Текст книги "Вальс на свободу (СИ)"

Автор книги: Полина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Таша почти весь вечер молчала, ко всему, расстроенная тем, что отец ушёл, не пожелав общаться, ни с ней, ни с Борисом. И, хотя оборотень был сама вежливость и благожелательность, Таша с каждой следующей минутой в родном доме сердилась на него всё больше.

Альфа замечал, что пара недовольна, но даже не надеялся понять причины.

Когда жена ненадолго вышла из комнаты, он метнулся к тёще и быстро зашептал:

– Наташа недовольна. Что я делаю не так? Скорее подскажите, пока её нет. Я исправлюсь!

Людмила Михайловна даже рот открыла от неожиданности, её брови полезли на лоб, лицо вытянулось в выражении неподдельного изумления.

– Всё хорошо. С чего Вы взяли, что Ташеньке что-то не нравится? – в тон зятю, тихо, спросила она.

– Она молчит всё время и совсем не улыбается, – удручённо произнёс Борис.

– А Вам нужно чтобы Наташа улыбалась? – неподдельно удивилась Людмила Михайловна.

– Очень! – с чувством произнёс Борис. – Я ради этого, что хотите сделаю.

Людмила Михайловна от таких слов просто расцвела.

Когда Наташа вернулась в комнату, она не сразу, но почувствовала: что-то неуловимо изменилось, исчезло невидимое напряжение и настороженность. «Наверное, мама поначалу очень волновалась, но постепенно успокоилась», – мелькнуло в голове у Таши.

– Мама, тебе мой муж лично от себя в подарок купил какой-то навороченный станок для вышивания, целый мешок самых лучших ниток, коробку схем и наборов и ящик всяких приспособлений для шитья. Это пока в багажнике осталось. Мы перед отъездом занесём. Если папа не сможет собрать станок, Борис мастера пришлёт, – вспомнила Наташа о подарках уже за чаем.

– И серьги с бриллиантами. Это я сразу с собой взял, – Борис достал коробочку из внутреннего кармана. – Примите, пожалуйста, если прощаете меня за наше неудачное первое знакомство. Я виноват. И очень хотел бы, чтобы всё сложилось иначе. К сожалению, я не могу изменить прошлое, но очень постараюсь построить с Вами хорошие отношения в будущем, ради моей драгоценной Наташи.

«Вот, вроде бы, ничего такого не сказал, но почему-то хочется по голове стукнуть или укусить», – добродушно подумала Таша.

Довольное лицо мамы, разглядывающей серьги, ей понравилось, и она улыбнулась. Заметив это, Борис, который следил не за тёщей, а за женой, наконец, расслабился и удовлетворённо выдохнул.

***

Людмила Михайловна позвонила дочери через три дня. Нет, они с Наташей созванивались каждый день, но первой всегда набирала Таша, и то были обычные беседы. А этот разговор начался без какого-либо приветствия, с громкого жалобного вскрика.

– Я больше не могу, доченька!

У Наташи даже сердце ёкнуло и ухнуло куда-то вниз, в пятки, от испуга за маму.

– Приезжай скорее, забери их! Не знаю, как эти олигархи, бедненькие, выживают с кучей своих богатств, если я с парой бриллиантовых серёг с ума начинаю сходить.

Наташа непонимающе нахмурилась.

– Ну, что ты такое говоришь, мама! Что случилось? Объясни уже толком!

– Я, лапушка моя, подарки ваши, по глупости, соседке показала. Вот, дура я! Это только потому, что она меня обидными словами задела, мол, такой богатый у Вас, Михайловна, зять. А потом, ехидно так, добавила, что такой, конечно, нас с отцом не уважает и не ценит.

– И что в этом глупого? Кстати, а откуда она знает, что я замужем?

– Про то, что ты замужем, все соседи через подружку твою, Алёнку, узнали. Я так думаю, это она Русику сказала, что ты замуж вышла, чтобы он не надеялся и не ждал тебя. Не видишь разве, что эта девочка к нему давно неровно дышит, а Рус в тебя влюблён? Так вот… Он, наверное, матери своей проболтался, а та – бабуле его. А бабуля Русика – лучшая подруга бабы Вали. Дальше понятно? Ну это, конечно, только мои домыслы, но они вполне похожи на то, что так всё и было.

– Ладно. Это уже и не важно. Я просто так спросила. И что в этом такого, если ты похвасталась подарками?

– Так теперь, про бриллианты от богатого зятя не только весь двор знает, но и ещё неизвестно кто! Я уже вторую ночь нормально не сплю. Заставила отца поставить второй замок, но, сама знаешь, какая у нас хлипкая дверь! Говорят, сейчас есть такие, с железом внутри, чтобы не пробили. Но отец не хочет возиться! Родная моя, меня в эти дни каждый шорох, каждый посторонний звук в квартире, в холодный пот бросают. Раньше, я каждому гостю рада была, к двери торопилась, чтобы с улыбкой человеку дверь открыть и поприветствовать. А теперь? Сначала в глазок смотрю!

Наташа невольно прониклась искренними переживаниями мамы. Она, разговаривая по телефону, как раз, прогуливалась в парке возле дома, и, приняв спонтанное решение – съездить к родителям – бегом направилась в гараж.

А Людмила Михайловна продолжала жаловаться:

– Раньше, когда я к соседке на минутку забегала, нашу дверь даже на ключ не запирала. А вчера, когда так, по привычке, сделала и через полчаса, у Марины на кухне, вспомнила про свою открытую квартиру, и у меня, в тот же миг, сердце прихватило.

Наташа, от беспокойства за здоровье мамы, даже споткнулась на бегу из-за этих слов.

– Прости, Ташенька, знаю, твой муж старался тёще угодить, но я больше не могу день и ночь охранять эти дорогущие бриллианты, да и не нужны они мне. Доченька, ты можешь забрать их потихонечку, чтобы Борис Александрович не узнал, и не обиделся на меня, и где-нибудь у него в сейфах спрятать, от греха, а? Пожалуйста!

– Я скоро приеду, мама, и мы всё решим, – пообещала Наташа и наскоро завершила разговор.

Родиона Максимовича в гараже не оказалось. Галина Васильевна, которая всё про всех знала, сообщила Наташе, что он повёз машину на станцию технического обслуживания, само собой, с разрешения альфы. Наташа знала, что СТО находилась прямо на въезде в посёлок, в пределах закрытой территории оборотней.

Старшая экономка позвонила водителю, и тот сообщил, что планирует вернуться через полчаса.

– Галина Васильевна, я пойду туда, к Родиону Максимовичу. Хочу срочно в город съездить. Всё равно без дела гуляю, а так время хоть немного, но сэкономлю.

По дороге к СТО Наташа позвонила Борису. В разговоре она сознательно соврала ему: отпросилась съездить к Соне, хотя собиралась к маме. Еще было только начало дня и Таша рассчитывала успеть обернуться туда и обратно. Она и Родиону Максимовичу собиралась сказать неправду, что Борис разрешил ему немедленно отвезти её к родителям.

Но, к счастью или нет, обманывать водителя не пришлось. С тойотой или её механиком, была какая-то проблема и время готовности машины увеличилось до трёх часов. Ждать Наташа не хотела и не могла – дома мама нервничала. Попрощавшись с Родионом Максимовичем, она направилась было обратно к дому, но, едва водитель скрылся с глаз в помещении станции, развернулась и решительно направилась к трассе.

Ей не хотелось обманывать Бориса, но…

Вдруг он и вправду оскорбится, что мама не смогла принять его подарок?

