Текст книги "Мой любимый палач (СИ)"

Автор книги: Полина Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Привет, Рафаэль. Рад тебя видеть.

– Ты, – прошипел юноша, – ты… был единственным, ради кого мне хотелось жить.

Улыбка сошла с губ омеги.

– Единственным, кто вновь подарил мне вкус к жизни, кто помог найти в ней смысл и… и что теперь прикажешь делать? Мне тебя убивать?! – кричал Рафаэль, ударив по прутьям рукой, даже не пытаясь сдерживать поток слёз. Его голос буквально сочился болью и отчаянием. – Почему? Откуда в тебе эта жестокость?

За воротами уже было слышно, как зачитывают приговор.

– Осталось мало времени, – произнёс Рене и подошёл к юноше. – Рафаэль, – он коснулся рукой щеки альфы, – сделай всё в лучшем виде.

Тоуэнс смотрел на омегу с неприкрытым ужасом в глазах.

– Ты говоришь о своей казни…

– Я знаю… Иди. Люди ждут.

Сжав руками прутья, юноша, казалось, начал задыхаться. Закусив до боли щеку, он, наконец, отпрянул от камеры и пошёл к выходу.

– Рафаэль! – внезапно позвал его Рене. И обернувшись, альфа услышал, – Увидимся в Аду.

Тоуэнс ничего не ответил, лишь молча вышел из камеры, дрожащими руками натягивая чёрную маску на голову.

Пройдя через хранилище, он схватил топор и дубинку и просто волок их по земле, пока эта орущее стадо всячески подбадривало объявившегося палача.

Оказавшись на эшафоте, Рафаэль отпустил оружие, позволив ему безвольно удариться о деревянную поверхность.

«Заткнитесь…» – думал Рафаэль, у которого от ора толпы в ушах стоял сильнейший звон. – «Умоляю, заткнитесь».

Но ор стал еще сильнее, когда вывели осуждённого. Брань, помои и безумие – вот что воцарилось в этом месте.

Поднявшись на эшафот, они встретились глазами: полными боли и ничего не выражающими.

– Тебе могут дать последнее слово, – мрачно произнёс юноша.

– Благодарю, – после чего Рене подошёл к краю, и толпа замолкла. – Я знаю, что все здесь считают меня жестоким убийцей. Человеком, не знающего жалости. Вы можете думать, что хотите, вот только всё это ложь. Я не жестокий. Я просто человек, у которого есть мечта. И мне не страшно умирать, ведь я её осуществил, – после чего омега повернулся к Рафаэлю. – Но я понимаю, каково некоторым людям. Я не жестокий, – и в руках Рене мелькнул небольшой бутылёк, – поэтому и умру от собственной руки, – и, задрав голову назад, резко выпивает содержимое.

Толпа тут же заорала, люди готовы были залезть на эшафот и самолично растерзать омегу, но им преграждала путь, стоящая у подножия стража.

Осушив бутылёк, Рене упал на землю.

– Нет! – закричал альфа, успев подхватить того на руки. – Рене!

Омега начал сильно кашлять, после чего у него изо рта пошла пена.

– Рене! Рене! – изо всех сил звал Рафаэль, тряся того. – Нет! – Тоуэнс держал Уильямса за голову, то и делая смахивая волосы с лица, крича ему: – Умоляю! Умоляю, только не это! – юноша хлопал Рене по щекам, а слёзы уже пропитали чёрную маску. – Только попробуй умереть! Слышишь?! Только попробуй!

Но омега его уже не слышал. Издав последний протяжный стон, Уильямс замер у альфы на руках, как безвольная кукла.

Он был мёртв.

И юноша это понимал, но продолжал трясти его и, словно в бреду, что-то там кричать.

Толпу быстро разогнали, а у обезумевшего от боли палача, наконец силой забрали омегу, после чего закинули его в камеру, чтобы он хоть немного, но пришёл в себя.

Три недели спустя

– Эх, Маркус. Как же давно я тебя не видел! Всё разные страны, контракты. Даже на личную жизнь времени не хватает, – произнёс грузный, но приятный мужчина средних лет по имени Норман. Он был торговцем и старым другом Маркуса. – Неплохой домик. У тебя всегда был хороший вкус, – сказал Норман, оглядев гостиную.

– Спасибо. Это также заслуга и… Луиджи…

– Эх… Прости, старик. Не хотел трогать старые раны.

– Да ладно. Ничего страшного. Зато, у меня есть Пол, в глазах которого я каждый день его вижу, – судья взглянул в окно и посмотрел на играющего с любимой собакой ребёнка.

– Кстати, хотел узнать, что с ним. В последний раз, он был очень болен, и врачи не знали, что делать, – отпил чая Норман.

– Так и было.

– Но что же случилось?

– Понимание того, что я могу потерять единственного дорогого мне человека, меня охватило отчаяние. И это самое отчаяние привело меня в Медицинскую академию.

Норман нахмурился, внимательно слушая.

– В Академии я обсудил эту проблему со всеми профессорами, но все, как один сказали, что эта болезнь – неизлечима. После чего я попросил дать мне имена самых выдающихся студентов начальных курсов.

