Текст книги "Дневник Жеребцовой Полины "

Автор книги: Полина Жеребцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Пришлось мне покричать им снизу:

– Прекратите! Не позорьтесь! Вспомните о Боге!

Теперь верхние жильцы с нами не разговаривают и не здороваются.

Друг Золины Джим выкопал кабель и унес его продавать.

Ему, питаться хочется.

Царевна Будур.

27 июня 2001

Соседи изменились. Нас ненавидят! Хотя мы редко видим их «дела».

Я устала. Бегаю за помощью туда-сюда: а нас из всех списков убрали. За неделю я не смогла в них восстановиться! А причина такая несуразная, что диву даюсь: «Вы не подходите под категорию». Кто эти «категории» выдумал? Мне сказали:

– Вам не положено. Ваша мама не пенсионер!

– Тем более! – возмущалась я. – Значит, нам совсем жить не на что! Пенсионеры хоть пенсию получают. А мне 15 лет, но все продукты, одежду дают детям до 14 лет. Мне что, бросать школу и торговать собой? Кто выдумал это?! Мое воспитание не позволяет унизить себя! Значит, мне придется голодать? Собирать бутылки из-под водки. Их теперь по улицам много! Жить в непригодном для жизни холодном жилье? Это чтобы элементарно закончить школу? Что за идиотские правила? И кто сумеет продержаться, имея одно детское пособие 116 р. в месяц? Кто пробовал? Кто?!

Но сытым взрослым было на меня наплевать.

И ушла я из этой конторки ни с чем.

К сожалению, у нас ничего не переменилось.

Один сосед дает 1 картофелину; второй сосед 1 соленый помидор.

Сливочное масло? Его я не вижу. Уже не помню вкус!

Борзовы дали булку хлеба. Хлеб кажется необыкновенным, словно вкушаешь какое-то изысканное лакомство!

Где все, кто должны в этих обстоятельствах поддерживать людей? Государство?! Гуманитарные, действительно работающие организации?

Те, которым ничего не нужно взамен, кроме милости Бога?

Помогают нам другие – те, кто не богат.

Например, моя учительница Луиза Тагировна из школы № 11. Она подарила мне из личной милости 10 р. и банку фасоли.

Мы счастливы!

Едим!

Наш кот Борзик, еле держится на лапах, кормиться ему нечем.

Я ненавижу тех, кто сделал окружающий мир таким безысходным. Я ненавижу их, за мою поломанную юность! За невозможность все забыть и в нормальных условиях жить дальше. Да будут прокляты все сволочи в моей жизни! Те, кто разбил мой дом. Те, кто подло врет. Кто уничтожил меня. Предал! Обманул! Ограбил!

Чтобы проклял их сам Бог! Да не простится им ничего в судный день!

И если сердца негодяев не трепещут – это зря! Они камень!

Но и камень задрожит от гнева Всевышнего!

Потому что Он – справедлив!

Аминь. Аминь. Аминь!

Будур.

3 июля 2001

Вчера ругались с Маликой, сестрой Резвана. Ей около тридцати. Не была замужем.

Стала некрасивой уродливой толстухой. Но я помню ее школьницей! Славная девушка, чудная коса! Теперь это совсем другой человек. Злой, завистливый, нервный!

Последние годы душами управляет война. Но я считаю: наглеть даже война права не дает!

Молодой соседке стало очень плохо, когда она узнала, что мы продали свои стеклянные баллоны: 10 штук за 50 р.

Сама она со своей матерью натаскала в чужую квартиру, как раз над нами, стеклотары столько, что грузовик заполнился с верхом! Скупщик отсчитал им 7000 р.! На сегодня соседи опять с ним договорились, сообщили: «У нас есть еще»!

Хорошо, удобно, весь подъезд пустой. Мы да они.

На третий этаж, в квартиру № 39, заносили ночью мебель. Сами замки ставят. Сами их меняют. В бывшем магазине на углу нашего дома расположился их мебельный склад!

Склад лестниц, паласов, чужой посуды. И наша квартира на первом этаже тоже под хранилище подошла бы! Выровнить полы досками, троим мужчинам этой семьи, не составит труда. Заносить, и выносить на погрузку чужое имущество было бы удобней!

А, нет! Мы тут. Не уходим, как на грех.

Какие же гадости Малика нам кричала! О том, что мы забыли, где живем.

