Текст книги "Лия (ЛП)"
Автор книги: Р. Д. Левис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Я закатила глаза. Не знаю. Я провела большую часть своих лет, будучи охотником.
Когда мы вошли в квартиру, она направилась в одну комнату, а я – к другой. Я приняла душ, смывая пот после тесного круга других людей. Отвратительно. Но если это цена за лучший концерт в моей жизни, я определенно готова заплатить.
Когда я вышла, то присоединилась к Мел на кухне. Она вытащила два бокала и наполнила их до края. Мы взяли их и выпили за этот вечер.
– За мужчин, – сказала она на втором стакане. – Надеюсь, они умрут ужасной смертью.
– Что, все они? – спросила я ее.
– Каждый из них. Ты знаешь, насколько лучше стал бы наш мир, если бы его возглавляли женщины?
– На самом деле, это было бы изящно, – пробормотала я.
Она сделала паузу.
– Ты права. Ебаный Китай будет говорить за спиной России, и раз в месяц все ревнивые союзные страны будут идти друг против друга. Гребаная Франция застряла бы, а немцы подумали, что они готовят свои колбасы лучше всех, в то время как Англия замкнулась бы на своих чертовых акцентах.
– Прекрати, – засмеялась я, обнимая себя за живот. – Ты убиваешь меня!
– Да, отвлекаю тебя от душевных страданий.
Мой смех медленно умер.
– Моих душевных страданий?
Она наклонила голову в сторону и удивленно изогнула брови.
– После концерта даже я не могу удержаться от мыслей о Картере. Он выглядел невероятно.
– Действительно.
– Я говорю невероятно. Я совершенно забыла, как он горяч.
– Он очень горячий.
– Успокойся, он полностью погружён в группу, о которой мы говорим…
Я напряглась, пытаясь казаться безразличной.
– Правильно.
– Это просто образ жизни, – добавила она, мрачно сделав еще один глоток. – Он, и Рим, и остальные мальчики... просто ебут все, что движется, держу пари.
После этого настроение сразу же изменилось.
Мы не пили для удовольствия.
Мы пили, чтобы забыть.
***
Чуть позже я легла в постель и некоторое время смотрела в потолок. Думая о группе, мой мозг затуманивался, а все внутренности охватывало тепло. Через минуту я встала и наклонилась, чтобы достать коробку для обуви, которую положила под кровать очень давно. Я включила лампу и вытерла слой пыли с коробки, прежде чем открыть ее. Когда я взглянула на содержимое, на глаза навернулись слезы.
Я держала здесь целую кучу фотографий Картера и меня. Тут же хранились мелочи, накопленные за все время, проведенное вместе: игральные карты; черно-белые фотографии; пара медиаторов, которые я украла у него; ручка, которой он писал свои песни; несколько листков, на которых он набросал случайную песню; один листок, на котором он рассеянно написал: «У Лии хорошие сиськи». Я посмеялся над этим и, перебирая предметы, преднамеренно игнорировала письма, пока, кроме них, в коробке ничего не осталось.
Четыре письма, которые он послал мне в год отъезда, а я не отвечала на его звонки и сменила номер. Писать письма – старая школа, но видимо, он посчитал, что это единственный способ, которым он может до меня добраться.
Я никогда не открывала письма. Я оплакивала его потерю и в процессе попытки двигаться дальше спрятала письма. Я пообещала себе, что открою их, когда действительно переболею им. Но... с тем, как все прошло сегодня, увидев его на сцене, глядя на то, как он выступал, как открывал душу в песнях...
Я уже не была готова их открывать.
Я хранила эту коробку, не потому что была поглощена им. Просто я скучала по нему. Это была удивительная связь. Помимо удивительного секса, который у нас был, он был действительно моим лучшим другом, и наличие этих маленьких сокровищ являлось напоминанием о счастливом времени в моей жизни.
С тяжелым сердцем я медленно положила письма обратно в коробку, убедившись, что они аккуратно расположены. Я сохранила его старые часы, которые обнаружила на своем комоде после того, как он ушел. Я сохранила их из-за слабого запаха, который задержался на кожаной ремешке. Я поднесла его к носу и слегка понюхала. Может быть, запах остался только в моей голове, ведь это было так давно, но я чувствовала ностальгию точно так же. Закончив, я вернула коробку под кровать и забралась обратно под светлое одеяло.
