Текст книги "Последний Герой. Том 8 (СИ)"

Автор книги: Рафаэль Дамиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

Мы подъехали к местному бюро СМЭ. Название – громкое: «Городское бюро судебно-медицинской экспертизы». Но, как оказалось, отдельного здания для него не было – штатный судмедэксперт обитал прямо в морге, в одном из кабинетов.

Тут же, у входа, мы стали свидетелями небольшой сцены: выдавали тело для захоронения. Родственники стояли и чем-то возмущались. Кто-то громко спорил с персоналом. Из обрывков разговора стало ясно: с них вытребовали кучу денег за какие-то «дополнительные услуги» – обработку, оформление, санитарную подготовку, да ещё и «ускоренную выдачу».

– Мы просили вчера тело выдать, – возмущалась пожилая женщина. – Нам же сказали – платите, тогда сегодня получите. Мы не заплатили – и теперь день потеряли!

– Гляди-ка. Бардак тут у них, – сказал Шульгин тихо, наблюдая со стороны. – Коррупция. Надо будет Круглову жирно намекнуть, что у них тут творится в похоронном бизнесе.

Мы вошли внутрь. Узкий коридор, пара кабинетов с табличками «Судебно-медицинский эксперт», и дальше – секционная. Дверь в секционную приоткрыта: внутри стол, металлические тележки. Всё старое, кафель потёртый, но главное, что чисто. Пахло хлоркой, той самой, которая вечно щиплет глаза. Вернее, сейчас модно говорить – дезраствор, хлорамин, или как там по новым инструкциям. И поверх этого – лёгкий, но узнаваемый трупный душок. Судмедэксперты работали прямо здесь, в том же помещении, где хранили и вскрывали тела.

Судмедэкспертов оказалось двое, как оказалось потом, муж и жена. Тот самый мужчина в спортивном костюме, который выезжал на место происшествия, где сгорел «Рено Логан», и женщина средних лет. В этот раз эксперт был не в спортивке, а в выцветшем медицинском костюме, но тоже видавшем виды.

Он встретил нас с ходу, без приветствий:

– Когда хотите забрать тело? Назовите фамилию покойного.

Я показал ему удостоверение. Видно было, что он нас не узнал – на месте происшествия не запомнил. Местных ментов он, конечно, знал всех по именам, но на нас смотрел настороженно. Я раскрыл корочки, но так, что надписи только мелькнули, назвал фамилию и звание. Откуда именно мы – не сказал. Намеренно. Пусть думает, что мы из областного главка. Так, если что, сговорчивее будет.

– Мы по неопознанному трупу, – сказал я. – Тому, что сгорел в машине.

– Да, конечно, – уже иначе кивнул он и повёл нас в кабинет.

Кабинет оказался небольшой – комната, заваленная бумагами, в углу стол с компьютером, рядом высокий шкаф, на подоконнике стоял человеческий череп.

– Настоящий? – поинтересовался Шульгин.

– Конечно, – ответил эксперт спокойно, как будто говорил о вазе с цветами.

– Давай сразу на «ты», – предложил я. – Меня Макс зовут, это Коля, – кивнул я на напарника.

– Пётр, – представился эксперт и протянул руку.

– Ну, рассказывай, Пётр, что накопал, – сказал я.

– Труп пока числится неопознанным, – вздохнул он. – Генетическую экспертизу ещё не провели. По всем признакам, конечно, это таксист Барабаш, но пока подтверждения нет.

Я кивнул. Формально всё сходилось, но в душе чувствовал – что-то не бьётся. Что-то в этой истории явно не стыковалось. Бывает, что чуйка бунтует, и объяснить это ничем не получается – пока в итоге не откроется что-то, о чём это самое внутреннее ощущение давно талдычит.

Пётр развёл руками и сказал, мол, странное дело, мужики, обугливание настолько сильное, что не знаю, будет ли вообще толк по результатам ДНК-экспертизы, её сейчас делают в области.

– В таких условиях так человек не обгорает, – продолжил он. – Понятно, машина легковая, там обивка, пластик, всё горючее, плюс, если даже учесть, что бак был полный, – допустим… Но ведь всё равно всё выглядит так, будто в крематории его жгли.

– Может, ещё какую-то горючку туда подбросили, – предположил я, – Ну там, пару канистрочек сверху.

