Текст книги "Все еще здесь. Приятие перемен, старения и смерти"

Автор книги: Рам Дасс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Потеря роли/значимости

Наряду с известным многим людям чувством бессилия, старость может приносить с собой потерю собственной значимости и даже смысла жизни. Многие считают, что утрата привычной социальной роли («рабочий», «родитель», «потребитель», «любовник») умаляет их. Болезненное чувство ненужности (а потом и порождённая им депрессия) заставляет человека смотреть на себя как на обузу. Когда я посещал дома престарелых, в которых по коридорам брели (или сидели вдоль стен в инвалидных колясках) старики в пижамах, мне часто задавали один и тот же вопрос: «Почему мы всё ещё живём в этих бесполезных старых телах?» Сердце обливается кровью, когда слышишь такое от стариков, которых в большинстве культур мира окружает почёт. В традиционных обществах общением со старейшинами гордятся, а у нас на них смотрят как на неприкасаемых.

Вместо любви и заботы многие представители нашего стареющего поколения ощущают тоску, отчаяние и пустоту, не видя путей облегчения страданий. Чтобы не оказаться в таком тупике, важно заранее найти, что можно противопоставить старости. Чем раньше мы научим ум бороться с такими тяжёлыми психическими состояниями, как депрессия и чувство бессмысленности существования, тем легче нам будет впоследствии избегать их. И опять – мы можем начать с наблюдения за возникновением негативных мыслей и попытаться осторожно, потихоньку ослабить хватку эго. Ум успокаивается, и мы начинаем замечать, как приходят и уходят мысли, связанные с чувством бессмысленности существования.

В промежутках между мыслями мы обнаруживаем, что душа не ищет смысла существования – она самодостаточна. Цветок не задаётся вопросом о смысле или цели своего существования; он просто есть, просто радует нас. В одном из своих самых изысканных эссе Эмерсон^{22} так говорит о нашей привязанности к «смыслу» и истории: «Эти розы под моим окном не думают о прежних розах или о более красивых цветах. Они такие, как есть; они, как Бог, живут сегодня. Для них время не существует. Эти розы – просто розы. Они совершенны в каждый момент своего существования».

Хотя слова Эмерсона могут показаться слишком простыми (к тому же мы не цветы), в них скрыта глубокая истина, о которой мы склонны забывать в повседневной суете. До того, как мы стали родителями, должностными лицами или общественными деятелями, мы просто были. И наше неизменное бытие продлится после того, как все эти социальные ярлыки отпадут от нас. За блестящим механизмом нашего независимого ума скрыто ничем не обусловленное бытие, над которым старость не властна, к которому нечего добавить, от которого нельзя ничего отнять.

Чем больше мы осознаём это бытие (каковым является душа – источник нашей силы), тем меньше шансов стать жертвой иллюзии бессмысленности существования. Это не абстрактная концепция; это так же реально, как вдох и выдох, как Дух, животворящий вас. Чем глубже ваша медитация, тем очевиднее эта истина и тем легче обрести в ней покой, когда заслонить её пытаются болезненные мысли.

Вы увидите, что в пространство внутреннего покоя можно войти даже тогда, когда случается что-то неприятное. Занимаясь медитацией, мы видим, что эго не исчезает – оно просто перестаёт терроризировать нас, настаивая на реальности лишь обыденного опыта. Когда чувства теряют свою монопольную власть над нами, острота чувств, по существу, даже обостряется. Если мы знаем, что есть свет, нам не так страшно погрузиться в темноту – мы можем вынести из неё что-то драгоценное. К примеру, прекращение сопротивления своему горю приводит к осознанию (хотя, может быть, болезненному) того факта, что горе является составной частью мудрости старых людей, силой, придающей нашему сердцу глубину и наполняющей его смирением, соединяющей нас с печалью мира и позволяющей помочь ему.

Горе не должно парализовать сердце или стать оболочкой нашего эго. Мне встречались старики, для которых горе превратилось в их личность, в единственную роль, которую, как им казалось, они способны исполнять. Они попались в ловушку горя. Поэтому, если мы хотим, чтобы мрачные периоды нас чему-то научили, чтобы язвы зарубцевались и мы лишь окрепли, нужно сделать шаг за пределы эго – к душе. В противном случае, мы, вероятно, сделаем одну из двух распространённых ошибок: закроем сердце в страхе перед размахом своих переживаний (и переживаний окружающих людей) и ограничимся «безопасным» полурастительным существованием или станем профессиональными плакальщиками, зацикленными на прошлом с его потерями и поражениями, не способными расслабиться и наслаждаться текущим моментом.

