Текст книги "Мой любимый палач (СИ)"

Автор книги: Полина Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Животные.

Отойдя от двери, альфа быстро переоделся в свою одежду, смахнул с лица мокрые дорожки от слёз и покинул хранилище.

Свет полуденного солнца, словно крохотными коготками, резанул глаза юноши. Резко зажмурившись, Тоуэнс снова увидел перед собой образ рыдающего ребёнка на кресте.

– Неужели… – еле вымолвил Рафаэль, – ты будешь преследовать меня до конца дней моих, – альфа медленно разжал глаза, – а смерть придёт ко мне в твоём обличии?.. – тяжело выдохнув и всё ещё слыша радостные возгласы у эшафота, Рафаэль вдруг, неожиданно для себя самого, произнёс, – Рене.

Эта мысль в голове юноши появилось так резко и внезапно, будто кто-то своей рукой положил на его губы заветное имя. Полностью разбитый, он осознавал, что нуждается в этом странном мальчишке, как в воздухе. Положив ладонь себе на лоб, альфа смахнул капельки пота и, наплевав на мнимую гордость, направился на поиски омеги.

***

Рафаэль знал лишь несколько мест, где мог встретить Рене: Медицинская академия с её окрестностями и его дом. Слегка пораскинув мозгами, альфа решил идти прямиком на «Пятое авеню», так как в академии расписание может быть скачущим, а домой вернёшься всегда. С этой мыслью Рафаэль побрёл сквозь каменную пустыню к заветному оазису.

Шагая вдоль мостовой, юноша кинул взгляд на академию и людей рядом в надежде увидеть одно единственное лицо. Альфа глубоко вздохнул, не понимая, что с ним происходит.

– Нет. Так бывает только в сказках. Как я мог стать настолько зависим от выскочки, которого видел всего несколько раз! – начал бурчать себе под нос Рафаэль. За этим ворчанием юноша не заметил, как дошёл до «Пятого авеню». Альфа остановился около одного из домов, до которых провожал омегу и облокотился на него в ожидании Рене.

Благо, ждать долго не пришлось. Увидев белокурую макушку, Рафаэль сразу почувствовал облегчение и душевный подъём, но вида не подал. Уильямс шёл с другим омегой, с которым увлечённо разговаривал, поэтому не сразу заметил альфу. Но подойдя чуть ближе и почувствовав на себе пристальный взгляд, омега всё-таки поднял взгляд и тут же изменился в лице: с весёлого и беззаботного до недоумевающего.

Как только Рене оказался рядом, тут же выпалил:

– Что ты тут делаешь?

– И тебе привет, – мрачно выдал юноша на такой тёплый визит.

– Рене? – втиснулся в разговор омега, с интересом разглядывая Рафаэля. – Ты нас друг другу не представишь?

Не отрывая взгляда от Тоуэнса, Уильямс лишь произнёс:

– Нет.

Улыбка в момент сошла с лица омеги, поняв по голосу, что ему будет лучше уйти.

Оставшись без лишних лиц, Рене скрестил руки на груди.

– Я тебя слушаю, – небрежно кинул омега со скучающим взглядом.

Альфа сначала замялся, но быстро сумел взять себя в руки.

– Я просто хотел… – но тут слова застряли поперёк горла. Рафаэль опустили голову, а в голове снова замелькали страшные картины. Почувствовав, как начинают щипать глаза, юноша тут же их закрыл, отгоняя все мысли.

– Просто хотел?.. – повторил Рене.

– … узнать… прочитал ли ты подаренную тогда книгу?..

На секунду Уильямс опешил от такого вопроса, после чего лишь усмехнулся.

– Ты пришёл сюда, чтобы узнать лишь это?

Юноша понял, что сморозил ерунду, но решил продолжить:

– Да. Именно за этим.

На что Рене закатил глаза и развернулся ко входной двери, кинув:

– Придурок.

Рафаэль мысленно согласился с ним и тут же подался вперёд, схватив омегу за руку.

– Да подожди ты! Не уходи. Я не то хотел сказать.

Рене выдернул руку и, вздохнув, повернулся к Тоуэнсу со снисходительным взглядом.

– Я просто не знал, как… позвать тебя… на встречу… – с каждым произнесённым словом взгляд альфы становился всё более непонятливым. Рене же наоборот заинтересовался.

– Встречу?

– Да… – немного растеряно ответил Рафаэль. – Сегодня вечером в резиденции проводится светский вечер и… я хотел позвать тебя.

