355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Раиса Свижакова » Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия (СИ) » Текст книги (страница 5)
Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия (СИ)
  • Текст добавлен: 26 августа 2020, 20:30

Текст книги "Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия (СИ)"


Автор книги: Раиса Свижакова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

12

Нам пришлось вернуться на открытое место, определить, где находится дорога, найти ее и двигаться строго по ней. Весь день ехали практически без остановки, но к вечеру так и не добрались до какого-нибудь населенного пункта. Отошли от дороги метров на двести, развели небольшой костерок, поужинали и установили очередность дежурств. Было холодно, поэтому не сидели против друг друга, а легли рядом. Точнее, дежурный полулежал или сидел, а освобожденный от вахты спал без задних ног, это была я. На вахту должна была заступить в два ночи, но проспала до утра и, как всегда, проснулась в объятиях Анарэля. На мои дергания меня нежненько придушили и притиснули так, что в спину уперлась что-то твердое, а когда все же выбралась из объятий принца, покраснела. Не только меня без обезболивающего желания мучают.

Позавтракали и поехали дальше. Километров через пять встретилась первая деревушка. Уточнили направление, оказывается, мы недалеко от Ромаки. Поднажали и через два часа были в городе. Закупили продуктов и фураж, отобедали и поехали дальше.

Дорога проходила по защищенным землям, так что нападения зверей или нечисти не грозило. На ночь заехали в какую-то деревню. Трактира или таверны у них не было, и мы попросились ночевать к какому-то крестьянину. Нас положили в одну комнату. Мне не привыкать и отвар пока есть. После ужина легли спина к спине на кровати. Утром, ожидаемо, сжимали друг друга в объятиях. И если я краснела, то эльфа этим было не пронять, даже при том факте, что у него было сильное желание.

До Машофа ехали целый день, но так и не приехали, на ночь остановились в селе. Ночевать домой нас не пустили, но накормили и разрешили спать на сеновале. Это при холодной ночи. Хотела было поспорить, но эльф утянул меня, говоря, что нас просто могут выгнать. Опять наглоталась отвар, и мы легли вместе, прижимаясь друг к другу. Спала как зачарованная. Целую ночь мне снились поцелуи, которыми я и мой неизвестный воздыхатель одаривали взаимно и страстно, никак не могли ими насытиться. Проснулась, как и должно, моя голова на груди принца, рука держит за его талию, а нога закинута на его ноги. Но он явно не против, поскольку обнимал обеими руками, а лицо согревал в моих волосах. Вот стыдоба!

В этот день, точнее после обеда, мы все-таки приехали в Машоф. Прихватив нужные припасы, искупавшись в общественных термах, поехали дальше, хоть я и уговаривала остаться в городе. Как чувствовала!

Выехали уже после шести вечера. Принц ни в какую не хотел оставаться, несмотря на вполне серьезные доводы. Плюс был лишь в том, что мы ехали чистые и сытые. До захода солнца так и не встретили деревню, чтобы заночевать, поэтому пришлось сходить с дороги и разводить костер. Первым дежурил Анарэль и опять заснул. Но пробуждение для нас было не из приятных, хоть и в объятиях друг друга. Нас окружила целая толпа непонятных людей, которые почему-то рычали по-звериному. Анарэль побледнел и сказал:

– Доставай меч, отмахивайся и старайся рассекать плоть.

– Кто это?

– Неупокоившиеся. – Волосы на голове зашевелились – зомби. Стали спинами, чтобы защищать друг друга с тыла. Если я только могла кое-как отгонять их от себя и спины Анарэля, то принц косил их, разрезая на мелкие кусочки. Этим занимались не менее полутора часов. Потом собрали фрагменты тел и сожгли.

Естественно, чтобы остаться здесь и речи не могло быть, поэтому в темноте отправились дальше. От нашей чистоты не осталось и следа. Шли долго, потому как грязными не хотелось садиться на лошадей и потому, что лошади и так храпели, когда мы шли рядом с ними – от нас воняло страшно.