Как писал Сол Белоу^{23} в своей великой новелле «Не упусти день» (Seize the Day), «Они боятся, что, перестав страдать, превратятся в ничто».

Помню, как мой отец в старости не мог избавиться от горечи прошлых поражений. Он был не в силах говорить ни о чём другом. Сожаления о своих ошибках и упущенных возможностях настолько окрасили его сознание, что он позабыл обо всех своих достижениях и обо всём хорошем, что сделал в своей жизни. В конце концов вся прожитая жизнь стала казаться ему сплошным поражением. К счастью, эти «грозные моря» были пересечены, и незадолго до смерти отец сумел посмотреть на жизнь более непредвзято. Однако он сохранил привязанность к мирскому «успеху», и его восприятие себя ограничивалось практически только концепцией эго, поэтому на его долю выпала подавленность, вызванная сопутствующими старости потерями. В основе депрессии и страха перед старостью лежит болезненное восприятие потерь. Степень страданий напрямую зависит от неразвитости сталкивающегося с потерями сознания.

Депрессия

Но что, если этот внутренний мрак, отбивающий вкус к жизни, является преобразующим, одухотворяющим состоянием, через которое необходимо пройти по мере старения; состоянием, помогающим нам избавиться от старых представлений о себе и позволяющим взглянуть на себя по-новому? Возможно, эта депрессия является частью того, что Хуан де ла Крус^{24} называл «тёмной ночью души» – прохождением эго через своего рода психологическую смерть, необходимую для «нового рождения», пробуждения нового осознания себя как души и духа.

Когда я встретил гуру, я был ещё молод, но незадолго до этого пережил похожую депрессию. С помощью энтеогенов я обрёл проблески духовного осознания, но был неспособен удерживать его; собственно, тогда я его уже почти потерял. Я чувствовал себя проигравшим, и тут судьба привела меня к Махарадж-джи. Вскоре я стал избавляться от своей прежней личности – моей «Ричард-Алпертности». Я отправился в путешествие, превращающее меня в Рам Дасса, Слугу Бога. Это путешествие длится и по сей день.

Оглядываясь назад, я понимаю, что охватившее меня тогда отчаяние было предпосылкой того, что случилось потом. Столь негативное явление, как депрессия, подтолкнуло меня к позитивному процессу духовного развития, которое, в свою очередь, вытащило меня из депрессии. Нечто похожее происходило с моими спутниками на духовном пути, которые погружались в глубокую депрессию, обернувшуюся впоследствии подготовкой к чему-то новому.

Я верю, что избавление от старых привычек, старого взгляда на себя, старых психологических штампов, от физической силы и положения в обществе, а также вызванная этим депрессия могут рассматриваться как необходимый этап нашего созревания и обретения мудрости.

Всё больше медиков приходят к пониманию того факта, что явление, диагностируемое как «депрессия пожилого возраста», на самом деле является естественным процессом переориентации. К чему бы мы ни апеллировали – к клеточно-биохимическим механизмам, психодинамике или духовным процессам, – налицо определённые подвижки, которые, похоже, являются неотъемлемой частью процесса старения. Я говорю не о паранойе, не о страхе перед жизнью, а об углублении осознания. Мне кажется, что именно близость смерти заставляет многих задуматься над тем, что же такое, собственно, жизнь.

Старость – чудесная возможность спросить себя: «Что я здесь делаю? К чему это всё? Какое место я занимаю во всём этом? Как всё это понять?» Многие люди лишают себя этого драгоценного опыта, считая размышления о сущности жизни чем-то странным или неправильным. Им кажется, что у них никогда не будет времени на «подобные глупости». Однако умиротворение и самоуглублённость могут подготовить нас к обретению весьма плодотворного жизненного опыта и приятию богатейших даров старости.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ СО СТРАХОМ

Чтобы конструктивно работать с мрачными психическими состояниями, нужно не убегать от своих страхов. Подобно детям, которые боятся темноты, мы и в зрелом возрасте можем сохранить неприятие «тёмных» переживаний. Но дети учатся отличать реальность (темноту) от фантазии (чудовища под кроватью) – и нам тоже следует научиться распознавать и встречать с открытым забралом свои связанные со старением страхи. Взрослых людей не покидает целая толпа «чудовищ». Вот самое страшное: «Я стану старым, одиноким и слабоумным, а когда умру, буду в одиночестве блуждать по холодной, тёмной Вселенной». Кто верит в это? Только наше это.

Ганди сказал: «Бесстрашие – первая предпосылка духовной жизни». Поскольку большинство страхов рождены иллюзиями, заимствованными у прошлого и спроецированными на будущее, такие техники, как медитация (призванная утвердить нас в сейчас), способны помочь нам ослабить удавку страха. Во всех духовных методиках стратегия одна и та же – прежде чем освободить чувства, нужно распознать страшилку и подойти к ней как можно ближе. Например, если вы боитесь ослепнуть, дайте волю этой мысли и сопутствующим ей образам и ощущениям: чувству беспомощности, зависимости от других, тьмы перед глазами. Наблюдайте за тем, как страх проникает в ваше тело, и не поддавайтесь желанию увильнуть. Если вы цепенеете от ужаса, сделайте шаг назад – мы намереваемся не усугубить трагедию, а научиться извлекать своих «чудовищ» (страх и тревогу) наружу, не игнорируя их и не давая им окрепнуть. Осознавая, в какой степени страхи являются порождением нашего ума (а не реальностью), мы становимся сильнее.

В свободную минутку позвольте себе рассмотреть список страхов и опасений, с которыми мы сталкиваемся по мере старения. Начните с уже рассмотренных нами обычных страхов, затем перейдите к таким вещам, как недержание мочи, покинутость, смерть. Возможно, вы удивитесь, обнаружив, что вас не страшит то, чего боятся другие, но что ваш ум заполняют иные, менее распространённые страхи. Элизабет Кюблер-Росс^{25} рассказала мне об одной старой женщине, умиравшей в больнице. Она никак не могла уйти из этого мира; вопреки всем медицинским прогнозам, хрупкая, измученная и измучившая врачей и близких старушка цеплялась за жизнь. Однажды, когда Элизабет разговаривала с этой пациенткой (в те дни искренняя беседа с умирающим, к сожалению, была редкостью), она спросила бабушку, чего та боится. «Боюсь быть съеденной червями», – сказала старая женщина. Ужас перед могилой не давал ей умереть. По инициативе Элизабет в присутствии больной её дети подписали бумагу, гарантирующую, что её тело кремируют. На следующий день старушка спокойно умерла во сне.

Бесстрашие является важным компонентом процесса пробуждения осознания и сознательного старения. Бесстрашие подразумевает желание узнать правду о себе и о других, ознакомиться с содержанием своего ума. Нужно смотреть на всё (в том числе и на свои и чужие страдания), не отворачиваясь, и позволить всему этому быть «сейчас». Вместо того чтобы закрываться от страха, мы учимся открываться ему, наблюдать за тем, как он появляется и уходит сам по себе. Медитация – не отталкивание, не притяжение, а спокойное созерцание – укрепляет нас. Вы обнаружите, что в те мгновения, когда вы погружаетесь в состояние «свидетеля», оковы эго и страхи слабеют. Вам станет понятно, что встреченный лицом к лицу страх – это совсем не то, что страх, от которого вы убегаете. То, что вы рассмотрели и приняли, отдаёт вам свою силу. Я не утверждаю, что, после того как вы сделаете это, те же страхи не появятся вновь, – но вы сможете посмотреть на них под другим углом. Страхи перестанут восприниматься как ужасные Голиафы^{26} и превратятся в пигмеев.

Каждый раз, когда вы замечаете, что в вашем уме нашлось место отрицанию, углубляйте свою практику, а потом подходите ближе к тому, что страшит. Пригласите страх на чашку чая: «Боязнь паралича? О'кей. Давно тебя не видел. Почему бы тебе не зайти, не посидеть со мной?» Или: «Страх смерти? О, я встречаюсь с тобой ежедневно. Что же, заходи, присаживайся. Расскажи, что нового». Каждый раз, когда вы делаете это, вы приближаетесь к тому состоянию, когда сможете взглянуть на гостя и сказать: «А, привет!»

4. КАК БЫТЬ С ТЕЛОМ?

