Текст книги "Картер (ЛП)"

Автор книги: Р. Д. Левис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Как долго? – спросил он, снова сосредоточив внимание на своем инструменте.

– Так долго, как ты захочешь.

Если бы это зависело от меня, я бы сказала, всегда.

Глава 4

После этого он проводил меня домой. Весь обратный путь мы молчали, но на этот раз мы были погружены в свои собственные мысли. Когда мы добрались до моего трейлера, я помахала ему на прощание рукой, и мы расстались. Я села на крыльцо и, не удержавшись, посмотрела на него. Он посмотрел на меня несколько раз, прежде чем исчез внутри своего трейлера, оставляя беспорядок подростковых гормонов (ну почти) позади. Я размышляла над произошедшим, жутко напевая мелодии, случайно пришедшие ко мне в голову, все время улыбаясь себе как идиотка. Все, что я продолжала слышать у себя в голове, это душевный звук его голоса. Это вызывало у меня озноб.

Не обязательно смотреть на него, чтобы любить его голос. Это не имело ничего общего с притяжением. Действительно, в свои тринадцать лет он был необычайно одаренным.

И помни, Лия, – мой разум повторял снова и снова, – ему тринадцать лет, он популярен и великолепен как ад. Тебе двенадцать, ты ненавистна всем и неуклюжа. У тебя нет шансов.

Каким горько-сладким беспорядком была жизнь, заполненная границами и никогда не заканчивающимися воспоминаниями. Очевидная истина ударила мне в лицо, Картер никогда не захочет меня, и все же я была как Мухаммед Али, округляя плечи и поднимая кулаки, чтобы бороться и мысленно укрепляя себя для каждого удара реальности.

Я задалась вопросом о его матери, что она значила для него. Я боялась спросить о ней, только из-за печального взгляда в его глазах. Неужели она умерла в тоже время, когда он переехал в трейлер по соседству со мной. Мысль о том, что он закрывал свою печаль, убивала меня. Если бы я могла быть достаточно близко к нему, что бы позволить мне…

Через некоторое время входная дверь позади меня открылась, и широкая фигура вывалилась, сжимая свои штаны и работая руками над длинными черными волосами. Я опустила свой взгляд и держала его прочно прикованным к земле, когда незнакомец прошел мимо меня, замедлившись на мгновение, чтобы посмотреть на меня.

– Она вне доступа, – вдруг сказал дядя Рассел из-за меня, – ей всего двенадцать.

Я все еще чувствовала тяжелый взгляд мужчины на себе, когда он попятился. Я услышала звук клавиши сигнализации и, когда он был на безопасном расстоянии, я посмотрела на него и увидела, как он открыл дверь своей машины. Просто еще один потрепанный мужик. Ничего нового.

Правда, прежде чем забраться внутрь, он повернулся в мою сторону. Это был лишь краткий миг. Но я почувствовала себя неуютно. Затем он исчез внутри своего автомобиля и уехал.

Я вздохнула с облегчением. Я устала от внимания мужчин ко мне, когда они приходили и уходили. Иногда он были завсегдатаями. Но я бы предпочла их, чем чужаков, как тот, который только что ушел. По крайней мере, с завсегдатаями я знала, что они уважают границы пределов, установленные дядей Расселом. Незнакомцы же были полностью непредсказуемы.

– Как наше настроение сегодня вечером, дорогая? – спросил дядя Рассел, когда вышел и сел рядом со мной.

Он был крупным мужчиной, но это не были мышцы. Просто большой и мясистый, в основном из-за генетики, чем из-за чего-то еще. Глядя на его живот, я надеялась, что не стону такой. Он был братом моей матери, и если вы посмотрите на Рассела достаточно долго, то вы увидите сходство между нами. Как светлые волосы и карие глаза или тонкие красные губы на лице в форме сердца. За исключением этого, мы были непохожи как физически, так и морально.

– Рыба и чипсы, – предложила я, пожав плечами. Я не была голодна. В моем животе все еще летали бабочки после близости Картера.

