Текст книги "Капитан (СИ)"

Автор книги: Полина Люро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Увидев меня, он сначала замер и, схватившись за щёку, почему-то поинтересовался у рыжего новичка:

– Ты уверен, что Ваш Командир в порядке?

– Конечно, господин Алхимик, в полном. У него была вывихнута лодыжка, но теперь, ― он бросил расстроенный взгляд в сторону Газа, ― всё нормально…

Лекс осторожно опустился рядом, и, увидев его распухшую щёку и дивный фонарь под глазом, я искренне удивился:

– Кто же тебя так разукрасил, Светлячок?

Он окинул меня бешеным взглядом:

– Издеваешься? Какого демона набросился с кулаками, негодяй? Да ещё собирался прирезать, когда я хотел тебе помочь ― друг называется…

Я всё понял и, засмеявшись, попытался его обнять, но он увернулся, обиженно дуясь.

– Вини свою «новинку», изобретатель Лексовой дури, кстати, неплохо работающей ― чего только мне сегодня не чудилось, но ты с красной поросячьей физиономией был прекраснее всех, ― я расхохотался, и вскоре отходчивый друг присоединился ко мне.

Не понимавшие, что происходит, новички посматривали на нас с усмешкой. Рассказ Лекса оказался коротким и не внёс ясности в происходившее: он не помнил, как потерял сознание и очутился в тюрьме. И очень удивился, когда я сам поведал историю его побега из камеры смертников.

Было забавно наблюдать за его изумлённым лицом и попыткой оторвать предпоследнюю пуговицу с камзола, пока Газ с Бином наперебой в красках расписывали удивительного «призрака Алхимика». Потрясённый друг, вскочив с места, начал бегать вокруг костра с криками:

– Это невероятно! Говоришь ― «временной след»? Ты должен немедленно мне всё рассказать, слышишь, Газ? Я всегда знал, я чувствовал, что прав…

Веселясь, мы не заметили, как восторженный Лекс отбежал к кустам и, возбуждённо размахивая руками, ударил по ветвям, удивлённо вытаскивая на свет фигуру в тёмном монашеском одеянии. Мой опоздавший крик умер в горле, когда чужое лезвие проворно нырнуло в грудь вдруг замолчавшего Алхимика. Я уже подхватывал медленно падающего друга на руки, наблюдая, как мелькали среди деревьев плащ монаха и стремительно бросившиеся вслед за ним фигуры новичков.

Мой отчаянный вопль рвал в клочья тишину леса:

– Бин, Газ! Догнать и уничтожить мерзавца… Это приказ…

И, бережно опустив Лекса на землю, упал рядом на колени, не замечая, как солёная влага больно щиплет кожу сухих губ, шептавших:

– Он убил моего друга, чтоб его…

Глава 10. Подозрение

Я захлёбывался болью и отчаянием, не дававшими мне ни говорить, ни думать, и вместо слов:

– Как же так, Светлячок? ― из горла вырывался только глухой, переходящий в стон хрип раненого зверя…

Внезапно его светлые ресницы дрогнули, серые глаза смотрели на меня строго и немного грустно. Он медленно и отрывисто выдыхал слова в пугающую тишину:

– Робин, почему в груди такая тяжесть… Посмотри в кармане… серый порошок. Зелёный ― на рану, остановит кровь… Ну же, очнись, или так не терпится избавиться…

Обычно спокойный и сдержанный, я засуетился, глупо улыбаясь сквозь слёзы:

– Ты прав, Лекси ― сейчас, сейчас, потерпи, друг…

Не помню, чтобы раньше у меня настолько дрожали руки ― порошок попал в горло Алхимика только с третьей попытки. Осторожно разрезав одежду на его груди, обильно посыпал кровоточащую рану смесью мха и толчёных трав. Оставалось только перевязать, и, хотя бы с этим, я справился легко, удивляясь, что кинжал вошёл в тело друга так неглубоко…

Как только щёки Лекса слегка порозовели, всё прояснилось:

– Говорил же тебе, Робин, что только знания спасут человечество, ― кривил губы Алхимик, пока я удивлённо рассматривал маленькую толстую тетрадь, обнаруженную во внутреннем кармане его камзола. Этот старинный рукописный травник в кожаном переплёте принял на себя большую часть удара…

