Текст книги "Клинок ночи (СИ)"

Автор книги: Райан Кирк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Когда она закончила, мадам двигалась с отточенной легкостью. Она осмотрела ее, долго разглядывала Такако между ног. Такако казалось, что ее оценивают, хотя мадам не показывала на лице свои мысли.

Мадам медленно отошла.

– Сколько тебе лет?

– Десять, но скоро исполнится одиннадцать.

– Ты знала, что твой отец сказал, что ты старше?

– Нет. Он знает, что мне десять. Мне часто говорят, что я выгляжу старше, из-за моего роста.

– Ты знаешь, почему ты здесь?

Такако опустила голову.

– Нет.

Женщина отошла от Такако и принялась расхаживать по комнате. Она поглядывала на Такако. Даже Такако знала, что женщина пытается понять, что с ней делать. Ее отец соврал, и планы женщины пошли не так, как она ожидала.

– Я не этого ждала, но это может сработать. Ты слишком идеальна, чтобы использовать тебя в десять. Слишком юна. Хотя за твою работу заплатили бы мужчины, но это быстро тебя износит. Тебе нужно быть старше, чтобы я получила больше.

Такако услышала «работа», но ей показалось, что мадам имеет в виду что-то другое. Мадам приняла решение.

– Думаю, ты будешь очень ценной для меня. Ты начнешь как слуга. Будешь готовить, убирать, помогать другим женщинам. Когда тебе будет пятнадцать, я продам твою девственность. Я смогу с тобой получить много денег? Что думаешь об этом?

– Я пришла работать. Мне нужно вернуть честь своего дома.

Мадам рассмеялась.

– Не думаю, что здесь это произойдет, но я о тебе позабочусь. Все мои женщины важны для меня, потому что они долго работают на меня.

Женщина встала и поманила Такако за собой. Она привела Такако на третий этаж, где была удобная кровать, шкаф и зеркало.

– Спи, Такако. Завтра первый день твоей другой жизни.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Семья Морико всегда жила на границе между лесом и фермой. Хотя Морико было всего семь, она знала историю. Ее прапрадед выбрал эту землю после долгого процесса. Ее предок был солдатом, но искал спокойное место для семьи. Он выбрал хорошо. Поколениями семья зарабатывала двумя способами. Они получали деньги с фермы и хвороста. Когда времена были хорошими, семья Морико жила хорошо. В плохие времена они голодали.

Для Морико и ее семьи выгоднее всего были бревна из леса. Отец Морико еще выращивал растения, но они оставались для семьи, чтобы выживать в холодные месяца. Семья была большой, из шести детей – четыре мальчика и две девочки. Морико была четвертой, после двух братьев и старшей сестры Семья старалась. Старшие братья Морико помогали отцу в лесу рубить деревья. Морико, ее сестра и два младших брата ухаживали за полями и домом. Морико завидовала старшим братьям. Она хотела быть в лесу с отцом.

Даже в семь Морико знала, что отличалась от остальной семьи. Да, вся семья была громкой, но отличие лежало глубже. Она всегда была любопытной, хотела учиться, часто слушала долгие речи отца, потому что одна из всех детей его слушала.

Несколько дней назад Морико была в лесу с отцом. Они провели почти весь день за делом. Отец учил ее, какие деревья нужно срубить следующими, зачем. Мама Морико не одобряла такие знания для нее, но отец Морико знал, как много это значило для нее, он не видел повода отказывать ей, он учил ее делу наравне с сыновьями. Близился вечер, и отец завел ее глубже в лес, в старый лес. Ее отец, практичный человек, все еще придерживался старых традиций. Края леса с юными деревьями были отличными местом для рубки, но он всегда садил новые взамен тех, что срубил. Он не рубил больше, чем было нужно, и он никогда не вредил старым деревьям.

Морико спросила его раз об этом, но он сказал, что старые деревья были особыми, что рубить их – ужасный поступок.

Как ее отец, Морико почитала старый лес. Ей нравилась его тишина и тьма. Она невольно ощущала, что тут рождались истории, с которыми она росла. Она представляла, что ощущает разных зверей вокруг, и порой ей казалось, что она даже ощущала деревья, будто стариков и старушек, следящих за миром.