Что «русских» всех резать надо! Каждого русского мало убить, его надо мучить. И так далее! Особенно нас с мамой, оттого что мы, «русские сволочи», много видели.

А ведь совсем недавно она учила меня печь хлеб. Что с нею? Я помню: эта девушка несколько лет назад плакала на плече у моей мамы, когда умер ее отец.

Чтобы сильно не вмешиваться в сегодняшний бред, я крикнула:

– Хватит! Вы явно переели и с жиру беситесь!– и увела свою маму в квартиру. Но мама успела прокричать о воровстве и подлых душах:

– Даже своих сирот не жалеют и воруют детские куртки. Притворы и лжецы, – бормотала мама.

Я же приготовила напильник весом килограмма в два-три, остро заточенный. Сунутся милые соседи нас убивать – получат!

Помню, был случай, когда именно Малика не давала русским старушкам и моей матери набрать воды из общего пожарного колодца. Кричала: «Вода только наша! А вы хоть подохните, вам не дам!»

Тогда моя мама подошла к ней с пустым ведром и сказала: «Я тебе не уступлю. Вода от Бога. Хочешь драться? Будем. Но знай, хоть ты моложе и сильнее меня, я утащу тебя за собой в колодец!»

В тот момент Малику уговорил уйти брат Рамзес, чтобы избежать позора: ведь моя мама не уступила бы.

Успокаивая маму, я случайно в разговоре, назвала крикливую соседку Малику – Миланьей. Чем рассмешила маму. Оказалось, в зоопарке Ростова-на-Дону, в мамином детстве, была слониха с таким прозвищем! С этого дня Малика в наших домашних беседах станет носить новое имя – «Миланья». Сестру увел младший брат Резван. Тот, что, по словам Марьям, «особенный врун»! Он приказал, чтобы сестра «заткнулась». Добавил, что знает, как нужно с нами поступить.

Я не обратила на его шепот особого внимания и торжествовала победу.

Но, долго слыша угрозы со второго этажа в наш адрес, я не могла. Приоткрыла дверь в подъезд и заорала так, чтобы меня отлично слышали:

– Ты, Малика, трижды живущая в беженцах! Удравшая из дома, в 1994 году, в 1996-м и в 1999-м! Ты, ругающая при этом русских людей и Россию, где кормилась и пряталась, – трусиха и врунья! Слышишь меня?! Я прославлю тебя на века при помощи своего дневника.

Я запомню этот день! Твои слова! Когда ты о них позабудешь, то прочтешь о своем поведении в книге! Я сделаю тебя бессмертной, негодяйка!

Вечер

Я заметила, что вся чеченская семья со второго этажа активно жаловалась во дворе. Настраивала всех проживающих против нас. Джим, что заходил к жене расстрелянного Сулеймана сразу перестал с нами здороваться.

Я не хочу ругать всех. Напишу так: нас окружают люди лживые и вороватые. Я заменяю имена специально, для того чтобы не брать на себя недозволенное – не быть судьей!

5 июля 2001

Самый интересный человек – это Черный Принц. С его необъяснимыми делами. Толпой телохранителей. С удивительными глазами, легко меняющими цвет. Он – самый замечательный в моих мыслях!

Только это не любовь!

О, нет!

Продолжаю

Аттестат за 9 классов у меня с пятерками. Думаю пойти в медицинское училище. Всегда есть работа. Загляну к директору школы, посоветуюсь.

Несколько дней я занимаюсь тем, что лазаю по садам. Собираю фрукты и продаю.

Соседи тоже собирают урожай в брошенных садах. Зачем им это? Странные люди! Покупают золотые украшения. Говорят, что уедут в Америку, как беженцы!

На билет до Америки им явно не хватает чуть-чуть. Между собой они почти ежедневно враждуют. Ничтожные и жалкие, несмотря на свои доходы.

Сегодня, уже вторично, верхняя семейка продала стеклянных банок на 5000 рублей!

За два дня только на стеклотаре они «заработали» 12000 р.

А многого мы не видим, так как не бываем дома.

Интересно пересчитать: 7000 + 5000 = 12000 р. (при стоимости одной банки 5 р., получается 2400 трехлитровых банок. Мини завод?)

Торговля бойкая: чужая мебель, варочные газовые плиты, ванны, ковры, паласы, посуда.

Я понимаю: поле битвы принадлежит мародерам.

Но не завидую.

