Текст книги "Дневник Жеребцовой Полины "

Автор книги: Полина Жеребцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

9 сентября 2000

Вечером, когда мы уже собирались уходить с рынка, по торговым рядам выстрелил снайпер.

Он едва не убил женщину-чеченку. Она торговала. Пуля вошла в шею. Женщина осталась жива. Ее увезли в больницу.

Экономим. Ходим пешком. Наш попутчик – тетя Тоня. Она торгует книгами. Возит товар сама. Но в своей квартире не живет. Опасно! Живет у подруги-чеченки. Больше русских людей в наших рядах нет!

Русских жителей вообще в городе не видно. Все «очеченились» внешне. Боятся.

Кто-то, возможно, нашел жилье и работу, став беженцем. Другие «осели» у своих родных. Возвращаться не хотят.

Будур.

10 сентября 2000

Сегодня с утра идет дождь.

Уже 8:10, а мы еще дома!

Слышала от людей, что местные бандиты убили русскую старушку за пенсию, в нижних домах. Они зарубили ее топором.

Какой ужас!

Русское население опять убивают!

18 сентября 2000

В полуразрушенной комнате я мыла стены. И мы их чуть побелили.

Копотью дышать тяжело, а впереди новая зима без газа, с сырыми дровами, крысами и проваленным полом. А над всем этим висит, раздумывая, придавить ей нас или нет, бетонная плита.

14 сентября мы ехали с рынка, а в это время на трассе взорвали БТР.  БТР горел возле памятника Трем героям. Наше маршрутное такси бросило на тротуар. Мы здорово перепугались.

А на следующий день был еще один взрыв. Там же! Машина, в которой мы ехали, завернула на один квартал раньше. Мы услышали грохот, увидели черный дым. Как это возможно, на военном посту? В зоне отличной видимости.

Мы с мамой продолжаем жить в нашей квартире. Роза, которая обещала нам свое жилище, внезапно исчезла. Крысы у нас в доме огромные! Рыжие с серым. Какая-то дальняя родня садовых хомяков. Жрать крысам нечего. Могут покусать ночью. Они чуть не съели нашего кота. Позавчера погрызли мою майку! Требуют пищи. Пищат! Бегают под ногами и ничего не боятся. Обычно я делюсь с ними хлебом – от этого они становятся чуть добрее.

Стены комнаты еще больше отошли от потолка. Трещины выглядят угрожающе, а коридор и кухня разрушены полностью. Верхние этажи дома частично упали на нижние. А стена, общая с квартирой Марьям, качается от каждого движения.

С подвозом воды – «напряженка». Водовозы не хотят посещать те дворы, где людей мало.

Зря тратить бензин. Им не выгодно.

Торговля идет плохо. Хватает, чтобы купить еду на два раза – поесть утром и вечером. Собираем денежки – отдаем долги.

Боимся приближающейся зимы. Хорошо бы завести чугунную печь, чтобы хоть как-то греться!

Мужики, неподалеку от места нашего проживания, воруют друг у друга. Часто слышим их разборки с криками и угрозами во дворе. Драки!

Женщины-соседки враждуют из-за стеклянных банок, уворованных ими из чужих подвалов.

На рынке мы подружились с новыми соседями по столу. Продолжаем общаться со старшей сестрой Кусум. Она торгует. Неплохие отношения с Аминой, продавцом чая. Она – вторая жена, у нее две дочки. Жены дружны между собой и вместе торгуют.

Меня обещают принять в школу № 11.

Пойду, заберу свои документы из разбитой школы № 50 (от нее остался только остов). Это была моя пятая школа, которую разрушили. Документы, говорят, спрятали в другом здании и они целы!

Буду на рынке выполнять домашние задания.

Сочинила стихи:

Спокойной ночи всем моим друзьям!

Без шума грома и без вспышек молний

Пусть будет сон – прекрасному покорный:

Зеленым полем солнечным коням!

И каждый лист на дереве большом

Пусть выдаст тайну своего узора.

Среди пустых и глупых разговоров

Ты будь – другими! Ты помни о былом!

Поймай сиянье радуги – руками.

Любуйся каплей дождевой воды,

И пусть хранит Всевышний от беды

Твою дорогу между облаками.

В зеленом поле солнечным коням

Спокойно. Грома нет! Не видно молний!

Пусть будет сон – прекрасному покорный,

Спокойной ночи всем моим друзьям!

Люблю сказку Гауфа «Спасение Фатьмы».

Сегодня мое имя – Царевна Фатьма.

8 октября 2000

Наконец-то я учусь!

Ни Аладдин, ни Кусум не показываются. Ее сестра обманула, что водкой не торгует. А мы посмотрели – полный стол! Это вместо книг.

Я по 8–10 книг выношу из дома – продаем их. Разоряем остатки домашней библиотеки, собранной тремя поколениями. Прибыли нет. На одной пачке сигарет мы зарабатываем один рубль! Я три пачки продала – получилось 3 рубля! Автобус утром нас привез за 10 р. За то, что стоишь за столом (есть торговля или нет), надо отдать еще 5 р.! Минус обратная дорога!

Некоторые возмущены, увидев на нашем столе табачные изделия. Говорят:

– Вы до войны скромнее были! Торговали печатными изданиями и другим безвредным товаром!

А сами ежедневно доллары меняют. Никто не спрашивает: «Хлеб у вас есть?»

Бывают дни: из школы приду, а еды дома нет. Совсем. Скоро зима. Я без сапог.

Так что когда мои друзья, «братья», а так же «сестры», будут проезжать мимо на личном автотранспорте, они смогут увидеть меня в тапочках или в калошах на снегу.

В таком виде я пойду в школу. А в квартире, к этому времени рухнувшей в подвал, я буду вместе с крысами жадно грызть кусок хлеба! Вот все перспективы.

Именно поэтому после уроков я стою на холоде много часов. Продаю сигареты, пытаюсь заработать на еду себе и маме. Фрукты в садах закончились. Хорошо, что мы не подорвались на минах и растяжках!

Болят ноги. Сказывается то, что по нескольку месяцев в войну я не переобувалась и спала под обстрелами в обуви.

В центре города отремонтировали свет и газ. Там расселилась торговая элита. И те граждане, кто пристроился в силовые структуры или в правительство. Один из семьи такое местечко покупает и тянет остальных.

Ни для кого не секрет – рабочие места, места в милиции продаются. Кто может их купить?

1) Те, кто много воровал по месту жительства.

2) Получал на умерших родных по их документам гуманитарную помощь и продавал ее.

У местного населения принято не сдавать документы, после смерти родственника, а хранить дома.

3) Кто воевал и заработал на войне.

Вечер

Стихи А. Ахматовой. Я самовольно посвящаю их Аладдину:

Пленник чужой! Мне чужого не надо,

Я-то своих – устала считать!

Так отчего же такая отрада

Мне вечерами его вспоминать?

Пусть он меня и хулит и бесславит.

Слышу в словах его сдавленный стон.

Нет! Он меня никогда не заставит

Думать, что страстно в другую влюблен!

Я никогда не поверю, что можно

После небесной и чистой любви

Снова смеяться, плакать тревожно

И... проклинать поцелуи мои.

21 октября 2000

Сегодня – день Ракеты!

В этот день, ровно год назад, я была на Центральном рынке. Было прохладно.

На мне была надета старая коричневая куртка, на голове – платок. Я торговала: журналами, газетами, булавками, нитками.

Мне было 14 лет!

Около пяти часов вечера я была ранена.

Через двор моего детства (где раньше жил дедушка) молодой чеченец под обстрелом нес меня на руках. Тогда я испугалась и плакала. Желая меня успокоить, он повторял на бегу:

– Не плачь, царевна!

И говорил, что я похожа на царевну Будур из сказки. Это был Аладдин!

Человек, за которого и сегодня я легко отдам свою жизнь, пустую, ненужную без него.

Сколько людей тогда погибло. Факты скрывались тогда и скрываются теперь.

Маша подружилась с женщиной, которая водит ее в Мечеть! Женщина обучает Машу исламской вере. Она познакомила ее с обеспеченным человеком. Он не хочет встречаться. Хочет жениться! Но Маша упрямится. Твердит, что не любит его.

Несмотря на это, порядочность мужчина доказал! Когда заболел Машин ребенок, она, в полном отчаянии, пришла к нему. Мужчина возил ребенка к врачам. Как своего (чтобы лечили!). За все платил. Маше дал огромные, по нашим меркам, деньги – 5000 р.!

На лечение и питание ребенка.

– Вот ты балда! – ругали Машу русские и чеченки).

А она, гордо показав пачку денег и полные сумки с продуктами, упрямо заявила:

– Я с нелюбимым жить не буду! Богат он или беден – значения не имеет!

Маша купила нам с мамой подарки. Мне – платок, нежный, тонкий, с серебром. Маме – яблоки.

Парень «гантамировец» исчез. Но вдруг появился на рынке снова. Улыбнулся, махнул рукой. Оказывается, он женился!

На прекрасной молоденькой чеченке. Ей 14 лет!

Пусть они будут счастливы!

У тети Марьям вместо двух русских бабушек теперь живет чеченка Золина. Жена расстрелянного Сулеймана. Сулеймана расстреляли, когда тот пытался выйти из города в беженцы.

Ее навещает один из братьев Борзовых, Джим. Соседи сразу пустили слух: Золина в беженцах в доме, где ночевала с детьми, украла кожаный плащ и деньги. В нашем дворе много врут! Но в данном случае, думаю, – не все ложь. Золина кого-то боится. Не выходит. Прячется!

Мы молчим. Делаем вид, что не знаем, где она. Ведь так хочет Марьям! А многолетней маминой подруге вредить мы не станем.

Кусум два дня назад видели в Ингушетии. Стало известно, что она снимает квартиру. А где дом? На который она, по ее словам, одалживала деньги?

Видел там Кусум ее довоенный близкий друг. Он помнит – мы дружили. Смотрели за товаром Кусум, когда она отлучалась с ним часа по три.

Этот человек подошел к нам. Все о Кусум рассказал. Мы его коварно «подставили». Передали через него привет своей «подруге».

Очень, очень злая жизнь.

Даже слишком.

Полина – Фатима – Будур.

24 октября 2000

Ссоры на рынке стали частыми. Драки с разбрасыванием товара соперников – ежедневно. Чеченки буквально «катают» друг друга по земле! Чтобы опозорить противницу, с нее  срывают одежду! Озверел народ. Ни веры. Ни чести. Ни приличий.

У каждой из женщин на содержании семья: мужчины, братья, дети. Не подерешься, уступишь, те, кто дома, будут голодать!

Мужчины предпочитают реже показываться на улице. Из-за безработицы и для личной безопасности. Некоторые бесследно исчезли, когда вечером возвращались домой.

Мой сон:

Взрыв! Взрывная волна бросает в подъезд парня. Он без сознания. Я даю воды. Пытаюсь ему помочь, и на моих глазах он превращается в большую собаку!

Мама обещает: «Встреча с другом, который много страдал»

На дворе стоят теплые дни.

Будур.

1 ноября 2000

Приехал Мансур!

Я его увидела!

Он у себя в квартире с провалившейся от попадания «Града» спальней.

Худой! Хромает!

Смотрит издали. Много курит и не приходит. Я удивлена. Мы же дружили!

Мы – враги? Раз нет доверия, нет дружбы.

В школе выставили отметки. По математике у меня «тройки». Все остальные предметы – «четыре» и «пять».

У меня новая классная руководительница. Мы хорошо общаемся. Женщина – многодетная мать. Прирожденный педагог!

Опять убили двух солдат в районе остановки «Нефтянка». В ответ последовала серия убийств мирных жителей – молодых мужчин в нашем районе.

 Нас потрясли случаи гибели людей:

1.Человека, который шел по улице от соседа (играли в шахматы).

2. Мужчину, что поздно добирался домой с работы.

3. Двоих парней, которые пошли с ведрами в сады за орехами и грушами.

Люди живущие в нашем районе, считают виновной новую воинскую часть из Москвы.

Во дворе Джима били его старшие братья. Жестоко и сильно. Пришлось бежать окольными путями за старой матерью и сестрой Борзовых.

Я всегда буду делать это – спасать! Сохранять жизнь –  самое лучшее, что можно делать на земле! Никто не вправе убивать!

Патошка.

5 ноября 2000

Приходила Маша. Она знает Суры из Корана!

В личном плане Маша совсем одна. Ждет прекрасного принца. Работает в двух местах уборщицей. Собирает бутылки из-под спиртного. А могла бы жить обеспеченно, с приличным и добрым человеком! Но Маша говорит:

– Трудно! Но лучше так. Без притворства!

Мы решили, ради личной безопасности, три дня побыть дома.

Праздники. Возможны нападения на воинские части.

В маму стрелял русский снайпер! Я его увидела на чердаке. Не попал. Наверное, это у него «учебка» такая.

Я даже не успела испугаться. Чем моя мама ему не понравилась?

А мама наклонилась, услышав звук выстрела. И отмахнулась от пули рукой, как от мухи.

Мансура обхаживает молоденькая чеченская вдова 19 лет, с двумя детьми. Одному ребенку уже четыре года! Эта девушка дочь одной из соседок. Еще одно молодое одиночество. Еще одна поломанная жизнь.

Царевна.

13 ноября 2000

Мансур зашел. Все рассказал. Он болеет после ранения. Пять месяцев жил в чеченском доме. Пытались лечить. Его матери сообщили, где он. Но она длительное время не хотела забирать сына. Там, в горном селе, за ним трогательно ухаживала молоденькая девушка тринадцати лет, приносила еду. Случилась любовь. И теперь, совсем не вовремя, появились его родные! Увезли из дома, ставшего дорогим.

Мы дали Мансуру облепиховое масло. Обещали у знакомой купить еще. Специально для него. При помощи такого масла лечили мою ногу после операции.

Мансур спросил, как Аладдин?

Я честно все рассказала, как другу.

Мансур сообщил, что нашелся их отец. Скоро семья сбежит из республики в Россию, на север.

– Я не смогу прижиться в другом месте – признался он. – Не выдержу!

– Привыкнешь! – обещала я. – Все забудется, как кошмар!

– Моя душа всегда будет на этой земле! А тело – где придется, – пояснил он.

В ночь на сегодня мне снился странный сон.

Аладдин и его старший брат. На самом деле я никогда не знала его брата.

Брат Аладдина погиб в конце сентября 1999 года в Дагестане: до моего ранения, до нашего знакомства и дружбы. Но я сразу поняла во сне: это он!

Брат Аладдина протянул мне две записки и сказал:

– Прочти! Он не тот, кем ты его представляешь.

Обе они были исписаны мелким почерком, зеленой тушью, и являлись как бы тайными записями самого Аладдина.

– Это то, о чем умолчала его Душа, – пояснил его брат.

Записка № 1

Мой месячный доход составляет 2100 долларов, иногда больше.

За работу с людьми.

За выполнение особых поручений.

За – «уборку».

За – погибшего брата.

За – пребывание в полевых условиях.

Записка № 2

Я не хотел полюбить тебя. Не должен был.

Но влюбился! Не смог причинить тебе зло.

Я боялся вас (?) – тебя и твою маму.

Боялся тех перемен, что происходили со мной в вашем доме.

Во многих случаях это выражалось моими капризами и моей грубостью.

Я женился на той женщине, с которой мне удобно.

Я не люблю свою жену. Но такой брак был необходим. Так нужно, даже по моей работе.

Проснулась. Записала эти тексты.

Я очень хорошо их помнила! Это большая редкость – помнить все, что снилось!

Случайно или нет, но мне попалась ручка, которая пишет зеленым цветом(?)

Записки получились точно такие, как были в моем сне.

Будур.

20 ноября 2000

Вчера мы попали под обстрел!

Ехали в переполненной маршрутке, возвращаясь с рынка. Как обычно, попросили остановить водителя на нашей остановке – «Нефтянке».

Машина остановилась, и тут прогремел взрыв! Перед маршруткой в пятнадцати метрах взорвался фугас. БТР и бортовая машина с солдатами пострадали.

Военные стали стрелять в темноту без разбора. Кричать матерные ругательства.

Ехали они по трассе навстречу нам. Не по своей полосе и едва не столкнулись с нашей маршруткой!

Однако мы и пассажиры испугались совсем не фугаса! А того, что за этим последует.

Солдаты непредсказуемы и безумно злы в такие моменты. Мы выскочили из маршрутки. Куда бежать? Темно! Разрушенный взрывом пятиэтажный дом. Груды плит, щебень.

Косо завалившаяся, бетонная крыша автобусной остановки. Все люди бросились прятаться за нее, легли на землю.

Военные продолжали стрелять из пулемета и автоматов по деревьям и домам.

Один парень-чеченец выскочил из маршрутки на костылях. Растерялся.

Говорит:

– Что мне делать? Я не могу лечь!

Моя мама кричит:

– Бросай костыли и падай!

Он упал.

Женщина, знакомая тетки Кусум, лежала около меня. Я закричала от страха, так что уши заложило, а она уговаривала меня: «Потерпи, патроны у них скоро кончатся!»

Я видела: какие-то дети прятались со своей матерью между бетонными плитами взорванной пятиэтажки. Они кричали и плакали, что в сумках, оставленных ими в машине, – печенье!

Плохо соображали. Приподнимались, чтобы разглядеть: целы ли сумки.

Мать в ужасе сбивала своих детей с ног тумаками.

Постепенно стрельба прекратилась. Пассажиры поспешили на четвереньках забраться в маршрутное такси.

Я и мама остались одни.

Тележка товара. Темнота. Пустырь. Военные.

Как мы перебежали через дорогу на свою сторону?! Помню: мы, задыхаясь, мчались по пустырю в гору, через железнодорожное полотно и сады-огороды! А военные за нашей спиной хладнокровно совещались, (мы слышали!), пристрелить нас или нет? Но, видимо, пожалели! Русская речь и наш явный испуг выручили нас.

Прибежав, живыми домой, мы стали рассказывать людям о своем «приключении». Соседи высыпали нам навстречу – они тоже отчетливо слышали стрельбу.

Соседка Нура сразу сказала:

– Вы чудом остались живы! За свое спасение, по обычаю, нужно раздать подарки. Троим! – и протянула руки.

Разумеется, мы прислушались. Дали жильцам по пакетику с вермишелью «Ролтон».

Соседи остались довольны.

P. S:

Вчера под обстрелом, в темноте, я потеряла с головы платок.

Сегодня утром мы нашли его у бетонных плит рухнувшего дома.

Представляешь, Дневник. Повезло! Никто не взял!

Царевна Будур.

21 ноября 2000

Мне подарили духи. Подарила женщина, которой мы помогли найти ее мужа-таксиста! Мужа увезли на БТРе. Их машину – белую «Волгу» забрали на наших глазах. Случайно я и Лина оказались поблизости, запомнили номер БТРа. Сосед Каратист, брат Джима сообщил о происшествии участковому милиционеру. Удалось установить, где держат таксиста. А на следующий день я услышала рассказ плачущей женщины о пропавшем муже, поехавшем днем подработать на собственной машине. Сопоставила данные. Поняла – это он! Подсказала:

– Ваш муж в РОВД нашего района.

Объяснила, как выглядит участковый. Таксиста нашли. Жив! Сейчас в больнице. Избит. Сломаны ребра.

Если стреляют по рынку с постов, то мы, торгующие, сидим под столами, укрывшись за досками. Я не ухожу. Боюсь! Но – торгую. Мне интересно смотреть: кто как себя ведет?

Трусят – многие. Но делают вид, что стрельба их не волнует.

Фатима.

26 ноября 2000

24 ноября на рынке убили русских солдат! Почти возле нашего стола.

Я не присутствовала. Ехала из школы к маме. Выхожу из автобуса и вижу: пробка машин, очередь на выезд. Испуганные люди мчатся потоком навстречу. Кричат:

– Беги! Солдат убили на рынке! Сейчас будет стрельба! Русские идут!

А я бегу огромной толпе навстречу – туда, где будет стрельба. Мне нужно к маме, она ведь осталась «там»! Мысли подстегивали: «Скорее! Вперед! Как там мама?»

Пассажирские такси ринулись как сумасшедшие, по тротуарам. Прохожие и продавцы, бегущие с рынка, уворачивались от машин. Они запрыгивали на ступени магазинов.

Я бегом – к маме! Спрашиваю:

– Что случилось?!

А мама в суматохе потеряла наш кошелек со всеми деньгами!

Мы их собирали, чтобы отдать долг! Товар мы в сумки положили, а кошелька нет! Воришки схватили на бегу?

Увидели: наша соседка бежала! На ее столе остались деньги! Мы их собрали. Пересчитали вместе с женщиной, торгующей неподалеку. Чтобы был свидетель найденной суммы.

На следующий день все чужое отдали. Благодарности никакой! Наверное, хозяйка денег решила: сумма должна быть больше. Возможно, хватанули и с ее стола часть купюр в суматохе как и наш кошелек!

Мы дворами ушли, несмотря на начавшуюся беспорядочную стрельбу.

До последнего случая с солдатами было следующее.  Кто-то снимал камерой рынок с высотного дома.

– Эта камера необычная! – доложили долларщики. – Она берет расстояние до двух километров!

Мы видели яркие вспышки от съемки. Недоумевали. Что именно снимают? Нас? Рынок? Посты? И кто снимает?

Неприятные слухи приползли. Надеюсь, это ошибка. Машу, которая приняла ислам, убили! Она же русская.

Если все так, то беда случилась из-за маленького дома и участка земли.

Думала проведать Машу, но никак не складывается. Хуже всего, что те подростки, которые раньше к ней в дом лазили (а Маша нам этих придурков показала), стали следить за нами. Уже третий день!

Продолжаю

Я хотела поехать к Маше и все узнать. Но мама устроила скандал. Такого давно не было. Мама разбила чашку! Кидалась драться и все швыряла. Кричала:

– Вставать надо раньше! А не тянуть время!

А задержались мы оттого, что я пекла маме лепешку. Она хотела есть.

Мама вместо «спасибо» проклинала меня! Проклинала!

Я сказала ей:

– Наша ссора – козни шайтана! Прекрати сейчас же! Я – тебя прощаю! И ты меня прости!

Мама меня послала. Сообщила, что я ей «насточертела», и ушла.

Резвану со второго этажа она дала задание:

– Оставляю эту лентяйку под твою охрану!

Пока он пытался что-то сообразить, мама быстренько смылась.

Парень посоветовал мне не плакать! Взял в долг сигареты и ушел.

На улицу за мамой я не побежала. Не хватало, чтобы она при людях начала меня позорить и кричать. А еще, не дай Бог, лупить.

Царевна Будур.

27 ноября 2000

Первый снег! Мамаша– дома.

Дороги в городе перекрыты федеральными войсками.

– Они грабят рынок! – сказали соседки, приехавшие из центра города.

И добавили:

– Еды не купить! Никого не пускают! Мы видели: в свои машины военные грузили кур,

молоко и сигареты прямо из камер хранения.

Мне на это сегодня плевать с высокой вышки. Как хорошо дома! Я учу уроки, пью чай с лепешкой в коридоре и наблюдаю за крысиной семьей – она живет у нас в разрушенной кухне! Красота! Крысята смешно пищат!

28 ноября 2000

Два дня Ураза. Начинать есть нужно вечером, после появления первой звезды.

Я не держу дневной пост: болею.

Снилось, что я бегу босиком по снежной дороге встречать Аладдина. Холодно. И ветер.

30 ноября 2000

Российские военные разгромили рынок.

Нет столов. Нет заработка. И совсем нет еды. Люди плачут, рассказывают, что ограбили камеры хранения. Забрали мужчин.

Вчера мы пешком шли на рынок посмотреть, есть ли доски или все пожгли?

Мы немножко поторговали на ничейных коробках. Купили две буханки хлеба и рыбные консервы.

Под вечер кто-то взорвал БТР у мечети. Началась стрельба в «куда попало». Пули так и свистят по рынку! Сильно где-то рядом бабахнуло! Народ бросился бежать! Мы, естественно, тоже. Мчались, что было духу с Тоней, торгующей книгами. Удирали по бульвару. Потом через территорию роддома. Наконец, вышли на трассу.

К нам присоединился мужчина в рабочей одежде. Он признался, что после взрыва боится идти один. Могут забрать, и тогда есть вариант исчезнуть.

Мы пообещали на посту соврать, что знаем его. Попутчица Тоня свернула к своему дому.

Мужчина – тоже. Они оказались действительно соседями!

Рядом по дороге топало много людей. Все с грузом. С сумками или с колясками, нагруженными товаром. Постепенно, идущих по трассе становилось все меньше и меньше. Кто остановил машину. Кто-то сумел забраться в переполненный автобус. Некоторые попутчики предпочли свернуть с трассы на боковые улочки. Люди решили: лучше плутать долгими переходами по частному сектору. Но не идти беззащитно в темноте по открытой дороге.

В нас стрелял снайпер с дома Печати, но не те нынче пошли снайпера. Он не попал!

Трассирующие пули в серо-синем небе были то красными, а то золотыми. Мы любовались ими, задрав головы.

Преодолев большую часть пути, мы с мамой оказались на дороге одни.

Стемнело окончательно. Часы показали семь часов вечера. Неожиданно на остановке

«12-й трест» к нам присоединился попутчик. Мама предложила ему идти рядом – безопасней! Он согласился. Сказал, что его уже разок забирали. Побили немножко. Сообщил, что человек он «невезучий».

– Если жив – везучий! – возразила мама.

Он идет и говорит:

– Сейчас БТР взорвали. А у меня работа такая, поздно.

Сообщил, что он живет на остановке «Катаяма».

Пост военных маячил вдали. Нам удалось остановить проезжающую машину и посадить попутчика.

Парень хотел, чтобы мы ехали с ним. Но мы не сели с посторонним мужчиной вместе.

Наши дома были недалеко. На прощанье парень представился:

– Я Идрисов Ильяс. Спасибо! Может, когда-нибудь встретимся?

Мама вспомнила: были у нас соседи с такой фамилией! Наши деды дружили!

Будур.

1 декабря 2000

Я держу Уразу.

Снился сон: Кусум – колдунья и у нее есть огромный заколдованный замок с подружками и служанками. По ее повелению Джинн должен был отвезти нас в пустыню и бросить. Там в песках меня и маму ждала верная смерть. Но, он не смог. Не подчинился!

Тогда разозлилась Кусум и заколдовала меня! Она принесла мою фотографию и проколола ее иглой восемь раз.

– Это печать безбрачья, – засмеялась она. – Ты выйдешь замуж не раньше, чем через восемь лет!

И навесила какую-то печать на шнуре.

Я видела маленькую бумажку, написанную ее кровью.

Во сне я испугалась ее силы и в ужасе подумала, что теперь останусь одна, но голос откуда-то свыше сказал:

– Тебя расколдует человек с синими глазами. Он будет не мусульманин.

Какой страшный сон!

Возвращаюсь в реальность.

Взорвали БТР! Военных убили.

Все люди бежали с базара. Как жить? Как зарабатывать на еду и на тетради для школы?

И еще:

Мы утром с колясочкой товара шли по трассе. Военные нашли в траве мину.

Сказали: «Не сильная!» И взорвали ее тут же, в двадцати метрах от нас и от других прохожих. Заложило уши на несколько часов.

Будур.

2 декабря 2000

Ураза. Голова кружится. Люди обычно едят два раза ночью. Мясо. Фрукты. Молоко.

Специальные вкусные пастилки. Я забыла их название. У нас только хлеб и суп на подсолнечном масле. С помощью Уразы укрепляется воля, сопротивление порокам и злу.

Надеюсь, силы будут найдены.

Сегодня опять на дороге взорвали БТР. Военные людей проверяли. Смотрели сумки.

Вечер. Буду молиться.

3 декабря 2000

Рынок стал очень опасен. Ежедневно там убивают солдат. Военные в долгу не остаются.

Если с 1994 года считать, то кошмар длится уже шестой год!

Какое-то невидимое оружие уродливо изменило психику жителей Земли, сделав многих из них насильниками и убийцами.

Вчера, едва мы проехали на автобусе мимо «Автобазы», – взрыв! В заднее треснувшее стекло видим: горит БТР! Еще чуть и нам бы «попало».

Кто отдал бы тогда соседу долг?

В нашем торговом ряду появился мужчина. Щедр, как заморский принц!

Вчера мне и Айне, с которой я на рынке пытаюсь заниматься математикой, он подарил шоколадные конфеты! Такие вкусные!

А сегодня он угощал женщин за столами напротив.

Его внешность: вьющиеся волосы и удлиненные глаза. В нашем ряду все любуются им. Называют «Черный принц».

Дома еды нет.

Мой кот постарел и болеет.

Под вечер со мной заговорила незнакомка. Сказала, что она живет недалеко от Черного принца:

– Он – человек скрытный! Но не жаден! Он не христианин и не мусульманин.

(Явное вранье, так как Черный принц – чеченец.)

Я поняла: женщина старается меня запутать, склонить к плохому. Я сообщила:

– У меня есть жених. Я его люблю!

Незнакомка обиженно ушла.

Аладдин, Аладдин, – без моей воли, сама по себе выводит рука на тетрадном

листе: Аладдин!

Вечер

Я рисую загадочные, неземные цветы и Черного принца с повязкой на лице, как у преступников.

За мной «приударил» Тодди. Взрослый человек. У него больше десяти продавцов.

Он хитрец – никому не платит! Но под запись дает на продажу книги, без денег.

Его продавцы сами набавляют цену. Живут как-то.

Тодди сказал:

– Товар я привожу из Москвы. Книги! Иногда мне помогает брат. Я не женат. Привык один! Дружить со мной можно.

Я как услышала, так и поняла – дословно. Часть его книг, к своим, у Тодди берет Тоня.

Царевна.

13 декабря 2000

Здесь – вечный бой. Покой нам только снится!

Была в школе.

Русские солдаты перекрыли дороги. Вчера были нападения на них. Мы еле-еле спались от БТРа. Как обычно, обстреляли пост, где памятник Трем героям. В этот момент я и мама ехали с рынка в переполненном автобусе.  Видим: совсем не по дороге, а по бульвару, где идут прохожие, мчится белая машина. А за ней, как в фильме, гонится БТР! Пушку наводит, целится! Наверное, сейчас их товарищи на посту погибли. Там – черный дым. Ничего не видно! Машина – под «горячую» руку попала. В ней мелькнули испуганная женщина и двое детей. Пушка за машиной так и поворачивается! А тут – мы! Наш автобус!

Автобус повернул к ним боком. Все пассажиры присели, спрятались друг за друга.

Как будто это от снаряда спасет!

Машина резко повернула и едва не попала под наш автобус. Проскочила впереди. Врезалась в забор роддома. Что было дальше – не знаю.

Мы, едва не перевернувшись в автобусе, – промчались мимо, так как водитель увеличил скорость, и поехал (матерясь и молясь одновременно), не по своему маршруту.

Сегодня я с одноклассником шла из школы, а российских солдат вдоль дороги штук сто! Время 12:00!

Русские военные кричат нам:

– Быстро! Очень быстро! Дорога простреливается!

А мне эту трассу надо переходить. Пули свистят! Бежим с одноклассником Дени зигзагами. Он взялся меня проводить.

Мой одноклассник опасался, что солдаты могут меня обидеть.

Сам он живет в нижних домах. Ему нужно снова перебежать дорогу, чтобы вернуться!

– Вашу мать! – впервые в жизни выругалась я, перебегая шоссе под свист пуль.

Для безопасности мы пошли дворами.

– Посидишь у нас? – предложила я. – Пока «красные» и «белые» отстреляются и разойдутся.

Дени сказал, что не может:

– Сестра пошла домой, а я – нет. Мама слышит выстрелы. Волнуется!

Еще солидно добавил, что не боится. Помолится и перебежит назад.

Я стояла и смотрела, как он идет. А когда Дени был на середине трассы, я прочла короткую молитву в его защиту.

Дени! Пусть будут счастливы с тобой твои родители!

Ты молод, но уже способен смелостью и благородством их прославить!

События в городе за последние дни:

Два дня назад горели сразу два БТРа и машина «Урал». Место действия – остановка «Деловая», недалеко от больницы № 9. В отместку военные полностью снесли жилой дом! Дом, по несчастью, был недалеко от места трагедии. Из жильцов никто не погиб, их было мало. Успели выскочить!

На остановке «Электроприбор» обстреляли автобус с обычными пассажирами.

Убитых нет. Много раненых. Военные извинились.

В районе Минутки вчера был бой. Из пушек обстреляли жилой дом. Погибли маленькие дети. Их заперла ушедшая на работу мать.

Солдат убивают много раз за день, в разных районах города, потом всегда страдают мирные жители. Только и ждешь, что попадешь под взрыв или в уличный бой. Ровно четыре дня назад случился бой в центре города, возле туннеля. Снаряды летели туда с других постов, в виде поддержки, по принципу: «Хоть куда-нибудь, но попадем!» Я и мама торговали на рынке, а снаряды и мины летели над нами.

Куда побежишь от снаряда?

Лучше на месте стоять.

Уже 12 дней я держу Уразу.

Патошка-Будур.

18 декабря 2000

Вчера, только мы проехали, взорвался Уазик на базаре. Стали минами начинять пустые машины! Теперь если видишь – стоит транспорт без водителя и без пассажиров – обходи!

Стреляли и ранили двух чеченцев-«гантамировцев», оба живы. Увезли в больницу.

Убили одного солдата. Дополнительно, я слышала, что взорвали БТР.

Под вечер военные окружили рынок!

Я иду в школу!

22 декабря 2000

Военными был обстрелян центр Грозного. Люди говорили, что ранило детей и кто-то погиб из школы №8. Снаряды разорвались на улице, рядом со школой. Дети только вышли!