По пути Морико спрашивала отца обо всех зверях. Вскоре она поняла, что отец, знавший о лесе больше всех, не всегда замечал зверей так, как она. Морико часто спрашивала о животном, указывала в его сторону и задавала вопрос о нем. Но он не всегда его видел, а порой и не догадывался, что зверь был там.

Морико не думала толком об этом, пока они не вернулись домой. Отец и мать обменялись вежливостями, но разговор был о Морико. Она их не слышала, но они часто поглядывали на нее, пока говорили приглушенными голосами. Она не знала, что они говорили, но ей казалось, что она сделала что-то не так.

Морико не давали много свободного времени, но она всегда бродила по лесу. Эта ее привычка раздражала маму, но ее отец всегда говорил, что Морико знала лес так хорошо, что хищники должны ее бояться. Мама Морико не смеялась, но слушалась мужа.

Старый лес был вторым домом для Морико. Он был тихим, там можно было подумать обо всем, о чем она хотела. Там никто не ждал нетерпеливо ответа. Морико не медленно думала, но делала это тщательно. Нежелание людей ждать ответа всегда ее ранило, казалось ей грубым. Если вопрос задавали, стоило дождаться лучшего ответа.

* * *

Одной ночью семья Морико принимала гостя, что было необычно. Когда предок Морико выбирал землю, он выбрал место вдали от прохожих. Люди приходили к ним только намеренно, гости были редкостью. Этот гость был незнакомцем. Морико таких, как он, еще не видела. Его одежда была не такой грубой, как у ее семьи. Она была хорошей, не показывала годы носки, как у ее отца. Голова мужчины была бритой, он всегда улыбался, но Морико была уверена, что это фальшь. Но она впервые видела, чтобы отец так низко кланялся. Она видела его вежливым раньше, но не так, как с этим незнакомцем, едва он вошел в дом.

Морико решила, что мужчина ей не нравится. Дело было не только в одежде, а в его поведении. Морико еще никогда не испытывала того, что было при взгляде на него. Ей казалось, что он как-то сияет. Она это не понимала. Никто его странным не считал, но он казался ярче всех в комнате. Морико хотела спросить насчет этого у отца, но знала, что ее вмешательству не будут рады. Она оставила вопросы, страх и любопытство гореть в ней.

Разговор был коротким, но серьезным. Морико слышала достаточно, чтобы знать, что происходит. Это был монах из ближайшего монастыря, услышавший о них. Никто из монастыря не ходил здесь, но он решил проверить ситуацию. Он хотел проверить, есть ли дар ощущений у детей. Он смотрел на Морико, пока говорил.

Морико была слишком юна, чтобы понять, почему отец не возражал. Она не знала, что монастыри поддерживала армия королевства, она не знала, что у отца нет выбора. Она знала лишь, что отец сделает все, что попросит мужчина.

Когда монах начал проверку, страхи Морико принялись рассеиваться. Он лишь прижимал ладонь ко лбу ребенка. Какой бы ни была проверка, Морико была уверена, что сможет ее пройти. Они подходили по возрасту. Ее два брата и сестра были перед ней, каждый вернулся на место за столом. Когда наступил ее черед, Морико подошла без страха, уверенная, что пройдет проверку.

Монах прижал ладонь к ее лбу. Она была удивлена холодной твердостью его руки. У него словно не билось сердце. Морико посмотрела на монаха. Его глаза были огромными как пиалы. Морико испугалась, особенно, когда монах улыбнулся ей.

– Ваша дочь благословлена.

Морико смотрела на родителей. Ее мать прижала ладонь ко рту, но ее отец только кивнул, словно ожидал такой поворот.

– Я соберу ее вещи.

Незнакомец вскинул руку.

– Не стоит. Ее всем обеспечат. Она будет в безопасности. Мы защитим ее от других и себя.

Ее отец снова поклонился.

– Благодарю.

Морико не понимала. Она не знала, что происходило под прикрытием разговора. Казалось, она уходит с этим человеком, но почему отец не спорил? Он не мог отпустить ее. Она была его любимицей.

Морико начала возражать, но звуки умерли в ее горле, когда она увидела лица семьи. За столом не было любви. Они отодвинулись от нее. Они боялись. И злились на нее. Почему? Даже ее отец, всегда такой добрый, с опаской смотрел на нее. Никто не хотел уговорить мужчину оставить ее дома.

Она переводила взгляд с лица на лицо, искала поддержку, того, кто попросит ее остаться. Всего прошлой ночью они смеялись за столом. Сегодня она была чужаком, которого прогоняли из дому.

Морико заплакала. Никто не поможет ей. Никто не помогал ей.

Тишина стояла в комнате, пока Морико не ощутила руку на плече. Она подняла голову, ожидая увидеть улыбку на лице отца, говорящего ей, что все в порядке.

Но этого не было. Это был незнакомец. Он улыбался своей странной улыбкой, говоря ей, что все будет в порядке.

Морико послушно пошла за ним за дверь. Она не хотела, но знала, что без помощи семьи уйти от него не сможет. Она забралась на лошадь монаха, ее разум онемел. Они отправились в путь из дома Морико, она оглянулась, надеясь, что кто-то хочет попрощаться. Дом выглядел теплым и приветливым, но никто не провожал ее взглядом.

* * *

Путь в монастырь проходил без событий. Монах, имя которого оказалось Горо, пытался говорить с ней, но она все время молчала.

Она думала о побеге. Были шансы, но Морико не знала, что делать потом. Она знала только свою семью. У нее не было друзей или родственников, к которым можно было сбежать. Ее дом уже закрыл двери. Открыты были только двери монастыря.

В тишине Морико обдумывала, каким окажется монастырь. Она представляла его большим замком с высокими зданиями. И он был полон чудесных людей. Монахи были очень храбрыми. Так говорили во всех историях. Может, ей попался плохой монах.

Ее сердце сжалось, когда они пересекли небольшой холм, и стало видно монастырь. День был серым, а монастырь оказался непримечательным. В глаза бросалась только стена выше среднего роста человека. Стена была из дерева, они прошла врата, и Морико была поражена тому, как мирно все выглядело. Она ожидала, что монастырь будет крупнее и оживленнее. Земли были почти мертвыми, как голые поля за стенами. Двор был небольшим, Морико видела, что от одной стены до другой можно легко добежать. В углу группа молодых людей ее возраста тренировалась под надзором одного из монахов. Никто не был рад движениям, но и не печалился или злился. Морико не спешила с выводами, хотя место восхищало не так, как она надеялась.

Они остановились и спешились. Монах, занимавшийся своими делами, подошел к Морико. Он искренне улыбнулся, и сердцу Морико стало легче. Не все монахи были как Горо. Все будет хорошо.

– Добро пожаловать в Упорство, – Морико посмотрела на монаха с вопросом во взгляде, и он смог это понять. – Забываю, что не все тут монахи. Хотя у монастырей нет имен во внешнем мире, монахи после войны решили, что нужно различать монастыри и ввести имена. Монастыри назвали по качествам, которые ценили монахи. Хотя с такой практикой осталось не так много монастырей.

Морико кивнула, все еще разглядывая окрестности. Одно здание было выше других, оно стояло как можно дальше от врат. Только у того здания было больше одного этажа, оно было украшено впечатляющей резьбой по дереву. Она поняла, что это здание было самым важным. Было еще четыре строения, они были простыми и непримечательными.

Монах заговорил снова, и тон его голоса заставил Морико сосредоточиться.

– Не думай сбежать. Понимаю, несколько недель ты будешь думать только об этом, но избегай этого. Как видишь, стены не высоки. Врата запирают ночью, но это лишь маленькая преграда. Наша сила внутри, от нее не сбежать. Поверь мне.

Морико удивила себя, выпалив:

– С чего я должна?