– Да ты просто везунчик, Светлячок… Пожалуйста, не пугай меня так больше. Я сегодня столько всего пережил, но даже приближение собственной смерти не заставило меня трястись от страха, а вот когда ты упал…

Слова застряли в горле… Не хотелось, чтобы Лекс видел моё искажённое болью лицо ― похоже, действие запретного зелья начало ослабевать, и, делая вид, что рассматриваю неторопливый танец огня в стремительно наступавших сумерках, старался не выдать свою тоску… Пальцы друга слабо сжали мою ладонь:

– Всё будет хорошо, Капитан, я в тебя верю…

От этих неловких слов утешения стало и смешно, и грустно одновременно:

– Серьёзно? Думаешь, вера в чудо поможет мне справиться с ядом? Боюсь, без снадобья Старика Чена к рассвету тебе придётся хоронить бестолкового друга детства. А может, знаешь, как выбраться отсюда в город? ― Лекс, хлюпая носом, обречённо покачал головой, и теперь уже мне, как в детстве, пришлось крепко сжимать его руки, ― не хнычь, Светлячок, я обязательно выкручусь… ― и, помолчав, серьёзно добавить, ― пообещай, что присмотришь за Айшой и новичками…

Он кивнул, и мы замолчали ― никто не хотел продолжать этот безнадёжный разговор. Я заварил лечебный отвар из очередного мешочка и, напоив «больного», от души посмеялся над его запасливостью ― вся подкладка камзола Алхимика была заполнена «самыми необходимыми вещами»… Будь раненый друг сегодня в форме, наверняка надавал бы мне по шее, а так ― дело ограничилось добродушным ворчанием…

Появившиеся из-за деревьев новички застали нас в тот момент, когда уже вполне очухавшийся Лекс бранил меня за неверие в науку, будущее и какой-то там прогресс, который обязательно изменит этот отсталый мир. Не понимая и половины произнесённых им заумных слов, покорно кивал, лишь бы не волновать чувствительного друга.

Ребята тяжело дышали, и по их несчастному виду стало ясно, что они не справились. Я помрачнел:

– Ладно уж, говорите…

Взмыленный Бин не поднимал на меня усталых глаз, толкнув в бок едва дышавшего Газа. Тот, казалось, только что увидел Лекса:

– Господин Алхимик, так Вы в порядке? Слава богу… Простите, Командир, мы заслужили наказание, но сделали всё, что в наших силах. Я ещё никогда так не бегал, да и Бин выложился по полной, но этот мерзавец, гореть ему в аду, оказался не по-человечески быстрым. И всё же, почти удалось загнать его на край оврага, он был в наших руках, а потом… не знаю ― провал, темнота… Очнулись на земле, а негодяя и след простыл…

Я сломал ветку, бросив её в огонь с такой ненавистью, словно это был мой вечно ускользающий противник:

– Что значит «почти», Газ? Не знаю такого слова, чтоб вас обоих…

Лекс дёрнул меня за рукав:

– Перестань, Робин. Ты к ним несправедлив ― ни голыми руками, ни даже самым отличным мечом приспешников Ордена не возьмёшь. Радуйся, что ребята остались живы, да и все мы пока дышим…

Он был прав, и я кивнул провинившимся помощникам на место у костра, налив обоим лечебного отвара. Мне было жаль ребят, но усиливавшаяся с каждой минутой боль не улучшала настроения. Под сердитое бормотание Лекса пришлось выпить горькую, к тому же отдававшую коровьим навозом пилюлю:

– Не понимаю, что происходит ― по моим расчётам, одной дозы снадобья должно было хватить до утра. Или «средство» слабовато, или… ты пил что-то ещё…

– А ты догадливый, Зазнайка ― я дал нашему бравому Капитану кое-что посильнее твоей дряни, и, между прочим, оно обошлось мне весьма дорого… ― выросший из полутьмы силуэт Верзилы был похож на огромного, вставшего на задние лапы хозяина леса, и Лекс, охнув, попытался спрятаться за моей спиной.

Взвизгнули, вылетая из ножен, мечи опомнившихся молодых стражников, но Капитан Таможни прикрикнул на них:

– А ну, убрали побрякушки, растяпы, и чему вас только учили? Почему не выставили пост? Распустились, бестолочи ― если бы это был враг, ваша весёлая компания уже лежала с перерезанными глотками, и всё такое. Слышал я, как вы ломились по лесу ― прямо стадо диких вепрей, да этот грохот и глухого бы разбудил. Не удивительно, что твои олухи, Робин, упустили добычу, бегать тоже надо уметь…

Я встал и обнял разошедшегося друга, поглядывая на притихших ребят:

– Довольно, Шон… Все ошибаются, тем более новички. Это моя вина ― не успел их научить. Ты как здесь оказался?

