Текст книги "Капитан (СИ)"

Автор книги: Полина Люро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Капитан. Книга 1

Глава 1. Погоня

Я чувствовал, как ледяная струйка пота стекает с шеи под тяжёлый доспех, струясь по спине и щекоча вспотевшую от бега кожу. Безумно хотелось содрать с себя этот черепаший панцирь и почесаться, но времени не было даже на то, чтобы сделать глоток тёплой, отдающей речной тиной воды из старой походной фляги. Ступни в сапогах уже взмокли, прилипнув к подошве, в боку кололо, и хриплое дыхание так и норовило снова перейти в лающий кашель…

Только этого не хватало. И сам понимал, что сдаю ― перед временем мы все равны: и солдат, и командир, но как же не хотелось уступать этим двум мальчишкам, недавно поступившим на службу в Городскую Стражу и смотревшим на меня глазами глупых щенков, обожающих хозяина… Бесстыжий Чанси-болтун вечно нёс чушь о моих якобы героических подвигах; вот вернусь с задания ― окуну стервеца в бочку с дерьмом, чтоб поменьше трепал языком.

Мимо промелькнули испуганные лица торговцев, нога запнулась о тележку с фруктами и остервенело пнула сначала её, а потом и ошалевшего хозяина старой рухляди. Спелые плоды аппетитно чавкали и хрустели лопающейся кожурой под сапогами, наполняя воздух аппетитными ароматами осени, когда сзади послышались глухие стуки, сопровождаемые выразительными воплями и руганью новичков. Я довольно ухмыльнулся ― поскользнулись-таки, паршивцы, а нечего было глазеть по сторонам во время погони.

Пытаться догнать заговорщика на переполненных народом улицах города, да ещё во время Большой Осенней Ярмарки ― гиблое дело… Но выбирать не приходилось, раз уж самому Императору приспичило притащиться именно в наши края, чтобы народ Великих Равнин смог лицезреть Наследника престола.

– И чего ему дома-то, в столице не сиделось вместе со своим ненормальным сыночком? Там и дворцовые стены повыше наших, и армия под боком, правда, и врагов больше ― слышал, все тюрьмы переполнены бунтовщиками. Стольких проблем можно было избежать, если бы не упрямство престарелого Владыки… Простите меня, боги, за дерзкие мысли, надеюсь, императорские шпионы пока не научились их читать, а то моей седеющей голове придётся попрощаться со всё ещё крепким телом Капитана Городской Стражи. А это не то, о чём я мечтаю…

Ноги мчали меня вперёд, одна рука придерживала бьющийся о бедро меч, вторая неутомимо расталкивала ротозеев, не успевших вовремя отскочить в сторону и потому познакомившихся с тяжёлым кулаком. Очередной фрукт пролетел совсем рядом со взмокшим от пота лицом, но я легко уклонился, а вот один из пытавшихся угнаться за мной, пыхтящих, словно закипающий чайник, помощников, похоже, нет. Он охнул, но было некогда интересоваться, что на этот раз подбил ему пронырливый беглец ― пусть дурачок радуется, что это была всего лишь сочная мякоть плода, а не лезвие ножа…

Парнишка, в попытке остановить которого мы миновали уже два квартала, оказался резвее племенного скакуна Коменданта крепости, оравшего на меня этим утром:

– Мерзавец, зажравшийся идиот, вот ты кто, а не Капитан Стражи. Если не поймаешь заговорщиков до обеда, болтаться тебе на виселице вместе с безрукими недоумками, вчера упустившими негодяев. Молчать, кому сказал! Мне нет дела, что ты только сегодня вернулся с задания, Капитан в ответе за город, тем более, когда в нём такие гости… Своими руками всех вас придушу, ― ну и так далее…

Он надрывал лужёную глотку, брызгая слюной и выпучивая глаза, как выброшенная на берег рыба, и оставалось только вытирать лицо рукавом кафтана, думая, что, кажется, не видать уставшему Капитану не только завтрака, но и обеда, приготовленного заботливой Айшой. Эта девчонка из какого-то дикого племени прибилась ко мне полгода назад, когда во время рейда я отбил её у контрабандиста. И что эта узкоглазая, смешливая красавица с косами до пояса во мне нашла? Ума не приложу ― взяток я не беру, потому достатка в старом, доставшемся от родителей доме нет и не предвидится. Сколько ни гнал её, не хочет уходить, глупышка.

