Текст книги "Дженни ниоткуда: Ночные призраки (СИ)"

Автор книги: Полина Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Глава 8. Милостивые боги

Прежняя Дженни, конечно, оробела бы, оказавшись в таком месте. Но незнакомке из зеркала все было нипочем. По крайней мере, она вошла и огляделась со скучающим видом, будто ничто здесь не удивляет. Ни гладкий пол, ни приятный прохладный полумрак, ни уютное мерцание свечей на столах, ни журчание струй в фонтане в центре зала.

– Мистер, мисс… – из глубины зала выплыл гном с окладистой черной бородищей. – Чем могу служить? Желаете столик на двоих в укромной нише, не так ли?

– Э… да, – кивнул Гай.

От этого его кудри пришли в движение, но гномы, как известно, не пугаются землетрясений. Все их постройки воздвигаются с десятикратным запасом прочности, именно в расчете на такое стихийное бедствие. Похоже, и сам этот народ скроен по такому же принципу. В общем, гном проводил их в нишу, которая действительно оказалась очень уютной, колонны и полумрак зала скрывали других посетителей. Гном помог Дженни занять место, вежливо отодвинув стул, предложил ознакомиться с меню и отведать легкого вина.

Когда он удалился, Гай вздохнул с заметным облегчением и уткнулся в меню. Дженни присоединилась, но, увы, ни одно из этих названий и ни одна из марок вина не были ей знакомы. Тем не менее, когда Гай спросил ее мнения, она, пригубив вина из высокого бокала, наугад ткнула пальцем в первую попавшуюся строчку. Гай поморщился.

– Что-то не так? – спросила она. – Я не знаю, что это такое, вот и захотелось попробовать. Но если ты предложишь что-то на свой вкус…

– Нет, нет, – спохватился кавалер. – Все, что ты выберешь! Сейчас я закажу.

Он поднял голову и огляделся. Чернобородый гном тут же объявился у их стола. Выслушал заказ, который ля Дженни прозвучал как фраза на незнакомо языке, что-то уточнил у Гая, тот ответил… А ей оставалось только скрывать свою кулинарную безграмотность загадочной улыбкой. Ровно до тех пор, пока гном не возвратился в сопровождении двух франтов, важно шествовавших за низкорослым предводителем. Если бы не подносы в их руках, она бы приняла их за неких важных и знатных особ, но это была всего лишь прислуга. Нет, не «всего лишь»! Слово «прислуга» так же подходила к ним, как слово «еда» к тому, что они выставили на стол перед Дженни и Гаем. Ох, это была не еда, это были произведения искусства, драгоценности, сокровища… даже жалко будет втыкать в это вилку и нож.

Когда церемония была окончена, гном отвесил поклон и заявил, что не смеет мешать уединению почтенных гостей. Дженни попробовала. Сперва неуверенно, а потом… а потом все силы она употребила на то, чтобы не наброситься на это блюдо и не начать набивать щеки. Ведь это же неприлично. Симилис, конечно, милостивый бог, но иногда он посылает тяжкие испытания.

Кажется, это была телятина с пряной подливкой. Тонкие и длинные ломти мяса, свернутые в спираль, переложенные… чем? Этого Дженни так и не смогла определить, но на вкус было прекрасно. И на вид тоже очень внушительно, украшено зеленью, прозрачными ломтиками лимона, и огонь свечей отражался в нежно-коричневом соусе… Не сразу ей удалось отвлечься от блюда и бросить взгляд на Гая. Тот вяло ковырял вилкой в своем блюде и не выглядел счастливым. Дженни подумала, что он обиделся, ведь она слишком увлеклась служением великому Симилису. Нужно завести светскую беседу, так полагается.

– Гай, а лорды тоже это едят? И напомни, пожалуйста, как это называется?

– Называется «матарханское серебро», очень патриотично. Лорды… едят, наверное. Почему бы им отказываться, ведь рудники в Матарханских горах снова принадлежат Вулкану.

– Я просто подумала, я ведь никогда такого не пробовала, а они едят каждый день. Вдруг от этого человек меняется и начинает думать, как Повелители Огня? Вот сейчас поедим и вмиг разгадаем все их планы.

– Тогда не забудь о вине, это южное, сорт называется «Слезы Гианзы».

– Красное-то? Оно не очень-то похоже на слезы… Хотя Гианза… Да, я понимаю.

Гианзой звали еще одну богиню, почитаемую в Эвероне. Хотя уважение к ней всегда смешивалось со страхом. Гианза появляется на поле боя, в больницах, лазаретах и дарит покой тем, кто в нем нуждается. Есть у нее и другие обязанности, не менее мрачные. Тех, кто выжил в битве, приветствует Тедзинг, а остальных Гианза. Неудивительно, если она плачет кровавыми слезами.

Гай отхлебнул из бокала, но веселее от этого не стал. Что-то его беспокоит, подумала Дженни. Она снова заговорила на прежнюю тему. Значит, Сертиас младший вернется в Эверон. Что тогда будет с армией?

– До весны ничего не будет, – равнодушно ответил Гай, погруженный в свою внезапную печаль. – Зимой боевые действия прекращаются. Во всяком случае, я слышал, что на Гранделине невозможно воевать зимой. К югу от Матарханских гор лежит засушливая степь, травы мало, Погонщики не смогут прокормить большое количество лошадей. Они уходят на зимние пастбища.

– А наши?

– Честно говоря, я не очень силен в военном деле, – признался газетчик. – Но кое-что слыхал об этом.

– Вот и валяй, – поощрила его Дженни, не забывая отправлять в рот порции «Матарханского серебра» и запивать «Слезами Гианзы». – Ты же ничего не забываешь. Что хранит твоя память? Давай, не скромничай. На самом деле благодаря памяти ты знаешь не меньше, чем любой опытный вояка.

Улыбаться, тем более загадочно, с набитым ртом не так-то просто, но Дженни справилась, ей удалось снова растормошить загрустившего собеседника. Гай принялся объяснять, по мере своего рассказа сам увлекся и вот какая картина у него получилась:

– Преимущество Эверона – в цивилизованности. Мы умеем планировать и неукоснительно выполнять план.

– О да, это конек генерала Истригса. Он помешан на планах.

– Это означает, что наша армия может пересечь пустыню, если генерал правильно организует снабжение и загодя сделает необходимые запасы. Сейчас у нас численное преимущество, Истригсу удалось перебросить на Гранделин большое количество войск. Для такого войска нужно много припасов. Тем более, если намечается поход по пустынной местности. Вот что! Я вспомнил, в редакции как раз обсуждалось, что флот в последнее время не стал перевозить больше провианта, как полагается перед зимовкой.

– Отлично. Это подтверждает твое предположение.

– Какое предположение?

– Неважно, продолжай! Итак, зимой война прекратится, генерал вернется в Эверон. Чем он будет здесь заниматься?

– Ну, мало ли… чем вообще занимаются лорды? Будет вести жизнь, полную благородства. Приемы, балы, доклады в парламенте.

Разговор ушел в сторону, Гай рассказал кое-какие истории из жизни Вулкана… а Дженни, поглощая телятину, размышляла. Получается, это еще один хитрый план молодого генерала. Он заранее готовится к тому, что командование получит соперник. И окажется посередине пустыни в разгар успешного наступления, но без обозов. Погонщики ушли на зимние пастбища, можно действовать энергично и активно – но припасов нет. Новый командующий будет вынужден остановиться, а то и отступить. А весной он снова пойдет в степь, где и столкнется с отдохнувшей и пополнившейся армией Погонщиков Ветра. Истригсы, точно так же, как и их соперники, готовы пожертвовать военным успехом ради своих интриг. Это значит, готовы пожертвовать жизнью солдат. Они ничуть не лучше лорда Вестокена и других оппозиционеров. Все они там, на Вулкане, одинаковы.

Но, если с войной ситуация прояснилась, другой вопрос беспокоил Дженни по-прежнему. Что будет делать Сертиас в Эвероне? Если он так все продумал и рассчитал, то и насчет зимы на Вулкане у него наверняка есть какой-то замысел. Какой? Она сама говорила Квестину, что лорды мыслят по-другому, и их планы человек понять просто-напросто не может. Стоп. Ведь Дженни сама – одна из них. И если уж кому под силу раскусить хитросплетения интриг Вулкана, но почему бы не именно ей? Думай, Дженни Ниоткуда, думай.

И она задумалась с такой силой, что даже не заметила, как убывает телятина в блюде и красное вино в хрустальном графине. В отблесках свечей этот графин, пока был полон, напоминал свет в окнах вилл на Вулкане, а когда опустел, то сходство исчезло. Обычный бокал. Так и лорды – если их не наполняет огненный дар, остается совсем немного. Пустой сосуд остается.

Гай замолчал и уставился в блюдо перед собой. Из темноты выплыл гном и вежливо осведомился, всем ли гости довольны, и как он еще может им услужить.

– Пожалуй, довольно, – без энтузиазма заявил Гай. – Будьте любезны, счет.

Перед ним на стол лег лист бумаги, исписанный каллиграфически выведенными строками. Здесь даже счет выписывали на белой бумаге, не на желтой, изготовленной ратлерами под землей.

Гай тем временем вытащил кошелек и стал звякать монетами. И чем дальше, тем более кисло он выглядел. И только тут Дженни сообразила: э, да ведь у него не хватит монет, чтобы рассчитаться по такому чудесному счету на белой бумаге! Бедняга, он отлично помнит, сколько у него монет, и сколько стоил их обед. Точно, хорошая память – настоящее проклятие.

До этого мгновения все было так чудесно, что ни за что не хотелось портить замечательный обед. Впрочем, решение родилось само собой, достаточно было вспомнить их с Эриком прежние трюки. Да хотя бы встречу с Джеком Джеком в «Удаче»! Но здесь все было совершенно не так, как в том дешевом кабаке, где счет не выписывали даже на самой завалящей желтой бумажонке, а выкрикивали хриплым басом. Нет, конечно, в этом респектабельном заведении следовало действовать тоньше.

Она, не прекращая улыбаться, поправила воротник, пробежала пальцами по меховой оторочке, потом ладонь скользнула под скатерть, как будто для того, чтобы, не привлекая внимания мужчин, разгладить складки на юбке. Ниже, ниже наклон… она нащупала под столом полу сюртука Гая и крепко потянула. Он вздрогнул и опустил руку под стол – что там такое его тянет? Дженни поймала его ладонь и сунула серебряные монетки из тех, что сэкономила на обновках. Интересно, чего он так дергается, когда их пальцы встретились?

Гай, хлопая глазами поднял руку. Сообразил и протянул серебро гному:

– Вот, примите.

– Я думаю, сдачи не нужно? – невинным тоном поинтересовалась она. – Как ты считаешь, Гай? Все было так чудесно приготовлено.

– Я передам повару ваши слова, – кивнул гном. – Всегда будем рады принять вас в «Милости великого Симилиса». Мистер. Мисс.

На улице Дженни пихнула Гая локтем:

– Здорово мы его надули?

– Э… – он только сейчас начал приходить в себя. – Надули? Ну, да, ты избавила меня от позора.

– Ерунда, – отмахнулась Дженни, – главное, что это был ловкий трюк, а гном ничего не заметил. Остальное неважно. Трюки, фокусы, обманы публики – это самое большое искусство.

И прикусила язык. Вот ведь! Едва не сболтнула, что большую часть жизни провела, разучивая и показывая публике трюки. Ничего себе племянница почтенного мистера Квестина. С Гаем было так легко, по-свойски, что она чуть не проболталась. Нет, нужно держать себя в руках.

Пока она размышляла, Гай снова стал прежним и принялся болтать. Они еще часа два бродили по улицам, и за это время Дженни узнала, что он из старой почтенной семьи, потомственных грамотеев, писарей и секретарей в государственных учреждениях. Но после смерти деда семья обеднела, им даже пришлось продать дом у подножия Вулкана и переселиться ближе к окраине. Дженни уже знала, как в Эвероне дорожат близостью к лордам, и только покивала. Да, это большой урон для репутации семьи. Но зато теперь, считал Гай, благодаря его таланту, род Сарамов снова воспрянет! Жаль только, на это уходит слишком много времени. Ему хочется скорее, скорее прославиться, для этого нужно имя, подпись под аналитическими статьями в «Вечернем Эвероне», это откроет дорогу наверх.

– А я так и таскаюсь за мистером Ковесом… я уже взял у него все, что требуется. Я могу писать сам. Но мне не доверяют.

Похоже, он просто одержим идеей прославиться и вернуть семье утраченный престиж. Дженни слушала, проникалась его бедами и радовалась, что к ее особе разговор не обращается. А из-за выпитого вина язык может ляпнуть сам собой лишнего, без приказа от мозгов. Наконец они остановились перед домом на Горшечной улице. Пора прощаться.

– Удивительный день, – заявил Гай. – Наверное, самый интересный день в моей жизни. Сперва чудовище из-под земли, потом чудесная прогулка с тобой. Никогда со мной не случалось таких удивительных событий.

– А еще ловкий трюк, обманувший гнома в ресторации, – заметила Дженни. – На площади Тысячи Столбов сейчас новая труппа, так у них трюки куда слабее. А о чудовище лучше забудь! Его не было, ясно? Просто забудь о нем, вот и все. Ты не видел никакого чудовища.

Да что он вообще знает о чудовищах? Дженни украдкой вздохнула. На самом деле, наивный Гай провел в обществе чудовища целый день. И не подозревает об этом. Вот и славно, что его удалось обмануть. Трюки, фокусы, обманы публики – это самое большое искусство…

* * *

* * *

На пороге, когда они прощались, Гай промедлил и вроде бы собрался с силами, чтобы сказать что-то важное. Но дверь распахнулась, показалась миссис Гайлем, волоча за руку Макса. Он с недовольным видом дергался, пытаясь высвободиться, но мать держала крепко, не прекращая разглагольствовать:

– Да, ребенку это явно на пользу. Я очень рада, что вы согласны, мистер Квестин. Завтра я приведу его в то же время. Но вы уж приглядывайте, потому что на рынке бродят слухи о страшилищах из-под земли. Мне гораздо спокойнее, когда он с вами, а не шляется по соседским дворам без присмотра.

– Мама, страшилищ не существует, – пискнул Макс, – особенно в соседских дворах. Там их не существует особенно.

– Не беспокойтесь, он с нами будет под присмотром, – заверил Квестин.

А Гай, пятясь, быстро пробормотал:

– Мне, наверное, пора. До свидания, Дженни, было очень приятно, я еще зайду.

И исчез. Следом убралась миссис Гайлем с Максом, который на ходу объяснял, что, если не считать миссис Фортлекс и ее белую кошку, чудовищ в их квартале не найти. Дженни оглядела тех, кто остался.

– Ну, как прошел день? Выяснили планы лордов? Нет? – она спешила, чтобы не начали расспрашивать о Гае и их общении. – А я уже кое-что нащупала. Вот послушайте!

– Погоди, – растерялся от такого напора Квестин. – Сейчас пойдем на кухню и не спеша все обсудим. Ужин никто не отменял.

Ну да, у них же еще традиция, обсуждать все за ужином. Это вторая, помимо арбалета, которым Морко вечно тычет ей в живот. Вторая традиция более безобидная.

После обеда в «Милости великого Симилиса» сосиски, поданные гоблином, не впечатляли, но Дженни терпеливо подождала, пока все приступят к трапезе, потом начала:

– Итак, мы имеем дело с еще одним великим планом генерала Сертиаса-младшего. Не сомневаюсь, это он придумал. Итак, он заранее решил, что покинет пост командующего на Гранделине…

– Как? – в один голос удивились гоблин и «дядя».

– А вот послушайте, – Дженни добавила к загадочной улыбке легкий покровительственный оттенок. – Главная задача Истригсов, это заткнуть рот оппозиции и подавить их влияние окончательно. Для этого мало, что генерал прославил Эверон победами, теперь, для сравнения, должны осрамиться его соперники. Тогда торжество будет полным. Наш генерал продвинул армию в пустыню, но приготовил недостаточно припасов на зиму. Тому, кто сменит его на посту главнокомандующего, придется отступить. Понимаете? Победа – это генерал Истригс-младший. Для этого и задумана вся интрига с мирными переговорами. Решение парламента оскорбит генерала, он сложит полномочия и вернется в Эверон. Помните, леди Урсула говорила, что ждет его приезда? Тем временем сама она собирает информацию о Черной Руке. Но делает это медленно, без торопливости. Поймать злодея должен генерал. Тогда он окажется победителем везде – и за морем, и на Вулкане. Ради интересов семьи леди Урсула откажется от значительной части заслуг в его пользу. Зато, когда он поймает Черную Руку, а улики будут указывать на лорда Вестокена, как на сообщника убийцы, в то время, как на Гранделине оппозиционеры потерпят поражение… мне продолжать или вы уже представили картину? И это еще большой вопрос: для чего такой большой спектакль? Смена главнокомандующего, голосования в парламенте? Не исключено, что это обернется смертью сотен солдат на Гранделине. Ну и Черная рука! Пока леди Урсула оттягивает завершение следствия, он может еще кого-то прирезать. Что задумали Истригсы, зачем это? Вот что будет интересно узнать.

Она обвела собеседников торжествующим взглядом.

– Погоди, – снова повторил Квестин. – Этого слишком много для одного раза. Давай помедленнее.

Конечно, им трудно понять логику чудовищ. Другое дело Дженни, которая сама тоже… гм.

– Значит, генерал Истригс сам решил уйти с поста?

– Конечно, потому что на этом месте он уже взял все, что мог. Блестящих побед не предвидится, а предстоит долгая утомительная кампания с Погонщиками Ветра, которые теперь буду очень осторожными.

– И победа оппозиции в голосовании по проекту мирного договора…

Какой же он медлительный! Дженни глубоко вдохнула, выдохнула и терпеливо продолжила «дядину» мысль, которую тот так и не смог довести до конца:

– Победа стала возможной потому, что Истригсы сами ее запланировали и помогли Вестокену. Говорю же, это план Сертиаса-младшего. Он вернется в Эверон и захочет встретиться со мной, так сказала леди. Зачем? Неужели он захочет поболтать, вспоминая нашу победу на Весперовом Колене, просто поболтать, как двум ветеранам, закаленным в одних и тех же боях? Нет, его будут интересовать собранные нашим агентством улики. Он должен сам поймать Черную Руку, ведь это он герой и побеждает всех, кого только можно. А семья работает на него.

Да, да, вся семья, включая тетю Урсулу и кузину Дженни.

– И самое главное, зачем это все? Кое-какие промежуточные этапы сами по себе могли быть целью, за которую стоит побороться. Поимка Черной Руки, победы над Погонщиками Ветра… Однако это цели, а средства. И мне очень хочется знать, чего именно добиваются такими средствами.

– Логично, – подал голос Морко. – Но это только догадки. Хотелось бы чего-то более осязаемого. Какого-то подтверждения… и объяснения.

– Да, – вспомнила Дженни, – а что дал поход в «Улыбку Вилены»? Дядюшка, ты спросил миссис Сервейс, что болтают посетители с Вулкана? Они могут знать о предстоящем возвращении его милости Истригса Сертиаса-младшего. Если, к примеру, лакеям велено проветрить личные покои молодого лорда, привести в порядок кабинет, держать наготове лошадей в его конюшне… пополнить запасы вина в погребе. Ведь существует множество примет, по которым прислуга догадывается о планах господ. Вдруг кто-то проболтался о замыслах Истригсов?

– Поход в «Улыбку Вилены»? – Квестин нахмурился. – Дженни, ты что это, всерьез? Конечно, я никуда не ходил.

Последнюю фразу он произнес несколько раздраженно. Ну ясно, досадует на себя. И то ли выпитое вино так подействовало, то ли что-то другое, но Дженни захотелось, чтобы этот самый поход непременно состоялся. Да и вообще, во имя Веспера! Почему «дядя» упирается? Такая симпатичная дама зовет его в гости! В такое милое учреждение…

– Нет уж, договор есть договор, – заявила она. – Ты можешь сколько угодно делать вид, будто ты ни при чем, но я-то свою часть исполнила, провела расследование среди сотрудников «Вечернего Эверона», узнала кучу интересного. Теперь, когда нам и осталось-то совсем немного выяснить, ты вдруг отказываешься сделать такой приятный визит!

– Впервые вижу, чтобы наш железный префект чего-то боялся, – Морко оскалил в ухмылке клыки. Он вообще редко улыбался, но тут развеселился по-настоящему. – Мистер Квестин сегодня нарочно развел бурную деятельность, лишь бы не осталось свободного времени. Наверное, хотел оправдаться тем, что занят.

– Ну же, дядюшка, в чем дело? – подхватила Дженни. – Мы в двух шагах от разгадки величайшей тайны Эверона. Ради чего Истригсы рискуют постом главнокомандующего, влиянием в парламенте, жизнями солдат и даже самих лордов, которых может прикончить Черная Рука? Ты же видишь, что леди Урсула только собирает улики, но ничего серьезного для поимки убийцы не делает?

– И все это нам откроется в «Улыбке Вилены»? – Квестин скептически улыбнулся и покачал головой.

– Там открывается многое, так я слышала, – отрезала Дженни. – Именно там срывают покровы. И потом, мы же просто попытаемся. Ничего страшного не случится. Я вчера проверяла – там очень мило, в «Улыбке Вилены». Тем более, Клементина приглашает. Не понимаю, почему ты обижаешь ее своим отказом. Да, да, ей очень обидно. Может, она плачет по ночам, жалуясь мокрой от слез подушке на суровость мистера Квестина.

Она сделал скорбное лицо и смахнула несуществующую слезу.

– Я очень ей сочувствую, миссис Сервейс. Вот.

– Тем более, этого требует расследование, – снова поддержал Морко. – Конечно, я понимаю, страшно. Есть, чего опасаться. Но это не первое опасное предприятие в вашем послужном списке.

И Квестин сдался. Он отложил вилку, издал тяжелый вздох и обвел компаньонов печальным взглядом.

– Что вы ко мне пристали с этим визитом? Ничего я не боюсь. Но миссис Клементина не скажет ничего. Это ее обязанность, как хозяйки заведения, хранить тайны клиентов.

– Разумеется, она должна заботиться о репутации дома, – важно кивнула Дженни. – Но если не сделать даже попытки, то мы точно ничего не выясним. Ты спросишь, она откажется, каждый останется при своем, никому никакого ущерба. Но ведь ты даже не дал Клементине шанса отказаться! Нужно хотя бы попытаться.

– Попытаться-то можно, только она все равно откажется.

– Тогда идем прямо сейчас! – потребовала Дженни. «Дядя» готов сдаться, и нужно довести дело до конца, пока он снова не уперся. – Скажешь миссис Сервейс, что по делу, что это деловой визит. Задашь вопросы, она скажет, что ничем не может посодействовать, да и все.

– Но как это будет выглядеть? – сделал последнюю, весьма вялую, попытку воспротивиться Квестин. – Вечер, я вхожу в «Улыбку Вилены»… Меня, конечно, многие знают в лицо. Что люди подумают? Давайте хотя бы дождемся утра.

– А мы не через парадный подъезд, – пообещала Дженни. – Ирви пригласила меня пользоваться задней дверью, туда можно попасть незаметно, из переулка. О, это будет ужасно секретная конфиденциальная встреча. Именно что в интересах следствия, так и скажем. Идем, идем! Смотри, какой чудесный вечер. Он словно создан для романтических встреч в интересах следствия.

* * *

Квестин еще минут двадцать ворчал, что его вовлекают в авантюру, вынуждают сделать неприличное предложение такой ответственной даме, как миссис Сервейс. Она, конечно, будет оскорблена, что у нее выспрашивают тайны клиентов… Но все же он надел свой парадный сюртук, аккуратно расчесал остатки волос вокруг плеши. Пока он собирался, Морко протер набалдашник трости, так что тот засиял. Когда все было готово, «дядя» спохватился:

– Да, ведь сегодня было еще одно происшествие, верно? Вы встретили Крысиного Волка?

– Морко его быстро напугал, и ничего интересного ты не пропустил, – заверила Дженни.

Вообще-то, не мешало бы сделать им выговор за то, что заставляют Макса следить за ней… но уж если решено поменьше болтать о прогулке с Гаем, то придется опустить и этот эпизод.

– Так, проверил одно старое предание, – поморщился гоблин. – В крепости Саалх, как говорят старики, Волки избегали яркого света, направленного в глаза. Они предпочитают темноту, так что, возвращаясь, держитесь освещенных улиц. Не нравится мне, что эта тварь вылезает на поверхность.

– Тем больше причин ускорить расследование, – заключила Дженни. – Но ты в самом деле думал, что справишься с ним? Ведь Крысиный Король поминал целое войско гоблинов!

– Дженни, ты, похоже, не слишком-то внимательно меня слушала, когда я рассказывал о Саалхе, – очень серьезно ответил дворецкий. – Мы, гоблины, деремся не для того, чтобы победить. И любая победа, и любое поражение обернется всего лишь грязью. Лишь драка имеет смысл. А результат – дело второстепенное.

– Пока гоблин жив, он дерется, пока гоблин дерется, он жив, – поддакнул Квестин. – Ну что ж, я готов. Идем, гм, срывать покровы, что ли?

Пока шли в «Улыбку Вилены», он помалкивал. Может, перебирал в памяти события дня, а может, раздумывал о предстоящей встрече с Клементиной. Дженни была довольна, что «дядя» не расспрашивает о Гае и тоже разговора не заводила. Когда они пришли, начало темнеть, и в переулках сгустились тени. Они с «дядей» обошли парадный вход в «Улыбку Вилены» стороной, и приблизились к особняку сзади, чтобы попасть во двор. Дженни обратила внимание, что в переулке что-то промелькнуло. Она даже толком не разглядела, что там, и скорее догадалась, чем увидела, что это некто в темном плаще отступил от угла и растворился в тени. А, тайный поклонник! Еще не стемнело, а он уже на месте. Очень скромный, надо заметить.

Во дворе она огляделась, нашла дверь, о которой говорила Ирви, и потянула шнурок. Где-то в глубине здания едва слышно звякнул колокольчик_ и вскоре рассыпалась дробь легких шагов – Ирви сбежала по лестнице. Дверь распахнулась. В обличие от Морко, арбалетов она на гостей не наводила, а, наоборот, приветливо улыбалась. Обменявшись с ней приветствиями, Дженни объяснила, что мистеру Квестину необходимо переговорить с Клементиной по чрезвычайно секретному поводу. Хорошо бы, никто не знал, что они здесь.

Ирви провела их в свою комнату на втором этаже и попросила подождать, пообещав, что все устроит.

– Сам не верю, что пошел на эту авантюру, – пробурчал Квестин, оглядывая обстановку.

Ну да, Ирви неплохо устроилась – совсем не то, что казарма на Фирийских островах, откуда ее привезли в Эверон. Вот, кстати, окошко, выходит именно у тому самому переулку, где Дженни заметила человека в темном плаще. Она подошла к окну и осторожно выглянула из-за шторы. Вроде, что-то шевельнулось там в тени. Но разглядеть толком не удалось, появилась Клементина. Они с «дядей» церемонно приветствовали друг друга.

– Прошу прощения, что побеспокоил в не самое удобное время, – сказал Квестин.

– Бросьте условности, я всегда рада вас видеть, – изящно махнула рукой Клементина. – Ирви сказал, что у вас некое дело? Хвала всем ста богам, что посылают вам дела, дорогой Эдуард, иначе мне пришлось бы невесть сколько ждать этой встречи.

Она мило улыбнулась и пригласила:

– Пройдемте в мой кабинет. Он больше подходит для деловых разговоров. А Ирви пока что развлечет вашу чудесную племянницу. Девочкам найдется, о чем поговорить, верно?

Когда они остались вдвоем, Ирви тоже встала у окна. Только она не пряталась, а нарочно расположилась так, чтобы наблюдателю снизу было лучше видно.

– Он точно здесь, я знаю, – она мечтательно улыбнулась. – Знаешь, я пару раз выбегала в переулок, когда замечала, что мой незнакомец на месте. Нет, он всякий раз скрывался. Почему он не хочет познакомиться поближе, как ты считаешь?

Дженни пожала плечами. Кто их разберет, загадочных незнакомцев? И вообще у Ирви должен быть опыт побольше. Хотя, следует признать, прежние ее знакомцы имели причину не стесняться, когда приходили в «Улыбку Вилены» и просили позвать Ирви. Действительно, что с этим тихоней не так?

– А что за дело у мистера Квестина? Или это просто предлог?

– Предлог. Иначе твоей сестре пришлось бы в самом деле долго ждать. То есть дело есть, и очень серьезное. Ладно, слушай, но это между нами. Хорошо?

Ирви торопливо закивала.

– Истригсы что-то затевают. Здесь замешана война, парламент и Черная Рука.

– Ничего себе! Ты перечислила все самое важное, что занимает весь город.

– Ага. Потому что город не знает половины того, что должно бы его занимать.

Дженни вспомнила Крысиного Волка и банду, которая покалечила Джека и половину его компаньонов.

– Ну, так вот. У Истригсов какая-то интрига, ради которой они ставят на карту успех в войне с Погонщиками и жизни лордов. Нас с дядей в это тоже втянули, только используют в темную. Вот мы и хотим разобраться, что происходит на самом деле. Потому что чем больше я об этом размышляю, тем страшнее. Нас впутали в некую историю, смысла которой мы пока что не разгадали.

– Это здорово! Ты участвуешь в больших делах, – не без зависти произнесла Ирви. Но взгляд ее скользил по теням в переулке. – Не то, что я.

– Зато тебе не свернут голову раньше, чем ты узнаешь, за что это.

Только сейчас ей пришло в голову, что это так и есть. Ведь действительно, когда разыгрывается большой куш, их с Квестином жизни запросто станут разменной монетой. Если леди Урсула найдет (или придумает!) улики против Вестокена, а они с дядей выяснят, что лорд не причастен к работе Черной Руки – что тогда? Тогда они станут лишними. Истригсы очень рациональная семья, они не терпят лишнего…