Я уже писал, что в шестидесятилетнем возрасте я отмахивался от старения и игнорировал своё тело, как только мог. Помимо неудавшегося суперменского прыжка, уложившего меня с разбитой в кровь ногой на сцену в Денвере, ещё несколько случаев (о которых мне до сих пор напоминают шрамы) указывали мне на мой почтенный возраст. Во Французской Полинезии я катался на волнах вместе с двадцатилетними серфингистами и поранился, налетев на коралловый риф. В один прекрасный день, играя в гольф с юной инструкторшей, я представил себя её ровесником и вогнал мяч в рыхлый холмик, порвав при этом суставную сумку правого плеча. В другой раз, помогая подруге строить дом в горах Нью-Мехико, я состязался в силе с молодыми рабочими, таская наверх кирпичи, и меня чуть не хватила кондрашка.

Я решил заниматься в тренажёрном зале и, чтобы правильно накачать мускулатуру, нанял личного тренера. Этот спортзал был популярен у культуристов, и всюду вокруг себя я видел этих громадных мускулистых ребят, глядящих на себя в зеркало, позирующих и восхищающихся своими бицепсами и грудными клетками. Вскоре я стал подражать им, втягивая живот и важничая, но я близорук, и без очков себя в зеркале не видел. Я уже было уверился, что стал одним из них, когда однажды ко мне во время выполнения обычных упражнений подошла с озабоченным лицом моя тренерша и спросила: «С вами всё в порядке?» Мне казалось, что да, но ей было очевидно, что нет. К сожалению, мне опять пришлось признать, что моё тело вовсе не такое, каким бы мне хотелось его видеть.

Это напомнило мне стишок, который я много лет назад получил по почте от отца:

Когда приходит старость? С сединой? Да нет… Морщины – тоже ерунда. Но если ум в разладе с телом, значит, ты резвиться уж не будешь никогда.

Да, пришлось согласиться, что я уже не тот, что прежде.

Ирония в том, что, выступая с лекциями, я должен был говорить о теле как специалист, в то время как мне следовало бы разобраться в своих взаимоотношениях с собственным телом. Подобно подростку, проходящему через обычный период борьбы со своей личностью, эмоциями и сексуальностью, я подсознательно решил подчинить себе тело. Много лет я оправдывал своё пренебрежение к телу тем, что я духовное лицо, превзошедшее плотские страсти и страдания (на самом деле всё было далеко не так). С возрастом, казалось, появились новые оправдания моему безразличию к телу: «Зачем привязываться к физической оболочке, которая явно поизносилась? Почему бы не жить, подобно моему возлюбленному гуру, которого тело, очевидно, мало заботило?»

После инсульта, когда мне пришлось сражаться с телом (с его неподвижностью) напряжённее, чем когда-либо раньше, я осознал, как обманывал себя. Я понял, что до сих пор прятал голову в песок. Я не был просветлённым (каковым вообразил себя), но отворачивался от ограничений своего воплощения. Теперь я вижу, насколько моё раздробленное психическое состояние отличается от истинного блаженства Махарадж-джи. Он не только был погружен душой в Абсолют, но и имел глубокие корни в теле (о котором, казалось, он полностью забыл). Он сидел на полу; между его телом и землей не было ничего, кроме старого одеяла, и его мало заботила его плоть и её бренная связь с окружающим миром. Он видел в теле то, чем оно было, – аспект Бога. Может, он невысоко ценил тело, но и не отрицал его роли. Я чувствую сердцем, что он мог бы согласиться с буддистами, утверждающими, что существу, родившемуся в человеческом теле, невероятно повезло и поэтому тело достойно заботы.

Теперь, когда инсульт заставил меня в большей степени сознавать своё тело, я наконец получил право сказать кое-что о том, как можно стареть с выгодой для себя, используя увядание тела в качестве средства приближения к Богу.

КАК ВЫГЛЯДИТ ТЕЛО

Недовольство видом своего стареющего тела причиняет людям немало страданий. Ситуация усугубляется рекламой, вовсю доказывающей, что новые вещи (и молодые люди) всегда лучше старых. Это заставляет многих пожилых людей вести такую борьбу с процессом старения, что их жизнь превращается в ад. Когда диета и упражнения уже не помогают, женщины, чтобы улучшить свой внешний вид, порой обращаются к пластическим хирургам, нередко идя на непомерные траты. Нужно разобраться, как мы относимся к своему телу, какие мысли появляются у нас, когда мы смотрим на себя в зеркало. Спросите себя: «Кто я теперь, когда моё тело уже не такое, каким было когда-то? Что во мне не меняется? Где «я», наблюдающее за этим процессом?»