– Потому что много лет назад я был на твоем месте и думал о том же. Я пытался сбежать. У меня был гениальный план побега. И я решил ночью воплотить план. Они не мешали мне. Уверен, один из них следил за мной, когда я уходил, но сбежал я без шума. Они даже не пытались меня преследовать. Они пустили меня, чтобы я понял, с чем имею дело. Я не прекращал идти, пытался сбежать от их ощущений. Я бежал два дня, не спал. Это не имело значения. Два дня спустя, когда я подумал, что в безопасности, они нагнали меня и вернули. Следы наказания на мне по сей день.

Морико обдумала его слова. Она решила, что это хорошая история, но не поверила. Он это заметил.

– Не переживай. И ты придумаешь свой план, не послушав меня. Редкие слушаются. Но послушай остальных. Они тоже через такое прошли, некоторые пытались сбежать. Послушай их истории, может, поверишь моей. Я просто пытаюсь помочь, – монах замер на миг, словно заметил нечто новое. – Я должен отвести тебя к настоятелю, он хочет встречи с тобой.

Морико без возражений пошла за монахом. Как она и подозревала, они прошли в большое здание в дальней части монастыря. Внутри было еще удивительнее, чем снаружи. Резьба была искусной и тянулась вдоль всего здания, везде, где было дерево. Там было больше золота, чем Морико когда-либо видела в одном месте. Морико невольно любовалась украшениями, хотела получить возможность рассмотреть их. Порой она сама занималась резьбой, но ей было далеко до этих украшений.

* * *

Она почти не заметила человека, сидящего в центре комнаты. Он был маленьким, но, когда Морико обратила на него внимание, она тут же поняла, почему он был лидером монахов. Горо был сильнее всех, кого она видела. Он не переставал сиять в пути, и Морико решила, что все монахи такие. Этот был сильнее. Она привыкла быть рядом с Горо, лишь замечала его сияние. От взгляда на настоятеля ее сердце забилось быстрее, ладони вспотели.

Настоятель сидел, скрестив ноги, в медитации. Морико чуть не подпрыгнула, когда он заговорил. Он сидел так неподвижно, что она подозревала, что он спит.

– Морико, я рад, что ты будешь с нами. Я ощущаю, что ты испугана, ты злишься и думаешь о семье. Я хочу, чтобы ты знала, что все будет хорошо. Мы позаботимся о тебе, мы научим тебя, как стать еще лучше и помогать всем, как мы. Надеюсь, это тебе нравится.

Морико посчитала монотонный голос настоятеля жутким, но даже ее юный разум видел мудрость этого мужчины.

– Да.

– Знаю, ты будешь думать о побеге, но не стоит. Ты не понимаешь, но ты нужна нам здесь. Люди, как мы, особенные, ради королевства нам нужно заботиться друг о друге. Существуют правила, что уберегут тебя и сделают счастливой. Первое и самое важное: никогда не уходить без разрешения. Мир – опасное место, но тут ты будешь в безопасности, и мы позаботимся о тебе. Другие ученики поведают тебе остальные правила.

Морико кивнула, ведь больше ничего не могла сделать.

– Я прошу тебя не уходить по еще одной причине. Мир не понимает твою силу. Они боятся тебя. Тебе безопаснее быть здесь, с другими, понимающими тебя. Если ты снова выйдешь в мир раньше, чем будешь готова, я не знаю, что с тобой произойдет.

Морико подумала о семье, не попрощавшейся с ней. Проверка оторвала ее от семьи, словно она не существовала. Они отпустили ее. Они хотели, чтобы она ушла. Она теперь понимала.

– Я – настоятель этого монастыря. Я хочу, чтобы ты считала меня учителем и другом. Я проверяю, чтобы соблюдались правила, но, если произойдет что-то плохое, если потребуется помощь, то я тебе помогу. Ты можешь всегда прийти ко мне.

Морико кивнула. Она была в смятении. Все в монастыре было неправильным, она ощущала, как к ней подбираются ужасы, но не могла понять, какие. Все тут казались странными. Ей не нравился Горо, но он казался исключением. Все остальные были милы с ней. Они вели себя лучше ее семьи.

Голова Морико кружилась. Она не знала, что было правильным, а что неправильным. Настоятель увидел ее расстройство и решил закончить разговор.

– Прости, что занял столько твоего времени в неудобный момент. Конечно, ты устала от пути. Тебе нужно отдохнуть. Ученики покажут тебе, где спать, после отдыха мы поможем тебе написать письмо семье, чтобы твои родители знали, что ты в порядке.

Морико покачала головой. Она была уверена, что не хотела писать семье. Они хотели, чтобы она ушла, и она исчезнет.

* * *

Добрый монах, водивший ее к настоятелю, вывел ее из здания. Он ничего не говорил, но был рад Морико. Монах привел ее к менее изящным зданиям, которые Морико заметила по прибытию. Внутри оказалось общее пространство с маленькой кухней, столовой и скоплением кроватей. Монах помахал ученику, убирающему в помещении.

– Томоцу, подойди сюда.

Томоцу перестал мести и подошел, быстро поклонился монаху и Морико.

– Да, сэр?

Сердце Морико затрепетало на миг. Даже с бритой головой и в простой одежде монастыря мальчик был милым. Очень милым.

– Морико, это Томоцу. Томоцу, Морико. Морико будет нашей новой ученицей. Я хотел бы, чтобы ты показал ей монастырь и рассказал о жизни здесь, о правилах, помог ей устроиться.

Морико с любопытством посмотрела на Томоцу, ее детское сердце шептало глупые фантазии. Она хотела уехать из монастыря с ним. Она догадывалась, что он на пару лет старше нее, может, на три или четыре. Он был высоким, его плечи уже были широкими. Даже с небольшой разницей в возрасте казалось, что он легко может поднять ее и подбросить. Он мог спасти ее. Они могли жить вместе и растить большую семью в хорошем доме…

– Морико?

Морико вздрогнула. Она задумалась и не замечала, что мальчик пытался привлечь ее внимание. Она посмотрела на него и кивнула.

– Значит, они получили и тебя.

Морико кивнула. Было сложно выбрать, какие слова использовать при нем. Это было сложнее, чем говорить с братьями.

– Это сложно, знаю. Мы все через это проходили. Нас забрали у семей, хотя обычно младше тебя. Не переживай, жить тут неплохо. Правила простые. Слушай монахов и не пытайся уйти.

Морико враждебно посмотрела на мальчика. Ей казалось, что новая мечта трещала по швам.

– Нам говорят не так общаться с новенькими. Но я такое испытал. Почти все пытаются. Сначала страшно. Пару лет назад, когда я попал сюда, парочка попыталась сбежать. Мы сделали это тихо, но они всегда найдут. Настоятель силен в ощущении, он всегда отыщет тебя, как бы далеко ты ни ушел. Когда я вернулся, он дал мне это, – Томоцу развернулся и приподнял одеяние, чтобы показать спину, которую пересекали тонкие приподнятые шрамы.

Морико поежилась.

– Было больно?

Томоцу опустил голову и понизил голос.

– Да.

– Мне жаль.

– Не стоит. Я не жалею. Я все еще порой думаю о побеге, но некуда. За стены выбраться можно, но тебя найдут. Ощутят, куда бы ни ушел. Но жизнь тут не так плоха. Еда хорошая, пока ты слушаешься монахов, жизнь удобная. Мы ничего не хотим, они делают нас сильнее. Физически и ощущениями.

Томоцу повел ее по двору. Пять зданий стояли полукругом напротив ворот. Одно здание было складом, там была вся еда и все вещи монастыря. Другое здание было ближе к вратам, там был центр тренировок, который использовался зимой и в плохую погоду. Следующие два здания были для жизни, одно для учеников, а другое для монахов. В каждом умещались пятнадцать, а то и двадцать человек, и в монастыре не было больше сорока обитателей.

Главное здание, как она и догадывалась, было домом настоятеля. Оно служило в церемониях, было центром активности монастыря. Ученики не могла заходить туда без разрешения, пока не стали монахами, поклявшимися на крови.

Морико ощущала жуткую клаустрофобию. Всю жизнь мир был открыт ей. Она исследовала леса, ходила, куда хотела. Мир был большим. Монастырь был маленьким, сковывающим. Она не видела, что за стенами. Она хотела в лес.