Губы Уильямса тут же растянулись в самодовольной улыбке.

– Пригласить, – поправил омега, на что юноша лишь закатил глаза и кивнул. – Хорошо. Я пойду с тобой. Ко скольки ты за мной зайдёшь?

– Ну… Часам к семи.

– Буду ждать, – произнёс Рене и скрылся за дверью.

Альфа нахмурился, искренне не понимая, что произошло. Почёсывая затылок, Тоуэнс направился домой, бурча под нос.

– Как я вообще об этом вечере вспомнил?

***

Мерно отбивая ритм каблуками сапогов, судья ходил взад-вперёд перед дверью, не в силах усидеть на месте. Когда же этот деревянный прямоугольник, наконец, открылся и выпустил из комнаты альфу в возрасте с небольшим чемоданчиком в руках, Маркус буквально тут же подлетел к нему с волнением в глазах.

– Ну? – спросил судья. – Что с ним, Коуэл?

Альфа лишь приставил палец к губам, прося быть потише.

Спустившись вниз к парадной, мужчина позволил себе заговорить в полный голос:

– Не волнуйся, Маркус. Я вколол Полу успокоительное с обезболивающим эффектом, так что сейчас надо дать ему поспать.

Судья тяжело вздохнул, покивав головой.

– Ясно.

– Маркус, – в голосе лекаря звучали пугающе серьёзные нотки, – это не одноразовый приступ. Со временем они будут учащаться.

Судья же смотрел куда-то сквозь альфу и ледяным тоном произнёс:

– К чему ты клонишь?

Коуэл подошёл чуть ближе, положил руку на плечо мужчине и тихо произнёс:

– Хватит, Маркус. Сколько уже можно его мучить? Его смотрели все столичные лекари, самые лучшие заграничные и все сказали тебе одно: Пола не излечить.

– Нет, – судья резко отвернулся, скинув с плеча руку.

– Я понимаю, как это больно, но тебе придётся с этим смириться.

Мужчина рвано выдохнул и облокотился руками о тумбу.

– Хватит, – вновь повторил Коуэл, – можно очень легко и безболезненно избавить его от мучений…

– Бога ради, заткнись, – хрипло произнёс Маркус.

После этих слов лекарь лишь молча покинул дом.

***

Отбегав по швейным мастерским и, наконец, найдя костюм себе по размеру, альфа стоял дома перед зеркалом, пытаясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь. Чуть приподнимая руку, он видел, как судорожно она трясётся. Глубоко вздохнув, Рафаэль произнёс самому себе в зеркало:

– Ну что ты дрожишь, как какой-то подросток?.. Что у тебя, омег не было, что ли? Успокойся же.

Действовало это слабо, так как сердце не желало входить в свой обычный ритм, предпочитая биться с бешеной скоростью, ударяясь о грудную клетку.

– Да что же это со мной?

Надев перчатки, Рафаэль, наконец, вышел из дома и направился прямиком до «Пятой авеню».

Погода под вечер выдалась мерзкой: накрапывал мелкий дождь вкупе с холодным ветром. При каждом выдохе изо рта шёл пар.

– Самое то для светского вечера, – пробубнил себе под нос юноша.

Добравшись до самого дорогого района города, альфа зашёл под козырёк, чтобы мелкие капельки воды не смогли до него добраться и лишний раз не остужали уже замёрзшего Рафаэля.

К счастью, прождал юноша недолго. Как только часы пробили семь, из-за двери вышел Рене. Его волосы были красиво забраны наверх с двумя выпущенными прядями спереди. Сам он был облачен в белый пиджак, украшенный узором серебряной нити, белые брюки, обтягивающие слегка полноватые ноги и красные перчатки с дополняющей картину красной ленточкой на шее и в волосах.

Рафаэль был приятно удивлён, так как омега хоть и не отличался красотой, но в этом образе был просто бесподобен.

– Хорошо выглядишь, – сухо выдал Рафаэль, подставив руку.

– Благодарю, – Уильямс ответил в такой же манере, взяв альфу за локоть.

Обдуваемые холодным ветром, они двинулись ко двору.

– Чем сегодня занимался? – тут же спросил Рене.

Скучающе вздохнув, Рафаэль ответил:

– Бегал за костюмом.

– До того, как пришёл ко мне.

Юношу тут же передёрнуло, а в голове всплыли воспоминания, от которых становилось дурно. Рафаэль резко остановился на месте, прикрыв глаза и переводя дух.

