Текст книги "Пожиратели (СИ)"

Автор книги: Полина Нема

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

21. Спасенная

Последнее, что помнит Катя – боль в ноге и в плече. Металлический запах крови, а рядом Наташа. Мертвая подруга с пробитой грудиной. В погоне за светлячками они угодили в расставленные ловушки. Где-то там на суку висел Антон, потерявший сознание.

А она уже не двигалась. Шевелиться больно, да и не нужно. Ночное небо и холодный воздух над головой, а где-то бликами танцевали смертоносные светлячки.

«Ненавижу светлячков. Зря пошла» – последнее, о чем подумала девушка.

Тело наполнялось легкостью и воздушностью. Вот она бесплотная и видит со стороны тело, как шашлык нанизанное плечом и бедром на кол. Рядом раскрылась черная дыра.

Катя не хотела уходить, из последних сил цеплялась за тело, за деревянную балку.

Всасывающую силу невозможно было сдержать.

Темное пространства и больше ничего вокруг, кроме одного.

Всадник на костяном коне протягивает руку, и тут же ее выкидывает в тело.

Ее несут на носилках, но она не в силах сказать ни слова. Адская боль затмила сознание. И снова всадник, протягивающий руку.

Она лежала на чем-то твердом. Глаза не открывались.

– Пациент еще жив, – послышался низкий мужской голос.

Катя вновь потеряла сознание. Несколько дней, полных обрывочных воспоминаний. Кто-то приходил, поил и, вроде как, кормил супами. По крайней мере запах отварной курицы в бульоне Катя ни с чем не спутает. Лица в белых халатах мелькали беспрерывно, но она то погружалась в объятья темноты, то вновь возвращалась.

В какой-то из дней она попросту проснулась, обрадованная, что жива. Осталось только понять, в какую больницу ее отправили и вызвать милицию на поиски трупов друзей. Хоть и сама чудом уцелела. Видать попали они в охотничьи угодья, но кто знал, что именно в том месте они будут. Ни оградительных знаков, ничего не было.

Каково же было удивление Кати, когда она увидела, что проснулась не на больничной койке, а на огромной двуспальной кровати с огромным балдахином.

Старинная лампа уныло окрашивала комнату в тусклую желтизну.

Катя пошевелилась, пытаясь подняться. Боль в ребрах едва чувствовалась, так для приличия.

Она приподнялась, заметив, что одета в длинную ночную рубашку. Ноги опустились на холодный пол, и она слегка дернулась, от пронзившего конечность боли. Затем еще одна попытка встать. Видать, слишком долго провалялась в кровати и сейчас восстановить моторику ног оказалось проблемной.

Расходившись в парах метрах от кровати, Катя вновь легла. Мысли путались. Как давно она здесь? И кто ее спас?

Дверь отворилась, и в комнату вошла женщина в черном платье с подносом.

– Добрый вечер. Меня зовут Анжелика, я ваша служанка.

Катя глядела на пришедшую в полном недоумении. Чуть пропершив горло, все же смогла выдавить:

– Где я?

Анжелика поставила поднос на стол. Он был великолепен – темный материал с игриво мерцавшими золотыми вставками, будто нитями пронзавшего его.

– Вы в родовом замке семьи Рогнеску, – учтиво ответила та. – Поешьте, вам нужны силы. Завтра утром господин Рогнеску ожидает вас к завтраку.

Под опешивший взгляд Кати, служанка вышла из комнаты.

Девушка встала с кровати и подошла к столу. Гречневая каша поглядывала на нее аппетитными темными зернышками и кусочками варенного мяса.

«Раз не оставили умирать, то и травить не будут» – подумала Катя и отведала вкуснейшую кашу, которую ей когда-либо приходилось есть.

Наутро к ней снова зашла Анжелика и принесла темно-синее свободное платье, идеально севшее на Катю. Она удивилась, ведь это бальное платье, а к роскоши она совершенно не привыкла.

Анжелика помогла одеться Кате, и они вышли в коридор.