Глубокой ночью Анарэль все-таки смог нас вывести к реке. Разожгли костер. Пришлось отложить свои стеснения, раздеться до трусов и лезть в реку, чтобы отмыться. Благо, хоть душистое мыло прихватила у эльфов. И нет, не от жадности. Просто они его очень хорошо делают, а я люблю хорошо пахнуть. Знаю, не надо напоминать, что у меня загребущие руки.

Мылась долго и тщательно, вымыла волосы до скрипа, и замерзла как цуцик. Вышла на берег голубой русалкой, поскольку посинела от холода. Кое-как растерлась полотенцем и одела чистую одежду. Потом вернулась к реке, чтобы постираться, но замерла с грязной одеждой в руках. Эльф был полностью голый и не стеснялся этого. Он также вымылся, и сейчас, сверкая своим рельефным, соблазнительным телом, не спеша одевался. Я сглотнула и отвернулась, мое табу весьма красноречиво напомнило о себе жгучим желанием, от которого я чуть не дышала огнем, и тянущей, предупреждающей болью. Бросила одежду, кинулась пить обезболивающее. Уф, в разы легче, но желание не особо отступает. У-уу, гад, совратить меня решил? Не надо, у меня и так на тебя стойка, как у охотничьей собаки. Вернулась к стирке, чтобы хоть как-то отвлечься.

Посушили волосы. Небо серело, но мы решились немного отдохнуть. Хотела лечь отдельно, но эльф стал настаивать. Легли спинами, укрывшись сразу двумя одеялами. Я стала засыпать, когда почувствовала, что эльф повернулся ко мне лицом, притянул меня, обнимая. Заснула, усталость берет свое. Опять снились поцелуи, обжигающие, страстные до стона. Когда проснулась, вспоминать было стыдно, но прия-атно-о!

После легкого завтрака двинулись дальше. До конца пути всего ничего. В ближайшей деревне плотно поели, прихватив с собой готовой еды. Теперь не останавливались. К вечеру стали искать ночлег. Увидели небольшой отряд, скакавший в нашу сторону. Вначале ничего не заподозрили, пока не крикнул:

– В галоп, быстро! – Мы пришпорили лошадей и помчались прочь от отряда, забирая в другую сторону. Погоня продолжалась около двух часов, пока лошади не стали выдыхаться. Доскакав до небольшого леса, сняла свою сумку с настойками и шлепнула Велму, чтобы она мчалась дальше. Она ко мне привязана магически, вернется как только позову. Сумку перекинула через плечо на бедро, вытащила меч. Эльф также отпустил своего скакуна.

Бандиты не ожидали такого яростного сопротивления с нашей стороны. Даже отбросила свои извечные подковырки и если желала чего-то от всей своей ведьминской души, так только со смертельным исходом. Помогло, кстати, так уложить троих. Анарэль, еще не окрепший после использования в горах магии и ослабленный нападением зомби, иногда пропускал удары. Противников оставалось всего три, но они выбрали тактику измотать нас. Я со злости выкрикнула в лицо рыжему детине с наглючей улыбкой, пообещавшему, что я буду выполнять все его сексуальные фантазии:

– Чтобы ты сейчас истек кровью, откусил свой поганый язык, – и сделала резкий выпад. Мужик заорал диким голосом, (я нечаянно его оскопила) и прикусил язык так, что часть осталась откушенной, и теперь захлебывался своей кровью. После этого оставшиеся два разбойника озверели. Они накинулись на нас, но больший вред наносили Анарэлю, который был ранен в плечо. Потом сделали неожиданные, как им казалось, движения, но одного насквозь прошил Анарель, другого убила я.

Покинули место схватки так быстро, как могли. Принц морщился от боли. Я остановила его и при последних блесках вечерней зари осмотрела раны. Хвала Светлым Силам и Аллоис, серьезных ран не было. Просто приложила снадобья и дала выпить нужные. Нам обязательно нужно добраться до жилья. Анарэль свистнул по-особому, я мысленно позвала Велму. Лошади явились спустя пять минут. Взобравшись на них, поскакали обратно к дороге, потом ехали до самой глубокой ночи, пока не приехали в большую деревню. Нашли трактир. Хозяин, подслеповато щурясь, выделил нам комнату. Слуги принесли горячую воду. Первым искупался принц, потом я. Осмотрела его, наложила новые повязки, дала ему обезболивающее и тихо охнула: мой обезболивающий отвар, который я везла из своей деревни, разбили. А эльфийского снадобья осталось совсем немного. Выпила дозу обезболивающего и легла. Хорошо, что хоть кровати отдельные. Анарэль только посверкивал глазами. Уснула. Опять поцелуи до спазмов внизу живота. Проснулась с принцем, на нем. На мой вопрос, чего ему нужно в моей койке, ответил просто: замерз, подвинул койку к койке, и что он и не собирается посягать на мою честь. Ты своему другу в штанах это скажи.

За завтраком нас тщательно расспросили о нападении, подсовывая вкусные кусочки. Девушки крутились около принца, и вызывали у меня непонятный гнев. Еле-еле абстрагировалась. В комнате я тщательно осмотрела раны, наложила новые повязки и дала остатки обезболивающего эльфу. Все, ведьма, приехали! Тебя ночью ждет «сказка» или ребенок, или отдельная комната, если Его Высочество раскошелится. Тьфу, кажется, я встряла.

Выехали поздним утром. Теперь решили больше не рисковать и ехать только по главной дороге, патрулируемой войском, а на ночь останавливаться заблаговременно. До Белроу оставался день пути. Поэтому ехали быстро, останавливались только на обед. До вечера проехали основную часть пути. Поскольку ночь уже спускалась, то поспешили въехать в большую деревню.

13

Эта ночевка была последней перед въездом в Бэлроу. Остановились мы в маленькой гостинице. На первом этаже была едальня, а на втором – номера. Анарэль снял одну комнату на двоих, сказал, надо беречь деньги, еще неизвестно, на что их надо будет потратить. Хотела было поспорить, но он был не приклонен. Мне это совсем не нравится, что-то принц ведет себя странно, не по-королевски, хоть и не лезет в штаны, зато с кровати выгнать не могу. Стыдно признаться, но мне нравится засыпать и просыпаться с ним. Тьфу, прочь, мысли, нам нельзя, у меня запрет!

Мы пошли в купальни, каждый в свою, по принадлежности к полу. Я намылась и пришла первой. Посушила волосы. Осмотрела комнату. В углу стояла забытая кем-то гитара, так я назвала этот инструмент. Настроила, немного поиграла перебором и … зевнула. Положила гитару на подоконник и прилегла. Кровать была одна, хоть и двуместная. Так что если принц появится, то ждать ему меня на скамейке или на полу. Я уснула, а проснулась, когда за окнами уже было темно. Принц сидел в одной рубахе за столом и что-то писал при свече. Не поворачиваясь, спросил:

– Ужинать будешь?

– Конечно, – согласилась я и спросила, – а повязку поменять надо?

– Уже не надо, спасибо за снадобья, остались лишь небольшие рубцы, заживут и они, – ответил он, складывая письменные принадлежности. Он встал из-за стола. Уже за дверью сказал, – сейчас принесут ужин. Я быстро.

Я открыла окно. В комнату вливалась ночная прохлада. Кто-то недалеко горланил песню заплетающимся языком. С едальни доносился говор, звон посуды, запах еды, треньканье барда. Где-то мычала припозднившаяся корова. Вдалеке ругалась женщина на мужа, явно прибывшего домой в подпитии. Резануло по сердцу, как в моем прежнем мире. Не хватало только сигналящих машин. Кто-то постучал, и, получив разрешение, вошел. Это была служанка. Она принесла на подносе еду. Накрыла на стол и вышла. Анарэля не было.

Я достала гитару, села на подоконник, понадстроила и попробовала голос. Первое, что пришло в голову песня «Миг»

Призрачно все в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим

Именно он называется жизнь…

Затем сама по себе романс «Разлука» (к/ф «Гардемарины»). Допела и замолчала, вглядываясь в ночную тьму. Голос, раздавшийся из темноты комнаты, заставил меня подпрыгнуть:

– У тебя красивый голос, – немного помолчав, сказал, – таких песен никогда не слышал. Откуда они?