– Люблю, ― говорит, ― больше жизни. Ты, мол, самый хороший, мой красавчик …

Хм, надо же такое придумать, да на мне уже не осталось свободного места для шрамов, и какая в моём возрасте любовь? Однако, должен признать, из-за этой вертихвостки жизнь одинокого солдата круто изменилась, и сколько б не твердил себе, что мы не пара, теперь даже и дня без неё представить не мог…

От таких мыслей желудок скрутило, и, проследив, как фигура в чёрном неожиданно с разбегу нырнула в медленно двигавшуюся навстречу крытую повозку, не раздумывая, последовал за ней. В полутьме сверкнули белки глаз перепуганного, сжавшегося в комок толстяка, так не вовремя решившего перекусить подальше от любопытных взглядов. Но меня интересовала только тень, мелькнувшая в разрезанной холстине, и, оттолкнув с дороги неудачника, я выпрыгнул наружу. Уж не знаю как, но руки сами по пути прихватили несколько пирожков, засунув их за пазуху. Почувствовав это горячее прикосновение и пряный дразнящий аромат, я невольно сглотнул…

Бег с препятствиями продолжился, мелькнула и исчезла мысль ― зачем беглецу понадобилось усложнять себе жизнь, запрыгивая в повозку? Ведь не думал же он в самом деле там от меня спрятаться? На идиота, вроде, не похож, раз так ловко и явно продуманно бежит. Знать бы ещё, куда?

Но тут стало не до размышлений: тёмная фигура остановилась и быстрее вертлявой кошки вскарабкалась на высокий каменный забор. Мгновение, и парень исчез из виду, но меня это не испугало ― с разбега подпрыгнул и, подтянувшись на руках, перемахнул это препятствие, слыша, как за спиной восхищённо охнули мои молодые помощники. Да, вот такой у вас прыткий Командир, и только посмейте от меня отстать ― сегодня же вылетите из отряда…

Приземление получилось жёстким ― колючий кустарник оставил себе на память несколько лоскутов почти новой одежды и, что гораздо хуже, моей кожи. Но тогда было не до мелочей ― заговорщик, или кто там он был на самом деле, уже бежал к дому с тёмными окнами, а играть с ним в прятки не хотелось: кто знает, откуда могли прилететь отравленный кинжал или парочка метательных ножей. Я поднажал и почти догнал его у резной веранды, доказав прежде всего себе, что молодость, конечно, хорошо, но и опыт ― тоже неплохо…

А вот дальше всё закрутилось настолько быстро, что в конце этой свистопляски кончились не только силы, но и дыхание. И всё же я победил, хотя и крепко засомневался насчёт собственного утверждения о превосходстве опыта над молодостью… Но прежде чем прийти к такому неутешительному выводу, пришлось хорошенько попотеть.

Эта бешеная сволочь бросилась на меня сверху, и, каюсь, я пропустил первый удар. Мы сцепились и, вволю покатавшись по земле, наконец, вскочили на ноги. Зазвенели мечи, и, должен сказать, дрался он неплохо, однажды даже сумев как девицу повалить меня на спину, но я перекинул его через себя и, хорошенько повозив бледной мордой по крыльцу, заломил руку и пропыхтел над ухом:

– Сдавайся, и я не дам моим ребятам прикончить тебя сразу, во всяком случае, сегодня…

В ответ этот скользкий гад вывернулся из захвата, попытавшись сбежать, и мне пришлось пару раз боднуть его головой. Лоб гудел, словно гонг в горном монастыре, а в глазах двоилось, но я рано радовался ― ушлый противник со стоном поднялся с земли, снова кинувшись в атаку. Уже тогда по его бешеным глазам стало ясно, что парень или не в себе, или принял «ведьмину дурь», за употребление которой в нашем портовом городе грозила смертная казнь.