Со стен падал свет с ламп, имитирующих факелы. Если бы Анжелика не сказала, что это замок, Катя бы думала, что попала в огромный обустроенный дом. Приятная глазу лепнина на потолке и натюрморты. А когда они спускались по огромной мраморной лестнице, по бокам виднелись портреты людей.

– Семья Рогнеску, – сказала Анжелика, заметив замешкавшуюся Катю.

Служанка привела ее в огромный банкетный зал, поражавший своим великолепием, не меньше чем комната, в которой она проснулась, и коридор по которому она прошлась.

За длинным столом стояло огромное количество блюд, но накрыто было на двух человек. Собственно, хозяин дома уже сидел во главе стола, а по правую руку стояла вторая тарелка.

– Прошу проходите, – он встал из-за стола и протянул руку.

Катя смогла получше рассмотреть его – молодой мужчина лет тридцати с темными как смоль волосами. Одет по-домашнему – свободные темные брюки и рубашка.

Катя смутилась, ведь был весьма привлекательным. Или это так лекарство подействовало на нее? Она скрепила одну руку другой и прошествовала к мужчине.

– Карл Рогнеску, – представился он.

– Катя. Екатерина Вознина, – протянула руку Катя, почувствовав легкий поцелуй на тыльной стороне ладони.

Карл пододвинул стул и помог ей присесть.

Есть хотелось, но она смущалась пристального взгляда хозяина, периодически смотревшего на нее.

Молчание повисло между ними.

– Спасибо за спасение, – прервала тишину Катя.

Вилка застряла на полпути ко рту Карла. Верхняя губа дернулась, а девушка испугалась, что хозяин обидится и уже корила себя за опрометчивые слова.

Он поднял на нее свои серые глаза, сузившиеся до маленьких щелочек.

– Не за что. Я рад, что вам стало лучше.

Катя опустила глаза и уставилась в тарелку с каким-то безумно вкусным салатом. Ее удивляло – по всей стране разруха, а она пирует. И на столе было столько еды, что от разнообразия глаза разбегались.

– А что стало с моими друзьями? – осторожно поинтересовалась она, замечая, что губа Рогнеску вновь дернулась.

«Нервный тик что ли или он злится так?» – подумала она.

– Сожалею, – кратко ответил мужчина, и в рот отправился сочный кусок мяса.

– Ясно. Спасибо вам. Мне уже лучше. И я смогу покинуть вас, – она нервно теребила салфетку. – Еще бы узнать, где их тела. Родителям надо сообщить.

Слезы подкатили к глазам. Она не могла поверить, что все мертвы. Сколько туристических вылазок вместе, сколько походов и так все закончилось. Осталась только она.

– Родителям сообщили, – предусмотрительно вставил Карл. – Екатерина, побудьте моей гостьей. Тем более вам надо передохнуть. Вы пережили клиническую смерть.

– Я не хочу вас напрягать...

Он вскинул руку, останавливающим жестом. Губа дернулась.

– Вы нисколько не стесняете меня. Замок огромный. Оставайтесь.

– Хорошо, а ваша жена не будет против?

Он вновь взглянул на нее, разглядывая, словно препарируя.

– У меня полный замок прислуги,охраны. Но я одинок. Надеюсь, вы сможете скрасить мое одиночество.

Катя вздохнула. Видела, насколько Рогнеску тяжело. Ведь даже в роскоши, он чувствовал себя несчастным и одиноким. И сколько печали сочилось в его словах и взгляде.

Внутренняя пустота и одиночество – худшие приятели человека. Ведь всю жизнь мы ищем того, кто ее заполнит. И никакие замки с прислугой не в силах этого изменить.

Она тоже одинока, тоже искала кого-то или что-то, способное заменить тягучую пропасть в душе.

Кате разрешили осмотреть замок, единственное, что запрещено – входить в оранжерею и лабораторию Карла.

