Текст книги "Говорящие Со Зверями (СИ)"

Автор книги: Полина Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Квестин отправился с визитом к лорду Готвингу – известить, что его милость может и в этом плавании всецело рассчитывать на их услуги. Дженни осталась на палубе наблюдать за суетой, царящей, несмотря на жару, в порту. И заодно поразмыслить, как ей себя вести с младшим Готвингом… Одно дело, когда он сказал ей то, что сказал, имея в виду, что они прощаются. Но теперь совсем иное дело!

До отплытия оставалось порядочно времени, капитан покинул парусник и отправился на причал. Вернулся он с еще одним пассажиром – и снова это был старый знакомый! Мистер Рендих Мерч, неутомимый путешественник и предприимчивый торговец, решил освидетельствовать и состояние Фирийских рынков. Ну а раз представился такой случай, он решил отправиться немедленно.

Дженни размышляла о молодом застенчивом лорде Готвинге и о похожем на статую бесстыжем лорде Истригсе… Рендих Мерч покрикивал на грузчиков, таскавших его бочонки с товаром на борт парусника… Проповедник задумчиво молился… ворона чистила пропыленные перышки… что-то должно было случиться. И очень скоро!

Часть 2. Спасти рядового Сервейса. Глава 8. Острова и корабли

После жары Гранделина Дженни радовалась прохладе, наступившей, когда судно вышло в открытое море. Но, едва зашло солнце, свежий морской ветер стал таким холодным, что она полезла в саквояж за курткой. Укладывала наспех, скомкала, и теперь вид, конечно, был не ахти. Но об этом можно было разве что догадываться, потому что ночью все равно не видно. Утешаясь этим обстоятельством, Дженни легла спать на плетеной из тростника циновке. Такими щербатый шкипер снабдил пассажиров, которым продал места на палубе.

Проснулась Дженни ночью от холода. Пытаясь согреться, она, как выяснилось, во вне прижималась к «дядюшке», который тоже скорчился и укутался в сюртук, слишком легкий для такой погоды. Но спал крепко. Дженни встала и, с трудом переставляя затекшие ноги, побрела по палубе в поисках чего-нибудь, что можно натянуть на себя или чем можно укрыться. Луна встала высоко в зените и заливала судно, скользящее по волнам, серебристым светом. И волны были серебряными, и паруса над головой. Где-то рядом, среди бочонков, закрепленных канатами на палубе, похрапывал торговец Рендих Мерч. Матросы дрыхли в трюме, только на корме торчал рулевой, над его головой раскачивался фонарь – единственное теплое пятно в холодном серебряном море.

Если кто-то мог одолжить сейчас какую-то одежку, то именно рулевой. Дженни его запомнила – добродушный с виду пожилой седобородый моряк с серьгой в ухе. Вот к нему пассажирка и направилась. Пробралась вдоль борта, перелезла пирамиду ящиков и наконец оказалась у лестницы, ведущей на верх кормовой надстройки, где горел фонарь. Лестница зверски скрипела, рассохшиеся просоленные ступени визжали под башмаками, но, когда Дженни ступила на площадку, рулевой не повернул головы, чтобы глянуть, кто это так шумит среди ночи. Вцепившись побелевшими пальцами в штурвал, он уставился вправо и словно окостенел.

Проследив его взгляд, устремленный в серебряное море, Дженни ахнула. Вдалеке, там, где посеребренные луной волны сливались в плоскую усыпанную блестками равнину, двигалось… нечто. Никогда прежде не приходилось ей видеть ничего подобного. Эта штука наверняка была громадной, иначе ее было бы не разглядеть с такого расстояния! И она сияла холодным искристым светом. Дворец с устремленными к луне остроконечными шпилями? Ювелирное украшение великана, в сто тысяч раз большего, чем самый здоровенный тролль? Игрушка, оброненная богом-младенцам? Это было великолепное, ни с чем не сравнимое зрелище. Глядя на сияющее нечто, Дженни подумала, что она сама – крошечная, совсем незаметная, почти что не существующая… настолько подавляло это нечто и размерами, и величественной красотой.