Бой с переменным успехом продолжился на веранде: сначала мне повезло ранить его в лицо, заставив «поцеловаться» с каменной стеной, а потом он отбросил бравого вояку на хлипкие перила, тут же сломавшиеся под немаленьким весом Капитана шляющейся неизвестно где, чтоб её, Городской Стражи. В спине что-то подозрительно хрустнуло, но, проигнорировав неприятный звук и кувыркнувшись через голову, сумел встать на ноги, продолжив обмен ударами, с, казалось, не знающим устали заговорщиком.

Честно говоря, я так увлёкся, загоняя противника в угол, что и не заметил, как мы оказались на плоской крыше дома. К этому времени у меня открылось второе дыхание, которое беглец довольно успешно пытался выбить, в основном, ногами. Я в этом ему не уступал, и, от души полягав друг друга, мы снова сцепились. Мерзавец умудрился выхватить кинжал, легко ранив меня в руку, но в горячке боя это факт остался практически незамеченным, и, в конце концов, в дело снова пошли мечи.

Помню, что в какой-то момент ноги перестали ощущать под собой опору, и в следующее мгновение мы, как две большие бескрылые птицы, с воплями полетели навстречу земле… Она довольно неласково приняла обоих в свои объятья ― удар выбил из лёгких остатки воздуха, зубы лязгнули, лишь чудом не откусив язык. Если бы не какие-то тюки, на которые нам повезло свалиться, этот день вполне мог оказаться для меня последним.

Я беспомощно открывал рот, тщетно пытаясь загнать воздух назад в сплющенные лёгкие, и, наконец, мне это кое-как удалось. Противник подозрительно молчал, и это пугало: и зачем, скажите на милость, нужен дохлый заговорщик? Он должен был рассказать о своих подельниках и их коварных планах, а иначе Комендант живым закопает меня вместе с ним в могиле, с него станется…

Осмотр притихшего тела не принёс облегчения ― из окровавленного бока беглеца торчал его же меч. В другое время я бы с удовольствием прочитал поверженному врагу нотацию о том, как важно слушаться старших, а не бегать по крышам, насаживая себя на собственное оружие. Но не в этот раз. Взяв себя в руки, ещё раз проверил молчаливого противника и облегчённо выдохнул ― меч вошёл неглубоко под кожу, не задев рёбер, и я его быстро вытащил, зажав рану оторванным рукавом рубашки.

Странный парень открыл безумные, словно обведённые чернилами глаза, его губы дрогнули. Он пытался что-то сказать, и я доверчиво наклонился ― зубы лязгнули в опасной близости, и только хорошая реакция спасла моё ухо. Пришлось от души врезать паршивцу по ухмыляющейся физиономии:

– Придурок, нанюхался дряни… Разве не знаешь, что она даёт силы всего на несколько часов, а за это отбирает жизнь. Ты же совсем мальчишка, щенок ещё, родители, наверное, ждут дома…

Он застонал, и в больших глазах впервые появилось осмысленное выражение:

– Никого не осталось, и всё из-за Императора, сволочи вы все… Скоро сдохнете вместе со мной, гореть вам в огне. Он никого не пощадит, не будет больше города…

Мальчишка замолчал, прикрыв глаза, а я озирался по сторонам, наконец, обнаружив искомое ― оба новичка бежали ко мне, и по их украшенным синяками лицам стало ясно, что для опоздания у ребят были серьёзные причины. Но для порядка стоило поворчать, что я и сделал:

– Явились, не прошло и года… Мало того, ещё и позволили начистить себе физиономии. Сколько их было?

Рыжеволосый конопатый Бин вытер ладонью разбитый нос, сплюнув кровь сквозь щель в зубах:

– Четверо против двоих, Командир. Мы спешили на помощь, клянусь…

Немногословный, не по годам серьёзный Газ кивнул, подтверждая слова напарника.

Я вздохнул, поднимаясь на локтях, голова ещё кружилась, но это не могло меня остановить. Ребята помогли сесть, выразительно глядя на беглеца, зло посматривавшего на них из-под длинных ресниц:

– Встряхнуть его, Командир?

Я отвёл взгляд:

– Этот фанатик, чтоб его, пока молчит… Вот ведь болван, умудрился напороться на собственный клинок. Действуйте, но осторожно, и не слишком усердствуйте, он нужен живой…

И пока новички от души «трясли» противника, я поджёг дымовую шашку, сделанную придворным алхимиком, подавая знак отряду, что можно забирать беглеца в крепость.