– Анарэль! Зачем так пугать, чуть сердце не остановилось! – послышался легкий смешок. Чуть отдышалась и ответила на вопрос. – Оттуда, откуда и я родом, – спрыгивая с окна, сказала я. Вот чего не хотела, так чтобы он слышал мое треньканье.

– Откуда ты, где твоя семья? – принц внимательно посмотрел на меня.

– Моя родина очень далеко, но надеюсь вскоре туда вернуться, – стремясь уйти от ненужных мне вопросов, сказала, – Анарэль, давай не будешь бить меня по больному месту, не задавай вопросы, на которые не получишь ответ. И давай кушать, раз пришел, – и села за стол. Конечно, Анарэль – мужчина моей мечты и все такое, но мне с ним ничего не светит, а значит, и знать ему ничего не надо.

Он зажег свечи. Еда остыла, но нам голодным она пошла на ура. Жареная баранья нога, жаркое с грибами и зеленым горошком в горшочке (кстати, еще теплое), овощи, хлеб, сыр. Я запивала все ягодным морсом. Принц взял вино, но от первого глотка поморщился – кислое. Пить невозможно. Он вздохнул. Я тоже вздохнула, зная, что сейчас все-таки отолью ему вина из своих запасов, взятых еще в Дубовом Лесу, и которое тащила всю дорогу. Вину принц весьма обрадовался, но я его быстро осадила, разрешив только два стакана для поднятия сил. Ланка давно не была дома, тоже захочет попробовать. Словом, ужин прошел на славу. Я сгребла остатки на поднос и сунула в руки проходящей служанке.

– Анарэль, – я смущенно откашлялась, – может мне переночевать в другом месте?

– Почему? – эльф пристально посмотрел на меня. – Я снял одну комнату.

– О, ты об этом не переживай, просто мы столько в дороге, под крышей практически не ночевали, – я окончательно смутилась, – э-э-э… ну ты, наверное, хочешь отдохнуть не один, ты же все же мужчина. Словом, если ты захочешь быть с кем-то, то не стесняйся и скажи, место для ночевки я найду.

Я пулей вылетела за дверь. А что мне еще оставалось делать, если последние несколько ночей засыпали спиной к спине, а просыпались, как любовники после бурной ночи – в крепких объятиях друг друга. И у моего принца было вполне ясное желание. Хотя он вообще никак не показывал его, но тяжело, наверное. До сегодняшнего дня у меня проблем, благодаря эльфийской настойке, не было, но она кончилась. И теперь проблемы начнутся, очень большие.

Я сходила по нужде, еще полазила и вернулась в комнату минут через пятнадцать. Вопросительно посмотрела на принца, но он ничего не сказал, а только пересматривал какой-то свиток. Потом свернул его, потянулся и попросил:

– Сыграй еще, хочу отвлечься ото всего.

Я согласно кивнула, взяла гитару и потопала к окну. Там так долго усаживалась поудобней, что принц хмыкнул с усмешкой:

– Ночевать на окне собралась?

– Возможно, – съехидничала я в ответ и рассмеялась, – буду утром кукареку кричать, будить Ваше Высочество. – Мы оба рассмеялись. – Что хочешь послушать?

– На твой выбор, – он оперся спиной о стол, скрестив руки на груди и слегка наклонив голову на бок.

И одна за другой полились мои любимые песни «Останусь» («Город 312»), «Пачка сигарет», «Кукушка» и «Звезда по имени Солнце» («Кино»). Затем неожиданно запела «Песнь половецких дев» (из оперы «Князь Игорь»). Я замолчала. Репертуар может и подкачал, зато выразил настроение.

– Странно слышать тоску по родине от того, кто привык жить в пути, – негромко сказал эльф.

– Я не всегда жила так и уж точно такой жизни не хотела. За свои желания приходиться дорого, слишком дорого расплачиваться, – тихо ответила я. – Хочешь песен о любви? – Принц неопределенно кивнул, я приняла за согласие.

Спела вначале «Белая птица» (Алсу), потом «Эхо любви» (Анна Герман), последнюю «Как жизнь без весны» (к/ф «Гардемарины») и отложила гитару. Смотрела на темную улицу. Почему-то было больно и тяжело. Принц молчал, а мне хотелось услышать его голос, чтобы он оборвал эту боль. Но мужчина молчал. Я оглянулась. Он уже сидел на стуле, но опустил голову. По-кошачьи спрыгнула с окна и подошла к нему.

