Текст книги "Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия (СИ)"
Автор книги: Раиса Свижакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
22
Жизнь потекла своим чередом. Те запасы, которые получила от эльфов, я не трогала, на большом сроке ездить не удастся. Вскоре поступил очередной заказ. На этот раз явились прямо домой. Я вернулась только что из города, привезла еще запасы крупы и муки, а на крыльце дома меня поджидал молодой человек, явно дворянского происхождения. Едва я спешилась, он подошел:
– Госпожа Иларианэль?
– Я самая. Чего угодно, сударь?
– Нужна Ваша помощь.
– Ну, раз нужна, тогда подождите минутку, – я кликнула соседского паренька, – Милван, отнеси мои запасы в кладовую. – Дождавшись, пока парень выйдет из коморки, я подала ему мешочек, – мамке передай, заказывала мне, – парень поблагодарил и ушел. – Заходите в дом, не будем стоять на улице да привлекать внимание. – Мы прошли в дом, я разожгла печь и приготовила укрепляющий напиток из трав, поставила на стол угощение.
– Не обессудь, гость, ешь, пей и рассказывай, что тебя привело.
Молодой мужчина был смущен угощением, но выпив отвара, сразу стал рассказывать:
– Госпожа Иларианэль, помогите мне вернуть родовой перстень. Я отдал его в залог, а когда нашел деньги выкупить, оказалось что его продали одной женщине, пожилой и незамужней, но она не хочет его возвращать. Я предлагал ей деньги, но она… – тут он чуть не разревелся.
– Так чего же хочет от тебя эта дама? – ласково спросила я.
– Чтобы я на ней женился.
– А сколько даме лет? Может, Вам действительно лучше жениться?
– Что Вы! – парень подскочил. – Мне едва минуло двадцать, а ей глубоко за пятьдесят.
Я была в шоке. Какого лешего именно мне попадаются такие дела? То сводницей работай, то Артефакт Плодородия возвращай, теперь пацана вытаскивай из навязанного брака.
– А что она сделала?
– О, всего лишь все рассказала, что я, ослепленный ее красотой, представляете, – он задыхался от негодования, – сделал ей предложение руки и сердца. В качестве доказательства всем показывает мой родовой перстень. Мать слегла, отец потребовал отменить помолвку. А как ее отменить, если ее и не было? Да, еще один момент, – он смущенно замялся, – я пробовал сам достать, так она меня поймала и пару дней держала в своем доме, пока я не убежал.
Мдя, я задумалась. Какая-то я хреновая попаданка. Залетела в этот мир, чтобы вылечиться от бесплодия, умудрилась забеременеть от эльфа, домой не отпустили, а теперь с браком, плодородием, семьей все дела связаны. Почему я? Меня это раздражает. Вот другие попаданки, о которых я читала, нечисть рубят, колдуют, сражаются за мир во всем мире, а я обычная сводница. Как там Аллочка из «Универа» говорила – полный пипец! Я вздохнула:
– Я берусь за Ваше дело. Предупреждаю, беру продуктами, а не деньгами. На ту сумму, которая мне положена, купите продукты по списку и привезете. Это по окончании дела. Теперь давайте всю информацию по делу и уговоримся, где я смогу передать Вам перстень. – Парень мне еще минут сорок выкладывал все, что ему было известно об этой даме, кто живет с ней, где живет, как к ней можно подобраться и прочее. Дал деньги на проезд. Позже проводив его, я стала сразу готовиться к поездке. Заранее предупредив соседку, что меня долгое время не будет, чтобы присматривала за домом и скотинкой. В этот раз Велму оставляла дома.
Выехала как всегда рано утром с Михой. Он ехал на ярмарку, вез избыток урожая, а я к нему на повозку села, оделась как обычная деревенская баба, правда свою дорожную одежду взяла с собой. Взяла и сухпаек, кой-какие травы и настойки. Словом, да здравствуют приключения!
Через пару дней после моего отбытия на крыльцо моего дома взошел эльф. Он убедился, что дом крепко заперт, а меня нет. Нашел соседку, которая сказала, что я уехала на очередное дело, прибуду нескоро, что ничего я не рассказывала о возлюбленной принца, как и о принце не вспоминала. С тем и отбыл. Об этом я узнала, уже вернувшись с поездки.
