Текст книги "Паранойя. Почему он? (СИ)"
Автор книги: Полина Раевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
На озере привычно пели птицы и квакали лягушки, водная гладь светилась в рассветных лучах и это было безумно красиво. Расстелив плед, я решила немного поваляться в ожидании Серёжи. Он был любителем поспать, поэтому ждать его рано не стоило. Сама не знаю, зачем притащилась на рассвете, но я так нервничала, что не находила себе места. В один из дней зачем–то решила подарить ему свою работу. И теперь ко всем прочим переживаниям прибавилось еще и это…
Как он отнесется к моему подарку? Не покажется ли ему этот жест по-детски смешным? Я очень надеялась, что нет. Конечно, можно было не заморачиваться и оставить картину себе, но мне очень хотелось, чтобы у него было что-то от меня, так что ничего иного не оставалось, как преодолевать своё смущение и страх.
Преодолевать получалось из рук вон плохо, поэтому я попыталась отвлечься. Надев наушники, включила плеер и устремив взгляд в небо, стала подпевать Сестрам Эндрюс.
И так меня завело, что я даже начала отплясывать ногами в такт, пока с меня не сняли наушники.
–О, Господи! – вскрикнула от неожиданности.
–Ну, почти, – нахально улыбнувшись, завалился Серёжа рядом. Меня сразу же окутал бодрящий аромат его лосьона после бритья, и повело, как пьяную. Внутри будто пружина сжалась и тут же оборвалась, отдаваясь где-то внизу сладкой болью. Поежившись, я перевернулась на живот, чтобы хоть как-то прийти в себя и приподнявшись на локтях, заглянула Серёже в лицо.
–Что это было? Поиски вдохновения? – насмешливо поинтересовался он, мазнув взглядом по моим губам.
–Нет, просто зажигательная песенка. Я не думала, что ты так рано выйдешь на пробежку, – смущенно улыбнулась я.
–Если бы знал, что ты устраиваешь такое шоу на рассвете, вставал бы пораньше.
–Не волнуйся, ты ничего не пропустил.
–Ну, слава богу, я бы не пережил, – театрально выдохнул он, и достав из кармана пачку сигарет, закурил.
–Продолжаешь себя травить? – осуждающе покачала я головой.
–А ты быть занудой?
–Я не зануда, просто…
–Зануда самая что ни на есть. А это, знаешь ли, проблема посерьезней курения.
–Если человек о тебе заботиться, это не значит, что он зануда.
–Это не забота, а п*здаболия ни о чем, Настька, – высказался он, как всегда, без обиняков и сделав затяжку, продолжил. – Хочешь заботиться – отбирай сигареты, бей по губам, вози во всякие центры Аленна Карра, читай вслух «Легкий способ»…
Он что-то еще говорит, а у меня внутри будто тумблер переключили, вскипело всё, и я сама не поняла, как в следующее мгновение выхватила у него сигарету, смяла в руке, не замечая боли от ожога, и яростно выдохнула:
–Так заботливей?
Серёжа замер, глаза потемнели, становясь черными, словно ночь, у меня оборвалось всё внутри, но вместо ожидаемой бури, он взял мою руку и разжал кулак. Ладонь запульсировала от боли, я с шумом втянула воздух.
–А вот будешь знать, – процедил он, и присвистнув, покачал головой, осматривая обожжённую до крови ладонь. – Ну, вот что ты творишь, Сластён? Теперь ведь шрам останется.
–Ну, не умерла же, – сдерживая всхлип, попыталась сжать дрожащую от боли руку, но Сережа не позволил, раскрыл сильнее и стал потихонечку дуть.
–Не умерла она… Сильно болит? Может, в больницу?
–Да ну, прям, – отмахнулась я и всё –таки всхлипнула. Болело очень сильно: рука дергалась, словно на нерве кто-то прыгал, как на батуте. Серёжа резко взглянул на меня и явно собирался смачно высказаться, но сдержался. Подняв, усадил меня спиной к себе и обняв, продолжил дуть, разгоняя боль. Я же, оказавшись в кольце его рук, забыла, как дышать.
–П*здец, всю руку сожгла! Ты соображаешь вообще, нет? – посетовал он, обжигая мою шею горячим дыханием, отчего по спине поползли колкие мурашки. Голова закружилась, а пульс сорвался в пляс. Ощущать его близость было настолько волнительно, что даже притуплялась боль.
–Наверное, нет, – усмехнулась я сквозь слёзы. Я действительно ничего не соображала рядом с ним. Не знаю, какой черт меня дернул это сделать.
–Дурочка маленькая.
–Угу, – улыбнулась я и полуобернувшись, лукаво поинтересовалась. – Курить бросишь?
–В честь твоих жертв что ли?
–Ну, хотя бы.
–Нет, Настенька, придумай что-нибудь пооригинальней этих ваших бабских методов.
–Каких еще «бабских методов»? – обалдела я.
–Да вот этих самых,– потряс он моей рукой. – Шантаж, провокации, слезы… я на это не куплюсь.
–Ой ли? –рассмеялась я, вспоминая одного генерала, который тоже на это все не велся.
–И что это значит?
–Да так… ничего. Просто я еще даже не начинала провоцировать, так что не спеши бить себя в грудь, – подмигнув, снисходительно оповестила я.
–Неужели, – ухмыльнулся он и наклонившись к уху, шепнул. – Ну, начни, поглядим, получится у тебя или нет.
***
Я хотела ответить что-то остроумное, но все слова вылетели из головы, когда он зарылся лицом в мои волосы и скользнув ладонью по животу, хрипло выдохнул:
–Хотя я и так знаю, что получится… Как же ты сладко пахнешь.
Я судорожно втянула воздух и застыла, словно парализованная. Он же, еще крепче прижал меня к себе и коснулся губами шеи, отчего меня зазнобило и тут же бросило в жар.
–Серёжа, что ты делаешь? – перехватив его руку, скользнувшую к груди, лихорадочно прошептала я.
–Ничего, маленькая, – обжигает горячим дыханием, скользнув другой рукой по бедру, собирая подол сарафана и прикусив мочку, заверяет голосом искусителя. – Ничего не сделаю, пока не позволишь.
Я понимала, что он играет со мной, дразнит, как бы говоря: «Давай, попробуй останови.» Но у меня не хватало сил. Я не могла. Это было так сладко, так ново, так ошеломительно, что я тонула в огненной лаве ощущений, захлебывалась ими. Никогда не думала, что буду настолько остро реагировать. Мне всегда казалось, что все эти россказни про дрожащие руки, полную потерю контроля и изнывающее тело слишком преувеличены, ведь, когда я касалась себя сама, ничего подобного не происходило. Я не понимала, что мужчина, в которого женщина влюблена, способен напрочь изменить её восприятие, наполнить даже самое простое прикосновение фейверком сумасшедших эмоций и ощущений, от которого будут не то, что руки дрожать, весь мир перевернется и сконцентрируется в том месте, где он тебя коснулся.
И мой переворачивался. Голова шла кругом, тело не просто изнывало, оно требовало. Меня ломало, я хотела большего и наверняка бы получила, но тут зазвонил телефон. Серёжа замер и сквозь зубы втянув воздух, отстранился.
–Да, – поднявшись с пледа, раздраженно ответил он на звонок и не смущаясь своего состояния, отошел подальше. Я же с ужасом смотрела на его ширинку, не в силах поверить в происходящее. Я не узнавала саму себя. Руки дрожали, кожа полыхала от поцелуев и стыда, между ног болезненно пульсировало и было неприятно влажно.
Лихорадочно поправляю бретели и подол сарафана. Я даже не заметила, как он с меня его почти снял. Ощущение, будто за волосы выдернули из какого-то дурмана. Так стыдно и не по себе. Ведь если бы не этот звонок, я бы отдалась мужчине, которого знаю всего две недели, и не просто отдалась, а в лесу на гребаном пледе! Что это? Гормоны? Пробелы в воспитании или типа любовь?
Такие мысли крутились у меня в голове, пока я нервно утрамбовывала плед в сумку, которая никак не хотела закрываться.
–Ты его вырвешь, – накрывает Сережа мою руку, лихорадочно дергающую замок.
–Ладно, оставлю так, – отмахнувшись, отвожу взгляд, не в силах смотреть на него. – Мне пора, у меня сегодня очень много дел и …
–Тормози, Сластён, – обрывает он меня, и подойдя вплотную, отчего меня вновь будто двести двадцать прошибает, без церемоний приподнимает мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза. – Что случилось? Я обидел тебя?
–Нет, конечно, – выдохнула, покраснев, не зная, как скрыться от его пристального взгляда.
–Не заливай.
–Правда, ничего. Мне просто пора, – тихо произнесла я и мягко отведя его руку, попыталась сделать пару шагов назад. Но Сережа тут же обнял меня за талию и осторожно, но настойчиво придвинул к себе обратно. – Серёжа, – уперлась я руками ему в грудь.
–Ш –ш… Настён, я всё понял. Не сдержался просто, прости, – шепнул он и нежно погладил меня по щеке.
–Ну, я не сильно-то сопротивлялась, – усмехнувшись, невесело заметила я, не имея привычки перекладывать ответственность, на что он нахально выдал.
–У тебя и шансов не было, так что прими это и прекращай грузиться.
Я рассмеялась, и атмосфера как-то разом разрядилась.
–От скромности вы не умрете, Сергей Эльдарович.
–Только от старости, сладкая, – подмигнув, самоуверенно заявил он, веселя меня еще больше. Правда, уже в следующее мгновение мне стало не до смеха. – Поужинаешь со мной, Анастасия Андреевна, – придвинувшись еще ближе, коснулся он моих губ горячим дыханием, отчего сердце замерло и сладко сжавшись, тут же радостно забилось. Я так ждала этого…
–Возможно, – с уклончивой улыбкой протянула я.
–Это был не вопрос, – насмешливо заявил он и протянул телефон. – Запиши свой номер.
Меня, конечно же, возмутила его самоуверенность, поэтому я решила утереть Серёженьке нос.
–И что это? – нахмурившись, взглянул он на набор букв «жзлбпщщ».
–Догадайся и тогда будет «не вопрос», – снисходительно оповестила я, вызывая у него изумленную улыбку.
–Ладно, Анастасия Андреевна.
–Тогда буду ждать звонка.
–А ты разве завтра не придешь рисовать?
–Нет, я закончила, – кивнула я в сторону слившейся с кустами картины в зеленой упаковке.
–Взглянуть можно?
–Можно, только без меня. Уйду и посмотришь, ладно? – попросила я, зная, что не смогу воочию увидеть его реакцию на это мое откровение.
–В смысле? – непонимающе уточнил он.
-Она твоя, я рисовала её для тебя, – собравшись с духом, призналась я со смущенной улыбкой. Сережа обалдело замер.
–Вот как? Даже не знаю, что сказать…
–Думаю, «спасибо» будет вполне достаточно.
–Конечно, – усмехнулся он и постучал себе по лбу пальцем. – Спасибо, маленькая, у меня нет слов… Это невероятный сюрприз.
–Надеюсь, тебе понравится.
–Даже не сомневайся.
–Ладно, -улыбнулась я и набравшись смелости, порывисто обняла его и прильнула губами к гладко -выбритой щеке. – До свидания, Серёжа, – шепнула напоследок и прежде, чем он успел отреагировать, подхватила сумку и помчалась домой.
–И всё-таки что мне делать с этой абракадаброй? – бросил он мне вдогонку.
–Уверенна, ты догадаешься, – подмигнув, послала я ему воздушный поцелуй, на что он с усмешкой отсалютовал.
–Даже не сомневайся.
Я, конечно, сделала вид, что не сомневаюсь и вообще типа мне до фонаря – вся такая из себя самоуверенная загадка, как мама учила, но на самом деле никакой уверенности не было и в помине. Напротив, шла всю дорогу и костерила себя за идиотскую выдумку.
Соригинальничала дура. Как будто ему больше делать нечего, как только сидеть и разгадывать шифры. Хотя с другой стороны – а почему, собственно, нет? Если уж ему такая малость в лом, то о чём тогда вообще говорить?!
И вроде бы оно всё так, но сколько не пытаюсь себя убедить, а все равно понимаю, что с ним готова о чём угодно, только бы он рядом был.
Наверное, вот так женщины и теряют из-за мужчин гордость. Эта мысль поражает и в то же время смешит. Пытаюсь представить себя в роли коврика для чьих-то волосатых ног и передергивает всю.
Ну, уж нет! Еще чего не хватало?! Любовь любовью, конечно, но всегда нужно сохранять собственное достоинство и вообще саму себя. Как правильно говорила Монро: «С мужчиной должно быть хорошо, плохо жить я и сама могу.» Так что давай, Серёженька, не подведи. Не хочу разочаровываться ни в тебе, ни уж тем более, в себе, а вероятность этого весьма высока. Как бы я тут не рассуждала красиво и правильно, достаточно будет одной его улыбки, чтобы развенчать мой самоуверенный образ. А что будет, когда он за меня всерьез возьмётся, лучше, наверное, даже не представлять…
–Настя, где ты опять была? – вырывает меня из моих мыслей мамин голос. От неожиданности вздрагиваю и с удивлением обнаруживаю, что за всеми этими рассуждениями, сомнениями и страхами даже не заметила, как дошла до дома.
–А-а… привет, – растерявшись, взмахиваю рукой невпопад. У мамы от изумления взлетает бровь, но, как ни странно, она не комментирует мой жест, просто подходит ближе и нахмурившись, касается моего лба тыльной стороной ладони, отчего изумленно замираю уже я.
–У тебя лицо горит, ты нормально себя чувствуешь? Как горло? – обеспокоенно спрашивает она, заглядывая мне в глаза. Поскольку у меня хронический тонзиллит, и рецидивы часто случаются летом, то ничего удивительного в ее вопросе нет, но мне не по себе.
–Нормально. Видимо, забыла нанести солнцезащитный крем, – отвожу взволнованный взгляд, боясь, что она всё по нему поймёт, но мама, к счастью, озабочена услышанным.
–Ну, ты даешь, дорогая моя! Сколько раз я тебе говорила, вреднее солнца ничего для кожи нет! Это пока она у тебя сияет, а после тридцати это все даст о себе знать, и никакая эксфолиация, филлеры и лифтинги не помогут. Нужно беречь себя с молоду…
Она начинает известную песню, и я перестаю слушать, просто киваю. Мне хочется поскорее подняться к себе и принять душ. Между ног влажно и это жутко смущает, поэтому я соглашаюсь со всем, что мама говорит, чтобы не затягивать очередную лекцию.
–Ты опять меня не слушаешь, – замечает Жанна Борисовна недовольно.
–Слушаю. Просто я рано встала…
–А к чему эти вылазки ни свет, ни заря? У тебя сейчас каникулы: спи, отдыхай, наслаждайся свободным временем. Последнее беззаботное лето перед поступлением.
–Ну-у… рассвет очень красивый, я вдохновилась, -пространно тяну, понимая, что звучат мои доводы крайне неубедительно, но у мамы они почему-то вызывают мягкую усмешку. Заправив мне прядь волос, она ласково проводит ладонью по моей щеке и с какой-то ностальгией вдруг выдает:
–В тебе так много от отца…
Я не знаю, как реагировать на это заявление. Мама редко дает волю чувствам, а уж, когда дело касается папы, они колеблются исключительно в диапазоне «ненавижу» и «на дух не выношу», поэтому не вижу смысла лукавить и говорю, как есть:
–Странно, что это вызывает у тебя улыбку.
–А почему нет? – пожимает она плечами. – Я любила твоего отца.
–Мне казалось, от этой любви давно уже ничего не осталось.
–От неё осталась ты, – отправляет она меня в нокаут.
–Да, и ты всегда ненавидела меня за это, – не могу удержаться от шпильки, но маму так просто не проймешь.
– Не говори глупости, – поморщившись, отмахивается она и как ни в чем не бывало выдает. – Просто больше всего нас разочаровывают именно те, кого мы очень сильно любим, и справиться с этим разочарованием, порой, не просто. Конечно, я не должна была переносить его на тебя, но…
–Почему ты говоришь мне об этом сейчас? – грубо прервав, спрашиваю с деланным безразличием, чтобы не выдать своих истинных эмоций. Внутри меня бушует ураган, и с каждым маминым словом сдерживать его становиться все трудней.
–Я просто устала постоянно воевать с тобой. Мне кажется, ты уже достаточно взрослая, чтобы попытаться пойти мне навстречу и не воспринимать всё в штыки, – спокойно парирует она. У меня же вырывается смешок.
Как, однако, у нее всё просто – воевать она устала…
А не пошла бы ты к черту! – хочется выплюнуть ей прямо в лицо. Но вопреки обидам и боли, которых во мне накопилось слишком много, я молчала, чувствуя, как внутри загорается огонёк надежды. Недолюбленный ребёнок во мне готов был забыть о несправедливости, жестокости и безразличии, которые так часто мама проявляла, лишь бы она просто была той мамой, с которой мы танцевали под Мадонну в нашей комнатке на подселении; с которой пекли вафли на старой, искрящей вафельнице и, поливая сгущенкой, лопали за просмотром какого-нибудь глупого бразильского сериала. И хотя я понимала, что мама сейчас просто оторвана от своих привычных занятий и знакомств, и ей необходимо себя чем-то занять, ребенок во мне все же был сильней обид и горечи, поэтому вместо того, чтобы послать её, куда подальше, я согласилась на перемирие.
–Тогда может, проведем сегодня день вместе: посмотрим город, заедем в салон – почистим перышки, а потом пообедаем где-нибудь? Как тебе идея? – довольно улыбнувшись, с энтузиазмом предложила она.
Как ни странно, но идея пришлась мне очень даже по душе. Нужно было отвлечься, иначе я весь день буду таращиться в телефон и сходить с ума от ожидания, да и заехать в салон бы не помешало. Смешно, но с появлением Серёжи все эти пилинги, обвертывания, массажи, маски и прочие примочки обрели, наконец, смысл, поэтому и на это мамино предложение я ответила согласием, а после поспешила принять душ.
Правда, как только сняла сарафан и взглянула на себя в зеркало, так и застыла. На шее красовались два бурых пятна, и я не сразу поняла, что это такое. До сегодняшнего дня я ни разу не видела засосов и почему-то представляла их себе совершенно по-другому: как-то покрасивее что ли… Поэтому сейчас смотрела на них с сомнением, но в тоже время, вне всякой логики испытывала странное, волнующее чувство. Скользила кончиками подрагивающих пальцев по Серёжиным меткам, и дыхание перехватывало. Я вспоминала, как он целовал меня; как касался; как обжигал кожу своим горячим дыханием и шептал все эти с ума сводящие вещи. Никому до него я не позволяла даже намека на что-то подобное, всегда пресекала любые поползновения в свою сторону. Парни, подкатывающие на разных тусовках, чтобы перепихнуться, казались мне смешными и нелепыми, а девчонки, дающие им, вызывали недоумение. Я не была ханжой или кем-то, кто собирался хранить себя до свадьбы, но искренне не понимала, что такого должно происходить, чтобы потерять голову. Теперь же не знала, как забыть то чувство, то парализовавшее меня открытие, когда я ощутила, что взрослый, опытный мужчина, точно знающий, чего он хочет и как это получить, хочет именно МЕНЯ.
От осознания этого внутри все переворачивалось. Мне было страшно и в то же время голова шла кругом. Я впервые ощущала себя женщиной.
Красивой, желанной, уверенной в себе и бесконечно счастливой женщиной.
Смотрю сейчас на себя в зеркало и не могу сдержать улыбку. В эту минуту не хочу думать ни о разнице в возрасте, ни об обмане, ни о том, что, возможно, Серёжа не позвонит. Я просто влюблена и наслаждаюсь этим. Не знаю, почему все поголовно утверждают, что любовь причиняет только боль, мне лично, так хорошо, что я готова петь об этом на каждом углу. Что и делаю: включаю музыку и, подпевая, начинаю сексуально стягивать купальник представляя, что Серёжа смотрит на меня. И это так заводит…
«Baby, oh baby, my sweet baby, you’re the one» – извиваясь, встаю под душ и пою в полный голос, ласково скользя вехоткой по телу. Я полностью отдаюсь музыке и своим фантазиям, представляя реакцию Серёжи, и как ни странно, это помогает выплеснуть скопившуюся сексуальную энергию, поэтому из душа выхожу немного обессиленная, но довольная.
Правда, хорошее настроение длиться недолго. Я вдруг задумываюсь, а как напряжение сбрасывает Сергей Эльдарович, и становится не по себе, ибо это вряд ли происходит в дУше.
Не хочу думать о женщинах, с которыми он спит, но не могу отвязаться от этой мысли. Ведь если не женат – это еще не значит, что у него никого нет. В конце концов, что я о нём знаю, кроме имени? Но с другой стороны – а почему, собственно, я должна что-то знать, если мы до сегодняшнего дня общались только, как случайные знакомые? Вот пригласит на ужин – тогда и можно будет задаваться всеми этими вопросами, а пока… Пока надо просто наслаждаться моментом, ведь это всё для меня впервые.
В общем, я попыталась воззвать к логике и не накручивать на пустом месте, но это оказалось непросто. Несмотря на то, что с мамой скучать не приходилось, мои мысли то и дело возвращались к Серёже. Каждый час я доставала телефон, надеясь увидеть пропущенные вызовы или новые смс, но увы.
Мама мой нервоз расценила по – своему и была крайне недовольна, поэтому, когда мы приехали в ресторан, я проявила волю и сконцентрировала все внимание на разговоре с ней. Мы обсудили город, который нас не особо впечатлил, новые спа-процедуры, последние новости и сплетни, ну, и конечно, не обошли вниманием мужчин. Мама села на своего любимого конька и пустилась в довольно циничные рассуждения о любви и сексе, я же не стала включать «автопилот», а с интересом послушала, так как для меня эта тема стала актуальной.
***
Домой мы приехали только под вечер, будучи немного уставшими, но вполне довольными. Правда, чем больше времени проходило, тем быстрее мое настроение приближалось к нулевой отметки. Я, конечно, старалась отвлекаться: играла с Каролинкой в приставку, переписывалась со школьными подругами, делала наброски новых идей, но все было без толку. Я снова и снова возвращалась мыслями к Серёже, и мне хотелось плакать от разочарования.
И с чего я только взяла, что зацепила его в достаточной мере, чтобы он напрягался ради меня?
Идиотка!
Так я костерила себя еще час, бродя из угла в угол с телефоном в руке, заклиная все небесные силы, чтобы Серёжа, наконец, позвонил, но, когда на часах загорелось «00:00», поняла, что пора смириться с тем, что этого не произойдет. Вот только сказать легче, чем сделать. Приняв душ и переодевшись в пижамные шортики с майкой, я легла на кровать и стала сверлить потолок пустым взглядом. Верить в то, что все закончилось, даже не начавшись, не хотелось. Я не представляла, как теперь буду без Серёжиной улыбки, без его неприличных шуток и нашего флирта. Мне казалось, что в моей жизни теперь все будет по-другому, а сейчас… Я не знала, что сейчас.
Тяжело вздохнув, встаю с кровати и включаю телевизор, иначе в тишине сойду с ума от всех этих думок. Попереключав каналы, наткнулась на «Грязные танцы» и решила их оставить. Хоть мне и не особо нравился Патрик Суэйзи, но танцевал он божественно, поэтому я засмотрелась и не сразу обратила внимание, что у меня вибрирует телефон. Когда же во время рекламы вновь послышался какой-то шум, я не поверила своим ушам. Подскочила с пола, как ошпаренная и бросилась искать проклятый гаджет среди подушек, шепча про себя:
–Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет он!
Не знаю, услышал ли меня кто-то, но когда на дисплее загорелось оповещение о непринятых звонках и непрочитанном сообщении с неизвестного номера, я поняла, что моим мечтам суждено сбыться.
С замиранием сердца открываю сообщение и едва не подпрыгиваю на месте, прочитав лаконичное:
«Угадал?»
У меня вырывается смешок. Сжав телефон, падаю на кровать, чувствуя, как меня, наконец, начинает отпускать.
Угадал. Он все-таки угадал…
Выдыхаю с облегчением и не могу сдержать счастливую улыбку. Эйфория захлестывает. Сердце колотиться, как сумасшедшее и хочется смеяться, и танцевать.
Господи, в следующий раз тюкни меня, пожалуйста, по башке со всей силы, если я еще вдруг решусь соригинальничать!
Ну, их к черту эти мамины методики! Оно, конечно, приятно и тешит самолюбие, что мужчина ради меня напрягся, но совершенно не стоит того нервяка, в котором я пребывала весь день.
Хотя…
Вру. Стоит. Еще как стоит!
Смотрю на смс и налюбоваться не могу. Всего одно слово, а так приятно, что сил нет. Наверное, я могла бы, как дура, надолго так зависнуть с блажной улыбкой, но нужно было что-то ответить. Вот только что? От волнения и радости у меня все слова вылетели из головы.
Прикусив губу, смотрю на буквы и не знаю, что с ними делать.
Что написать? И как себя вести? Порадоваться, похвалить или продолжить следовать маминым методикам и разыгрывать из себя снисходительную загадку? Несколько раз я набирала смс, потом перечитывала и стирала. Бред какой-то пафосный получался. В итоге, не придумав ничего лучше, решила тоже ограничиться одним словом.
«Угадал))» – напечатала дрожащими пальчиками и, не давая себе времени на раздумья, отправила. Пусть сам решает радость это, похвала или типа снисходительное одобрение.
«Ну, ты завертела, Анастасия Андреевна. Начинаю понимать, почему «кругом одни идиоты» – об такие ребусы можно запросто мозг сломать» – пришло в ответ.
«Только, если вместо мозга кость» – парирую насмешливо, чувствуя, как неловкость и скованность отступают.
«Остро – остро)))»
«Надеюсь, ты не поранился))» – так и прет из меня остроумие, но Сереженька не отстает.
«Еще как! Мое самолюбие истекает кровью» – театрально восклицает он, но следом приходит:
«Всех так проверяешь на сообразительность?» – это вызывает у меня улыбку.
Может, кровью самолюбие Сергей Эльдаровича и не истекает, но мысль, что я на каждом отрабатываю этот прием, колит. Всё-таки права мама: мужчины без порции лести, как без воздуха. Поэтому, втянув его побольше для смелости, решаюсь на более откровенный, пожалуй, даже пошловатый флирт.
«Не волнуйся, ты первый»
На несколько секунд возникает пауза, от которой внутри все скручивается в узел.
И зачем я только это написала?
Дура!
От стыда хочется убиться об стену, но телефон извещает о новом сообщении, поэтому откладываю столь оригинальную идею суицида на потом, и с колотящимся сердцем открываю смс.
«Звучит слишком волнующе, чтобы не волноваться))» – прочитав это слегка снисходительное и насмешливое подтрунивание, со стоном зарываюсь в подушку. Щеки горят огнём. Так и вижу, как Сережа это пишет с веселой ухмылкой. Но раз уж начала жечь, то надо продолжать в том же духе, поэтому пишу:
«Даже не знаю, чем тебе помочь)»
«Как насчет встретиться?»
«Сейчас?»
«А что у тебя комендантский час?)»
«Ну, типа того»
«И тебя это в самом деле останавливает?» – резонно замечает он, вызывая у меня усмешку.
Конечно, останавливало не это. Мне вообще очень хотелось сбежать к нему, отдаться своим желаниям, и будь что будет. Вот только я знаю наверняка, что будет все довольно прозаично: скорее всего, проснусь я в его постели, ибо у меня напрочь сносит крышу рядом с ним, а дальше… Дальше вряд ли получиться что-то хорошее и долгосрочное. Мне же совершенно не хотелось быть девочкой на пару ночей, но и как противостоять этому влечению я не знала, поэтому, кое-как собрав волю в кулак, написала:
«А почему нет?»
«Наверное, потому что я не верю в примерных девочек))» – обескураживает он меня. Становится как-то не по себе, словно я тут себе цену набиваю. Тяжело сглотнув, перечитываю эту ремарку и начинаю заводиться.
Как же меня бесит развешивание ярлыков! Хочется написать, что он может верить во что угодно и вообще пойти на хрен со своими насмешками, но вовремя торможу себя.
Выдыхаю с шумом, напоминая, что Серёжа просто шутит, и горячится глупо.
«Ну, ты же сам говорил, что я зануда, так что ничего удивительного))» – усмирив внутренних демонов, отвечаю с самоиронией.
«Тебе выпадает уникальная возможность переубедить меня. Давай, сладкая, я в тебя верю» – подначивает он, вызывая у меня улыбку.
Ну, вот как на этого мужчину можно злиться? А главное, как ему противостоять? Если он продолжит в том же духе, то боюсь, надолго моей выдержки не хватит. Она уже трещит по швам, поэтому мне понадобились все силы, чтобы в очередной раз отказать.
«Пожалуй, я воздержусь» – пишу непослушными пальцами, готовыми тысячу раз набрать: «Да, да, да и еще раз да! С тобой хоть на край света».
«Ох, и занудная же ты, Анастасия Андреевна. Тебе точно двадцать?» – посетовал он, отчего у меня внутри все оборвалось. Вновь стало не по себе из-за этого проклятого обмана, да и вообще ситуации в целом.
Правильно он про возраст спросил. Взрослая, адекватная девушка бы уже сидела у него в машине и не парила мозги ни себе, ни ему, а я – дура сопливая. Куда, спрашивается, лезу к взрослому мужику?
Не знаю, сколько я могла бы так придаваться самобичеванию, но тут зазвонил телефон. Увидев, что это Серёжа, у меня вдруг начинается паника: сердце замирает, чтобы в следующее мгновение пуститься в пляс.
Господи, пожалуйста, не дай мне выставить себя идиоткой!
–Эм… да? В чём дело? – выдохнув на счет три, отвечаю я на звонок.
–А что, тебе только по делу можно звонить? – насмешливо уточняет Сергей Эльдарович.
–Нет, конечно, – немного смутившись, с улыбкой выдыхаю я. – Просто не ожидала, что ты позвонишь.
–Да не люблю я эту писанину, а раз ты нас мариновать решила, что еще остается? – выдал он, как всегда, без обиняков. Я же задохнулась от неловкости и стыда. Мне не хотелось, чтобы он так думал. Но пока я лихорадочно подыскивала подходящий ответ, Серёжа уже закрыл для себя этот вопрос и переключился на другую тему.
–Чем занимаешься? Я тебя не разбудил?
–Нет, я смотрю фильм, – отзываюсь на автомате, прикусив губу от досады. В голове же проносится идиотская мысль: если так буду тупить, то наскучу ему еще до секса, поэтому спешу добавить. – А ты чем?
–Собой любуюсь, – обескураживает он, переворачивая все у меня внутри. – Никогда бы не подумал, что моё лицо можно отразить в пейзаже. Это очень круто, Сластён. Никакая Фрида Кало с тобой и рядом не валялась.
Зардевшись, я улыбнулась и выдохнула с облегчением. С души будто камень свалился. Я безумно переживала, что ему не понравиться или покажется по –детски смешным, а теперь от радости едва ли не прыгала по комнате.
–Это не моя заслуга, а натурщика,– произношу немного смущенно. Серёжа смеется, у меня от его смеха по телу растекается что-то такое горячее и сладкое, словно патока.
–Не скромничай, – ласково пожурил он. – Передать всю красоту предрассветного озера в моем лице – это надо умудриться. У тебя очень хорошо получилось, ты могла бы спокойно выбрать это направление.
–Могла бы, но не хочу, когда есть направление, в котором я не просто хороша, а без ложной скромности, великолепна. Возможно, это звучит пафосно…
–Не возможно, а ОЧЕНЬ пафосно, Сластён, – насмешливо тянет он, вгоняя меня в краску.
–Ну, прошу прощение….
–Не стоит, это заводит.
От неожиданности теряюсь: дыхание перехватывает, кровь с размаху бьет в лицо и тут же растекается жаром по всему телу. Сразу вспоминаются мамины слова, что уверенность и сексуальность идут рука об руку. Видимо, так и есть, поэтому, стараясь, не выдать своего волнения, парирую шутливо:
–Вот как? А я думала, заводит короткая юбка и третий размер груди.
–Ну, короткая юбка и третий размер–это само собой, – хмыкнул он, вызывая у меня желание треснуть ему по башке. – Но не телом единым, что как говорится.
–Да вот прямо так в библии и говорится, – рассмеялась я.
–Вообще без понятия, как там и что говорится в библии. Эту туфту не читал и тебе не советую.
–Почему? Ты не веришь в Бога?
–Естественно, я в него не верю. В таком беспределе, что творится в мире не может быть никакого бога, а если и есть, то пошёл он на хер со всем этим п*здецом. Религия, маленькая, это узда для стада, чтобы они смотрели не вокруг себя, а на небо. Так ими проще управлять. Поэтому завязывай с этой херней, никакой бог тебе никогда ни в чем не поможет. Этот гад, если он и есть, в дар ничего не дает только в награду, а это, сама понимаешь, уже бартер.
