355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Р. Д. Левис » Картер (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Картер (ЛП)
  • Текст добавлен: 14 мая 2017, 03:02

Текст книги "Картер (ЛП)"


Автор книги: Р. Д. Левис



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Оригинальное название: Carter by R. J. Lewis, 2014

Название на русском: Р. Д. Левис «Картер»

Перевод: Ксения Лизандер

Редактор: Заира Тупцокова

Вычитка: Полина Киперина

Оформление: Ксюша Манчик

Обложка: Вета Светлова

Переведено специально для группы:

https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки

на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

История любви друзей детства.

Это книга о восходящей рок-звезде и влюбленной в него девушке.

Лия: «Я была безумно влюблена. С того момента, как я увидела его, Картер Мэтисон был всем для меня. Мне было жаль, что он не чувствовал то же самое. Мы росли в бедности, ища утешения друг в друге, а также в нашей любви к музыке. Его голос окутывал меня полностью. Он пел как ангел, заставляя меня ненадолго забыть о том, что моя безответная любовь может уничтожить меня.

Я думала, что пойду за ним на край земли. Я думала, что мое будущее рядом с ним предопределено. Но столкнувшись выбором, способным навсегда изменить наши жизни, я должна решить, за чьей мечтой следовать.

Моей или его».

Глава 1

Я влюбилась в Картера, когда мне было десять лет. Это началось в тот день, когда я увидела его идущим к трейлеру по соседству вместе с его отцом, кричащим на него, чтобы он поторапливался. Это было летом 1999 года. Было жарко, и трейлерный парк вонял мусором и дымом. Приютившись на крыльце, я наблюдала, как он вылез из старого грузовика, и первое, что я отметила в своем невинном уме, это то, каким высоким он был.

Мне нравились высокие. Мне также понравились его волосы. Они были русыми, лохматыми и тяжело расчесывались. Он провел пальцами по беспорядку на своей голове, когда медленно шел к трейлеру. Его лицо было бледным, когда он двинулся к парадной двери так, будто это было последнее место, где он хотел бы находиться. Я видела, как его руки сжались в кулаки, когда он подошел к своему отцу.

Когда он исчез внутри, его отец поднял глаза и, к моему удивлению, поймал мой взгляд. Я почувствовала, как зашевелились волосы у меня на затылке. На него было страшно смотреть, он напомнил мне моего дядю, когда тот злился.

Я бы убежала домой, если бы могла, но дядя мог ударить меня, так как занимался «бизнесом». Каждый раз, когда он занимался «бизнесом», меня выгоняли за дверь на несколько часов. Незнакомцы приходили и уходили. Все эти мужчины были страшными, с голодными глазами. Когда я, наконец, могла вернуться, я видела, как тетя Шерил сворачивалась клубочком под одеялом, а дядя Рассел пересчитывал деньги в небольшой гостиной с зажженной сигаретой в зубах. Это были мои любимые дни, потому что он спрашивал, какой процент я хочу, и я получала желаемое. Остальные шесть дней мы жили на макаронах с сыром и быстро завариваемой лапше.

Поэтому, когда страшный отец Картера посмотрел на меня, я отвернулась от него и стала смотреть на трейлерный парк, подтянув колени к груди. Через несколько мгновений я услышала, как хлопнула дверь. Спустя несколько минут внутри раздались крики, и я вытянула шею в направлении трейлера, чтобы послушать, но ничего не смогла разобрать.

Я была любопытной девочкой, но только потому, что была одинока. Вокруг было много детей, но в основном это были мальчики, а дяде Расселу не нравилось видеть меня в кругу парней. Я проводила большую часть своего времени сидя на крыльце и глядя на то, как они играют. Они обычно пинали мяч на небольшом земляном поле за трейлерным парком. Это были мальчики разного возраста, некоторые из них говорили в мой адрес оскорбительные слова, которые я в то время не понимала. Конечно, когда я выросла, я поняла, что они имели в виду.

Когда выходил Картер и присоединялся к толпе, мое тело напрягалось, покалывание пробегало по моей груди и спускалось вниз моего живота. Он был высокий, красивый, со светлыми волосами. Почти двенадцатилетний мальчик, который ни разу не повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я наблюдала за тем, как он легко сходится с детьми, становясь весьма популярным среди них без особых усилий. Это не делало его надменным, хотя все парни подчинялись ему. Было ясно, что Картер не испытывал страха. Он не боялся никого из ребят, независимо от их размера. Это было неслыханно, потому что мы жили в ужасном месте, где взрослые, с которых мы должны были брать пример, были фактически злодеями нашей истории. В свою очередь дети хотели быть такими, как он, и смотрели на него так, будто он был золотом в океане мусора. Для меня же он был не просто блестящим и ярким, гладким, но твердым, но и самым красивым из всего, что я когда-либо видела.

Как и я, он проводил большую часть своего времени на открытом воздухе. Даже когда было очень жарко под палящим солнцем, Картер и я были снаружи. Я сбегала с крыльца и следовала за Картером по округе. Обычно у него в руках был баскетбольный мяч, он заставлял его прыгать вверх и вниз по улице, а его рубашка была петлей обернута вокруг шеи. И я была там, в двадцати шагах позади него, прячущаяся позади деревьев и автомобилей, одетая только в розовый сарафан и старые изношенные сандалии.

Он уходил за трейлерный парк, хлопая баскетбольным мячом, и направлялся в заповедник. И я следовала за ним, каждый раз проходя мимо кустов, когда он держал мяч в руках и останавливался возле ручья. Он снимал обувь и, опустив ноги в воду, отдыхал в тени. Мне хотелось набраться смелости и подойти к нему. Сесть рядом с ним и опустить свои уставшие ноги в освежающую воду. Вместо этого я отмахивалась от комаров и постоянно перекидывала свои потные и грязные светлые волосы с одного плеча на другое.

И я просто принимала все в нем, отчаянно ожидая того момента, когда он откроет свой рот и сделает то, что делал всегда, когда думал, что был один.

Запоет.

Он обладал мягким низким голосом, проникающим глубоко в душу и заставляющим плакать, если вы закрывали свои глаза и просто слушали. Очень часто он пел одну и ту же песню. Я бы хотела знать почему. Я бы хотела понять, что это значит для него.

Песня Led Zeppelin «Спасибо», льющаяся из его уст, звучала лучше, чем у певца.

Если бы солнце отказалось светить, то я все еще любил бы тебя.

Когда море поглотит горы, все еще будем Ты и Я.

Дискомфорт, который я чувствовала, стоил того. Если это значило узнать Картера, то я приветствовала комаров на своей загорелой коже. Я позволяла им кусать меня, пока вся не стала покрыта розовыми зудящими ранами. Он заинтриговал меня слишком сильно, чтобы я могла уйти. Я думаю, это был его способ общения с окружающим миром. При взгляде на отстраненное выражение на его лице мое сердце сжималось в разы. Я видела так много эмоций, когда он пел. Он действовал жестко. Он хотел, чтобы все думали, что он может со всем справиться. По большей части он мог. Но проведя все лето в наблюдении за ним и слушая его проникновенный голос, я поняла, что сильно ошибалась.

Картер был сломлен. Он был одинок и печален. У него не было матери и любви отца. Он был во многом похож на меня. Каждая частичка моего существа хотела достучаться до него и сказать, что он не одинок. Сказать, что я знаю, каково быть без матери, быть оставленной без капельки любви в забытом бедном районе. Ложиться в кровать голодной и усталой, когда не хочется ничего, кроме восьми часов сна без звуков лая собак, криков соседей и плача детей.

Но я не могла дотянуться до него. В течение двух лет я наблюдала издалека, всегда оставаясь незаметной для него. Пока в один прекрасный день это не произошло.

Это было неожиданно, я не была готова к тому, как он войдет в мою жизнь.

Потребовался противный маленький ублюдок, чтобы заставить его посмотреть на меня. И это был первый раз, когда наши жизни пересеклись.

Глава 2

Весна 2001

12 лет

– Моя мать говорит, что твоя тетя шлюха, – сказал Грем, останавливаясь передо мной со своим фиолетовым фруктовым мороженным.

Ах да, еще один день издевательств. Я спокойно сидела на скамейке в парке с видом на баскетбольную площадку, крася ногти в красно-розовый цвет, в то время как мои мысли занимал только тринадцатилетний Картер. В этот день он выглядел хорошо: его мышцы обтягивала белая рубашка, которая только сильнее оттеняла его загорелую кожу. Он был в центре, организуя команду, когда этот маленький ублюдок отвлек его. Я проигнорировала Грема и продолжила красить ногти на ногах.

Этот парень всегда провоцировал драки, всегда выбирал тех, кто был меньше и моложе, хотя ему было уже тринадцать лет. Говоря откровенно, он был жалким хулиганом, хотя умел выходить сухим из воды. К сожалению, он часто выходил сухим из воды.

– Она говорит, что ты тоже превратишься в шлюху, – продолжал он, – говорит, что твой дядя ждет, чтобы ты стала немного старше. Ты собираешься быть шлюхой, как твоя тетя? Ты слушаешь меня, Лия? Шлюха!

– Хорошо, Грем, – просто ответила я, не обеспокоенная его словами.

Это был не первый раз, когда кто-то говорил мне такое, и теперь, когда мне двенадцать лет, я намного больше понимаю, что происходило в трейлере в те дни. Мне не нужен был этот садистский маленький хер, чтобы сказать мне об этом.

– О, так ты с этим согласна, – сказал он, – у меня в кармане есть три доллара, ты хочешь прокатиться со мной, как твоя тетя ездит с теми людьми?

– Нет.

– Нет? Я могу объединиться с другими мальчишками и заплатить тебе больше монет, если ты будешь узкой маленькой сучкой.

– Нет, – рассеянно повторила я.

Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что он стал багровым от гнева. Грем искал моей реакции и, кажется, не понимал, что я онемела от всего этого. Выросшая около матерящихся людей, я воспринимала это как норму. Грем был слишком маленьким, чтобы понять это.

Я услышала его шаги, но прежде, чем смогла обернуться, он схватил мой лак для ногтей и швырнул на землю. Флакон не разбился, как он хотел. Он ударился о мягкий грунт с глухим стуком, но ущерб был нанесен. Жидкость сочилась из бутылки, пачкая ярко-зеленую траву. Мгновение я смотрела на лак для ногтей, и все, о чем я могла думать, так это о том, как тетя Шерил подарила мне его на мой двенадцатый день рождения три недели назад и как я ему была счастлива. Я открыла его только сегодня утром, а теперь он был перевернут и весь вытек. До самой последней цветной капли, которые должны были сделать меня красивой.

– Шлюхам не нужен лак для ногтей, – кричал на меня Грем.

Я чувствовала, как кровь шумит у меня в ушах. Мое сердце учащенно билось, моя кожа блестела от пота.

– Шлюхи не должны хорошо выглядеть!

Мои пальцы дрогнули, когда мои глаза сфокусировались на красном.

Красно-розовый везде.

Красно-розовый, который должен быть на моих ногтях.

– Шлюхи, как ты, не заслуживают хороших вещей.

Его слова умерли, и писк высокой тональности вырвался из него вслед за тем, как я повалила его на землю. В ослепительном приступе ярости я сжала руки в кулаки и градом обрушила их на него.

Маленький монстр хотел реакцию?

Я собиралась дать ему то, что он никогда не забудет.

Он сопротивлялся. Почти сразу отбросив меня от себя, Грем прыгнул на меня. Он ударил меня по лицу и схватил за волосы. Я извивалась под парнем, прикрывая место удара одной рукой и царапая его потное горло другой. Я не волновалась о том, что он делал мне больно, потому что чувствовала, что возвращаю ему боль в том же размере.

Грем был слабым маленьким дерьмом, и он только что встретил достойного противника. Ни один из нас не мог победить, а я была слишком дезориентирована, чтобы понять, что происходит. Я не знаю, было ли это несколько минут или секунд. Мой мозг отключился, и мое тело делало свою работу, действуя по своей собственной воле, нападая на Грема изо всех сил. Я молчала. Ни одного слова не вылетело из моих уст, за исключением нескольких кряхтящих звуков. Я была полна адреналина и решительности. Кто знал, что такая худая мелочь, как я, может постоять за себя? Безусловно, я не знала. Я ожидала, что струшу и остановлюсь, но все, о чем я могла думать, так это о кончине моего бедного лака для ногтей. Снова и снова.

Я не хочу уродливые ногти на ногах. У меня и так было слишком мало в жизни, чтобы легко смириться с потерей единственного косметического продукта, который у меня когда-либо был.

Я слышала звуки вокруг нас, а потом его давление на меня полностью пропало. Как только я поняла, что бью воздух, то тут же прекратила. Когда я убрала руку от лица, то увидела, как высокое тело наклонилось, схватило Грема и откинуло его от меня. Я увидела светлые лохматые волосы, белую, обтягивающую мышцы рубашку и загорелую кожу мальчика, по которому я пускала слюни минуту назад. Я почти подумала, что я все это себе придумала. Мог бы Картер действительно прийти на помощь? Или я настолько была окровавлена и нуждалась в спасителе, что у меня начались галлюцинации.

– Какого черта ты бьешь девчонку? – прорычал голос.

Я была права. Это был Картер. Слишком удивленная, я почти не шевелилась, когда увидела, как Картер ударил Грема в живот. Грем упал на бок и простонал:

– Она ударила меня первая!

– И зачем она ударила тебя первой, придурок?

Грем не ответил. Он повернул голову и просто смотрел на меня. В его глазах бушевал шторм, он смотрел на меня так, будто это я его вызвала. Я смотрела на него, поднимая одну сторону рта, ухмыляясь, тихо подстрекая его сделать что-то. Я чувствовала себя неприкосновенной с Картером, стоящим между нами и защищающим меня, как будто я была девушкой, попавшей в беду. Девушкой, которую нужно оберегать.

Грем держал рот на замке, даже когда Картер его снова ударил. Как только дети, которые собрались вокруг нас, начали смеяться над ним, он поспешил встать на ноги и убежать, но не обошлось без пинка под зад от Картера, от которого Грем кувыркнулся на землю. Подняв свое голову, он вытер кровь, которая текла из его разбитого носа, снова поднялся и исчез в трейлерном парке, где он, скорее всего, проведет несколько дней, прячась и выздоравливая.

– Да, чертов побег, маленькая ласка! – крикнул Картер, а его друзья смеялись и имитировали звуки визга диких ласк.

Когда он повернулся ко мне лицом, на его губах была небольшая ухмылка. Я напряглась и уставилась на него в страхе. Мое сердце билось в груди, но не из-за драки. Это был первый раз, когда Картер Метисон смотрел на меня. Он не смотрел сквозь меня, как другие.

Его глаза были сосредоточены на моем лице, прежде чем он скользнул вниз по моему телу. Его брови взлетели вверх: я была одета в маленькие шорты и короткий обтягивающий топ, который заканчивался над моим пупком. Я не была полностью виновата в отсутствии у меня скромности, ведь дядя Рассел поощрял это, не говоря ни слова. Кроме того, девочки моего возраста одевались так поголовно. Я не думала об этом в то время. Затаив дыхание, я смотрела на то, как он сделал несколько шагов ко мне. Картер заслонил солнце своим телом и уставился на меня. В течение нескольких секунд я видела только его и ничего больше. Мир перевернулся, когда он протянул мне свою руку. Мои глаза смотрели на нее, и я взяла бы ее, если бы от шока не держалась за землю.

– Давай, Лия, позволь мне помочь тебе, – сказал он мне таким мягким голосом, какой только можно было представить.

Лия.

Он знал мое имя. Я не могу сказать, что это всколыхнуло меня. Все это время я думала, что была неким несчастным объектом на заднем фоне жизни Картера. Но нет… Он… Он знал мое имя.

Я сглотнула и потянулась к его руке. Я ждала, что между нами вспыхнет молния – то восхитительное соединение, которое ты чувствуешь каждый раз, как ты встречаешь того, что поразил тебя своей красотой. Я никогда не чувствовала этого прежде. И я ожидала этого, как моего следующего вдоха. Вместо этого я почувствовала лишь тепло. Его кожа была грубой, и я держала его немного дольше, чувствуя, как это удовольствие скользит через меня, прежде чем дала ему уйти.

Я до сих пор могу рассказать каждую маленькую деталь этого момента. Я проводила ночи, переживая это. Могу рассказать, как была поглощена его холодными голубыми глазами. Как его улыбка уменьшилась, когда он продолжал меня поднимать. Или как редко вздымалась его грудь, как будто он тоже затаил дыхание. Я могу сказать, что, хоть мы и не почувствовали электричества при прикосновении, я чувствовала, что между нами что-то есть. Возможно, это было только мое воображение, но я так не думала. По крайней мере, я хотела бы думать, что это было взаимно.

Так должно было быть.

– Ты собираешься рассказать, что здесь произошло? – вдруг спросил меня Картер.

– Грем просто хулиган, – ответила я ему дрожащим голосом.

Вдруг он посмотрел вниз и нахмурил брови. Я проследила за его взглядом. Он отошел от чего-то и выругался, когда посмотрел на свою подошву и увидел красные полосы. Только тогда я заметила лак для ногтей и пришла в ужас от того, что он испортил подошву его ботинок. Я наклонилась, чтобы очистить его, он сделал то же самое и наши головы столкнулись. Я отшатнулась, но он схватил меня за руку и удержал. Смотря на меня с усмешкой, от которой замирало сердце, он пробормотал:

– Извини, детка, позволь мне взять его.

Детка.

Прости, детка.

Боже мой, я была бы рада сталкиваться головами целый день, если это означало бы, что он будет так меня называть.

Он схватил мой лак для ногтей и встал. В настоящее время большинство детей вокруг нас разбежались, в том числе и его друзья, которые вернулись к своей игре. Я наблюдала, как он изучал флакон, прежде чем взглянуть на мои босые ноги. Наклонившись, я поняла, что мои ногти были в ужасном беспорядке после того, как я бросилась на Грема.

Самым плохим было то, что у меня не было жидкости для снятия лака.

– Он бросил его на землю, – пробормотала я, чувствуя неловкость момента.

– Это то, из-за чего ты прыгнула на него? – спросил он.

В этот раз я покраснела. Я не знаю, что он видел. На самом деле я была так потрясена своим гневом, что и не думала, что кто-то наблюдал за нами все это время.

– Да, – тихо сказала я.

Он снова улыбнулся.

– Хорошо, я не привык видеть девушек с грязными руками.

Я улыбнулась в ответ. Я могла быть грязной девочкой. Черт, я могла быть самой грязной девочкой в округе, если это значило произвести на него впечатление.

– Ты собираешься рассказать мне, что он сказал тебе? Я хотел бы вернуться туда и добавить этому маленькому ублюдку еще несколько ударов.

Я пожала плечами.

– Ничего, что стоило бы повторять вслух. Тебе не стоит думать об этом. Он получил по заслугам.

Я не собиралась рассказывать ему об оскорблениях Грема в адрес моей тети. Мне не нужна еще одна порция жалости. Я так же не хотела загружать его тем, какой грязной была моя семья. Он может уйти или, еще хуже, тоже назовет меня шлюхой. Оглядываясь назад, я поняла, что это было глупо, ведь я была уверенна, что каждый знал, что моя тетя делала внутри этого трейлера. Но мне было двенадцать. Что имело смысл для меня в этом возрасте? Я не была яркой. У меня были просто мечты о конкретном мальчике, который сделал одинокое воспитание терпимым.

Картер на мгновение поджал губы. Возможно, он хотел что-то сказать. Вместо этого он кивнул:

– Позволь мне отвести тебя домой.

– А как же твоя игра? – спросила я.

Он посмотрел мимо меня. После изучения игры в течение нескольких секунд, он ответил:

– Они справляются и без меня.

Он бросил флакон на землю и жестом пригласил меня идти. Что я могла сделать, кроме как последовать за ним? Я так хотела побыть с ним наедине. Теперь, когда он заметил меня, я не могла все испортить.

Лия, пожалуйста, не испорть все.

***

Он отвел меня домой. Мы ничего не говорили всю дорогу, но бабочки у меня в животе порхали все то время, что я шла рядом с ним. Он шел близко ко мне, ближе, чем идет друг. Я несколько раз открывала рот в течение этой прогулки, но просто не могла произнести ни слова.

Когда мы добрались до трейлеров, я увидела возле нашего чужой автомобиль. Я знала, что это означает, что трейлер занят. Я снова должна была ждать снаружи неизвестно сколько времени. Все же это меня не беспокоило. Эта часть моей жизни была нормальной для меня. Я действительно не знала ничего лучше.

Повернувшись к Картеру, я робко сказала ему:

– Спасибо, что проводил меня.

Я с трудом могла смотреть ему в глаза больше нескольких секунд. Постоянная жара на моих щеках не хотела уходить. Я была полностью захвачена им.

– Нет проблем, – сказал он мне задумчиво, в то время как его взгляд плясал по моему лицу.

Это был очень неловкий момент. Он собирался дать мне «увидимся позже, но в действительности я имею в виду никогда» сигнал, или это возможность для меня завязать разговор, чтобы удержать его здесь? Я не знала. Христос, я была неопытна. Я была в значительной степени одиночка с нулевыми социальными навыками. Быть в школе в наше время было трудно. Все знали о моей тете. Слухи распространялись так быстро, словно лесной пожар, и я часто исключалась из деятельности во время перерыва. Я провела больше времени игнорируя злые оскорбления людей и учась держать свое лицо бесстрастным, чем общаясь с кем-либо. Именно поэтому мой прыжок на Грема был неизбежен. У меня не было никого, кто мог бы заступиться за меня в плохой ситуации.

У меня не было друзей, кроме Рима, мальчика интроверта, который в один прекрасный день вырастет и станет совершенно другим. Рим не проявлял активности так же, как и я, не достаточно популярен, чтобы зависать с толпой Картера. Мы поладили с ним в художественном классе, где он был моим партнером по проекту.

У него были исключительные руки. Он хорошо обращался с инструментами. На протяжении начальной школы он был барабанщиком в школьном ансамбле, и он мог сделать что угодно. Просто дайте ему карандаш – это не обязательно должен быть хороший карандаш – и смотрите, как взрывается фейерверк.

Мы искали друг друга в перерывах на обед. Мы вроде просто естественно подошли друг другу: две нежелательные души в море поверхностных придурков. Я не возражала против этого. Рим был очень мягким. Его темные волосы и зеленые глаза однажды погубят девушек, но до тех пор… мы не были одиночками вместе.

Так что на данный момент это был весь мой опыт. Не подпускать хулиганов, будучи маленькой пассивной занудой, и дружить с ребенком, который был таким же социально отверженным, как и я.

Не удивительно, что я цеплялась за такого плохого парня. Картер был парнем, который никогда бы не посмотрел в моем направлении, если бы не стал свидетелем того, как хулиган терзал меня как долбанный бульдог. Он мог бы кого-нибудь любить. Черт, я хотела бы быть свидетелем этого время от времени. Было много ночей, когда я видела, как он уходил из дома в вечернее время, а иногда были девушки, которые ждали его на крыльце. В другое время его не было, но он возвращался за полночь, скользя в окно своей спальни, а я смотрела в щель в моей бедной занавеске.

Он наслаждался, а я была в моей тюрьме, запертая в своей комнате.

– Так, – начала я, откашливаясь и ища, о чем поговорить.

Я не хотела, чтобы он ушел.

О боже, пожалуйста, не уходи.

– Я буду у ручья, – вдруг сказал он, и дерзкая улыбка сформировалась на его губах, – и так как ты постоянно преследовала меня как сумасшедшая, то я надеюсь, что ты будешь там.

Я застыла. Мои глаза расширились, я смотрела на него в ужасе. Что… Он… О нет. Он знал, что я наблюдала за ним? Как долго он знает?

Христос, Лия. Мой мозг гудел. Ты не так незаметна, как ты думала.

– Не смущайся, – сказал он небрежно, – я всегда знал, что ты была там. Просто я не знал, что сказать. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя странно.

– Я до сих пор чувствую себя странно, – прошептала я, нервно сжимая свои руки.

Он усмехнулся и, прежде чем окинуть меня своим вглядом, заставляющими сердце замирать, ответил:

– Но было бы странно, если бы я поймал тебя. Не так ли? Я избавил тебя от этого. И на этот раз я готов видеть свою единственную аудиторию.

Я чувствовала удовольствие от холода, пробежавшего по позвоночнику. Он обезоружил меня. Я хотела его так сильно, что даже не понимала, что это на самом деле значит или почему я чувствовала это с самого начала.

Дальше он наклонился ко мне немного ближе и прошептал:

– Я хочу увидеть тебя через десять минут, Лия.

– Да, – мягко пробормотала я, когда он пошел в сторону своего дома и скрылся в нем. Я не стала тратить время. Я поспешила к ручью. Половина меня умирала от унижения быть пойманной, другая моя половина возносила хвалы богу, за то, что я именно так и поступила.

Может быть, он был таким же сумасшедшим, как и я.

Но правда была намного печальнее, чем я могла вынести.

Глава 3

Ждала я всего несколько минут, блуждая у ручья, перед водой по упавшему дереву, покрытому мхом. Картер показал поднятую вверх акустическую гитару и сел рядом со мной. Я чувствовала, что парю на небесах от счастья быть рядом с ним. Это действительно происходило, и я чувствовала, что мечты сбываются.

Наблюдая за ним, играющим на гитаре, я спросила:

– Как давно ты знаешь?

Он нахмурился и рассеянно ответил:

– Я всегда знал, что ты преследуешь меня.

Мой рот открылся от удивления:

– Почему ты ничего не сказал?

Небрежно пожимая плечами, он с усмешкой ответил:

– Не было ничего, что стоило бы сказать. Ты безопасна как муха, я не могу сказать, что когда-либо чувствовал себя под угрозой.

– Я могу быть угрожающей, – запинаясь, ответила я, оскорбленная тем, как безразлично ему было то, что я преследовала его так долго. Я хотела бы от него какой-то иной реакции.

Может, у него были и другие сталкеры?

Я быстро посмотрела вокруг. Никого не было. Я бы убила их на месте. Я была его сталкером, черт побери. Я честно заработала это право.

– Такой угрожающей, как с Гремом, – сказал он с усмешкой, подмигивая мне.

Я залилась краской не в силах сдержать свою улыбку.

– Я не уверена в этом, – сказала я, – Он, кажется, хорошо ударил меня. Я думаю, что он, возможно, выиграл.

– Да, он выиграл награду за то, что он самый большой трус в трейлерном парке. Теперь я запросто могу называть его трусом.

– Я думаю, что это имя идеально.

Он улыбнулся.

– Ты знаешь. Я действительно не могу поверить, что ты изобьешь его снова. Ты не можешь быть настолько глупой и думать, что он выиграл. В тебе есть немного крови гадюки, Ангел.

Ангел. Это был первый раз, когда он меня так назвал, и он был не последним.

– Возможно, я был неправ относительно тебя, и ты не безвредный сталкер, – добавил он.

Я рассмеялась и покачала головой.

– Невозможно. Мне слишком сильно нравится твое пение, чтобы захотеть причинить тебе боль.

Это, казалось, сразу улучшило его настроение. Он оживился, но отвернулся от меня. Может быть, он не хотел меня видеть, когда так хорошо себя чувствовал? Я росла и изучала, как Картер закрывался большую часть времени.

Это немного противоречило образу парня, который живет по соседству, дерется с мальчишками направо и налево и флиртует с девушками, как будто он Казанова.

Наш разговор остановился. Он погладил струны своей гитары, которая, кажется, была его второй натурой, и начал петь. Услышав его голос, мое тело сразу расслабилось. Это было так странно: слушать его так открыто, не прячась за кустами, будучи искусанной насекомыми. Я не могла удержаться от улыбки. Она оставалась на моем лице в течение долгого времени, когда я качалась из стороны в сторону. Он снова пел «Спасибо», и я закрыла глаза, смакуя каждый звук, слетающий с его губ.

– Ничего себе, – прошептала я, когда он закончил.

Открыв глаза, я увидела, что он смотрит на ручей.

– Ты удивительный певец, Картер, – в конце концов, сказала я ему. Может восхищение им поможет мне пробиться через все то, что он чувствует.

Но он пожал плечами, будто это не имеет значения.

– Твой папа научил тебя играть?

Его плечи напряглись, но отсутствующий взгляд на лице остался.

– Нет, – пробормотал он, – Единственное, в чем хорош этот мудак, так это напиваться и валяться без сознания. Это была моя мама.

Его мама? Я не видела женщину возле их жилища. Я никогда не думала об этом. Но даже если он не выражал эмоций по отношению к ней, у меня на сердце стало печально. Я чувствовала тоску, исходящую от него. Это так отличалось от оптимистичного настроя, бывшего всего несколько мгновений назад.

– Она научила тебя этой песне? – мягко спросила я.

Он медленно кивнул.

– Да. «Спасибо» было последним, что она мне пела. Затем она умерла.

– Как она умерла?

Он остановился как от удара.

– Она была больна, – сказал он нечетким, напряженным голосом, и я подумала тогда, что ему было трудно об этом говорить.

– Она пела также хорошо, как ты?

Он нахмурил брови, а потом проглотил комок в горле.

– Она пела как ангел.

– Я хотела бы ее услышать.

Когда он не ответил, я тихо сказала ему:

– Моя мама тоже умерла. Мне было пять лет.

Он удивился.

– Как она умерла?

– Автомобильная авария, через минуту после того как она высадила меня возле школы. Это был дождливый день. Ее стеклоочистители не работали. Она поехала на красный свет и была сбита грузовиком.

За эти годы я часто повторяла, что тогда произошло, но я не помнила о ней много. Это размытые воспоминания, смутные сценки в моей голове, голоса, осторожно говорящие мне, что с ней стало. Я помню, что я чувствовала. Я знаю, мне было грустно. Я много плакала, когда я спрашивала о ней, люди продолжали говорить, что она ушла. Когда ушла? Я не могла понять. Но моя жизнь превратилась в вихрь после ее смерти. Я не думаю, что когда-либо останавливалась, чтобы понять, что действительно произошло. Я была отдана под опеку дяди Рассела, и это стало концом.

– Жаль слышать это, – мягко сказал Картер.

Недолго думая, я положила руку на его теплое плечо в утишающем жесте. Это произошло само по себе. Я никогда не касалась ни одного ребенка, но сейчас я чувствовала, что это правильно.

– Сожалею о твоей матери тоже, – ответила я.

Он посмотрел на мою руку, его губы слегка приоткрылись. Какое-то время было лишь молчание и вовсе не было неловко. Я была удивлена этой легкости между нами. Что-то подсказывало мне, что он хотел, чтобы я была здесь. Он хотел, чтобы я слушала не скрываясь. Потому что он был готов подпустить кого-то к своей второй стороне.

– Спой другую песню, – прошептала я ему, указывая на его гитару, – Я хочу, чтобы ты снова пел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю