Текст книги "Последний Герой. Том 8 (СИ)"

Автор книги: Рафаэль Дамиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Собака нам пароль подсказывает, – пошутил я.

– Попробуем что-нибудь ещё, – Шульгин уткнулся в экран, пальцы зависли над клавиатурой.

– Ну-ка, напиши «гав-гав», – подначил я.

– Ты издеваешься? – Коля вопросительно уставился на меня.

Шульгин задумался, потом вдруг буркнул:

– Хм, есть идея.

Он набрал на клавиатуре: Muhtar, не сработало, добавил ещё пару «р», будто собака буквально рычала, нажал Enter – и рабочий стол вдруг загрузился. Экран открылся, папки показались.

– Есть, – радостно выдохнул Шульгин. – Вот молодец, Мухтарка, – он водил мышкой по папкам, щелкнул туда, сюда и кликнул на папку «Видео».

– Ха, гляди, – сказал Шульгин, кликая по папкам. – Ну, ни хрена себе… У него тут порнухи – целый терабайт накачан!

– Это, конечно, весело, но… Ищи что-то другое, – сказал я. – То, что может вывести нас на убийцу. Или хотя бы поможет выстроить логическую цепочку.

– Да ни хрена тут больше нет, – буркнул Шульгин. – Одна порнуха. Фу! Тут ещё и… – он сморщился. – Я даже смотреть такое не могу.

Он брезгливо скривился и закрыл несколько видеоокон.

– А вот это жмякни, – показал я на один отдельный файл.

Он открылся.

– Это что, домашнее видео? – спросил я.

– Похоже на то, – проговорил Шульгин и сразу нахмурился. – Глянь…

Мы узнали комнату. Та же самая, где сейчас стояли – только на видео диван был разложен. В кадре – толстый голый мужик со связанными руками стоял на коленях. По лицу и фигуре мы сразу узнали Барабаша – фотография у нас была. Его хлестала плёткой длинноногая девица в чёрном белье, похожем на латекс или резину.

– Вот извращуга, – проговорил Коля, но видео не закрыл, глядя, как заворожённый. – Это он с кем так? А девка-то… ничего.

Я посмотрел внимательнее: татуировки на теле, лицо с прожилками, глаза усталые, но фигура ухоженная. Явно не домохозяйка.

– Проститутку, наверное, снял, – сказал я. – Неугомонный шельмец.

Дальше пошли совсем уже откровенные сцены. Смотреть мы не стали. Выключили.

– Интересно, девки пляшут, – проговорил я, глядя на экран. – Плёткой-семихвосткой машут.

– Таксист наш тот еще пакостник.

– Скинь этот видос куда-нибудь себе, – сказал я, – нужно будет найти эту проститутку, может, пригодится. Расспросим.

– Куда я тебе скину? – пожал плечами Шульгин.

– Ладно, тогда пересними.

Он ещё поморщился, но переснял запись с экрана на камеру телефона.

– Блин, такого у меня в телефоне ещё не водилось… Выходит, для этого он пароль и ставил, – бурчал он.

– Всё, уходим, – сказал я.

– А пса? А пса куда? – встревожился Коля.

– Блин, ну… – помолчал я. – Давай его выпустим из квартиры, – предложил я. – Раскроем дверь, сами укроемся на балконе.

– А мы успеем добежать? – спросил Коля. – Собаки ведь быстрее человека. Кто будет дверь открывать?

Замечание, учитывая настрой пса, было дельным.

– Можем и не успеть.

– Ну, тогда просто надо задобрить.

– Ага, просто. Как ты его задобришь?

– Ну, всё равно покормим, – предложил он. – Пивка дадим.

– Пивка? – округлил я глаза. – Нельзя собакам пива.

– Ну, понятно, что нельзя, – пожал плечами Коля, – но разок можно. Может, подобреет.

Сказано – сделано. Коля молнией вернулся в квартиру Геннадия, нашёл в холодильнике колбасу, взял две бутылки пива. Чашку взяли у Барабаша на кухне. Шульгин налил пенного в миску.

– Ты дверь приоткрывай, – сказал я, – а я просуну миску и колбасу. Только сильно не открывай, чтобы он не вырвался.

– Он сильный гад, – усмехнулся Коля, – готов?

– Готов, – кивнул я.

Коля провернул ручку, слегка приоткрыл дверь. Я просунул миску. С той стороны послышался рык и снова лай. Огромная овчарка вскинула голову, лапой ударила по миске, та перевернулась, пиво растеклось по линолеуму. Я швырнул туда колбасу и в ту же секунду захлопнул дверь.

– Блин, не получилось, – выдавил Коля, сердито похлопав по ручке.

Шум за дверью стих. Мы подождали с минуту – хотя пёс нас явно чуял, ведь мы сидели прямо под дверью, но больше не шумел. Тогда я приоткрыл дверь и ухмыльнулся: пес уже проглотил колбасу и лакал разлившееся по линолеуму пиво.

– О, кажется, сработало, Макс, – сказал Коля из-за моего плеча. – Хороший песик, хороший.

– Гав-гав, – лениво откликнулся тот, оторвавшись от лужи с пивом.

– Мухтар хоро-о-оший.

– Где он хороший-то? – спросил я. – Готов нам руки оттяпать.

– Да разговаривать надо с животными, ничего ты не понимаешь, – ответил Коля. – Пускай привыкают к нашему голосу.

– И долго так привыкать будет? – поинтересовался я.

– Да блин, Макс, – махнул рукой Коля. – Давай тоже с ним разговаривай. Хороший, Мухтар, хороший.

И мы вдвоём в два голоса заговорили с овчаркой. Пёс вылизал досуха линолеум и уже смотрел на нас не с такой злобой. Облизнулся, будто ждал добавочки.

– Видишь, – шепнул Коля, – смотри, он уже не гавкает. Опьянел, подобрел.

В это время с улицы донёсся гул мотора и характерный скрип тормозов. Скрип этих колодок ни с чем не спутать. УАЗ. Я высунулся в окно.

– Твою мать! Менты! – вырвалось у меня, когда я увидел, как из машины с синей полосой и надписью «ПОЛИЦИЯ» вываливаются люди в форме и один в гражданском.

– Рвём когти, – сказал я, и пес, услышав и почувствовав напряжение, вдруг заскулил и заскребся с новой силой.

– Смотри, он плачет, – сказал Коля приглушённо. – Я так не могу, у меня аж сердце кровью обливается.

– Да что ты переживаешь, полиция его выпустит, – сказал я. – За себя побеспокойся.

– Ага, выпустит, – не унимался Коля. – Пристрелит на хрен. Что ты, не знаешь, что ли? Опасность представляет для них? Конечно. Хозяина нет. Имеют право.

– Возможно.

– Ты как хочешь, Макс, а я дверь открываю, – добавил он, пальцами уже нащупывая ручку.

Коля распахнул дверь. Пёс вылетел пулей, пронёсся мимо нас прямиком на лестничную клетку, будто нас и не существовало.

– Странно, – удивился Шульгин. – Что это с ним?

– Культурный пёс, – сказал я. – Отлить захотел. И так терпел столько времени, ещё и пива навернул. Дома не гадит, видно. Прижало так, что ни до чего дела нет.

Мы переглянулись и быстро начали действовать. Пока местные полицейские курили у подъезда и переговаривались, мы успели прибраться за собой, выключить компьютер, аккуратно всё вернуть на места. Сделали так, чтобы и следа нашего присутствия не осталось.

Вышли, замкнули дверь и поднялись на третий этаж. Снизу уже послышались шаги – сотрудники пошли по соседям. Мы затаились, дождались, когда голоса стихли и двери захлопнулись. Тогда спокойно, не торопясь, спустились вниз и вышли незамеченными на улицу.

Плюхнулись в машину.

– Ну всё, пронесло, – выдохнул Шульгин.

– Ага, – кивнул я. – Вроде, не запалились.

– Но и ничего такого не нашли, – пожал плечами Коля. – Почти зря сходили. Хоть песика спасли.

– Почему зря? – сказал я. – Мне вот мысль пришла. Чучалин ведь набожным стал, да? И про какие-то грехи говорил.

– Ну, – протянул Коля, – говорил что-то.

– А если он убивать начал… на религиозной почве?

– Как это – на религиозной? – не понял Шульгин.

– Ну, что там нам батюшка-то говорил, про грехи? Помнишь?

– Откуда ж я помню, – буркнул Коля. – Он как зарядил, у меня сразу слух отключился. Это как в школе.

– Семь смертных грехов, – сказал я. – Загугли.

Коля достал смартфон, открыл поиск и стал вслух зачитывать.

– Ну вот… похоть, – сказал я. – Грешен наш Барабаш. Что, если Чучалин его убил именно за это?

– Ну, не знаю, – протянул Коля. – Как-то натянуто. Хотя… как версия, может быть.

– Одна из версий, – подтвердил я. – И руки ему отрубил.

– Мрачновато. Чтобы не теребонькал? – усмехнулся Коля.

В этот момент что-то бухнуло в дверь машины. Мы оба вздрогнули.

В открытое окно просунулась морда собаки – та самая овчарка. Мухтар стоял на задних лапах и смотрел на нас внимательно, почти по-человечески.

– Жрать хочет, – сказал Коля. – Видишь, просит. Понял, что мы не враги. Вернулся. Хороший, Мухтар, хороший.

Он осторожно потрепал пса за ухом. Тот не укусил, только завилял хвостом.

– Давай его покормим, – предложил Коля.

– Блин, да ты что, у нас своих дел полно, – вздохнул я.

– Ну, Макс, давай уж, – не отставал Коля. – Мы теперь за него отвечаем, вроде как.

Он приоткрыл дверь.

– Заходи, Мухтар. Погнали с нами.

Пёс, не раздумывая, запрыгнул на заднее сиденье, улёгся, как будто всегда там и ездил.

– О, глянь, – сказал Коля, – кажется, ему эта машина знакома.

– Возможно, – ответил я. – Таксисты все друг друга знают. Может, и Барабаш катался с Жорой.

Я завёл двигатель, и мы выехали со двора. Почти так же, как приехали, только на заднем сиденье у нас лежала огромная овчарка. Спокойная и уверенная, будто служебная и едет с нами на вызов.

Глава 3

– Ну что, – сказал Коля, когда мы отъехали от дома Барабаша, – куда прём?

– Псину сдавать, – ответил я.

– Куда это сдавать? – насторожился он.

– Ну, не знаю… В приют, не в приют… – почесал я макушку. – Или объявление дать. Типа: «Отдам в хорошие руки».

Шульгин покосился на меня, хмыкнул:

– Макс, ты чё, у тебя собак никогда не было, что ли?

– Не было, – признался я.

– Ну вот, оно-то и видно. Кто же здорового кобеля возьмёт? Берут щенков. Маленьких. Миленьких. А это…

– Так он, вроде, не старый. Молодой ещё.

– Молодой, да только здоровенный, как телёнок. Вряд ли такую махину кто-то возьмёт, тем более в этом мухосранске. А если и возьмут – на цепь посадят. На хлеб и воду. Чтобы двор охранял. Или вообще… на шаурму пустят. Есть тут любители… мы же с тобой корейца видели на рынке. В сапожной мастерской.

– То китаец, вроде, был, – пожал я плечами.

– Какая разница? Я их не различаю.

– Может, тогда просто выпустим Мухтара? – предложил я. – Пусть сам живёт, как сможет. Парень взрослый и…

– И станет бездомным, – буркнул Шульгин. – Потом ещё с голодухи покусает кого. Нет, это всё не подходит. Так что давай себе его оставим, а?

Мне даже захотелось дать по тормозам, чтобы повернуться и хорошенько посмотреть на Колю.

– Ты прикалываешься? Как мы его в гостиницу проведём?

– В гостиницу – никак, – хитро прищурился Коля. – Будет повод снять другое жильё.

– Ага, – проворчал я. – В хату съёмную посуточную – тоже не лучше.

– Мы снимем дом, Макс. Настоящий дом. А потом я найду, куда его пристроить, когда командировка кончится.

– И охота тебе заморачиваться? – спросил я.