Мне стыдно. Только стыдно за них.

Царевна Будур.

11 июля 2001

В кота Борзика, кто-то стрелял. Будь этот злодей проклят и наказан!

Попал ему в брюшко, и пуля застряла в спинке, на уровне задней лапы!

Температуры нет. Кормим кота сметаной.

Сегодня в 7:30 был сильный обстрел на рынке. Я не попала в переделку чудом.

Стреляли из миномета и из «подствольников». Убито четыре человека, ранено двенадцать.

По радио сплетничают, что убит Бараев. Одна из его жен якобы опознала... тело. Все люди знают – он жив! Находится в спецлагере под Москвой. Кому верить? Никому! Пока от его родных, живущих неподалеку, не услышим настоящих новостей, не стоит даже записывать! Нам «везет». Помню, в переулке, когда-то проживали жена и теща известного в Чечне лица – Лобазанова. С ним расправился Д. Дудаев (по официальной версии). По приказу президента был обстрелян многоэтажный дом в Микрорайоне. Тогда в нем располагалась резиденция Лобазанова.

Лобазанов в 1994 г. лежал в соседней палате с моим дедом, в больнице на Первомайской улице.

В период летних боев 1996 г., в августе, мы видели Шамиля Басаева с его людьми на двух черных машинах. Окружающие хором желали ему победы.

Летом 1999 г. русская учительница просила подаяние на рынке. Эта женщина длительное время дружила и помогала по хозяйству в доме Д. Дудаева. Знала его детей, племянников и племянниц. Ее защищали от посягательств на ее частный дом. Алла Дудаева, вдова президента, уезжая в начале августа 1999 г., распорядилась передать учительнице муку.

Я очень люблю историю. Она у меня на третьем месте после философии и парапсихологии.

Встречи, казалось бы, незначительные и незаметные, связаны. Только диву даешься. Словно будущее примеряет на себя кем-то заранее сшитые одежды. Это очень интересно!

Двое встретились... К чему приведет встреча?

Сегодня или завтра кто-то в нескольких километрах от меня скомандует: «Огонь!» – и моя жизнь может завершиться. А если я доживу до послезавтра – то поеду за своим детским пособием!

Дополнение

Опять соседи воруют.

Сегодня они продали и загрузили скупщикам газовые плиты с чужих разрушенных домов. Более сорока штук!

А сосед Джим напился всласть. Избил свою гражданскую жену Золину (бывшую жену Сулеймана).

Будур.

15 июля 2001

Постоянные обстрелы! Около 10:00 мы шли из садов, и кто-то выстрелил с крыши Института «Геофизика» из подствольника по нашему дому. Вот сука! Люди стояли рядом на остановке. Попал в крышу. Задымилось.

А перелетел бы «подарок» во двор, там – играли дети! У наших верхних соседей большая семья – есть трое маленьких детей, внуков Нуры.

Борзику плохо! Маме – тоже, она лежит.

Вокруг Грозного идут бои. А куда нам деться, без денег?

Сколько тысяч таких же, как и мы?

Будур.

26 июля 2001

Соседка Нура, ходила в семью Борзовых, подговаривала старшую женщину (их маму) сходить в милицию и оговорить нас.

«Проклятые гаъски! (чеченский язык, презрительное название, «русские») – Кормятся, получают еду! – говорила она. – Мы себе попросим, а им все поломаем!»

Это с их-то физической силой и наворованными миллионами!

Я получала продукты всего раз и, то по содействию директора школы. Дали картошки и банку помидор – вот соседи и позавидовали.

Во дворе Нура и Малика быстро соврали, что я сегодня получила огромную коробку гуманитарной помощи с красным крестом (они сами «видели», как я ее несла!).

А я – известная паршивка и негодяйка (у которой русская мать, а отца никто не знает!) нарочно ничего не сказала жителям своего двора. Из-за меня «люди помощь не получили»!

Некоторые граждане, проживающие в нашем районе, поверили седой матери семейства. Ругали меня. Подлость и хитрость удались. Так формируется общественное мнение.

Так поступают здесь люди, считающие себя верующими, мусульманами.

Наша квартира располагается в противоположную сторону от двора.

Мы многих «чудес», происходящих в нем, не видим.

Когда водовоз привозит воду в цистерне – нам об этом никто не говорит. Нарочно.