– Было такое предположение, – сказал Пётр, – но по нему какой-то нездоровый движ начался, поэтому труп просили быстро взять в работу, срочно, все экспертизы тоже назначили в область: и химикам, и пожаротехникам. Меня заключение тоже быстро попросили выдать. А я с бухты-барахты не могу. Я созванивался в области с экспертами, переговорил, чтобы вписать их результаты в свое заключение. Вот как раз они и сказали, что следов горючего вещества, бензина там или солярки, не обнаружено.

– Ха! – воскликнул Шульгин. – Так если всё сгорело, какие там могут быть горючие вещества? На то они и горючие, чтобы сгорать.

– Нет, – заверил судмедэксперт. – При сгорании горючих веществ образуются продукты их распада, которые сохраняются в золе. С криминалистической точки зрения это – пожарный мусор, образцы которого были изъяты из разных мест, и нигде не обнаружены остаточные продукты их горения. Зато были обнаружены продукты горения жира. Жир может дать такую высокую температуру горения, и, скорее всего, это причина того, что тело так обуглилось.

– Ну понятно, – сказал Шульгин. – А предполагаемый потерпевший был немалых размеров, жира у него хватало.

– В том-то и странность, – сказал Пётр, нахмурившись. – Тут небольшая нестыковочка по химическому составу.

Мы оба озадаченно на него глянули, мол, какой уж там состав, ну покушать любил человек.

– Это не человеческий жир, – вдруг выдал судмед.

– Как это? – опешили мы с Колей. – И вы это можете определить?

– В данном случае мы имеем лишь косвенные признаки, – сказал судмедэксперт. – При термическом воздействии человеческие жировые ткани дают специфические продукты горения. У них выше содержание влаги и ниже доля насыщенных жирных кислот, чем у животных. Соответственно, спектр сгорания и состав остаточных соединений отличается. Продукты распада у человека более летучие, а у животного – наоборот, более устойчивые и тяжёлые. Поэтому при химическом анализе золы по структуре и спектру соединений можно определить, принадлежали ли они человеческим или животным тканям.

– То есть, – уточнил я, – получается, что в машине был не полный человек, а его обложили, ну… например, свиным салом?

– Ну, типа того, – кивнул Пётр. – Но опять же, это лишь версия. Дать категоричный вывод в таком ключе мы не можем, пока экспертиза в области не завершена.

Пример мною был взят не из воздуха, и Коля мою мысль быстро подхватил.

– Так это! Точняк! – воскликнул Шульгин. – Мы же нашли кусок сала недалеко от места происшествия. Ещё гадали, зачем он там валяется.

Дело становилось всё более запутанным.

– Ладно, – сказал я, – спасибо, Пётр. Если что узнаешь – позвони. Мы в долгу не останемся. С нас презент.

– С сотрудников презенты не берём, – улыбнулся Пётр.

– А с кого берёте? – усмехнулся я в ответ.

– Нет уж, у нас всё прозрачно, всё честно.

– Ну-ну, – сказал я, – вот у входа видел сцену. Недоразумение по оплате услуг морга.

– А! Это не ко мне, – отмахнулся Пётр. – Я просто судебно-медицинский эксперт. У нас тут всем заправляет Быков.

– Мэр? – уточнил я.

– Он самый, – кивнул Пётр. – Говорят, крематорий собрался строить. Люди возмущаются, жалобы писали, даже пикеты устраивали, но… земля уже выделена, подрядчики обозначены.

– Крематорий? – нахмурился я. – Зачем в вашем маленьком городе крематорий?

– Ну, знаешь ли, Максим, – сказал судмедэксперт, – люди всегда умирали и всегда будут умирать. А у нас в области крематория нет – этот будет единственный. Думаю, поток клиентов будет не только из Камнегорска.

– Понятно, – сказал я. – Ладно, спасибо ещё раз.

Мы попрощались и вышли из морга.

* * *

– Ну что, думаешь, Макс? – спросил Шульгин, задумчиво потирая лоб. – Вообще ничего не понимаю. На хрена кому-то надо обкладывать салом Барабаша – он же и так бы сгорел? Как-то… замысловато.

– Да, задачка, – поддакнул я, сводя брови. – Слушай, а если это вообще не Барабаш?