Наташа поневоле замечала, что их с мужем отношения в последнее время неуловимо изменились, стали теплее. Невозможно без конца противиться заботе и нежности, которыми умело окружил жену Борис. А после того, как оборотень предпринял попытки подружиться с её родителями, Наташе до чёртиков не хотелось неосторожно разрушить возникшую хрупкую надежду на совместное будущее. Она захотела этого! И теперь боялась, но не Бориса, а того, что она уже не простит, если он снова поведёт себя неправильно с её мамой и папой.

Таша чувствовала, что, почему-то, этому, новому, внимательному и нежному Борису, простить грубость и хамство с её родителями во второй раз она уже не сможет.

Глава 18

– Лапушка моя, здравствуй! Как доехала? – тёплые мамины руки обняли Ташу прямо в прихожей.

– Отлично! Как раз шёл рейсовый и, спасибо водителю, остановился и подхватил меня. Места свободные были. Проспала всю дорогу. Я что-то в последнее время никак выспаться не могу, – щебетала Наташа, раздеваясь. – А что у нас есть покушать? Я такая голодная, могу слона съесть с ушами.

Наташа довольно принюхалась: вкусно пахло родным домом. В последнее время острая чувствительность к запахам начала её пугать. Само собой, первым делом она рванула на кухню и по-хозяйски открыла дверцу холодильника.

– Та-а-ак-ссс… Что у нас тут есть? О-о-о! Огурчики!

Мама за её спиной уже хлопотала над плитой.

– Проголодалась в дороге, девочка моя, родная! Я тебе сейчас быстренько картошечки поджарю, как ты любишь, крупно порезанную, с луком.

Наташа уютно устроилась с банкой огурцов за кухонным столом, и пока мама с любовью готовила, они неспешно и, главное, без лишних мужских ушей беседовали обо всём на свете.

– Ой! Мам, я почти пол банки съела. Такие особенно вкусные огурчики у тебя в этом году! Если бы была на машине, взяла бы с собой несколько банок. А так, дашь мне с килограмм в кулёчек, а?

– Понравились? Вот и возьмёшь несколько банок! Сейчас отец придёт с работы, поужинает и отвезёт тебя домой на машине: ни под рейс подстраиваться не надо, ни к чужим людям в машину садиться. И даже не спорь со мной!

– Мамочка, папа поздно придёт, а я не могу ждать так долго. Мне нужно вернуться домой до Бориса. Я ему соврала, что к Соне поехала, но к его возвращению с работы буду дома, – возразила Таша, но на самом деле она отговаривалась потому, что боялась.

Отец по-прежнему не разговаривал с ней. Он может не согласится отвозить дочку-предательницу. Тогда они с мамой точно поссорятся из-за неё.

– Зачем это ты мужу соврала? Он не разрешает нам с тобой видеться? – нахмурилась Людмила Михайловна.

– Нет, что ты! Мама, ты же сама попросила потихоньку серьги забрать и у нас спрятать. Вот я и приехала втайне от него.

– Вот глупышка! Просто сказала бы, что к нам в гости поехала, только про бриллианты промолчала бы, и всё. Врать-то мужу зачем… без надобности?

– Это получается, что так-то, в принципе, обманывать мужа можно? Лишь бы надобность была! И часто у тебя, Людмила, такая надобность бывает? – громыхнул из прихожей Виктор Сергеевич.

– Папа! – взвизгнула Таша и кинулась в прихожую, через секунду повиснув на шее у отца.

– Ладно… ладно…, – делал вид, что ему не очень-то и нравится, что дочь его обнимает и целует в чуть колючие щёки. – А где своего барина подевала? Почему одна приехала?

– Витя? Ты рано. Случилось чего? – всполошилась Людмила Михайловна.

– Просто так сложилось, – буркнул ей муж, нехотя отвечая на вопрос, и засуетился, торопясь снять верхнюю одежду и разуться.

В маленькой прихожей стало тесно и женщины вернулись на кухню.