Через пару минут патруль утащил мальчишку, и тот, усмехнувшись разбитыми губами, беззвучно прошептал:

– Горите все… ― но я его понял.

Тоска вгрызалась в душу, словно обезумевший пёс в ляжку оборванца ― поимка заговорщика ничего нам не давала: он обречён умереть от пыток или принятой отравы. А кто-то скоро, возможно, уже сегодня попытается сжечь город, и это вдвойне опасно, ведь на ярмарке собралось уйма народа с детьми и стариками… Да ещё приезд Императора привлёк в порт даже тех, кто обычно не высовывал носа из своих деревень и усадеб. Если полыхнёт, погибнет много, очень много людей. Что же делать, столько беготни, и всё напрасно? Ни единой зацепки…

Живот требовательно заурчал, и я вытащил из-за пазухи смятые пирожки, раздав по одному новичкам. Есть было больно, жевать приходилось с осторожностью ― зубы после драки шатались, и губы кровоточили при малейшем движении, но голод победил, ведь пришлось полдня побегать на пустой желудок.

Сердце подскочило в горло и зачастило, торопясь, словно пылкий любовник на свидание. Пирожок выпал из похолодевшей ладони, подхваченный ловкой рукой Бина:

– Что не так, Командир? Вы словно призрака увидели…

Я смотрел на встревоженных ребят безумным взглядом:

– Заканчивайте давиться этой отравой, быстро вперёд ― умрите, но разыщите повозку, в которую мне пришлось лезть по пути сюда, на ней ещё не было украшений ― ни лент, ни цветов. А это странно на ярмарке, где каждый старается выделиться… Что вылупились? ― я уже орал, срывая голос, ― то, что мы ищем ― внутри. Этот стервец не просто так забрался туда, шевелитесь, я догоню…

Бин запихнул остатки пирожка в рот, а побледневший Газ, подражая мне, спрятал недоеденный пирог за пазуху:

– Не беспокойтесь, Командир ― мы разыщем повозку, площадь перекрыли для представления циркачей, заговорщикам придётся свернуть в переулок, а тот кончается тупиком. Я вырос в этих местах, никуда им не деться, из-под земли достанем, ― он дёрнул напарника за рукав, а через мгновение их и след простыл.

– Из этого мальчишки будет толк, да и конопатый ― не дурак. Хорошие ребята… ― я зачем-то раскрошил в ладони остатки пирога, отданные мне Бином. На душе было погано, хотя теперь не осталось сомнений, что всё сложится как надо… Из головы не выходил взгляд несчастного мальчишки, готового отдать жизнь ради банальной мести, или, всё-таки, справедливости?

Пришлось дать себе мысленную пощёчину:

– Болван, немедленно выкини эти глупости из головы: ты обязан спасти людей, это твой долг перед ними. И что по сравнению с этим жизнь одного запутавшегося ребёнка? Пыль, не стоящая внимания…

Потёр внезапно занывшую спину и, кряхтя, не торопясь, пошёл за новичками. Как и ожидалось, повозка уже ждала в переулке, правда, она оказалась пуста ― толстяк сбежал, бросив свои пожитки, среди которых обнаружилась карта с отмеченными местами запланированных поджогов. Все радовались этой несомненной удаче, и я, передав гонцу улики, собрался, наконец, вернуться в дом, в котором не был больше месяца, и где ждала своего Капитана красавица Айша…

Меня остановили раздавшиеся рядом топот ног и шумное дыхание, когда я ворчал на своих молодых подчинённых, собиравшихся присоединиться к гудящей толпе на представлении циркачей, вместо того, чтобы вернуться в казармы. Запыхавшийся посыльный преклонил передо мной колено, протягивая приказ Коменданта крепости. С тяжёлым сердцем развернул его, и, пробежав глазами, кивнул нарочному:

– Принято… ― после чего тот быстро затерялся в людской толчее.