– Анарэль, – позвала его.

– Мм, – откликнулся он, поднимая голову. Я смотрела в его синие глаза и понимала, что хочу его поцеловать. Наплевать, что это видится, как навязывание себя. Я хочу этого. И больше шанса у меня не будет, только здесь и сейчас. Я должна прояснить, что он чувствует ко мне. Действительно ли он ревновал меня к другим мужчинам, ночью прижимал к себе как желанную женщину, и он ли целовал меня во сне? Знаю, что смогу посадить свое сердце на цепь, если скажет нет, хоть это будет и нелегко. А сейчас…

– Можно тебя поцеловать?

– Что? – удивился он, не поняв или сделав вид, что не понял меня.

Я не стала повторять, а просто склонилась и поцеловала его в губы. Они были мягкими, теплыми и … вкусными. Он не откликнулся на поцелуй. Ожидаемо.

– Извини, больше этого не повториться. – Он молчал. – Ты ложись, я сейчас.

Я вышла, у меня тряслись руки и ноги. Трястись начали во время поцелуя – вначале от ожидания, потом от обиды. Нашла, кого проверять, ему же на всех и вся наплевать! На улицу летела пулей, надо было остудиться и успокоить мандраж. Я шла вдоль фасада здания и ругала себя вслух: «Дура! Дура! Дура! Совсем с ума сошла! Нашла с кем! Совсем голову потеряла. Я форменная идиотка. Такой ценит собственный комфорт. Ты тряпка!» Такие нелестные эпитеты в свой адрес высказывала еще полчаса. Если кто-то подслушивал, то пополнил свой запас ругательств на долгие годы. Когда поток ругательств иссяк, пришло понимание, что надо возвращаться и на что-то ложиться. Я вздохнула и пошла к хозяину за дополнительными спальными принадлежностями.

В комнату заходила тихо, и слугу, который помог тащить постель, не запустила, чтобы не шумел. Поочередно затащила тюфяк, кинула на него подушку и одеяло. Отпустив слугу, тихо затворила дверь. Было тихо, принц спал, и я выдохнула с облегчением – не надо объясняться и краснеть. Утром сделаю морду кирпичом и все. Инцидент исчерпан. Тихо легла. И тут первый прилив боли. Как я от нее отвыкла, забыла! Сжала зубы, чтобы не застонать. Мать твою! Желание стало подниматься, и жар разливался по телу. Боль опять ударила по телу – тихо застонала. Слезы навернулись на глазах. Я лежала, получая поочередно «разряды» боли и желания, сглатывая слезы, дышать было тяжело. Принц негромко спросил:

– Почему плачешь?

– Извини, все нормально, – скрипнув зубами, ответила я. Отдышавшись, добавила, – спи, завтра трудный день. – Отвернулась к стене, поджала ноги и обхватила их руками – так легче контролировать боль. По крайней мере, стонать вслух не буду. Тихий шелест и рядом раздался голос принца:

– Ты мне не ответила, почему ты плачешь?

Какой, к черту, ответ, я еле контролировала тело. Поэтому просто мотнула головой и промычала, закусив губу, и почувствовала, как из прокушенной губы побежала по подбородку кровь. Он резко развернул меня, одновременно щелчком зажигая световой пульсар. Картина маслом «Упырь на отдыхе». Залитое слезами, белое от боли лицо с кровью из прокушенной губы, бешеные глаза, скрюченное тело – ляпота.

Он растерялся:

– Тебе больно? Что болит? (ха, если бы знал, что болит, бежал бы как от волколака) – и попытался притронуться к плечу, я замотала головой и постаралась вжаться в стенку. Принц взбеленился, – Приказываю ответить, что с тобой происходит. – Потом резко схватил меня за руки и тряхнул. Я закричала от боли и потеряла сознание. Сознание приходило медленно, вместе с ним возвращались все те же боль и желание. Я тихо стонала. Анарэль вытирал мое лицо мокрым полотенцем.