Виктору Сергеевичу не хотелось признаваться, что он случайно узнал о приезде дочери. Жена его коллеги по работе увидела Наташу, входящую во двор их дома, и, когда звонила мужу упомянула об этом. А тот спросил Виктора Сергеевича надолго ли дочь приехала и почему одна.

Вот, он и отпросился с работы пораньше. Соскучился. Да и, заволновался: что там случилось у Таши, что она к родителям примчалась?

Время у родителей пролетело, как одно мгновенье. Наташа таяла от счастья, чувствуя, что отец на неё больше не сердится, разговаривает с ней, подшучивает, расспрашивает. Людмила Михайловна тоже была на седьмом небе от примирения отца с дочерью, она, как никто, знала, как они оба мучились, будучи в ссоре и переживали.

– Мамочка, папочка, мне пора возвращаться домой. Уже поздно, – с сожалением произнесла Наташа и, глубоко вздохнув, решительно поднялась с дивана, усилием воли заставляя себя прервать такой приятный визит.

Внезапно, от резкого движения, её голова закружилась, и молодая женщина, как подкошенная, упала обратно, на мгновение теряя сознание.

Дальше всё было ожидаемо. Мама испуганно захлопотала вокруг неё, а папа быстро сбегал и под ручку привёл пожилую соседку из квартиры напротив. Тамара Ивановна до выхода на пенсию работала обычным терапевтом на их участке. И теперь, несмотря на почтенный возраст, так и осталась им для всего дома и парочки соседних.

– Ничего страшного с ней не случилось. В положении ваша девочка, уже третий месяц, приблизительно. В женской консультации точнее скажут, – вынесла вердикт старушка.

***

Наступила уже глубокая ночь, когда Виктор Сергеевич подъезжал к посёлку оборотней. Наташа сладко дремала рядом, на переднем сиденье под безостановочное бурчание отца. Он, видимо, за дорогу решил нагнать все десять месяцев молчания и устранить все недостатки прежнего воспитания.

Багажник был полностью заставлен банками с домашней консервацией Людмилы Михайловны. Время от времени у Наташи мелькала мысль, что нужно было прихватить одну баночку огурчиков в салон, но она не решалась просить об этом папу. Он всю жизнь запрещал ей кушать в машине. Виктор Сергеевич, вообще, любил свой автомобиль, ласково называл его «Ладушкой», тщательно намывал и пылесосил, и, конечно, внимательно следил «за состоянием здоровья». Людмила Михайловна иногда ворчала, что он со своей «Ладушкой» проводит гораздо больше времени, чем с ней, Людочкой.

Виктор Сергеевич внимательно смотрел за указателями на дороге, стараясь не пропустить нужный поворот к посёлку. И бубнил, наверное, уже в сотый раз, пеняя дочери за промахи:

– Барин твой, наверное, волнуется. Мать мне говорила, что любит он тебя. Значит, точно забеспокоился, когда с работы вернулся, и жену не нашёл. Сейчас, небось, муженёк твой думает-гадает: где его безалаберное сокровище подевалось, почему на вызов не отвечает?

– Ну, пап…

– Что пап? Как же это ты, безголовая, дома не посмотрела, что телефон твой разряжен?

– Да не думала я тогда о телефоне, совсем! Такое с каждым может случиться! – в очередной раз оправдывалась Таша.

– Ладно! Но, на такой случай, разве сложно выучить наизусть самые важные номера: мой, матери, мужа? И это, ты уже почти получила высшее образование! Вроде бы, мозги должны быть не куриные. А вдруг, с тобой что-то случится, когда рядом никого из близких и знакомых не будет, и телефон твой разрядится или сломается? Ты, дочка, теперь не только за себя отвечаешь. Не знаю, как только ты будешь растить ребёнка, если сама ещё не выросла…, – продолжал монотонно, но с неожиданными резкими повышениями тона, бурчать Виктор Васильевич, мешая Наташе спокойно поспать.

– Угу, выучу, выучу, – вздохнув, послушно согласилась она сквозь дрёму. – Папа! Поворачивай! Приехали.

– Мать моя, женщина! Это что тут у вас делается?

Наташа подняла голову и сонно заклепала глазами, вглядываясь в море огней недалеко от въезда, возле СТО, и огромную толпу оборотней.

– Не знаю… Ой! Папа, как бы это… Неужели Борис собрал их, чтобы меня искать?… – Наташа испуганно вжалась в сиденье.

Невольно вспомнилась похожая ситуация год тому назад и ягодицы запекло фантомной болью. Страх перед наказанием до краёв заполнил сознание, напрочь вытесняя чувство раскаяния, которое любовно взрастил отец за длинную дорогу, да и любые другие мысли. Наташе отчаянно захотелось попросить отца развернуться, чтобы поскорее уехать. Она неотрывно вглядывалась в темноту за стёклами автомобиля. В ночи, на окраине их посёлка собрались, судя по всему, почти все его жители. Наташа ещё издалека высмотрела в центре толпы, на каком-то возвышении, взъерошенного Бориса, взмахивающего руками и, явно, раздающего указания.

Старенькая «Ладушка» притормозила у шлагбаума возле будки охраны на въезде в посёлок. Оборотень, заметивший Наташу на переднем сиденье, пулей метнулся к альфе.

Борис доставал жену из машины уже через две минуты.

– Цела? Не ранена? Здорова? Не пострадала? – он вертел и лихорадочно ощупывал её, проверяя состояние. – Спасибо Вам, уважаемый, что привезли её. Оставьте свои координаты моему помощнику. Я вас достойно отблагодарю, не сомневайтесь. Роман, сюда!

– Да, всё в порядке с ней! Телефон оказался разряжен, а никакого номера она наизусть не помнит, – выходя из машины, немного виновато пояснил Виктор Сергеевич, словно, последнее – это его личный недосмотр в воспитании.

В тот же момент, он и пикнуть не успел, как его взял в оборот, подоспевший бета.

– Имя, фамилия, место жительства? Где встретили Наталью Викторовну? Чего бы Вы хотели в качестве вознаграждения?

Одновременно, альфа кому-то давал отбой по проведению поисков по рации, и, потом, по телефону, деловито сообщая, что нашёл жену и благодаря за содействие.

– Рома, это мой папа! – намертво притиснутая к мужу, еле выдавила из себя Наташа.

Виктор Сергеевич растерянно озирался вокруг. Грандиозный переполох, которой поднял зять, просто из-за позднего возвращения его дочери домой, поразил его.

– Поехали! – короткий приказ, похожий на рык, и Наташа уже на заднем сиденье отцовской машины, а Борис нависает рядом с ней.

Виктор Сергеевич сам не понял, как оказался в собственном авто на пассажирском месте, а за руль сел пожилой мужчина, коротко представившийся водителем, Родионом Максимовичем.

– Я знаю, куда ехать. Так быстрее будет, – пояснил он хозяину автомобиля.

Борис сразу снова крепко прижал к себе Наташу. Теперь, когда дикая тревога за пару понемногу отпускала альфу, его начала заполнять не рассуждающая ярость.

– Я не знаю, что с тобой сделаю, когда будем дома! – сиплым шёпотом заорал он, если такое можно представить. – Ты хоть на минуточку можешь понять, как я волновался! Соврала мне про подругу! Сама уехала в другой город, без разрешения! Если очень хотела к родителям, так бы и сказала! Зачем было придумывать про Соню? Ты можешь объяснить, как ты могла отправиться в такую дальнюю дорогу совсем одна? Без охраны! Без сопровождения! А если бы…

Наташа ничего не соображала, в панике молчала, стиснутая до треска в рёбрах. Она только жалобно постанывала или с выдохом охала от слишком крепких объятий.

– Эй! Ты там осторожнее её жмакай! – не выдержал Виктор Сергеевич, – Бугай огромный, навис над девочкой! Ребёнка ей так выдавишь!