Затем я еще долго сидела, прежде чем схватила ноутбук с тумбочки. Можно назвать это преследованием, но я предпочитаю называть любопытством поиски Картера онлайн. Я никогда раньше этого не делала. Это повлияло бы на мою работу над зависимостью, поэтому я старательно дистанцировалась от Интернета, где всегда было море статей про Картера Мэтисона.
Теперь, прежде чем кто-нибудь подумает, что я неудачница, которая снова попадает в ловушку одержимости Картером, я хотела бы доказать обратное. Я не жалкая, как раньше. Проще говоря, есть остаточные чувства, как от любого важного момента в жизни, потому что это часть вас, и полностью похоронить их вряд ли удастся.
Хотелось бы верить, что в основном я изменилась. Я не тосковала по нему, как раньше. Во всяком случае, мне казалось, что я очнулась, когда он ушел по тропинке, которая, возможно, в конечном итоге приведет его к ранней могиле. Я впервые так смотрела на вещи. Я не была безумно влюбленной. Я стала реалисткой, очень рано узнав, что не существует такой любви, как я представляла. Я обманывала себя, веря в сказочный роман, где мужчины отдают свои сердца без вопросов, а женщины падают в обморок, и они остаются вместе навсегда. К счастью, это все прошло.
Я научилась радоваться. Научился полагаться на себя. Я зарабатывала деньги и имела хороший дом на случай сильного дождя. Я сама преодолела ряд первых шагов: закончила школу в числе лучших из класса, купила собственный автомобиль, оплачивала собственные счета, имела свою кредитную карту... Мне не нужен человек, чтобы держать меня за руку. Мне не нужно ходить, закрывшись куполом из-за болезненных отношений. Я входила в отношения с широко открытыми глазами, а парни относились ко мне меньше, чем я заслуживала, и я разрывала их быстрее, чем брошенная граната.
Поэтому мне не нравилось думать о ситуации, как о моменте полной слабости. Я не была уязвима, и мое сердце не кровоточило из-за него, но мне нужна была еще одна доза Картера, я должна была увидеть, как он трахает толпу глазами. Возможно, я хотела увидеть, чтобы точно знать, как он двигается дальше. Я подумала, счастлив ли он в своей славе, забыл ли он обо мне и нас. Казалось, все это было в прошлой жизни, когда на самом деле прошло всего три года.
Чувствуется что-то особенно странное, когда Google выдает вам 4510000 результатов. Всего-то момент времени. Лицо, которого я касалась несчетное число раз, выглядело старше, более резким. Он сделал несколько татуировок, стал крупнее, и я не была уверена, что причина в фотошопе, но его тело выглядело впечатляюще. Я закусила губу, прокручивая изображения, и старалась игнорировать ту часть себя, которая твердила, что я сдалась.
Что такое наркомания? Когда он был вашим наркотиком, а теперь вы готовитесь ко второму кругу.
Игнорируя свой внутренний голос, я переключилась на видео. Плохое решение. Мне нужно больше алкоголя. Может у меня что-то осталось в шкафу? Наверное, нет, но все в порядке.
Я справлюсь как-нибудь.
Лгунья.
Мне показалось, что грузовик с цементом опустился на мою грудь, когда я послушала первое интервью. Открылись шлюзы, и сквозь меня пробежала волна эмоций. Это естественная реакция, успокаивала я себя.
Я выдохнула воздух и вздрогнула, услышав его голос, глубокий и гладкий, отвечающий на вопросы взволнованной репортерши, которая хихикала без причины. Она наклонилась, чтобы лучше его слышать, в процессе показывая ему свою грудь в глубоком вырезе. Он казался совершенно невосприимчивым к ее жестам, легкая улыбка скользила по его губам, когда он отвечал. Его ответы часто были короткими и лишенными какой-либо реальной информации. Казалось, он целенаправленно уклоняется от неудобных вопросов.
–Есть ли какой-то момент в вашей жизни, который больше всего повлиял на ваше решение стать музыкантом? – спросила она, и это был ее первый серьезный вопрос в списке безумных «каков ваш любимый цвет».
– Я никогда не хотел быть музыкантом, – ответил Картер, откидываясь в кожаном кресле. – Меня бросили в нее.
– Кто? – спросила она с нетерпением, похоже, что она задела что-то запретное. Он явно никогда раньше не говорил ничего такого личного.
Он сделал паузу и рассеянно почесал подбородок, его взгляд отодвинулся от нее.
– Кто-то, кого я больше не знаю.
– Нет имени? Я уверена, что этот человек будет рад услышать вашу благодарность, Картер.
Он саркастически усмехнулся.
– Вероятно, она убьет эту благодарность, уж такая она есть. Серьезно, прошлое должно оставаться в прошлом.
Я вздохнула, услышав его ответ. Прошлое должно оставаться в прошлом. Это то, что я пыталась сделать, и он озвучил это так просто. По крайней мере, он не отрицал полностью моего существования. Возможно, я оказалась мимолетной мыслью в его жизни. Он явно двинулся дальше. Наше прошлое вместе казалось столь тривиальным в глобальной череде событий.
Женщина не подождала ни секунды, прежде чем пристала к нему по поводу его последней пассии. Некая девушка по имени Молли Андерсон. Его, похоже, раздражал этот вопрос, я его легко прочитала, заметив, как он быстро моргнул и втянулся.
Кто эта девушка?
Без стыда я открыла еще одну вкладку и посмотрела на нее. Хоть мне и казалось, что я не тоскую по нему, это все еще было странно тяжело. Я проглотила комок, поскольку результаты поиска отразили мои ожидания. У нее были бесконечные длинные ноги и крупные каштановые локоны; она дочь богатого инвестора и только начала завоевывать популярность после того, как о ее отношениях с Картером стало известно почти четыре месяца назад. Сплетни были повсюду, публикуя статьи с изображениями, на которых они едят или гуляют на улицах вместе. На всех фотографиях она была в безвкусных нарядах времен конца 80-х годов. Она также являлась успешной моделью, кто бы мог подумать? Ее фотосессии были смехотворными, если не сказать «вычурными».
Без разницы. Не мне судить.
Сука.
Проклятье.
Это просто естественные чувства. Повторяла я сама себе. Совершенно естественно.
Затем я стиснула зубы, вынудив себя признать, что она действительно великолепна.
Ведь жираф может быть великолепным.
Но, очевидно, я просто искала причину ненавидеть ее.
Когда я утолила любопытство, то положила ноутбук и заснула. Я смотрела на фотографии на экране до тех пор, пока мои веки не отяжелели, а глаза не закрылись.
В сонном состоянии я вспомнила, как раньше он ухаживал за мной. То, как его рука бродила вверх и вниз по моему телу, и ощущение его дыхания на моей шее, прежде чем он целовал ее. Я вспомнила, как его грудь вибрировала от смеха, когда он рассказывал мне ужасную шутку, и в этом состоянии мечты я попробовала погрузиться в альтернативную реальность, при которой его губы прижимались к моему уху, деликатно шепча: «Я люблю тебя, Ангел».
В этой реальности я больше не боялась любить.
Глава 4
Картер
В моей постели лежала обнаженная девушка.
Как будто моя ночь не могла испортиться еще больше.
Она улыбалась мне, ее глаза сияли под накладными ресницами.
Что это, черт возьми?
Я нахмурился, смутившись. Может я ошибся комнатой? Нет. Я не мог ошибиться. Мои вещи повсюду.
– Кто ты? – требовательно спросил я, удивляясь, как фанатка обошла службу безопасности. Это было бы первой успешной попыткой с момента, как мы начали гастролировать и стали популярны.
– Тиана, – ответила она, пытаясь звучать сексуально, но в моем мозгу, затуманенном алкоголем, это звучало как скрежет гвоздями по доске.
– Тиана, – повторил я, прежде чем спросить, – Как ты сюда попала?
– Джаред.
Ах, теперь все встало на свои места.
Чертов Джаред пытается разрушить мое воздержание. На данный момент мне не нужна киска. Мне нужно что-то более сложное, что могло бы облегчить напряжение в груди.
– Пойдем, Кар – промурлыкала она, указывая на кровать. – Ты можешь иметь меня, как только захочешь.