Ухмыляясь, повернулся к забеспокоившимся новичкам:

– Что, детки, цирка захотелось? Того, что было утром, вам показалось мало, да? Ну так получите новое задание ― накаркали, мерзавцы. Что смотрите? Быстро закрыли рты, ноги в руки и бегом на пристань ― там прикончили иностранного Посла, и это в день, когда сам Император прибыл в наш прекрасный, чтоб его, город… Так что забудьте об ароматном вине, девчонках и наваристых похлёбках. Пока не найдём убийцу, не будет нам покоя…

Вмиг погрустневшие ребята послушно развернулись в сторону пристани, а я, прихрамывая и потирая больную руку, побрёл за ними, обречённо думая, что всё-таки лучше быть молодым. Ну его к демонам, этот проклятый опыт, не спасающий от хруста в спине и ломоты в суставах при первом же осеннем дожде. А ещё от начальника-идиота, не понимающего, как я истосковался по своей девушке и её изумительной мясной похлёбке…

Глава 2. Тень посла

Я неторопливо шёл в сторону порта, даже не пытаясь догнать быстро удалявшееся молодое пополнение. Утренняя «пробежка» меня измотала; надо было использовать передышку, чтобы восстановить сбитое дыхание и хоть немного утолить жажду. Размечтался, Капитан… Вот он, неприятный сюрприз ― крохотная дыра в старой фляге, и в итоге ― полное отсутствие долгожданной воды. Бесил не сам вопрос ― откуда она взялась ― вариантов ответа было достаточно, просто безумно хотелось пить… Да и умыться не помешало бы ― въевшаяся в кожу соль в этот не по-осеннему жаркий день только усиливала нестерпимое желание от души почесаться.

Хорошо ещё, что я вовремя вспомнил о находившимся совсем рядом недавно забившем роднике, который святоши тут же объявили целебным, взяв под свою «защиту», ибо тот умудрился высунуться из-под земли как раз напротив маленькой кособокой часовни. Попросту говоря, теперь, чтобы выпить несколько глотков чудо-воды, надо было закинуть медную монету в их жадный бездонный карман, чего я уж точно делать не собирался…

Под раскидистым деревом с едва начавшей желтеть листвой из воткнутой в землю узкой трубы струился тоненький, готовый вот-вот покинуть этот мир ручеёк. Ещё неделю назад искристая влага буквально рвалась из глубин навстречу солнцу, а сегодня ― еле плакала, роняя одинокие слезинки в подставленное монахами огромное корыто.

Вокруг с унылым видом бродил тощий послушник, бросая расстроенные взгляды на утекающее из рук монастыря богатство. Посаженная на цепь кружка уже не бодро плавала по поверхности целительного озерца, а печально скребла дном быстро обмелевшую жестяную посудину.

Я присел на корточки и, зачерпнув остатки воды, жадно опрокинул их в себя. Хватило разве что на пару небольших глотков, не способных не только утолить жажду, но даже как следует смочить пересохшее горло, так что пришлось повторить попытку. Понятно, что легче не стало, и, разозлившись, вылил оставшиеся капли на лицо, сердито глядя на протянутую к моему носу руку «водного стража» в сутане с зажатой в ней плошкой, где бренчало несколько монет…

– Смотрю, улов у тебя, друг, сегодня не богатый, ну, не переживай, завтра повезёт, поймаешь рыбку покрупнее… ― кряхтя, встал, с усмешкой наблюдая, как наивный послушник тоже разгибает спину, продолжая усердно подсовывать мне свою «сеть» и доверчиво заглядывая в глаза.

Пришлось его разочаровать, ободряюще, но достаточно сильно похлопав по плечу, так что физиономия неудачливого торговца «чудом» скривилась:

– В другой раз, друг мой, в другой раз. Слишком спешу по государственным делам, император ждёт. Ты же ведь не хочешь огорчить нашего Владыку, нет? Вот и славно, храни тебя бог…

И не давая ему опомниться, резво потрусил вслед уже скрывшимся за поворотом новичкам, посмеиваясь над раздававшимся за спиной жалобным блеянием нерасторопного монашка:

– Ну как же так, господин Cтражник, целительный источник…

Стоило только пройти полсотни шагов, как мирная тишина уютного переулка сменилась многоголосьем большой торговой улицы, где, усердно поработав локтями и даже отвесив пару оплеух обнаглевшим попрошайкам, обрёл искомое ― на горизонте сверкнуло море.

Ускорив шаги, подставил разгорячённое лицо порывам лёгкого бриза, но вместо ожидаемой солоноватой прохлады ощутил ни с чем не сравнимые ароматы портящегося на жаре непроданного с утра улова. Значит, я у цели… Зажав нос, как можно быстрее миновал рыбные ряды и, наконец, вошёл в не менее шумную гавань, где человеческую брань перекрывали резкие вопли нахальных прожорливых чаек.

Сегодня мне было не до любования строгой красотой величественных кораблей, чьи паруса полоскали суровые северные шторма, некогда было рассматривать галеонные скульптуры в виде чудных птиц, голов лошадей или кабанов, а то и сказочных драконов. Мне нужен был, чтоб его, Посол иноземной страны, умудрившийся умереть, когда я и так устал, а ноющая после драки челюсть недвусмысленно намекала, что и нормально поесть сегодня не удастся…

Коренастая фигура Бина, усердно подававшего загадочные сигналы, видимо, означавшие, что он нашёл покойника, отвлекла меня от грустных размышлений. И уже через пару минут я убедился в правильности своей догадки ― оба моих помощника топтались около лежащего на голой земле, закрытого простынёй тела. Возле них крутился человек в длинном цветном халате с такими широкими рукавами, что в них при желании можно было спрятать солидный бараний окорок.

В суетливом старичке с собранными на макушке седыми волосами, из которых торчали резные костяные шпильки, я без труда опознал Чена, хозяина самой известной в городе лавки, торгующей дорогим шёлком. Как же хотелось, застонав от обиды, надавать крепких затрещин нерадивым новичкам, умудрившимся затоптать возможные следы преступника. Но после падения с крыши плечо болело, и даже не было сил как следует наорать на дураков, поэтому пришлось ограничиться воспитательной беседой.

Прислонившись к ближайшему дереву и скрестив руки на груди, я сверлил растерянных помощников недобрым взглядом, от которого Чен попятился, попытавшись спрятаться за широкой спиной Бина. Пришлось его остановить:

– А ну-ка выходи, старый хитрец. Раз помогал этим недоумкам уничтожать улики, будешь отвечать вместе с ними…

Чен вытаращил на меня свои тёмные раскосые глаза и, беспрерывно кланяясь, залепетал:

– Чен ни в чём не виноват, Чен просто хотеть помогать славной Страже…

Я улыбнулся подобно зубастому морскому дракону, нарисованному на вывеске его лавки:

– Брось, старик. Для кого ломаешь комедию? Ты живёшь на этой земле втрое дольше меня: много лет назад я играл с твоим внуком на этой улице и до сих пор помню, как ты гонял нас метёлкой. Неужели не узнал?

Брови торговца вспорхнули, губы растянулись в довольной ухмылке:

– Это когда вы двое чуть не разгромили мою мастерскую, перепачкавшись краской с головы до пят? Нет, не помню… Как смею я помнить такое о нашем замечательном Капитане Городской Стражи?

Засмеявшись, осторожно похлопал его по всё ещё на удивление прямой спине ― и это в таком-то преклонном возрасте, тогда как некоторые в тридцать лет уже чувствуют себя настоящей развалиной, чтоб меня…

Я переключил внимание на виновато понуривших голову ребят:

– Ну, неучи и вредители, докладывайте, что успели узнать об этом деле. Вернёмся в казармы ― не сносить вам головы…

Газ встрепенулся, бодро отрапортовав:

– Командир, Посол Горного княжества, примыкающего к Великим Равнинам, примерно час назад пришёл в лавку, чтобы купить шёлк на платья для своих дочерей. После покупки, выйдя на улицу, он неожиданно вскрикнул, и выбежавший ему на помощь хозяин лавки «Красный дракон» нашёл беднягу уже лежащим на земле. Он клянётся, что ничего не трогал и к покойному не прикасался, только укрыл его от любопытных глаз…

Я присел на корточки возле тела и, приподняв ткань, внимательно его осмотрел. Не понадобилось много времени, чтобы понять ― несчастный, скорее всего, умер от страха ― на лице застыла гримаса ужаса: глаза были вытаращены, рот перекошен, немногочисленные седые волосы стояли дыбом. И никаких следов насильственной смерти.

Недовольно упиравшийся лекарь, которого за шкирку притащил Бин, подтвердил мои подозрения ― у Посла отказало сердце. Что же могло его так напугать?

Я почёсывал нестерпимо зудящую шею, грозя разодрать кожу до крови:

– Чен, Посол был один? Ни охранника, ни сопровождавшего? Это странно…

Старик снова вскинул брови:

– Как же, как же… С ним был невысокий человек в длинной тёмной одежде, похожий на монаха, но точно не он: лицо пряталось в глубоком капюшоне, а руки всё время перебирали чётки. Необычные такие ― вместо бусин нанизаны крохотные черепа… Вряд ли почтенный служитель церкви позволил бы себе подобное. Думаю, незачем хорошему человеку прятать лицо, ― Чен приблизил ко мне вплотную морщинистую физиономию, понизив интонацию и делая упор на последние слова. От его дыхания, отдававшего запахом сырой рыбы вперемешку с кислым вином, меня замутило.

Я согласно кивнул, с упрёком взглянув на прозевавших такую улику помощников, тут же принявшихся заинтересованно рассматривать свои сапоги. Ободрённый моим вниманием, торговец продолжил:

– Вот что непонятно, господин Капитан: эти двое вышли из лавки вместе, но когда я выскочил на крик иноземца, его Тени рядом уже не было…

Наступила моя очередь задирать брови, хотя по спине уже промчался холодок страха:

– При чём тут «тень», почтенный, говори яснее, мне сейчас не до твоих фантазий…

Чен скорчил обиженную физиономию:

– Я бы не посмел… ― но, увидев, что моё терпение на исходе, быстро забормотал, ― эти двое уже пару месяцев в городе и всегда ходили вместе, словно парочка.

Он тоненько захихикал в длинные, свисающие на грудь усы, сощурив и без того узкие глаза, но, наткнувшись на мой суровый взгляд, вздохнул:

– Посол был всегда такой важный, говорил, словно делал мне, недостойному, одолжение, а второй ― наши торговцы прозвали его Тенью ― молчал. Оружия при нём никто не видел, телом он был худ, да ещё носил горб на плечах, совсем не похож на воина. Спрашивается, зачем тогда таскался за богатым вельможей как привязанный?

У меня от его слов засосало под ложечкой ― верный признак грядущих неприятностей:

– И часто они сюда приходили? Не мнись, Чен, знаю же, у тебя тут под каждым кустом по соглядатаю…

Хитрый торгаш изобразил озабоченность, спрятав ладони в бездонных рукавах шёлкового одеяния:

– Всё ради процветания и безопасности нашего города. Увы, старость дарует нам мудрость, отнимая многие воспоминания…

Я выразительно положил руку на меч, что мигом подстегнуло его память:

– Часто, господин Капитан; они появлялись в Гавани не реже трёх раз за неделю, бродили вдоль лавок, а покупали мало…

Рыжий стражник тут же вылез вперёд:

– Это подозрительно, Командир, видно, шпионили, мерзавцы. А потом что-то не поделили между собой, вот этот горбун и… того… Прикончил Посла.

Осознав, что явно переоценил умственные способности новичка, развернулся к нему, но присоединить ещё один труп к уже имеющемуся мне не позволил вступившийся за напарника Газ:

– Не шути так, Бин. Ну как он мог убить Посла ― разве что скорчил тому ужасную рожу? Думаю, этот странный тип стал свидетелем убийства, потому и сбежал…

Я начал закипать, и одной из причин этого стал так невовремя взбунтовавшийся голодный желудок:

– Ваше счастье, олухи, что хоть у одного из нас глаза на правильном месте. Благо, что перед лавкой недавно подмели, и земля после ночного дождя ещё не высохла. Хоть вы, недоумки, и потоптались здесь от души, следы казённых сапог я сразу узнал, а кроме них и чудных отпечатков тапок Чена остались только две пары ― косолапого покойника и, видимо, его Тени. Конечно, есть шанс, что Посол на беду увидел вдали что-то страшное, но, судя по следам, эти двое стояли очень близко, друг напротив друга. После чего первый упал, а второй бросился в ту сторону…

Я взглянул на побледневшего старика, чьи руки вынырнули из балахона и теперь дрожали, как после сильной попойки:

– Что не так, Чен? Не беси меня, ты ведь знаешь, куда понесло убийцу, говори, время уходит, чтоб тебя…

Самый богатый торговец шёлком в нашем городе и, пожалуй, не только в нём, пряча глаза, еле слышно прошептал:

– В соседнем доме курильня, ну, ты понимаешь, Робин… Но я тут совершенно ни при чём, клянусь внуками…

Сдерживая рвущийся наружу гнев, сжал кулаки:

– Честно, говоришь? Насмешил, старик, радуйся, что пока мне не до тебя…

Не успевшее отдохнуть тело напряглось и заныло в предчувствии очередной драки. Кивнул подскочившим новичкам на невзрачный дом, прятавшийся в тени высокого кустарника:

– Живо закройте лица платками, от дурмана это не спасёт, но даст нам немного времени. И вот что ― постарайтесь дышать пореже… Кого искать, надеюсь, догадались, так что ― вперёд. В драку не ввязывайтесь, я ― сам, этот тип вам точно не по зубам…

Завязывая платком нижнюю часть лица, невольно поёжился от боли ― прикасаться к опухающей скуле было неприятно, но что поделать? С тех пор, как в городе появилась эта дрянь, губившая не только молодых, глупых ребят, но и других любителей острых ощущений, Стража носила с собой куски плотной, пропитанные особым зельем ткани. Это помогало ненадолго задержать действие запрещённого законом дыма… Противоядие придумал мой друг детства Лекс, нынешний Алхимик и просто хороший парень, своим талантом спасший немало жизней.

Приближаясь к подпольному притону, я волновался за новичков, для которых это была первая облава, а предупредить их о поджидавшей опасности у меня просто не было времени. Как и рассказать о том, что сразу догадался, кто тот загадочный тип, ставший Тенью Посла. Уже при упоминании чёток из черепов моё сердце взорвалось ненавистью, ведь по вине колдунов из проклятого Ордена Непокорных полегли мои друзья. Десять лет назад я, тогда ещё зелёный новобранец, оказался в числе немногих, кому повезло, или, скорее, не повезло выжить в страшной заварушке у Тихой рощи, погубившей почти весь наш полк, и с тех пор вёл личную войну, в которой пока раз за разом проигрывал…

Дверь выглядела неказистой под стать дому, но, миновав её, мы нашли чёрный вход с маячившим рядом подозрительным типом. Я поручил ребятам, рвавшимся оправдаться в моих глазах, позаботиться о нём, и, прошмыгнув внутрь, оставил за собой пару не в меру ретивых охранников, одолжив у одного из них плащ с вышитой на воротнике каракатицей. Пусть полежат немного на полу, а не бросаются как очумелые на Капитана, чтоб её, вечно отстающей Стражи…

Хоть я ни разу и не бывал в этом притоне, но быстро сориентировался: дразнящий сладковатый дурман безошибочно привёл меня в тёмный зал, где на невысоких лежанках, а то и прямо на полу вповалку лежали люди с зажатыми в руках длинными курительными трубками. Их глаза были прикрыты, на губах блуждала бессмысленная улыбка, и над всем этим клубился сизоватый дым одного из самых опасных ядов, незаметно разъедавших мозг и душу пристрастившегося к дряни человека…

Глаза не сразу приспособились к полутьме подвала, освещаемого лишь тусклыми огоньками свечей, и, осторожно перешагивая через чьи-то ноги, я каждое мгновение ожидал удара сзади. При этом спина так напряглась, что окаменевшие мышцы, казалось, пытались заменить собой щит, которого у меня не было. В тишине, прерываемой лишь негромким вздохами, а то и всхлипами грезящих людей, слух ловил малейшее колебание воздуха, и всё равно опоздал…

Он напал сверху, подобно спустившемуся с потолка пауку. Я ощутил, как, сдирая лоскут кожи, удавка захлестнула шею, но армейская выучка лишила противника лёгкой победы ― пальцы скользнули под шёлковый шнур, не давая затянуться смертельному узлу. Заточенный «стальной коготь» хорошо знал своё дело, разрезав верёвку и оставив неизбежную кровавую струйку от глубокой царапины стекать на доспех.