Тур был недолгим, в конце Томоцу предложил ей кровать рядом со своей. Никто ее еще не использовал, а Томоцу обещал приглядывать за ней, чтобы она привыкла к новому месту. Морико радостно согласилась, детская любовь согревала сердце в холодном месте.

* * *

Морико показывали монастырь, а Горо пошел к настоятелю. Девочка беспокоила его. Ему нужны были указания от настоятеля. Когда Горо вошел в святилище, он увидел, что настоятель занят разговором. Он тихо прошел в угол, опустился на колени и прижался лбом к полу. Он нервно ожидал, пока настоятель заговорит с ним.

Настоятель закончил встречу с местным. Горо пытался слушать, но они стояли близко и говорили тихо. Он не мог разобрать слова за шумом со двора, но было видно, что настоятель был главнее. Местный представитель кланялся и кивал, пока настоятель источал власть. Горо любил наблюдать за работой настоятеля.

Горо пытался сдержать улыбку, не смог, но не переживал. Никто не видел его лицо, прижатое к полу в идеальном выражении послушания. Почти все, входившие в монастырь, робели. Хотя во всех монастырях было по-разному, Горо был рад, что это место уважали и знали. Он знал по своим путешествиям в другие монастыри, что они закрывались от мира.

Эта идея была противной. Всегда велись споры между настоятелями о роли монахов. Монастыри преодолевали преграды. Они обладали ощущением, эту силу боялись правители и люди. Их заставляли держаться в стороне, не лезть в политику. И это вызывало споры среди настоятелей. Некоторые верили, что монастыри должны быть разделены и открывать двери, только когда необходимо.

К радости Горо, Упорство предпочитало участвовать в делах мира. Не нарушая договор, но вмешиваясь по-своему. Настоятель Упорства принимал ограниченное число местных, монахи часто отправлялись в соседние регионы. Монахи защищали от бандитов в регионе, и настоятель поддерживал местных лидеров, которые помогали монастырю. Настоятель Упорства участвовал в делах правительства и был самым властным человеком региона.

Горо был благодарен. Он знал, что был особенным. Он был одарен ощущением. Он знал, что их роль – определять облик будущего. Если бы не монахи, Горо был удивлен, Три королевства уже погибли бы. Они могли вернуть Королевство. Это была их судьба.

Мысли Горо прервала энергия настоятеля. Он поднял голову и увидел, что местный представитель ушел. Заместитель главы города, как Горо определил его, несколько раз неловко поклонился и пошел спиной вперед из комнаты. Когда помеха ушла, Горо ждал, что его позовут.

Прошло пару мгновений тишины, Горо ощутил, что настоятель сосредоточил на нем все внимание. Это ощущение удивляло. Даже те, кто не обладал ощущением, чувствовали силу настоятеля. Обученных ощущать накрывало волнами внимания и энергии. От этого перехватывало дыхание, хоть это была доля его силы. Горо пытался сосредоточиться.

Настоятель заговорил.

– Вижу, что-то беспокоит тебя, Горо. Скажи, что произошло?

– Настоятель, меня беспокоит девочка. Она отличается ото всех, кого я встречал.

Настоятель вежливо слушал. Горо знал, что он ценил краткость, но ему было важно объяснить свои ощущения.

– Я едва ее ощущаю. Когда я коснулся ее, я был потрясен количеством ее энергии. Я слышал слухи от соседей. Говорят, она видит то, чего не видят другие. И я пришел проверить ее.

Горо поднял голову. Настоятелю не было интересно. Горо не понимал. Он ускорил объяснения.

– Я был убежден, что слухи без причины. Я не ощущал от нее ничего, пока приближался. Даже рядом она не привлекала внимания. Я думал, она не может быть одной из нас. Но потом я коснулся ее, и она оказалась сильнее, чем я думал. Сильнее нее только вы.

Горо рискнул взглянуть. Настоятель не выглядел встревоженным.

– Настоятель, я прошу вашего совета. Скажите, что происходит.