Кар? Почему она назвала меня Каром? Зачем называть меня Каром?
Мой член дрожал от ужаса, когда она широко развела ноги. Черт возьми, даже у этого ублюдка существуют стандарты. Я не провел так ни одной ночи. Я не знал, что могли принести такие девушки, и слышал слишком много ужасных историй, чтобы хотеть окунутся в тайны чашки Петри. Я не был придурком, готовым взять любую девушку, чтобы провести время. После Лии мне нужно хоть какое-то знакомство с человеком, которого я трахал, и именно поэтому у меня сейчас и произошел эпичный случай с почти-оргазмом.
– Этого не случится, дорогая, – категорично сказал я, убедившись, что мой голос пронизан сладостью, поэтому она не вспылила. Некоторые люди непредсказуемы, и я не хотел, чтобы она сломалась, и все это вылезло боком благодаря таблоидам.
– Что? – Она пребывала в недоумении и добавила надломленным тоном: – Но Джаред сказал, что я совершенна. Он сказал... Я похожа на твой тип.
Она похожа на мой тип?
Я сделал шаг ближе, чтобы лучше её разглядеть. Ее волосы были светлыми, тело – маленьким, а кожу покрывал легкий загар... Я чуть не вздохнул, понимая, что именно Джаред выбирал. Он хотел, чтобы она выглядела похожей на Лию. И она действительно в целом выглядела, как она, но по какой-то причине мое тело не соглашалось.
– Давай, – прошептала она, поглаживая пальцами свое тело.
Каждый слышал о том, как фанатки сходят с ума, так вот, это реально правда. Девушки стали абсолютно доступны, а Джаред и Лео любят это дерьмо. Я? Не особо.
– Я буду хорошей для тебя, Кар.
Я вздрогнул.
– Прекрати называть меня Кар, хорошо? Я не Кар.
– Прости.
– Все нормально. Просто…
– Я просто взволнована. Я люблю тебя. Не тебя, как человека, а тебя, как, например, певца и...
– Я не собираюсь трахаться сегодня, – вмешался я.
На самом деле сейчас я хотел только алкоголь.
Много алкоголя.
Она в шоке упала на матрас.
– Но... я не понимаю.
– Это не твоя вина.
– Я голая!
– Я вижу.
О, черт возьми, я точно видел.
– Разве я не выгляжу хорошо?
–Ты выглядишь очень хорошо.
– Я работаю над собой каждый день.
Я кивнул, повторяя:
– Я вижу.
– И ты не хочешь меня?
– Нет.
– Ты уже трахнул кого-то? Я могу подождать, пока ты сможешь снова.
Иисус.
– Ответ не изменится, дорогая.
– Ты гей?
Я замер.
– ЧТО?
Она внимательно изучила меня.
– Ты гей? Потому что я не понимаю.
– Получается, если я не занимаюсь с тобой сексом, значит я гей?
– Это просто странно.
– Нет, я не гей, – возразил я.
Ее щеки покраснели.
– Извини, я не хотела тебя рассердить, это просто...
– Думаю, тебе нужно идти, – бесстрастно прервал я ее. Мне не нужно это дерьмо.
– Прямо сейчас? Или после того, как мы потрахаемся?
Раздраженный, я выдохнул.
– Я не собираюсь трахать тебя, Тиана. Так что сама понимаешь. Просто иди.
Прежде чем она успела что-то сказать, я поспешно вышел из комнаты. Я исчез в ванной и наклонился над раковиной, положив ладони по краям.
Ты гей?
Я вздохнул и покачал головой. Довольно разумный вопрос по общему мнению. Девушка была обнажена и выглядела весьма соблазнительно, а мой член был вялым, как мокрая тряпка!
Но я не трахался с геями.
Джаред. Я собирался убить его. Оторвать его конечности. Вырезать его член и заставить есть это дерьмо. Он обнаглел, позволив девушке войти в мой гостиничный номер. Как он это провернул? Вероятно, у него есть еще одна ключевая карточка со стойки регистрации, опытный ублюдок.
Она похожа на Лию. Голос внутри меня сказал, соблазняя меня. Ты можешь притвориться...
Я уставился на дверь, и подумал, не должен ли я хоть раз переступать свои границы. Мой член взволнованно думал о том, чтобы быть с Лией, и это заставило еще больше притворяться, что девушка в комнате на самом деле Лия. Но слишком поздно. Я услышал, как захлопнулась дверь, и понял, что ее нет. Вероятно, все к лучшему, хотя зуд сжигал меня изнутри.
Тебе нужно позаботиться об этом. Или иначе ты станешь долбаным мудаком для всех завтра.
В итоге я закрыл глаза и расстегнул джинсы, потянув их вниз. Неуверенно дыша, я приподнял член и попытался на мгновение представить ее. Мне не хотелось думать о Лие, когда она поселялась в мыслях, то боль и удовольствие становились горькими, но мне это было нужно. Мне нужна была она, чтобы помочь. Мне нужна была эта искра, чтобы отвезти меня домой. Несомненно, я прикрыл глаза с похотью.
Открыв глаза, я подумал, что Лия передо мной. Мне показалось, что я схватил пригоршню ее волос, мягкую и светлую, пряди скользили по кончикам пальцев. Я представлял себе ее грудь, маленькую и круглую, ее розовые и сморщенные соски, ее крошечную талию, ее загорелую и мягкую кожу. Я застонал, удивленный невероятным адреналином, подпрыгивающим под моей кожей. Ее тело ни разу не скучало по мне. Каждый раз, когда я брал ее, это становилось все лучше и лучше. Иисус, я жаждал ее. Я жаждал ее вкуса.
Почему ты отпустил ее?
Наконец, я почувствовал изнутри всемогущую искру. Я почти чувствовал это; ее киска напрягалась вокруг меня, когда она судорожно стонала мне на ухо. Плачет мое имя пухлыми губами. Изображение в моей голове оказалось достаточно горячим, чтобы отправить меня через край. В течение секунды это было ясное видение Лии подо мной, и я переступил грань. Так горячо, я почувствовал освобождение.
Блестящее чувство.
Успокаивающее.
Нежное блаженство растеклось по моему телу, согревая меня от удовольствия.
А потом... просто так... Я снова почувствовал себя одиноким и пустым.
По крайней мере, ты не трахнул фанатку.
Да, но я наткнулся на раковину и не заметил. Какой популярный певец в знаменитой группе мастурбировал, когда за несколько минут до этого обнаженная девушка была в десяти футах от него и приглашала его в себя?
Некоторые скажут, что я испорчен. Мне хотелось бы думать, что меня просто иссушили.
Я ополоснул раковину и заправил себя в штаны и вышел из ванной. Я все еще тяжело дышал, когда упал в постель, оцепенел, глядя в потолок, а мое сердце начало успокаиваться, и наступила тишина.
Снова один.
Всегда один в конце ночи.
Это провал, учитывая, что я был в окружении тысяч людей всего несколько часов назад. Моя жизнь заполнена людьми. Поклонники слева и справа. Охотники с камерами. Вечеринки в особняках у цыпочек, цепляющихся за меня. Это была нескончаемая поездка на американских горках, и под конец ночи я хотел только спрыгнуть с платформы, выпить немного пива и посмотреть телек с кем-то, кто имел для меня значение.
Имел значение.
Я делал все, что мог, чтобы скрыть свои эмоции, а теперь я хотел вылить душу кому-то значимому.
Как можно в это поверить?
Пение помогло. Быть на сцене с парнями стало спасением жизни. Я мог потеряться в словах, которые имели значение. Я чувствовал себя живым. Но сегодня другое. Сегодня ночью…
Я думал, что видел ее в толпе.
Я почувствовал это.
Я что-то почувствовал.
Я думал…
Я схожу с ума.
Очевидно, я был в отчаянии из-за того, что Лия трахала мне мозг. Мне было холодно от того, что я оставил ее стоять на обочине, слезы падали с ее глаз, когда она тоскливо смотрела на меня, исчезая вдалеке. Я каждую секунду сожалел, что оставил ее. Некоторое время я утешал себя тем, что ей нужно пространство. Я больше не мог ворваться в ее жизнь и рушить ее.
Я погружал себя в музыку, как в попытку отвлечься от нее, и на некоторое время это срабатывало. Но я хотел ее. Я хотел большего. Это чувство резко проснулось во мне через несколько месяцев после того, как я ушел. Осознание остро, как лезвие, ударило меня в тот день, когда мне позвонили.
– Твой отец скончался, – сказал дядя Джо на другом конце. – Утром у него случился сердечный приступ.
Мир прекратил вращаться. Я крепко сжал телефон, что даже слышал, как пластик хрустит в моей руке. Мое зрение плавало, и вдруг моя жизнь стала похожа на гребаную бездну, наполненную сожалениями. У меня никогда не было шанса сказать ему, что я сожалею.
С моего разрешения семья решила кремировать его. Он остался в доме бабушки, женщины, которую я едва видел в жизни. Фактически я едва ли знал их, если вообще знал. Это просто люди, о которых мимоходом говорил мой папа. Я не был близок с родственниками и никогда не посещал традиционные семейные праздники, решив просто игнорировать их. Это было примерно в то время, когда я начал терять себя и остался один без голоса Лии, тепла, присутствия... это заставило бездну сожаления молчать невысказанными словами.
С тех пор я хотел вернуть ее обратно, и все, кто был рядом со мной, старались держать нас порознь. Сообщив мне, что ей нужен перерыв. Что я ее уничтожил, и она не переживет еще одно горе. Как будто я уже не сказал все это сам себе, как будто заставлю ее снова пройти через эту чушь. Вина удерживала меня, и кем я стал... с кем я был с тех пор, как я ее оставил...
Нет. Она не могла так со мной поступить. Весь ее мир перевернулся бы вверх дном. Сначала мне нужно пролить свет. Мне нужна слава, чтобы умереть, чтобы я мог вернуться в человеческую гребаную гонку, не выделяясь в море скучных цветов. Мне нужно затеряться. Черт, я жаждал того дня, когда мы исчезнем в тени. На данный момент это вечность.
В этот момент мой телефон вибрировал на тумбочке, нарушая мои мысли. Я схватил его, стараясь отвлечься, и проверил сообщение, отправленное Римом.
«Картер, смена планов».
Я не ответил и закрыл глаза. Какие бы планы он не изменил, мог бы подождать до завтра.
Прямо сейчас…
Прямо сейчас мне нужен сон.
***
В возрасте 9 лет
– Где ты это взял?
Я поднял глаза от новой гитары и уставился на маму. Она прислонилась к дверному проему, тонкие губы сжались.
– Папа, – нерешительно ответил я.
Она нахмурилась.
– Сколько она стоит?
– Я не знаю.
– Выглядит дорого.
Я не ответил. Но наблюдал, как злость на ее лице усиливается, и мое сердце в пятки ушло. Она слишком непредсказуема. В одну минуту теплая, в следующую – холодная. Сейчас холодная.
Она подошла ко мне и протянула руку.
– Дай мне, – потребовала она.
– Пожалуйста, мама...
– Картер, – она холодно прервала меня, пронзая холодными голубыми глазами.
Мои плечи упали. Я протянул ей акустическую гитару и наблюдал, как она вышла из комнаты вместе с ней, неся ее за гриф вместо ремня. Я владел красивой гитарой в течение двух минут, прежде чем она ее обнаружила. Я успел лишь подержать её.
Разве папа не сказал, чтобы я ее спрятал, пока он не сообщит о неожиданной покупке? Но я был слишком взволнован. Всю ночь гитару прятали в шкафу, и я был слишком влюблен, чтобы держать ее там.
Я клянусь, клянусь, он звонил мне. Мне пришлось убедить папу. Что я не просто бросил вызов его приказу и сделал что-то эгоистичное.
Какая ложь.
Я сидел в своей комнате, нервно подсчитывая минуты, пока папа не вернулся домой. И когда он пришел, мама взорвалась.
– Ты знаешь, как велики наши долги! – вскрикнула она. – Как, черт возьми, мы можем позволить себе такую покупку, Рон?
– Успокойся, Лиз...
– Не смей меня успокаивать! Я знаю, что ты делаешь! Ты превращаешь меня в плохого человека! Даришь ему подарки, когда я говорю не делать этого! Готова поспорить, ты настраиваешь его против меня...
– Это совсем не так. Я хотел сделать для него что-то хорошее. У него прекрасный голос, и я хотел заставить его работать. Я хочу научить его играть.
– Тогда дай ему свою старую гитару и верни эту!
– Я заплатил бонусные деньги, Лиз. Я не верну ее.
Когда он отказался подчиняться ее требованиям, мама разозлилась. Это было ужасно. Дискуссия переходила от гитары к тому, что он изменяет ей. Он старался быть спокойным, но она неумолимо ткнула его в грудь, пока он не взорвался в ответ, называя ее биполярной и больной. Тэт-а-тэт продолжался всю ночь, пока они не услышали собственных голосов. Молчание заполняло комнаты дома, и я сидел там, на моей кровати, прижавшись к стене.
Все произошло в два часа ночи. Это было похоже на взрыв. Шум, прогремевший в доме, заставил меня выбежать из спальни и бросится по лестнице в гостиную.
Она схватила гриф новой гитары и разбила ее о кофейный столик, сломав ее, пока гитара не превратилась в тысячи кусочков, разбросанных по паркетному полу.
–Ты не выиграешь! – вскрикнула она.
Мама выглядела одержимой. Ее глаза были дикими, а ярость настолько резкой, что я почувствовал, как мои кости напряглись, когда она продолжала. Мое сердце разбилось при виде ее маниакального поведения и осколках инструмента, которые я полюбил за такой короткий промежуток времени.
Зачем? Почему она такая?
Папа ворвался в комнату и схватил ее, но она вскрикнула и повернулась у него в руках. Она ударила его и закричала, а он заставил ее опуститься на пол, зафиксировав на одном месте, пытаясь ее успокоить.
– Прекрати, детка, прекрати, – умолял он. – Прекрати, детка. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Успокойся.
Она бесконтрольно рыдала, внезапно цепляясь за него, словно он был ее спасательным жилетом.
– Иди в свою комнату, Картер, – вздохнул он, снова склонившись над ней. – Сейчас же, Картер. Идти!
Я вернулся в свою комнату и снова забился в угол. На кровати. Прижавшись к стене. Вглядываясь в темноту, пока она, наконец, не успокоилась, мягко плача в объятиях папы, когда он сказал ей, как сильно любит ее.
Затем она снова стала нормальной.
Глава 5
Лия
Я умерла.
Я едва могла открыть глаза, стоя за кассой. Мой босс Гэри думал, что у меня «сложности общения», потому что я не улыбалась клиентам. Я хотела спросить его, как он будет себя чувствовать, если ему придется наблюдать, как девушка его мечты поет на сцене, разрывая его сердце в клочья, а после он вернется домой и будет долго размышлять. Но глядя на его недружелюбное лицо и то, как по-королевски он отдавал приказы, я засомневалась, есть ли у него сердце.
Черт.
– Улыбайся! – взревел он на меня, когда вышел очередной клиент.
– Парень ушел, – ответила я. – Нет смысла улыбаться сейчас!
– Тогда попрактикуйся!
– Ты хочешь, чтобы я улыбалась в пустоту, Гэри? Хорошо, я буду улыбаться воздуху.
Я широко раскрыла рот, мышцы в уголках губ задавались вопросом, что происходит, когда я доказывала свою позицию. Я, вероятно, была похожа на Джокера, за исключением проклятого макияжа.
– Счастлив?
Он с отвращением скривился, а затем выругался себе под нос, шагая по проходам своего дешевого магазина. Он поправил расположение дешевых продуктов на полках, которые не нуждались в порядке, и отправился покурить в 77 раз.
Если бы я нашла приличную работу в офисе, ушла бы отсюда.
Тут же в кармане зазвонил телефон. Я осторожно вытащила его и провела по экрану.
Мел: У нас сегодня будет марафон «Игры престолов»?
Я: Опять?
Мел: Думаю, мы просто посмотрим на Джейсона Момоа на повторе. Мне нужен дотракийский бог в моей бесполой жизни. Кстати, я оставила бутылку водки в твоей машине, когда припарковалась у винного магазина перед концертом. Давай напьемся сегодня. Соглашайся, детка!
Я: Звучит соблазнительно, но я не могу. =( Я иду сегодня в дом Марлены на годовщину. Думала, ты тоже приглашена.
Мел: Нет, я сказала им, что не смогу... Это было бы неудобно по отношению к Риму. Им сложно видеть меня, а мне говорить о нем. Ну что ж. Просто положи бутылку на кухню прямо перед отъездом. Значит, этой ночью я напьюсь в одиночестве. Когда вернешься?
Я: Хорошо, я поставлю ее в морозильник для тебя. Между прочим, я не могу отменить приглашение. Итак, у нас будет марафон завтра вечером после того, как я приду домой. Я хочу видеть на экране несравненного бога Дотракии как только войду в дверь, и я б выпила с тобой...
Мел: Вот почему ты моя вторая половина.
Я усмехнулась и вышла из беседы.
Я долго не видела Майерсов, и поскольку они относились ко мне, как к своему ребенку, то пригласили меня. Я не могла сказать «нет», особенно потому что Рим не появился на их торжестве в прошлом году, заявив, что он был занят. Часть меня ненавидела его за то, что он пытался скрыться. Не от меня, а от его близких.
Он не видел их более десяти месяцев, и даже когда они встретились, на мой взгляд, он повел себя отвратительно. Мы редко разговаривали с тех пор, как он ушел. Я получила от него несколько сообщений однажды ночью с пожеланиями на праздник, но это было довольно странно.
Я немного рассердилась. Я знала, что он будет играть на следующую ночь более двух часов и, вероятно, он не думал о том, что его родители рядом. Чувство вины кольнуло меня. Может быть, мне стоило рассказать им об этом.
Время тянулось слишком медленно, и моя улыбка Джокера пугала клиентов, когда они подходили к кассе. Гэри злился, бросая на меня сердитые взгляды, типа «Я прострелю твою задницу, если ты не будешь естественной!»
Я просто пожала плечами, всё равно я, черт возьми, единственный работник, который так долго продержался под его командованием.
– Я делаю то, что хочу, – сказала я ему. – Можешь ненавидеть меня.
Вторая смена закончилась, и я выскочила быстрее, чем пуля.
***
На парковке за джипом Гарольда стояли два новых BMW. Я уставилась на тихий передний двор, затем осмотрела окна на верхнем этаже дома. Не было ничего необычного.
Кого они пригласили и почему я не знаю об этом?
Не найдя места на подъездной дорожке, я припарковала свой старенький джип на другой стороне улицы перед их домом. Заднее колесо зацепило тротуар, и я, вздохнув от раздражения, проехала вперед и попыталась выровнять машину. Мне потребовалось несколько минут. Стоит ли говорить, что я не лучший водитель в мире.
Когда я с уродливой кожаной сумкой, набитой сменной одеждой, наконец вышла из машины, посмотрела на результат моей парковки и скривилась.
Ты неумеха, Лия!
Без разницы. Мои навыки парковки сейчас не главная проблема.
Я поспешила к входной двери, снова взглянув на машины. Они выглядели роскошными. Я надеялись, что внутри нет богатых людей или кого-то в этом роде. Сегодня я не выглядела слишком хорошо, так как спешила приехать вовремя.
Я позвонила в дверь и подождала несколько минут. Я услышала возбужденный голос Марлены изнутри. Я задавалась вопросом, что случилось. Это не могло быть из-за меня.
Дверь открылась, и она предстала передо мной с сияющей улыбкой, ее темные волосы были собраны в пучок, а зеленые глаза немного влажные, будто она... плакала.
Какого черта?
– Эй, ты в порядке...
– Рим удивил нас своим визитом! – тут же резко ответила она, рассердившись от волнения.
Мое лицо вытянулось.
– Как?
– Это было совершенно неожиданно, Лия! Ты знаешь, что у него будет концерт следующим вечером в городе? У него есть пара выходных, и он появился где-то час назад.
– Вау. Это... Ого.
– Поздоровайся с мальчиками! Они спрашивали о тебе.
Мальчики?
Какие?
Вот дерьмо.
Нет, нет, нет.
Я покачал головой.
– На самом деле, вы знаете, я не слишком хорошо выгляжу. Я могла бы съездить привести себя в порядок и вернуться.
– Чепуха, ты выглядишь прекрасно. Проходи.