– Зачем тебе малолетки?

– Чтобы сразу задать нужное направление, – мрачно ответил Маркус.

– О чём ты?

– Получив имена, я попросил предоставить личное дело каждого. Тут мне помог статус верховного судьи. Проштудировав каждого, мне попалось дело Рене Уильямса. В нём говорилось о том, что у него в девятилетнем возрасте умер папа. Тоже от какой-то неизлечимой болезни. Я посчитал, что для такого человека стимул найти лекарство будет в два раза больше. После чего познакомился с самим Рене. Я предложил ему оплату учебы и оборудование собственной лаборатории в подвале одного из домов. Он принял моё предложение, но сказал, что помимо лаборатории ему нужен будет допуск к моргу лечебницы, чтобы проводить на них опыты. Этот допуск ему я дал.

По ходу рассказа Маркус всё больше мрачнел.

– Но примерно через месяц Рене сказал, что ему недостаточно трупов. Ему нужна живая плоть…

– Что? То есть… живые люди?.. Да он же псих!

– Да, я сказал ему тоже самое. Он предложил давать ему заключённых, которых в любом случае ждёт казнь, но даже если хотел бы, то не смог. Ведётся строгий учёт каждого после случаев, когда стражники забавы ради избивали заключённых до смерти. Но… Полу с каждым днём становилось всё хуже. Рене это понимал и делал упор на этом. После чего сказал, что тогда будет красть обычных жителей, преимущественно альф и просил, чтобы я его прикрывал.

– Маркус… ты ведь… ты серьёзно? – лицо Нормана исказила гримаса ужаса.

– А что мне было делать? Мой мальчик умирал. Я сказал, что помогу прикрыть, но если его поймают и он проговориться обо мне, то я в любом случае выкручусь, но помимо этого я найду самого жестокого головореза и отправлю его по души всех родных Уильямса. Я понимал, что это сделка с дьяволом, но ничего не мог поделать. – мужчина опустил взгляд в пол. – Мне приходили всё новые и новые известия об убийствах, а я… Чувствовал себя убийцей. И, знаешь, потом к нам послали Эзру. Он был одним из самых лучших следователей, раскрывающим самые сложные дела. Честно говоря, я был рад. Я устал от этих убийств, но я не мог сказать Рене остановиться. Ведь тогда я бы точно убил Пола. Поэтому я повесил эту ответственность на следователя и сразу же выдал ему все дела, – Маркус усмехнулся. – Но убийцу он не нашёл. Потому что настоящий убийца сидит сейчас перед тобой.

Конец рассказа был встречен гробовым молчанием Нормана.

– Зачем… ты рассказал мне это?

– Я не мог больше хранить эту тайну. Мне нужно было с кем-то этим поделиться.

Сглотнув, торговец встал и как можно быстрее убрался из дома уже бывшего друга. А Маркус наблюдал, как резвится на улице его сын.

***

После смерти Рене жизнь Рафаэля снова стала серой и бессмысленной. Вот только в этот раз он не горел желанием снова зажечь в своих глазах жизнь.

Рубить головы для него стало просто рутиной. Он не чувствовал боле жалости или сострадания и, не колеблясь, отправлял осуждённых на тот свет.

Он превратился в бездушный сосуд и даже обручился с омегой только потому, что так ему сказали. Тоуэнсу было всё равно. Через некоторое время у него появились нелюбимые дети от нелюбимого омеги.

Когда к Рафаэлю подобралась старость, его сняли с должности палача, и он зажил скучной старческой жизнью, в ожидании смерти. И только тогда, когда его дни уже были сочтены, он вспомнил того осуждённого: те голубые глаза, те светлые кудряшки и то детское милое лицо. И он убил его.

– Стефан… – просипел старик, лёжа в своей кровати. – Пожалуйста, забери меня… Забери меня…

И в одну из ночей желание исполнилось.

Открыв глаза, Рафаэль увидел сидящего на кровати омегу.

– Здравствуй, Рафаэль.

– Стефан, – Рафаэль подорвался, но тут же понял, что у него не плывет перед глазами и не болит спина. Посмотрев на свои руки, он не нашёл морщин, а потрогав свою голову, не нашёл там лысины. Оглянувшись назад, Рафаэль увидел лежащего на кровати бледного старика.

– Это конец, да? – спросил юноша мальчика. – Дальше лишь пустота?

Лицо Стефана выразило лишь тоску.

– У каждого своя судьба. Кого-то ждёт пустота, а кого-то – языки пламени.

– Интересно, где сейчас Рене?.. – с нескрываемой болью произнёс юноша.

– Я не знаю, – тихо ответил Стефан. – Но точно не на небесах. Скорее всего, он бродит между мирами, пытаясь найти успокоения. Самая страшная участь, – после чего мальчик поднялся на ноги и протянул Рафаэлю руку, – нам пора.

– Куда? – нахмурился юноша.

Усмехнувшись, радужка глаз мальчика окрасилась в кровавый цвет.

– В Ад.