– Что это? – прошептала она. – Что там в море?

Рулевой судорожно перевел дыхание и только тут глянул на пассажирку.

– Мы подойдем ближе? Разглядим это получше? – не сводя глаз с серебряного дворца, произнесла Дженни.

– Молись, барышня, чтобы никогда к нему не приближаться. Трохомор и Саронк, храните нас от таких встреч… пронесите его мимо! Пусть он нас не заметит!

Саронк – морское божество, матросы почитали его наравне с Трохомором, покровителем путешествий и дорог.

– Да что же это такое?

– Это ледяной корабль. Веспер знает, куда он направляется, и слава Саронку, наши курсы проходят далеко друг от друга. Это судно Хозяев Льда.

– Так вот почему так холодно!

Ледяной корабль уже удалялся, и рулевой приободрился.

– Мы слишком далеко, чтобы почуять, насколько холоден этот лед, – буркнул он. – Неси его прочь, Саронк. Прочь, подальше от нас.

Дженни хотела сказать, что на борту находятся Повелители Огня, и не следует бояться ледяного корабля, имея таких попутчиков… но прикинула размеры холодного гиганта, проходящего у самого горизонта. И промолчала. Ледяной корабль был слишком велик, чтобы пламя Готвингов могло показаться надежной защитой.

***

Утро было солнечными, а мягкий ветерок, хотя и нес прохладу, ничуть не напоминал морозное дыхание ледяного корабля, накрывшее море среди ночи. Дженни проснулась на рассвете и сперва долго не могла выпутаться из циновки, в которую умудрилась завернуться ночью. Жесткая плетеная из тростника подстилка и гнулась-то плохо, но во сне как-то удалось накрутить ее на себя.

А Квестин спал! Он не видел ледяного корабля в серебряном свете луны, не пережил волнующего мига, когда приходит понимание, как ты мал в этом мире, он не поразился красоте холодной громадины на горизонте. Бедный старый Эдуард Квестин… Дженни дала себе великую клятву никогда не становиться старой.

Одержав победу над циновкой, она отправилась пройтись по палубе. Колени, одеревеневшие за ночь от холода и неудобной позы, кажется, поначалу скрипели, но солнышко, поднимаясь, пригревало… пассажиры, спавшие среди принайтовленных бочонков и ящиков, среди бухт каната и туго перевязанных тюков, протирали глаза, ежились, потягивались… в общем, жизнь продолжалась.

Преподобный Остерн стоял на баке, у самого крепления бушприта. Перед ним вяло вздувался и опадал под слабым ветром блинд, а проповедник глядел прямо по курсу, и не сменил позы, даже когда услышал шаги за спиной. Похоже, морская болезнь оставила его в покое.

– Что-то интересное, преподобный? – спросила Дженни. И добавила, когда он обернулся: – С добрым утром!

– Доброе утро, дитя, – улыбнулся священник. – Фирийские острова показались. Вон они, едва видны.

Дженни привстала на носки, чтобы рассмотреть точечки на горизонте среди волн, бегущих навстречу их судну. А Остерн снова уставился прямо по курсу и заговорил, размеренно и ровно:

– Прекрасное зрелище, оно укрепляет разум и очищает душу. На волны можно глядеть без конца. Особенно, если видишь конец пути. Правда, не знаю, есть ли в этом истина. Тедзинг познал, что путь бесконечен.

– Это у богов бесконечен, – напомнила Дженни, – а мы причалим в порту на одном из тех островов. Там и конец пути.

Проповедники всегда много говорят, подумала она, вот и удастся красить монотонное плавание. Нужно только разговорить преподобного. Хотя он не переодетый принц, как один ее знакомый священник, но вполне годится, чтобы поболтать. И ему тоже полезно – разговор отвлекает. А то опять начнется у него приступ морской болезни!

Но, к ее удивлению, Остерн не стал отвечать, так и пялился молча на острова, медленно встающие из волн. Кстати, Ингвар, о котором она вспомнила, был не только принцем, но и шпионом. Вот и этот молчун – не шпион ли? Ведь кто-то посылает ворону следить за Повелителями Огня? Не так уж много пассажиров «Удачи» оказалось на борту этой шхуны. Квестин вовсе не считал, что тайный соглядатай следует с ними от самого Эверона. Он допускал, что обученную птицу потому и используют, чтобы хозяин мог оставаться в тени. А вот Дженни предпочитала простые решения и подозревала, что этот самый хозяин птицы – один из пассажиров. Но держала свои подозрения при себе, все-таки «дядюшка» имеет огромный опыт в сыскном деле…

Тем не менее, ей захотелось понаблюдать за преподобным поближе, и после завтрака она снова отправилась на носовую надстройку, где по-прежнему в одиночестве торчал Остерн.

Острова так и не показались во всей красе, они оставались точками на горизонте, лишь чуть-чуть увеличились.

– Вы не завтракали, преподобный? – начала разговор Дженни.

– Боюсь, я не смогу удержать завтрак в себе, – Остерн наконец отвлекся от созерцания бесконечности пути и с улыбкой обернулся к Дженни.

– Тогда плохо, – заявила она. – И зачем вы только садитесь на корабль, если так плохо переносите моря?

Собеседник пожал плечами:

– Мне очень хотелось повидать Фирийские острова. А как попасть на остров иначе, чем на корабле?

На это возразить было нечего.

– Ничего, – продолжал проповедник, – совсем немного осталось. Можно и потерпеть. Говорят, эти острова прекрасны и изобильны всем, что люди привыкли ценить. Если и есть у пути конец, то он должен быть именно таким, как Фирийские острова.

– А я ничего о них не слышала, – пожаловалась Дженни. – Расскажите, а? Что еще говорят об этих островах?

– Когда Тедзинг создал небо и землю… – тут же завел Остерн.

И Дженни пожалела, что затеяла этот разговор. Получается не рассказ о диковинных краях, а проповедь! Но, к счастью, преподобный не стал увлекаться деталями, не имеющими отношения к делу.

– …Слепил из глины людей, изваял из камня троллей, отковал гномов из металла, и наградил их жизнью. Те капли жизни, что пролились в грязь, среди которой творил Тедзинг, дали дыхание гоблинам. И все, что хотел Тедзинг, ему удалось. Ему всегда удается, ибо он Победитель! Тогда сказал он своим созданиям: у каждого из вас будет свой путь на этой земле, ступайте этими путями. Гномы были тяжелы, они скатились в пещеры, тролли упали в овраги… Тедзинг же был молод и больше не интересовался своими творениями. Теперь он хотел расчистить место для чего-то нового. Собрал в ком глину, камни и прочее, что осталось от работы и швырнул в море. Там, где упали отходы его работы, возник Гранделин.

– Да, глины у него осталось много, – согласилась Дженни.

– И камней немало. Ты убедишься в этом, когда увидишь Матарханские горы, из-за которых сейчас идет война.

– Ага. Там же серебряные копи. Но какое отношение это имеет к Фирийским островам?

– Я к этому и веду! Когда брошенные Тедзингом камни и глина летели через море, кое-что свалилось на полпути. Из этих крох получились острова, на которых есть понемногу всего, с чем работал великий. Всего-всего понемногу, в разумных долях. На Фирийских островах все соразмерно, милостью Тедзинга Победителя. Я надеюсь увидеть в малой пропорции следы его творения. Тедзинг слишком велик, чтобы мы могли оценить его замысел целиком, но там, где только часть, где все маленькое… Может, я сумею постигнуть…

Преподобный задумался.

Дженни поглядела на цель их путешествия, острова уже были не точками, а крошечными зубчатыми силуэтами поросших лесом гор. В самом деле, если глядеть издалека, похоже на модель. Все маленькое, аккуратное, красивых цветов, радующих глаз. Симпатичные лохматые зеленые горки, опоясанные ослепительно белыми линиями прибоя.

Оглянувшись, Дженни увидела, что Квестин, усевшись на тюк, туго перетянутый шпагатами, беседует с торговцем Мерчем. Хм, интересно, что у них общего?

К вечеру острова уже можно было разглядеть в подробностях. Вблизи они казались еще красивее. Зелень лесов, покрывающих скалистые склоны, была чистого нежного оттенка. Водопады, сбегающие к морю, набухали на перекатах ярчайшей белой пеной. Морская вода несла навстречу судну ветки, усыпанные пестрыми цветами. После бесплодных глинистых пустошей Гранделина Фирийские острова казались райским садом!

Но пассажирам и морякам было не до того, чтобы любоваться красотами. Все суетились, готовясь к швартовке – матросы убирали паруса, пассажиры подтягивали узлы на вьюках. Дженни тоже раскрыла саквояж и поковырялась – не потому, что там что-то нуждалось в ее ковырянии, а просто так. Все же готовились, и ей нужно что-то сделать. От этого важного занятия ее оторвал вопрос Квестина:

– Ты что-то выяснила?

– Э? Насчет чего? – она быстро перебрала всю новую информацию, какой обогатилась за сегодня: в основном, азы учения Тедзинга Победителя.

– Я о проповеднике, – пояснил «дядюшка», – может он быть хозяином вороны?

Оба посмотрели вверх – птицы не было видно, но несколько раз за день она показывалась на мачте. Дженни сообразила: Квестин решил, что она пыталась «расколоть» Остерна. Ну и взялся за другую половину работы.

– По-моему, он увлеченный своим служением человек, – осторожно ответила она. – Рассказывал мне о Тедзинге… и все такое. Весьма душеспасительно. А торговец?

– Он тоже выглядит увлеченным своими заботами. Прикидывает, как получит прибыль от этой поездки, но начальству не скажет, только доложит о состоянии рынков. Довольно противный тип и, кажется, на редкость жадный. Он сказал, между прочим, что наш Остерн – бывший солдат. Говорит, прежде, чем податься в проповедники, был головорезом, каких поискать.

– А он-то откуда знает?

Квестин пожал плечами:

– Люди его образа жизни много видят и еще больше слышат.

А Дженни задумалась, глядя в сутулую спину проповедника, все еще торчащего у бушприта. Обычный человек, не очень крупный, ничем не примечательный. И болезненный, к тому же! Даже слуга Готвингов, тот, что был возницей в путешествии по Гранделину, выглядит более устрашающим типом. Мрачный, плечистый, глядит исподлобья, словно прощупывает. А у Остерна взгляд прозрачный, рассеянный. Дженни была уверена, что человек с таким взглядом не может быть шпионом. Но Брем Борк сказал, что за их домом на Гончарной следили настоящие мастера! Уж она-то понимает, что такое актерское мастерство, и как актер может притворяться…

Потом судно совершило разворот и вошло в тень острова. Вблизи Фирийские острова оказались высоченными скалами, сплошь поросшими лесом. И вот тот, что оказался ближе, заслонил низкое вечернее солнце. Там и сям на склонах виднелись россыпи огоньков – это деревни местных жителей. В спокойной воде между зелеными склонами скользили лодки, и в них тоже теплились огоньки фонарей. Ветер доносил пряные и сладкие цветочные запахи.

Уже можно было различить плеск весел, многоголосое пение птиц на берегу… все здесь дышало величавым спокойствием и радостью. Фирийские острова! Место безмятежной соразмерности и гармонии! Однако зачем-то местным жителям понадобился собственный Повелитель Огня. Что же их беспокоит?

***

Сперва солнце, зависшее над морем оранжевым шаром, мелькало между горами-островами, потом судно проникло глубоко в лабиринт проливов, и путешественников окончательно накрыла тень. Светились окошки домов на склонах, кричали птицы, блеяли козы. Дженни видела этих коз – их как раз вели с пастбищ по извилистым тропинкам. Стадо то показывалось, когда тропа выныривала из зарослей на лужайку, то исчезали, когда тропа терялась под густым зеленым пологом леса. Она снова пробралась на нос к преподобному, который глядел на зеленые горы так жадно, словно хотел сожрать их глазами.

– Это маленькие острова, мы пока что на краю архипелага. Здесь ветер слабее, чем в открытом море, поэтому сбавили ход. Но, говорят, в центре архипелага, где горные пики увенчаны дворцами Говорящих Со Зверями – там настоящая красота. Как я мечтал это увидеть! Мечтал и боялся сознаться самому себе, ибо не знал, приведет ли меня путь, назначенный Тедзингом, на эти благословенные острова. А вдруг нет? Ложные мечты отягощают душу!

Дженни понимала: преподобный просто размышляет вслух. Это он вовсе не к ней обращается. Ну и пускай. Может, еще что-то интересное вспомнит. И главное: он по-прежнему не похож на соглядатая.

Лавируя между островами, судно продолжало углубляться в запутанный фарватер. Когда почти совсем стемнело, к ним подплыли лодки, аборигены окликнули гостей: с чем пожаловали? Узнав, что на борту Повелитель Огня, который направляется к Говорящим, гребцы на лодках разразились одобрительными криками. Теперь судно скользило в черной воде, по которой бежали длинные дорожки огней. Множество лодок сопровождало пришельцев, указывая путь. Светильники, зажженные гребцами, бросали на волны тысячи бликов, картина была праздничная, яркая, пестрая.

Как на ярмарке, подумала Дженни, вспоминая свое детство, проведенное в фургоне странствующей труппы Бурмаля. Она замечталась и даже не слышала, что бормочет преподобный Остерн. А в себя пришла, когда сообразила, что ее зовет «дядюшка». Квестин стоял под фонарем, который зажгли матросы, и рядом с ним был Реми. Ни господин чиновник, ни кто-либо из Готвингов не показывались на палубе во время плавания, только теперь его милость отправил из своего логова наружу Реми.

Дженни кивнула преподобному и направилась к Квестину. Тот объявил: его милость предлагает детективам присоединиться к его свите. Им будет легче выполнить работу, так как спутникам Повелителя Огня на островах станут всячески угождать, ну а ему будет приятно, что его свита не такая куцая. Может, на островах ценится, если вельможу окружает многочисленная толпа? Кто знает.

На Вулкане и в окрестностях лордам было плевать, что о них думают, но здесь иное дело. Здесь правят не Повелители Огня, а Говорящие Со Зверями. Чужая земля, чужие обычаи! Когда Реми удалился, Квестин пояснил вполголоса:

– Дополнительные телохранители, вот что ему нужно.

– Значит, у меня очень грозный вид, если меня выбирают в телохранители.

Квестин улыбнулся:

– Возможно, ему больше нравлюсь я? Но, полагаю, его милость впечатлило, что мы провели задержание а Абадохе, едва сойдя на берег. Мы профессионалы высокого класса, Дженни!

– Угу, лорд Грегил Вестокен мог бы это подтвердить, не случись с ним несчастье, – понизив голос, проговорила Дженни.

– Возможно, его милость знает об этой истории, – согласился «дядюшка». – Глянь, вон там на острове стоит дворец, на горе, на самой вершине. Похоже, мы уже во внутренней части Фирийских островов.

Дженни обернулась – да, верно, этот остров был обширным, на пологих склонах группы огней в нескольких местах отмечали поселки местных обитателей, а самую высокую гору венчало сооружение с округлым куполом, освещенное десятками фонарей. Наверняка там живет один из Говорящих. Но судно прошло мимо – их цель лежала где-то дальше, а другом острове.

Потом рядом вдруг оказался Рендих Мерч, озабоченно вглядывался в берега, проплывающие за бортом и причитал:

– Виноградники… вы не видите, есть ли там виноградники? Я привез вино, но если здесь делают свое, то плакали мои барыши…

На носу торчал черной тенью преподобный Остерн. Ворона каркала с мачты в ответ на птичий гомон, несущийся с островов…

Но вот показался залитый светом берег. Дженни видела длинную лестницу, тесанные из камня ступени, уводящие вверх по склону, увенчанному огромным куполом. Это был самый здоровенный дворец из всех, что миновали путешественники. На берегу толпились сотни аборигенов, в центре этого сборища под многочисленными фонарями пестрели одежды и сверкали украшения – явно очень богатые. А еще там выстроились солдаты в знакомой эверонской форме. Огненные блики растекались по шлемам и кирасам. Конечно же, это и был остров, на котором обитала семья правителя Фирийских островов, а солдаты – те самые, присланные с Гранделина. И среди них, возможно, Ирви Сервейс, из-за которого Дженни странствует по волнам, знакомится с лордами и принцами, один другого противней… Ну, Ирви, ты дождался – судьба явилась за тобой. Не пытайся встать на пути собственной судьбы!

Глава 9. Лорд и принцесса

Матросы убрали паруса, и бросили канаты на сопровождавшие судно лодочки. Около десятка гребцов в челноках, на которых сияли фонарики, помогли причалить у пирса, облицованного гладко отесанными каменными плитами. Дженни разглядывала толпу на берегу, поэтому прозевала момент, когда Готвинги покинули каюту.

Местные разразились криками, многие указывали друг другу что-то на палубе, это и заставило Дженни оглянуться – что их заинтересовало? Оказывается, Повелители Огня наконец-то показались из каюты. По такому торжественному случаю оба нарядились в свои плащи с алым подбоем, по которым в них легко было признать лордов Вулкана. Матросы, косясь на высоких пассажиров, поспешно спустили трап, сам шкипер встал у сходней и склонился в ожидании.

Готвинги, сопровождаемые Реми и слугой, неторопливо зашагали по палубе. Все, кто был там, попятились, хотя места было достаточно.

– Пристраивайтесь позади, – бросил старший, когда оказался рядом с Дженни и Квестином.

– Что мы должны делать, ваша милость? – торопливо спросил Квестин.

– Все, что пожелаете, – отрезал лорд. – Все будут смотреть на Уотса, а не на вас. Выше голову, юный лорд, выше голову!

Дженни с жалостью поглядела на младшего Готвинга. Бедняга жутко волновался, это было слишком заметно! Он побледнел, стиснул губы и, услышав приказ деда, старательно расправил узкие плечи и вздернул подбородок. Но внушительнее выглядеть от этого, увы, не стал. Внешность его была очень уж неказистая. Впрочем, плащ Повелителя Огня – вот что было важно! Статус важнее, чем его носитель, уж так это устроено среди знатных особ… и все, кто ждал на пристани, несколько сот местных – все они в самом деле пялились исключительно на Уотса.

Дженни прикинула: а ведь старый Готвинг совершенно прав: можно делать все, что угодно! Дело даже не в том, что в ее сторону никто не глядит. У местных просто-напросто не существует ритуала встречи Повелителя Огня, этот визит – первый за многие века!

Что бы ни делали приезжие, это покажется естественным, да еще, чего доброго, станет обычаем. Если сейчас Дженни, к примеру, пройдется на руках, то всякий раз, когда на Фирийские острова прибудет Повелитель Огня, местные будут ждать такого же трюка и страшно удивятся, что ничьи ноги не торчат в воздухе среди приезжих. Да, размечталась она, хождение на руках будет признано примером истинной утонченности и благородства, местные будут обучать молодых аристократов этой премудрости… Пока она раздумывала над своей идеей, посланники Эверона сошли на пристань. И вводить новый обычай оказалось уже поздно.

Солдаты эверонцы выстроились у самого трапа, превратившись, таким образом, в почетный караул своего лорда. Готвинги важно прошествовали между их рядами и направились к подножию лестницы, уходящей вверх по склону горы. На нижних ступенях расположились владыки Фирийских островов и их свита – все сплошь родовитые аристократы, Говорящие Со Зверями. Понять это было несложно, у многих на руках или на плече сидела пестрая птичка или пушистый зверек. Вероятно, иметь при себе такого питомца являлось эквивалентом красноподкладочного плаща эверонских лордов.

Местные были смуглыми людьми, почти все невысокого роста, почти все упитанные, с гладкой лоснящейся кожей, по которой ползали блики – отсветы огоньков фонарей, горящих здесь повсюду. Из-за обилия фонарей на нижних ступенях лестницы было светло, почти как днем. Но склон горы тонул в темноте, ступени уводили в таинственный сумрак, и только в вышине горели окна дворца местного принца. Казалось, ярко освещенное здание парит в ночном небе, а крошечные огоньки, рассыпанные там и сям по склону – это звезды. Небо над островами было полно звезд – ярких и крупных, как фонарики островитян в лодках и на причале. Очень красиво!

Уотс Готвинг порывисто вздохнул. Дженни догадалась, что он сейчас смотрит в самую середину сверкающей толпы на ступенях, там, в эпицентре шелков, серебра и золота стояла девушка. Конечно, это она – местная принцесса. И, можно сказать, невеста юного лорда. Вполне достойная причина для вздоха!

Юная леди, принцесса Фирийских островов, была типичной представительницей своего народа – небольшого роста, плотненькая, но гармонично сложенная, ее фигуру изящно драпировали складки широкого белого одеяния. Но талия, стянутая поясом, была очень тонкой. Причем пояс, набранный из чеканных золотых блях, оказался далеко не самым богатым из ювелирных изделий, которые обильно дополняли простоту белого платья. На высокой груди рядами лежали диски из благородных металлов, соединенные сложно переплетенной ажурной цепочкой, браслеты теснились на смуглых запястьях, а черные волосы, взбитые в высокую прическу, украшала диадема. Эта диадема была самым примечательным из всех украшений – ее венчал дивный граненый камень, на многочисленных холодных гранях его искрились отсветы десятков фонарей и факелов. Дженни не знала, что это за самоцвет, у нее до сих пор не было повода разобраться в сортах драгоценных минералов. Но этот был просто потрясающий! При каждом движении леди островов, при всяком повороте и наклоне головы казалось, что камень рассыпает ворохи разноцветных искр – такой была игра огней в полированных гранях кристалла.

Лицо принцессы было довольно приятным, но его несколько портила скептическая гримаса. Девица поджимала губки и морщила бровки, разглядывая гостей.

– Вот он, один из камней, принесенных из сердца гор, – раздался шепот над ухом Дженни.

Она оглянулась – это произнес Реми, завороженно выпучивший глаза на великолепный самоцвет.

– Стыдись, Реми, – прошептала Дженни. – Вместо того, чтобы любоваться этой прекрасной дамой, ты уставился на камень. Ручаюсь, камней на этих скалах можно встретить куда больше, чем принцесс!

– Но не таких, Дженни, не таких, – облизнув губы, Реми наконец отвлекся от созерцания драгоценности. – Похоже, это последний. Другие похищены Пожирателями.

Ну а лорды Вулкана тем временем оставили свиту позади и прошли к подножию лестницы.

Девушка в диадеме и мужчина постарше – видимо, ее отец, верховный правитель Фирийских островов – сошли с возвышения, чтобы приветствовать гостей. Толпа придворных принялась рукоплескать, при этом несколько птиц-фамильяров сорвались с их плеч и стали порхать над пестрым сборищем, стрекоча и роняя перышки. Те знатные островитяне, что держали зверьков на руках, торопливо оглаживали и успокаивали питомцев.

Дженни уставилась на правителя островов. До сих пор она больше разглядывала юную даму, а этот человек в простом белом одеянии не слишком выделялся среди богато разряженной толпы. Немолодой, лет пятидесяти, совершенно лысый, причем его голову не украшали ни короны, ни диадема – ничего такого, что могло бы указывать на высокий титул. Но если именно он вышел навстречу эверонским лордам, то он должен был являться правителем и никем иным. Пухлый, со смуглой лоснящейся кожей, как и прочие островитяне… только твердый уверенный взгляд выдавал в нем высокопоставленную особу.

– Принц Кехлинк, – прошептал Реми. – Это он пригласил Готвингов.

– А рядом его дочь? – Дженни обрадовалась возможности разузнать о местной правящей династии.

– Да, принцесса Лоянна. Но тише, принц говорит!

Правитель Фирийских островов держал на плече странного маленького зверька, похожего на кошку, белку и обезьяну и обладавшего огромными круглыми глазами ночного существа. Но обезьяной его фамильяр не был, уж это точно.

Дженни повидала обезьян разных пород на ярмарках, куда собиралось множество актерских трупп. Таких там не бывало. Вероятно, принц выбрал для общения животное какого-то местного вида. Это очень патриотично!

Произнося слова приветствия, принц Кехлинк меланхолично поглаживал зверька, тот перебирал крошечными пальчиками сладки одежды на плече хозяина, кивал и задумчиво моргал при каждом слове, словно поддакивал.

И вся толпа притихла, так что слышен был плеск волн у причала и треск просмоленных нитей на факелах.

– Нет слов, чтобы выразить нашу радость, – говорил принц, – от того, что могущественные и мудрые господа Вулкана откликнулись на наше приглашение. Судьба снова, как и в давние времена, посылает нам испытание. Именно в дни бедствий познается истинный друг. Давным-давно великий Повелитель Огня Готвинг спас наш народ от кровожадных злодеев. Мы надеялись, что если беда придет к нам снова, потомки этого славного героя протянут руку помощи…

– О каких испытаниях он говорит? – шепнула Дженни.

Но Реми только поморщился. Он жадно довил каждое слово принца Кехлинка. Дженни подумала: какая скукотища! Официальные фразы, продуманные и взвешенные слова… в них нет ни капли искренности. Идущий путем Хогорта имеет полное право пренебрегать подобными мелочами! Но Реми – посольский чиновник, у них, дипломатов, свое искусство читать между строк. Может, он умеет уловить какие-то намеки в безликой и бесчувственной речи Кехлинка?

Принц умолк и заговорил старший Готвинг.

– Мы всегда готовы прийти на помощь нашим верным друзьям и союзникам, – так же размеренно и невыразительно объявил старик, – как повелось со времен великого предка, основателя моего рода. История любит делать круг и возвратиться к истоку…

Его слушать было несколько интересней, но вот принцесса Лоянна не оценила личных ноток в речи лорда.

– Мы слышали, что нынешние Повелители Огня не похожи на того, кто когда-то избавил мой народ от Пожирателей. Что они слишком пренебрежительно относятся ко всем, кто не имеет власти над огнем. Это так? – перебила она Готвинга.

Отец девушки поморщился. Конечно, принцесса высказалась весьма недипломатично! А Дженни ощутила интерес к Лоянне. Вот это нормальный человек! Говорит то, что думает! Но старый Повелитель Огня не обиделся. Или, во всяком случае, никак не проявил недовольства. Он улыбнулся:

– Уверяю вас, принцесса, это не так. Разумеется, мы, лорды Вулкана, все разные. Есть среди нас как высокомерные, так и искренние. Но каждый из нас сознает свой долг, а это важнее всего! Долг Повелителя Огня!

– Не сомневаюсь, что именно в вашей семье чтут традиции и старую дружбу, – поспешно вставил принц. – Предок наших гостей был великим человеком. И человеком прекрасной души! А мы сегодня видим его потомков! Наследников!

– Да, папа, поэтому мы пригласили именно их, – уперлась Лояннна, – однако как знать, что это именно потомки того самого Повелителя Огня? Пусть покажут, что умеют общаться со зверями. Давай устроим испытание!

– Как будет угодно принцессе, – уже более сухо ответил лорд Морвиг. – Вы вправе убедиться в том, что искусство Говорящих Со Зверями не совсем утрачено в роду Готвингов.

А Дженни снова пожалела его внука. Бедняга стоял, бледный даже в огнях факелов, и не решился вставить ни слова. Хотя речь-то шла о нем! Уотс уже забыл о том, что нужно держаться горделиво, как подобает великому лорду. Он понурился, опустил плечи и уставился на собственные башмаки. Хотелось сказать ему хоть что-то ободряющее, но момент был явно неподходящий.