А вода – редкость! Но Аллах «метит» своих подопечных. Нет-нет, а кто-то из них «растянется» на лестнице и воду разольет. Мы как услышим шум, выходим. Ковры и многочисленные паласы из развалин верхние соседи выбивают только над нашими

окнами, хотя заняли себе весь второй этаж. За одну неделю я насчитала более десяти разных дорожек, ковриков, паласов на их веревке. Все они зеленого, «мусульманского» цвета!

Было и много других ковровых изделий самых разных расцветок. Их стирают, чистят, продают.

Джинн и Аладдин лапки сложили. Спокойно продолжают жить.

Свидетелей-очевидцев, кроме меня и мамы, нет! От нас явно хотят избавиться, чтобы удобней было врать, а главное – продолжать воровать. Ежедневно происходят хищения из квартир. Снимается кафель, жесть, отгружается мебель. Например, мы знаем, что не российские солдаты взорвали дом рядом. Тот, где жила Раиса-армяночка. Совсем не солдаты, а наш сосед Резван. Он добил динамитом четырехэтажное здание. Предварительно продав и отгрузив из него все, что смог.

Плутарх говорил: «Когда говорит оружие – законы молчат».

Древняя истина подтверждается и сегодня.

Я рассматривала линии на руках. Ничего хорошего они не предвещают.

Но они на двух ладонях совершенно разные! Это означает: я имею уникальную возможность – сама построить свою судьбу! Изменить ее!

Царевна Полина-Будур.

30 июля 2001

Поругались с невесткой верхних соседей, женой Вахи. Она мирилась со свекровью Нурой и золовкой Маликой-Миланьей интересным способом: предлагала сочинить на нас какой-нибудь донос.

3 августа 2001

Мы переезжаем!

Будем жить в доме напротив. В более чистой квартире. Мы ее вычистили и убрали.

Правда, там тоже нет канализации. Зато есть неуправляемый сосед – Джим!

Но дуть из подвала холодом не будет. Черной, как ночь, копоти на стенах и на потолке – не будет! С Джимом плохи дела. Он выпивает. Ненавидит русских. Всех без разбору.

Он живет там с Золиной. Остальные квартиры в подъезде сгорели или рухнули. Есть их квартира на первом этаже и еще одна на втором этаже, куда собрались перебраться мы.

Получила хлеб. Наш долг разным людям – 200 рублей.

Солдаты засели всюду. Шестое августа – начало Летней войны в 1996 году.

Присутствие федеральных военных – нам в помощь. Соседи ведут себя тише, трясутся от страха. Некоторые неожиданно произнесли утром: «Добрый день».

У них маета от безделья. Ничего нигде не могут утащить. Бояться русской засады и пули в лоб. И нас в этой ситуации не убьют – не решатся!

А какая у нас встреча была!

Снимаем мы решетку с окна большого разбитого дома, и тут, крадутся к нам русские военные. В масках! Один – с пулеметом. Второй – с автоматом.

Я подумала: «Нам конец!»

Но парень в маске, синеглазый, смеется:

– Бог в помощь! Вы что тут делаете?

А я ему жалобно:

– Укрепиться хотим. Боимся! Снимаем решетку. Только сил нет. Не получается!

Парень предложил:

– Мы вам поможем!

Я ему:

– Не надо, мы сами.

Но они залезли через другое разбитое окно в пустой, разрушенный дом.

Солдат ударил один раз ногой изнутри – решетка вылетела!

Мы им – «Спасибо!»

Главное, худой, а какой сильный?! Мне бы так уметь!

А мама хвать пулемет! Они его оставили около бордюра, когда лезли решетку снимать.

Солдаты испугались:

– Бабка, ты че?!

Она смеется. Говорит:

– Молодость вспомнила. Решила тряхнуть стариной!

Я все это время – стояла на карнизе дома, метра два от земли.

Тот, что был в маске, галантно подал мне руку. Помог спуститься.

Ребята стали проситься к нам на чай.

– У нас сахара нет! – сообщила военным мама.

– Понятно!– сообразили они. – Ближайшие соседи наказать могут, зарезать.

Еще военные спросили:

– Нет ли боевиков?

– Давно не видно, – успокоили мы их.

Потом эти люди с удовольствием сидели и курили у нашего подъезда. Грелись на солнышке.

Болтали с чеченцами, своими ровесниками. Подвоха не боялись. Двор был окружен.