– В смысле? – переспросил Колян.

– А если в машине не Барабаш сгорел, а кто-то подстроил, чтобы выглядело, как будто он. Ну и напихали туда жирка, типа, мужик жирный, как Барабаш должен был быть – горел, как свеча, расплавился. И заодно чтобы ДНК-экспертизу сделать невозможной.

– Хм… – Колян помолчал, обдумывая. – Звучит логично. Хотя всё равно неясно. Если не Барабаш, то кто? И зачем такие сложности? А главное, кому? Чучалину?

Он договорил и картинно пожал плечами.

– Найдём Чучалина – и узнаем, – сказал я.

В этот момент зазвонил мой мобильник. Незнакомый номер. Я взял трубку.

– Алло? – прозвучал голос.

– Здравствуйте, – сказал собеседник. – Это из полиции. Вас беспокоит ОМВД России по городу Камнегорску.

* * *

Мы подъехали к отделу полиции и направились прямиком к начальнику.

– Здравствуйте, – сказал я, когда мы с Шульгиным вошли в приёмную. Я кивнул на дверь с табличкой: «Начальник подполковник полиции Круглов О. Д.»

Секретарша подняла на нас глаза поверх очков.

– А вы кто? Вы записывались? – спросила она, не признав в нас сотрудников.

Я достал удостоверение, показал.

– Секундочку, сейчас я узнаю, свободен ли Олег Дмитриевич… – начала она, поднимаясь из-за стола.

– Не трудитесь, – осадил я её. – Сами узнаем, свободен ли он.

Я подошёл к двери с табличкой, постучал и открыл. Там оказался небольшой тамбур и вторая дверь.

– Постойте, я должна спросить! – послышался сзади голос секретарши, но мы проигнорировали её возглас.

«Не к министру ведь идём, а к руководителю местного разлива», – подумал я. – «Разберёмся сами».

Круглов сидел за своим столом. Кабинет оказался просторным – и на фоне облезлых коридоров ОВД выглядел почти вызывающе. Стены в светло-бежевых тонах, на полу – паркет, блестящий, как после недавней полировки. На окнах тяжелые дорогие шторы. За спиной начальника висела аккуратно оформленная доска с гербом и флагом, рядом – огромный плоский телевизор. Мебель явно не по ведомственным ценам: массивный стол из тёмного дерева, кожаное кресло, мягкий диван у стены. На полке сувениры, награды, не удивлюсь, если в шкафчике окажутся несколько бутылок коллекционного коньяка в футлярах.

От кабинета веяло деньгами и свежим ремонтом. Таким, который в провинциальном куцем отделе явно не делается по смете. Всё дорого, аккуратно, по-столичному вылизано. Контраст был таким, что становилось ясно: в этом отделе жизнь делится на два мира – кабинет начальника и всё остальное.

– Здравия желаю, Олег Дмитриевич, – сказал я и сделал несколько шагов вперёд, пока не подошёл к его столу. – Ну, неплохое у вас рабочее место.

Круглов нахмурился.

– Опять вы?

– Опять мы, – кивнул я. – А вы нас почему-то видеть не рады.

– Потому что вы всё время лезете не в свои дела, – пробурчал подполковник.

Коля уже раскрыл рот, я по глазам видел – сейчас скажет что-то такое, что точно не понравится местному начальнику. Но я мягко осадил его взглядом – подожди, мол, не сейчас.

– Нет тут своих и не своих дел, – сказал я спокойно. – Преступления – это общее дело.

– Вы здесь ищете Чучалина, – резко ответил Круглов. – Вот и ищите.

– Что ж, Олег Дмитриевич, – сказал я, – а у тебя, между прочим, в городе серия убийств нарисовалась. А ты сидишь и в ус не дуешь.

– Какая ещё серия убийств? – насторожился подполковник.

– Мне только что звонил твой сотрудник из уголовного розыска, – сказал я. – Спрашивал про Лопарёва Афанасия Петровича, которого сегодня убили.

– Я в курсе, – буркнул Круглов. – И что? Я даже выезжал на место преступления, как руководитель. Только вот каким боком вы туда привязаны?

– Это риелтор, – сказал я. – Мы через него снимали дом. Наши телефоны сохранились у него в списке контактов. Вот нам и позвонили. Задавали вопросы – кто мы, зачем с ним созванивались и какие дела у нас с потерпевшим были.