Я не призываю быть поллианистами^{27} – нельзя отрицать, что вид своего стареющего тела вызывает печаль, которая сродни грусти, навеваемой осыпающимися лепестками отцветшего цветка. Неплохо, рассмотрев в зеркале признаки старения – варикозные вены, лысину, – вздохнуть (а ещё лучше – посмеяться) над прожитыми годами. Неоднократно, увидев своё отражение в зеркале, я останавливался и думал: «Да разве это я?!» Плешивая голова и отвисшее пузо веселят меня, а не выдавливают слезу, так что я могу сказать себе: «А, да. И это тоже».

У меня выработался, своего рода, ритуал. Вечером я подходил к зеркалу и говорил себе: «Это моя лысая голова, это мой большой живот, это моя обвисшая кожа». Я много раз глядел на всё это, принимал увиденное и вырабатывал мягкое сострадание к каждой части своего тела. Я делал это, чтобы выяснить, кто же живёт в этом «старом доме».

Если не смотреть на дом, как выяснить, есть ли кто-то внутри? Делайте это иногда. В этом столько свободы!

Индусы говорят, что змея не может содрать с себя старую кожу. В должное время кожа сама спадает со змеи, подобно одежде. Аналогично, если мы сознаём свою склонность цепляться за прошлое и оплакивать будущее, мы научимся принимать своё стареющее тело с достоинством, сочувствием, не огорчаясь, позволяя своему прежнему внешнему виду отпасть от нас, подобно змеиной коже. Однако для этого обычно требуется время.

Приведу в качестве примера свою борьбу с избыточным весом. В сорок с чем-то лет я обнаружил, что толстею. Строгие диеты сменялись периодами обжорства, и ситуация была тупиковой. Каждый молочный коктейль или десерт порождали чувство вины, а любое пропущенное лакомство создавало ощущение лишения. С годами бороться против лишних килограммов становилось всё труднее, но привычные представления говорили мне, что я толстый. Мысль о том, что, позволяя своему телу есть столько, сколько ему хочется, я толстею и выгляжу плохо, настолько укоренилась в моём сознании, что от неё нелегко было избавиться.

Потом случилось событие, которое избавило меня от этой озабоченности. В течение недели я читал лекции в еврейском семейном летнем лагере, и как-то в пятницу вместе со всеми мужчинами совершал микву – очищающее омовение. Масса раздетого народа погружалась в чан с горячей водой, а потом прыгала в бассейн. Там были мужчины и мальчики всех возрастов, и, оглядевшись вокруг, я вдруг увидел себя отражённым во многих окружавших меня телах, подобно мне, ведущих своё происхождение от восточноевропейских крестьян. И в тот момент я увидел, что контуры моего тела, которые я большую часть жизни пытался изменить, были генетически предопределены! Я почувствовал, что мне уже не так сильно хочется похудеть, и вскоре без всякой диеты мой вес стабилизировался на девяноста семи килограммах. Согласно статистике, это многовато, но меня цифры уже не волнуют: я избавился от привязанности к имиджу стройного мужчины. Вместо того чтобы сражаться со своим животом, я научился уважать его, и это помогло мне расслабиться и подготовиться к низкому уровню физической энергии.

КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ НИЗКИЙ УРОВЕНЬ ЭНЕРГИИ

Эту же идею приятия можно применить в отношении возникающей в старости физической слабости. Независимо от того, постигнут ли нас серьёзные болезни, потеря физических сил с возрастом, по-видимому, неизбежна, и многие люди, с которыми я работал, говорили, что, по мере утраты возможности вести плодотворную жизнь, они всё сильнее чувствуют себя проигравшими. Они рассказывали, что теперь за вдвое больший период времени делают наполовину меньше, чем раньше, и что такая смена ритма озадачивает их и погружает в депрессию. Вместо того чтобы признать – «старая кобыла галопом не скачет», они зря погоняют себя, выбиваясь из сил.

Но к данной ситуации можно отнестись с большим пониманием. Почувствовав, что начинаете уставать, ощутив, что в организме что-то ноет, болит или слабеет, отметьте эту мысль и сопутствующие ей чувства. Не старайтесь прыгнуть выше головы. Просто остановитесь и скажите: «Да, слабость. Новый момент. Может, стоит подождать, или умерить темп, или отдохнуть». Позвольте себе быть усталым. Может, вы уже устали от этой книги или от долгого напряжённого дня. Закройте глаза и прочувствуйте каждый дюйм утомлённости.

В Японии я увидел интересное приспособление, позволяющее проверить реакцию на возрастное изменение физического самочувствия: «ранец Уришимо Таро». Он состоит из разного рода гирек и других штуковин, прикрепляемых к телу. Эти утяжелители позволяют понять, как чувствует себя старый человек, которому трудно ходить и выполнять иные обычные действия (например, подниматься с унитаза). Надев впервые это устройство, я был поражён тем, как мой ум протестует против ощущения физической тяжести, столь отличного от того состояния, к которому я привык. Вместо того чтобы спокойно отметить факт изменения ощущений, я думал: «О, это ужасно!» Тем не менее мало-помалу ум успокоился, смог адаптироваться к новому физическому состоянию и перестал ему сопротивляться. Весьма полезный опыт.

Одна подвижная 85-летняя бабушка жаловалась мне: «Я теперь ничего не могу делать. Пока умоюсь, оденусь, приму лекарство и позавтракаю, я так устаю, что больше ничего не могу делать!» Другая знакомая, которая всю жизнь трудилась как пчела, жаловалась по телефону:

– Не знаю, что со мной происходит: мне всё время хочется лежать. А нужно столько всего сделать!

– Что именно? – спросил я. Она перечислила, закончив:

– Вот столько всего! Я сказал:

– Знаете, мне кажется, что одно из ваших важных дел – отдохнуть лёжа. Почему бы вам не внести это занятие в свой список и не определить приоритеты? Может, вам нужно сказать себе: «Сначала я полежу, а потом посмотрю, осталось ли время для других дел».

Впоследствии она опять позвонила, чтобы сообщить, какое огромное удовольствие получает, «креативно валяясь на диване».

В моменты низкого уровня энергии следует спросить себя: не призывает ли нас слабость уделить ей минутку: побыть с ней… ощутить её… принять её? Может, она представляет собой средство, позволяющее научиться быть здесь и сейчас?. Не сигнализирует ли упадок сил о том, что нам следует направить своё развитие в сторону успокоения и рефлексии?

В Индии старость – время, когда люди стараются освободиться от мирских забот и приступить к пробуждению души. В молодости мы были слишком заняты, чтобы сделать это. Но тело трансформируется. Пришло время узнать от обитателя тела о том, что составляет суть жизни столь занятой личности. Взглянув на свою ситуацию с точки зрения души, мы можем расширить кругозор и обрести более конструктивное отношение к происходящему.

Вопрос «Что со мной не так и как это исправить?» может зазвучать по-иному: «Чему этот момент может научить меня? Как воспользоваться замедлением ритма жизни для настройки на волну души?»

Можно кое-что сделать, чтобы заранее подготовиться к тому времени, когда мы ослабеем. Я уже упоминал устройство, имитирующее слабость. Ещё есть техника, которой в Азии пользуются тысячи лет. Она называется «медитативная ходьба». Знаю, о чём вы подумали: «Ходьба? На что тут медитировать?» Может быть, ни на что, может – на всю Вселенную. Если в повседневной суете мы не в силах остановиться, то подобная практика может «похитить» нас у повседневности и предоставить время для восприятия того, что происходит сейчас.

Но нужно сделать предостережёние. Если вы живёте не в духовной общине, если вас окружают не буддийские монахи и монахини, лучше заниматься медитативной ходьбой в уединении или в обществе понимающих вас людей. Умышленно медленная ходьба может шокировать окружающих, которые вечно спешат.

Следует сложить руки на животе или за спиной, смотреть под ноги на расстоянии метра перед собой и спокойно наблюдать за всем, что происходит во время ходьбы. Отмечайте мельчайшие движения лодыжек, пяток, пальцев. Чувствуйте, как вес переносится с ноги на ногу. Отметьте, как нога касается земли: сначала пальцы, потом передняя часть стопы, затем пятка. А затем вес переносится на другую ногу и процесс повторяется. Осознавайте своё дыхание и наблюдайте за мыслями. Ум – как пчелиный улей: он всегда гудит, но вы просто никогда не останавливались, чтобы прислушаться к нему. Лучше услышать его заранее, успокоившись добровольно, чем столкнуться с содержанием ума впоследствии, когда не зависящие от вас обстоятельства вынудят вас сидеть без движения.

За прошедшие годы я уделил этому упражнению сотни часов. Медитативная ходьба может привести вас в состояние глубокого внутреннего покоя. Это очень поможет вам, когда замедление ритма жизни станет неизбежностью, а не добровольным решением.