Текст книги "Дженни ниоткуда: Ночные призраки (СИ)"

Автор книги: Полина Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Глава 23. Улыбка богини

Дженни побежала, лужи расплескивались под ногами, а сзади часто и неровно стучал протез Морко. Она влетела в «Улыбку Вилены», перепрыгнув через лежащего на пороге Гастона. Охранник пошевелился, попытался сесть, но не смог.

Следующая дверь, из прихожей в зал, тоже была выломана, сквозь проем открывался вид на разодранные портьеры, расколотую мебель, на пол, усеянный обломками ваз. Дженни ворвалась в зал и замерла.

Войско Клементины было разгромлено. Девушки лежали и сидели среди разломанной мебели, бранились, рыдали, ощупывали пострадавшие места. Хозяйка заведения сидела в углу, голова лежащего Квестина покоилась у нее на коленях. Это выглядело неплохо, даже романтично. Больше ничего хорошего в зале не наблюдалось, остальное было очень скверно. Гоблинша Данга пострадала почти так же сильно, как и мужчины, она самостоятельно перетягивала рваную рану на левом предплечье, а ее секира была всажена в пол так глубоко, что наружу торчал лишь обух. Остальным девушкам досталось меньше, но так или иначе пострадали все, об этом свидетельствовали синяки, ссадины и рваная одежда.

Ирви при виде Дженни поднялась и сквозь слезы проныла:

– Он забрал Эрика-а-а…

– Кто?

– Да мелкий такой, – сквозь сжатые челюсти проворчала Данга, она зубами затянула узел на повязке, – никогда бы не подумала, что этакий недомерок способен вогнать мою секиру до упора.

В зал прихромал Морко Гучих и тоже замер, потрясенный картиной разгрома.

Гоблинша попыталась встать, но колени подогнулись, и она снова плюхнулась на пол.

– Милый, – обратилась она к Морко, – у тебя не найдется запасного протезика, а то ноги не держат? Нет? Ну, тогда дай мне руку, что-то меня нынче шатает. И все неприятности от одного мелкого человечка.

– Он был маленький, мелкий старикашка, сплошные морщины, – подсказала гномка, под глазом которой наливался лиловый синяк. – В просторном черном плаще. Даже без оружия, вот что обидно.

– Мелкий, смуглый, – всхлипывая подхватила Ирви, – и скалился, как… как… ну, ты понимаешь.

– Ясно, – прервала Дженни. Куда ж яснее? Он скалился Улыбкой Гианзы. – Ты сама-то как?

Ирви, по крайней мере, стояла на ногах. Правда, для верности опиралась на палку. Вернее, на обломок ручки метлы. Наверное, когда Морнольк вышиб дверь, и началась потасовка, привычки ветерана эверонской пехоты заставили ее схватить что-то, хоть немного напоминающее копье.

– Ирви молодчина, – вставила Данга. – Она сломала метлу об этого уродца. Больше никому не удалось его задеть. Ух, какой он быстрый! Если бы скакал хоть немного медленнее, я б его… Но он был очень быстрый!

– Он унес Эрика, – снова зарыдала Ирви, – просто перекинул через плечо и унес. А мы ничего не могли поделать! Мистер Квестин пытался, мы все пытались, но не смогли. Куда он унес Эрика, Дженни-и-и?

– Спокойно! Я его найду, я же сыщик, – отрезала Дженни.

А сама задумалась: где искать логово Морнолька? Она попала туда под землей, и место могла себе представить только очень приблизительно. Потом спохватилась:

– А где Макс?

– Мальчишка-то? – уточнила Данга. Морко Гучих помог ей встать и утвердиться на ногах. – Он выскочил следом за этим старикашкой. Я пыталась его перехватить, но сегодня точно не мой день. Все эти мелкие человечки такие быстрые…

– Что?! Выскочил следом?!

Спохватилась она уже, когда бежала по улице. Подошвы гулко стучали по булыжнику, сзади пару раз крикнул Морко, но хромой гоблин не мог за ней угнаться и сразу отстал. Дженни сама не знала, что будет делать, когда отыщет дом Сына Гианзы, но ее гнала мысль о том, что может натворить Макс. Он же, как и все мальчишки, вообразил, что способен на подвиг. Ох, что с ним будет, если Морнольк заметит погоню…

Пока хватало сил, она бежала, потом шла, потом плелась. На улицах по-прежнему не было ни души, и не у кого было спросить, не проходил ли здесь противный старикашка с молодым человеком на плече. Отдышавшись, Дженни снова побежала. И споткнулась, когда навстречу ей из подворотни метнулась небольшая фигурка.

Но это был всего лишь Макс.

– Я проследил за злодеем, – гордо и воодушевленно доложил юный сыщик-стажер. – Он в доме здесь, совсем рядом. Я покажу, я видел, куда он унес твоего друга.

– Отличная работа, детектив, – сквозь одышку пропыхтела Дженни. – Сейчас покажешь, где это, и получишь новое задание: отправляйся в «Улыбку Вилены». Там объяснишь мистеру Квестину, где меня искать.

– А ты? – требовательно уставился на нее Макс.

– А я прослежу за домом, пока ты приведешь подмогу. Поверь, у меня это получится лучше, если я буду одна. Меньше привлеку внимания, чем двое, понимаешь ли.

– Ты точно будешь только следить? – Макс боялся пропустить что-нибудь интересное. Ведь это была игра, самая увлекательная игра из всех, в которых он участвовал на своем веку.

– Разумеется. Или ты полагаешь, что я в одиночку схвачусь с опытным преступником, которого не смогла остановить вся «Улыбка Вилены»? Ты вообще понимаешь, какой это крутой тип? Насколько я знаю, до сих пор от миссис Сервейс еще никто не сбегал. Нет уж, одна я туда не сунусь.

Именно это она и собиралась сделать. Ведь неизвестно, что на уме у Сына Гианзы, и что он хочет сделать с Эриком. Каждый миг может произойти нечто ужасное. Но Макса отсюда следует убрать. Пусть только он покажет, где засел преступник.

* * *

Убедившись, что Макс точно скрылся, она осмотрела дом. Старая постройка, как и все здания в этом квартале. Это же центр города, Вулкан здесь закрывает если не половину неба, то уж точно добрую треть. Вон он, посверкивает красными окнами на склонах. Здешние обитатели, почтенные граждане, не участвовали в бунте, они заперлись, и окна, прикрытые ставнями, слепо пялились на Дженни.

Точно так же и дом, в котором засел Пожиратель, заперт и отгородился от улицы ставнями. Но не факт, что никто не подглядывает в щели. Как бы туда незаметно проникнуть? Она отступила в переулок и обошла вокруг дома. С тыльной стороны было то же самое – запертые окна… А! Есть чудесная водосточная труба. Дженни уже давно подозревала, что водосточные трубы – это путь на крышу. Пришло время проверить эту догадку.

Конечно, в соседних зданиях могут заметить, что некая благовоспитанная девушка, такая милая, такая прелестная, карабкается по стене, цепляясь за водосточную трубу. Но если они не стали вмешиваться, когда Морнольк с бесчувственным телом на плече вошел в дом, то и сейчас переживут.

Подъем оказался труднее, чем она предполагала. Однако в старых домах трубы крепились к стенам надежно. Скобы, которые держали эту железяку, были замурованы в стену и встречались часто. Она преодолела два этажа и оказалась на покатой черепичной кровле. С минуту прислушивалась и вглядывалась в темное чердачное окно, но все было спокойно.

Пока пробиралась по мокрой и скользкой крыше, вспомнила арбалетчика, который на ее глазах разбился о камни, но здесь не было льда, да и боги знают, кого ронять с крыши, а кому позволить пройти безопасно. К Дженни они явно благоволили, это было совершенно очевидно – иначе бы ни за что не удалось почти бесшумно сломать оконную раму и влезть в чердачное помещение.

Здесь было пусто, и она осторожно выглянула на лестницу. Медленно переставляя ноги и проклиная прогнившие ступеньки, спустилась на второй этаж. Приоткрыла дверь и заглянула. Перед ней было обширное помещение, сплошь заставленное бочонками. Это что же, какой-то элемент культа Гианзы? Странно.

В доме было тихо, и Дженни рискнула зайти в комнату с бочонками. Здоровенные такие бочки, почти с нее ростом. Интересно, что в них? Дженни подошла к тому, что ближе, и заглянула. Просто вода. Эрик говорил, что постоянно таскает воду для Морнолька. Получается, он наполнял все эти многочисленные бочонки, которым заставлен весь второй этаж?

Это было очень загадочно, но события торопили. Ведь где-то здесь Эрик! Подвала в доме не было, Дженни уже успела в этом убедиться. Оставалось надеяться, что самое интересное отыщется этажом ниже. Туда она и отправилась. Первый лестничный пролет она преодолела без шума, но потом, когда ступила на ступеньку, та предательски скрипнула. Скрипнула противным визгливым голосом. Дженни замерла. Однако в доме по-прежнему было тихо, и она рискнула продолжить спуск. Вот и прихожая, которую она уже разглядывала снизу. И в полу дыра, разломанные половицы, под ними развороченная земля. И все еще никого нет.

Я тесню неприятеля, подумала Дженни. У Пожирателя остается все меньше места… Она пересекла прихожую и взялась за дверную ручку. Осторожно пошевелила дверь и заглянула в открывшуюся щель. Так она могла видеть почти треть комнаты. Вернее, могла бы видеть, если бы кто-то догадался зажечь свет. Но комната была большой, а плотно затворенные ставни не пропускали света, и пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте, а нагромождение черных и серых пятен внутри сложится в более или менее четкую картинку.

Первое, что привлекло внимание, статуя у дальней стены. Едва различимая в темноте, грубо вырубленная человеческая фигура. Постепенно Дженни различила поднятые руки истукана, потом сообразила, что фигура женская. Об этом недвусмысленно свидетельствовали анатомические подробности. Две большие круглые подробности, те самые, которых так не хватало самой Дженни. Мебели почти не было, несколько ларей и шкафов у стен. Все, похоже, очень старое. Вон еще какой-то сундук… а рядом с ним… Дженни прижала руку ко рту, чтобы сдержать крик – под стеной валялось нечто вроде кучи тряпья. Но если приглядеться внимательнее, это человек. Неподвижно лежащий человек. Эрик.

Больше в комнате никого не было, во всяком случае, Дженни не могла никого обнаружить, сколько ни вглядывалась. Она толкнула дверь сильнее и скользнула внутрь. По-прежнему тихо, только сердце стучит, как барабан. Тогда она медленно подняла руку и позволила волнению проступить на кончиках пальцев крошечными огоньками. В неровном пульсирующем свете она присмотрелась к Эрику. Кажется, повреждений не прибавилось, только ссадины, полученные в схватке с Волком.

И еще проступила жуткая ухмылка статуи у дальней стены, скрюченные каменные пальцы и грубо высеченное ожерелье из черепов, возлежащее на тех самых анатомических подробностях. В неровном красноватом мерцании показалось, что статуя слегка шевельнулась. В тени у ее подножия темнота сгустилась, поднялась и сложилась в приземистую корявую фигуру, показалось морщинистое стариковское лицо. И та же самая ухмылка, что у статуи.

– Повелительница Огня, какая приятная неожиданность, – проскрипел старик. – Этот глупый мальчишка не заслуживает сочувствия столь высокой персоны. Но у персоны доброе сердце. Очень доброе, очень вкусное сердце.

Без разбега, прямо из сидячего положения Пожиратель прыгнул. Дженни толком не увидела этого движения, просто приземистый ком тьмы у ног каменной Гианзы внезапно вытянулся – от дальней стены прямо к Дженни. Она завизжала, страх плеснул из всех пор, и крошечные язычки пламени на пальцах сами собой удлинились, окрепли и ослепительными струями метнулись навстречу Пожирателю.

Но тот невероятным образом умудрился прервать свой прыжок, извернулся и отпрянул с пути атакующего пламени. Когда огонь померк, Пожиратель снова обнаружился на другой стороне просторной комнаты.

Дженни отступила на шаг и коснулась спиной двери. Больше пятиться было некуда. Зачем она сюда пришла? Сама же понимала, что ей не справиться с гораздо более смертоносным чудовищем… Страх достиг предела, сердце колотилось, как бешеное. Ей сейчас тоже не помешало бы ожерелье из черепов, как у Гианзы, или еще что-то тяжелое на лифе, чтобы сердце не выпрыгнуло само собой наружу. Она снова плеснула огнем через комнату, потом еще раз… но старик всякий раз ускользал. Непостижимо быстро он умудрялся отпрянуть – и при этом скалился Улыбкой Гианзы, словно дразнил. Непрерывные потоки пламени заставляли его держать дистанцию, но долго ли Дженни так продержится? Она сама не знала своих возможностей, до сих пор не было случая, чтобы попрактиковаться. Кажется, ее огонь уже стал слабее? Да, и просто чудо, что до сих пор комната не вспыхнула.

Дверь была сзади, но ведь Эрик лежит там, под стеной. Разве можно его оставить с этим Пожирателем?

– Я ждал, что когда-нибудь один из Повелителей Огня явится сюда, – торжественно произнес старик. – Я ждал и готовился. Твое сердце станет вершиной моего служения Темной Матери. Смотри!

* * *

Старик сделал шаг в сторону вдоль стены, поднял руку. Сейчас движения были медленными, он хотел, чтобы Дженни видела, что он делает. И она заметила, что Морнольк схватил что-то, свисающее с потолка. Веревку? Дернул – и с потолка ударили десятки водяных струй. Так вот зачем ему нужны были бочки на втором этаже, которые ученик наполнял водой. Вся комната превратилась в водопад, и сквозь просверленные в потолке отверстия вода струилась тонкими звонкими потоками. Разливалась по полу и уходила сквозь дыру, прорытую Шейсом.

– Я долго готовился, – прозвучал скрипучий голос старика сквозь плеск воды.

Дженни невольно попыталась отшатнуться, когда все пространство перед ней наполнилось плеском и хлюпаньем. Но за спиной была запертая дверь, отступать было некуда. Ей показалось, что сквозь падающие с потолка потоки проступают очертания тощей фигуры Сына Гианзы, там, сям, и вон там… воображение рисовало подкрадывающегося Морнолька, причем подкрадывающегося сразу отовсюду. Она вжалась спиной в дверь. Кажется, она закричала? Или это был не крик, а что-то иное, само собой рвущееся из груди. Потом дыхание вырвалось изо рта облачком пара. Вода больше не лилась, она застыла тонкими хрустальными колоннами – от покрытого льдом пола до потолка, усеянного дырками.

Что-то тоненько и ломко хрустнуло среди этих колонн. Дженни заставила себя отлепиться от двери и шагнуть между застывших струек. Еще шаг, еще… и вот она увидела Сына Гианзы. Старик замер внутри ледяного кокона, покрытый прозрачной оболочкой. От его головы к потолку тянулись несколько застывших ледяных нитей. Он дернулся, посыпались сосульки. Панцирь, покрывший его с головы до ног, растрескался и стал рассыпаться. По потолку побежали трещины, здание содрогнулось до самой крыши. Стена, отделявшая комнату от прихожей, рассыпалась трухлявыми досками.

На голову Морнольку сквозь трещины полилась вода, Дженни снова пустила в ход свой холодный дар, и старик опять задергался в новой, более мощной, ледяной ловушке.

Раздался оглушительный треск, на старика посыпались трухлявые доски, он выдрал из льда левую ногу, попытался сделать шаг… Здоровенный кусок потолка, бочки, застывающие в полете струи воды – все это рухнуло на него, раздавило, сплюснуло, вбило в пол.

Дженни отскочила. А когда посмотрела снова, перед ней было чудовищное месиво из вмерзших в бесформенный округлый ледяной ком досок, обломков бочонка и кусков штукатурки. Из кома торчала рука со скрюченными пальцами да тощее морщинистое лицо с навеки застывшей половиной улыбки.

Изо рта Дженни вырвался облачком пара тяжелый вздох. Неужели конец? Она вгляделась в неподвижное тело Морнолька, погребенное под толстым слоем льда. Действительно, даже сила Сына Гианзы имеет предел… Когда тебе на голову случайно валится тяжеленный бочонок, а вода мигом обращается в лед, не поможет даже заступничество богини. Случайно валится? Здесь чувствуется рука Хогорта, великого, неподражаемого и умеющего подстроить очень удачную случайность.

Эрик, до сих пор не подававший признаков жизни, пошевелился, заворочался, открыл глаза и удивленно уставился на Дженни.

– Хвала Хогорту, – пробормотала она.

Словно в ответ на ее слова у дальней стены с потолка сорвалась толстая сосулька и тюкнула по темени статую богини. Истукан пошатнулся и медленно стал крениться набок. Треснулся об пол и разлетелся.

– Да это же глина, – пробормотала Дженни, – всего лишь глина. Дешевый материал, неуважение к богине. Почему?

Среди обломков Гианзы что-то блеснуло, над грудой глиняных фрагментов поднялось мерцающее, пронизанное разноцветными искорками, сияние. Из-за наполняющих комнату ледяных колонн было плохо видно, и Дженни, поборов страх перед зловещей богиней, подошла. Из разлома темной глины торчали самоцветы. Большущие, округлой формы. Камни светились, над каждым переливался ореол разноцветных искорок. Сами бесцветные, они сияли всеми цветами радуги. И это, конечно, были те самые, принесенные безглазыми змеями из самого сердца земли. Они долго хранились в пещере за водопадом на Фирийских островах, потом Морнольк побывал там, приплыл на Ледяном Корабле Ингвара. Старик взял бесценные камни из тайника и спрятал их в чреве глиняной статуи своей богини. Вот почему на изготовление истукана пошел такой презренный материал: чтобы спрятать внутри сокровище.

Дженни присела над обломками, расковыряла глину и вытащила самоцветы. Сияние стало ярче. Четыре бесценных камня!

И тут тишину прервал громкий и настойчивый стук в дверь. А потом прозвучал знакомый голос.

* * *

– Мистер Морнольк, прошу вас, отворите. Дом окружен, и вам так или иначе придется меня выслушать. Я знаю, что вы внутри, вас проследили от самого храма Гианзы на болоте.

Звучный, чистый голос. Если бы идеальная мраморная статуя могла заговорить, ее голос был бы именно таким, как у лорда Сертиаса Истригса-младшего.

Она огляделась, стискивая самоцветы. Что делать? Куда бежать?

– Мистер Морнольк, я хочу сделать вам предложение, – снова заговорил Сертиас за дверью. – Обещаю, оно вам понравится. Я хочу, чтобы вы продолжили вашу работу в Эвероне, только теперь для меня. Награда будет достойна вашего великого таланта. Мы, лорды Вулкана, умеем быть благодарными.

Дженни сунула свою мерцающую добычу за пазуху, ничего лучше в голову не пришло. Лиф сразу оттопырился, зато радужное сияние померкло, и в комнате снова установился полумрак.

– Друг мой, если вы заставите меня ломать дверь, это скверно отразится на нашем договоре, – теперь в голосе Сертиаса проступило легкое раздражение. – У меня был трудный день, и поэтому нет никакого желания ждать, пока вы поймете, что мое предложение отлично устроит и вас, и меня. Та же самая работа, но я обещаю солидную оплату, полную безопасность, почет и уважение в обществе.

Дженни подбежала к Эрику и повалилась на пол рядом с ним. Брат попытался что-то сказать, но из сведенных губ вырвался разве что тихий хрип.

– Молчи, – прошептала она, – ничего не говори, сейчас мой выход. – Сыграй роль безмолвной жертвы, хорошо?

Ведь нет времени объяснять Эрику, что здесь происходит. Что Морнольк мертв, а Сертиас явился, чтобы завербовать старика. Что первой жертвой должен был стать Вестокен, которого она, Дженни, только нынче утром спасла от смерти. Вернее, помогла спасти, но и это Эрику не понравится. Главное, пережить ближайшие десять минут, а уж потом у нее будет достаточно времени, чтобы все объяснить. Если через десять минут они будут живы, вот тогда можно будет болтать, сколько захочется.

– Ну, как угодно, – прозвучало из-за двери, – я вхожу. Постарайтесь не делать глупостей и не портить нашего будущего соглашения.

Легкий хлопок, потом рев пламени и треск. Дверь исчезла в огненном сполохе. Дженни вытянулась на полу рядом с братом, обхватила его, а другой рукой подтянула несколько сосулек покрупнее и уложила сверху, как будто ее и Эрика оглушили эти ледышки, упавшие с потолка.

Когда дым рассеялся, в пустой дверной проем заглянул гоблин. Что-то тихо пробормотал и посторонился, впуская Сертиаса. Тот вступил в темноту, держа растопыренные ладони перед собой. Но никто на него не набросился, в пронизанном ледяными столбами помещении царила тишина, разве что где-то в углу тихо падали капли. Дженни крепко зажмурилась и слушала, как хрустят под сапогами лорда куски льда. Истригс-младший медленно крался между сверкающими ледяными колоннами и оглядывался.

– Ого… – произнес Сертиас. – Вот это досадно. Это ломает все планы. Что за день нынче такой… Ну, почему именно сейчас, когда он мне был так нужен?

Ага, это он обнаружил раздавленного бочонком Сына Гианзы. Сейчас он должен еще раз оглядеться. Ну, давай.

– И снова сюрприз! Мисс Дженнифер! Вы присутствуете решительно повсюду!

Дженни медленно, словно с громадным усилием, повернула голову и приподнялась. При этом куски льда соскользнули с нее на пол.

– Ох… – пропищала она, как можно более жалобным тоном. – Где я?

– Вы в доме жреца Гианзы, – с раздражением отчеканил Сертиас. – К которому, насколько мне помнится, я запретил приближаться.

– Так это был он? Сам Черная Рука? – Дженни старательно округлила глаза и села рядом с Эриком. – Прошу прощения, ваша милость, но мне было запрещено приближаться к храму. И я честнейшим образом соблюдала это распоряжение!

– Тогда как вас занесло в это… гм… здание?

Дженни сморщилась.

– Охо-хо, сама не понимаю. Извините, я плохо помню. Все было так быстро. И очень страшно!

Она покосилась на Сертиаса. Вроде, не собирается испепелить их с братом немедленно. Но разве по лицу статуи прочтешь, что у нее на уме? Она продолжила, медленно, как будто собиралась с мыслями:

– Я как раз пробиралась домой, в агентство. И тут прямо на моих глазах какой-то страшный злодей схватил вот этого молодого человека, ударил по лицу и уволок в этот дом. Посмотрите, бедняга весь в крови! Я, конечно, последовала за ними. Потом не помню, как, но, кажется, злодей и на меня напал. Это было очень быстро. Ой, ваша милость, я же… я же сижу…

Она только сейчас сообразила, что говорит с лордом, сидя. Поднялась на ноги и пошатнулась. Изображать слабость, это так же важно для детектива, как и загадочные улыбки.

– Ничего, ничего, продолжайте, – кивнул Истригс-младший.

– Так вот, я помню, что упала, ударилась головой, от этого все мысли перепутались. Но самое-то страшное началось потом, когда появился Хозяин Льда. Ваша милость, он был такой ужасный!

Да, просто невероятно ужасный. Назвался рыцарем, а сам сбежал.

– Хозяин Льда? – повторил Сертиас.

– Он самый! Он убил Черную Руку! Он все здесь крушил! Мне просто повезло, что меня оглушило этими ледышками, иначе и мне бы несдобровать!

При этом взгляд лорда скользнул по Дженни сверху вниз, потом снизу вверх. И наконец замер на том самом месте, где она спрятала драгоценные камни с островов. Неужели они просвечивают сквозь ткань? Или выпирают чересчур откровенно? Дженни предпочла бы даже последнее, лишь бы не светились.

– Вы странным образом меняетесь, мисс Дженни. И чем дальше, тем перемены заметнее, – произнес лорд.

На что это он намекает? Неужели камни, спрятанные на груди, настолько меняют фигуру? Это вздор! У нее там и раньше кое-что было… и, кстати, кое-что существенное. Более или менее существенное.

– И, главное, – продолжил Сертиас, – вы постоянно оказываетесь в гуще событий. Хозяин Льда… это странно. С чего бы ему нападать на жреца Гианзы? У меня складывается подозрение, что Хозяина Льда здесь не было.

– Как это не было? – возмущенно взвизгнула Дженни. – Вы только полюбуйтесь, сколько воды заморожено! Ну, не я же это сделала!

– Действительно, – протянул Сертиас, не сводя взгляда с того места, где были спрятаны камни. И тон его был таким же холодным, как окружающий их лед. – Но если вспомнить историю вашего появления в Эвероне…

Веспер бы взял тетушку Урсулу. Неужели она и это рассказала кузену Сертиасу? Вот семейка! Во имя Трохомора и всех богов, никакой тайны этим родственничкам доверить нельзя.

И тут, в самый напряженный момент, в дверной проем заглянул гоблин в форме сержанта эверонской пехоты:

– Ваша милость генерал, по-моему, вам следует это увидеть.

Сертиас, больше ничего не говоря, направился к двери. Дженни выскочила следом. В Эвероне шел снег. Во всяком случае, здесь, на этой улице мелкий дождик превращался в снежинки, которые, медленно и плавно кружась, опускались на грязную мостовую и тут же таяли.

Два десятка гоблинов в военной форме подставляли ладони снежинкам, качали головами и цокали языками.

– Вон он, ваша милость, – сержант ткнул корявым зеленым пальцем вверх. На крыше дома на противоположной стороне улицы стоял Ингвар, его легко было узнать по серебристой шевелюре.

– Хм, – только и произнес Сертиас. – Так он и вправду здесь…

Потом лорд резко вскинул руки, но Ингвар сделал шаг назад и пропал из виду. Надо отдать ему должное, он умел появляться и исчезать в точно рассчитанное время. А из переулка вывалила целая процессия. Квестин, Морко, Данга, Ирви, еще несколько девушек из «Улыбки Вилены». И сама миссис Сервейс. Во главе этой процессии гордо вышагивал сияющий Максимилиан, детектив-стажер. Но, когда он увидел, что пропустил самое интересное, его улыбка померкла. Ничего, он так молод, вся жизнь впереди – еще успеет поучаствовать в разных приключениях и совершить всякие героические глупости. А пока пусть побудет героем второго плана.