Текст книги "Диско 2000"

Автор книги: Поппи Брайт

Соавторы: Пат (Пэт) Кадиган,Пол Ди Филиппо,Стив Айлетт,Грант Моррисон,Николас Блинкоу,Чарли Холл,Джонатан Брук,Сара Чемпион,Дуг Хоувз
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Это было отвратительно. Вонь стояла чудовищная. Двух секунд не прошло, как Ванесса поняла, что ее сейчас вырвет. Она готова была убить Немо. Когда он попытался взять ее за руку, она отодвинулась; ее лицо было одновременно упрямым и до крайности несчастным.

– Мы все равно скоро выберемся отсюда, – прошептал Немо. – Эти крысы даже и искать-то нас особенно не будут, у них и без того сегодня дел…

Снаружи раздался топот бегущих ног, потом сирены и треск полицейских раций. Молодые люди обменялись испуганными взглядами и медленно отступили за здоровенный бак. Раздался скрежет когтей, потом писк какого-то зверька, который, как видно, решил составить им компанию.

Ванесса решила, что ей все же лучше будет взять Немо за руку.

«Розовый Сад» был набит битком. Малыш Стэйси с трудом проталкивался сквозь толпу, держа в каждой руке по две банки «Хольстена», внимательно оглядывая движущуюся толпу гуляк. Бар позади него был скрыт морем клиентов, выкрикивающих заказы и вытирающих пот. Музыка была похожа то на бриз, то на штормовой прибой, над которым царили голоса лучших лондонских ди-джеев. Женщины танцевали чувственно и небрежно; мужчины большей частью следили за ними или курили наркотики, которых в этом заведении было немало.

Остальная компания устроилась в темном углу зала; они уже решили, что разместятся на том этаже, где грает «Гараж», и подпевали доносившимся оттуда звукам. Было пол-одиннадцатого. Стэйси отдал одну банку своей девушке, остальные две Бенджи и Рэю; за его спиной появился Орин, такой же нагруженный, как и сам Стэйси.

– Послушайте-ка, я сейчас вернусь туда и задам жару этой барменше! – заорал он прямо в ухо Стэйси; тот улыбнулся и закивал.

– Да, парень, судя по всему, она на это напрашивалась!

– Это точно, напрашивалась! – трещал Орин. – Я ее спрашиваю, где ее парень, а она говорит, что разбежалась с ним два дня назад! Все ее ребята наширялись а она сама под кайфом! Она говорит, что не хочет так начинать Новый Год! Сдается мне, что у меня сегодня ночью будет работа!

– Ты лучше подцепи девчонку сейчас, пока в ее комнатку еще кто не заскочил, – серьезно предупредил его друг. – Я видел, что около нее там кое-кто уже крутился.

Орин вскрыл банку и повел широкой бровью:

– Ерунда, не о чем волноваться! Я с ними со всеми разберусь и вышибу из них дух! Я никому не собираюсь спускать!

– Это точно, – согласился Стэйси, снова поворачиваясь к Рошель. Она широко улыбнулась ему, раскинула руки и потянулась: мини-юбка тесно облегала ее бедра. Стэйси присоединился к ней в танце: они двигались ритмично, прижимаясь друг к другу, Стэйси ощущал жар тела Рошель, ему было приятно видеть сосредоточенное выражение ее лица. Они снова вернулись к компании. Рошель рассмеялась, обвила его шею руками, прижимаясь к нему, пряча лицо в его волосах.

– Черт, ты что, собираешься сейчас танцевать? – улыбнулся он, шепча ей в самое ухо; она хихикала, что доставляло ему величайшее наслаждение.

– Да, и ты знаешь, что тебе это нравится! – искренне ответила она.

– Черт побери, ты права!

– Никогда не знаешь, как оно выйдет… если сделаешь правильно ставку, то, может, и тебе повезет, – сказала она, выворачиваясь из его рук и отходя туда, где были Кэролайн, Сисси и остальные девушки.

Малыш Стэйси улыбнулся про себя, решив, что особый повод, вероятно, настроил всех на сексуальный лад. Вокруг четырехэтажного здания «Розового Сада» молодые люди везде видели обнимающиеся парочки: некоторые просто обнимались и целовались, остальные явно занимались любовью. И теперь, когда он присматривался к темным уголкам зала, то замечал там тени, движущиеся в весьма подозрительных позах. Когда он обернулся, то увидел, что Рошель вернулась и теперь пританцовывала перед Стэйси, поглядывая на него с некоторым возбуждением.

– Что, заскучал? – поинтересовалась она, прямо-таки расцветая улыбкой и слегка склоняя голову в весьма соблазнительной манере.

– А ты? – вопросом на вопрос ответил он. Какая-то часть его надеялась, что она ответит – «да»; но девушка только рассмеялась и покачала головой, сверкнув белыми зубками.

– Нет, но в полночь… никогда ведь не знаешь, что может быть, верно?

– Только тогда не забудь меня предупредить, – крикнул он ей, чуть отстраняясь; она легко провела пальцами по его руке, одними губами прошептав – «глупенький».

Стэйси покинул свою команду и направился к лестнице, желая сменить обстановку. Орин поймал его за руку и пошел следом. Так вместе они добрались до бара.

– Как же это ты так оставил свою девушку с этими оболтусами? – поинтересовался старший юноша.

– О, с Рошель ничего не случится, и зачем ей все время знать, где я нахожусь? – небрежно отвечал Стэйси. – Она вполне самодостаточна; за это я ее и люблю.

– Знаешь, хорошая у тебя женщина, – ядовито проговорил Орин. – И голова на плечах у нее есть. Пойду, посмотрю, может, и мне удастся подцепить хорошую женщину, – закончил он, поглядывая в сторону бара.

– Ладно, ладно. Удачи тебе, я знаю, что у тебя все получится, – ответил Стэйси. Пара мгновений – и Орин исчез. Стэйси направился к лестнице, смешался с толпой и влился в ее поток.

Вскоре он оказался на этаже «Хип-Хоп». Здесь все прыгали и скакали, сами стены и двери тряслись так, словно вдруг зажили своей жизнью. Как и на том этаже, который он только что оставил, здесь была в основном молодежь, одетая в костюмы от Мочино, Версаче, Армани и Томми Хилфиджера; кое-где попадались и те, кто был одет менее шикарно. Среди танцоров проходили «скверные парни», неведомо как умудрявшиеся протиснуться через толпу; если кто-нибудь пытался жаловаться, одного взгляда хватало, чтобы жалобщики умолкли.

Стэйси бродил по залу, пока не заметил компанию белых парней, одетых в мешковатые джинсы, майки и тяжелые башмаки. Он пробрался к ним и пристроился неподалеку.

– Травку ищете?

Парень с каштановыми волосами поднял глаза, взглянул на говорившего и еле заметно покачал головой, прежде чем снова опустить взгляд. Стэйси вопросительно оглядел остальных – только один, длинный тощий парень с какими-то успокаивающими глазами не стал отводить взгляда. Юнцы из Гринсайда сдались. Иногда то, что тебя так явно боятся, не кажется постыдным, или раздражающим, или приводящим в отчаянье. Иногда от этого просто устаешь.

Он оставил юнцов и снова нырнул в толпу, произнося одними губами слово «травка» каждый раз, когда кто-нибудь бросал взгляд в его сторону. Он успел пройти шагов шесть-семь, когда кто-то крепко взял его за плечо. Стэйси обернулся и увидел тощего белого юношу, которого только что оставил.

– В чем дело?

– Послушай, это ты только что сказал, что у тебя есть травка? – спросил парень с надеждой. Малыш Стэйси кивнул.

– Точно; есть кое-что покурить, что поможет тебе этой ночью.

– Спид есть?

Стэйси печально покачал головой.

– Нет, парень, чего нет, того нет. Могу только дать покурить.

– А, ясно.

Похоже, парень разозлился. Некоторое время Стэйси разглядывал его, что-то обдумывая.

– Что я тебе скажу, парень: у меня есть кое-что в пакетиках. Три за пять. Они по два грамма, так что ты не проиграешь.

– Можешь достать?

– Точно говорю. Пошли, найдем какой-нибудь уголок и все уладим.

Они пошли вперед, пока не нашли местечко, где толпа не была такой густой. Стэйси вытащил три пакетика и отдал их парню. Парень протянул ему тридцатку; Стэйси дал сдачи.

– Как тебя зовут, друг?

– Саймон, – ответил парень.

– Откуда?

– Гроув.

– Ладброк?

– Арнос.

– Ясно…

Стэйси убрал деньги, озираясь по сторонам – не заметил ли кто. Парней из службы безопасности поблизости не было, но компания взволнованных юнцов его возраста наблюдала за его беседой с Симоном; никто из них не танцевал, некоторые курили, и у всех были «Ролексы» и костюмы стоимостью фунтов пятьсот. Уверенности у Стэйси, конечно, не было, но на всякий случай он насторожился. Парни выглядели как явные «быки». Проще говоря, уличные бандиты. Ему не нравилось, как они на него смотрели, но он вовсе не собирался отступать. Ему снова показалось, что у него все скрутило внутри, но на этот раз ощущение было вдвое сильнее. На хрен этих придурков, шептал ему внутренний голос. У тебя ведь даже оружия нет…

Зато оно было у Рэймонда. Он заставил Сиан пронести мимо охранников пистолет двадцать второго калибра за резинкой трусиков; это неудобно, но необходимо, когда по нынешним временам собираешься продавать наркотики на таких сборищах: бизнес становится опасным. Стэйси решил не испытывать удачу и найти свою команду, прежде чем у этой команды возникнут какие-нибудь идеи касательно него. В конце концов, после этого он может и вернуться, чтобы выяснить, что хотят ему сказать эти придурки в углу.

Он обернулся к Саймону и слегка стукнул кулаком о его кулак:

– Слушай, я исчезаю. Счастливого Нового Года и все такое, наслаждайся травкой.

– И тебе того же, друг, – ответил Саймон, прежде чем присоединиться к своим друзьям-параноикам в центре танцевального зала.

Стэйси пошел прочь, едва парень обернулся к нему спиной; он проталкивался через толпу, не оборачиваясь, пока не добрался до бара. Тут он остановился. Оглянувшись, заметил, что компания, стоявшая в углу, пропала. Он выругался про себя, пытаясь понять, чем это может обернуться.

– Вот дерьмо…

Он не побежит. Он не собирался бежать. Упрямо протиснулся к стойке бара, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь из обслуги. Как раз когда ему удалось обратить на себя внимание пышной белой женщины, чья-то рука схватила его за плечо, а вторая – за шею. Стэйси подпрыгнул, ощутив укол ножа в спину. Двое парней грубо оттеснили соседей Стэйси с обеих сторон и бесцеремонно заняли их места. Соседи, подумав, решили не возражать, и предпочли найти другое местечко. Тот, что был за спиной у Стэйси, с ножом, наклонился к его уху и заговорил хрипло и тихо, так, что никто больше услышать его не мог:

– Мои братки хотят бренди и колы, так что позаботься об этом, ясно? А потом мы немного поболтаем. Поговорим о том, как там у тебя сегодня насчет навара, понял?

Женщина за стойкой смотрела на Малыша Стэйси; возможно, она догадывалась, что с ним происходит что-то не то, но не была до конца уверена. Он оперся на стойку, каркнул: «Три бренди и три колы», – и принялся молиться, чтобы Рэй зашел сюда и вытащил его из той глубокой задницы, куда он, Стэйси, попал.

Полицейские машины, казалось, были повсюду. Ванесса и Немо съежились за большим мусорным баком и ждали, пока сирены умолкнут, ждали уже тридцать минут – хотя девушке эти минуты показались часами. Из бака ужасно воняло. По временам откуда-то сверху доносились звякающие звуки: кто-то выгружал в мусоропровод груз бутылок и прочего мусора. Шум становился все громче по мере того, как очередная порция отбросов приближалась к первому этажу, а потом валилась в бак со звоном осколков, в облаке вони. Каждый раз Ванесса вцеплялась в руку Немо, а он крепко обнимал и успокаивал ее, не переставая вслушиваться в шум патрульных машин.

Наконец все звуки стихли. Прошло еще пять минут, и Немо кивнул Ванессе. Они поднялись и выбрались на волю.

По улице сновали ребятишки с раскрашенными лицами, похожие на воинов-пигмеев, на время позабывших о войне. Они громко хохотали, но в этот раз взрослые не просили их вести себя потише. Казалось, каждый дом отмечал свой праздник. Высоко над Денвер Хауз огромные электронные часы отсчитывали время: 11.59:22… 23… 24…

Ванесса и Немо переглянулись и улыбнулись друг другу.

Внезапно Немо пришла в голову мысль; он снял свою куртку с капюшоном, скатал ее и направился к мусорному баку. Когда он вернулся, у него в руках был один из двух джемперов, которые он надел в этот вечер; он протянул джемпер девушке.

– На всякий случай, – серьезно сообщил он ей.

– Спасибо, – ответила она и взглянула на Немо. В ее глазах бушевала настоящая буря чувств. Она влезла в джемпер, в процессе помахав рукой каким-то знакомым ребятишкам. Немо коснулся ее руки.

– Эй, хочешь пойти на праздник, или как? Я назад сейчас не вернусь, все равно вовремя уже не успею закончить. Можем потусоваться, или еще чего – не знаю… Там ведь будут все. Твои приятели, и все такое…

Слова Немо поразили Ванессу – уже во второй раз за сегодняшний вечер.

– С тобой все в порядке? Я думала, ты будешь переживать, что не закончил ту штуку… На самом деле, я почти ждала, что ты сейчас начнешь говорить, как хочешь вернуться назад!

Он выглядел немного смущенным:

– Ну, мне жалко, конечно, что мои краски остались в каком-то парке, где их подберет непонятно кто, но…

Он покачал головой; пожал плечами. Ванесса рассмеялась.

– Но что, глупыш?

– Ну… пока мы прятались за этим вонючим баком, я все думал… Понимаешь…

– Бога ради, Немо, уже скажи это!

– Ну… в жизни ведь есть еще что-то кроме граффити, верно?

На мгновение глаза Ванессы сузились, она уперла руки в бедра, пытаясь сдержать улыбку. На этот раз Немо рассмеялся. Девушка подошла и шутливо ткнула его в плечо, потом, помедлив, стала подворачивать рукава джемпера.

– Сволочь такая, – бормотала она. – Заставил меня сидеть рядом с каким-то вонючим мусорным баком целых полчаса, бегать от полиции, прыгать через стены – и все это для того, чтобы сообщить, что в жизни есть что-то кроме граффити? Подожди, вот только разберусь с этим проклятым джемпером, и ты у меня получишь, точно тебе говорю!

– Ой, не надо, – хихикнул Немо, поднимая руки вверх в знак капитуляции. – Я просто говорю, что, хотя я и очень люблю Искусство, нельзя давать таланту тебя ослеплять. Я хотел только сказать, что понял, наконец, как мне приятно находиться в твоем обществе. Ты не можешь меня за это бить!

– Как это не могу? – проворчала Ванесса, угрожающе надвигаясь на него. – Даже сейчас я чувствую запах прокисшего пива и использованных памперсов, Немо… и кое-кто мне за это заплатит…

С востока района и из домов, окружавших Ванессу и Немо, понеслись радостные крики. Молодые люди уставились друг на друга, осознав происходящее – а со всех сторон несся свист, звуки рожков и другие праздничные звуки, все громче и громче, так, что звенело в ушах, и любая попытка сказать что-нибудь была бесполезна – даже, если бы они сейчас нашли, что сказать. Для них это был момент, принадлежавший безраздельно им двоим; все остальное не имело значения. Они смотрели только друг на друга, а где-то на заднем плане толпа единым хором отсчитывала: «Десять… девять… восемь… семь… шесть…»

Они больше не могли сдерживаться. Они бросились друг к другу, крепко обнялись, поцеловались, лаская и гладя друг друга, тяжело дыша, забыв о малышах, с которыми только что здоровалась Ванесса… Детишки смеялись, хихикали и скакали вокруг, радуясь неожиданной удаче. А двое продолжали обниматься, пока голос толпы продолжал отсчитывать:

– Пять… четыре… три… два… один!

В небо взвились фейерверки; казалось, весь мир вокруг сошел с ума. Люди визжали, кричали, поздравляли друг друга… некоторые плакали от радости, что стали свидетелями такого чудесного, такого волшебного праздника. Немо крепче прижал к себе Ванессу; он был счастлив, бесконечно счастлив тем, что не останется одиноким в эту ночь. Ванесса ответила ему тем же, а ночь над Гринсайдом превратилась в день – впервые за всю историю района.

Малыш Стейси был вынужден признать, что ему было не до встречи Нового Года и не до того, сколько до него оставалось. Его вел сквозь толпу парень с ножом и хриплым голосом. Одну руку он держал на плече у Стэйси, в другой был нож, упиравшийся Стэйси в спину. Они выбрались из битком набитого зала на лестницу; приятели бандита внимательно оглядывали окрестности. Оказавшись на лестнице, Малыш Стэйси принялся оглядываться, надеясь заметить Рэя или даже Орина; однако ни того, ни другого видно не было. Молодчики подтолкнули его вниз: спускайся, мол. Они спускались вниз, пока не добрались до самого низа лестницы, туда, где располагались мужские туалеты. Инстинктивно Стэйси направился именно туда, зная, что, реши он кого-нибудь ограбить в такой компании, как сейчас, именно так он и поступил бы. Его грубо протолкнули в дверь; один из молодчиков остался стоять на стреме. Затем Стэйси втолкнули в одну из кабинок и приказали всем остальным выметаться вон.

Один парень выместись отказался: уставился на них над краем унитаза страшными красными глазами:

– Плевать я хотел на ваши разборки, меня тут наизнанку выворачивает, так что катитесь к чертям.

Парни решили, что возиться с ним не стоит, и немедленно принялись за Стэйси. Малыш поднял руки и немедленно сдался.

– Эй, убери перо, ты, я сопротивляться все равно не буду. Вам что нужно, травки? Забирайте.

Он полез за пакетиками и протянул их бандитам; его жгла злость, но он пытался ничем не выдать этого. Первый же признак агрессии – и ему перережут горло; с другой стороны, если он будет слишком уступчив, его могут пришить просто ради развлечения. Очень трудно удержаться на этой грани; Стэйси вовсе не хотелось преступать ее. Он слышал, как давешний парень застегивает молнию; неверные шаги парня простучали к двери; дверь захлопнулась. Стэйси вздохнул. Один из бандитов, повыше остальных ростом, со скучающим видом привалился к двери кабинки.

– А как насчет навара?

– Ладно, парень, погоди, ладно? Не все хоть отбирай!

Тут появился еще один бандит. Он возник совершенно беззвучно. Глаза у него были кошачьи; и, что Стэйси совершенно не понравилось, вел он себя так, словно ему все было безразлично.

– Ты, парень, лучше не упирайся, отдай, что просят. Не заставляй моих братков тебя убеждать.

Стэйси пригляделся к новоприбывшему и решил проглотить обиду. Он опустил глаза, полез в карман и вытащил примерно треть вырученных за сегодня денег. Остальные были припрятаны в маленький кармашек на колене, но этим придуркам знать о таком было совершенно незачем. Бандит с ножом вырвал у Стэйси бумажки и передал их своему приятелю.

– Тридцать, сорок, пятьдесят… И это все, что у тебя есть?

– Не может это быть все, он весь вечер торговал травкой, я его видел в «Гараже». Не морочь голову, выкладывай навар, не то мы сами его из тебя вытряхнем.

– Точно, – прибавил другой бандит.

– Мать вашу! – взорвался Стэйси. – это весь навар, никого я не морочу! Дела паршиво идут, сегодня канун этого гребаного Нового Года…

– Думаешь, меня е… т Новый Год? – воскликнул парень с кошачьими глазами, но тут дверь в туалет распахнулась, и внутрь ввалились четверо широкоплечих охранников.

– Это что еще за гребаные игры тут? А ну прекратить, уроды!

Это было лучшее, что только могло случиться с Малышом Стэйси; хотя он и не видел, что происходит, но времени, чтобы начать действовать, было вполне достаточно. Он захлопнул дверь кабинки перед носом у бандитов, расстегнул и спустил джинсы, вслушиваясь в звуки тяжелых ударов. Чтобы все выглядело естественно, он прикрыл глаза и принялся мочиться; впрочем, справлять здесь большую нужду он не согласился бы ни за что. Из того, что говорили вышибалы, он понял, что парня, стоявшего на стреме, заловили с косяком; потому охрана сюда и ввалилась.

– Отвали, слезь с меня, ты, мудак!

– Отсоси, засранец!

– Берегись! Нож! – раздался крик, потом лязг металла о кафель. Стэйси с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться.

– Обыщи этого типа, Дэйв, у него есть деньги.

– Придурок гребаный, они не мои, не мои, мать твою! Ах-х…

Еще несколько ударов, потом смех.

– Ого-го, вот так сюрприз…

– Хороша травка, а, приятель? – вышибалы веселились, как полиция, когда знает, что преступник у них на крючке. Бандиты орали в голос о своей невиновности.

– Послушай, я чист, отстань от меня!

– Прекрати дергать меня за руки, это стоит больше чем весь твой гардероб!

– Проверьте кабинку, там парень, это все его!

Снова смех.

– Да-да, поговори еще…

Еще несколько тяжелых ударов, и голоса бандитов смолкли в отдалении, как и их крики; судя по всему, с ними вышли и двое вышибал. Хотя, судя по всему, парням и не поверили, его кабинку должны были проверить, хотя бы для того, чтобы удовлетворить любопытство; Стэйси знал это, а потому ждал с приоткрытым в показном удивлении ртом, пока дверь кабинки не распахнулась. На Стэйси смотрел бритоголовый белый парень раза в три шире него. Парень уже явно принял свою дозу. Стэйси подхватил джинсы.

– О-ох…

– Давай, вылезай оттуда, парень, – скомандовал вышибала; возражений он явно не ждал.

Стэйси вышел, и тут же столкнулся лицом к лицу с чернокожим громилой. Выражение лица у громилы было несчастное; скорее сказать даже, он выглядел так, словно в жизни никогда не радовался. Его приятель проверил кабинку; чернокожий приказал Стэйси оставаться на месте. Вскоре его белый коллега выбрался наружу.

– Немного ты там успел сделать, а?

Стэйси пожал плечами, застегивая джинсы и заправляя в них рубашку:

– Я только было начал. А теперь и вовсе передумал. Можно, я пойду?

– Обыщи его, Филипп, – монотонно проговорил чернокожий; его темные глаза неотрывно смотрели в лицо Стэйси. Парень успел еще задаться вопросом, нет ли у громил гомосексуальных наклонностей, потом опустил руки и вздохнул.

– Давайте, – сказал он, зная, что совершенно чист.

Его обыскали быстро и методично, обнаружив и карман на колене. Они расстегнули карман, взглянули на его содержимое и вопросительно уставились на Стэйси.

– У моей девушки день рождения, – не моргнув глазом, соврал Стэйси.

Черного громилу это не убедило, но, поскольку наркотиков не нашли, белый кивнул и ткнул пальцем в сторону двери.

– Давай, проваливай.

– Привет, ребята, с Новым Годом.

Они не ответили, но Стэйси это было безразлично. Он вылетел из туалета как кролик из норы и увидел, что у лестницы народу уже почти нет. Пробежав по лестнице, он влетел в толпу, пытавшуюся попасть на тот же этаж, что и он. Гуляки бросались в толпу так, словно вовсе не боялись за себя. Музыка громыхала на всю катушку.

– Еще минута, люди, еще одна минута! – выкрикивал певец. – Еще одну минуту, Лондон, еще одну минуту!

Встревожившись, Стэйси врезался в толпу и начал проталкиваться вперед, не обращая внимания на ругань девчонок и угрозы мужчин (или, по временам, наоборот). Секунд через тридцать он снова оказался у бара; огляделся в поисках Орина и барменши, но никого не увидел, а потому двинулся дальше. В зале было так жарко, что пот лили с него ручьями. Сердце колотилось, грозя выскочить из груди.

И тут музыка прекратилась.

И ожидающая толпа обезумела.

– Десять… девять… восемь…

Он запаниковал и начал проталкиваться вперед быстрее; некоторые смотрели на него с насмешкой, но ничего не говорили. А он должен, непременно должен был встретить Новый Год со своими!..

– Семь… шесть… пять…

Вот они! Они стояли, как и все остальные, лицом к сцене, крепко обнимали друг друга и дули в рожки. Орин был с той самой барменшей, которую хотел подцепить (ничего необычного для молодого привлекательного парня) – Малыш Стэйси был рад за приятеля, и рад, что у того все вышло. Рошель стояла вместе с Сисси, Кэролайн и другими девушками, держа Кэролайн за руку; она что-то пила.

Стэйси поднырнул под группку девушек в мини-юбках и выскочил рядом с Рэем, который едва не подпрыгнул от неожиданности: тот курил косяк и, кажется, успел уже изрядно нагрузиться. Стэйси проскользнул мимо него и бросился к своей девушке. В последний момент Рошель заметила его; она взвизгнула, заставив Кэролайн расплыться улыбке, и широко распахнула руки ему навстречу.

– Четыре… три… два… один! Счастливого Тысячелетия!

Они обнялись. Она уткнулась головой ему в грудь, как всегда: это было так знакомо, так прекрасно после всего того безумия, которое пришлось недавно пережить Малышу. Вокруг все кричали и обнимались, знакомые и незнакомые: сейчас это не имело значения. Белые блики зеркальных шаров затопили зал. Бутылки с шампанским палили вовсю, как игрушечные детские ружья, все чаще и чаще, так что, в конце концов, это стало походить на очереди, и Стэйси захотелось забиться в укрытие.

Вместо этого он нежно поцеловал Рошель и заглянул ей в глаза, радуясь, что она принадлежит ему, а он – ей. Они снова поцеловались; она улыбнулась.

– Я люблю тебя! – крикнула она, хотя из-за шума он не мог ее услышать. Конечно, для Стэйси это не имело особого значение – где-то в глубине души он надеялся, что она произнесет эти три волшебных слова. Но то, что он ощутил, следя за движениями ее губ, описать было невозможно. На этот миг все напряжение, все заботы и тревоги мира исчезли – он был здоров, беспечен и счастлив. Здесь и сейчас ничего больше не имело значения.

Он чуть сильнее сжал Рошель в объятиях и прокричал в ответ те же три волшебных слова.