Дядя Рассел улыбнулся мне и казался дружелюбным и добрым, но я знала его лучше и не доверяла ему. Я видела, как он относится к людям. Он был жестоким человеком даже с тетей Шерил. Иногда он меня пугал, когда они спорили. Он не бил ее физически. Но я быстро поняла, что психологическое насилие было эквивалентно словам с заостренными кинжалами на концах.

К счастью для меня, он никогда не относился ко мне плохо. Теперь я знаю, что все это было уловкой. То, что он был терпелив со мной только потому, что у него было на меня много планов. В то время как я думала, что была его слабым местом.

– Все для тебя, – сказал он, тревожно подмигивая.

Он отодвинул несколько прядей моих волос за ухо, и я сжалась от этого жеста. Я ненавидела, когда он прикасался ко мне в любом случае. Я чувствовала, что он был гнилым внутри. Тогда он поднялся и пошел, чтобы купить рыбу и чипсы, используя деньги, которые только что заработала тетя Шерил, переспав с несколькими мужчинами. Выходные всегда были оживленными, и она восстанавливалась с понедельника по среду прежде чем начать работать снова.

Когда он ушел далеко, я смогла зайти внутрь и на цыпочках пройти мимо спальни, где тетя Шерил лежала в позе эмбриона, нянча сигарету дрожащей рукой. Всегда было тяжело наблюдать за ней после этого. Я знала, что она ненавидела его. Она была очень красива. Я всегда думала, что она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видела. У нее были мягкие волосы цвета красного дерева, грустные зеленые глаза, большие полные губы и естественное маленькое тело. Он была способна осветить все, где бы ни находилась. И было не удивительно, что все женщины хотели выцарапать ей глаза. И их мужья, вероятно, тайком приходили сюда, чтобы получить немного удовольствия. Били причины, по которым я ненавидела всех. Я была отпрыском неблагополучной семьи, чья тетя развратничала с мужчинами, которые не могли удовлетворить себя дома. В значительной степени, нападение Грема не было случайным.

– Лия, это ты? – позвала она, ее голос был неуверенным и высоким.

Я замерла и с тоской уставилась на свою спальню. Со вздохом я повернулась и медленно вошла к ней. Она не двигала головой, чтобы взглянуть на меня, но ее взгляд стал стеклянным. Я стояла перед ней, ее взгляд перемещался вверх и вниз по моему телу, без эмоций на лице. Она, вероятно, была уже далеко.

– Почему ты так одета? – спросила она.

Я посмотрела вниз на свою одежду, прежде чем взглянуть на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты выглядишь как шлюха. Ты выглядишь… как я.

Я моргнула и вдруг почувствовала себя неудобно, как в аду, стоя здесь. Мои глаза быстро оглядывали комнату, разглядывая растрепанные листы и окрашенный ковер. Здесь ужасно воняло. Алкоголем, дымом и … потом.

– Лия, – продолжила она, привлекая мое внимание, – Почему ты так одета?

– Я не могу надеть ничего другого.

– Мне это не нравится.

– Я изменю.

Она слегка закашлялась.

– Рассел не позволит тебе.

Ну и что она хочет от меня? Я почти закричала на нее. Это было не так, как будто у меня был выбор в этом вопросе. Я оделась в то, что мне дали. Она знала это.

Она прерывисто вздохнула.

– Не будь похожа на меня. Ты обещаешь?

Я медленно кивнула, – Да.

– Не будь… как я.

– Хорошо.

Затем она повторила это в третий раз. Но слова умерли и глаза закрылись. Она упала в обморок, и мне было нужно убрать сигарету, находящуюся у нее между пальцев и положить ее в пепельницу, стоящую с ночи.

Я развернулась и поспешила уйти оттуда. Закрывшись в своей комнате, я потратила остаток дня, чтобы съесть свою рыбу и чипсы и читать книги по девяносто девять центов с моей полки, который купила за углом в местном книжном магазине. Я была поражена похотливым романом, даже если я была слишком молода, чтобы понять концепцию любви. Я бы купила другие жанры или книги от известных авторов, если бы я не была так требовательна к тому, на что трачусь. Но когда вы получаете пособие в пятнадцать долларов в месяц. Растягивая каждый доллар, то очень важно, на что он пойдет.

На самом деле это было мое небольшое хобби, считать монеты и делать записи того, что я имела, надеясь дойти до сотни, только ради того, чтобы иметь сто долларов в моих руках. Деньги всегда были прекрасной вещью для меня, и я любила числа.

В мире, который был дерьмом, цифры имели смысл.

Было около полуночи, когда я наконец задремала с непристойным романом, лежащим у меня на груди, когда я услышала звук стука в окно. В течение пары минут я не двигалась, решив, что звук мне показался. Но звук продолжался, я пошевелилась и наконец, открыв глаза в темноте, медленно пошла к окну. Оттягивая в сторону простынь, которую я использовала, как занавеску я выглянула наружу.

Моя спальня выходила в сторону трейлера Картера, и я не видела ничего необычного. Все огни в трейлере были выключены. Смущенная стуком, я протерла глаза, думая, что я его просто выдумала, но когда я открыла их снова я, наконец, заметила маленький подарочный пакетик на подоконнике.

Осторожно я открыла окно и потянулась, чтобы схватить его. После того как он оказался в моих руках, я поспешно его открыла его и заглянула внутрь. Не было никакой упаковочной бумаги в пакете. Да и на самом пакете все еще был ценник в пятьдесят центов. Я сразу поняла, что это было сделано руками мужчины. Когда я увидела содержимое, я поняла, кто был этот мужчина.

Я помчалась к кровати и перевернула пакет кверху дном. Высыпались пять флаконов лака для ногтей, я поспешно схватила каждый их них. Включив лампу рядом с моей маленькой кроватью, я смотрела на них по отдельности. Они все были разного цвета, но один из них выделялся. Я схватила его и вращала при свете, улыбаясь как дура.

Это был точно такой же, как Грем бросил на землю. Картер вернулся за ним и заменил его для меня. И в процессе он купил мне больше. Никто никогда не делал этого для меня. Я никогда не была завалена подарками в моей жизни, я не получала их от дяди Рассела даже на день рождения. Вот почему я так дорожила лаком для ногтей, который подарила мне тетя Шерил. Я всегда чувствовала себя нарушителем, нежеланным ребенком, живущим без любви. Как увядающий цветок, лишенный солнца, я чахла в одиночестве большую часть своего детства.

До этого. До Картера. До того как он показал мне нежность и подарил частичку своей души, которую я хотела сохранить в себе.

Я никогда не хотела кого-то больше, чем я хотела его в тот момент.

Картер

Грязные светлые волосы.

Глубокие карие глаза.

Кожа, поцелованная солнцем.

Розовые пухлые губы.

Я никогда не должен был впускать ее.

Это было первым ударом по мне.

Глава 5

Я наблюдала, как он поет каждый день у ручья. Мы сидели в тени в течение этого лета. Я с блокнотом и ручкой в руках, он – с гитарой. Я наблюдала за тем, как он с нуля создавал музыку, и я торопливо записывала песни, которые он читал мне. Иногда он мог написать целую песню, а потом смять бумагу и бросить в поток. Мы сильно спорили об этом. Я не хотела, чтобы он как мясник уничтожал свои песни, как только они были закончены. Они комками плавали в потоке, чтобы никогда не быть реализованными снова. Это расстраивало меня больше, чем должно было, но это было только по тому, что я была увлечена его музыкой, наверное, больше, чем он сам.

– Это дерьмо, – сказал он мне сердито как-то днем, – они не годятся. Просто потому, что ты любишь меня, это не означает, что ты должна так же относиться к моей музыке.

– Я не люблю тебя, – отрицала я, вспыхивая от осознания того, что он читал меня намного легче, чем мне бы этого хотелось, – ты можешь петь. Но ты действительно глупый, если выкидываешь свои песни, как будто они ничто.

– Это потому что они ничто.

– Однажды ты поймешь, как ошибался. Однажды, Картер.

Мы росли одержимые музыкой. Не только создавая, но и слушая ее. Работая на полставки на выкладке товара, он захотел использовать то, что заработал, чтобы купить CD и магнитофон. Когда он уставал писать и петь, мы слушали разнообразные записи, которые он приносил.