Настоятель отмахнулся.

– У девочки сила старых. Я видел такое раньше. Учи ее как всех. Она найдет свой путь или умрет.

Горо снова поклонился. Он слышал о силе старых, но никогда не испытывал. Но он доверял настоятелю. Он послушается приказа. Как всегда.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Он все еще не привык к золотой короне на лбу. Новый лорд Южного королевства, лорд Акира, смотрел на свою армию, марширующую перед ним. Он пытался игнорировать зуд кожи головы, представлял себя как камень в реке, неподвижный среди хаоса потока жизни. Он выпрямился сильнее и стер эмоции с лица. Камень в реке.

Парад был началом похорон лорда Азумы. Он умер, как и жил, на поле боя, проклиная своих генералов и врага. Истории уже стали легендой, и, думая о них, Акира почти улыбался. Почти. Но судьба была слишком жестока. Одинокий лучник в хаосе сражения смог подобраться близко к лорду на коне. О том выстреле тоже сложат легенды, но, скорее всего, выстрел был просто удачей. Когда лучника поймали, он оказался обычным солдатом, потерявшимся, когда его отряд отступил. Его смерть была медленной и мучительной. Гнев Акиры обеспечил это.

Азума прожил достаточно долго, чтобы увидеть, что защиту в переходе усилили. Его поход миновал Трех сестер, и они теперь строили крепость на другой стороне. После циклов войны было достигнуто перемирие, и королевство снова было спокойным, хотя бы сегодня.

Акира посмотрел на собравшуюся толпу. Казалось, все в королевстве пришли сюда, и Акира поразился на миг размером своей ответственности. Он знал, что тут собралась лишь меньшая часть тех, кем он правил, но море лиц тянулось бесконечно. Его отец был прав в одном. Править таким количеством народа было не просто. Те, кто убивал ради ответственности, были дураками.

Акира подавлял слезы. Еще будет время. Сегодня он правил королевством, и королевство не было сильным, когда его правитель плакал.

Он позволил взгляду блуждать по людям, случайно выбирать лица. Его отец был многим для разных людей, и, пока взгляд Акиры скользил по лицам, он видел разные реакции. Некоторые злились, некоторые печалились. Некоторые радовались, другие затевали. Акира смотрел на это. Его отец был многим. Он был сложным человеком и правителем. На его руках было больше крови, чем было допустимо, и та кровь передалась от отца сыну. Не вся кровь была чужой.

Юный лорд знал все это, но Азума был и его отцом. Строгим и требовательным, часто отсутствовал, но его любовь и мудрость не вызывали сомнений. Азума не всегда находил время на своего сына, но когда он был с Акирой, тот ощущал себя единственным в мире Азумы. Азума показал ему требования власти. Он не скрывался в тени своей власти. Он признавался сыну, что убивал свой народ. Он не гордился этим, но только так он мог управлять людьми железным кулаком. Акира думал, что воспитание было жестоким, но он видел в этом теперь мудрость.

Он сосредоточился. Перед ним уже была проблема, и он видел в мыслях путь. Один из любимых генералов его отца, уважаемый среди воинов, задумал переворот. Акире было всего двадцать, и он казался слишком юным и слабым старому стражу. Акира понимал его тревогу. Несмотря на их измену, они хотели лучшего для королевства, и это усложняло его выбор.

Генералы не знали, как был обучен Акира. Его отец убедился, что его сына с ранних дней готовили к правлению. Он был единственным ребенком, к недовольству тех, кто предпочитал гладкое продолжение королевского рода. Но Азума всегда бился вблизи. Да, Акире было двадцать, но знаний и тренировок было как у человека вдвое старше. Генералы не знали о тысячах часов военной истории и физических тренировок, которые пережил Акира. Азума как-то сказал, что Акира будет самым подготовленным лордом в истории королевства, и Акира не сомневался в его словах.

Акира успокоил себя, думая о своих поступках, анализируя потенциальные последствия. Риск был. Но риск награждался. В его случае награда была большой. Риск был жизнью, и лучше так, чем ждать без действий. Лучшей защитой было нападение.