Он фыркнул:

– А сам как думаешь, рыба моя? Вышел погулять после обеда, дай, думаю, навещу тебя, а то ведь обязательно влипнешь в неприятности ― уж слишком любишь совать нос куда не следует. И оказался прав…

– Сейчас не до шуток, Шон, говори серьёзно… ― вздохнул, прислушиваясь к странным ощущениям внутри ― боль прошла, но ставшее ватным тело ослабло, и земля сделала очередную попытку убежать из-под ног…

– Вот именно, ― Лекс уже успокоился и, подхватив меня, снова усадил на траву, ― что за отраву ты дал Робину? Посмотри, на нём же лица нет…

Вырвавшись из рук заботливого друга, кое-как добрался до кустов, где меня и вывернуло наизнанку. Сразу стало легче… Я приходил в себя, даже не прислушиваясь к привычной перебранке между Алхимиком и Верзилой, напоминавшей ссору ревнивых родителей, постоянно спорящих ― кто же из них сильнее любит ненаглядного сыночка, то есть, меня…

Бин протянул фляжку с водой, и я с жадностью её осушил, после чего сказал друзьям:

– Вот что ― заканчивайте пустую болтовню, с этой минуты Капитан Стражи больше не ваша подопытная зверушка ― никаких пилюль и порошков, хватит с меня этой дури… Шон, выкладывай, как ты нас нашёл.

Капитан Таможни окинул всех тяжёлым взглядом и сказал совсем не то, что я ожидал услышать:

– Не торопи, господин «Чтоб вас»… Не забыл, что в первый день Большой Осенней Ярмарки положено дарить подарки? Эй вы, двое неумех, загляните за те кусты и тащите сюда мой «сюрприз».

Через несколько мгновений я с изумлением рассматривал брошенное новичками на траву тело беглеца-монаха. Он без сомнения был мёртв, и, судя по свёрнутой шее, его прикончил Верзила, бывший Командир отряда разведчиков нашего славного полка. Самый опасный и до сих пор во многом непонятный человек, хоть мы и были с ним знакомы столько лет…

Налюбовавшись нашими потрясёнными физиономиями, Шон усадил меня у костра, отечески похлопав по спине:

– Ну как, впечатлён? Не спеши благодарить, это ещё не всё… Капитан, мне не нравится возня вокруг Посла и то, что ты ввязался в это, пусть и не по своей воле. Не злись, за тобой действительно присматривали, и, когда пропал Алхимик, я отправился по вашим следам… Есть и ещё одна причина, по которой меня сюда занесло… Что молчишь, не рад видеть надоедливого Верзилу?

– Спасибо, конечно, за «подарок» и «заботу», и всё же, ответь честно ― почему ты на самом деле здесь, Шон? ― я почувствовал, что начинаю раздражаться, хотя, казалось, никакой причины для этого не было.

Прямо над нами в небе вспыхнуло, рассыпавшись искрами, яркое пятно, словно кто-то вдруг решил запустить праздничные огни, и в мире сразу воцарилась тишина. Я стирал со щёк струйки бегущей из ушей крови, не понимая, о чём беззвучно кричит Шон, пригибая к земле новичков, и почему побелевший Лекс испуганно трясёт меня за плечи.

Сильнейший порыв ледяного ветра опрокинул тело на спину, заставляя сквозь слёзы всматриваться в летящие навстречу слепящие брызги белого огня, когда-то уничтожившего целый полк… Надежды на спасение не было, однако вместо того, чтобы превратить всех в обуглившиеся трупы, пламя разлилось по невидимому куполу, исчезнув в земле… Мысли текли слишком вяло:

– Что происходит? Атака Ордена уже должна была всех прикончить, но кто-то этому помешал. Среди нас нет ни магов, ни колдунов, способных на подобное… или я просто об этом не знаю. Чтоб меня, почему же так трудно дышать? Так вот ты какая, смерть…