– Убийство Лопарёва у меня на контроле, – ответил Круглов ровно. – Думаю, по дежурным суткам раскроем. Силы брошены. Вам-то какое дело?

– Такое, – спокойно сказал я. – Во-первых, вряд ли вы раскроете «по дежурным суткам», потому что это не бытовуха. Это спланированное убийство. И второе – мы считаем, что труп в «Рено-Логане» и Лопарёв – дело рук одного и того же человека. Возможно, маньяка, возможно, одержимого.

Круглов хмыкнул, глаза сузились.

– С чего вы это взяли? – спросил он холодно. – Это два разных убийства, ничем не связанные. Лопарева, возможно, убил какой-нибудь народный мститель или обиженный: риелтор был хитрый, много кого обманул с недвижимостью. У нас есть подозреваемые, думаю, сегодня получим признания.

– А то, что у Лопарёва на лбу вырезан крест? – сказал я. – Это тебя не смущает?

– Да ну, скажете тоже – крест, – отмахнулся Круглов. – Не крест, просто черточку нацарапали. Видно в ходе борьбы зацепил.

Шульгин не сдержался и вмешался:

– Наша версия такая: предположительно, Чучалин и есть убийца. Убивает по религиозным мотивам – наказывает людей за грехи.

Круглов фыркнул, и в его голосе прозвучал явный сарказм:

– Что за бред? Религиозный мотив, да ещё маньяк-каратель… Сколько фантазий у вас.

Я смотрел на подполковника ровно, не отводя взгляда. Но Круглов был непробиваем в своем тупом упрямстве, и было ясно, что мы ничего с ним не добьемся.

– Да ты дослушай, – перебил его Коля. – Мы навели справки: Чучалин вдруг обратился в веру, стал не то, что проповедовать, он высказывал какие-то идеи – что люди грешны, что всё надо исправлять. И после этого – бац – у нас труп Барабаша.

Круглов скривил рот:

– И что? Какая тут связь? Мотивы обычные: не заплатил таксисту, ограбление… – он покачал головой. – Что там ещё?

Коля замялся. Он не мог, да и я не стал озвучивать, что мы видели в квартире Барабаша те кадры и ролики, которые лучше бы не всплывали. Мы были там неофициально.

Я добавил:

– Наша версия такая: Чучалин мог убивать по мотивам наказания за грехи. В писании, как известно, есть семь смертных грехов. За какой из них убит Барабаш – не знаем. Но, скажем, риелтор мог пострадать за алчность – это один из тех грехов. Вот где может быть связь.

Круглов засмеялся коротко и натянуто:

– Серийность? Вы что, хотите сказать, у нас тут Чикаго тридцатых? – усмехнулся он. – Да, убийства случаются, но не так, чтобы строить из этого серию.

– Но оба случая странные, – настаивал я. – Это означает, что мотив неочевиден, а если мотив неясен и там, и там, – значит, искать связь надо.

– Мы и без вас разберёмся, – отрезал Круглов. – Вы тут своего Чучалина ищите.

– Олег Дмитриевич, ещё одно. Мы нарыли кое-что в похоронном бизнесе. В вашем городе творятся мутки: земли под захоронение, под крематорий – и с людей берут деньги за услуги, навязывают допуслуги… Это выглядит нездорово.

Круглов нахмурился, но не стал спорить вслух: он сжал губы и замолчал – видно было, что тема ему неприятна.

– Мы тут по нескольким объявлениям прозвонили, – сказал я. – И выяснилось, что все они ведут в одну и ту же фирму ритуальных услуг.

Круглов поднял бровь.

– Ну и что? – спросил он сухо. – Это же гражданско-правовые отношения. Какое мне до этого дело?

– Тут попахивает масштабной коррупцией, – настаивал я. – Фактически, монополия на ритуальные услуги. Завышенные цены, навязывание дополнительных «услуг», вымогательство с родственников. Вы ведь сами понимаете – некрасиво это выглядит.

Подполковник откинулся в кресле, сложил руки на столе и прищурился:

– Ты кто такой, чтоб мне морали читать? – усмехнулся он. – Вы кто, простые опера, да? Занимайтесь своими обязанностями и не лезьте в административные дела моего города. Я сам разберусь.