Акира повернулся к людям за ним. Генерал Яно, командир Второй армии, стоял рядом с лордами-гостями из Северного и Западного королевств. Прибыли Сэн, лорд Северного королевства, и Танак, лорд Западного королевства. Танак и Яно тихо общались во время парада. Сэн был почти как дедушка для Акиры, и он был тихим соседом.

Акира взглянул на других мужчин неподалеку. Генерал Нори, командир Первой армии Южного королевства, был отдельно от других. Шпионы Акиры знали, что Нори был настоящим главарем переворота, но он не марал руки. Он был гениальным командиром, одним из лучших генералов Южного королевства, но его честь не позволяла ему пачкать руки, как того требовал переворот. Если он переживал из-за силы Акиры, вскоре его тревогам придет конец.

Рядом с Нори был Торо, самый юный из генералов Азумы, командир Третьей армии. Он озирался, как орел. Торо только исполнилось сорок два, он и Азума были близки, как братья. Они служили вместе много лет. Шпионы Акиры докладывали, что Торо не был заодно с двумя другими генералами, но и не выдал их. В отчетах говорили, что он пытался играть на обеих сторонах поля, но Акире было сложно в это поверить. Торо был благородным. Он не решал, что было лучше для Трех королевств.

– Генерал Яно.

Генерал встал и отсалютовал.

– Да, лорд.

Акира понизил голос.

– Я при свидетелях обвиняю вас в измене. По закону и обычаю я вызываю вас на дуэль. Вы отрицаете эти обвинения?

Яно был удивлен. Акира не винил его. Они недооценили его. Он все продумал.

Яно поклонился, признавая ход. Нори был выше в цепи командования, и как командир он был лучше. Яно был сильнее как мечник, был сложнее для Акиры в сражении. Если Акира сможет проявить свою силу, Нори может поддержать юного лорда. Яно бросили вызов на публике, у него не осталось вариантов. Если он откажется от обвинений, другие лорды решат, что у него нет чести. Если он примет обвинения, он сохранит имя, но станет предателем.

Яно взглянул на Нори, тот едва заметно кивнул. Яно посмотрел в глаза Акиры.

– Нет, лорд. Не отрицаю. Я принимаю ваш вызов.

Акира отошел на приемлемую для дуэли дистанцию, глядя внимательно на противника. У него было небольшое преимущество: он много раз видел тренировки Яно. Яно никогда не видел его. Несмотря на способности Яно, он не знал, насколько быстрым или сильным был Акира. Преимущество было небольшим, но этого могло хватить. Акира был уверенным в себе, но не в победе.

Яно тоже разглядывал Акиру. Он оценивал прочную стойку Акиры.

– Лорд, примите мои извинения. Это не личное, а ради королевства. Знайте, я любил вас и вашего отца. Прошу, скажите ему это, когда встретите его в Великом цикле.

Акира запомнил информацию. Его недооценили. Яно не любил хвалиться, но верил, что победит.

Яно бросился в атаку. Он двигался с грацией и скоростью, но Акира был уверен, что видел, как Яно двигался быстрее до этого. Он был чересчур уверенным, пытался показать, каким слабым был Акира.

Ошибка была фатальной. Акира отразил удар и одним движением миновал защиту Яно. Акира помедлил лишь на миг. Он еще не убивал. И Яно успел понять, что произошло. В его глазах не было печали. Только удовлетворение от удивительной силы его лорда. Акира нанес удар, и жизнь Яно оборвалась.

Акира посмотрел на Нори, тот глядел на него, не вздрагивая.

– Кто-то еще хочет сообщить, что был в ответе за попытку захватить трон?

Нори почти улыбался. Акира не читал мысли, но его мысли были очевидными. Он одобрял. Акира отвернулся. Это было закончено. Лучше одна жизнь, чем гражданская война. Он убрал меч в ножны и повернулся к похоронам. Все смотрели на него. Эта история разлетится по земле, как пожар. Они не будут знать, почему, какое-то время. Но это было к лучшему. Он начнет со страха, а потом перейдет к уважению, если сможет.