Скованный заклинанием по рукам и ногам, я словно уснул с открытыми глазами, следом упал Лекс, ударившись головой о моё плечо. В это же мгновение свет костра загородили две тени в плащах. Кто-то прошёлся сапогом мне по рёбрам, словно не заметив этого. Боль ударила по нервам, но из горла не вырвалось ни звука ― голос пропал… Кажется, я даже не дышал…

Монахи стояли совсем рядом, и не думая нас добивать. Судя по их оживлённой жестикуляции, они яростно спорили и так быстро скрылись из виду, что показалось, будто адепты Ордена растворились в воздухе. И сразу же окружающий мир вновь наполнился звуками ― прежде всего, моим сипящим дыханием и стонами друзей. Лекс, ощупав лицо, где под вторым глазом расцветал новый синяк, тут же засуетился, причитая, словно заботливая наседка:

– Как ты, Робин, жив ещё? Давай помогу сесть… Демоны ада, ну и видок у тебя… Кстати, что здесь произошло? У меня так быстро потемнело в глазах…

Пока он ругался, озираясь по сторонам, я внимательно следил за встающими на ноги Шоном и новичками. Кто-то из них только что, защищая нас, использовал запретное колдовство. Лицо Капитана Таможни было хмурым и очень серьёзным, и, как только наши глаза встретились, он тут же привычно отвёл взгляд. Бин и Газ выглядели растерянными, но после сегодняшних «откровений» я не спешил сбрасывать их со счетов.

Медленно, через боль подошёл к Верзиле, делавшему вид, что занят разведением погасшего костра:

– Спасибо, что всех спас, Шон… Это ведь была «пелена невидимости», так, кажется, называлось заклинание?

Друг вздрогнул, и, похолодев от его пронзительного, несчастного взгляда, я невольно отшатнулся. Верзила быстро взял себя в руки, как ни в чём не бывало продолжив подкидывать ветки в разгоравшийся огонь. Его только кажущийся спокойным голос вспугнул тишину:

– Не понимаю о чём ты, Капитан.

– Прекрасно понимаешь, ― я перешёл на шёпот, ― у тебя нет причин переживать, мы же друзья…

Он окатил меня взглядом, от которого стало невыразимо холодно на душе, и показалось, что это злой голодный хищник присматривается к уже обречённой жертве. Шон ответил так тихо, чтобы только я мог расслышать:

– Серьёзно считаешь ― друзьям можно доверять? Неужели ты настолько наивен, Робин, что до сих пор не разобрался в человеческой природе, продолжая верить словам? Похоже, жизнь тебя ничему не научила, обидно, и всё такое…

– Я верю тебе и Лексу, дороже вас у меня… ― не договорив, проглотил заполнившую рот горечь и повернулся к насторожившимся новобранцам:

– Очухались? Пробегитесь вокруг и посмотрите, не осталось ли следов нападавших ― не хочется спускать им такое неуважение к Городской Страже…

Обрадованно переглянувшись, ребята исчезли в окончательно победивших сумерках. Я устало выдохнул:

– Ну что за болваны, и как собираются искать, на ощупь, что ли? ― но они уже вернулись с подобием самодельных факелов и, запалив их от костра, снова нырнули в темноту. Лекс суетился, прилаживая котелок над огнём:

– Хоть воду нагрею, еды-то всё равно нет ― хорошо, что нашёл в лесу этот помятый горшок. Кстати, тут недалеко есть брошенный шалаш, может, переберёмся туда и переночуем?

Тяжелая рука Капитана Таможни легла на моё плечо, и я сжался в ожидании удара.

– Ты спрашивал, Робин, почему твой подозрительный друг на самом деле притащился сюда ― из-за этого, ― он протянул мне маленький шёлковый свёрток, ― Старик Чен сказал, надо принять противоядие только когда совсем стемнеет. Ох уж эти его дурацкие выдумки, приплёл сюда каких-то духов и другую хрень…

Лекс тут же бросил своё занятие и, обняв нас обоих, радостно засмеялся:

– Я знал, знал, что так будет, ребята! Робин, пей, не тяни, избавь меня, наконец, от страха за тебя…

На несколько мгновений я снова почувствовал себя мальчишкой у ночного костра во дворе старого дома. Тогда, затаив дыхание, мы слушали выдумки Лекса о возможности полёта человека к далёким звёздам, от которых становилось тепло на душе, и даже старший из нас, Шон, переставал подсмеиваться над неугомонным фантазёром, счастливо улыбаясь и сверкая влажными глазами…

Руки дрожали, когда приторное зелье из маленького флакона скользнуло на язык и, обжигая горло, проскочило внутрь, подарив надежду на жизнь. Друзья не спускали с меня глаз, словно ожидая немедленного чуда, и я не выдержал:

– Да хватит пялиться, придурки, смущаете, чтоб вас… ― и сам улыбнулся от их заразительного смеха…

Бин подбежал ко мне, сияя, как солнышко в весенней луже:

– Командир, есть след, Газ караулит… Догоним сволочей?