Она провела в замке уже неделю – совместные завтраки и ужины. Лишь обед они проводили не вместе. Общение было о многом – о семье и жизни Кати, планы на будущее. Продолжение обучения в институте. Рогнеску интересовала вся жизнь Кати. Всегда слушал ее, чтобы она не говорила и к каждой затронутой теме проявлял интерес. Как и она к нему. Он казался интеллигентным и интересным мужчиной. Ее поражало, что с таким интеллектом и харизмой он одинок. Карл же отшучивался, что наука – его жена. Сложно встретить настоящую женщину, когда все, что его интересует – исследования и эксперименты. Он рассказывал, что выращивает новые виды растений, а когда закончит, обязательно покажет результаты. Его глаза горели, когда он вспоминал о своих достижениях, а Катя всегда с интересом слушала.

Катя привыкла к жизни в роскоши и уже не хотелось бросать загадочного хозяина замка.

Он рассказал, что территория леса там, где нашли ее и друзей, принадлежала ему и обустраивалась для охоты. Местные об этом знали и, удивительно, что они не были предупреждены в деревне.

У Кати была истерика, узнав про это. В тот день не спустилась к ужину, а лежала весь вечер, укутавшись в одеяло. С одной стороны, хозяин был галантен, а с другой косвенно виноват в смерти друзей.

Карл пришел в тот вечер. Как всегда, свободная одежда и легкий запах растений.

– Анжелика передала, что вы не хотите сегодня есть.

Катя затихла под одеялом немного трясясь. Рука дотронулась до спины.

Ее терзали сомнения. Безумно приятно рядом с Карлом. Да что уж, желание прокатилось по телу. Ее сводила с ума близость и его запах.

Катя откинула одеяло и потянулась к дрогнувшей губе Карла и поцеловала его.

Он потянулся в ответ, так неопытно. Будто в первый раз целовал женщину. Движения его рук сводило с ума. Катя пылала в нежных и настойчивых объятьях.

А утро принесло сладкую истому и мужчина, лежащий рядом не казался чудовищем.

Его запах сводил с ума, а касания доводили до дрожи.

И она осталась. Ни на день, ни на два. На многие года. Они сошлись характерами и вскоре Катя стала Екатериной Рогнеску.

Она смирилась с тем, что друзья мертвы, но не могла простить. Из дома она выходила только с Карлом. Видеться со своими родственниками и другими не получилось. Каждый раз Карл откладывал поездку. А с развалом Союза их страна вошла в состав Европейского союза. И она осталась, позабыв о семье и своей прошлой жизни.

Так они и прожили десять лет вместе...

22. Страсть ангела

Ангел прошла по аллее и зашла в закрытую дверь. Свет не горел, но она четко видела, что находилось внутри.

Множество огромных клеток стояло в ряд с одной и другой стороны. Яркий свет неоновых ламп падал, освещая тела. Живые или мертвые Ива не знала. Но выглядело ужасно, будто в зоопарке, только сюда не придут посетители.

Сквозь толстые решетки она разглядела скрючившегося на полу мужчину. Он был бледен и худ. Из-за отросших волос не видно лица.

Ангел прошла сквозь прутья и присела возле узника. Сделавшись плотной, провела рукой по лицу, от чего он проснулся.

– Ангел? – черные глаза блеснули.

– Ива, – представилась она, – меня Иван попросил найти тебя. Матвей?

Как давно он не слышал свое имя. Вот уже десять лет томился в темнице ученого-психопата. А тонкий и нежный голос ангела разбудил ото сна. Он и не надеялся выбраться отсюда. Он пришел к Видящему, а тот мало того, что не поверил, так еще и ставил эксперименты.

Что только не происходило с его плотью – его топили, жгли, подвешивали, десятки раз расстреливали. Он каждый день молился Богу о смерти.

– Да, Матвей, – он заплакал. – Прошу, освободи меня.

Ива с сожалением смотрела на него. Он пожиратель, а ревел как ребенок. Ей было жаль, что он проходит через жуткие мучения. Порой люди больше монстры, чем чудовища, охотящиеся на них.