Я помню случай в 1995 году: два молодых солдата, по просьбе торгующих соседей, приносили различные консервы на продажу. Шутили, смеялись. Дружили с кем-то из нашего двора. Они доверяли. Ходили в наши дворы без оружия. Однажды обоих нашли зарезанными на дорожке сада.

Однако, сегодня наши молодые чеченки любезничали с русскими военными во всю! Мы ушли к себе. С ними я не сидела. Была у Золины – жены Джима. Не выходила, но прислушивалась. Русские ребята рассказывали:

– В Чечне мы первый месяц!

Они удивлялись, что у нас девушки чистые, как в старину. Не такие, как у них дома.

Сказали:

– У нас живут иначе. Девчонки пьют и гуляют с двенадцати лет!

Солдаты заявили, что я – красивая.

Богатая пища теперь для рассказов и сплетен у кумушек, которые сегодня стали их собеседницами. Хорошо, что я ушла!

Но я сделала вывод, что и русские парни бывают трезвыми и ловкими.

Царевна.

9 августа 2001

Соседи грабят безбожно! В один день они грузят по три грузовые машины.

В двух проживающих семьях во дворе подобрались здоровые молодые мужчины.

К ним приезжают скупщики из сел. Не только из Чечни, но и из Ингушетии!

Сразу «продавцам» отдают деньги.

Знаю, примерно то же творится во многих дворах моего города. Интересно, а как у них оформлен вывоз вещей? Все, кто уезжают и вывозят свое имущество, долго бегают за печатями и за подписями в милицию. Ищут участкового, чтобы он проверил список отправляемого. А эти как, без бумаг? За «живые деньги» через все посты?

Или есть знакомство в РОВД?

Не знаю, что и думать.

Обогащение идет очень быстро.

Есть огромные семьи по десять человек, которые имеют одного старика-пенсионера.

Никто не работает, не торгует своим товаром. Эти люди оделись в новые дорогие вещи.

Едят мясо! Курят! Частенько пьянствуют. Некоторые нюхают непонятный белый порошок.

До войны из-за бедности жениться не могли. А теперь готовятся к свадьбам!

Все это, не работая последние три года?

17 августа 2001

Наш долг Мадине на рынке 350 р. И 1000 р. мы заняли у Розы.

Для нас – суммы колоссальные! Отдавать будем несколько месяцев.

Причина: задержка выплаты моего детского пособия. Есть нечего.

Встретила знакомую девочку.

Она гордо сообщила, что вышла замуж в 13 лет! Мужу – 18 лет. От нее, я узнала, какова любовь в беженцах! Взрослые их «поженили» по чеченскому обычаю. Молодожены теперь спят за тряпичной перегородкой! Одеяло, вместо стены, отделяет пару от посторонних жильцов-соседей. Где? Как ты думаешь, Дневник?! В железнодорожном вагоне!

Я давно так не смеялась.

А теперь о серьезном.

За мной ухаживает парень с именем погибшего соседа – Муслим.

Он весел, несмотря на все беды. Ему 19 лет. Муслим говорит, что любит меня. Завел разговор о моих родственниках, и о том, что хотел бы жениться.

Но мы вдвоем с мамой. Родных нет. Мама – русская. Ему такой брак не разрешат. Не то время. И мои личные планы несколько иные. Я ответила, что пока не окончу школу, замуж не пойду! Рассказала о желании учиться в вузе.

У нас обнаружилось разногласие.

Муслим, считает: учиться не обязательно. Твердит, что жизнь – короткая!

Мне не хочется обижать его. Это хороший человек. Встречу ли я такого еще?

Не пожалею ли о сказанном сегодня?

Бедный мой, такой далекий и родной Аладдин!

Я забываю тебя! Я уже не сержусь!

Возможно, у тебя были серьезные причины не прийти ко мне. Ты лучше знаешь.

Будь жив и здоров! Хорошо?

Встретимся в Раю?

Начинаю новую тетрадь:

То полдень, то полночь в природе.

Все стало сегодня вверх дном!

Большая медведица бродит,

Как призрак под Южным крестом.

Тяжелые, мокрые травы

От ветра встают на «дыбы»,

Налево иду, как направо,

К Судьбе ухожу от Судьбы.

Вчерашним иль завтрашним жаром

Мне губы опять обожгло!

Сомнение дождиком ржавым

С дрожащей ресницы стекло.

А песня о счастье кричала!

В чужом освещенном окне.

Но в ней ни конца, ни начала

Узнать не позволили мне.

Автор – неизвестная мне молодая поэтесса 70-х годов.

21 августа 2001

Привет, Дневник!

Живем в новом подъезде с Золиной и ее мужем, похожим на борова. Джим часто напивается и ее гоняет. Она прячется у нас. Как-то гонялся за ней с топором.

Я ничем не торгую. На рынке постоянная стрельба.

Мама не хочет, чтобы я шла туда.

– Лучше поголодаем, – говорит она.

Наши новые соседи – странные люди! Муж и жена приходят к нам, развешивают у нас то, что постирали. Раньше они делали это во дворе.

Мама долго убирала балкон, недоступный для пользования из-за битых стекол, кирпичного щебня и мусора. Теперь он чист. И пригодился!

Уже могу записать два случая.

№ 1.

У нас был алебастр, примерно половина мешка. Дали килограмма три Золине. Объяснили:

– Мы стену укрепляем между комнатами. Стена разбита.

Через десять минут возвращается Золина с ведром.

—Еще! – говорит. – Мне надо еще!

Мы отказали. Она обиделась. Мужу нажаловалась.

Мол, они нас пустили в «свой» подъезд, а мы – наглые твари, не отблагодарили.

В тот же день Джим встретил во дворе мою маму и говорит нагло:

– Хватило вам алебастра?!

Мама отвечает:

– Хватило!

Не хотелось из-за своего добра ссориться. Мама хотела уйти. Да не тут-то было!

Джим заявил:

– Я дал жене денег. Она съездила на рынок и купила все, что нужно. Нам от вас ничего не надо!

– Вот и хорошо! – отвечает мама. – У нас на автобус денег нет. И на хлеб. Ремонт в квартире требуется большой.

№ 2.

В квартире человека, куда мы перешли жить, стояла ванна.

Печь и колонку Джим продал скупщикам краденого, а ванну – не успел.

Пришел хозяин квартиры. Попросил Джима сохранить ванну. Сосед, пообещал. Но в тот, же день явился к нам, сказал: «Ванна здесь моя!» И унес ее к себе. Семья Нуры из любопытства, сразу явилась.

– Где ванна? – нас спрашивают.

Он пропил эту ванну на другой день. Нас «подставил».

Нет, не будет нам здесь покоя!

К нам, на второй этаж, забраться нашим же соседям – легко. Поэтому мы поставили всюду железные решетки. Вбили в края балкона гвозди, чтобы те, кто полезет к нам, поранили руки. И еще я спрятала канат на балконе – чтоб самим можно было спуститься по нему – на случай, если ворвутся в дверь. Входная дверь слабая. На помощь звать некого.

Во дворе живут две чеченских семьи. Их близкие родственники и друзья расселились рядом, по целым чужим квартирам и частным домам.

Мы одни.

Всем нравится наш старинный книжный шкаф. Джим уже требовал его себе. Говорил: куплю или заберу так. Но мы не отдали. Попутно соседи заглядываются и на два коврика. Пятиметровый ковер вынесли, а эти, маленькие, остались.

Обиженный за алебастр Джим в хорошем подпитии громко рассуждал, что я не мусульманка. А мусульманин у меня один дед.

Только вчера последний кусок нашего хлеба я отдала его беременной жене. Больше у нас нет ни денег, ни хлеба. Просто мама сказала, что женщине в положении не в чем отказывать нельзя!

Читала Мережковского «Тутанхамон на Крите», о жрице Дио, и «Юлиан отступник».

Когда я прочла, как христиане разбили храм языческих богов и убили ребенка, я заплакала. Вообще плачу я редко. Юлиан дал обещание заботиться о ребенке умирающему старику, который не видел, что мальчик уже мертв. Я знаю, чего стоит давать обещание умирающим. Мне понятна вера цезаря в языческих богов. Он просто увидел, каково новое «гуманное» движение.

Мы похоронили маленького кота.

Мир ему!

Он нашел и съел что-то несъедобное, сильно болел.

Людей честных, справедливых, смелых почти не осталось вокруг.  В скорбном хаосе, невежественном и злом.

Сегодня мимо наших окон все движутся какие-то венные колонны.

До встречи! Целую тебя, Дневник!

Люди из семьи Нуры убили нового кота Лины.

Вместе сплетничают против нас. Вместе воруют. И одновременно ненавидят друг друга.