Шон тут же помрачнел:

– Караулит, чтоб не сбежал, умник? Даже если догоним их, кто мы против колдунов Ордена, думаешь, нам опять повезёт задурить монашкам головы? Надо выбираться отсюда, переночуем, а с рассветом…

Я похлопал сникшего парнишку по плечу:

– Молодец, Бин. Капитан Таможни прав ― сейчас идти нельзя, с горящими факелами мы станем лёгкой мишенью. Подождём до утра и посмотрим, куда приведут найденные вами следы. Не такое это уж и безнадёжное дело, если ты пойдёшь с нами, Верзила, что скажешь? Считаешь Капитана Стражи дураком? Имеешь право, тогда забирай с собой Лекса и на заре возвращайтесь в город.

Алхимик тут же вспыхнул:

– Ещё чего, не надо меня никуда «забирать», я останусь с тобой, Робин…

Шон сплюнул в сердцах и ударил кулаком по стволу ближайшего дерева так, что сухая кора с шорохом посыпалась вниз. Он бесился, и, честно говоря, было страшно смотреть на его пылавшее гневом лицо:

– Что за упрямый идиот! Пожалел бы ребят, они обречены умереть из-за больной головы Командира и его нежелания смириться с очевидным ― тебе не справиться с ними… Опомнись, Капитан, не бери грех на душу…

Он знал, что я не уступлю, и потому, наверное, быстро сдался, махнув рукой прямо у меня перед носом:

– Веди к шалашу, Зазнайка, хочу хотя бы выспаться перед смертью. Завтра посмотрим, что это за «следы» ― наверняка пустая трата времени…

Я еле брёл в конце оживлённой процессии, во главе которой Лекс беззлобно переругивался с приунывшим Капитаном Таможни, а «молодняк» потихоньку посмеивался над ними обоими. Ноги без конца запинались о корни деревьев, ветви которых так и норовили дать мне то оплеуху, то подзатыльник. И дело было вовсе не в плохом освещении ― полная луна сделала дорогу вполне сносной. Просто…

Взмах руки Шона окончательно меня добил. Ни кошмары сегодняшнего дня, ни балансирование на грани жизни и смерти не могли сравниться с тем, что я испытал, увидев под задравшимся рукавом куртки старого полкового товарища хоровод ухмылявшихся безглазых черепов. Вытатуированный чуть ниже локтя знак приспешников ненавистного Ордена…

– За что ты со мной так, Шон? Чтоб… Ненавижу…

Глава 11. Беспокойная ночь

Негромко потрескивали крепкие смолистые ветки, наполняя прохладный ночной воздух сухим, терпким дымом костра. Ароматное оранжевое пламя, вздрагивая, освещало усталое, задумчивое лицо сидящего напротив меня Лекса. Причудливые тени играли на его светлой, почти прозрачной коже, и, казалось, что рядом сидит не мой друг, фантазёр и талантливый учёный, а случайно встреченный в лесу незнакомец с опущенными плечами и сгорбленной прожитыми годами спиной.

Его прекрасные, одухотворённые черты сейчас выглядели настолько невыразительно и скучно, что я невольно перевёл взгляд на Газа, неутомимо добавлявшего всё новые прутья к и так уже большой охапке хвороста. Легонько подёргал край его плаща, привлекая внимание:

– Довольно суетиться, Газ, сядь и отдохни ― вижу, что устал не меньше нас… А лучше ступай в шалаш и постарайся уснуть ― правда, Шон своим могучим храпом уже переплюнул полковую пушку на стрельбище. Составь ему компанию ― скоро вернётся Бин, а я пойду в дозор; пользуйся моментом, кто знает, что ждёт нас завтра…

Парнишка покорно кивнул, устроившись рядом со мной, опустив голову и машинально разглаживая длинными пальцами жёлтый осенний лист:

– Всё равно не смогу уснуть, лучше посижу с Вами, Командир.