– Работал.

Рене удивился такой внезапной смене настроения.

– Что с тобой? Наверняка, это не твоя первая казнь.

– Сегодня ко мне на эшафот, – голос юноши начал дрожать, – привели омегу… ребёнка… Его обвинили в таком, что не каждый взрослый бы смог провернуть… – альфа чувствовал, как к горлу уже подкатило. – И в глазах судьи я увидел, что всё это ложь. И я убил ни в чём неповинного ребёнка…

Рене опустил взгляд вниз и сжал губы, а глаза время от времени искоса поглядывали на Рафаэля. Всю оставшуюся дорогу они провели в молчании.

***

– Маркус! – воскликнул тучный мужчина, пробираясь сквозь людей с бокалом в руках. – Как же давно мы не виделись!

– Взаимно, Оливер, – более спокойно отозвался судья, обменявшись с альфой рукопожатием. – Как идут дела за границей?

– Да обыкновенно. Не бедствуем. Кстати, – Оливер приобнял за плечи рядом стоящего высокого и ужасно худого омегу. – Знакомься, Алмир.

– Очень приятно.

Омега лишь улыбнулся и кивнул головой, но не проронил ни слова.

Как раз к этому времени в залу зашли Тоуэнс с Уильямсом.

– Прошу меня простить, – судья тут же отошёл, не желая вести этот наискучнейший разговор со старым знакомым.

Увидев, как к ним приближаться Маркус, альфа лишь цокнул языком.

– Рафаэль, – Маркус подошёл и протянул руку.

– Верховный, – довольно нехотя, но всё же пожелал руку Тоуэнс.

– А это, я так… – но переведя взгляд на омегу, лицо судьи вытянулось от удивления. – Ре… не?..

Рафаэль тут же нахмурился, переводя взгляд с Маркуса на Рене, который лишь хитро улыбался, смотря судье прямо в глаза.

– Вы пара? – спросил судья, когда пришёл в себя.

– Да, – тут же ответил Уильямс, не дав Рафаэлю ни слова.

– Ясно… – немного обречённо произнёс Маркус. – Приятного вечера, – и поспешил удалиться.

Тоуэнс сразу одарил Рене непонятливым взглядом.

– Откуда ты знаешь Маркуса? – с подозрениями в голосе спросил юноша.

– Я лучший студент на своём потоке, – с гордостью ответил омега, – а это редко остаётся незамеченным.

– А при чём тут верховный судья?

– Я-то откуда знаю. Кто этих политиканов разберёт, – пожал плечами Уильямс.

– А зачем было говорить, что мы пара? – никак не унимался Рафаэль.

– Он посмотрел на меня с таким интересом. А вдруг он бы начал ко мне приставать.

– Ты что не… Ай! Ладно, – Тоуэнс лишь махнул рукой. К альфе тут же подошли какие-то люди, завязывая разговор, под шумок которого Рене по-тихому слинял. Взяв с одного из подносов бокал с вином, он направился из душной залы на балкон, на котором из-за холода никого не было. Омега опёрся на ограждение, рассматривая сады резиденции.

– Добрый вечер, – прозвучал голос сзади. Обернувшись, Уильямс увидел невысокого мужчину с чёрными длинными волосами и жёлтыми глазами, облачённого в костюм.

– Добрый, – скучающе кинул омега.

– Позвольте представиться, Эзра Вольф.

– Рене Уильямс, – произнёс в ответ студент, снова повернувшись к чудным видам сада.

– Чем вы занимаетесь, Рене? – альфа так же подошёл к ограждению.

– Я учусь в Медицинской академии.

– Какой курс?

– Четвёртый.

– Надо же. Наверное, там ужасно сложно учиться.

– Нет, если тебе это нравится.

Эзра несколько секунд молча смотрел на омегу, но потом всё-таки произнёс:

– А почему тебе это нравится?

Уильямс задумался, гоняя вино по стенкам бокала.

– Просто, – начал он, – я действительно хочу спасать людей, помогать им. Мне противно от врачей, которые просто разводят руками и говорят «это не лечится», которые не хотят сделать всё, чтобы «не лечится» превратилось в излечимое. Я хочу, чтобы люди не умирали от болезней. Чтобы дети не становились сиротами, а супруги – вдовцами. Это моя мечта!

Все эти слова Рене выпалил, казалось, на одном дыхании, что немного насторожило следователя.