Собрав силы и подымаясь, сказала ему:

– Я сейчас уйду, приду утром перед отъездом, – стала сползать с кровати, на которую он положил меня. Но он спокойно, препятствуя возможности встать, сел на кровать:

– Иларианэль, я жду.

– Мне больно, – голос сел, скрипел несмазанной телегой, – прошу. – Принц смотрел, и было видно, что я так просто не уйду. – Мне оставаться в комнате с мужчиной на ночь нельзя, – выдавила я из себя, наконец, – сразу начинаются боли и жар. Ваш маг дал снадобье, но оно кончилось. Мое – разбилось. Теперь я или должна разделить с тобой постель, или уйти. Прошу, мне плохо, дай встать.

Он освободил постель, я, шатаясь, встала и пошла к двери. На лестнице долго отсиживалась, приходя в себя. Потом тихо постучала в дверь. Анарэль вполголоса сказал: «Открыто». Вошла, опустив глаза:

– Извини, я возьму одеяло. Холодно, – подняла глаза на него. Анарэль приподнялся на локте (при этом одеяло сползло с груди и обнажило голое тело до пояса) и внимательно посмотрел на меня. Его золотистые волосы рассыпались по плечам и спине и сверкали золотыми нитями при свете пульсара. Я сглотнула. Быстро прошла в угол за одеялом, схватив его, бегом выбежала из комнаты. Пульсар погас. В коридоре я замоталась в одеяло и спряталась возле окна. Боль не тревожила меня, желание отступило, а усталость взяла свое – я уснула.

Пьяный голос и прикосновение прогнали сон:

– Какая цыпа! Смотри, Михур, кто-то выгнал такое сокровище! – открыв глаза, оцепенела, орки, причем два, и пьяные. Нет, орки в этом мире не звери, вполне нормальные личности. Только у этих огромных мужиков с клыками на женщин одни виды, сами понимаете какие. Мля, попала, без оружия. Я медленно поднялась, кутаясь в одеяло, сказала, слегка заплетающимся от страха языком:

– Ребята, не обессудьте, с парнем поругалась, выскочила из комнаты, да так и уснула тут. Я это… пойду, пожалуй. – Орки заржали и кивнули «иди-иди, мол». Я задом стала продвигаться к двери комнаты принца и почти достигла ее, когда на мою талию упала рука орка:

– Ну, надо же какая наивная. С кем мне прикажешь ночь коротать, цыпа? Рош, себе ищи бабу, у меня есть.

– Нечестно, Михур, я первый ее заметил.

– Я – вождь, эта баба – мне. Мне нравятся рыжие, они страстные в постели, говорят. – Еще старалась держать себя в руках и миролюбиво сказала:

– Лапу убери. Я ведьма! Прокляну, мало не покажется. – Они опять заржали, как лошади. Скинула руку орка. Вздохнула. – Чтоб вам с отхожего три дня не вылазить. – Тот, которого звали Рош, растерянно огляделся по сторонам и, схватив за шнур штаны, опрометью бросился в туалет, по дороге ругая меня трехэтажным матом. Второй ржал, не переставая, хлопая ладонью себя по бедру. Недоуменно уставилась на него, а этот почему не помчался? Он понял мой взгляд и сказал:

– А на меня не действуют ведьмины проклятия, хорошая защита есть, – и, задрав рубашку, показал непонятное тату. Потом плотоядно облизнулся и обнял, прижимая к телу. Я оттолкнула его руку, вывернулась. Он расхохотался и схватил второй рукой, укусила и рванула в сторону от него. Орк заматерился, схватил меня за волосы, вывернув руку, захватил извивающееся тело, перекинул через плечо, понес в свою комнату. Я завизжала, потом стала звать принца. Лицо орка искривилось, но он и не собирался меня отпускать. Огромными шагами вошел в комнату, положил меня на постель и, придерживая одной рукой, чтобы не удрала, сдирал с меня одежду. У меня началась истерика. Еще не хватало орчонка родить. Я кричала, плакала и била его по телу. Когда он стал стаскивать с себя штаны, изо всех сил завизжала. Дверь от резкого удара распахнулась, и в комнату с мечами влетел полуголый Анарэль.

– Отпусти мою женщину, орк.