Я усмехнулся, сдерживая зевоту, и подбросил хворост в голодное пламя:

– Сиди, чтоб тебя… Раз уж вы с Лексом такие полуночники, может, объяснишь историю с зеркалом? Только не вздумай сочинять, у нас уже есть свой непревзойдённый «сказочник», ― я посмотрел на друга детства, состроившего в ответ потешную рожицу. Ну, что за взрослый ребёнок, он, похоже, так никогда и не вырастет…

Газ облегчённо выдохнул, словно только и ждал моих слов…

– Мне незачем придумывать, Командир, есть вещи, которые трудно забыть… Это случилось два месяца назад: наша семья только что приехала в город и сняла комнатушку у престарелой вдовы. Денег едва хватало на эти трущобы, соседний закуток занимал молодой, похожий на студента парень, называвший себя необычным именем ― Сэм. Мы с ним быстро нашли общий язык и даже подружились, так мне тогда казалось…

Я искал работу, и он ― тоже. Набегавшись за день, чуть живые мы возвращались домой и по вечерам подолгу болтали в его каморке, где почти не было вещей. Самым примечательным из находившейся там рухляди оказалось то самое зеркало. Сэм говорил, что оно досталось ему от погибшего друга и почему-то всегда переживал, когда я пытался потрогать эту штуку ― сразу покрывался пятнами и потел… Видно, очень сильно ею дорожил.

Только через месяц беготни и мытарств мне повезло устроиться в Городскую Стражу. Говорили, что тамошний Капитан не берёт на службу абы кого ― слишком строгий, многие кандидаты вылетали уже через несколько дней… ― Газ смутился, пряча взгляд, на что я только хмыкнул, а Лекс, не переставая дурачиться, покачал головой, погрозив мне пальцем.

Молодой стражник продолжил:

– Обрадовавшись, что наконец появился шанс принести домой хоть какие-то деньги, решил сразу же поделиться этой новостью со своим новым приятелем. Дверь в его комнату была чуть приоткрыта, и оттуда доносились голоса. Мне стало любопытно, с кем же Сэм разговаривает, и, не выдержав, я осторожно заглянул внутрь…

Напряжённый и злой, он стоял перед зеркалом, произнося странные слова, и, самое потрясающее ― оно ему отвечало… Голос был такой необычный, словно и не человеческий вовсе ― холодный и невыразительный, а потом на серебристой поверхности одна за другой начали появляться непонятные картинки. Сэм продолжал свой «разговор» с удивительной вещью ― он явно нервничал и почти кричал, требуя от зеркала ответа. Это было страшно ― получалось, мы всё время жили рядом с сумасшедшим колдуном…

Не знаю, как это случилось, но внезапно сосед оказался прямо передо мной и, схватив за шкирку, быстро вытолкал из комнаты. На его лице смешались ужас и гнев. Пока я пятился назад, он шипел, брызгая слюной:

– Забудь всё, что видел, придурок, иначе…

Мне не надо было повторять дважды, а через час его и след простыл, зеркало тоже пропало…

Взбудораженный Лекс вскочил на ноги, он уже не смеялся:

– Газ, ты уверен, что правильно запомнил его слова?

Тот кивнул:

– Да, господин Алхимик, у меня отличная память: если хоть раз что-то увидел или услышал, уже не забуду…

– Выходит, зеркало, что я подобрал, раньше принадлежало этому Сэму… ― Лекс начал задумчиво кружить у костра, а я, прислушавшись к тишине в шалаше, отметил, что, похоже, теперь и Шону всё известно…

Газ вскинул голову, пытаясь догнать взглядом мельтешащего Лекса:

– Думаю, это не так ― на вашем зеркале не было изъянов, а вот на его ― в правом углу большая неровная трещина. Словно ветвистая молния в грозовом небе…

Алхимик остановился, знакомым жестом почесав лоб:

– Возможно, загадочная вещь способна сама себя «чинить». Но это так, догадки… А если я не прав, то всё ещё хуже ― значит, существует несколько подобных зеркал и, соответственно, тех, кто за ними стоит…

Я нахмурился:

– Не мудри, Лекс, объясни по-простому… Эти колдуны имеют отношение к Ордену Непокорных?

На щеках разволновавшегося друга вспыхнул румянец:

– Видишь ли, Робин, я пока ни в чём не уверен, но эти люди могут быть кем угодно ― колдунами, нездешними магами или, ты только сразу не обзывай меня фантазёром ― странниками из других миров…

Мы с Газом переглянулись, одновременно вскрикнув:

– Чтоб меня…

После чего Лекс расхохотался, Газ покраснел, а я едва сдержался, чтобы не дать мальчишке подзатыльник.

– Да вы, смотрю, стоите друг друга, ― не унимался мой развеселившийся учёный друг, ― насмешили… Думаю, подобные «зеркала» ― не что иное, как средства общения между людьми, что-то вроде умных механизмов у них на службе. Вот было бы здорово узнать, как они устроены, ― бормотал он себе под нос.

Я прочистил горло, скрывая смущение:

– Ты ещё скажи, что это наши потомки наведались на Родину Предков…

Лекс одобрительно похлопал меня по спине:

– А ты не безнадёжен, Капитан, смотри, до чего додумался ― пришельцы из будущего, хм, занятно… Прибыли, чтобы узнать о нас «из первых рук», а, возможно, и проводить научные эксперименты…

Раздавшийся в тишине резкий голос Бина нас напугал:

– Что ещё за… Какие-такие «эксперименты»? Не хочу, чтобы меня изучали, я им не какой-то там «объект»… ― рыжий стражник плюхнулся на траву рядом с Газом и, достав кинжал, начал с остервенением тыкать им в землю перед собой, ― что будем с этим делать, Командир?

Почесав в затылке, я вздохнул:

– Посмотрим… Иди-ка ты лучше спать, подозреваю, завтра будет трудный день, надо отдохнуть…

Бин не стал возражать, послушно исчезнув за переплетёнными прутьями шалаша, из которого, согнувшись, сразу же выбрался Шон, тут же прикрикнувший на Газа:

– Раз всё равно не спишь, иди прогуляйся по округе, я скоро тебя сменю. Выполняй приказ, новичок…

Ноги и голова потяжелели, да и на плечи словно нагрузили мешок камней. И поэтому, когда Газ встревоженно посмотрел на меня, кивнул в ответ, наблюдая, как быстро его высокая фигура скрывается среди деревьев.

Верзила сел рядом с Лексом и, вытащив флягу, начал жадно пить. Я смотрел на его дёргающийся кадык, ловя себя на пугающей мысли, что, пожалуй, мог бы одним ударом перерубить могучую шею предателя… Неожиданно меня резко потянуло в сон, и, немного поборовшись со слипающимися веками, я завернулся в отданный Лексом плащ, устроившись прямо возле костра. Голос Шона проворчал словно издалека:

– Наконец-то противоядие начало действовать, теперь Робин проспит несколько часов, и ему станет легче. Во всяком случае, так говорил Старик…

Следом хмыкнул Лекс:

– Интересно, как близко ты знаком с одним из самых влиятельных людей преступного мира?

– Достаточно, чтобы помочь попавшему в беду другу. Насколько мне известно, ты, Зазнайка, в не менее хороших отношениях с теми же людьми. Это только наш наивный Робин до сих пор считает тебя славным добрым мальчиком, и не подозревая…

– Заткнись, Верзила… ― неожиданный лёд в голосе Алхимика не просто выбил сон из головы, но и заставил замершее сердце сжаться в предчувствии чего-то ужасного. Того, что мне совсем не хотелось знать… Немного приоткрыв глаза, я продолжал делать вид, что прогружён в сладкие грёзы. Старые друзья сидели рядом, напоминая двух опасных хищников, готовых в любой момент броситься в драку…

Шон прищурился, и от его недоброй улыбки противно заныл затылок. Лицо Лекса напоминало белую бумажную маску, за которой могло скрываться что угодно ― обычно добрые серые глаза горели ненавистью и презрением. Не знаю, что меня удержало, не давая вскочить на ноги с криком:

– А ну немедленно прекратите этот кошмар…

Я сжимал кулаки, игнорируя шум крови в голове и уговаривая себя:

– Терпи, Капитан, терпи и молчи ― надо, наконец, выяснить, что здесь происходит…

Тем временем, посверлив друг друга взглядами, «противники» вдруг заговорили так, словно ничего и не было.

– Перемирие они заключили, что ли, но как? ― я оставил этот вопрос на потом, а пока весь обратился в слух. Шон начал первым, его мирный голос казался вполне дружелюбным:

– Господин Алхимик, почему бы тебе не перестать язвить в мой адрес и не помочь своему обожаемому другу? Сам видишь, что у нашего Капитана после гибели полка немного… поехала крыша. Империя почти сто лет не может справиться с Орденом, а он возомнил, что всё сделает в одиночку. Разве это не безумие? Мы должны помочь ему прийти в себя, если, конечно, это ещё возможно…

Но Лекс жёстко его оборвал:

– Не мели чепухи, Таможня… Робин не сумасшедший и не собирается совершать подвиги. Его задача ― найти и покарать предателя, в отличие от некоторых, он человек чести.

Я даже не успел испугаться, когда побагровевший Шон заскрипел зубами, а его могучая рука метнулась к тонкой шее Лекса. Но после неуловимого движения Алхимика вместо хруста позвонков послышался удивлённый вздох и негромкий, как мне даже показалось, одобрительный смех Верзилы. Он встряхивал пальцами и, с интересом посматривая на своего противника, ухмылялся, явно собираясь обернуть ужасную ситуацию в шутку. Но, внезапно отшатнувшись, замер в растерянности ― его густые брови изумлённо поползли вверх…

Испуганный этой переменой, я посмотрел на обычно добродушного Лекса и чуть не задохнулся, непроизвольно схватившись за горло ― шею как будто снова стянула удавка горбатого монаха… Передо мной был абсолютно другой человек, не похожий на спокойного, чувствительного друга ― сильный и опасный, чей яростный взгляд смутил даже бесстрашного Капитана Таможни.

Пролетело всего лишь мгновение, и Лекс снова стал собой, но уже взявший себя в руки Шон процедил:

– А ты, оказывается, совсем не прост, Светлячок. Кто бы мог подумать ― всех провёл, даже бывшего Командира разведчиков… И когда же ты успел так измениться?

Красивые губы Алхимика тронула обманчиво мягкая улыбка, хотя в голосе по-прежнему звенела сталь:

– У каждого есть секреты, Шон, просто не лезь не в своё дело, и останешься цел…

От тихого смеха Верзилы я весь покрылся мурашками:

– Мне показалось, или это была угроза, малявка?

Сначала Лекс ничего не ответил, подбрасывая хворост в огонь, но, поколебавшись, вздохнул:

– Думай, что хочешь, но запомни, я никому не позволю причинить вред Робину, в том числе и тебе. Он особенный, и очень важен для…

Шон вплотную приблизил лицо к погрустневшему Алхимику, его прищуренные глаза, казалось, пытались заглянуть в душу:

– Договаривай, обманщик-Светлячок, или кто ты там на самом деле ― что тебе и твоим Покровителям нужно от простодушного и слишком уж «правильного» Капитана Городской Стражи? Или, может быть, ты слишком сильно его любишь? ― он зло засмеялся, и меня покоробил этот непристойный намёк.

Но Лекс и бровью не повёл, не отводя спокойного, насмешливого взгляда от бешеных глаз Шона:

– Брось, чувства здесь не при чём… Просто Робин ― важная фигура в игре, которая тебя совершенно не касается… Побеспокойся лучше о своих грязных делишках, Хозяин Таможни…

Верзила взревел:

– Кто дал тебе право меня осуждать, Алхимик, если толком ничего не знаешь? Думаешь, связался с Тайной Канцелярией и Гильдией Мастеров, и сразу стал бессмертным? А ты вовсе не так умён, как я всегда думал; что будешь делать, Зазнайка, когда Робин тебя раскусит? Он ведь не простит…

Ответа не последовало, взвизгнули обнажённые мечи, и двое моих друзей замерли друг напротив друга.

Я смотрел на них, беспомощно глотая слёзы и проклиная себя за то, что так и не смог уснуть. Тайная Канцелярия и неженка Лекс? Быть того не может… А пресловутая Гильдия Мастеров преступного мира, прозванная в народе Гильдией Убийц ― ещё ужаснее. Поговаривали, этой гидры опасался даже Император. Нет, мой добрый, безотказный фантазёр Лекс не такой… Или… я на самом деле идиот, и Шон прав ― никому нельзя верить, даже…