Она ласково провела рукой по его лицу, поглаживая жесткую бороду, будто мать ласкала дите.

Он восприял духом. Ангельская благодать приятно обволакивала тело, заполняя энергией. Будь у него чуть больше сил, сам выломал бы прутья.

– Потерпи. За тобой придут. Что здесь происходит вообще? Ты нашел видящего?

– Ученый, демоны его дери.

Ива обвела взглядом помещение.

– Но как? Почему он не поверил? Не может быть такого?

– Ива, он монстр. Если ты не можешь помочь, то просто уйди. Оставь меня одного с этой болью. Я бы вызвал всех демонов ада, лишь бы прекратить эти муки. За что пожирателям такое наказание? Почему нас не могут убить обычные люди?

Он отвернулся от нее.

Сердце кровью обливалось от мучений пожирателя.

– Матвей. Я скажу. Иван всегда рассказывает чуть больше брату. За тобой вернуться. Обязательно вернуться.

Огромная оранжерея раскинулась в саду.

Ива медленно шла меж диковинных растений и цветов. Простые смертные ее не увидят. Она ангел-порядка – бесплотный дух, наблюдающий за происходящим. По своему желанию она могла быть осязаема и бесплотна. Сейчас ее интересовало одно – куда делся Матфей.

Пожиратель отправился за Видящим. И пропал. Ива нашла его, но вызволить из плена не могла. Ангелы за редким исключением могут вмешиваться в дела людей и творить чудеса.

Хриплый звук раздался слева.

Ангел подошла к небольшой рощице. Отодвинув колючие листья, она увидела такое, что никогда за свою жизнь не видела...

На земле лежало тело, покрытое местами корой. Ветки тянулись из него, а на конце разрастались листочки, прятавшие необыкновенные цветы красного цвета. Маленькими глазками они глядели вокруг, колыхаясь от небольшого ветерка в оранжерее.

Ива присела и протянула руку, чтобы разглядеть причудливую красоту.

Тело дернулось и задышало. Натужно и протяжно, будто делало это в последний раз.

Ива отпрянула, наблюдая как медленно открывались бледные глаза, возле которых тянулись белые наросты, будто лепестки, окружающие сердцевину. Вместо вен сияли зеленые прожилки растения. Вся венозная система человека заменилась ими. Руки пришли в движение, разбрасывая отцветшие листья в стороны.

Ива пошатнулась и упала на пол.

– Наташенька. Ну, что ты разнервничалась? – к растению подбежала женщина, проходя сквозь Иву.

Она опустилась на колени и начала поглаживать руку мертвеца, приговаривая что все будет хорошо, не нужно нервничать.

Бесплотным духом Ива уловила, что внутри растения все еще держится маленький комочек света, заплетенный в зеленые нити. Она ужаснулась, такого ей никогда не приходилось видеть.

Ангел не обращала внимания на женщину, стенавшую над мертвой подругой, не обращала внимание на ребенка, следившего за ней. Ивин взор был прикован к тому лучику света. Ученый смог запереть душу.

– А ты кто такая? – послышался грубый голос за спиной Ивы.

Женщина дрогнула, обернувшись.

– Любимый, это же...

– Я не тебе, – небрежно кинул вошедший.

Он в упор смотрел на невидимую Иву, выпрямившуюся во весь рост.

– Катенька, иди к Юлиане.

Женщина поднялась с колен и прошла мимо ангела, отошедшей с пути. Улетать она не стремилась. Такого кощунства по отношению к мертвым и к душе, простить не могла.

Губа дернулась, мужчина скрестил руки на груди.

– Кто ты такая?

– Ива.

Серые глаза прищурились.

– Как ты здесь оказалась?

Она вздернула подбородок.

– Мне не нужно разрешение. Я посланник Господа нашего, – она распалялась, серо-серебристые крылья раскинулись за спиной. – Как ты посмел заключить душу в дерево? Ты нарушил все законы творца.

Губа задергалась несколько раз. С годами нервный тик лишь усилился.

– Отнюдь. Я верю в это, но как видишь душа сама не захотела покидать бренное тело. Я всего лишь помог ей найти свое место.

– Таким варварским способом? Она отжила свое. Она мучается! Ее вырвали из царства мертвых.

Он зевнул. Его страшно утомляла злость ангела. Пожиратель ему давно рассказал, что Видящего кроме демонов и нежити никто не тронет. Даже ангелы. А сам Рогнеску сумел нанять лучших головорезов для своей защиты. Правда предусмотрительно не только заплатил, но и имплантировал внутрь чипы с взрывным устройством.

– Ты монстр Карл Рогнеску! – крикнула Ива.

Смерч, сотворившийся ее крыльями сметал на своем пути все. Растения закачались в неистовом танце, срывая листья и цветы.

Карл вскинул руку, пальцем указывая на ангела. Прозвучал выстрел, будто баллон с водой скинули на землю.

Ива почувствовала боль в груди, когда ее отбросило к мертвому телу, которое тотчас обняло ветками. Вдохнула умопомрачительный аромат и захмелела. Запах напоминал адские цветы, сводившие с ума и провоцировали неконтролируемую похоть. Вдохнешь один такой – и целый день будешь искать того, кто утолит голод. Для ангела запутаться в таких цветах означало смерть.

Она вдохнула его, теряя сознание, и не знала осталась ли невидимой или до сих пор видима для людей?

Краем глаза увидела, как душа дернулась ей навстречу из зеленой клетки.

«Кто дал ученому демонские цветы?»– последнее, о чем подумала Ива перед обмороком.

Сознание возвращалось медленно. Кто-то нес ее. Ива чувствовала мужские руки и сладкую истому внизу живота. Она безумно хотела его здесь и сейчас. Пыльца сделала свое дело и свела с ума.

Как же ей хотелось, чтоб он поставил ее на землю и взял. Прижал к стене, повалил на пол и брал ее до изнеможения.

Но мужчина не останавливался. Он просто нес ее куда-то. Лично ей, было все равно куда. Лишь бы донес и Боже как она его хотела.

«А что будет? Ну пересплю с человеком? Что такого?» – подумала она и тут же начала кошкой извиваться, шепча непристойности.

Зрение вернулось в норму, и она увидела, что на нее смотрят темные, будто сама бездна, глаза. Несколько тонких шрамов проходили к ним сквозь черные брови. Ива потянулась пальцами, трогая гладкую кожу отметин.

– Что вы делаете? – низкий голос заставил Иву отдернуть руку, но желание, разливавшееся в теле, давало о себе знать.

Она подтянулась, насколько могла и поцеловала мужчину в губы. Медленно и нежно. Наслаждение прокатилось по телу, и она чуть не раскрыла крылья от нахлынувшего удовольствия.

Он ответил ей мягко, словно боясь спугнуть. Прижал сильнее и толкнул первую попавшуюся дверь. На удивление, комната оказалась спальней.

Одежда летела во все стороны. Тугая коса расплелась мгновенно, как по волшебству. Светлый блик мелькнул среди вороха одежды, но ангел была сосредоточена только на мужчине. Его крепком теле, рукам, ласкающих ее. Поцелуи по всему телу срывали последние остатки совести.

Ночь для Ивы была полна нежности и страсти. В жизни она бы себе не позволила такого, но она ангел и предрассудки пролетали мимо, утопая в глухом мужском стоне.

Как только утренние лучи вонзятся в темноту, она уйдет, оставляя свою порочность в этой комнате, в объятьях, под которыми она пылала, как последняя демоница.

Утро встретило ее ласковыми поглаживаниями грубых пальцев, пропускавших блестящие солнцем светлые волосы, а темные глаза с лаской и немного грустно смотрели на нее.

– Я... – она не успела сказать ни слова, когда он вновь поцеловал ее. Разрывать столь сладостный момент не хотелось. Но нужно уйти. Им не быть вместе. Невозможно.