– Я лишь предупреждаю, – спокойно ответил я. – Если мы найдем конкретные доказательства признаков преступления в этой области – я как сотрудник полиции обязан буду оформить рапорт. Тогда вы его будете обязаны зарегистрировать и начать проверку.

Круглов помолчал, потом сжал губы. Я увидел, как на его виске выступила капелька пота. Он отмахнулся быстрым жестом.

– Разберёмся, – буркнул он. – У меня и так работы выше крыши. Если у вас всё, то свободны – не мешайте.

– Думаю, мы ещё увидимся, – коротко сказал я, и мы встали.

Подполковник проворчал что-то невнятное. Мы вышли из кабинета.

* * *

Круглов вскочил с кресла, нервно прошелся по кабинету взад-вперед, достал мобильный, набрал номер и, прислонив аппарат к уху, проговорил тихо:

– Алло, алло. Это я. Надо встретиться, срочно. Нет, не по телефону. Да, на нашем месте. Ага, скоро буду.

Ресторан Камнегорска под названием «Олимп» – пафосное заведение со старомодной лепниной, расшитыми шторами и позолоченными рамами – в этот дневной час был пуст. Только в вип-комнате, с отдельным входом и за дверью с затемнённым стеклом, сидели двое: подполковник полиции Круглов и мэр города, Лев Сергеевич Быков.

– Короче, Лёва, – начал Круглов, – ты был прав. Эти двое копают под нас.

– Ну а что я тебе говорил? – хмыкнул Быков, разливая коньяк по бокалам.

Он нажал на кнопку вызова. Через несколько секунд дверь приоткрылась, показалась голова официантки.

– Жанночка, что ж такое? – крикнул мэр нарочито раздражённо. – Где горячее?

– Сейчас будет, Лев Сергеевич, – ответила девушка. – Шеф-повар лично готовит для вас.

– Давай шустрее, – буркнул он, морщась.

– Да, конечно, – официантка быстро исчезла за дверью.

Быков обернулся к собеседнику:

– Ну а что я тебе говорил? Засланные казачки.

– Да не, Лёва, – возразил Круглов. – Они, вроде как, по своим делам прибыли, но при этом схему нашу спалили.

– Опытные, паразиты, – процедил мэр, делая глоток коньяка. – Что именно спалили? У нас всё шито-крыто, Дмитрич, комар носа не подточит. В области всё замаслено. Со стороны ментов – ха-ха! – ты меня прикрываешь.

Круглов хмуро кивнул.

– Идеальный проект у нас, Олежа, – мечтательно проговорил Быков. – Есть где развернуться.

– Ну… – пожал плечами начальник полиции. – Это всего лишь контроль над муниципальными ритуальными услугами, контракты, подряды. Развернуться-то особо сильно и негде.

– Негде? – усмехнулся Быков. – А ты, Олежа, просто не видишь масштаба. Ты плохо живёшь, что ли, Олежа? Вон какой у тебя кабинет отгрохан, дом строишь, машину новую купил. И не какую-нибудь китайскую туфту, которая через год в цене на треть упадёт, а нормальную тачку. Тебе всё мало – но я тебе скажу, дальше будет больше. Мы всех конкурентов уже почти выдавили.

Он потянулся за бокалом, сделал глоток и продолжил, будто перечислял блок-схему:

– Через аффилированные фирмы будем оформлять контракты на организацию похорон, обслуживание могил, вывоз, кремацию. А всю грязную работу будут делать субподрядчики – мелкие предприниматели, которые за копейки на нас будут пахать.

– Опасно всё это, Лёва, опасно, – сдержанно проговорил Круглов, глядя в бокал.

– Да ни хрена тут опасного нет, – отмахнулся Быков. – Ты же мент, понимаешь… прибыль выводится через цепочку подконтрольных юрлиц, а часть вообще наликом, не отследишь.

Круглов ещё раз хмыкнул, но не отпускал темы:

– Давление на родственников умерших – вот эта вся байда… покупка обязательных услуг, навязывание дорогих комплексов. Это нам боком выйдет. Пожалуются.

– Да кто будет жаловаться? – самодовольно продолжил Быков. – Напишет пара-тройка человек в прокуратуру – так с Женькой у нас там договорённость, всё решено. Эти жалобы – разовая история. Похоронил и забыл. Надо кому заморачиваться?

