Текст книги "Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)"

Автор книги: Рафаил Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

18. Накануне

Новый 1913 год «Андрей Первозванный» встретил в составе всей бригады в вооруженном резерве. В месте с ним на льду Гельсингфорского рейда стояли «Император Павел I», «Цесаревич», «Слава» и приписанные к бригаде крейсер «Рюрик», транспорты «Рига» и "самый большой в русском флоте 19 000-тонный пароход «Анадырь». Опережая историю, нельзя не сказать несколько слов об этом пароходе удивительной судьбы. В числе шести транспортов 2-й Тихоокеанской эскадры он был предназначен на заклание ее командующим З.П. Рожественским, двинувшим эти транспорты со своей эскадрой в пекло Цусимы. Имея трюмы полные боеприпасов, пароход каким-то чудом под огнем японских миноносцев сумел вовремя уйти прямым путем на Мадагаскар и тем избежал даже интернирования, доставил на родину 341 человека спасенного с крейсера «Урал». Судьбе было угодно назначить пароходу одиссею удивительного многообразия и продолжительности.

Пережив 2-ю эскадру, он служил при бригаде линейных кораблей Балтийского моря в продолжении всей мировой войны. Благополучно избежав в 1918 г. захвата немцами в Гельсингфорсе, пароход перешел в Кронштадт и в 1923 г. под названием "Декабрист" совершил семимесячный рейс во Владивосток. Затем – служба в Совторгфлоте, боевые рейсы во время Великой Отечественной войны, героическая гибель в ноябре 1942 г. во время рейса из Рейкьявика в Мурманск, после атак фашистских самолетов и захват в 1943 г. германской подводной лодкой немногих спасшихся из членов экипажа во время зимовки на о. Надежда. Так закончилась почти 40-летняя служба парохода, героическая судьба которого еще ждет своего историка…

В числе инициативных и плановых работ на двух новых додредноутах за время зимовки во льдах механическое заряжание в 203-мм башенных установках было переделано на более скорое ручное. Вообще, лейтмотивом всех работ было увеличение скорострельности. Мысль о том, что первый же залп в бою может решить исход боя, теперь хорошо усвоили на флоте. Во всех башенных установках кораблей бригады, включая и "Андрея Первозванного", окончательно установили подвергавшиеся для того неоднократным переделкам муфты Дженни.

Изделия малоосвоенного в отечественном судостроении точного приборостроения, эти муфты заставили немало помучиться взявшийся за их поставку Путиловский завод. Испытанные в кампанию 1912 г. они обнаружили большие мертвые хода, часто ломались и расстраивались, не давали малых скоростей и всеми подобными неполадками положительно измучили артиллеристов. Только к весне 1913 г., кардинально переделанные, муфты приобрели конструкцию, которая вполне удовлетворяла своему назначению и в таком же виде была принята и для дредноутов. Теперь муфты, как говорилось в отчете бригады линейных кораблей за 1913 г., "в большой степени" улучшили наводку орудий, и корабли готовились к предстоящим стрельбам. Постоянными были тренировки наводчиков на скорость стрельбы и обучение плутонговых командиров самостоятельному управлению огнем.

1 апреля "Андрей Первозванный" со всей бригадой (кроме "Славы") начал кампанию. Корабли готовились к предстоящим экзаменам на полную боевую готовность. 5 апреля вице-адмирала Н.С. Маньковского еще в марте назначенного Главным командиром Севастопольского порта, в должности начальника бригады сменил контр-адмирал барон В.Н. Ферзен (1858–1917) почти тотчас же произведенный в вице-адмирала.

Всего лишь на полгода моложе своего предместника (значит об "омоложении" кадров речь идти не могла) барон Ферзен получил самую почетную на действующем флоте должность, несомненно, в силу всегда остающихся скрытыми придворных интриг. Хотя и совершив 15 мая 1905 г. прорыв сквозь кольцо японских крейсеров на крейсере "Изумруд", он по заключению следственной комиссии, не отличился выполнением своего воинского долго в день цусимского боя. В частности, в отличие от других кораблей, "Изумруд" под командованием барона почему-то не сумел спасти ни одного человека с погибшего броненосца "Ослябя", а затем – и "Императора Александра III", место гибели которого крейсер проходил, догоняя эскадру. После прорыва барон, поддавшись неоправданным страхам, побоялся идти прямо во Владивосток. В бухте Св. Владимира он посадил крейсер на камни и взорвал его без всяких сколько-либо осязаемых причин. Командир подлежал ответственности, за постановку крейсера на мель в бухте Св. Владимира ночью 17 мая, так и за ничем не оправданное его уничтожение. Но у императора были свои понятия об офицерской чести и воинском долге. Он наградил опростоволосившегося барона золотой саблей с подписью "за храбрость" и в том же 1905 г. произвел в капитаны 1 ранга, а в 1906 г. назначил командиром Владивостокского порта. Флоту, как выразились бы его ветераны, была дана пощечина, а офицерам показан пример императорского неуважения к чести и долгу. Обеспечили и дальнейшее продвижение барона по флагманским ступеням карьеры. И вот теперь накануне, как всем было хорошо понятно, почти неизбежного столкновения с Германией он стоял во главе главного боевого соединения флота.

Примерами подобной кадровой политики императора, который, словно играя в солдатики, с легкостью продвигал своих любимцев на ответственейшие командные должности и так же просто убирал лиц, чем-то ему лично не угодных или неприятных, переполнена вся история царствования этого (в наши дни ставшего уже "святым") "самодержца". За все это армии и флоту предстояло расплачиваться неудачами, поражениями, бесцельно пролитой кровью и напрасной гибелью людей в разразившейся вскоре войне.

Но люди флота, не посвященные в тайны этой по существу предательской деятельности императора, продолжали в большинстве своем верить в самодержавие, в его священные права и благородные устремления на пользу и славу своего отечества. С новой энергией действовал Командующий морскими силами Балтийского моря Н.О. Эссен, произведенный 14 апреля 1913 г. в полные адмиралы. 19 апреля "Андрей Первозванный", "Император Павел I", "Цесаревич" и "Рюрик" во время перехода в Ревель совершали пробу машин. Здесь, выходя в море, продолжали боевую подготовку. Перерыв был сделан только для похода 4 мая в Кронштадт, где два самых мощных корабля русского флота в числе других были представлены для осмотра членам Государственной Думы. 24 мая "Андрей Первозванный" в составе всей бригады участвовал в совместном эскадренном маневрировании с бригадой крейсеров, учебно-артиллерийским отрядом, заградителями и миноносцами. 10 июня в том же составе бригада участвовала в торжествах освящения "в высочайшем присутствии" сооруженного на пожертвования всего флота Морского собора в Кронштадте.

В продолжение всего июня "Андрей Первозванный", как и остальные корабли бригады, был занят все усиливавшимися в интенсивности боевыми артиллерийскими стрельбами. Как отмечалось в "Отчете бригады линейных кораблей эскадры Балтийского моря за 1913 г.", скорострельность первой полубригады увеличилась почти в два раза. Изнуряющие всех труды по усовершенствованию наводки, прицелов и подачи боеприпасов на кораблях принесли свои осязаемые результаты: корабли полубригады "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" своим метким огнем 4 июля по щиту, буксировавшемуся "Славой", вызвали неподдельный восторг у императора, наблюдавшего за стрельбой с "Рюрика". По возвращении на ревельский рейд император на борту яхты "Штандарт" устроил в полдень завтрак для адмиралов и командиров кораблей.

После стрельб 4 июля император на "Штандарте", конвоируемый линейной бригадой, отправился из Ревеля в Кокшхер. 12 июля бригада пополнила запас угля, а "Андрей Первозванный" прошел докование в Кронштадте. В результате боевой стрельбы с расстояния 88 каб. на "Андрее Первозванном" пришлось заменять прогнувшиеся подъемные винты 203-мм казематных орудий. 22 июля "Андрей Первозванный" вместе с бригадой участвовал в торжествах открытия в Кронштадте памятника адмиралу С.О. Макарову. О многом напоминала, от многого предостерегала, вознесенная на Якорной площадью словно над океанским простором и обращенная к Морскому собору бронзовая фигура адмирала-патриота, адмирала-ученого, адмирала-мореплавателя. Вместе с ней в бронзе был увековечен многократно повторявшийся адмиралом, но упорно забывавшийся девиз "Помни войну".

2 августа полубригадную стрельбу демонстрировали великому князю Кириллу Владимировичу (1876–1938, Париж), который в 1904 г. состоял в штабе С.О. Макарова и чудом спасся при гибели "Петропавловска". Корабли стреляли по щитам, буксировавшимися крейсерами "на переменных и неизвестных ходах". Остальные стрельбы, проведенные в августе, подтвердили значительно возросший уровень артиллерийской подготовки кораблей. Окончив курс стрельб 17 августа начали "малые маневры" – отработку отдельных эволюции, плавания без огней, отражение атак миноносцев, опыты плавания под проводкой тральщиков и другие упражнения, работы и задачи, необходимые для всестороннего владения боевой подготовкой и морской практикой.

27 августа—21 сентября 1913 г. благодаря энергичным настояниям И.О. Эссена перед Морским министром о необходимости для кораблей полномасштабного практического заграничного плавания флот, пройдя все Балтийское морс, вышел в Северное море, пролив Ла-Манш и Бискайский залив. Необходимость плавания И.О. Эссен в докладе министру от 25 июня обосновывал важностью устранения той сложившейся несправедливости, в результате которой заграничные плавания (с учебными целями) совершают только резервные крейсера. Тем самым умаляется престиж службы для офицеров действующей – эскадры, где условия "несравненно тяжелее и где в то же время желательно иметь лучший личный состав".

В 4 часа утра 27 августа из Ревеля вышли бригада линейных кораблей (флаг вице-адмирала барона Ферзена на "Андрее Первозванным"), бригада крейсеров (брейд-вымпел временно командующего капитана 1 ранга А.С. Максимова на "Громобое"). Эти восемь кораблей днем 28 августа у о. Борнхольм встретились с миноносцами прежнего Особого полудивизиона (с 1912 г. они числились головными в 1-4-х дивизионах) "Пограничник", "Сибирский стрелок", "Охотник", "Генерал Кондратенко" и походный строй изменили. Впереди шла бригада крейсеров (интервалы между кораблями 2 каб.), за ними в кильватер – три миноносца, Четвертый держался на траверзе флагманского "Рюрика" (флаг Н.О. Эссена). Он в расстоянии 3–4 мили от строя крейсеров и миноносцев вел за собой линейные корабли. Отряд в назначенное время – с 2 до 5 час. утра станциями "Громобоя" и "Андрея Первозванного" поддерживал радиосвязь с береговыми станциями "Тапсалъ" и "Гельсингфорс".

Для возможности постоянной связи "Громобой" и "Андрей Первозванный" должны были вызывать береговые станции с 12 до 1 часа дня. При неудаче связи вызов должны были делать береговые станции. Связь поддерживалась бесперебойно и когда пришло время, "до высочайшего сведения" было доведено, что Главные силы в 2 часа ночи 30 августа прошли мыс Скаген. Заградители "Амур". "Енисей" и миноносцы "Гайдамак", "Уссуриец", "Финн" 29 августа пришли в Христианию, где будут находиться три дня. Это было волнующий исторический момент: после стоянки у Скагена в 1904 г. эскадры З.П. Рожественского, флот впервые выходил в Северное море. Подробности визитов в проливах других русских миноносцев приведены в книге автора "Эскадренные миноносцы класса "Доброволец" (СПб., 1999. С. 94–98), всего в обходе датских, норвежских и шведских берегов участвовали 13 эсминцев 1-го и 2-го дивизионов, разделившихся на четыре группы. Необходимо также уточнить, что в отличие от ошибочно сказанного в книгах автора о "Добровольцах" и "Цесаревиче", единственный тогда в русском флоте турбинный и один из самых скоростных в мире эсминец "Новик", хотя и был прикомандирован к бригаде крейсеров, но в походе не участвовал, так как с 11 мая по 1 сентября 1913 г… находясь в Штеттине и Свинемюнде, был занят заменой котлов.

Члены Государственной думы во главе с М. В. Родзянко на «Андрее Первозванном». Май, 1913 г.

Утром 1 сентября с «Рюрика» дважды 17 выстрелами отвечали на салюты встреченных дредноутов типа «Орион» – сначала одного, затем двух. Еще два таких же или похожих корабля по пять башен для 343-мм орудий – встретились около 11 часов утра. Они шли под флагом вице-адмирала Уоррендера, который в 1912 г. возглавлял английскую эскадру, посетившую Ревель, Как бесконечно далеко уступала русская бригада из четырех додредноутов силам британского флота, насчитывавшего вместе с «Дредноутом» уже 16, а с линейными крейсерами – до 25 кораблей этого нового класса. В постройке находилось еще до 14 таких кораблей! В России же строилось только четыре дредноута.

По крейсерам же и миноносцам английское превосходство было неисчислимо. Но время было иное. В отличие от дней русско-японской войны, когда Англия явно не питала к России дружественных чувств, пришло время сближения. Обострение англо-германского соперничества в мире заставляло Англию искать дружбу с Россией. Под знаком этой налаживающейся дружбы прошел и визит русских кораблей.

У о. Уайт с его выделяющимися белыми скалами, за которым скрывался знаменитый Спитхедский рейд с главной базой флота – Портсмут, идя под южным берегом Великобритании, продолжили курс прямо на запад. Так, днем 1 сентября пришли к расположенному на остром мысу залива Портланду – на меридиане 2,5° западной долготы. Здесь располагалась главная база Флота Канала. На внешнем рейде нашу эскадру встречали стоявшие на якорях три линейных корабля-додредноута во главе с "Кинг Эдвард VII", ближайшим аналогом "Андрея Первозванного". В полукруглой искусственной гавани, отгороженной от моря двумя береговыми молами, стояли четыре додредноута, два легких 25-узловых крейсера, группа миноносцев и исполнявший роль флагмана IV эскадры знаменитый "Дредноут". Русским кораблям отвели место в центральной части гавани ближе к берегу. Эту диспозицию получили от прибывшего на катере морского агента капитана 1 ранга Волкова. С ним был штурманский офицер "Дредноута", сообщивший, что такие же катера направлены к каждому кораблю для указания его места. Они же установили отставшую на 11 часов из за аварии "Палладу" (англичанам сказали, что она выполняла особое поручение) и пришедший 2 сентября транспорт "Рига" с мясом в рефрижераторах и другими запасами.

Общение с англичанами помогли обеспечивать секретарь генерального консула в Лондоне (посол находился в отпуске) и офицер английского флота мичман Моррей, прекрасно говоривший по-русски. (Его отец длительное время служил дипломатом в России).

Внимание и предупредительность англичан превзошли все встречавшиеся прежде примеры. Командование базы отказалось даже от общепринятой платы за воду, полученную на кораблях. По полной программе совершались обмены визитами, приемами, торжественными обедами и завтраками. "Корабли эскадры, – писал в своем отчете Н.О. Эссен, – были распределены между английскими судами по одному или по два, или по два на каждый английский корабль". Это позволяло сократить череду визитов обменами только с офицерами прикрепленных друг к друг кораблей. На приемах, по английскому обычаю обменялись здравицами в честь царствующих монархов – короля Георга V и российского императора.

3 сентября на приеме от города присутствовало до 700 человек, 4-го на сеансе в местном кинематографе было приглашено 400 матросов с русской эскадры. 3 и 4-го оркестр с "Рюрика" по просьбе местных властей играл в большом крытом павильоне на конце мола в Веймуте. Из приемов особенно запомнился городу вечер с танцами на "Рюрике" 5 сентября, когда корабль принял 300 гостей. Команды кораблей с 2 по 5 сентября увольняли на берег по отделениям, некоторым избранным разрешали поездки в Лондон. Поведение матросов признавалось заметно улучшившимся, "особого пьянства не было". Но из 6970 матросов, увольнявшихся на берег, на корабли не вернулось 59. Многие, как предполагали, попали в руки вербовщиков для пополнения команд иностранных судов. 3 человека сбежало и с "Андрея Первозванного".

В духе уже совершившегося альянса происходили и проводы русской эстрады. Как знак дружеских чувств англичан к России состоялась передача на "Рюрике" образа Св. Благоверного Великого князя Александра Невского, увезенного при взятии на Балтике крепости Бомарзунд в 1854 г. При уходе эскадры днем 7 сентября прощальный салют флагу адмирала был сделан адмиралом Бриггсом с "Дредноута", а затем и береговой батареей. Тем же числом в 21 выстрел отвечали им с "Рюрика". Путь у ворот Атлантики – на границе Бискайского залива прошел в почти штилевом состоянии моря. На подходе к Бресту "Адмирал Макаров", словно желая побывать на строившей его французской верфи "Форж и Шантье", вышел из строя из-за неисправности рулевого привода. Чтобы не задерживать движение эскадры, аварийный корабль для исправления повреждения поставили концевым в колоне крейсеров. В пути перестроились согласно диспозиции стоянки в порту, заранее сообщенной французами. На рейде Бреста, выполняя салют нации, вошли в 11 часов утра. На салют отвечала береговая артиллерия. Затем с "Рюрика" ответили на салют начальника 2-й эскадры вице-адмирала де Морроля.

Визит прошел в такой же, как и в Портсмуте, обстановка дружбы, внимания и предупредительности, усиленной еще и обстоятельством официального русско-французского союза. Символичен был подарок установленный на "Рюрике" в адмиралтейской столовой. Это был поясной бюст женщины, символизирующий Францию. В то же время обнаружился и неистребимый меркантилизм французской буржуазной власти. С русских союзников не забыли взять деньги за воду, взыскать пошлину за пользование услугами лоцманов (хотя корабли входили самостоятельно), а также за уголь, который был доставлен на зафрахтованных за счет русского морского министерства пароходах. Впрочем, французский флот старался загладить топорные "любезности" своей бюрократии. Для сообщения с берегом русской эскадре (чтобы не сильно изнашивать свои катера и шлюпки) была предоставлена снабженная навесом старая канонерская лодка, а для удобства погрузки угля на "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" с их неимоверно выступающими за борт казематными орудиями были приведены пустые баржи, взявшие на себя роль плавучих кранцев между кораблями и пароходами с углем.

Получая множество приглашений на торжества и чествования, Н. О. Эссен с трудом смог найти время для ответного приема на "Рюрике", и старался только соблюсти баланс в размахе и резонансе чествований в отношениях с французской и английской сторонами. Впрочем, для офицеров и гардемаринов, плавающих на кораблях эскадры, визит в главный французский военный порт в отличие от отдаленной английской базы представлял особый, интерес осмотром старинной крепости и посещением построенного в 1911 г. французского дредноута "Жан Бар" – шестибашенного корабля с 12 305-мм орудиями. После встречи с "Мольтке'" в Ревеле, с "Дредноутом" в Портланде. знакомство с "Жан Баром", наверное, немало возбудило толков среди офицеров и гардемаринов о типе рационального корабля современности. Наличие полубака, линейно-возвышенных концевых башен и бортовых на палубе полубака, как весь силуэт корабля, резко ушедший от прежней французской "экзотичности", давали немало примеров отказа от рутины прошлого. И приходилось лишь сожалеть о финансовой невозможности реализации этих примеров на отечественных кораблях. Опыт "Андрея Первозванного" (поход дал тому новые доказательства) подтверждал, что строившимся отечественным дредноутам будет очень нехватать полубака.

Брест покинули 12 сентября, Сначала в 6 часов утра ушел транспорт "Рига", затем линкоры и крейсера, а потом уже в 2 часа дня миноносцы, прошедшие внутренним фарватером. Они догнали эскадру у о. Уессан, словно поставленного природой на границе Бискайского залива и вод канала (пролива Ла-Манш). Необходимость сбережения топлива (только на пути Кронштадт-Брест сожги в топках кораблей 9000 т угля) заставила адмирала изменить планы и послать линейные корабли с "Охотником" и "Сибирским стрелком" сразу в Христианзанд. Сам же он с крейсерами и двумя другими миноносцами отправился в Ставангер. куда и прибыл днем 15 сентября. В окружении отвесных скал глубоководного фиорда с трудом нашли якорное место с глубинами 25–40 сажен, то есть почти на пределе нормальной стоянки, что было почти на пределе норм, рекомендуемой морской практикой. Офицерам и гардемаринам крейсеров несказанно повезло – адмирал на двух миноносцах – своем любимом "Пограничнике" и "Генерале Кондратенко" – устроил экскурсию вглубь знамен итого своими красотами (отвесные скалы высотой до 1000 м) Лизе-фиорда. 17-узловым ходом миноносцы прошли его за 2.5 часа.

На мостике линкора

Бригада линейных кораблей с транспортом «Рига» и миноносцами пришла в Христианзанд днем 15 сентября. Проделав необходимый обмен салютами и визитами должностных лиц, в уютном норвежском городе провели 3 памятных дня. Это, правда, не была Христиания – столица страны. переименованная впоследствии в Осло, но и здесь хватало красот природы, которыми так безмерно была богата лежащая у моря уникальная горная страна. Здесь демократические устремления общества, только что добившегося расторжения унии его со Швецией, сочетались с удивительными спокойствием, чистотой и порядком. Достоинства Норвегии оценили и скрывавшиеся на эскадре диссиденты – в последнее увольнение с берега на свои корабли не вернулись два человека.

Транспорт "Рига" вышел из Христианзанда днем 17 сентября, а вся бригада – на следующий день. Тогда же встретили крейсер "Богатырь", с которого приняли письма и казенные бумаги. Корабль с мая, повторяя опыт гардемаринской эскадры, совершил учебно-тренировочное плавание с находящимися па борту 204 юнгами. Это была новая форма восполнения продолжавшегося некомплекта команды. 19 сентября соединившаяся эскадра 13-узловой скоростью прошла северную оконечность о. Бельт. К вечеру у о. Лангеланд, где когда то собиралась эскадра З.П. Рожественского, пропустили крейсера вперед, утром миновали северную оконечность о. Борнхольм, днем определились по южной оконечности о. Эланд. К вечеру 21 сентября обе бригады встали на ревельском рейде по диспозиции. Ночью прибыл шедший самостоятельно транспорт "Рига".

Как оказалось, в течение 300,5 часов линейные корабли прошли 3520 миль со средней скоростью 11,7 уз; крейсера за 312,5 часов прошли 3680 миль.

Вместе с неоспоримым эффектом практики плавания, опыта управления техникой, расширением общего кругозора знаний о мире, поход выявил и два озадачивших всех обстоятельства: "Андрей Первозванный", как и "Слава", проявил себя таким же неуемным "углепожирателем", каким сама она в гардемаринском отряде была в сравнении с более экономичным "Цесаревичем". Там дело объяснялось просто: МТК, склонный подчас к скоропалительным решениям, диктовавшимся необдуманной "экономией", при постройке "Славы" отменил экономайзеры-утилизаторы тепла продуктов горения угля в топках котлов. На "Цесаревиче" уже изготовленные к тому времени экономайзеры завод Форж и Шантье ликвидировать не позволил. На эффект экономайзеров, которые имел "Цесаревич" и которых не было на "Славе", прямо указывалось в отчете Н.О. Эссена. Переход до Портланда длительностью 133 часа, или 5,5 суток, составивший 1530 миль со скоростью 11,5 узлов вызвал на "Славе" расход угля более 1000 т. В момент ухода вместе с углем, принятым на палубу, "Слава" имела запас почти 1300 т. На подходе же к Портланду в угольных ямах насчитывалось 270 т.

Повторилась ли теперь на "Андрее Первозванном" та же история, что на "Славе", сыграли ли роль бесспорно более высокая культура машиностроительного производства Балтийского завода, или проявились какие-то другие обстоятельства (различие в подготовке кочегаров, отсутствие дозированного подбрасывания угля) – неизвестно. Следствием же этой аномалии явились ограниченные возможности для проведения в пути широких маневров. Транспортов же с углем Н.О. Эссен брать с собой в Европу почему то не захотел. И, наверное, зря. Флот мог восстановить полезные навыки погрузки угля в море, которые до виртуозности пришлось отработать на эскадре З.П. Рожественского.

Подтвердились и худшие опасения о мореходности кораблей. Не имея полубака, они держались на волнении гораздо хуже Славы", "Цесаревича" и крейсеров. В отчете Н.О. Эссена о плавании говорилось, что при выходе из Бреста утром 12 сентября корабли встретили "пологую, но довольно крупную зыбь от W". Крейсера и броненосцы типа "Цесаревич" хорошо держались на этой зыби, "почти не принимая воду на бак". Это значило, что новые крейсера типа "Баян", несмотря на вдвое меньшую величину, чем "Громобой" первое испытание океаном выдержали вполне успешно ("Громобой" был проверен еще в Тихом океане). Иначе показали себя, казалось бы, значительно более современные и усовершенствованные додредноуты. По признанию Н.О. Эссена, линейные корабли типа "Андрей Первозванный" "уходили в воду до бака, и не только брызги, но и волны вкатывались на бак, так что вряд ли удалось бы действовать носовой 12-дм. башней".

Признав неудовлетворительной мореходность новых кораблей, Н.О. Эссен воздерживается, однако, от предостережения касающихся ожидаемой мореходности дредноутов и конструктивных мерах, которые на них следовало бы предпринять. Важнейший опыт в очередной раз остался без внимания всей верхушки морского министерства и самого императора, который никаких плодов размышлений, кроме обычного знака своего царственного рассмотрения (в виде наклонной палочки из школьных прописей с двумя точками в виде %) на докладе Н. О. Эссена также не оставил. Высокая оценка похода, данная Н.О. Эссеном, приведена в книге автора "Эскадренные миноносцы класса "Доброволец" (СПб., 1999. С. 98). Матросы, писал в своем отчете Н.О. Эссен, своими глазами увидели "что за границей далеко не так хорошо и свободно, как об этом говорится на родине". Остается пожалеть о том, что всецело захваченный заботами флота, адмирал не видел необходимости в проведении целенаправленной пропагандистской работы среди матросов.

По счастью, флот с прежним напряжением наращивал боевую подготовку. Весь 1913 год, прошедший под знаком торжеств 300-летия дома Романовых, был окрашен и тревожным ожиданием новых вспышек в продолжавшейся оставаться напряженной международной обстановке. Бездумно растратив свой морской и военный потенциал в ненужной для России войне на Дальнем Востоке, страна все еще не успевала восстановить свою военную мощь и оказывалась неспособной отстоять интересы на более близких к центру западных границах. Отсюда "дипломатическая цусима" 1908 г., когда под давлением доброго кузена Вилли Николаю II, погубившему на востоке и армию и флот, пришлось "сдать" Боснию и Герцеговину, аннексированную Австро-Венгрией. Последовавшие вскоре две балканские войны – в 1912 г. Болгарии, Сербии, Греции и Черногории против Турции, а в 1913 г. – бывших союзников против Болгарии и, наконец, резкое усиление германского проникновения в Турцию, где германские инструкторы получили контроль над армией, поставили Россию в крайне затруднительное положение.

Из-за неготовности вооруженных сил приходилось прилагать неимоверные усилия по предотвращению мировой войны. Ради этого 18 октября 1913 г. пришлось еще раз отступить под нажимом австро-германского блока. Сербия, по совету опять оказавшейся неготовой к войне России, освободила территорию Албании. Угроза столкновения с блоком центральных держав весь год маячила на западных границах России. Обострилась борьба за формирование военных блоков, в которой Англия упорно уклонялась от решительного присоединения к той или иной стороне. С Россией ее объединяло лишь общее стремление вырвать Турцию из-под влияния Германии. В то же время Россия вплоть на начало войны не была уверена, что Англия выступит на ее стороне. (История дипломатии). И флот, находясь по существу на пороховой бочке не перестававшей тлеть в командах революционной пропаганды, в обстановке являвшихся в мире новых и новых очагов обострения международной напряженности, должен был прилагать все силы к повышению боеготовности.

В эти последние предвоенные годы корабли, наконец, получили соответствующую ее задачам технику – Горек был этот парадокс: корабли, начатые постройкой до войны с Японией, подготовить к бою удалось только к новой войне. Ведь до последних дней 1913 года не удавалось справиться с прицельными приспособлениями. Их рассогласование происходило от заранее не проверенного стрельбой крепления оптических прицелов, теперь же усовершенствованные прицелы давали искаженные показания из-за установки на них оказавшихся слишком тяжелыми новых указателей высоты прицела системы Гейслера. Из-за этого в продолжении 1912 г. и большей части 1913 г. происходили сбои в стрельбе. а артиллерийские офицеры терялись в догадках о причинах неполадок. В конце концов только зимой 1914 г. Металлический завод установил на орудия совершенно новые прицелы.

Еще большие и также надолго затянувшиеся конструктивные переделки были вызваны в сложном комплексе системы заряжания 203-мм орудий, которая оказалась "крайне громоздка, сложна и ненадежна". И остается лишь пожалеть, что огромный труд, затраченный на доработку этих по существу опытных установок, не был приложен к неизмеримо более эффективному решению – замене всех ненадежных 203-мм башен на хотя бы две достаточно отработанные 305-мм. Это был вполне реальный путь резкого увеличения мощи додредноутов. МГШ, уверенно манипулируя башнями с 356-406-мм орудиями для будущих гигантов флота, не находил времени для коренного обновления додредноутов. Время вынужденных обстановкой смелых, но запоздалых решений, вроде сверхдальних 305-мм открытых установок для церельской батареи (их могли бы применить и на додредноутах) или переоборудования подводной лодки "Акула" под заградитель – еще не наступило.

Погрузка угля с барж

И тем не менее вынужденный довольствоваться тем вооружением, которое было назначено по проекту, корабль в отличие от времен русско-японской войны обладал теперь другой техникой. позволявшей существенно увеличить мощь артиллерийского огня и его эффективность. На кораблях заслуженно гордились успехами в стрельбах, новыми приборами управления огнем, отлично действующими «звучащими» радиостанциями, позволяющими поддерживать связь с кораблями Черноморского флота, системой раздельного наведения орудий, повышавших скорость и точность стрельбы, усовершенствованными Обуховским заводом стреляющими приспособлениями и приборами гальванической стрельбы, устранившими возможность нередко происходивших осечек.