Борис затих.

– Ну, поехала Таша к маме. Что в этом такого ужасного? Да, не предупредила. У неё телефон разрядился! С каждым может случиться! А наизусть номера почти никто не помнит, – защищал дочь Виктор Сергеевич.

– Какого ребёнка? – осторожно спросил альфа, пропуская мимо ушей остальное.

– Твоего! Какого же ещё? – явно недовольный фактом именно этого отцовства, рявкнул тесть.

Руки Бориса, стискивающие Наташу, словно клещи, мгновенно разжались – она сразу глубоко вдохнула – и обняли вновь, но теперь бесконечно осторожно.

– Только ничего не бойся… Не волнуйся…Прости, если напугал… – тихо приговаривал альфа, мягко поглаживая спину жены, чуть подрагивающими от напряжения, ладонями.

Борис пытался принять факт, что после десятилетия бездетности с одной женщиной, другая стала беременной от него второй раз за один год. Луна! И он только что был с ней таким небрежным, непростительно грубым! Грозил своей хрупкой малышке наказанием! А если… Нужно срочно в клинику, к Антону! Если он снова навредил своей беременной самке… Не-е-е-ет! Так. Спокойно. Наташе вредно трястись в машине. Она и так столько в дороге пробыла. Антона – сюда! Срочно! Вертолётом!

Альфа схватился за телефон. Отдав соответствующие распоряжения, он вернул всё внимание жене.

– Не делай больше так, пожалуйста, маленькая моя, не уходи из дому одна, и неизвестно куда, – теперь уже мягко попросил, словно, нежно уговаривал, Борис и продолжил воркующим тоном, – Тебе нужно только сказать мне, чего ты хочешь, Наташа. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ты это получила. А про ребёнка… это точно, правда?

Эпилог

– Ты должен что-то сделать, Боря! Так ведь нельзя! Алёнка – моя подруга с самого раннего детства! Они с Русом уже заявление подали. Знаешь, сколько она за ним бегала? Их семьи к свадьбе готовятся! Твой Марк не может так поступать!

– Родная, он не мой. Он – альфа другой стаи. Прости, маленькая, я для тебя на всё готов, но, в данном конкретном случае, не могу ничего сделать. Они – пара! Марк, пока жив, никогда и ни при каких обстоятельствах, не отпустит твою бывшую соседку от себя. Я не виноват, что твоя подруга оказалась его истинной.

– Но это дикость! Я уже сто раз пожалела, что пригласила её к нам в дом. Хорошо, что Соня заболела и не смогла приехать! Думала, что дам двум своим лучшим подружкам возможность побывать на настоящем балу… И вот, одну потеряла…

– А я тебе говорил, что присутствие человеческих самок на нашем ежегодном празднике ни к чему хорошему не приведёт. Между прочим, это ты настояла пригласить её. Ещё дулась на меня! Говорила, что тоже человек, и не самка, что я тебя этими словами глубоко обидел. Даже, под эту обиду, выпросила разрешение вернуться в университет после Нового года и, таки, написать и защитить дипломную работу. Заметь, я разрешил, хотя по-прежнему не понимаю, зачем тебе это. Ещё раз повторюсь, Наташа, ты никогда не будешь работать, даже не надейся.

– Ну да, ну да… – быстро согласилась Наташа и постаралась перевести разговор на другое направление, а то с Бориса станется и передумать.

В прошлом году, после того, как муж узнал о её беременности, она неожиданно оказалась не в раю, как можно было предположить, а в настоящем аду.

С того вечера, когда она с отцом вернулась в посёлок, ей запрещалось почти всё. Нельзя было самой наклоняться, бегать, держать что-то в руках, поднимать, открывать, выходить, укрываться, раскрываться, купаться. Возле неё постоянно, даже ночью, когда она спала, дежурили четыре служанки. Её купали, укладывали в постель, подавали еду, одевали. На обязательных, предписанных врачом, утренних и вечерних ежедневных прогулках в парке за Наташей шла целая свита прислуги, как в китайских исторических фильмах про императоров.