Он понизил голос, как будто делился завершающим, убойным аргументом:

– Они нам жалобу – а мы им затянем вскрытие, выдачу тела, ещё там накрутим кучу всего. Тем более, сейчас уже вопрос с землёй под крематорий решён. Я подписал распоряжение о выделении муниципальной земли. Всё через конкурс, конечно, но это ж на бумаге. А через доверенных лиц – скоро мы всё подомнём под себя. Некогда сомневаться, Олежа.

Круглов молча посмотрел на мэра, в глазах подполковника мелькнула тревога, потом он сделал ещё один глоток и, не повышая голоса, ответил:

– Хорошо. Как скажешь.

– Ты, главное, обеспечивай мне так называемую информационную гигиену, чтоб заявы в ход не пускали и наружу не всплывало, – хохотнул мэр. – А я уж тут через своё всё порешаю. Мы уже даже выиграли тендер на программу так называемой модернизации ритуальной инфраструктуры и комплексного обслуживания захоронений для всей области. Представляешь, со всей области к нам будут привозить клиентов в крематорий.

Мэр постучал пальцем по бокалу и мечтательно причмокнул толстыми губами.

– Фирма-победитель – левая, конечно, но она наша. Пакет через доверенных лиц оформлен, принадлежит моей жене. Так что отгрохаем крематорий – и развернёмся по полной. Не бзди, Олежа, – добавил он наставительно. – Всё будет тип-топ. Только вот с этими оперками порешай вопрос, как я тебе говорил.

Круглов пожал плечами, задумался.

– Ну не убивать же их, – пробормотал он.

Мэр усмехнулся, лицо его прояснилось, глаза холодно сыграли:

– Слушай, Олежа, – хмыкнул он, – ну на кону такие бабки, такие инвестиции крутятся. А почему нет? Почему надо пасовать перед решительными мерами, скажи мне?

– Ты что? – нахмурился Круглов. – Я – мент.

– Ха, мент, – снисходительно отмахнулся Быков. – Ты не мент, Олежа, ты инвестор и бизнесмен теперь. В бизнесе, сам понимаешь, либо ты, либо тебя.

В этот момент дверь распахнулась, и вошла официантка с подносом.

– О, Жанночка, – одобрительно протянул мэр, потирая ладони. – Горячее подоспело.

Девушка выставляла блюда на стол, а мэр звонко шлепнул ее пониже спины. Официантка держала лицо, делая вид, что всё в порядке и, может быть, ей даже нравится.

* * *

Мы зашли в зоомагазин и купили Мухтару ошейник с поводком – толстая чёрная кожа, прочный карабин. Самый дорогой выбрали. Шульгин настаивал: собака теперь почти домашняя, ее надо выгуливать, причём в красивой амуниции. Я посматривал на покупку с сомнением – мол, можно было бы и просто так во двор пса выпустить, пусть себе бегает и без ошейника, но Коля был непреклонен. Мы расплатились и вышли из магазина.

– Куда теперь? – спросил он, когда мы отъехали.

– Помнишь то самое место в лесополосе, – ответил я. – Тот кусок сала, что мы нашли – он явно оказался не случайным.

– Ага, – кивнул Коля. – Там ещё были автомобильные следы. Далековато от сгоревшей тачки, да, но это может быть след машины, на которой приезжал преступник.

Мы оба посмотрели в сторону трассы. Местные это тогда в протокол осмотра не хотели вносить – далеко, мол, от эпицентра событий. А мне как раз это и не давало покоя: раз есть следы – надо съездить и обойти место, обыскать каждый сантиметр.

– Надо смотаться туда, – сказал я. – Если что найдём, заставим местных сделать дополнительный осмотр. У нас-то нет полномочий протоколировать, но указать мы можем.

– Угу, – подтвердил Шульгин. – Жаль, что не можем сами оформить, так бы всё чисто сделали, но… хоть надавим. Эх, всему их учить надо, этих местных.

Порадовавшись в душе насчет того, каким опытным стал ощущать себя Коля, я развернул машину и поехал за город. Вдруг Николай заговорил:

– Слушай, Макс, давай Мухтарку с собой возьмём – выгуляем его. Чего он целыми днями дома сидит? Ему в туалет пора, да и нам лишняя пара глаз не повредит.