– Маленький эльф, ты выгнал ее в коридор, значит, она свободная, я нашел ее, теперь она моя, – отвечал орк, натягивая штаны, – уходи.

– Отпусти ее, останешься жив.

Орк, громко рыкнув, схватив чоппу, кинулся на принца. Бой получился яростный, но короткий. Оба с множеством мелких порезов, были остановлены стражниками. Я, измученная, объясняла начальнику стражи, что произошло.

Нас вернули по комнатам. Я стала обрабатывать раны принца. Он молчал. Закончив обрабатывать, я отошла к окну и закрыла лицо. Скоро утро. Большей дурой себя никогда не чувствовала. Первый раз в этой новой жизни не смогла защитить себя. Так испугалась, что стала глупой курицей. По лицу потекли слезы. Кончился мой запас сил, душа разорвана, сердце проклято. Анарэль подошел неслышно, погладил плечо, но во мне будто что-то онемело, я стояла, как камень. Он развернул меня к себе, убрал руки и вдруг жадно припал к губам. М-да, это называется из огня да в полымя. Яростный поцелуй, сминающий губы, ласкающий язык (вот кто целовал меня во сне!). Его руки стали гладить мое тело. Я чувствовала его нарастающее возбуждение, оттолкнула его, тяжело дыша:

– Нет, Анарэль, лучше не надо. Быть знакомыми, выполняющими одну работу проще.

Возбужденно дыша, вновь обнимая меня, он сказал:

– Только Светлые Силы знают, что лучше, но не мы, – мое возражение утонуло в его поцелуе. От него рук, запаха обнаженной нежной кожи поплыла голова. Желание накрыло так, что я в нем чуть не утопилась, еле успела вытащить сознание, дрейфующее на последнем издыхании. Начала отбрыкиваться, пытаясь выбраться из стального кольца эльфийских рук. Черта с два. Я стала призывать в принце остатки совести, но у мужчины спермотоксикоз, потому поражение приняла стойко. За последние два часа я хорошо усвоила, что слишком затянула с выбором. Из двух зол … К черту, я хочу его, давно, и уж лучше эльфенок, чем орчонок, раз до нормального мужика так и не добралась. Все.

Ночь кончилась, а мы не поспали. В смысле, прикорнули на часик. Когда я открыла глаза, Анарэль был одет. Мы быстро позавтракали, стремясь покинуть гостиницу быстрее. Перед выходом он привлек меня к себе и заговорил:

– Я не могу тебе что-то обещать. Не в моих правилах обещать и не выполнять. О моей нареченной ты знаешь (Я утвердительно качнула головой), чтобы идти против решения отца, мне нужны веские причины, а не мое «хочу». Но то, что я в силах сделать, я сделаю для тебя.

Он отпустил меня и отошел к окну. У меня навернусь на глазах слезы, шустро побежали по щекам. Сглотнула и тихонько оттерла слезы с щек. Нельзя. Я ведьма.

– Я ничего не прошу, – тихо, но твердо ответила ему, – все, что мог, ты уже дал. Большего просить – безумие.

Он не знает, что сегодня ночью мы зачали дитя. А если я вернусь в свой мир, то вовсе ничего не узнает.

– Менеланна будет нас ждать и соберет нужные новости, я вчера ей отправил письмо, – сообщил Анарэль. Так вот чем он занимался вечером, пока я спала, а потом тренькала на гитаре.

– Оперативно, – похвалила я, – сколько еще ехать?

– До обеда должны быть на месте, если поторопимся, – поворачиваясь ко мне, сказал принц. Он экипировался оружием. Я соскочила, махом сложила вещи:

– Я готова. Выезжаем?

Анарэль удовлетворенно кивнул, захватил два баула потяжелей и вышел. Закинув оружие, взяла мешок и бурдюк со свежей водой (когда только принц успел налить?!), покинула комнату, а потом и гостиницу. Анарэль уже был в седле. Я быстро приторочила груз и взлетела на Велму. Мы тронулись в путь по пыльной дороге. Это было не так важно. Важным было то, что дорога была безопасной, постоянно контролировалась стражниками, и то, что мы приближались к цели поездки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю