Текст книги "Радужный мост судьбы (СИ)"

Автор книги: Полина Сербжинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Замечательно! – с воодушевлением начала графиня, но, заметив недоверчивую ухмылку монарха, стушевалась. – Он какой-то странный.

– Что не так? – Брант прекрасно был осведомлён о неприятии знатной четой всякого волшебства и собирался на этом разыграть собственную карту.

– Он не восхищается красотой Аделины, не ухаживает за ней. Никаких знаков внимания, вы представляете? – затараторила Севьира, пытаясь за короткое время неожиданной личной аудиенции высказать как можно больше.

Монарх честно попытался припомнить внешность графской доченьки. В памяти всплывало что-то неопределённо-блондинистое, часто встречающееся в коридорах собственного дворца. Этакая куколка, наивно и восторженно взирающая на мир и полагающая, что этот мир обязан немедленно хлопнуться перед ней на колени из-за неземной красоты.

– Возможно, принц избалован вниманием роскошных дам. Ему доводилось видеть немалое количество образчиков женской красоты, поэтому лорд Кристиан спокойно отнёсся к внешности вашей дочери.

Брандт начал разговор осторожно, нельзя было допустить ни малейшего просчёта до того, как он решится нанести нервам графини ощутимый удар.

– Но ведь Аделина такая тонкая, нежная. Настоящий цветок, который украсит жизнь любого мужчины, – Севьира восторженно стиснула руки и закатила глаза.

Слушая её можно было подумать, что особы мужского пола не мыслили своего существования без постоянного восхищения и поклонения.

– Цветов у каждого настоящего мужчины видимо-невидимо, целые букеты, а то и гирлянды, – заметил Брандт, с неудовольствием припоминая количество собственных фавориток. Да его супругу нужно было причислить к лику светлейших ещё при жизни, стольких соперниц приходилось терпеть. – Одним больше, одним меньше. К тому же Аделина рассчитывает на официальное оформление брака, а не на короткую интрижку.

– Это вы к чему? – насторожилась графиня, моментально сбросив маску восхищения собственной дочерью, которую она только что приметила гуляющей в сопровождении будущего зятя.

– Что ей рассказывал сиятельный принц об обычаях своего государства? – выкрутился король. Не стоило выдавать, что знаешь о гостях намного больше, чем можно было себе представить.

– Вы представляете, – Севьира понизила голос до шёпота, не замечая, как морщится его величество. – Он поведал моему сокровищу, что она будет только сосудом для вынашивания наследников и всё. Понимаете, моя дочь будет заперта в своих покоях. Никаких светских вечеров, никаких развлечений, на которых обязаны присутствовать фаворитки вместо законной супруги.

Этот момент заинтересовал монарха, и он погрузился в воспоминания о своём детстве, когда ему пришлось собственными глазами увидеть одну из леди метаморфов, прибывшей вместе с посольством.

Тогда в зале посольская миссия его не заметила, поскольку юный принц пристроился за портьерой, чтобы понаблюдать за тем, как ведутся переговоры с представителями нечеловеческой расы. Помнится, его ещё поразило то, что внешне они ничем не отличались от людей. Почти не отличались, поскольку ярко-сиреневые глаза сиятельной леди он запомнил. И ту лёгкую усмешку, скользнувшую по тонким губам, когда она поклонилась именно ему. Да-да, если этот небрежный кивок вместе с хитрым прищуром можно было считать поклоном. И лукавый вопрос, произнесённый шепотом «Подглядываете, ваше высочество?».

– …Так что вы скажете? Неужели моя красавица и впрямь окажется запертой? – закончила печальное повествование, больше похожее на жалобу, леди Севьира.

– Вполне это допускаю, – очнулся король. – Мне не доводилось бывать в тех землях, но насколько мне докладывали – их женщины и впрямь несут участь затворниц. Они полностью подчинены супругу и повелителю, никогда никому не противоречат. Очень полезный обычай.

Врал, ох, как врал, и не краснел, поскольку из того же детства вспоминалось, как эта самая сиреневоглазая леди шипела что-то нецензурное, но тихое, своему же собственному повелителю. И, несмотря на её блестящий внешний вид, почему-то издали казалось, что она старше Терсана и намного.

– Ваше величество, но это неприемлемо! – воскликнула графиня. – Аделина не перенесёт такого унижения.

– Так можно пристроить её в фаворитки, – мстительно прищурился Брандт, – будет везде присутствовать, получать подарки. Но, увы, фаворитка никогда не займёт место повелительницы Долины.

– Вы шутите! – всплеснула руками Севьира. – Умоляю вас, повлияйте на лорда Кристиана. Должен же он понимать, что его будущая супруга воспитана совсем в других правилах! Иначе её жизнь превратится в настоящий кошмар.

Вот за последнюю фразу и зацепился король, собираясь её использовать в дальнейшем. Однако, появилась тема для срочного обсуждения с повелителем зелёной Долины, и откладывать этот разговор он не собирался.

– Приемлемо – не приемлемо, вы должны отдавать себе отчёт, что в других землях другие обычаи… Это брак по расчёту, как и положено в дворянских кругах.

Быстренько кивнув опечалившейся графине, его величество удалилось в поисках собственных гостей.

Глава 9

– Пора тебе познакомиться со своим будущим супругом наяву, – безаппеляционно заявила метаморфа, критически оглядывая Ровену. – Сейчас день на дворе, я желаю прогуляться, а то уже задохнулась в этом подвале. Будь любезна составить мне компанию.

– Отец будет против, – девушка перевела взгляд на Кшысю, которая изображала из себя статуэтку. – Мне запретили показываться высоким гостям на глаза. К тому же я не думаю о замужестве. Приданого нет, о чём можно говорить?

– А положено думать, – заупрямилась Вирнисса. – Мой… э-э-э… младший родственник хорош собой, к тому же ты с ним уже встречалась. На озере. А твоё приданое – это, милочка, твои способности, намного более ценные, чем монеты.

Ровена покраснела, та встреча, когда ей пришлось выпустить фантомы, вспоминалась часто. Да и мышильда сразу сообщила, что её прислали для присмотра за будущей супругой.

– Давай, проводи меня в сад, – леди задумчиво закопалась в сундуке с платьями. – Сейчас только очередной наряд себе выберу. Платья не должны лежать, они любят, когда их выгуливают. Что же выбрать?

– Хотите снова что-то экзотичное? – поинтересовалась девушка, старательно уходя от темы замужества.

Ей хотелось встретить снова своего незнакомца, ох, как хотелось. Но в глубине души крутился червячок сомнения – не может быть, чтобы с первого взгляда и случайной встречи она могла понравиться настолько, что метаморф пожелал связать с ней свою жизнь.

– Экзотичное… вряд ли, – Вирнисса не забывала поглядывать на «горничную», отмечая растерянность, сменившуюся мечтательностью. Хорошая девочка, да! Не уцепилась за возможность выгодного брака всеми конечностями. – Но соответствующее надо найти.

За сундуком последовали вешалки-распялки, на которые перекочевала часть нарядов.

– И снова нечего надеть! – с мучительным стоном выдохнула леди. – Не то сундук мелкий, не то я не знаю, чего хочу в данный момент.

Второе было более вероятно.

– Сейчас день, – Ровена снова перебрала вешалки. – Может белое. Оно и скромное, и…

– Какое из них? – тут же оживилась леди. – То, которое с кружевами и таким роскошным вырезом на спине, или то, которое с розами? Скромных у меня отродясь не водилось.

– Совсем? – удивилась девушка, с изумлением разглядывая белое с вырезом до… большим, одним словом.

– Почти, – Вирнисса вытянула из сундука очередной наряд, состоящий из широких брючек и полупрозрачного камзола. – Можно попробовать вот это.

В «вот это» не влезал наспех увеличенный бюст, а уменьшать его метаморфа не собиралась. Ровена с облегчением вздохнула, втайне надеясь, что выбор платья затянется до вечера и прогулка отложится.

Надежда умерла, возмущённо пискнув на прощание, как только сиятельная леди достала на свет целый комплект: белую блузку, сползающую с плеч при любом движении рукой и полосатую юбку из сатина.

– Вот, – метаморфа покрутилась перед старым зеркалом, засиженным мухами и изъеденным временем. – И плечики соответствуют образу певички, и юбка горожанки, и верхний корсет только подчёркивает фигуру.

Тёмно-синий корсет застёгивался на мелкие пуговички и своим кроем подчёркивал пышные верхние формы.

– Причёску? – Ровена взялась за гребень, непрестанно кося глазами на открытые плечи леди.

– Нет, просто подними волосы вверх, чтобы они не закрывали ничего лишнего, и свяжи в высокий хвост. Необычно и вполне подходяще.

В сиреневых глазах блеснули довольные огоньки, и тут же радужка поменялась на непроглядно чёрный цвет.

Вовремя заглянувший в дверь управляющий нервно сглотнул и поспешил ретироваться. Ранчер мучительно думал – стоит ли предупредить его величество о неожиданной гостье или нужно оставить всё как есть, оставшись в наблюдателях. Метаморфу обижать не хотелось, королю, лично, он вроде бы не присягал и втайне рассчитывал, что развлечения престарелой леди далеко не зайдут.

Теперь, когда на свет выползло предположение, что Ровена происходит из королевской семьи, из неправящей её части, управляющий мог себе представить, как разозлится Брандт, если ему станут известны некоторые подробности жизни своей дальней родни. Любой родственник короля, независимо от степени родства, автоматически находился под патронажем и защитой короны.

Леди ничего не желала слышать об отмене прогулки. Мнение Ранчера, да и Ровены в данный момент метаморфу не интересовало. Пока в голове созревал план, нужно было осмотреться. А как это можно лучше сделать? Только знакомясь с окрестностями замка.

От чёрного хода вела извилистая тропинка, вытоптанная по высокой траве.

Вирнисса приглушённо ругалась, наткнувшись на мелкий репейник. Можно было воспользоваться магией для очистки, но пока она не собиралась раскрывать некоторые свои таланты обитателям поместья.

– Леди, вы ругаетесь как извозчик, – тихонько хихикнула Ровена, мастерски уворачиваясь от колючек.

– А певичке это вполне пристойно, – заметила метаморфа, но притихла.

Колючки… колючки… Может их кому-нибудь в штаны подсыпать? Вдруг вспомнилось буйное детство, изобиловавшее шалостями, когда юная иллюзионистка спасалась от старших братьев и сестёр при помощи мелких пакостей. В живых не осталось никого – только она одна, единственная представительница рода Кхан в этих землях, унаследовавшая дар, который крайне редко встречался даже у представителей её расы. Единственная, не озаботившаяся потомством, слишком далеко уплывшая в мир превращений и метаморфоз. Без детей, без внуков, с последними, вечно занятыми своими делами родственниками…

– Что-то печальное? – забеспокоилась Ровена, видя, как мрачнеет лицо леди.

– Прожила жизнь зря! – морфа ловко подобрала юбку и стрельнула взглядом по сторонам. – Только сейчас в полной мере понимаю свою беспечность и паршивое отношение к родне. Чувство вины за потерянные годы оказалось куда неприятнее, чем предполагала.

Стоило им только выйти на дорожки сада, за решёткой которого виднелся парк, как Вирнисса оживилась. Ещё бы, в обозримом пространстве прогуливался её правнучатый племянник, суровый и сосредоточенный, а за ним следовала Аделина с похоронным выражением лица.

В листве старой яблони прошуршала мышильда, роняя на землю оборванные крыльями листья.

– Кшыся, – громовым шёпотом поинтересовалась леди, – кого тебе с высоты видно?

– Тоже мне высота, – невежливо буркнула Кшыся, но всё же забралась повыше. – Его величество покинула леди Севьира, и теперь король прогуливается в одиночестве и скоро пройдёт мимо ограды, если, конечно, не поменяет направление. Родственников Ровены и близко не видно, кроме Аделины, которая изображает вселенскую скорбь от того, что ей так и не удалось объяснить лорду Кристиану, что она настоящий цветок, желаниям которого стоит потакать.

– Ага, король один, – метаморфа на мгновение остановилась, проверяя свою неподражаемую внешность, и ринулась вперёд.

– Леди… – простонала Ровена и замолчала, сообразив, что для певички такое поведение вполне естественно.

Брандт задумчиво разглядывал кустарники и клумбы, мечтая, чтобы никому не пришло в голову нарушить его уединение. Свита следовала в почтительном отдалении, не рискуя приближаться. Среди веток мелькнула полосатая, юбка и его величество с досадой поморщился – если это опять кто-то из просителей или родственников графа, то их ожидал неласковый приём.

– Какая чудесная погода! – Вирнисса с удовольствием посмотрела на безоблачное небо и закружилась, радостно раскинув руки. – Сад просто волшебный!

Сад волшебным не был, за ним ухаживали мало, поддерживая в порядке только многочисленные клумбы и дорожки, ну и некоторые живые изгороди.

– Вирни! – король прищурился, эта девица возбуждала в нём нездоровый интерес и непроходящее любопытство.

– О-о-о, – пролепетала метаморфа, приседая в реверансе. – Ваше неподражаемое величество! Какая встреча! Я счастлива, поверьте.

Свита было дёрнулась, но быстро распознала знаки благоволения к особе, с завидным постоянством возникающей на пути монарха, и благоразумно поотстала. А вот спутницу певички они разглядели очень тщательно, стараясь на всякий случай запомнить.

– А что это вы тут делаете, милочка? – Брандт предлагать руку певичке не стал, не тот статус, но пообщаться был рад, проявив внимание и к оголённым плечам, так кстати вынырнувшим из-под блузки, и к тонкой, затянутой в простой корсет, талии.

– Великолепная погода, я ничем не занята. Так захотелось пройтись и посмотреть, как живут в своих поместьях здешние дворяне, – леди пристроилась с левой стороны от короля, автоматически последовав придворному этикету, и не заметила, как насторожилось его величество.

Бранд не был бы королём, если не умел подмечать некоторые мелочи и на их основании делать выводы. Эта девица уже не просто интересовала, вызывая вполне обоснованные мужские желания, но и интриговала, будучи не похожей на актрисок, которых он перевидал достаточно.

Вслед за Вирни из кустов вышла ещё одна девушка, светловолосая и худенькая, смутно напоминающая кого-то очень знакомого.

– А это кто? – король остановился, разглядывая незнакомую особу.

– А, это Ровена, – махнула рукой метаморфа. – Мне её в служанки определили.

Ровена… Монарх моментально сделал стойку как охотничья собака. Память не подвела, выдав информацию о сомнительном браке графа Миртура.

– Леди Ровена, приятно с вами познакомиться, – пусть в голосе звучала лишь обманчивая светская любезность, но ум уже вовсю работал над очередной подножкой, которую безумно хотелось подставить хозяину поместья. – На каком основании вас отправили прислуживать? Подобное недостойно вашего статуса, тем более, что приставили к безродной горожанке.

Вирнисса ничуть не изменилась в лице, с удовольствием слопав и «безродную» и «горожанку» и искренне радуясь, что удалось достоверно сыграть свою роль.

– Простите ваше величество, – девушка попыталась изобразить придворный поклон, но у неё выходило из рук вон плохо, и король нахмурился. По всему получалось, что граф признал свою дочь только ради земли, но совершенно не озаботился её светским воспитанием и обучением. Да и признал ли – в памяти не находился момент предоставления ему на подпись соответствующего документа.

И это момент Брандт тоже собирался обыграть, а то и переиграть всё, что было задумано изначально, только чтобы наказать зарвавшегося дворянина.

– Я желаю вас видеть сегодня за ужином за своим столом, – решительно произнёс монарх и, обернувшись, поманил к себе одного из сопровождающих придворных.

Придворные не являлись бы придворными, если бы не были в курсе всех сплетен, слухов и просто спорных моментов. Они тут же сделали соответствующие выводы, отвесив приличествующие статусу поклоны.

– Лично проследите, чтобы леди Ровена нынешним вечером села за мой стол, – приказал Брандт своему секретарю и, нисколько не сомневаясь, что его распоряжение будет выполнено, двинулся вперёд.

Теперь его мысли снова занимала певичка.

Впрочем, Вирнисса чуть отстала, почтительно раскланялась с удаляющейся спиной, и только хотела исчезнуть в прогале между низкорослыми ивами, как её вежливо остановили.

Всё становилось ясно! Его величество никуда её не отпускал, а значит придётся ещё какое-то время поработать бесплатным приложением к прогулке.

– Вирни, куда же вы делись? – сам не понимая почему, Брандт всё же обратился к певице на «вы». – Что такое? Это неуважение к королю, я не позволял вам уйти и уже вижу беседку, где мы сможем прекрасно провести время.

В тени раскидистых, уже отцветших платанов, стояла беседка. Бывшая некогда беломраморной, сейчас она представляла собой строение, заметно выщербленное временем, потемневшее и слегка поросшее мхом. На каменных скамьях лежали разноцветные подушки, прикрывая трещины и сколы.

«Поторопились, – бегло отметила Вирнисса. – Даже кинули кое-как».

– Вирни, а вы владеете каким-либо музыкальным инструментом? – его величество желал отдохнуть и был весьма расположен к беседе.

– Конечно.

Метаморфа подождала, пока король усядется на скамье, и только потом устроилась на подушке около ступеней.

– Тогда не соблаговолите ли развлечь меня игрой и своим чудесным голосом? Право хочется вспомнить те сладостные минуты, когда мне доводилось его слышать, – Брандт сделал жест рукой и тотчас один из его придворных пропал среди листвы густого кустарника, стоящего нестриженой стеной.

Вирнисса нервно завозилась, ей как-то не понравилась постановка самого вопроса. Не то, чтобы она опасалась, что не сможет сыграть пару мелодий, или спеть пару песен. Нет, здесь король и в самом деле озадачился тем, что коль певица в его свите, но возможно она услаждала его слух и раньше.

М-дя, ситуация вырисовывалась щекотливая.

– Уж не доставят ли сюда ваши сопровождающие клавесин? – сладким голосом поинтересовалась леди и кокетливо повела оголёнными плечами.

– Не уверен, что хозяин замка так любит музыку, что держит дома подобные предметы, – Брандт бросил взгляд в сторону белого шиповника, около которого нервно прохаживался граф Миртур, навостривший уши. – Во всяком случае, на вчерашнем ужине подобного развлечения нам не предоставили.

Кристиан, тем временем сделав круг, уже подходил к месту отдыха монарха. Его спутница отговорилась внезапной головной болью и исчезла в коридорах замка, и это обстоятельство несколько поднимало настроение. К тому же он уже заметил старую метаморфу и принял решение находиться к ней поближе. Во избежание эксцессов, так сказать.

Посланный придворный выскочил из кустов и почтительно протянул инструмент, бережно обёрнутый в дорогой бархат.

– Что это? – изумилась Вирнисса, не торопясь принимать его в руки. Согласно этикету она могла сделать это только с разрешения хозяина.

– Лютня, – Брандт с затаённой гордостью огладил деку, чуть перебрал струны. – Что вы можете о ней рассказать?

Инструмент и в самом деле заслуживал внимания и исключительно бережного обращения.

– Она чудесная, – леди даже не пришлось разыгрывать театр, она и в самом деле восхищалась искусной работой мастера-лютье. – Дека с одинарной розеткой, украшенной пластинками из драконьего зуба, дерево преимущественно с горных местностей, и ель для деки, и кровавая вишня для корпуса. Парные струны великолепны. Но, увы, ваше величество, я слышу, что она чуть расстроена.

– Так, настройте, – благожелательно разрешил король. – Вам дозволительно.

Вирнисса пробежалась тонкими пальцами по колкам, подкручивая и слушая звук. Все прочие замерли: придворные в удивлении – ведь это был любимый инструмент его величества, а граф нервно дёрнулся – он и в самом деле считал музыкальное обучение для своих детей необязательным.

Закончив настройку, она вопросительно взглянула на Брандта и, получив молчаливое разрешение в виде кивка, тронула струны.

Метаморфа не стала исполнять ничего сложного или модного, решив оставить подобные мелодии для ужина, а запела старинную балладу о любви бронзового дракона к русалке, которую он встретил у озера.

Кристиан густо покраснел – он и в самом деле не предполагал, что у его родственницы настолько хороший голос. Распевный с ярко выраженными грудными нотами, он очаровывал, заставляя окружающих таять от восхищения.

Король чему-то слегка улыбался, наслаждаясь чудесным исполнением. Как только певичка начала петь, он сразу же сделал вывод, что хочет видеть ночью её в своих покоях. Один и без свидетелей, даже без слуг. Для приватной беседы…

Одна баллада сменялась другой, после любовной истории слушателям была предложена героическая сага, переложенная на музыку.

– Достаточно, – внезапно Бранд оборвал метаморфу, которая и сама получала удовольствие от своего пения. – Думаю, что вечером смогу в полной мере насладиться всем вашим голосом, потенциал которого, я надеюсь, вы пока не раскрыли.

– О, разумеется, ваше величество, – Вирнисса с лёгким поклоном передала лютню обратно в руки монарху, с удовлетворением наблюдая, как он лично оборачивает инструмент мягкой тканью. – Я могу идти.

– Да, конечно, жду на ужине, – несколько рассеянно покивал головой король, поглаживая лютню.

Проверка удалась, да ещё и в присутствии свидетелей. Теперь никто не посмеет сомневаться в том, что некой столичной певице и в самом деле благоволит его величество.

Изобразив небрежный поклон, далёкий от почтительного придворного расшаркивания, метаморфа направилась прочь от беседки. По дороге она обогнула графа Миртура, слегка мазнув ему по ногам тканью юбки.

Хозяин замка проводил певицу задумчивым взглядом, с тоской глянул на солнце, определяя время. Этот момент он упустил – гостей, да ещё столь высоких, стоило не только кормить и выгуливать, расхваливая природные красоты заросшего парка, но и развлекать. Если с первым справлялся управляющий, со вторым подключились и его домашние, то третий момент, собственно развлечение, оказался упущенным. Ладно, хоть поместье располагалось недалеко от города, и с самого раннего утра туда был отправлен гонец с поручением любой ценой разыскать и доставить актёров или циркачей.

По чести, Миртур никогда не интересовался музыкой или пением, да и его супруга не считала это стоящим увлечением. Графиню больше занимали наряды и внешность, она успешно обучила дочь уходу за своим лицом и всегда надеялась, что их кровиночка займёт более высокое положение, чем её родители.

Теперь граф лично наблюдал результаты своих просчётов – король откровенно скучал. Единственным развлечением стала появившаяся из ниоткуда певичка, надо сказать с хорошим голосом и актёрским дарованием. Последнее он заметил в крохотной комнатке – изрядно побитого сына и целёхонькую нахалку, которая тут же переключила внимание присутствующих на себя несчастную и пострадавшую, хотя ни той, ни другой не являлась. Ну, сын – тот ещё идиот, прежде чем выполнять распоряжение матери, нужно было посоветоваться с отцом. За что и получил, по полной, до разбитого в кровь лица.

Певичку Миртур в этом происшествии не винил, если она и в самом деле любимица его величества, то нанесение ей ущерба могло вызвать неудовольствие короля. А она – любимица, в чём все слушатели удостоверились лично.

Впрочем, граф не собирался предоставлять актриске другое помещение для жилья, в связи с большим наплывом гостей, в том числе и свиты, которую он тоже как-то позабыл учесть, дела с комнатами обстояли проблематично. Гостевое крыло после прибытия остальных гостей и придворных из столицы будет заселено под завязку. Возможно даже придётся отдать что-то из личных покоев, но это всего на одну-две ночи, не более.

Тем временем, Вирнисса неспешным шагом возвращалась в замок. Прогулки – прогулками, но стоило и честь знать и не привлекать к себе лишнего внимания. А вот покосившийся сарайчик с ржавым замком ей понравился. Уже потому, что именно в него садовник прятал свои вилы и косы, в чём метаморфа убедилась, подглядев в щёлочку между рассохшимися досками.

Покрутив в пальцах шпильку, она решила всё-таки пока оставить сарайчик в покое и дождаться ночи. Ночь, темнота, призрачный лунный свет и… очередной образ предстояло придумать.

Глава 10

– Леди, вы потрясающая! – заявила Ровена, как только метаморфа вернулась в комнату. – Все были в полном восторге от вашего пения.

– Пение, да-да, – женщина выглядела задумчивой и немного рассеянной. – Кстати, как тебе король?

– Я его боюсь, – честно призналась девушка. – Мне не приходилось видеть так близко венценосных персон, да и знатных людей в таком количестве тоже.

– Тебе повезло, выросла в глуши и понятия не имеешь об интригах и дрязгах, которые царят среди приближённых к трону особ.

Метаморфа раскинула руки и рухнула на постель.

– Устали, леди? Может обед принести? – Ровена чувствовала себя неуютно. И из-за комнаты, и из-за того, что высокородная дама вынуждена терпеть такие неудобства.

– У тебя всё на лице написано, – отозвалась Вирнисса. – Брось, я с детства помоталась по всяким посольствам, да и потом тоже. Неужели ты думаешь, что всегда предоставляются хорошие спальни и слуги? Кстати, об обеде… Тащи. И обед тащи, и Ранчера на закуску. Я тут такой чудесный сарайчик приглядела, теперь продумываю свой новый выход.

Ровена со вздохом облегчения выскользнула за дверь, где тут же попала в злющие руки Кесира.

– Ты и впрямь думаешь, что нищая певичка может тебя защитить? – графский сын вполне мог соперничать со змеёй по достоверности шипения. – Работай и не лезь не в своё дело, и помни, что я ничего не прощаю.

Девушка ловко выкрутилась из захвата, и промолчала, хотя очень хотелось возразить. По кончикам пальцев пробежали искорки силы и потухли – не стоило сейчас лезть на рожон.

Вовремя, в коридоре уже слышались тяжёлые шаги.

– Кесир, – загремел на весь этаж его сиятельство, – я отправил тебя в собственные покои. Что ты здесь забыл?

Граф после концерта в саду решил проводить певичку до комнаты и лично убедиться, что она не шпионка, не выслеживает и не вынюхивает. Только развлекает и ничего более, как и положено приглашённой актриске.

Увиденное его порадовало, Вирни немного потопталась в саду, но потом пошла в свой закуток, никуда не сворачивая и ничего не разглядывая. То есть, знала своё место и ни на что не претендовала. Последний момент радовал – пусть выглядела она… А как она выглядела? Да как и положено разбитной девице её ремесла – вроде бы доступно, но в то же время достаточно элегантно, и этого Миртур отрицать не мог.

А вот, тенью проскользнувший на этаж прислуги, Кесир уже начал бесить своей упёртостью. Сказал же – вон! Посмел ослушаться, щенок, опять лезет не туда!

– Я только хотел удостовериться, что с гостьей всё в порядке, – пробормотал сын графа, машинально проверив распухший нос.

– Ты посмел тронуть игрушку короля, его любимую певицу. Сам знаешь, что я и так на волоске от опалы, – его сиятельство, схватив Кесира за рукав, оттащил того к двери чёрного хода и не заметил, что на потолочной балке прямо над ними, среди пыльных лохмотьев паутины, притулилась любопытная мышильда.

– Эту дрянь стоило вышибить за ворота ещё по прибытии. Ранчер умолчал, что в замок проникла самозванка…

Договорить он не успел и захрипел, схваченный мощной рукой за горло.

– Это любимая певица его величества, не далее, чем полчаса назад, я лично в этом убедился. Когда король дал ей собственноручно настроить лютню. Драгоценную лютню, судя по тому, как приближённые бережно обращались с инструментом.

– Ну и что? – Кесир потёр горло, но никак не мог взять в толк, причём здесь какой-то музыкальный инструмент. Да им на базаре в рыночный день цена в несколько медяков. – Может решил проверить, вот и подсунул негодную?

Граф чуть не захлебнулся от злости: промахи в воспитании собственных детей вылезли в самое неподходящее время.

– Идиот! – прошептал он в самое ухо сыну. – Чтобы я тебя рядом с этой актрисой больше не видел, и матери передай, чтобы не смела вылезать с нравоучениями. Всё испортите. Пш-шёл…

И от всей души наградил ослушавшегося отпрыска пинком.

Лохмотья паутины заколыхались, и Кшыся высунула оттуда мордочку сразу же, как только в коридоре стихли шаги.

Бесшумно скользнувшую мышильду не увидел никто, кроме Ровены, возвращавшейся с кухни. Кшыся решила не докладывать о подслушанном разговоре, всё равно там ничего интересного не прозвучало. Кроме одного, Кесир становился просто одержим желанием отомстить сводной сестре.

Вирнисса задумчиво проглотила суп, не чувствуя вкуса разделалась с утиной ножкой. Её занимал вопрос, который всплыл из прошлого. Как чудесный ребёнок, так страстно желающий внимания взрослых и понимания, стал настоящим коб… сердцеедом, перебирающим юбки без остановки? Что такого произошло во дворце и в его жизни?

– Леди? – Ровена решилась обратить на себя внимание.

– Прости, мне надо подумать, – метаморфа закончила обед и села около запылённого окна.

Липкая паутина между рамами, на которой покачивались давно высохшие мушки, ей не мешала, как и подоконник, из которого местами торчали щепки. Неухоженный особняк, что и говорить. Внешне походил на дворец, но в части, где обитала прислуга, ремонта не делалось давным-давно.

Ровена собрала тарелки, ещё немного потопталась в крохотной комнатке и выскользнула за дверь. Надоедать леди своим присутствием она не собиралась, вдруг там и впрямь какие-то важные думы.

Его величество зря время не терял, позвав к себе в беседку метаморфов и велев приближённым никого не подпускать под предлогом… да под любым предлогом. Не пускать и всё. Даже хозяев.

– Вы недовольны, Терсан? – Брандт решил не ходить вокруг да около. В конце концов, это он был обязан гостям из Зелёной долины, а не они ему.

– Не могли бы поделиться, чем вызвано решение предложить моему сыну в жёны Аделину? Почему именно дочь графа Миртура, а не кого-то другого? – повелитель Зелёной долины бросил короткий взгляд в сторону сына, но тот ничем не выразил своего неудовольствия или интереса к беседе, даже в лице не переменился.

Король замялся, с одной стороны он блюл свои интересы, с другой не очень хорошо понимал, какая разница – эта девушка станет женой Кристиана или другая. Насколько ему было известно, особых предпочтений в выборе спутницы метаморфы никогда не выказывали. Но… было одно «но», всплывшее только что. Магия! Метаморф – абсолютно магическое существо, принимающее практически любой облик, а сможет ли будущая супруга принять собственного мужа настолько многоликим?

Вопрос оставался открытым – как не испортить отношения с гостями и провести в жизнь собственный план, который он продумывал достаточно долго?

Кристиан вежливо скользил взглядом по прогуливающейся туда-сюда свите. К нему с вопросом не обращались, кого на самом деле он бы предпочёл – отец знал. Да и этикет не предполагал, что принц в присутствии своего повелителя вмешается в разговор без разрешения или приглашения. Но к разговору он прислушивался, сделав выводы, что как только к ужину прибудет местная знать, король может сделать попытку номер два и ради сохранения хороших отношений предложить ему на выбор кучу других девиц. Если они приедут, разумеется.