Сейчас же я тряслась на тарантасе с Михой и болтала обо всем, кроме себя. Он был польщен, что я так просто с ним общаюсь. А мне лишь бы дорогу скоротать, язык-то без костей. Сам ничего не выспрашивал, но рассказывал новости. Потихонечку стала у него выведывать о поместье госпожи Иразии Милдрос. Оказалось, что оно находится достаточно далеко – около восьми дней пути, что баронесса – старая дева, что имеет большой дом и молодится, хотя уже разменяла пятый десяток. Так, я собирала по крупицам сведения о женщине, которую, фактически, собиралась ограбить. С одной стороны – ее жалко, пришла старость, а ни детей, ни племянников; с другой – нельзя на себе насильно женить юнца, все равно гулять будет от нее. Сомневаюсь, что брак им обоим доставит удовольствие.
К десяти часам уже прибыли в Вирнос, и я, попрощавшись с Михой, пошла искать оказию попасть в поместье баронессы. В ту сторону ехал обоз, присоединилась к ним, по пути составляя ложную биографию и ситуацию. Пришлось ночевать и в обозе, и просто в поле, приехала в поместье грязная и уставшая. Остановилась в трактире ближайшей деревни, надо дособирать сведения.
Заказав полдник, сняла комнату, первым делом вымылась, простирнула платье. После отдыха спустилась вниз поесть и пригласила хозяйку на разговор. Стала тихонько расспрашивать о поместье и его хозяйке. На мое счастье, трактирщица оказалась хорошей сплетницей и рассказала все, что только может знать человек о другом человеке с учетом того, что даже свечку, возможно, при некоторых делах держал. Итого, как я поняла, баронессу Иразию Милдрос не любил и не любит никто: истеричная, жестокая, себялюбивая, мстительная. Ради себя любимой готова даже убить. Горничных меняет чуть ли не каждую неделю. Любит нанимать молодых парней, которых потом пользует в постели. Сбежавшего жениха разыскивает уже давно, даже засылала в дом к его родителям человека, с требованием вернуть любимого и сыграть, наконец, свадьбу. Родители вежливо выпроводили представителя, ссылаясь, что сами не видели наследника уже более месяца. Кстати, сейчас баронесса ищет новую горничную. Все, завтра иду наниматься госпоже Кобре (так ее назвала за глаза) в услужение. Надеюсь, в ближайшее время выкраду этот перстень. Спрятать могу в пространственном кармане сумки.
Поместье Замок роз было необыкновенно красивым, особенно с парадного подъезда. Меня встретила замученная экономка. Выслушала мою историю, указала каморку и познакомила с двумя другими горничными. Предупредила, что госпожа суровая, может и побить. Отвернувшись, осклабилась, пусть попробует ведьму побить, если не боится последствий. Короче, приняли в горничные, выдали одежду, выделили каморку. После обеда сразу отправили на уборку комнат. Прихватив ведро с водой, тряпку и веник поднялась на второй этаж особняка. Пока мне доверили только гостевые спальни. Вычистила три, трижды спускаясь и поднимаясь с ведром. Перед ужином встретилась с хозяйкой. Поклонилась ей, но она будто и не видела меня. Что ж это очень хорошо, проблем меньше.
В течение недели я умудрилась собрать довольно сведений о госпоже и практически с ней не встречаться. Теперь точно знала, что перстень она носит или на пальце, или на цепочке, но он непременно с ней. Для меня возникла проблема, чем его заменить так, чтобы она и дальше продолжала тешиться. Весь мозг набекрень вывернула, но не придумала, пока не помог его величество случай.
Произошло это так. Я работала в поместье уже недели три, когда однажды перед обедом к нам пожаловал пожилой мужчина лет 60-ти импозантной наружности. Наша Кобра (с легкой моей руки все начали так назвать баронессу) встретила его с вежливым, но недовольным видом. Однако это его нисколько не расстроило, и он продолжал вести себя совершенно спокойно, естественно. Я даже позавидовала его стойкости. Было видно, что наша Кобра скрипит зубами, но вынуждена улыбаться и принимать его. После обеда он ушел, а наша госпожа начала буйствовать: вначале разоралась на свою горничную, даже ударила ее, потом на садовника, затем просто на всех и вся, точно как цепная шавка. Тьфу, не баронесса, а клиент психбольницы в раздрае. Пришлось напоить ее снотворным и отключить. Уже сидя за ужином, я спросила у Симоны, экономки:
– Что это приключилось с нашей Коброй? И кто этот красивый мужчина? – Обслуга переглянулась и рассмеялась. А Симона ответила:
– Этот мужчина – граф Дуартий Морент. Его Сиятельство когда-то, очень давно, дал в долг большую сумму денег отцу баронессы. Тот много играл в азартные игры и проигрывал баснословные деньги. Так вот, барон вовремя не смог вернуть, отдал документы на поместье и прилегающие к нему угодья, договорились отдавать частями. Пока барон был жив, долги отдавались своевременно, но когда умер баронесса не хотела отдавать долг отца. Строила истерику и прочее, пока граф не явился и не потряс бумагами на поместье перед ее носом. А она, оказывается, искала их в кабинете почившего. Вот и прошлось ей волей-неволей выполнять долговою расписку отца. Когда граф овдовел, предложил ей стать его женой, но она категорически не захотела, пообещав, что будет и дальше выплачивать огромнейший долг своего папаши.
Я протянула с сожалением:
– Ну и дура, могла бы выйти замуж за подходящего мужчину. Красивый, умный, богатый. Она же так замуж хочет. Зачем ей молокосос? – Сидящие за столом переглянулись, ответила та же экономка:
– Красивый-то красивый, но уж какой он жмот, кто бы только знал. Да и детей у него куча, как законных, так и внебрачных. А так поместье у него в лапках осталось бы. Глядишь, кому-нибудь из бастардов повезло, даже имя бы перепало. Но, честно сказать, Его Сиятельство действительно увлечен госпожой Иразией. И если кто из мужчин в состоянии справиться с Коброй, то только он.
Дальше разговор перевели на другие темы, а я намотала сведения на ус. Стала размышлять над этой информацией, когда уже легла в постель. И пришла к такому выводу, что мне нужно поговорить с его Сиятельством. Даже заключить с ним некое соглашение. Да, так и надо сделать!
Прошло еще около недели, и граф вновь пожаловал к нам в поместье. Госпожа также недовольно встретила его, но в любезности не отказала. Они погуляли по огромному розарию, отобедали, и когда граф раскланялся и пошел к своему экипажу, я осторожно выскользнула за ним. Он садился в свой экипаж, а я подошла к нему и вполголоса сказала:
– Мой господин, Ваше Сиятельство, разрешите обратиться к Вам? – он повернулся ко мне, показывая, что слушает. – Мне есть, что Вам сообщить о госпоже и даже, если Вы позволите, помочь Вам, но это нужно сообщить наедине, без посторонних глаз. Разрешите последовать за Вами в экипаж? – Граф залез в экипаж и позволил тоже самое сделать мне. Стукнул по стенке кареты, экипаж тронулся и он сказал:
– Слушаю.
– Ваше Сиятельство, не в моих правилах слезать в чужую жизнь, однако, я случайно узнала, что мои намерения перекликаются с Вашими. Позвольте узнать, Вы еще жаждете увидеть госпожу Иразию своей драгоценнейшей супругой? – Граф усмехнулся:
– Положим. И?
– Вы, наверное, слышали, что госпожа выкупила перстень молодого человека и настаивает на его женитьбе на своей особе. Мне необходимо добыть этот перстень. Снять смогу, только похищение расстроит баронессу, а вот если вместо этого перстня, я подложу Ваш, Вы станете ее женихом.
Граф с улыбкой, но уже заинтересованно слушал меня и тут же возразил:
– Она сразу же отдаст мне мой родовой перстень, как только я заявлю на нее свои права.