– Хорошо, когда у человека есть мечта, – произнёс альфа. – Но ведь за этой мечтой наверняка лежит история.

Рене поднял взгляд на альфу и посмотрел в эти глубокие изучающие глаза.

– Возможно.

Омега с недоверием смотрел на следователя, но в их разговор вмешался Рафаэль.

– Рене, вот ты где. Я тебя везде ищу.

– Здравствуй, малыш, – в своей привычной заигрывающей манере сказал Эзра. – А мы вот тут с твоим другом общаемся.

– Понятно… – Рафаэль схватил Уильямса под локоть и, попрощавшись со следователем, вместе с омегой покинул резиденцию.

– Фух… Наконец-то вырвались! Там так душно, думал, задохнусь, – выпалил Рафаэль, втянув побольше свежего воздуха в грудь. – О чём разговаривали с Эзрой?

– Да так, – Рене пожал плечами, – о всякой ерунде. Вы с ним, полагаю, близко знакомы, раз он называет тебя «малышом».

Юношу передёрнуло.

– Ближе, чем хотелось бы. Но у меня нет особого выбора, ведь это следователь по делу серийного убийцы, и я обязан знать его в лицо.

– Следователь? – медленно произнёс Уильямс, с явными нотками непонимания в голове.

Рафаэль изогнул бровь, удивившись такой странной реакции, но решил списать это на изначально непредсказуемое поведение омеги.

– Ну да. Сколько уже было убийств, а его никак поймать не могут.

– И что? Он нарыл что-нибудь? Хотя да, ты же всего лишь палач.

Альфа всегда становилось не по себе, когда ему напоминали о его работе.

– Мне говорят, но лишь малую часть всей картины, – Рафаэль глянул на Рене, который явно напрягся, когда речь зашла о маньяке. – Эй, – он слегка пихнул омегу в плечо, – не бойся ты так. Этот псих кромсает только альф.

– Не решай за него, – резко и даже грубовато произнёс Уильямс.

Брови Тоуэнса поползли вверх. Чего-чего, но вот такого юноша никак не ожидал.

– Ты о чём вообще?

– Сегодня у него хорошее настроение – убил альфу, а завтра плохое – и уже омегу. Да и если он псих, в его голове может твориться абсолютный хаос! – распалялся омега.

– Как и в твоей, – закатив глаза, едва слышно произнёс альфа.

– Что? – Рене сощурил и без того крохотные глазки, посмотрев на альфу.

– Ничего, – произнёс альфа, но в следующую минуту в голове юноши внезапно засвистело.

Но когда он приложил руку к виску, альфа тут же почувствовал колющую боль, будто к нему в голову подсадили злого лилипута, который бегал и своей маленькой иглой тыкал везде, куда только может дотянуться рука.

Юноша издал глухой стон и схватился обеими руками за голову.

– Рафаэль! – Рене тут же спохватился, взяв его лицо себе в руки, быстро и внимательно рассмотрев. – Где ты живёшь? Живо говори!

– Третья… улица… – тяжело произнёс альфа.

Омега схватил Рафаэля за руку и повёл в нужном направлении быстрым шагом, чуть ли не бегом.

Буквально через пять минут они подошли к нужному дому. Войдя внутрь, альфа достал ключи, но Уильямс резко выхватил их и сам открыл дверь, после чего впихнул Рафаэля внутрь. Рене кинул ключи на стол и в повелительном тоне произнёс, указав пальцем на кровать:

– Лёг.

Тоуэнс послушно выполнил команду, опустил голову на мягкую подушку. Рене искоса поглядывал на альфу, а затем принёс воды.

– Выпей. Легче станет.

Рафаэль приподнялся на локтях и залпом осушил стакан, после чего снова лёг.

– Что это? Симптомы какой-то болезни? Это ведь не впервые, – хрипло говорил юноша.

Омега сел на кровать рядом.

– Не совсем. Не забивай голову. Подобные боли случаются у всех.

Рене приложил руку ко лбу Тоуэнса.

– Температуры нет.

Но как только он оторвал её от головы, боль стала угасать, будто омега забрал у него часть боли.

– Легче становится?

Рафаэль кивнул, усаживаясь на кровати. В этот момент на улице послышались какие-то крики, заинтересовав своим происхождением Рене. Встав на ноги и подойдя к окну, омега увидел, что это всего лишь небольшая пьяная компания.