Но в душе был, признаться, рад, что Коля так стоял за пса – даже меня уже почти уговорил.

– Ну, вообще-то, дом и для нас лучше, – ухмыльнулся Шульгин. – Ну-кась… давай погуглим. Чо тут у нас стоящего есть, в этом Дыринске?

Он достал смартфон, стал листать ленту объявлений, бурча под нос:

– О! Ни фига се-е… Вот, вот… с бассейном… с сауной… с камином…

– Ещё скажи – с тёлками, – проворчал я.

– Телки сами придут, – ухмыльнулся он. – Будет дом – будут и тёлки.

– Ага… – я скосил взгляд на экран. – Точно нормальный?

– С бассейном, говорю же. Посуточно. И недорого.

– Недорого? – удивился я, глянув на цену. – Это ты по своим меркам, что ли?

– По меркам командировки – нормально, – заверил Шульгин и уже набирал номер. – Всё, я звоню.

На звонок ответил местный риэлтор. Голос бодрый, с хрипотцой – видно, мужик пожилой, но это даже лучше.

– Договорился, – сказал Шульгин, убирая телефон. – Риэлтор как раз свободен.

Мы заскочили в гостиницу, забрали вещи и сразу же поехали по нужному адресу.

– Быстро же мы тут обживаемся, – хохотнул я. – Смотри: машина, дом, собака. Осталось тебе ещё жену найти, Николай.

– А? – прищурился он.

– Говорю, пора уже, – подмигнул я.

– Ой, вот этого только не надо, – замотал он головой. – После вас, Максим Сергеевич.

– У меня есть девушка, – сказал я.

– Дык у меня тоже…

– Есть девушка? – удивился я.

– Есть. Вернее… их много, – ухмыльнулся Коля.

– Много – это ни одной, – отрезал я.

– А мне пока так нравится, – ответил напарник и уставился в окно.

* * *

Дом оказался в самом центре города. Тут вообще частных застроек хватало. Улицы центральные, а между многоэтажками, словно грибы после дождя, вросли коттеджи, хибары, старые домики. Город – всё же не мегаполис, поэтому никто не удивлялся, что девятиэтажки перемежались одно– и двухэтажными постройками. А кое-где даже бараки ещё торчали.

Возле нужного домика у забора уже примостился велосипед – старенький, с прицепленной цепочкой, похожей на собачью, которой он крепился к воротине. Навесной китайский замочек там болтался.

– Странно, – сказал Коля. – Это кто тут? Жильцы, что ли?

– Вроде, указано, что дом свободен, – ответил я, открывая калитку.

– Это мой велосипед, – раздалось из-за забора.

Из ограды показался невысокий мужичок в кепке, рубашке и куртке. Брюки выцветшие, но тщательно отутюжены, ботиночки – шитые-перешитые, но чистые. Всё, вроде, по фэншую, как и должен выглядеть риэлтор, только уж больно старенькое всё, потертое, даже немного жалкое.

– Афанасий Петрович, – представился он, протягивая нам мозолистую ладонь.

Коля на секунду опешил – то ли от имени, то ли от этих ботинок. Он вообще, как я уже понял, не знал, что обувь можно ремонтировать. Всегда просто выбрасывал.

Мы тоже представились, пожали ему руку.

– Лопарёв, – добавил риэлтор, будто между делом.

Не знаю, к чему нам его фамилия – он всего лишь посредник. Вид у него был свойский: «свой мужик в доску». Немного деревенский, немного простой, из тех, что будто и не обманут, потому что сами из народа. Или даже так: он и есть народ, только волей случая стал на путь риэлторства.

Пока мы ехали, Коля уже успел навести о нём справки – пролистал профиль, нашёл десятки объявлений: продажа, аренда, участки, дома, квартиры. Судя по всему, это был самый успешный риэлтор в городе. И вот в этом-то самое странное – внешний вид его с этим успехом никак не вязался.

Но позже я понял: и говор его, и голос, и эти простые ужимки, и словечки, всё это было будто бы нарочно. Сквозило в нём этакое народное братство, доверие. «Я ведь как вы, земляки. Свой. Без понтов. Без часов золотых и джипа». Живёт просто, по-людски, на одной волне с обычным человеком. Оттого и люди ему, наверное, доверяли.

Кроме нас – мы-то приезжие.

– На сколько хотите снять? – спросил он, потирая руки.

– Слушай, Афанасий, – сказал я, – мы ещё не точно знаем. Сколько продлится наша командировка.

Я задумался, глядя на дом, прикидывая, на сколько нас хватит.

– Дня на… – начал я, но не закончил.

– На неделю берём, – встрял Коля. – А если что, потом продлим.

– Замечательно! – оживился риэлтор, всё потирая сухие ладони. – Вы только заранее предупредите, как соберётесь продлевать. А пока пойдёмте, я вам всё покажу.

Мы прошли во двор. Там даже стояла собачья конура – старая, покосившаяся, с черной дырой-входом.

– А где бассейн? – спросил Коля, осматриваясь. – В объяве был указан.

Я постарался не хмыкать громко, хотя смешок всё-таки не сдержал. В его-то представлении бассейн – это шезлонги, лежаки и прозрачная бирюзовая вода, и всё в кафеле, кристально чистое, как в рекламе турецких отелей. Вместо этого во дворе приткнулся натяжной каркасный «тазик», на дне которого лежал слой грязи и опавших листьев.

– Так вот же, – гордо указал на него мужичок.

– Эй, погоди, – прищурился Шульгин. – Там было написано: «с подогревом, всесезонный».

– Ну, сезон у нас кончился, – развёл руками честный риэлтор. – Но после баньки в него – милое дело! Холодная водица бодрит, освежает, кровоток усиливает. Для мужчин это – ух, как полезно.

«Вот и первый обман», – подумал я. Ладно, хрен с ним, с бассейном, но звоночек всё-таки прозвучал.

Зашли в дом. Не хоромы. Всё старое, потёртое, но на удивление чистое. Кухня совмещена с гостиной, две спальни, да ещё лестница на второй этаж, где ремонт так и не доделали – туда просто прибили доски, перегородив проход.

– Это что за халупа, Лопарёв? – воскликнул Шульгин, оглядывая такой пейзаж огромными глазами.

Он явно ожидал нечто вроде шале или хотя бы приличного коттеджа, как на фото. Хотя, сравнив снимки с реальностью, мы поняли – фото настоящие, сняты именно здесь. Просто фотограф снимал с такого хитрого ракурса и при таком свете, что казалось – жилище чуть ли не для мажоров, депутатов и прочих бездельников.

– Ну, хоть камин есть, – буркнул Коля. – Хоть в этом не обманули.

– А его я затапливать не рекомендовал бы, – вдруг честно сказал риэлтор.

– С чего это вдруг? – нахмурился Шульгин.

– Там дымоход забит, тяги нет, и дым весь сюда повалит.

– Да что за, блин, картина такая маслом! – зло зыркнул на него Коля и выругался. – Афанасий! Семь на восемь, восемь на семь! Походу, мы с тобой не договоримся. Фуфло нам втюхиваешь! Поехали отсюда, Макс!

Коля развернулся и зашагал к выходу.

– Вы ещё баньку не посмотрели! – вдогонку крикнул риэлтор.

– Иди ты в эту баньку сам! – буркнул Коля. – Нам сауну обещали в объявлении!

– Да где ж вы в нашем городе сауну-то видели? – обиделся Афанасий. – Банька настоящая, на дровах.

– В смысле – на дровах? – остановился как вкопанный Шульгин, развернулся. – Ещё и печку топить надо⁈

– Ну так баня же, – удивлённо развёл руками риэлтор, в свою очередь искренне недоумевая.

Будто только так и топят, и он не слыхивал никогда про электрические сауны и подогрев.

– Зря только время потеряли, – пробурчал Коля.

– Молодые люди, постойте, – торопливо проговорил риэлтор. – Я ж от всей души, честно. Объявление не я составлял, оно давно висит. А я как посредник работаю. И честно скажу – лучше дома вы не найдёте здесь, в городе. Так что выбора у вас особого нет. Я бы вам помог, да и предложить нечего лучше.

– Может, квартиру тогда, – сказал я.

– У нас собака, – добавил Шульгин.

– Можно и с собакой, – поспешно заверил риэлтор.

– Овчарка, восточноевропейская, – уточнил Коля, показывая руками: – вот такенный телёнок!

Чтобы уж точно не подумали на какого-нибудь ручного тойчика. Афанасий вытаращил глаза, замялся, почесал затылок.

– Ой, нет… С такой, пожалуй, хозяева не пустят, – озадаченно пробормотал он.

– Да ладно, Колян, – сказал я. – Фиг с ним, давай здесь перекантуемся. Что мы сейчас будем рыскать по объявлениям? Нам работать надо. Ну нет бассейна. Ну камин не работает. Ну баню топить надо. Что теперь?

– Ага, – буркнул Коля. – Ну и тёлки не придут.

– Не в тёлках счастье, – улыбнулся я.

– Ну да, – вздохнул он. – А в их количестве.

– Послушай, Афоня, – я положил руку на плечо мужичку, – давай-ка, раз уж оно всё так, подвинемся по цене.

– Ой, это ж не я цену ставлю, – всполошился тот. – Это хозяева, я только…

– Слышал я эту пластинку много раз, – перебил я. – Короче, наше предложение такое: в сутки будем платить….

Я обозначил ему свою цену. Тот снова замялся, будто его кто в туалет не пускал.

– Ну, не знаю… Мне надо позвонить хозяйке, посоветоваться…

– Ну так звони, – сказал я.

Мы с Шульгиным выжидающе уставились на него.

– Ладно, – махнул рукой риэлтор. – Хорошие вы люди, сразу видно. Уговорили. Хозяйку, думаю, тоже убедим. Только… плюс ещё залог пять тысяч надо будет заплатить. Вдруг что сломаете?

– Ну персонаж! Что тут можно сломать? – хмыкнул Шульгин. – И так давно все сломано. Камин забит, бассейн не работает.

– Ну, так положено, – развёл руками Афанасий. – И моя комиссия, как договаривались.

– А твоя комиссия тоже немножко пострадает, Афоня, – сказал я.

Мужичка окончательно перекосило. Видно было: падок он на деньги, очень. И вся эта его простота – обманка. Ботинки перешитые, одежда потёртая, приехал на велосипеде, а не на машине – всё это не от бедности, а от жадности. От крайней, патологической жадности.

Я отсчитал Лопарёву нужную сумму. Мы с Шульгиным заранее скинулись в общий котёл – нашли банкомат и сняли наличку, уже привыкли тут рассчитываться по старинке.

Предложение перевести на карту риэлтор сразу отмёл. Сказал, что у него приставы, все счета арестованы – алименты, мол, висят. Вот оно как… Алименты он не платит, а зарабатывает, судя по профилю, будь здоров. В сети у него целый каталог объявлений – и продажи, и аренда, и участки. Комиссии рубит, похоже, приличные.

– Вот жмот, – хмыкнул Коля, когда тот сел на велик и укатил. – Даже замок нормальный на велик не купит. Ржавой цепью прицепляет, какой-то обрывок нашёл.

– Да было бы что прицеплять, – сказал я. – Такой велик кому нужен?

– Ну, разве что на металл сдать, – хохотнул Шульгин.

Я глянул вокруг.

– Всё-таки не такой уж и плохой дом. Смотри, как здесь просторно. А дымоход можно самим прочистить, и камин будем топить. Шашлыки прямо в комнате жарить, в камине.

– Ого, классно ты придумал, Макс.

– В девяностые еще придумано, – усмехнулся я.

И задумался. В девяностых, как сейчас помню, пошла мода на камины. Их лепили везде, где только можно. Даже в обычных квартирах городских, лишь бы хоть какой угол под дымоход выгородить. Это считалось шиком – пусть квартира маленькая, халупа, зато барская, с камином. В каждой сауне, в каждом доме – обязательно камин. Хоть им и не пользовались, но стоял. Как символ достатка.

– Так, вообще-то я слышал, есть такая примета, – важно заявил Коля. – Надо животное первым в дом запустить. Тогда в нём будет хорошо житься.

– Ты что, здесь на всю жизнь остаться собрался? – засмеялся я. – Да и вообще-то по приметам туда кошку пускают, а не собаку.

– Ой, Макс, это всё мелочи, – отмахнулся Шульгин. – Какая разница? Вот у нас Мухтар есть, давай его и запустим.

Он открыл дверь машины, и Мухтар деловито выскочил наружу, будто это мы у него на подхвате, а не наоборот.

– Пошли, пошли, пошли! – подзывал его Коля. – Хороший Мухтар, хороший…

Но пёс в дом не пошёл. Залез в будку, высунул морду и глухо бил хвостом по дереву.

– Фу! Она же грязная! Вылазь оттуда! – с досадой сказал Коля.

– Пёс хочет быть уличным, – улыбнулся я.

– Нет, ночью похолодает, – упрямо покачал головой Шульгин. – Пусть живёт в доме.

Тут Шульгин снова проявил недюжинное терпение – всё-таки выманил Мухтара из будки и затащил в дом. Тот осторожно обошёл комнаты, обнюхал каждый угол, потом улёгся у камина на потертом ковре, вздохнул и задремал.

– Умаялся, бедняга, – сказал Коля. – Хозяин-то пропал ещё когда, стресс у него.

– Ага, – кивнул я.

– Ну что, осталось закупить продуктов, – проговорил он. – Забьём холодильник пивом, мясом… Сегодня шашлычки сварганим.

– Это всё вечером, – сказал я. – А сейчас – работать. Надо найти этого Чучалина.

Впрочем, это Шульгина не расстроило.

– Какие планы? Где будем искать? – тут же спросил Коля.

Я глянул в его воодушевлённые глаза и подумал, что даже в последнее время в Новознаменске за ним такого не замечал. Гены берут своё…

– Сгоняем в судебно-медицинскую экспертизу, в местное Бюро СМЭ, – предложил я. – Поспрошаем результаты вскрытия. Что-то меня тревожат эти отрубленные ручонки.

– А что они тебя тревожат? – удивился Шульгин.

– Убийство ради убийства – одно. А когда ещё и руки отрубили – это уже почерк маньяка.

– Чучалин у нас в маньяки, что ли, переквалифицировался?

– Не знаю, – сказал я. – Но что-то тут, Коля, не стыкуется. Не бьётся.

– Ну, тебе виднее, Макс, – кивнул он, быстро соглашаясь.

* * *

Афанасий Петрович бодро крутил педали старого велосипеда советской марки «Урал». Настроение у него было наипрекраснейшее, только что сдал дом, а еще впереди маячила жирная сделка, покупка квартиры, а значит, и комиссия приличная.

Он подъехал к нужному многоэтажному дому, поставил велосипед у подъезда, поправил кепку и, насвистывая себе под нос, поднялся на этаж. Открыл дверь ключом, который передал ему собственник, набрал номер на телефоне.

– Алло, да, это я, – сказал он в трубку. – Я жду вас на адресе. А, вы уже здесь? Ну заходите!

Он пошёл к двери, чтобы открыть, но та вдруг сама распахнулась.

– Ой! – вздрогнул Афанасий Петрович и отпрянул. – Ой, вы меня напугали!

Вошёл мужчина в тёмной куртке и толстовке под ней, с надвинутым на голову глубоким капюшоном. На лице – трикотажная маска чёрного цвета, какие носят те, кто боится вирусов, и видны только глаза, темные, внимательные, холодные.

– А почему вы в маске? – поинтересовался риэлтор, больше из вежливости. – Меня Афанасий Петрович зовут, мы с вами общались по телефону.

– Нездоровится мне, – прохрипел мужик. – Чтобы вас не заражать.

– А, ну всё ясненько… – кивнул Афанасий. – У вас как, кстати, покупка-то планируется? Мы так и не обсудили, наличные деньги или ипотека?

– Наличка, – буркнул мужик.

При этом ответе у риэлтора в глазах вспыхнул алчный огонёк.

– Замечательно! – засуетился он. – Вот смотрите, вот эта комнатка, она кажется небольшой, но если всё переставить, убрать вот этот шкаф, а сюда сделать перегородочку, будет просто идеально…

– Разберёмся, – глухо сказал мужчина. – Показывайте дальше.

– Ну вот, кухонька, – оживился Афанасий. – Тут, конечно, сантехнику подправить надо, но квартирка вообще прекрасная, и район хороший, и смотрите, какой вид из окна!

– Какой вид из окна? – нахмурился клиент, подошёл ближе, глянул наружу. – Соседний дом – это, по-вашему, вид из окна?

– Ну, знаете, не свалка, не пустыри – это уже хорошо, – пел соловьём риэлтор, стараясь сгладить неловкость. – И всё-таки дом соседний очень приличный, с красивыми балконами.

– Красивый вид, м-да… – скептически хмыкнул мужик. – Ну ясно…

Он стал ходить по квартире и присматриваться повнимательнее.

– А это что тут, в углу? – ткнул пальцем. – Плесень чернеет.

– Да нет, это старое! – замахал руками Афанасий. – Засохло уже, просто почистить, подмазать, убрать. Просто дожди прошли недавно.

– А, – протянул клиент. – Просто дожди прошли, да? А потом она расцветёт буйным цветом, когда сырость вернётся? Об этом вы не предупреждали.

– Ой, ну что вы, такие мелочи! – засуетился риэлтор. – Это всё ерунда, в любом доме найдётся…

– А это что? – перебил его мужик, резко повернувшись к кухне.

По кафелю, у плиты, пробежал таракан.

– Вот, Стасик бежит, да? – усмехнулся клиент.

– Кто? – Афанасий сделал вид, что не понял, хотя глаза сами зацепились за тёмное пятнышко, исчезнувшее под плинтусом.

– Вы что, слепой? – холодно бросил мужчина. – Это был таракан.

Шестиногий уже успел скрыться, оставив после себя неловкую тишину, от которой риэлтору стало не по себе. Он не мог понять, чем его так пугает этот странный клиент.

– С тараканами квартира, получается…

И сказал это мрачно и ровно, глядя то в окно, то на пол.

– Ну не может быть… скажете тоже – с тараканами, – пробормотал Лопарёв, пытаясь вернуть голосу уверенность. – Жучок какой-то, быть может. Дом чистый, квартира хорошая…

– Да что ты мне заливаешь? – холодно бросил клиент.

Он втянул воздух ноздрями, нахмурился.

– Канализацией воняет.

– Да нет… – замялся риэлтор, – здесь просто никто не жил, воздух застоялся, вот и кажется…

И вдруг – хрясь!

Афанасий Петрович даже не понял, что произошло. Мужик резко, без лишних слов, вытащил нож – блеснуло лезвие – и вонзил ему в живот. Повернул медленно, с всхлипом.

Лопарёв вытаращил глаза. Воздух со свистом вырвался из его груди. Он хотел что-то сказать, но губы лишь дрогнули. Последней его мыслью было: «А денежки-то я не успел спрятать…»

Деньги, полученные от тех двух парней, которым он сдал дом, лежали в кармане. «Сейчас заберёт, гад. Денежки мои…» – беспомощно думал риэлтор.

Он осел на пол, захрипел, заливая старый линолеум тёмной кровью. Он ещё дышал, когда мужчина наклонился над ним.

– Всё ты врёшь, – сказал тот тихо и точным движением перерезал ему горло.

Кровь брызнула, пропитала рубашку, растекаясь под телом. Затем убийца провёл ножом по лбу убитого – сверху вниз, потом поперёк. Получился крест.

Красная черта на лбу жадного риэлтора будто жила, будто пульсировала и сочилась кровью. Убийца вытер нож о потертую куртку Афанасия, обшарил карманы, достал сложенные купюры.

Он был в кожаных перчатках – чёрных, как и его маска.

Но деньги он не забрал. Просто рассыпал их на груди мертвеца, будто в насмешку, завершая какой-то ритуал. Постоял над телом, разглядывая его и больше ничего не говоря. Потом тихо пробормотал что-то себе под нос – коротко, глухо.

Развернулся, вышел в проём не притворив дверь.

Она осталась распахнута настежь, будто убийца хотел, чтобы весь мир узнал о его деянии.