– А Вы поступите хитро, так, чтобы она не почувствовала подвоха. А именно…. – дальше я ему в течение часа объяснила, как и что делать. В конце он сказал:
– Если я Вам отдам родовой перстень, а Вы будете меня шантажировать, как Иразия своего «жениха»? – Я улыбнулась и ответила:
– Ваше Сиятельство, Вы, безусловно, привлекательный мужчина, только я свою свободу ценю намного выше. Кроме того, готова поклясться на крови, что именно Ваш родовой перстень окажется вместо злополучного на руке или груди баронессы, а дальше будет зависеть от Вас, как хорошо Вы сыграете. – Граф на некоторое время задумался, потом решительно сказал:
– Едем ко мне в поместье. Я возьму Вашу клятву и дам перстень.
Мы подъехали к дому графа, и отправились в кабинет, где я дала ему клятву, что только собираюсь забрать перстень злосчастного паренька, а его поместить вместо прежнего. И затем он вручил мне перстень со словами:
– Как только исполните задуманное, передадите для меня весть через ювелира «Золотой ветки», скажите, что украшение подошло госпоже, и она довольна. И еще, если Вам это удастся, награжу. – Затем мы распрощались и меня отвезли обратно. Благо, что меня за эти два часа никто не хватился.
Я принялась тщательно готовиться к операции. Нужно было сильно выбесить Кобру, чтобы на законном основании налить ей снотворное. Благо долго повода ждать не пришлось. Даже более того, моего вмешательства не потребовалось. Прошло четыре дня. Пришло письмо о том, что надо в этом месяце заплатить долг. Как же она поносила несчастного графа и своего покойного батюшку, швырялась и орала! В итоге велела выдать энную сумму и отвезти графу, и продолжила лютовать. Кое-как мы ее успокоили, а экономка отнесла чай со снотворным, которого по моему совету налила больше, потому что я ей сообщила, что госпожа буйствует, а если не заснет, то нам конец. Не знаю что, но налили снотворного больше. Едва мы помогли ей раздеться и уложили в кровать, как она захрапела. Я отметила, что объект на цепочке.
После ужина все разбрелись по комнатам, а я с графским перстнем тихо прокралась в комнату госпожи, которая храпела, как конюх. Отцепить застежку было достаточно трудно, но вот родовой перстень юного обормота у меня, и я аккуратно вдеваю перстень графа со злорадной улыбочкой. Хотела замуж? Пожалуйте! После работы, прихватив добычу, тихо выскользнула из комнаты Кобры и отправилась спать, положив добытое в пространственный карман своей сумки. Оттуда только я могу его вытащить.
На следующий день сбегала к ювелиру и оставила сообщение для графа. Теперь вся жила в предвкушении развития этой авантюры. Его Сиятельство пожаловали на следующий день часам к десяти утра. Баронесса злилась, но держала себя в руках. Граф был любезен и наигранно печален. Заметив меня за шторками, незаметно подмигнул и начал:
– Леди Иразия, мне хотелось бы Вам помочь. Вы столько лет безукоризненно выплачиваете долг Вашего покойного батюшки, что у меня больше нет иного пути. – Кобра вылупилась на графа с недоверием и подозрением. – Вы не правы по отношению ко мне. Я готов хоть сейчас заставить Вашего нареченного, чей родовой перстень Вы столько времени носите, выполнить свои обязательства перед Вами и жениться на Вас. – Ошарашенная баронесса спросила:
– Как? Каким образом?
– О, это не столь важно. Я уверен, что Ваш жених будет в восторге взять Вас в законные жены, уж поверьте. Только я хочу быть уверен, что и Вы готовы к этому браку. Согласны ли Вы на этот брак, госпожа Иразия, скажите, чтобы потом не было недоразумения? – Она торопливо сказала:
– Да, да, конечно, я согласна на брак… – граф благоразумно перебил ее, чтобы она не договорила имя жениха.
– Хорошо, мне этого будет довольно. Я приведу Вашего нареченного, если надо, то приволоку и заставлю сдержать обязательства. Прошу Вас подготовиться к венчанию и приехать в храм. Позвольте откланяться, – и ушел.
Кобра не знала, что и делать, то ли радоваться, то ли плакать. Потом кликнула нас, служанок, и велела срочно помочь привести ее в порядок, надеть подвенечный наряд и переодела перстень на палец. Сказано – сделано. За полтора часа мы сделали ее невестой. Экипаж графа подъехал к дому и сам граф отвел нашу госпожу в ее белоснежную карету, уверив, что едва она появиться в храме, жених будет уже там. Я и еще одна горничная поехали вместе с Коброй, чтобы поправить наряд у храма. Экипаж графа следовал за нами.