Она оттолкнула от себя мужчину с легким удивлением, глядящего на нее. Он молчал. Да и не нужны слова, когда сердце билось автоматной очередью, готовое вылететь из груди в ту же минуту.

– Не уходи, – раздался хриплый голос.

Слезы подкатывали к глазам как пивные бочки к Октоберфесту. Большие, с бесконечным количеством жидкости.

Ангел сделала то, что должна была сделать. Она подняла глаза, смотря четко и прямо. Долой слезы, долой привязанность.

– Ты забудешь меня, – гипноз постепенно шел от зрительного контакта, – ты провел эту ночь один. Никого не было.

Он в упор смотрел на нее. Без эмоций, как фотография, сделанная в один момент и запечатлевшая неудачный кадр.

Слезы текли по щекам не в силах остановиться. За одну ночь все перевернулось, все наставления и устои. Хотелось улететь высоко в небо, чувствуя, как холодный воздух струится по крыльям, как напрягаются мощные мышцы, поддерживая тело. Рухнуть вниз, разбиваясь в дребезги о землю, чтоб потом долго собирать себя по кусочкам.

А затем она встала с кровати, оделась и ушла, бросив печальный взгляд на внезапного любовника.

Ива запомнит его надолго То как он шептал всю ночь, что она единственная, сливаясь с ней в одно целое. Но по правде говоря ведь дело было в цветах? В той пыльце? В том аромате, что он излучал, а человеку поддаться на афродизиак было легче простого. Она выпустила пар и помогла мужчине. На него ведь тоже подействовало, но его темные безэмоциональные глаза так и будут преследовать на протяжении долгих лет. Встретятся ли они когда-нибудь еще? Ангелы тоже чувствуют и тоже влюбляются.

23. Опасность

В оранжерее раздался протяжный крик. Будто разрывающаяся гитарная струна.

Катерина сидела возле мертвого тела.

– Она мертва, мертва, – причитала, сжимая бледно-зеленую руку.

Раскуроченная разрядом электронной пушкой, грудь больше не дышала, не поднималась со вздохом. Растение умерло, но Катерина всегда считала это живым человеком. Оно слышало ее, тянулось и расцветало, когда она была рядом.

– Катенька, пойдем в дом, – слегка морщинистые руки легли поверх ее.

Обернувшись, она встретилась взглядом со своим мужем. В серых глазах мелькало беспокойство, губа привычно дергалась. Нервный тик, постоянно преследовавший, так и не проходил. Пожалуй, это единственная вещь, с которой не мог справиться гениальный ученый Карл Рогнеску.

– Отпусти ее. мертвым лучше уйти, – тихо произнес он.

Тот день, когда она увидела мертвые тела друзей в замке, стали последней каплей. Она рыдала над их телами, не в состоянии отпустить, забыть. Ползала на коленях, умоляя вернуть их. В конце концов Карл сдался, хоть долго и упорно не хотел. Он знал, что он монстр, но Катерину полюбил всем сердцем.

И он знал, что делать. Выведенные селекцией цветы с красными причудливыми цветками отлично прижились к мертвому телу, поддерживая его. Они были мощнейшим афродизиаком. Запах, вызванный ими заставлял похоть биться ключом. А почему бы и не попробовать приживить такие к телу?

Жизнь не вернулась, но вернулась душа, уместившаяся внутрь зелени, не выпускавшей ее.

Катина подруга изредка могла шевелиться, хрипеть, дышать. Но заговорить или задвигаться так и не смогла. Плотно обвитая лозами, она так и лежала многие годы. А вскоре стали распускаться цветы.

Катерина потихоньку сходила с ума. Она разговаривала с мертвыми друзьями, читала им и каждый день навещала в оранжерее. Карл радовался, что не выходя из дома нашел человека, разделившего его развлечение и тягу к науке, кто спокойно относился к его экспериментам. Но для собственного спокойствия отправил старшую дочь Жозефину учиться в другую страну, где она благополучно устроилась и стала работать. Денег семьи Рогнеску хватало, чтобы обеспечить безоблачное будущее детей.

А младшая осталась в родовом замке, но и ее вскоре отправят.

Карл в глубине радовался, что его дочки родились не такими как он. Не видели того, что видел он. Не хотел подвергать их риску. Его кровь и плоть. Если бы Катины друзья не забрели в его лес. Возможно он никогда бы и не стал отцом.

Карл обнимал жену, успокаивал, шептал, что вскоре приедет Жозефина, и все будет хорошо.

Катя не слушала. Пока муж занимался оранжереей, она проскользнула к клеткам и открыла одну из них.

– Антон, прости. Ты должен жить. Беги отсюда, – прошептала она.

Из клетки вылезла сине-черная рука, а затем показалось и все тело. Еще одна жертва экспериментов – скрещенный с кровью нежити и пожирателя, бывший друг Катерины – Антон.

Он обнял женщину и шустро убежал на четвереньках на выход из замка. Вся встреченная на его пути охрана была убита. Существо сбежало в неизвестном направлении.

Рита лежала на кровати, поглаживая выпуклый живот. В рот отправился очередной палец мертвеца. Виктор просто сыпал кулинарными шедеврами – печенье с мигдалем вместо ногтя просто супер!

Малыш толкнул животик и совершил кульбит. Рите казалось, что он уже хочет выбраться и посмотреть на этот мир.

– Ничего, маленький, вот родишься и посмотришь, как мы тут живем.

С Никитой они уже давно хотели завести детей, но никак не получалось. Уже триста лет они ходили по земле вместе. С тех пор, как познакомились.

Лихие были времена – куча нежити на улицах, много еды, не нужно было бояться, что она закончится, про разделения на кланы тоже тогда и не знали. Беззаботное существование и кочевая жизнь. В кланы не вступали, но всегда старались держаться поближе к клану Хиларайона, тогда еще у него был самый многочисленный. Проблемы начались уже в двадцатом веке – вера людей терялась, технологии развивались, а нежить научилась прятаться. Все реже и реже люди просили охотников помочь, а если и просили, то в большинстве случаев монстры оказывались чрезмерной фантазией людей.

А вскоре Рита и Никита решили осесть на одном месте, пожить как обычная семья. Но на скопленные сбережения, квартира сгорела и тут подвернулся Сергей, а они и рады. Жить негде, единственное свое жилье и то сгорело. Еще и Рита беременна. Ничего не оставалось, как согласиться, тем более дом на природе – рядом лесок, лиман и огромный запас еды.

В желудке вновь забурчало, но на этот раз другой голод.

«Дождусь мальчиков и покушаем вкуснятинки» – подумала пожирательница. Она уснула под медленную классическую музыку, успокаивающая мелодия лилась из открытого ноутбука, заполняя комнату волшебными звуками. Малыш поворочался в животике, попинал мамочку и успокоился.

Шурх-шурх. Тонкие пальцы копали ямку со скоростью звука. Земля летела во все стороны. Вот-вот и он будет на свободе.

Раздался скрежет, и он затих, прячась в темноту клетки. Человек, вошедший поставил поднос с едой к серебряной клетке.

– Поешь, – приказал он.

Второй поднос он поставил перед клеткой с существом. Тот аккуратно вылез, посматривая на человека. Всего несколько дней в подвале он провел голодным, что чуть не свело его с ума. Если можно так и сказать, но он крутился в клетке, прыгал на прутья. Желудок разрывался от голода. А в один из дней он не сдержался и накинулся на того темноволосого, посадившего его под замок и откусил ему пальцы. Хоть какая-то пища.

А сегодня хромающий человек принес и ему. Знакомый человек, где-то видел это лицо. Давно видел, в той другой жизни, такой далекой, будто она была всего лишь сном. Существо, Антон. Да его зовут Антон. Так называла его та женщина в том другом месте заточения.

Изголодавшимся зверем он накинулся на еду, чавкая, наслаждаясь каждым куском. В голове уже давно бушевали инстинкты – врага убить, еда – кушать, опасность – сражаться или бежать.

Сознание было убито, как и мозг.

Человек ушел, а Антон продолжил копать. Тонкие пальцы уперлись в цемент. Со всей силы он стукнул титановые прутья на решетке. Злость наполняла его. Он зверь, сама суть, закрытая в глубине души и дарующая небывалую силу. Он хотел на свободу, ненавидел клетки.

Он бил кулаками крепкую решетку, под аккомпанемент мертвых. Как же хотелось и их раздолбить на мелкие осколки. Жажда убийства захлестнула разум.

Боль не чувствовалась, но она придет. Позже.

Прут погнулся и вскоре вылетел. Свобода. Бежать. Быстрее. Спрятаться, скрыться. Туда, где мало людей.

– Помоги, – жалобный женский голос остановил существо.

Оно подползло к серебряной клетке. Сломать такую не составило труда. Тем более она не должна страдать. Он не хотел, чтоб кто-то еще сидел в клетке. Вот только противно пахнущих в соседних клетках выпускать не хотелось. Они – вред для людей.

Пленница, тяжело дыша, медленно выползала из клетки, но его это не волновало.

Пора бежать!

Существо неслось из подвала, будто за ним гнался табун лошадей. Металлическая дверь слетела с петель, будто протараненная. Выскочив в коридор, он уловил пряный запах. Манящий аромат повлек за собой.

Он застыл возле лестницы, ведущей на верхние этажи. Никого. Тишина. Даже кормившего не слышно.

Запах сводил с ума. Хотелось вдохнуть, да что уж там! – вкусить то, что так приятно пахнет. А так пахло от человека, пальцы которого он недавно съел.

Крадучись добрался до белоснежной двери, из которой доносился медленная классическая композиция.

Дверь скрипнула, и он накинулся на девушку, лежащую на кровати.

Отлетел к стене. Черное свечение прошло сквозь, не нанося урона. Девушка была напугана и удивлена. Она тяжело дышала, но стояла в боевой стойке, готовясь к нападению. И вновь прыжок.

Плоть с легкостью разрывалась, обнажая белую кость на плече. Кожа лоскутами висела. Острые, как бритва кости прошли в каком-то сантиметре от живота.

Ее лицо исказилось. Ярость захлестнула, похлеще, чем само существо. Она накинулась на него. Кровь летела повсюду. Она впечатала его в стену, не давай схватить себя. Бешенной фурией кричала, вбивая в каждый острый угол комнаты черное тело.

– Рита! – раздался окрик, и в комнату забежал хромой.

Она отвлеклась и существо тут же вырвалось из железной хватки. Беременная женщина, защищающая плод – супермен с неограниченными способностями, готовая разорвать любого на пути своего маленького счастья. Тем более Рита, которая столько лет мечтала о нем. Вот так просто сдаваться не собиралась.

Антон вспомнил этот голос. Точно его прошлое, когда он был кем-то другим. Друг. А друг в беде не бросит. Ведь так?

Он подскочил к нему и обнял за ноги.

– Твою мать! Шо цэ оно робить?!!– в шоке закричала Рита.

Она не могла остановить существо, прыгнувшее на Виктора. Малыш завозился, отзываясь болезненными спазмами. Почувствовал страх матери, когда она видела, что сила пожирателя не сработала. А сейчас оно убьет Виктора.

Но оно медлило, смотря на хромого жалобным взглядом, полным боли. Ему не было больно от ударов, чувствительность к боли отключена. Больно было глубже, в душе. В том комочке света, теплившемся внутри него и дававшем надежду на жизнь. И ему не хотелось, чтобы хромой выкинул его из жизни.

Виктор с опаской смотрел, на обнимавшего его человека. О чем он думал?

Услышав шум, он рванул в дом, с замирающим сердцем прислушиваясь, как бьется стекло. Глухие удары заставляли руки-ноги трястись. Он не взял ничего, чтобы защититься от опасности.

Но эта опасность отскочила от Риты и словно маленький щенок, прижалась к его ногам.

Что же будет когда Сергей и Никита узнают?