Поддавшись неизвестному порыву, юноша поднялся с кровати и подошёл к Уильямсу, обняв того со спины. Уткнувшись ему в макушку, он втянул в лёгкие аромат, который невозможно было с чем-то сравнить, он был так же безумен и неповторим, как и его владелец. И это безумие вскружило альфе голову. Его сознание отключилось, и он сильнее сжал омегу в объятиях, вновь и вновь вдыхая дурманящий аромат.

Комментарий к Ребёнок, имя, рука

☆

========== Пуговица, библиотека, дождь ==========

Темнота наступившей ночи окрасила всё небо своей мрачностью, позволив лишь луне, выглянувшей из-за облаков, тускло освещать землю.

Под её лучами в окне стояли двое: одурманенный ароматом альфа и застывший на месте омега.

Рафаэль не понимал, что происходит. Впервые в жизни он слышал настолько необыкновенного омегу: сладковатый аромат с лёгкими нотками безумия прекрасно отражали суть их хозяина, и Рафаэлю это нравилось. Он вдыхал пьянящий аромат, который, проникая в лёгкие, казалось, и самого альфу тоже делает безумным.

Но Рене просто стоял. Стоял и смотрел в никуда, боясь шелохнуться, но в какой-то момент он всё-таки расцепил обвившие его руки.

– Ложись спать, Рафаэль. Тебе нужен отдых, – сухо произнёс омега.

Нехотя отстранившись, альфа посмотрел на отражающегося омегу в окне.

– А ты?

– А я домой.

– Хорошо. Я провожу тебя.

– Ты что? Оглох? – Уильямс повернулся к юноше лицом. – Тебе нужен отдых.

– Я не отпущу тебя ночью одного.

– Какое благородство, – прошипел омега.

Услышав подобное, Тоуэнс положил руку себе на лоб.

– Да что с тобой не так? Хотя ладно. Плевать. Просто тогда оставайся у меня.

Рене на секунду задумался, но потом всё же произнёс.

– Хорошо. Я останусь, но при условии, что ты не будешь распускать руки.

Рафаэль лишь закатил глаза и обвалился на кровать, буркнув:

– Не буду.

Такой ответ Уильямса вполне устроил и, разувшись, улёгся рядом с юношей, который всё ещё чувствовал безумный аромат.

***

Проснувшись утром, первое, что увидел Рафаэль – стену, лицом к которой он спал. Альфа лениво перевалился на другой бок и, чуть сощурившись из-за слепящего солнца, увидел забирающего в хвост волосы Рене.

Усевшись на кровати, юноша потёр глаза и кинул:

– Привет.

– Привет, Рафаэль, – не отрываясь от своего отражения в зеркало, произнёс Уильямс.

Альфа поднялся на ноги, но тут же сел обратно и начал двигать плечами, нахмурившись.

– Рене, почему у меня ощущение, что я всю ночь таскал мешки с камнями? У меня ноют руки и спина.

– Обычное дело. Не заморачивайся по этому поводу, – сухо ответил омега и уже хотел было уйти, но юноша тут же его остановил.

– Стой. Я тебя провожу.

Рене повернулся к Тоуэнсу, одарив его скучающим взглядом.

– Рафаэль, чего ты носишься со мной, как с маленьким ребёнком? Сейчас утро.

– Коли уж я пригласил тебя, то обязан проводить до дома. И не имеет значения: вечером, ночью или утром. Это негласные правила приличия.

К подобным изречениям Рене относился с явной долей скепсиса, но решил не спорить, а просто молча согласиться.

Выйдя из дома, они сразу двинулись к «Пятой авеню», так как Уильямсу нужно было переодеться перед занятиями.

– Тебе нравятся мои глаза? – внезапно спросил омега. Рафаэль лишь непонятливо нахмурился и вздохнул.

– Мне не нравятся твои вопросы.

– Почему?

– Они странные.

– Ничего подобного! Вот смотри: Рафаэль, мне нравятся твои голубые глаза, потому что я вижу, что в них зажглась жизнь, ведь, когда мы встретились в первый раз, твои глаза были мёртвыми.

– Ну… – на секунду задумался юноша. – Наверное, ты прав.

– Что изменилось? Ты нашёл своё предназначение?

Тоуэнс хотел было съязвить, но потом неожиданно заглянул внутрь себя и спустя несколько секунд вполне осознанно выдал:

– Справедливость.

Услышав ответ, омега вскинул брови и, нервно усмехнувшись, произнёс:

– Это не предназначение.

