевидные глаза и бледное красивое лицо, волнистые черные волосы, две пряди упали на лоб. Действительно очень красив – этот юноша из магазина Гейджера.

Он стоял, молча глядя на меня, правой рукой держась за борт куртки. Мой браунинг был опущен.

– Тебе был очень дорог тот твой любимчик, – заметил я.

– Поцелуй меня в… – сказал он тихо.

Вдалеке завыла полицейская сирена, приближаясь к нам. Голова парня повернулась в направлении ее звучания. Я встал к нему вплотную, сунул браунинг под куртку.

– Я или полиция?

Он дернулся головой как от пощечины.

– Вы кто?

– Приятель Гейджера.

– Отвяжись, свинья!

– Это небольшая хлопушка, парень. Если я продырявлю тебе брюхо, пройдет месяца три, прежде чем отлежишься и сможешь ходить. Но ты отлежишься. Настолько, чтобы смог войти в ту симпатичную новую газовую камеру в Квентине.

– Поцелуй меня в… – Он попытался сунуть руку под куртку. Я сильнее ткнул браунингом в его желудок. Испустив долгий тихий стон, он убрал руку и бессильно уронил вниз. Широкие плечи поникли.

– Чего вы хотите? – прошептал он.

Я вытащил у него из-за пазухи пистолет-автомат.

– Садись в мою машину.

Держась к нему вплотную, усадил в машину.

– Садись за руль, парень. Ты поведешь.

Он скользнул к рулю, а я, усевшись рядом, приказал:

– Езжай помедленнее вверх по улице. Полицейские решат, что мы только подъехали, услышав сирену. Потом развернешься, спустишься вниз и поедем домой.

Отложив браунинг Кармен, я приставил ему к ребрам отобранный пистолет-автомат и посмотрел в заднее стекло. Сирена теперь звучала особенно пронзительно. Посредине улицы на нас надвигались два светлых пятна. Они стремительно росли, и вот уже полицейская машина с ревом промчалась мимо.

– Давай, – сказал я.

Парень, развернувшись, спустился вниз по улице.

– Домой, – скомандовал я. – На Лауерн-Террас.

Мягкие губы скривились, и на Франклин-авеню он свернул налево.

– Ты наивный дурачок. Как тебя зовут?