В храме служители все приготовили к бракосочетанию, священнослужитель ждал у алтаря. Мы помогли госпоже, оправили наряд, фату опустили на лицо. Я сложила фату-вуаль так, чтобы ей было достаточно плохо рассмотреть жениха. Граф подвел ее к алтарю и спросил:
– Баронесса, Вы действительно уверены, что готовы стать супругой Вашего жениха? – Она раздраженно ответила:
– Да, граф. – Он удовлетворенно качнул головой и сказал священнику:
– Начинайте брачный обряд, – и отошел чуть в сторону. Священник начал обряд венчания. Говорил в общей форме – брачующиеся, очевидно, по наущению графа, позже назвал имя баронессы и одно из имен графа. Невеста напряглась, но когда ее просили, согласна ли она, ответила «да». Она сняла родовой перстень теперь уже мужа и надела ему на палец, а он надел ей точно такой, но женской. Молодому мужу разрешили снять фату невесты и поцеловать ее. Граф невозмутимо снял фату и поцеловал ошарашенную Кобру. Она завизжала и упала в обморок. Граф пожал плечами, поддерживая жену, и сказал:
– Постоянно так нервничает, – объяснил он священнослужителю. Тот понимающе качнул головой, а граф вынес молодую супругу, посадил в свою карету и сказал служанке. – Залазь, будешь пока прислуживать госпоже. – Особой радости она, конечно, не изъявила, но противиться воли теперь уже своего господина не могла. Оставшись у кареты с графом, поздравила его с браком. Он усмехнулся:
– Вы меня удивили. Я столько лет добивался этого, а Вы смогли сделать в несколько дней. Вот, – он протянул кошель с деньгами, – такая работа должна быть достойно оплачена. До свидания, госпожа Иларианэль! – вскочил в карету, и через несколько секунд карета скрылась с глаз. Белая карета Кобры осталась сиротливо стоять у храма. Я села в нее и сказала кучеру:
– Трогай в поместье, там дождемся решения господина. – Покатили обратно в поместье. Улыбнулась последним словам графа, все-таки навел справки обо мне, молодец. А полученные деньги – это ведь не за лечение, а за содействие в браке. Да и не напасешься пищи, испортиться же. Пусть будут про запас. Только у Мриши буду держать.
Уже в поместье сообщила, что их новый господин граф Дуартий Морент. Попросила экономку рассчитать меня, потому как нашла более выгодное место. Симона уговаривала, но я сказала ей тихо:
– Я только что узнала, что беременна. Меня жених ждет. – Она улыбнулась, поздравила и рассчитала.
Утром нашла оказию и отправилась на перекладных домой. Очень устала в дороге, не говоря, что беременность стала радовать своими «прелестями». В Вирносе отдала перстень молодому человеку, который от радости чуть не плакал, закупил все, что я указала, и отправил извозчиком (Михой), которого сам нанял, по моему совету, ко мне домой.
Вернувшись в деревню, поняла, что сейчас хоть срок и небольшой, но стоит поберечься. Теперь брала только простые заказы, а больше людей лечила, делала снадобья. Так прошло достаточно много времени. По мере того, как рос живот, все больше и больше распускала платья. Соседи и больные меня особо не разглядывали, да и со стороны выглядела, как просто располневшая. О своем принце больше ничего не слышала, кроме того, что он все время откладывает обручение. Не скажу, что это меня не радовало, однако и большой надежды я не питала. По-дурацки мы все-таки расстались.
23
Теперь кто желал, чтобы я лечила, приезжали домой ко мне, редко выезжала к кому-то. И соседка должна была вот-вот родить и просила, чтобы я принимала. Пожала плечами, надо, значит надо. Роды у Парани начались поздней ночью. Прибежал Миха и стал колотить в дверь, накинула на плечи платок и вышла. У взрослого мужика глаза на мокром месте, весь трясется. Рыкнула на него, заставила выпить успокоительного, отругала.
– Чего ревешь, чай, не первого рожает, третий ребенок. Вылетит по накатанной. – Успокаиваясь, он говорил:
– Так ж больно ей.