– Это цель. Что-то перевернулось во мне после казни того ребёнка. Я… не хочу казнить людей, которые не совершали чего-то страшного.

– Откуда ты знаешь, что творится в их головах, – неожиданно грустно произнёс Уильямс. –

Может быть, что если бы ты их не убил, то эти люди совершили бы что-то настолько ужасное, что ты и представить не сможешь. Разве это не благодетель?

– Твоя философия слишком сложна для меня. Я не рассуждал в таком ключе.

– А ты попробуй.

Юноша лишь усмехнулся, но, посмотрев на свою руку, увидел, что на рукаве оторвана пуговица.

– Где оторвать умудрился?..

Но, проходя мимо переулка Долби, Рафаэль заметил необычное для этого листа столпотворение.

– Ну ка, – альфа начал пробираться сквозь толпу с омегой. Но от увиденного Тоуэнса чуть не стошнило прям на месте. В отбросах и помоях лежало полностью изуродованное тело с неестественно выгнутыми конечностями и пустыми глазницами. И только лишь по одежде и густым чёрным волосам Рафаэль признал в убитом Камиля.

Искоса глянув на Рене, юноша увидел, что тот стоит со слегка округлёнными, но удивлёнными глазами.

– Да не смотри ты! – альфа тут же закрыл Уильямсу глаза, после чего вывел омегу за плечи. – Рене, беги домой, хорошо?

Омега же кивнул, не произнося ни слова, и довольно быстрым шагом направился прочь.

Как только Рене исчез из виду, тут же подоспел конвой полицейских.

– Так! – рявкнул капитан. – Разошлись все! Тут вам не цирк!

Альфа подбежал к мужчине и затараторил:

– Здравствуйте. Маркус уже знает?

– А ты ещё кто такой? – недовольно произнёс капитан.

– Рафаэль Тоуэнс. Придворный палач.

– А! – недовольство сменилось безразличием. – Палач. Понятия не имею. Приказ не от него.

– Дело в том, что убитый – прямой подчинённый судьи, Камиль Соменс.

Капитан лишь вздохнул, пока его люди грузили тело на носилки.

– Подчинённый – не подчинённый – плевать. Человек убит. Всё! Не мешайся под ногами.

Мужчина пошёл в направлении лечебницы, а за ним и конвой с носилками.

Рафаэль понимал, что сейчас идти к судье бессмысленно. Это не принесёт никаких результатов. С огромными усилиями альфа заставил себя не побежать со всех ног в резиденцию.

– Боже… – юноша положил руку на лоб, прислонившись спиной к каменной стене. – За что тебе это?.. – Тоуэнс скатился по стене на землю, пытаясь прийти в себя. Но собрав мысли в кучу, Рафаэль всё-таки поднялся на ноги и, игнорируя мелькающие перед глазами воспоминания о Камиле, уверенным шагом пошёл в библиотеку при Военной академии.

«Я не стану больше просто так прожигать дни впустую» – мысленно говорил себе альфа.

Когда юноша подошёл к академии, серому, но величественному зданию, на крыльце которого стояли курсанты, его окатило приступом ностальгии. Усмехнувшись собственным мыслям, Рафаэль поплёлся в третий корпус здания.

Оказавшись в душном помещении, юноша окинул взглядом книжные стеллажи. Он вдруг вспомнил, как обходил это место во время учёбы всеми правдами и неправдами. Рафаэль подошёл к молодому библиотекарю, сидящему за стойкой, усердно что-то пишущего.

– Здравствуйте, – произнёс Тоуэнс.

– Здравствуйте, – не отрываясь от своего дела, ответил омега.

– Мне нужны книги по уголовному праву.

Библиотекарь молча встал, скрылся за стеллажом и через несколько секунд вновь показался с толстой книгой в руках. Обрушив её вес на хлипкую стойку, омега завёл карточку на альфу и, заполнив всё необходимое, отдал книгу и вернулся к своим записям.

Покинув библиотеку, Рафаэль буквально долетел до своего дома и, оказавшись дома, скинул с себя сюртук, усадился за стол и открыл книгу, начав изучать текст, которые в считанные секунды поглотил его с головой.

Рафаэль даже не заметил, как весь остаток дня провёл над книгой. За окном лил, как из ведра, и он только сейчас это, наконец, заметил. Тоуэнс откинулся на стуле, крепко зажмурившись. Его голова буквально кипела от огромного объёма информации, которую он не удосужился проштудировать, будучи курсантом.