Что удивило, Ташу – на всё время беременности секс и даже простые поцелуи оказались под полным запретом, в связи с возможной угрозой выкидыша. Борис лишь позволял себе каждый день нежно гладить медленно растущий живот и долго мять в своих огромных ладонях узкие Наташины ступни.

Однажды Таша чихнула три раза подряд, и доктор Антон был немедленно доставлен в особняк вертолётом. Простуды, к счастью, не обнаружилось, но, злющий на прислугу, Борис заставил трижды сверху до низу выдраить весь особняк, чтобы не было ни пылинки. Он лично проверял на наличие пыли белым платком все труднодоступные места. С того дня, кстати, у прислуги начинался нервный тик, едва Наташе случалось чихнуть.

При таком отношении Бориса к беременности пары, ни о каком написании, а, тем более, волнительной защите диплома даже речи не могло идти.

О! Поначалу Таша пыталась бунтовать! Но после первого же, слишком активного сопротивления, с возмущёнными воплями, разбрасыванием вещей и быстрым передвижением вниз по лестнице, её в наказание насильно уложили в постель на неделю, позволяя вставать только в туалет. Даже при попытке просто сесть в кровати, четыре волчицы-тюремщицы, которых Наташа немедленно возненавидела, мягко, но уверенно возвращали её в лежачее положение.

Наташа пыталась нормально поговорить с мужем. Но оборотень, казалось, сошёл с ума. Ему никаких принимаемых мер было недостаточно для сохранения жизни и здоровья беременой пары, которая однажды, не прошло и года, уже потеряла ребёнка.

На третий день постельного ареста, вечером, когда Борис вернулся с работы, Наташа не выдержала и горько расплакалась перед ним. Но даже это не помогло. Муж жалел, обнимал, гладил, успокаивал, но вставать запретил. Только, через назначенную неделю, после клятвенного обещания полного и абсолютного послушания, Ташу выпустили с кровати.

Это стало ей хорошим уроком: её любят и берегут, но могут быть непреклонными и найдут способ наказать и заставить слушаться.

Месяцы, с того момента, когда альфа узнал о беременности пары и до последнего времени, жизнь Таши проходила строго в соответствии с предписаниями врача. А тот, к Ташиному возмущению, явно перестраховывался. Борис сказал, что вырвет ему горло, если с ней что-то случится по врачебному недосмотру.

Рожала Наташа в клинике. Схватки длились долгих пятнадцать часов, и Бориса вынужденно удалили на всё это время далеко в лес вместе с обоими бетами Романом и Виктором. Они, единственные, были достаточно сильны, чтобы выдержать, всплесками рвущуюся из Бориса, в инстинктивной попытке защитить страдающую пару, альфа силу. Но даже на таком расстоянии оборотни в клинике иногда чувствовали, как их пригибает к низу.

Когда ребёнок с первым криком выскользнул на белый свет из материнского чрева, и об этом немедленно сообщили альфе, невероятное облегчение и счастье ощутила не только измученная роженица, но и вся стая.

К счастью, после родов, Наташа, наконец, получила гораздо больше свободы.

Однако, Борис слишком привык во всём чрезмерно опекать её, и изменить такое отношение оказалось непросто. Но Таша не сдавалась. Он постоянно искала и находила рычаги, с помощью которых, пусть не сразу, но поворачивала семейный корабль в нужное русло. У неё была основа, на которой строились все её старания – она единственная и безумно желанная женщина для этого мужчины.

Самую большую победу, на даный момент, как она сама считала, Наташа одержала, когда получила разрешение окончить университет. А там… жизнь покажет. Превращаться в комнатное растение, содержащееся в закрытой теплице, она не желала. Даже, если не работать по специальности, разве мало, где в жизни можно применить себя?