– Конечно, больно, ты думаешь, дети просто так даются? Ты приласкал жену, отлюбил, дал частичку себя, теперь бери обратно, продолжением. Ты, Миха, здесь сиди, и старшого забери, а девчонку я оставлю, пусть помогает. Маритка прибежит, если что-то понадобится, а ты не мешай под ногами и не скули. Еще раз говорю, разродится она, – с этими напутствиями вышла из дома, прихватив все необходимое, и отправилась к соседке.
Едва открыла дверь, услышала стоны Парани. Зашла в светлицу. Сын и дочь соседей забились в углу и молча смотрели на вошедшую меня. Шикнула на парня:
– Чего сидишь? А ну марш к отцу, он в моей хате, – потом повернулась к Маритке, – а ты чего уселась? Или думаешь, тебя эта чаша минует? И тебе рожать в свое время придется. Давай, ставь греть воду, готовь чистые тряпки.
Быстро разогнав ребятню, подошла к Паране, одетой только в длинную рубашку, погладила ей живот и спросила:
– Как часто потуги? – Тихим голосом она ответила:
– Часто. – Улыбнулась ей:
– Значит, будем рожать. – Она поймала меня за руку:
– Ани, у меня что-то не так.
– Чего не так?
– Потуги часто, а идти – не идет.
– Успокойся, сейчас осмотрю, – крикнула, – Маритка, давай больше света, темно, как у крота норке.
Девочка принесла и налепила везде, где только я указывала, свечи. Потом выгнала ее во вторую часть избы с наказом приходить только тогда, когда я позову. Потом приподняла голову женщине и дала выпить обезболивающей настойки, выполоскала руки, обтерла самогоном и осматривать.
Раскрытие было полным. Аккуратно просунула руку. Хлынули воды. Просунула руку дальше, коснулась ребенка. Женщина глухо застонала.
– Сейчас, сейчас, потерпи, разворачиваю дитя, поправляю, вот голову ложу правильно. – Развернула ребенка с большой трудностью – плод был крупным. Вытащила руки. – Толкай, Параня, тужься, ловить буду. – Прошло еще около пяти минут, пока пошли нормальные схватки. И только спустя полчаса женщина разродилась. Быстро перерезала пуповину, обтерла ребенка и дала его матери, которая плакала, зацеловывая малыша.
Я же еле разогнула спину, села на лавку и положила руку на свой живот. Мой ребенок пихался. Стала гладить, успокаивая. Теперь самой бы не разродиться. Очнулась, когда услышала причмокивание новорожденного, который сосал грудь. Это хорошо. Матка быстрее восстановится.
Пока вышел послед, пока дала кровоостанавливающее роженице, понаблюдала, убедившись, что все благополучно, уже рассвело. Отправила Маритку за отцом и братом. Когда они явились, поздравила с появлением в их семье еще одного мужчины и, отчаянно зевая, пошла спать, сказав, что приду после обеда. Едва добралась до кровати, повалилась и уснула, только успела грязные вещи снять.
Маритка разбудила меня после обеда, принесла небольшие подарочки: творог, маслица, сметанки, немного крупы. Так считалось, что с ведьмой расплачиваешься за помощь. Если не дать, то заберет дорогое. Глупое суеверие, однако стало непреложным законом. С другой стороны – это правильно, иначе ведьмы голодными остались бы. Хотя мои соседи никогда в помощи не отказывали. Я просила:
– Ну и зачем это? – Маритка сурово, как взрослая ответила:
– Положено по закону, – потом улыбнулась. – Мамка сказала, что у ней все хорошо. Папка от счастья шальной, хотел прибежать кланяться в ноги, да мамка не разрешила: чего будить уставшего человека.
– А мамка хоть сама-то спала?
– Чуток. Верканька особо не дал. – Потом доверчиво сказала, хвастаясь, – мамка мне дала его подержать.
– Вы мамку берегите, пусть чуток поправиться. Ты, Маритка, уж сама недельку до коров походи да как-нибудь покашеварь, матери нельзя пока. Папку и Милвана предупреди, чтобы не нервировали, сами делами занимались. – Смышленая девчушка кивнула головой и убежала. Я осталась в постели, тогда позже схожу до соседей, вечером.