Мне было комфортно с Картером. В то время, когда я мечтала о его губах на мне, почти каждую минуту я была рядом с ним, я была способна спокойно смотреть в прошлое, чтобы просто наслаждаться его компанией. Я довольно быстро поняла, что никогда бы не получила его так, как мне бы хотелось. Он видел во мне друга – черт, может быть даже сестру, и это меня ранило. Это ранило меня каждый раз, когда он сокращал наши встречи ради свидания с девочкой.

В течение целого года я тосковала по мальчику, который украл мое сердце с его мягким голосом и прекрасным лицом. Но я сделала все возможное, чтобы видеть положительную сторону.

Помимо Рима, я приобрела нового лучшего друга.

***

2004

15 лет

Я прижалась ухом к двери спальни, надеясь, что Шерил и Рассел наконец пошли спать. В последнее время Рассел периодически открывал дверь и заглядывал ко мне. Мне это очень не нравилось. Он этого никогда раньше не делал. Никогда не заботился о том, чтобы днем ежечасно проверять меня. Я не знаю, что он ожидал найти, но он испортил бы мое ночное время с Картером, прежде чем я вернулась бы в комнату.

Этой ночью он проверил меня уже дважды. Прежде чем он напился и занялся с Шерил грязным сексом в гостиной. Меня все еще тошнило от услышанного. Было настолько очевидно, что Шерил не хотела иметь с ним ничего общего, но она цеплялась за свою жизнь. Когда он наконец закончил и бросил ей наркотики, которые навсегда испортили ее существование.

В этот момент жизни я поняла все. Я знала достаточно об их взаимоотношениях, чтобы понимать, что Шерил никогда не хотела выходить за него замуж. Она проговорилась однажды, когда была под действием наркотиков. Она была очень эмоциональна, плакала, что ей некуда идти. То, что он использовал ее и заставил выйти за него замуж, заключив ее жизнь в клетку зависимости.

Меня это не заботило. Я ненавидела ее. Я ненавидела его. Я ненавидела все связанное с их жизнью и как они, смеясь, смотрели, как и я гнию с ними.

Это было больно, и я уже вела обратный отсчет лет до того момента, как я смогу уйти. Я мечтала о том, на что будет похож побег с Картером. Возможно, когда мне исполнится шестнадцать, я попрощаюсь с этим местом и уеду в город, где буду жить счастливо. Картер наконец заметит меня так, как я этого хочу, и он наконец скажет о своей любви ко мне, и мы будем самой счастливой парой в мире.

Наличие надежды в безнадежной ситуации было всем, что заставляло меня двигаться.

Услышав храп Рассела, раздающийся из спальни, я поняла, что путь был чист. Я быстро набросила рубашку и завязала волосы в хвост.

Я пальцами расчесала пряди своих длинных грязно-светлых волос перед моим маленьким зеркалом, висевшим за дверью. Я надела домашние тапочки и после этого открыла окно. Я выскользнула в хрустящий холодный воздух и поспешила через двор к спальне Картера. Его жалюзи были закрыты, что означало, что он либо спит, либо он занят с одним из тех журналов, которые, как я знала, он прятал под матрац.

Мне не нужно было объяснять, я и так это знала. Я уже говорила, что была любопытной.

Независимо от того, что он делал, я не переживала. Это вошло у нас в привычку: либо он стучал ко мне в окно, либо приглашал к себе через его. Сегодня я пришла позже, чем обычно, уже было за полночь, я никогда не приходила так поздно. Когда я подошла к его приоткрытому окну, я замерла, когда услышала мягкие звуки музыки, льющиеся из него.

Он никогда не слушал музыку так поздно. Это было необычно, если не сказать иначе. Опираясь на его окно, я нашла щель в его жалюзи и заглянула внутрь. Мгновенно моя кровь побежала быстрее, а гнев шипами пронзил все мое существо.

Он был на своей кровати, и на нем сидела девушка. У нее был макияж далекий от того, что делали в школе. Они целовались по-французски, его руки блуждали по ее полуобнаженному телу.

Я чувствовала, как сжался мой желудок. Эта кровать была отмечена какой-то случайной девушкой, которую я никогда не видела прежде. Вероятно, ему нравилось, как она пахла.

Слезы жгли мои глаза, но я сдерживала их. Я не была истеричкой. Это было не для меня. Я была крепким орешком. Я имею в виду, посмотрите на мою жизнь, нужно иметь очень толстую кожу, чтобы справиться с этим.