– Ой, вот сейчас будем нянькаться, – проворчал я. – В туалет, покормить… Сейчас мы смотаемся быстренько, проверим всё – и вернёмся домой, выгуляешь его.

– Да нет, быстренько не получится, – возразил Шульгин. – Ты же сам понимаешь, там лес, территория большая. Вот сколько именно ты захочешь осмотреть? То-то. Давай с собой его возьмём.

– Ладно, – сказал я.

Мы заехали домой, открыли дверь. Мухтар уже ждал нас у порога – слышал шум машины.

– Умный, умный пёс, – сказал Коля. – Я же говорил. Смотри, как ждёт.

Пёс встал на задние лапы, передними упёрся Шульгину в грудь. А потом потянулся и лизнул его.

– Ой, фу! Ты чё делаешь? – отстранился Коля. – Зачем целоваться? Ты же мужик – и я мужик!

Николай хохотал, вытирая нос. Трепал Мухтара по загривку.

Он побрякал поводком и ошейником. Мухтар завилял хвостом ещё сильнее и выразил свою радость и одобрение:

– Гав-гав-гав!

Завидев поводок, пёс явно понял, что предстоит прогулка. Шульгин нацепил на него ошейник, пристегнул ремень и вывел на улицу. Мы сели втроем в машину и поехали.

На том самом месте было пусто – сгоревшую машину, конечно, уже убрали. Остались только осыпь пепла да выжженная трава, черное пятно под ногами.

– Гулять, – сказал Шульгин и отцепил Мухтара с поводка.

Тот выскочил, первым делом пометил пару кустов, понюхал несколько пней.

– Слушай, Коля, – сказал я, – а ведь тут погиб его хозяин. Может, зря мы его взяли? Вдруг он поймёт… почувствует.

– Ой, блин, точняк, – схватился за голову Коля. – Ну, тут всё так выгорело… думаю, он ничего не поймёт. Хотя у них чуйка – будь здоров.

Пёс насторожил уши, будто внимательно слушал нас и даже понимал, что мы говорим. Потом поводил носом по земле, обошёл место пожарища и вдруг направился в сторону.

– Эй, ты куда? – крикнул вдогонку Шульгин. – Смотри, не потеряйся!

Но Мухтар не слушал. Упорно шёл куда-то в сторону, низко держа морду и втягивая воздух ноздрями.

– Куда это он, Макс? – спросил Коля.

– Не знаю, по своим собачьим делам. Куда ещё, – ответил я.

Не до пса мне сейчас было, Коля его с собой потащил – пусть он и разбирается.

– Мухтар! Эй, ко мне! Ко мне, Мухтар! – кричал Шульгин. – Ты где там?

Но Мухтар не обращал на него внимания, затерялся среди кустов.

– Слышь, Макс, – сказал Коля, озираясь, – он это… убежал, что ли? Вот неблагодарная скотина!

В этот момент вдали раздался громкий лай.

– Твою маковку! – выругался Шульгин. – Что там происходит? Пойду проверю.

– Да пошли уже вместе, – сказал я, – а то ещё оба потеряетесь.

Мы пробирались через кусты, ветки хлестали по лицу. Тропы не было – будто нарочно пёс завёл нас в самую чащу. Наконец, вышли на небольшую полянку.

Мухтар урчал и яростно рыл лапами землю.

– Фу, блин, напугал! – выдохнул Шульгин с облегчением. – Ты что делаешь? В землекопы подался? Вкусное ищешь? Я же тебя звал! Почему не слушаешься? Плохой пёс, плохой! Вот прицеплю тебя сейчас на поводок…

Он шагнул к нему, гремя карабином.

– Погоди, – осадил я, всматриваясь под лапы псу. – Смотри!

Там, где копал Мухтар, дерн был срезан и заново постелен.

– Что? – Шульгин присмотрелся. – Ой, точно. Мухтар что-то нашёл.

Пёс, словно нас и не слыша, продолжал рыть, разгребая землю всё быстрее. И вдруг остановился, заскулил, сел, глядя вниз.

– Что там у тебя? – подошёл Коля, наклонился, глянул – и отпрянул.

А потом звучно выругался.

Из рыхлой земли торчала человеческая рука – пухлая, с посиневшими пальцами.