Мама права: жить в мире лжи и раздора – хуже, чем погибнуть от бомбы.

Будур.

24 августа 2001

Написала письмо маминой однокласснице из г. Ростова-на-Дону. Ее зовут Наталья.

Не знаю, хватит ли смелости его отправить.

Вообще я стесняюсь просить людей о помощи.

«Это письмо из города Грозного.

Я – Полина, дочь Елены, вашей давней подруги и одноклассницы.

Пишу вам о нашем отчаянном положении.

Дом наш разбит. Бумаги на компенсацию (говорят, за квартиру она положена) не можем оформить – денег нет.

Скитаемся. У мамы был инфаркт. Я сама делаю ей уколы.

Имущество наше почти полностью украдено и уничтожено.

Я была ранена осенью 1999 г. на рынке. Гуманитарную помощь мы не получаем, так как не подходим по «категориям» нуждающихся в ней. Справки об инвалидности маме тоже не можем сделать, чтобы оформить пенсию по инвалидности. В войну часть документов пропала. Я закончила 9 классов. У меня три отметки «хорошо»,  остальные – «отлично»!

Я продаю на рынке свои старые книжки, но это мало что дает.

Со школы едой помогают учителя и директриса.

Самое главное было бы для нас выехать из Грозного с остатками вещей, так как отношение к людям с русскими фамилиями все более жестоко.

Что бы вы нам посоветовали?

Может быть, где-нибудь принимаются на работу люди из Чечни, и им предоставляется комната?

Ответьте нам, пожалуйста.

Грозный, главпочтамт, до востребования».

Вечер

Подумала и поняла – не отправлю.

Никто не может мне помочь.

Никто.

П.

28 августа 2001

Сосед Джим ежедневно пьет водку. Вчера он устроил ночной концерт. Громко орал, что мы – «русские твари» и нас давно пора зарезать, а он – умеет!

Явно присутствовало желание нахамить, испугать.

Аладдин и Джинн, редкие, лишенные пошлости люди. По стечению обстоятельств, родные Джинна, были соседями этим же Борзовым в Ингушетии. Ежедневно угощали их молоком. Вот бы они послушали это!

Сосед кричал в ночи. Мы записали его голос на дедушкин диктофон.

Джим был в сильном опьянении, он не стучал в нашу дверь. Брал на понт.

Утром мы пошли к его маме и братьям.

Поклялись, что кроме пары носок, одного старого свитера и коричневого халата, мы никогда, ни у кого ничего не брали. Мы пользовались подушкой и одеялами, но оставили их в том месте, где жили.

Продукты – брали. Но никогда не забирали все! Оставляли для других голодных.

По фамилии многие принимают нас за русских людей. Но разве это можно рассчитать?

Мать моей мамы – армянка.

Отец моей мамы – донской казак.

Мать моего отца – польская еврейка.

Отец моего отца – чеченец.

В родословной мамы были татары, грузины, осетины, армяне, украинцы, черкесы.

В родословной отца – французы, испанцы, поляки, чеченцы.

Кто по каплям вычислит состав моей крови?

Прабабушка Юля-Малика часто повторяла: «Мы – кавказский народ!»; «Мы – люди Мира!»

Мать и сестра Борзовы бежали к Джиму со скандалом. «Сынок» и «братик» их прогнал. Грубо вытолкнул из своего жилища. На наших глазах пихнул ногой мать, старую чеченку!

Тогда к нему пришел серьезный брат Каратист. Джим сразу затих. От страха.

– Его против нас подбивал сынок Нуры – Резван, – пояснила моя мама: – Я лично, слышала!

Аладдин! Почему я без тебя? Ты – в темнице?

Сам нуждаешься в помощи?

Я буду держать оборону! Хотя мне все чаще хочется, чтобы пропало все, весь наш мир, чтобы столкнулись галактики, планета сошла с оси, и все исчезло, рассыпалось и превратилось в пыль.

Царевна Будур.

31 августа 2001

Джим красноречиво точил большой нож под нашим балконом. Я в это время, заглушая ужас, идущий из глубины сердца, слушала песни Т. Муцураева из плеера, стояла у окна и думала, что без боя не сдамся.

1 сентября 2001

С соседом – мир! Джим был у нас с женой. О себе рассказывал. В частности, о том, как за драки и проказы в родном доме его избивали до полусмерти, и как он месяц сидел на цепи в ошейнике.

Его на цепь сажали родные братья! И держали как зверя.

Мне стало тоскливо, и вспомнились «Парижские тайны».

Продолжаю

15:30

НЛО летело над нашими домами, вибрируя, дикими скачками и прыжками.

Свечение красно-оранжевое. Я рисую на листе это чудо!

НЛО у нас видели часто, особенно в период боевых действий. Непонятные летающие объекты висели гроздьями, собираясь в причудливые геометрические фигуры. Даже военные говорили об этом, а не только мирные жители.

Иногда прекращались бои, когда они подлетали слишком близко.

13 сентября 2001

Я слышала от людей – у нас ведь ни радио, ни телевизора, что 11 сентября в Америке было захвачено несколько самолетов! Два самолета врезались в биржу – там более ста этажей. Передали: погибли сотни человек!

Насчет остальных похищенных самолетов Америка молчит! Их будто и не было?

Для безопасности сами сбили?

Передают: первая информация – ошибка! Кроме двух, никакие самолеты не угоняли. Интересно, когда же прозвучала правда?

В первый или во второй раз?

Или это вообще ложь?

В. Путин, «Наше Солнце», – как, посмеиваясь, говорят школьные учителя, высказал предположение «О чеченском следе».

15 сентября 2001

Страшно осознавать, что я жива, а на другом континенте люди так погибли!

Только что они были живы! Имели близких, планы на будущее.

Пусть будет проклят тот, кто задумал и спланировал содеянное!

Тот, кто заработал на крови случайных, безвинных жертв!

Ему не должно быть прощенья!

Аминь.

18 сентября 2001

Бомбят города Аргун и Гудермес. Это близко от Грозного!

Сбили с земли или был взорван вертолет с московской комиссией. Комиссия летела проверять военные склады в Чечне! Расход и приход.

Виноваты стали чеченцы. Жители городов Аргун и Гудермес.

Я нарисовала горящий дом, с дырой в крыше.

Надо же! Именно сегодня я была первый день в школе! В своем 10-м классе.

18:00

Рынок разбежался в 11:00!

Но не потому, что перекрыты все дороги и рядом с Грозным бомбят. А оттого, что днем, недалеко от рыбного магазина, застрелили в голову двух молодых людей! По одной версии – погибли русские военные, по другой – чеченцы.

Мне в ночь на сегодня снился сон.

Двое парней подходят ко мне и говорят:

– Для нас припасены четыре пули! Мы завтра умрем. Две пули войдут в шею, а две

в голову.

Мои сны часто предсказывают будущее. Только я не всегда понимаю. Аура человека знает информацию о том, что должно произойти!

Может быть, это приходили их Души?

Будур.

19 сентября 2001

Мы собираем вещи. Сумки не должны быть тяжелыми:

кастрюля

миски

кружки

ложки

одежда

тетради дневника

книги

одеяло

Вдруг спать придется на земле?

Надо удирать! Денег на транспорт нет. Стреляют сильно.

Идут бои в районе поселка Старая Сунжа.

Мама говорит:

– Бросим все, что осталось. Уйдем. Твоя нога болит меньше, осколки удалены. Мы сможем уйти! В беженцах, в Ингушетии кормят! Мы больше не будем голодать.

Соседка Минат из частного сектора принесла тыкву. Сварим ее на обед и на ужин!

Только что стреляли из БТРа. Попали в дом. Хорошо – он пустой. От нас недалеко, в конце переулка. Горит! Ох, как горит!

Американские самолеты бомбят Афганистан!

Приемник у Минат передал – Россия хочет в эту гадость ввязаться.

Выход – списать нищету основного населения страны на войны!

Возможны ответные удары? Куда нам бежать?

Фатьма-Полина-Будур.

27 сентября 2001

13:45

Сегодня – дождь.

Последние пять дней торговала на рынке, чтобы насобирать на еду в дорогу.

Если повезет – на оплату транспорта! Рисковала изрядно. Вокруг грохотало.

Отложить нужную сумму не удалось. Только продукты купила.

Путин «наплевал» на жителей Чечни. Соседи говорят, по радио объявили срок: 72 часа.

Столько нам разрешено жить.

После, моему Грозному и селам всей Чечни грозит участь талибов. Что означает: бомбить нас будут по методике Д. Дудаева, как в Афганистане «ковровыми» бомбардировками. Это когда уничтожают все и всех.