Охваченная гневом я схватилась за его окно и распахнула его. Не дожидаясь удара, я быстро пролезла в него, отталкивая в сторону жалюзи, практически разбивая их. Их рты разомкнулись, и голова девушки повернулась в мою сторону, и ее великолепные голубые глаза распахнулись, когда она увидела меня стоящую там, и задыхающуюся от гнева.

– Что за черт? – пискнула она, скатываясь с него, чтобы схватить свою рубашку. Она прижала ее к груди, пряча гигантские сиськи. Сиськи, по сравнению с которыми мои средние казались еще меньше, и таращась на меня с ужасом.

– Что она здесь делает, Картер? – кричала она.

Но Картер не ответил. Он вздохнул и покачал головой, его глаза были направлены к потолку. Избегая ее убийственного взгляда, я указала на окно и жестко прорычала:

– Убирайся!

Ее челюсть отвисла, и она посмотрела на Картера. Но он по-прежнему не говорил ни слова, и до нее быстро дошло, что я сейчас была главной.

– Сделай что-нибудь, – обратилась она к нему, – Избавься от нее.

Он не собирался этого делать. Я знала свое место в его жизни. Я была гораздо более важной, чем какая-то подобранная ему девка. Я пользовалась этим, я знаю, но в моем сердце он был моим, и я не собиралась делить его, особенно в месте, которое, как я чувствовала, было нашим. С этой спальней для меня было связано слишком много воспоминаний, чтобы это игнорировать. Мы говорили в ней часами, пока не всходило солнце, и я не была готова испортить все это из-за какой-то курицы.

– Ты что глухая? – отрезала я, мои ноздри гневно расширились, – я сказала, убирайся!

Она вскочила от шипения в моем голосе и поспешно набросила свою рубашку. Ее лицо было красным от смущения, поскольку она была в его комнате. Она зло встала и посмотрела на Картера.

– Ты мудак, Картет Метисон!

Да, да, мы уже слышали это много раз.

Тогда она оттолкнула меня, чтобы добраться до окна. Она неуклюже вылезла, и я слушала, как она уходила. Теперь, когда она ушла, я скрестила руки на груди и повернулась к нему. Моего грозного взгляда было недостаточно, так как Картер был удивлен. Его голубые глаза посмотрели на мое лицо и губы растянулись в широкой улыбке.

– Боже, Лия, ты была на высоте, – заметил он.

– Я была на высоте? Как ты мог поступить так со мной? Тайком таскаешь девчонок в нашу комнату?

– Это моя спальня, Лия…

– Ты знал, что я приду!

Он покачал головой, не соглашаясь.

– Нет, я не виноват. Уже за полночь. Ты никогда не приходила так поздно. Я не думал, что ты собиралась прийти, поэтому я позвонил Помпосе.

Я замерла. Черт, он просто позвонил этой девушке с грудью как шары для боулинга?

– Помпоса? – прорычала я с отвращением, – Ты выбрал девушку с именем Помпоса вместо меня?

– Я не выбирал кого-то вместо тебя.

– Ты делал это с Помпосой.

Он рассмеялся, и этот звук был заразительным. Я проглотила улыбку, появляющуюся на моих губах. Только смех Картера мог заставить меня забыть, почему я была так зла.

Он указал на кровать.

– Давай, ангел. Залезай.

– Нет, – отказалась я.

– Давай, не заставляй меня просить.

– Ты действительно попросишь?

– Конечно.

Боже он знал путь к моему сердцу.

Я стояла на своем целых десять секунд, а затем я подошла к нему и рухнула рядом с ним, так чтобы мы были плечом к плечу. Я смотрела в потолок и в недоумении покачала головой.

– Почему ты не пришел к моему окну? – спросила я, и мой голос выдал мое разочарование.

– Я приходил, – ответил он, – Но я слышал, как ходил твой дядя, я думал, что он еще долго не уснет и что ты не сможешь уйти.

– Ты должен был что-то сказать. По крайней мере, я бы знала, что ты был там. Даже если это было не долго. Я бы хотела знать, что ты приходил.

Он снова вздохнул. Он повернул голову в мою сторону, и я могла чувствовать, как он смотрел на мой профиль. Я удерживала свой взгляд на потолке, не обращая внимания на стук сердца у меня в груди.

– Прости меня, – сказал он тихо, – Я не думал, что это было так важно.

Я была слишком удивлена, чтобы продолжать. Я повернула к нему голову и посмотрела ему в глаза.

– Как бы ты себя чувствовал, если бы я привела мальчика в свою спальню?

Не пропуская удара, он ответил:

– Это не мое дело. Ты можешь делать все, что хочешь. Я твоя моральная поддержка, плечо, на котором ты можешь поплакать, когда боль разрывает сердце.

Я тщательно изучала его, ища признаки лжи в его словах. Он забавлялся, но я думала о том, каково это чувствовать жесткое тело рядом с собой. Может быть, это было в моей голове, потому что ничто в его лице не говорило о ревности, которая, кажется, светилась в моих глазах. Я клянусь, я слышала, как откололся кусочек моего сердца. Сколько еще лет ему понадобиться, чтобы посмотреть на меня по-другому?

– Хорошо, – прошептала я ему, отвернувшись, чтобы он не заметил блеск слез в моих глазах. – Ну, я собираюсь сказать, чтобы ты больше никогда не делал так снова.

– Никогда не делал снова что?

– Ты знаешь что. Никогда не приводи девочек в эту комнату. Если ты сделаешь это снова, я больше не приду сюда. Это наше место. Я не собираюсь делиться. Если ты хочешь этим заниматься, то делай это в канаве.

– Как я буду убеждать девочку поцеловать меня в канаве, Лия?

– О, пожалуйста. Ты можешь взять ее в прачечную, и она будет думать, что это самое романтичное место.

– Есть ли какие-либо прачечные вокруг?

– Есть одна возле дороги, но ты должен носить с собой нож, когда берешь ее туда. Некоторые темные люди скрываются рядом.

– Я учту, когда поведу туда следующую девочку, – пошутил он.

– Видишь, я могу быть полезна.

Когда он не ответил, я взглянула на него. Он задумчиво улыбался, и я отдала бы свои руку и ногу, чтобы узнать, о чем он думает. Что, черт возьми, заставило его улыбаться? И почему его было так трудно читать?

Это было не справедливо, когда он держал свои мысли при себе. Возможно, мне придется научиться делать то же самое.

– Рассел по-прежнему проверяет тебя? – спросил он и нахмурился.

– Да, – ответила я, – он проверял меня дважды сегодня. Я не знаю, в чем его проблема.

– Он знает, что мы видимся. Бьюсь об заклад, он пытается поймать тебя с поличным. Будь с ним осторожна. Я не доверяю ему.

– Я тоже не доверяю ему. Но он никогда не делал мне плохо.

– Никогда не стоит недооценивать то, на что способны некоторые люди. Если он плохо поступает с другими, то только вопрос времени, когда он поступит так с тобой. Просто будь внимательна и дай знать, если что-нибудь случиться. Я с тобой. Ты знаешь это, правда?

Он говорил предельно ясно, и я кивнула, стремясь унять гнев, который он испытывал по отношению к моему дяде. Он понимал, что я не могу дать однозначный ответ. Но Картер сказал мне это сейчас, так как хотел, чтобы я знала.

– Хорошо, – пробормотал он себе под нос.

Мы пролежали там некоторое время в тишине. Это никогда не было неудобным. Его гнев исчез быстро, и он взял мою руку и сжимал поочередно каждый палец. Это было то, что мы делали на протяжении долгих лет, и он чувствовал себя чертовски хорошо.

Я смотрела на него, когда он это делал. Его лицо было спокойным, а уголки губ подрагивали. Для меня он был так красив, но мне все еще было больно от того, свидетелем чему я стала.

– Разве ты поешь с ней? – думала я вслух, когда он сжал мой средний палец.

– Разве похоже, что я пел для нее? – ответил он посмеиваясь.

Я нахмурилась.

– Ты целовался с ней.

– Конечно. Не обвиняй меня.

Я закрыла глаза на короткое время. Почему парни такие отстраненные? Как они могут поцеловать девушку и отбросить ее в сторону? Я не могла понять его.

– Не думай о ней слишком долго – сказал он – она не была хороша. Если быть честным, я был очень разочарован.

– Как может кто-то быть не очень хорош в поцелуях?

Он пожал плечами и отпустил мою руку.

– Некоторые люди не шевелят губами и ждут, что другой человек сделает всю работу.

Да. Я никогда не думала об этом.

– На что похожи поцелуи? – спросила я его с любопытством, – Я слышала, как девчонки в школе говорят, что это как целовать яблоко.

И я была уверена, что я была одной из немногих пятнадцатилетних девчонок, которые еще не делали этого с парнями.

– Поцелуи с яблоком не то же самое, – ответил он быстро, сдерживая очередной приступ смеха.

– Если мы собираемся использовать фрукты для сравнения – что чертовски глупо – то это больше похоже, как целовать банановое пюре.

Мои глаза расширились от удивления.

– Так… Липко?

Теперь он действительно смеялся – так сильно, на самом деле он хрипел.

– Ох, Лия, святой черт, ты заставляешь меня смеяться.

– Разве Пампоса тоже заставляет тебя смеяться?

Он повернулся на бок, так, чтобы быть лицом ко мне, его губы растянулись в широкой улыбке. Его лицо было немного красным от смеха, потому что пытливый ум – это весело, и шепнул мне:

– Ни одна девушка кроме тебя никогда не заставляла меня смеяться.

И тогда он сделал что-то странное. Он взял меня за подбородок рукой и повернул к себе. Мое сердце ускорилось от этого прикосновения. Он долго смотрел мне в глаза в поисках чего-то с этим не читаемым выражением лица. Затем его пальцы отпустили мой подбородок и скользнули по щеке, чтобы заправить несколько прядей волос за ухо. Когда он наконец опустил руку, его глаза не отрывались от меня. Он сделал это сейчас. Просто посмотрел на меня со странным задумчивым выражением, а потом отвернулся, как будто бы ничего не произошло, возвращаясь к своему нормальному дерзкому поведению. Боже, он играл не честно. Просто, когда я пытаюсь жить с осознанием того, что ничего никогда не произойдет, он взял и сделал это. Я подумала, если бы он хотел, чтобы я увлеклась им. Дерзкий ублюдок, это про него!

Я смотрела на его губы и почувствовала смятение у себя в груди. Именно тогда я хотела, чтобы он поцеловал меня. Чтобы удовлетворить мое любопытство раз и навсегда, таким образом, я знала, как прекрасно ощущаются поцелуи с банановым пюре. Но в тусклом свете, со сжимающимся желудком и музыкой, все еще играющей в фоновом режиме, я увидела немного блеска на его нижней губе. Он всего минуту назад целовал рот другой девушки. Я не хочу, чтобы это рот касался меня. Так что я с трудом сглотнула и отвернулась, пытаясь сосредоточиться на случайном месте.

– Таким образом, ты не мог бы привести Минди сюда в этот раз? – пробормотала я игриво, – Или Кристину? Или Дженифер? Это должна была быть Помпоса? Это как если бы я затащила к себе домой парня по имени Ханнелоре.

Он снова засмеялся.

– Ты не знаешь, когда остановиться, не так ли?

– Не тогда, когда это касается тебя.

Он поджал губы, и его глаза устремились ко мне. Мы смотрели друг на друга в течение нескольких мгновений. Все это время я с трудом дышала.

– Ты пахнешь как она, знаешь ли, – пробормотала я, пытаясь разрядить атмосферу, – Как жевательная резинка и девушка. Это то, что ты хотел?

– Она была хороша, чтобы провести время.

– Чтобы провести время? Ты действительно мудак, Картер.

Он пожал плечами. Его это не заботило. Меня бы обеспокоило, что он не заботится ни о чем в своей жизни, если бы он не был так добр ко мне.

Я перевернулась на бок лицом к нему и закрыла глаза. Не было никакого смысла больше говорить об этом. Я не хочу знать о его ближайшем секс-свидании с Помпосой. Я расслабилась и начала дремать, когда раздался его голос.

– Разве тебя никто не целовал?

– Нет, – сказала я, удивляясь, почему он интересуется, – зачем мне лгать об этом?

– Я просто подумал, что ты хочешь этого сейчас и сдерживаешь себя. Я не всегда рядом с тобой.

Я недоверчиво засмеялась.

– Я не очень популярна в школе, Картер. Я думала, ты знал об этом. Ребята сторонятся меня, так как их смущают слухи, которые говорят у меня за спиной.

– Я думаю, что они были бы не против, если бы ты подошла. Как на самом деле бывает, когда я подхожу. Сколько раз я приглашал тебя, а ты говорила нет.

– Я не собираюсь быть рядом с людьми, которые меня ненавидят.

– Если бы кто-то что-то сказал про тебя, я бы разбил ему его чертово лицо, ты это знаешь.

Я закатила глаза.

– Не самый хороший вариант решать все проблемы с помощью насилия.

– А игнорировать их лучше? Признайся, ты просто не хочешь сближаться. Тебе больше нравится проводить все время с Римом, – сказал он, произнося имя Рима с усмешкой.

– Рим мой лучший друг.

– Я думал, что я твой лучший друг, – возразил он раздраженно.

– Ты тоже.

Он не отвечал в течение некоторого времени, но когда он сделал это, то был намного спокойнее.

– Но у тебя нет чувств к Риму, не так ли? Он странный парень. Я не понимаю, как ты с ним общаешься.

Я была полностью ошеломлена. Картер никогда не интересовался моей дружбой с Римом. Я не ответила ему, так как знала, что это лишь усилит его любопытство. Я хотела, чтобы он немного попереживал по этому поводу. В тот момент я была почти уверена, что он ревновал. Надежа появилась в моем сердце, когда я посчитала, что это возможно.

– Он может быть первым, кто тебя поцелует, – сказал Картер, – И если он тебя обидит, то ты не захочешь вспоминать о своем первом поцелуе и жалеть о нем.

– Не совсем, – сказала я, намеренно перебивая его, – он действительно может быть хорош. Он, на самом деле, может быть даже лучше, и если это так, то может я не буду переживать, что он может причинить мне боль в дальнейшем.

Вены у основания его шеи вздулись, когда он напряг свою челюсть. Оглядываясь, назад и вспоминая этот момент, я жалею, что испытала большую радость, наблюдая, как он теряет самообладание. Я предполагаю, что я отчаянно хотела почувствовать заботу, и я была готова принять ее даже в негативной форме.

– Значит, тебя не беспокоит, что твой первый поцелуй может произойти с полным мудаком, который в дальнейшем может потерять твое доверие? – сказал он. – Ты только подумай, что ты будешь чувствовать потом?

О боже мой, он действительно ревнует.

– Я знаю, что ты пытаешься сделать, – ответила я, пытаясь скрыть свое веселье, – ты пытаешься сказать, что мне нужно выбрать кого-то нейтрального для моего первого поцелуя. Не намекаешь ли ты на то, что хочешь стать первым, кто меня поцелует.

Он тут же усмехнулся.

– Я не хочу целовать тебя, Лия. Ты бредишь.

– Не отпирайся. Иначе, зачем бы ты так много рассказывал о том, кого мне нужно выбрать, чтобы я не пожалела об этом.

– Я не имел в виду себя.

– Хорошо, тогда я просто поцелуюсь с Римом.

Он стиснул зубы и прошипел:

– Если хочешь целоваться с Римом, тогда иди и целуй его.

– Хорошо, я так и сделаю. Бьюсь об заклад, у него на губах не будет чужого блеска, когда я буду это делать.

Он замер и поднял руку ко рту, вытирая его. Когда он посмотрел на свою руку, его лицо потемнело. Он вылез из постели после этого. Схватив полотенце с комода, он выключил музыку и вышел из комнаты, ни говоря ни слова. Когда он вернулся через пятнадцать минут, на нем не было ничего кроме боксеров, с его волос капала вода. Он захлопнул дверь, и я немного напряглась, ожидая, что его отец начнет кричать. Вероятно, он как обычно куда-то ушел. Я лежала на спине, внимательно наблюдая за Картером, когда он подошел к окну и закрыл его. Затем он, задумавшись, взглянул через жалюзи.