При последнем медицинском осмотре, как раз, накануне, перед балом, Антон доложил альфе, что его пара полностью восстановилась после родов и может вести обычную жизнь.

Таша потихоньку научилась жить в сложившихся обстоятельствах, тем более, после рождения ребёнка-оборотня, у неё не было другого выбора. Но, то, что случилось с подругой, выбило её из коллеи. На ежегодном балу в особняке в честь дня рождения холдинга, в этот раз, кстати, Борис сам танцевал с женой все танцы, Алёну похитил Марк.

На этом мероприятии Борис впервые с невероятной гордостью представил всем своего наследника. Малыш уже держал головку и смело смотрел на окружающих. На Наташу оборотни смотрели теперь без насмешки, с восхищением. Она родила альфу.

После всех поздравлений и вручения многочисленных подарков начались танцы.

Альфа повенецкой стаи подошёл пригласить Наташу, памятуя, как хорошо они смотрелись в прошлом году, и потому, что просто хотелось, но Борис решительно увёл жену у него из-под носа. Тогда Марк, недолго думая, пригласил первую попавшуюся самку – скромненько стоявшую рядом, Алёну.

Едва оборотень обнял смущающуюся девушку в танце, как нервно повёл носом над её макушкой. Потом, вдруг, резко прижал к себе сильнее, прикусив зубами кожу у основания шеи, сбоку. Растерявшаяся и напуганная Алёна тоненько, но пронзительно, запищала от неожиданности или боли. Некоторые гости направились ближе к их паре, чтобы разобраться в причинах возникшего беспорядка в зале. Марк страшно зарычал и, неожиданно для всех, полуобратился. Бедная Алёна, которая абсолютно ничего не знала про оборотней, от ужаса заорала диким голосом в его мохнатых лапах и обмякла, потеряв сознание. А мохнатое чудовище, каковым его считала Наташа, Марк перебросил девушку через плечо и выбежал с ней из дому.

Вскоре, из повенецкой стаи прислали известие, что Алёна – истинная пара их альфы. Теперь Наташа не знала, как уладить возникшую проблему. Алёнкина мама уже звонила ей и спрашивала, почему дочка не берёт трубку. Никакой связи с подругой не было, а муж не спешил помогать.

Таша обняла Бориса со спины и снова заговорила:

– Просто нашему сыну уже два месяца. Алёна давно хотела приехать, поздравить меня, познакомиться с нашим мальчиком. А тут, как раз, в особняке такой красивый праздник готовился. Я же помню, как волшебно в прошлом году было. Мы с Марком так мило танцевали… Мне хотелось, чтобы моя Алёнка, по случаю, заодно, побывала на настоящем балу.

На упоминании о танцах его пары с Марком альфа недовольно зарычал. Потом ответил:

– Вот она и побывала. Не волнуйся, Таша. Поверь, во всём мире не найдётся никого, кто будет любить эту девушку больше Марка и лучше него заботиться о ней.

Наташа вспомнила тотальную заботу о себе во время беременности и, невольно, передёрнулась.

– Но она любит Руса!

– Разлюбит.

– Ты бездушное чудовище!

– Ташенька…теперь ничего не изменить. Марк – её судьба.

Борис успел схватить жену до того, как она выбежала из комнаты. Он заглушил её возмущённые возгласы поцелуем. Застонал…

– Антон сказал: уже, наконец, можно…

Столько месяцев воздержания… Борис, сорвавшись, покрыл поцелуями все открытые участки тела жены, руки жадно шарили по телу. Он выпустил когти, незаметно для Наташи, срезая с неё одежду, чтобы получить доступ к обнажённой коже.

– Ты сегодня утром была в клинике, у Антона, – лихорадочно шептал он между ласками, – Он мне сказал, что ты уже полностью восстановилась после родов и сегодня нам всё можно…

Увы… Искреннему и бешенному напору оборотня сопротивлялась Таша недолго.

Тем более, она тоже соскучилась…

Конец