Юноша недоумевал: как ненавистное, казалось бы, занятие может настолько увлечь. Неужели лишь понимание того, для чего ты это делаешь, способно поменять твоё отношение к чему-либо.

Но внезапный стук в дверь прервал поток размышлений. Встав на ноги, Рафаэль без задних мыслей открыл дверь, после чего его брови медленно поползли вверх.

– Рене?

Перед юношей стоял донельзя хмурый и насквозь вымокший омега, смотревший перед собой пустыми глазами.

– Привет, Рафаэль.

– Ты какого чёрта творишь?! – гаркнул на Уильямса альфа и, схватив за руку, быстро втащил в комнату, закрыв дверь. – С ума сошёл, что ли?! – Тоуэнс тут же достал из шкафа полотенце, накинув Рене на голову. – Какого ты решил ночью по городу шляться?!

Нарыв старый халат и поставив ширму, альфа указал на неё рукой. Омега проследил ничего не выражающим взглядом за указывающим пальцем и послушно поплёлся за ширму.

– Раздевайся, вытирайся и накидывай халат. Вещи бросай на пол, я повешу их сушиться.

Немного успокоившись после бурного отчитывания Уильямса, Рафаэль наблюдал за фигурой за ширмой. Когда Рене вышел в халате с полотенцем на плечах, альфа бросил мокрые вещи в ведро и, попеременно отжимая от воды, начал развешивать их на специальных перекладинах около окна.

– Что случилось? – спросил Тоуэнс, не отрываясь от своего дела. – Какой чёрт тебя дёрнул выйти на улицу ночью? Или ты уже забыл о непойманном маньяке?

На что омега лишь хмуро усмехнулся.

– Чего мне этого маньяка бояться? Это маньяк должен бояться меня.

Повесив последнюю вещь, Рафаэль медленно повернулся, одарив Рене непонятливым взглядом. Усевшись рядом с ним, единственное, что он смог из себя выдавить:

– Не понимаю…

Уильямс поднял свой рубиновый полумутный взгляд на юношу.

– Мёртвый не боится смерти, а я… я умираю…

– Ч… что?.. – глаза альфы округлились из-за шока от услышанного. – С чего ты это взял?!

– Я это чувствую, – и тут Уильямс снова усмехнулся, увидев книгу на столе. – Забавно. Мы поменялись местами. Ты жизнь приобрёл, а я потерял.

– Слушай сюда! – Рафаэль резко схватил омегу за плечи, заставив смотреть только на него.

– Я не знаю, что происходит в твоей голове и что привело тебя к таким выводам, но ты живой и ты не умрёшь. А если ты и вздумаешь сдохнуть, клянусь, я тебя с того света достану! Ты меня понял? – кричал Тоуэнс, то и дело встряхивая Уильямса, желая наконец-таки вытрясти из него эту дурь. Но принюхавшись, альфа нахмурился. – Ты пьяный?

Рене засмеялся.

– А ты этого не заметил?

– Да как тут заметишь? Ты ж себя всегда так ведёшь.

Смех омеги резко сменился молчанием. Уильямс уткнулся лбом альфе в грудь.

– Я потерялся, Рафаэль. Я не знаю, куда мне идти дальше.

Юноша мягко обнял омегу и в нос снова ударил этот аромат, после чего Тоуэнс произнёс:

– Ничего страшного. Мы обязательно найдём выход.

Услышав подобное, Рене поднял голову.

– Мы?

– Да – мы. Ты же почему-то пришёл именно ко мне.

– Да просто я был в твоём квартале, когда начался дождь.

– Вопрос: что ты вообще делал в моём квартале? – парировал альфа.

Губы омеги вновь растянулись в наглой полуулыбке.

– Только не говори мне, что помимо другой чуши, веришь ещё и в судьбу.

– Да какая разница во что я верю? – Рафаэль взял лицо Уильямса в руки. – Главное, что ты – здесь. И для нас в этом мире больше ничего не имеет значения.

Буквально через секунду после сказанного Рене внезапно подался вперёд и накрыл губы альфы поцелуем. Тоуэнс расширил глаза, никак не ожидая подобной выходки. Он был настолько поражён, что не мог даже дёрнуться, будто был парализован.

Отстранившись, омега с привычной ему ухмылкой, прошептал Рафаэлю прямо в губы:

– А ты и правда живой.

Разум альфы ускользал на фоне вкуса губ и треклятого сладковатого аромата, который вдаривал в голову, похлеще любого алкоголя.

Рафаэль не мог, да и не хотел противиться этому порыву, поэтому, не помня себя, он впился жадным поцелуем в омегу, притягивая это крохотное тельце к себе. И он почувствовал. Почувствовал лёгкую дрожь, тёплое тело и алкогольный привкус. Почувствовал то, что несвойственно смерти.

Оторвавшись от губ, Рафаэль чуть подался вперёд и тихо произнёс Рене на ухо:

– Можешь говорить, что угодно, но меня ты не обманешь. Я слышу в тебе жизнь.

После чего альфа слегка, почти невесомо, поцеловал омегу в висок и, отстранившись, заглянул ему в глаза. И впервые он увидел в них доверие.

Рене молча взял юношу за плечо и усадился к нему на бёдра. Взяв альфу за подбородок, Уильямс чуть нагнулся и произнёс:

– Ты веришь в любовь?

Эта фраза подействовала на Тоуэнса, как красная тряпка для быка. Альфа отмахнулся от руки омеги, схватил того за шею и притянул к себе, впившись поцелуем. Рафаэля выводило из себя, что даже в такие моменты Рене заливает свою философию, не теряя рассудок. Тоуэнс безумно хотел вытрясти из этого мальца всю дурь и хоть на миг заставить его забыть о своих теориях, отдавшись чувствам. Это желание пульсировало во всём теле юноши: в висках, в груди, в животе.

Проведя руками омеге по бёдрам, Рафаэль резко стянул с него кафтан, чуть не разорвав ткань, и принялся покрывать всю шею поцелуями. Рене тут же вцепился альфе в плечи своими острыми коготками, издавая еле слышные стоны. Недолго думая, Тоуэнс сгрёб омегу в охапку и подмял под себя, вновь начав терзать его губы. Но не успел Уильямс вновь вцепиться альфе в плечи, как Рафаэль перехватил тонкие запястья, разрывая поцелуй.

– И что это значит? – недовольно спросил омега.

– То и значит, – юноша дал исчерпывающий ответ и возвёл Рене руки над головой, пригвоздив их к кровати одной своей. Второй он резко сдёрнул штаны с бельём и начал в наглую открыто рассматривать нагое тело, раскинувшееся перед ним. Уильямс изо всех сил старался скрыть лёгкое стеснение, делая это в своей привычной манере.

– Вообще то так разглядывать неприлично.

Но Рафаэль лишь нагнулся и прошептал омеге прямо в губы:

– Ещё одно слово и, поверь, я заставлю тебя заткнуться.

Параллельно с этой фразой он провёл рукой омеге по ягодицам и, опустившись ниже, надавил пальцем, медленно входя внутрь. И вместо внятного ответа Тоуэнс получил короткий стон, что вполне его устроило.

Почувствовав что-то внутри себя омега стал часто и рвано дышать, а свой растерянный взгляд устремил в сторону. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел его таким, но Рафаэлю не пришлось долго объяснять. Тугость стенок дали понять, что Рене ещё нетронутый.

– Эй, – тихо позвал Уильямса альфа. – Не напрягайся, – и аккуратно добавил ещё один палец, чем вызвал протяжный недовольный стон.

Рубиновые полумутные глаза, испарина на лбу, тугость и неопытность тела давали потрясающую картину, которой хотелось наслаждаться. Но под таким пристальным взглядом омега находиться не хотел.

– Дурак! Чего уставился на меня? – закричал Рене и начал крутить головой, ёрзать и пытаться высвободить руки, на что альфа сжал их чуть сильнее, давая понять, что попытки бесполезны. Юноша чуть нагнулся и произнёс омеге на ухо:

– Как я могу не смотреть, когда ты такой красивый.

Уильямс залился краской. И тут Рафаэль поймал себя на мысли, что действительно не может оторвать от омеги глаз, ведь сейчас он был настоящим, без этой дурацкой маски, которую он постоянно надевал.

Почувствовав, что давление стенок снизилось, альфа аккуратно вынул пальцы. Чуть приподнявшись, он снял с себя рубаху, откинув её в сторону и расстегнул штаны.

Но увидев большой, бугрящийся венами, член, в глазах омеги проскользнули нотки страха.

Заметив это, Тоуэнс быстро схватил его за ноги под коленями и притянул к себе.

– Р… Рафаэль… мне как-то…

Но договорить Рене не дали, так как юноша накрыл ему рот ладонью.